Taken: , 1

7. МОРИС. СНОВА В ПРОШЛОМ

Где-то поблизости слышалась заливистая трель соловья. Прямые солнечные лучи без труда пробивались сквозь редкую листву нависшего надо мной дерева и слепили мне глаза. Я зажмурился и перевернулся на бок.

Не буди меня, соловушек. Лучше спой мне колыбельную. Я так устал, мне хочется спать…

Стоп! Какой ещё соловушек? Какое дерево, какое солнце?..

Я тотчас распахнул глаза, рывком принял сидячее положение и растерянно уставился на стоявшего в нескольких шагах от меня человека. Это был невысокий коренастый мужчина, приблизительно моего возраста, может, чуть старше, одетый в полосатый костюм нелепого фасона с красной бабочкой в белую горошину. На его ногах были до блеска начищенные остроносые туфли, а на голове – светло-коричневая фетровая шляпа с неширокими полями, перевязанная синей лентой. Видок у него был, как у клоуна в цирке; для полноты картины не хватало только грима на лице и красного шарика на кончике носа.

– Hello, – сказал он по-английски, и на его смуглом скуластом лице расцвела добродушная улыбка.

– Здравствуйте, – автоматически ответил я, оглядываясь вокруг.

Мы находились в небольшой рощице или лесополосе. Слева от меня она вплотную примыкала к свежевспаханному полю, а по правую сторону проходила довольно широкая асфальтированная дорога, на обочине которой стояла фантастически уродливая машина с открытым верхом. Нечто подобное я видел в музее нашей компании, в отделе, посвящённом первым шагам легкового автомобилестроения…

Чёрт возьми, где я?! Как я попал сюда? И вообще – что со мной происходит? В какую историю я на сей раз вляпался?..

А что я вляпался в очередную (и наверняка неприятную) историю, сомнений у меня не было.

– Я проезжал мимо, – произнёс незнакомец, сопроводив свои слова лёгким кивком в сторону машины, – и увидел вас, лежащего в траве. Дай, думаю, взгляну, что случилось. С вами всё в порядке?

– Да вроде бы… – неуверенно ответил я, а про себя добавил: «Вот уж нет! Со мной не всё в порядке. Далеко не всё…»

Всё это время я силился вспомнить, как сюда попал, но ничего не получалось. В моей памяти зияла огромная дыра. Последним моим воспоминанием было, как я вышел из адвокатской конторы и сел в лифт. А потом – пустота…

Незнакомец подался немного вперёд и протянул правую руку, желая помочь мне встать. Пробормотав слова благодарности, я цепко ухватился за неё и поднялся на ноги. Затем мой взгляд упал на его левую руку, которую он как раз вынул из кармана брюк, и я замер, поражённый неожиданным открытием.

На среднем пальце незнакомца был массивный золотой перстень с крупным светло-голубым камнем! Он как две капли воды был похож на тот, который носил Эрик…

Не обладая врождёнными магическими способностями, я, конечно, не мог поручиться, что это Небесный Самоцвет, но здравый смысл подсказывал мне, что моя догадка верна. Стоявший передо мной господин в шутовском наряде, вне всяких сомнений, был Властелином. И вряд ли наша встреча произошла случайно, как он пытался это представить.

Проследив направление моего взгляда, незнакомец тихо выругался и машинально сунул руку обратно в карман. Но было поздно: я раскусил его, и он это понял. Несколько долгих секунд он молча смотрел на меня, покусывая губы и морщась от досады. Наконец сказал, уже по-французски:

– Ну что же, будем играть в открытую. Признаться, я не ожидал, что тебе знаком этот перстень.

«Глупости, – подумал я. – Ты просто забыл о нём. Что говорит не в пользу твоей сообразительности».

А вслух произнёс:

– Где я?

– В надёжном месте, – ответил незнакомец. – В очень надёжном месте. Даже если тебе удастся бежать от меня – что, впрочем, маловероятно, – без моей помощи ты никогда не вернёшься домой. Надеюсь, ты понимаешь это и будешь вести себя паинькой.

Я это понимал. Ни на одной из планет моего родного мира, даже на самой отсталой, не ездили на таких допотопных автомобилях. Это был другой мир – ещё более примитивный, чем тот, из которого не так давно меня вытащил бедняга Эрик…

– Что вам от меня нужно? – спросил я. – И кстати, кто вы такой?

– Меня зовут Гаанн. – С этими словами он достал из кармана золотой портсигар с зажигалкой и закурил. Затем, спохватившись, предложил сигарету мне. – А что касается твоего первого вопроса, то я и сам хотел бы это знать.

– Что ты имеешь в виду? – Коль скоро он перешёл на «ты», я тоже решил не церемониться. – Разве не ты похитил меня?

– Да, я, – невозмутимо подтвердил Гаанн. – Но я понятия не имею, зачем ты понадобился Александру. Может, ты знаешь?

Вот тут-то я по-настоящему испугался. Ещё когда я был гостем Эрика, он рассказывал мне о своём дяде Александре, который ополчился против всей своей семьи, а в особенности – против брата Артура. Позже я узнал, что этот человек что-то затевает в моём родном мире, а совсем недавно выяснилось, что он, по всей видимости, причастен к исчезновению Эрика. Из всего, что я слышал об Александре, одно я усвоил твёрдо: от него и его людей нельзя ожидать ничего хорошего. В особенности – друзьям его родственников…

– Странное дело, – между тем продолжал мой похититель задумчиво глядя на меня. – Почему Брендон поднял из-за тебя такой переполох? Будь ты Одарённым, я бы решил, что ты один из пендрагоновских ублюдков, а так… – Он умолк и недоуменно пожал плечами.

Я хотел спросить: «Какой переполох?» – но сдержался и лишь многозначительно хмыкнул, стараясь не выказать перед Гаанном своего удивления. Если я правильно понял его слова, то отец Эрика уже знал о моём похищении и (скажем так) не отнёсся к этому с полнейшим безразличием, а проявил некоторую обеспокоенность. И эта обеспокоенность оказалась достаточно сильной, чтобы озадачить Гаанна… Странно! Чем же я так заинтересовал Александра, что он приказал меня похитить? Какую ценность я для него представляю? Моя принадлежность к космической цивилизации вряд ли имела какое-то значение. Александр и так знает о моём родном мире, и, пожалуй, знает побольше, чем я. Тогда, может, дело в знакомстве с Эриком и его роднёй? Может, Александр рассчитывает использовать меня в качестве источника информации о своих родственниках, на которых имеет большущий зуб?..

Или (тут я обомлел) мне что-то известно об исчезновении Эрика? Нечто крайне важное, о чём я понятия не имею. Что если я был свидетелем каких-то событий, которые могли пролить свет на эту загадку и которые были вычеркнуты из моей памяти? Я нисколько не преувеличивал своей сопротивляемости внушению и вполне допускал такую возможность. Во всяком случае, Дэйра, кузина Эрика и сестра Кевина, очень милая девушка, между прочим, всё-таки сумела меня загипнотизировать. Правда, после сеанса она сказала, что я «чист», но ведь это могло быть благой ложью, направленной на то, чтобы я случайно не выдал себя своим поведением. При нашей последней встрече Софи была очень взволнована, а в её глазах светилась надежда. Так, может, я и был причиной её надежды?..

Тогда становится понятным, почему Александр приказал похитить меня. Видимо, он как-то пронюхал, что у родственников возникли сомнения по поводу гибели Эрика, и решил убрать опасного свидетеля. Впрочем, было бы логичнее убить меня, но кто знает – может, он и отдал такой приказ, а его сообщник затеял собственную игру?

Эта догадка внушила мне известный оптимизм насчёт моего будущего, и я произнёс нарочито пренебрежительным тоном:

– Значит, ты служишь Александру?

Как я и ожидал, мои слова не понравились Гаанну.

– Никому я не служу, – ответил он резко. – Я просто сотрудничал с ним.

То, что Гаанн употребил прошедшее время, ещё больше ободрило меня. А резкость тона, которым это было сказано, свидетельствовала о том, что совсем недавно случился какой-то неприятный инцидент, заставивший его пересмотреть свои отношения с Александром.

– Он тебя подставил? – спросил я.

Мой похититель ничего не ответил, швырнул сигарету на землю, раздавил её каблуком и направился к стоявшему на обочине автомобилю. Следовать за собой он не предлагал, поэтому я остался на месте.

Гаанн взял с заднего сидения машины небольшую плетённую корзину и вернулся ко мне.

– Давай перекусим, – предложил он. – А то я проголодался.

Несмотря на острое чувство пустоты в желудке, аппетита у меня не было. Сейчас я не мог думать о еде, все мои мысли были заняты тем, как бы поскорее выбраться из этой передряги. Гаанн, впрочем, и не ждал моего согласия, а сразу расстелил на траве скатерть и принялся выкладывать на неё продукты из корзины.

– Я всё приготовил для того, чтобы разыграть перед тобой туземца, – говорил он. – Раздобыл машину, эту дурацкую одежду, корзинку с едой для пикника. Вот только снять перстень позабыл.

– Нет, ты ещё кое-что выпустил из вида, – возразил я, усаживаясь на траву перед скатертью. Вид мяса, овощей и фруктов пробудил мой дремавший аппетит и заставил меня отказаться от первоначального намерения не притрагиваться к пище. По зрелом размышлении я решил, что глупо объявлять голодовку натощак, тем более что Гаанн, судя по всему, не испытывает ко мне враждебных чувств.

– Так что же ещё я не учёл? – спросил он.

– На пикник не выбираются в одиночку, – объяснил я. – Это выглядит подозрительно.

Гаанн ухмыльнулся:

– А я вовсе не выбирался на пикник. Просто путь до Чикаго неблизкий, вот я и захватил с собой еду, чтобы перекусить по дороге. Места здесь пустынные, и придорожные кафе встречаются нечасто.

Несколько минут мы молча ели. Почти не чувствуя вкуса пищи, я быстро утолил голод и после некоторых колебаний повторил свой вопрос, который прежде остался без ответа:

– Так что же произошло между тобой и Александром? Он и вправду подставил тебя?

Поджав губы, Гаанн внимательно посмотрел на меня, затем кивнул:

– Он гнусный ублюдок. Если бы обстоятельства сложились немного иначе, сейчас я был бы пленником.

– Чьим?

– Твоего покровителя Брендона и его родни. Они поджидали нас в условленном месте встречи, о котором знал один лишь Александр.

«Вот чёрт! – раздосадованно подумал я. – Жаль, что ты не стал пленником. Очень жаль… И как только тебе удалось ускользнуть?..»

– Стало быть, Александр отправил тебя прямиком в ловушку?

– Не совсем так. Он отправил туда моего напарника Рохана, но на его месте вполне мог оказаться я. Мы с Роханом похитили тебя и направились к месту нашей встречи с Александром, но на полпути он скомандовал нам разделиться. Я вместе с тобой ушёл в отрыв… Знаешь, что это такое?

– Да, – кивнул я. – Это вроде нашего «прыжка самурая».

– Вот именно. Я ушёл в отрыв, а Рохан продолжил путь дальше и угодил в лапы Брендона. Александр наверняка знал о засаде, но нас не предупредил. И если бы тебя тащил не я, а Рохан, как это было запланировано в самом начале, то сейчас пленником был бы я.

– Понятно, – сказал я. – Ты подозреваешь, что Александр решил пожертвовать тобой?

– Я в этом уверен. Он так и распорядился: чтобы я продолжал путь, а Рохан уходил с тобой в отрыв. Но поскольку тебя нёс я, мы решили поменяться ролями. И в результате Гаанн попался вместо меня.

Я хмыкнул. Вырисовывалась довольно любопытная картина: Александр поручил двум своим людям похитить меня, но что-то пошло не так, и родные Эрика сразу прознали об этом. По утверждению Гаанна, им было заранее известно о месте предполагаемой встречи, хотя это вовсе необязательно – скорее всего, они просто шли по свежему следу, а когда Рохан выходил из Тоннеля, на какую-то секунду опередили его, поэтому создалось впечатление, что там была засада. Хотя я не исключал и варианта, что засада всё же была. Но так или иначе, Александр, убедившись, что операция пошла наперекосяк, прибегнул к крайней мере: одному из похитителей он приказал продолжать путь, как и было запланировано, а второму – немедленно совершить «прыжок самурая»… пардон, уйти со мной в отрыв, в надежде, что возмущения в Тоннеле сотрут его следы. Расчёт оправдался, и Гаанну удалось оторваться от погони. Рохан же был обречён, поскольку «на хвосте» у него сидел по меньшей мере один адепт – отец Эрика; так что Александр просто списал его со счетов и даже не стал предупреждать о преследовании. А если учесть, что по первоначальному плану меня должен был нести Рохан, то отсюда следует вывод, что, бросая одного из своих людей на произвол судьбы, Александр бросал именно Гаанна. А Гаанн, не будучи дураком, сразу понял, как мало ценил его Александр, раз с такой лёгкостью пожертвовал им… Очень, очень интересно! Отсюда, в частности, следует, что я нужен Александру живым, а не мёртвым, иначе он при первых же признаках погони приказал бы убить меня. Что бы это значило?..

– А дальше? – спросил я. – В смысле, что ты теперь собираешься делать?

– Посмотрю по обстоятельствам. С Александром я завязал, так что попытаюсь договориться с Брендоном. Похоже, ты ему очень нужен. – Гаанн вопросительно посмотрел на меня. – С чего бы это, а?

– Ну, я друг его сына, – уклончиво ответил я.

Он покачал головой:

– Нет, парень, здесь нечто большее. Слишком уж сильно Брендон обеспокоен твоей судьбой. Можно подумать, что ты его близкий родственник, чуть ли не сын. Будь ты Одарённым, я бы так и решил.

Гаанн открыл две бутылки с пивом, одну оставил себе, а другую протянул мне. Поблагодарив его, я взял бутылку и отпил глоток. Пиво было холодным и вкусным.

– Брендон пытался связаться со мной, – раскурив вторую сигарету, вновь заговорил Гаанн. – И очень настойчиво. Я не отвечал ему, но держал Самоцвет в режиме пассивного приёма.

– И что он тебе сказал?

– Много чего. Сначала угрожал всяческими напастями, если я немедленно не верну тебя. Потом от угроз перешёл от уговорам. А закончил тем, что пообещал снять все обвинения в государственной измене и восстановить меня в правах члена Дома. Даже дал своё королевское слово!

«Всё ясно! – подумал я. – Он отверженный. Преступник, осуждённый на пожизненное изгнание. Причём по политическим мотивам. Это хорошо… Во всяком случае, лучше, чем если бы он был маньяком-убийцей».

– Так соглашайся, – посоветовал я. – Король Брендон сдержит своё слово и защитит тебя от мести Александра.

Гаанн решительно мотнул головой:

– Нет, не так быстро. Торопиться мне некуда, сейчас я хозяин положения. А поспешишь – людей насмешишь.

– Хочешь получить дополнительные гарантии? Королевского слова мало?

– Гм, как сказать… Вообще-то я верю Брендону. Хотя короли из династии Пендрагонов – подлые узурпаторы, их нельзя обвинить в том, что они не держат своего слова. – Было видно, что это признание Гаанн сделал весьма неохотно. – Тем не менее, я подожду. Раз Брендон с такой лёгкостью пообещал мне полную амнистию, то у него можно выторговать и другие уступки. Сперва я должен разобраться, какую ценность ты представляешь.

– Боишься прогадать?

– Вот именно. Потому-то я и затеял этот маскарад. – Он ткнул большим пальцем себе в грудь, подразумевая свой нелепый костюм. – Собирался представиться тебе здешним жителем и завязать с тобой дружеские отношения.

– Ага, – улыбнулся я. – Надеялся войти ко мне в доверие и выведать все мои тайны, в том числе – насколько я ценный для короля Брендона. Только зря надеялся, я бы не стал с тобой откровенничать.

– Ну, не стал бы, так не стал. Теперь это без разницы. Есть много способов выяснить правду, например, гипноз.

– Только есть одна проблема, – заметил я. – Под гипнозом человек лишь отвечает на конкретные вопросы, он не способен сопоставлять факты и делать выводы. Так что нужно знать, о чём спрашивать.

– В том-то и дело, – согласился Гаанн. – Я как раз и собирался узнать о тебе побольше, прежде чем приступать к допросу под гипнозом.

Я с трудом сдержал ехидную ухмылку. Ну-ну, пусть попробует. Вряд ли он сумеет перещеголять деятелей из Звёздной Палаты, которые пытались вытянуть из меня сведения о гибели Ладислава – да простят его грешную душу боги, в которых он верил.

Впрочем, я и сам толком не знал, почему король Брендон так горячо заинтересован в моём возвращении. Если предположить, что в моей памяти сокрыты некоторые факты, способные пролить свет на исчезноение Эрика, то Дэйра уже обо всём разузнала. Тогда, может, всё дело в чисто человеческой порядочности? Поскольку я попал в неприятность из-за Эрика, то его родственники сочли своим долгом сделать всё возможное для моего спасения.

В любом случае, я должен решить, о чём можно рассказывать Гаанну, а о чём лучше умолчать. Для этого нужно побольше узнать о самом Гаанне, чтобы иметь представление, каких дополнительных уступок он может потребовать в обмен на моё освобождение.

– Кстати, – поинтересовался я, – почему ты назвал Пендрагонов узурпаторами?

– Потому что они и есть узурпаторы, – нахмурившись, ответил Гаанн. – Полторы тысячи лет назад Артур Пендрагон захватил престол моих предков, поработил мой народ, заставил нас говорить на его языке и поклоняться его богу. С тех самых пор весь наш мир стонет под властью династии узурпаторов.

«Так, так, так! – понял я. – Он отпрыск древних правителей страны, которому не даёт покоя былое величие его рода».

– А тебе не кажется, – осторожно произнёс я, – что дело об узурпации пора уже закрыть по давности лет? В конце концов, с тех пор прошло полтора тысячелетия, потомки Артура давно стали такими же детьми Света, как и их подданные…

– Кабы не так! – резко перебил меня Гаанн. – Потомки узурпатора по сей день продолжают дискриминационную политику своего предка. Мужчины из Пендрагонов не берут себе в жёны дочерей моего народа, предпочитая женщин со стороны… а Амадис даже имел наглость жениться на еврейке! Своих детей они называют чуждыми для нас именами, а почти все высшие посты в Доме по-прежнему занимают чужаки – потомки тех, кто пришёл вместе с Артуром-узурпатором и помогал ему порабощать мой народ.

– И ты задумал свергнуть чужеземное иго? За это тебя и приговорили к изгнанию, ведь так?

– Нет. Ни я, ни мои соратники не были приверженцами насильственных мер; мы выступали за мирную смену власти в Доме. Утер испугался нашего растущего влияния, обвинил нас в государственной измене и приговорил к пожизненному изгнанию. Он бы охотно казнил нас, но побоялся массовых протестов, которые могли бы перерасти в народное восстание.

Н-да, до боли знакомый тип пламенного революционера. Он искренне верит в то, что говорит, и считает свои убеждения единственно верными. А все расхождения его представлений с реальностью, все те мелкие штрихи, которые кардинально меняют общую картину, он, как и надлежит пламенному революционеру, подчистую игнорирует. Можно не сомневаться, что с его возвращением в Дом хлопот у короля Брендона значительно прибавится…

Я допил своё пиво, взял у Гаанна сигарету и закурил.

– Тогда я не понимаю, как тебя угораздило связаться с Александром. Ведь он, несомненно, худший из всех Пендрагонов. Неужели ты всерьёз рассчитывал, что он, завоевав Царство Света, восстановит в нём прежние порядки и уступит корону потомку древних королей?

Гаанн ничего не ответил. Он сидел, немного наклонив голову, и, как мне показалось, сердито глядел на меня исподлобья. Я проигнорировал его взгляд, достал из корзины ещё одну бутылку пива и открыл её. Я не большой любитель этого напитка, но здесь пиво действительно было отличным. Не сравнить с теми помоями, которыми меня потчевали на Земле Юрия Великого.

– Как я понимаю, – продолжал я, – тебя соблазнила перспектива междоусобицы в Доме Света. Александр хотел отомстить родственникам за гибель сына, а ты собирался воспользоваться плодами этой вражды для восстановления прежней правящей династии. Я, конечно, плохо разбираюсь в делах Властелинов, но мне почему-то кажется, что Александр догадывался о твоих планах. Ведь они так очевидны.

Гаанн опять промолчал, продолжая глядеть на меня исподлобья. Его взгляд не был сердитым, как я решил сначала; он был каким-то диким, испуганным…

– Что с тобой? – спросил я, почуяв неладное. – Почему ты молчишь?

Он перевёл вгляд на свою левую руку, между средним и указательным пальцами которой была зажата истлевшая до фильтра сигарета.

– Ты не можешь ни двигаться, ни говорить? – наконец сообразил я, чувствуя в груди жутковатый холодок. – Ты парализован?

Гаанн посмотрел на меня, затем вновь уставился на свою руку.

– Убрать сигарету?.. Ах чёрт! Перстень!

Уверенный в своей догадке, я быстро подался вперёд, стянул с пальца Гаанна перстень и, не рискуя держать его в руке, уронил на скатерть. Гаанн вздрогнул, глубоко вдохнул и дрожащей рукой вытер со лба пот.

– Чёрт возьми!.. – произнёс он, глядя на перстень, как на ядовитую змею. – Проклятый Александр!..

– А что случилось? – осведомился я.

– Сам не знаю. Александр что-то сделал с моим Самоцветом, встроил в него какой-то следящий контур… и воспользовался силой Хаоса, чтобы подчинить меня. Он адепт этой Стихии!.. Ещё минута – и я стал бы его марионеткой.

– Так что будем делать? – взволнованно спросил я. Мне было неприятно моё нынешнее положение заложника, объекта политического торга, но ещё меньше я горел желанием оказаться пленником Александра. – Ведь он мог тебя выследить. Нам нужно уходить!

– Да, конечно, – согласился Гаанн, с трудом поднимаясь. – Мы сейчас же уходим. Немед…

Вдруг он замер и устремил поверх меня взгляд. В его глазах застыл ужас.

Повинуясь древнему рефлексу никогда не встречать опасность спиной, я резко повернулся и увидел в нескольких шагах от себя невесть откуда появившееся человекоподобное существо ростом выше двух метров, одетое в белые ниспадающие одежды, с белыми, как снег, волосами и голубыми, без зрачков, глазами. За его плечами трепетали снежно-белые, похожие на лебединые, крылья. В обеих руках оно держало тяжёлые обоюдоострые мечи. Над головой у него парило золотое светящееся кольцо вроде нимба. Оно здорово смахивало на воинствующего ангела со старинных христианских фресок, вот только выражение лица у него было совсем не ангельское.

– Ангел Порядка!.. – испуганно прошептал позади меня Гаанн.

Я сразу вспомнил рассказ Эрика о его кузене Харальде, который связался с Порядком и пытался с помощью таких вот существ расправиться со своим дядей Артуром. Так что же получается – Александр последовал примеру сына?.. Но нет, это невозможно! Ведь только что Гаанн говорил, что Александр воспользовался силой Хаоса. Или то был не он?.. А кто же тогда?.. У меня в голове всё перемешалось.

Очевидно, существо слышало последние слова Гаанна, сказанные по-французски, посколько заговорило на том же языке.

– Я чую скверну Хаоса! – громогласно провозгласило оно и направило руку с мечом на меня… вернее, мимо меня на Ганна. – Ты отмечен дьяволом и должен умереть. – После чего неожидано исчезло.

Я растерянно моргнул, затем оглянулся. Меня совсем не удивило, что Гаанна тоже нет. Я почти ожидал этого.

Наверное, не меньше минуты я простоял неподвижно, собираясь с мыслями. И выводы, к которым я пришёл, были далеки от утешительных.

Гаанн бежал от Ангела Порядка, бросив меня одного в чужом мире, и мало того – оставил здесь свой перстень со встроенным в него следящим контуром. Теперь Александру не составит труда найти этот мир и схватить меня, особенно если я буду и дальше торчать по соседству с перстнем. Мне надо немедленно сматываться, а если Гаанн уцелеет и вернётся за мной…

Додумать до конца я не успел, так как в эту секунду передо мной появился раздетый до пояса чернокожий мужчина с коротким мечом в руке. От страха моё сердце мигом ушло в пятки, а внутренний голос обречённо прошептал: «Вот и всё, братишка! От судьбы не уйдёшь…» Я понимал, что должен бежать в отчаянной, безнадёжной попытке спастись, но не мог сдвинуться с места и покорно ждал своей участи.

Мужчина смерил меня с головы до ног изучающим взглядом, затем требовательно спросил:

– Что ты здесь делаешь, парень?

– Я… это… – сбивчиво произнёс я, не зная, что ответить, а в то же время в моей голове судорожно билась мысль: нет, это не Александр.

С испугу я в первый момент не сообразил, что Александр не может быть негром. Хотя, конечно, ему, как и любому тренированному Властелину, ничего не стоило временно принять иной облик, но я не видел в этом никакого смысла. Так что передо мной стоял какой-то другой Властелин, который, очевидно, принимал меня за местного жителя.

Под влиянием импульса я едва не попросил его о помощи, и только усилием воли сдержал свой порыв. По всей вероятности, он был из той же компании, что и Ангел Порядка, а значит, ничего хорошего от него ждать не стоило. Даже предлагать ему усечённую версию – о своём знакомстве с Пендрагонами, без упоминания моего родного мира, – было очень опасно. Как следовало из рассказа Эрика и отдельных реплик прочих его родственников, с которыми мне приходилось встречаться, Порядок не жаловал их семью…

В полной растерянности я всё бормотал междометия: «это… ну… я… того…», как вдруг вспомнил объяснение, которое заготовил Гаанн.

– Я еду в Чикаго… ну, и… короче, проезжал мимо и увидел здесь парня, который… в общем, он лежал в траве. Я… это…

– Ты остановился, – помог мне чернокожий незнакомец. Его снисходительный тон свидетельствовал о том, что он склонен был верить моим словам.

– Да, – подтвердил я и уже смелее продолжил:

– Я подумал, что он… что ему плохо, и остановился, чтобы помочь. Но оказалось, что он просто отдыхал… Ну а я, раз уже остановился, решил перекусить и пригласил его присоединиться… Вот так. Ну, а потом… потом начало твориться чёрт те что…

Дальнейшее его, по-видимому, не интересовало, и он перебил меня:

– А ты не нашёл странным, что он отдыхал здесь без машины или, на худой конец, без велосипеда?

– Сперва я не обратил на это внимания, – сразу нашёлся я. – Позже задумался, но спросить не успел… И это… Похоже, ему не нужна никакая машина.

Незнакомец слегка усмехнулся и снова смерил меня взглядом. Мой непритязательный костюм спортивного покроя вряд ли соответствовал здешней моде, но я всё же надеялся, что он не настолько откровенно выдаёт во мне пришельца из другого мира.

Удовлетворившись осмотром, чернокожий мужчина спросил:

– Ты иностранец?

– Да, француз, – ответил я, молясь про себя, чтобы французы здесь существовали.

– Так я и думал, – к моему огромному облегчению кивнул он. – Тебя выдаёт твой акцент и экстравагантная манера одеваться. – С этими словами он наклонился и поднял со скатерти перстень Гаанна.

– Это было у того парня, – объяснил я. – Почему-то он его снял.

Ничего не ответив, незнакомец сунул перстень в карман своих брюк, затем вновь повернулся ко мне и сказал:

– Ладно, мне пора уходить. А ты ничего здесь не видел, договорились?

– Да-да, конечно…

– Впрочем, – продолжал он, – тебе всё равно никто не поверит. Так что молчать в твоих же интересах.

– Понимаю.

Незнакомец кивнул и в тот же миг исчез – наверное, присоединился к Ангелу, преследовавшему Гаанна. Я смотрел на пустое место, где он только что находился, и почему-то думал о том, что первый чернокожий Властелин, с которым мне довелось повстречаться, оказался связан с Порядком…

Стоп! А чернокожий ли он?

Когда он упомянул о моём акценте, я обратил внимание, что он разговаривает по-английски как белый человек. Я бы ни за что этого не заметил, если бы в своё время, будучи гостем Эрика, не посетил вместе с ним добрую дюжину миров «викторианского» типа, где шёл двадцатый век. В моё время земной английский давно унифицировался, но в менее развитых мирах, помимо региональных, существовали также «чёрные» и «белые» диалекты – их различие было обусловлено целым рядом социальных и культурных факторов.

То обстоятельство, что незнакомец, скорее всего, не был уроженцем этого или подобного этому мира, а являлся членом одного из Домов Властелинов, в моих рассуждениях ничего не меняло. Его английский был характерным для белого жителя севера Соединённых Штатов первой половины XX века из подгруппы миров Земли Королевы Виктории; причём не просто для белого – а для образованного белого, принадлежащего к высшему классу или, на худой конец, к высшей прослойке среднего класса. Если это его родной язык, то он наверняка белый; но и в противном случае – если этот язык он выучил – он навряд ли чёрный. Будь он негром, он бы обязательно научился говорить по-английски так, как говорят его чернокожие собратья, чтобы ничем не выделяться из их среды.

Конечно, я мог и ошибаться в своих выводах, но с очень большой вероятностью дело обстояло именно так. Поборник Порядка, который объявился здесь пару минут назад, был белым мужчиной, принявшим облик негра… Но зачем?

Этому могло быть только одно логичное объяснение: он жил в этом мире или часто бывал здесь и не хотел, чтобы кто-то из здешних знакомых увидел его в истинном облике за неподобающим для гражданина США занятием.

Ну и ну! Как же Гаанна угораздило, будь он неладен! Неужели он не мог выбрать какой-нибудь другой мир?..

Стряхнув с себя оцепенение, я принялся складывать в корзину остатки нашей трапезы. Я понимал, что разумнее было бы тотчас дать отсюда дёру, но привычка не оставлять после себя свинарник оказалась сильнее. К тому же я тешил себя робкой надеждой, что Гаанну удастся одолеть своих преследователей или оторваться от них, и он вернётся за мной.

Ничего подобного, конечно, не случилось. Но и Александр, слава Богу, не появился – благо незнакомец забрал с собой перстень, и теперь он несётся где-то по Тоннелю. Если Александр сумеет отыскать его, то нарвётся на адепта Порядка в компании с Ангелом. Что ж, туда ему и дорога.

Я взял корзину и направился к автомобилю. Правильно ли я поступил, не попросив незнакомца о помощи? Вероятность того, что он прикончил бы меня на месте, очень велика, но ещё больше – почти сто процентов – вероятность, что я застряну в этом мире на всю оставшуюся жизнь. Я вовсе не был уверен, что такая участь чем-то лучше немедленной смерти. Хотя, с другой стороны, я опасался, что моя смерть может оказаться не такой уж немедленной и совсем не безболезненной. Пожалуй, это больше всех прочих соображений удержало меня от признания. В конце концов, надежда умирает последней, и у человека, пока он жив, всегда остаётся шанс…

Я поставил корзину на заднее сиденье, обошёл машину с другой стороны и сел на место водителя. Прежде чем начать разбираться в управлении этим допотопным чудом техники, я повернул голову и в нерешительности посмотрел на поляну. Если Гаанн вдруг уцелеет, то обязательно вернётся сюда. Он непременно будет искать меня – для него я представляю слишком большую ценность, и он так просто не откажется от возможности вновь стать полноправным членом Дома.

Но как же он найдёт меня, если я затеряюсь в этом мире? Вычислит через машину?.. Нет, ничего не получится. Мне придётся бросить её, и то как можно быстрее. По всей видимости, она краденная – а мне только проблем с властями не хватало.

Я вздохнул и склонился к приборной панели в поисках ключа зажигания. Гаанн должен что-то придумать. Да и мне не следует сидеть сложа руки. Если не ошибаюсь, в эту эпоху люди чаще всего разыскивали друг друга с помощью объявлений в газетах. Наверно, и я так поступлю. Скорее всего, это будет глас вопиющего в пустыне… но ведь надо же что-то делать.

Разобраться в управлении машиной оказалось гораздо сложнее, чем я ожидал. Лишь минут через десять мне удалось завести двигатель, но он тотчас заглох, когда я слишком резко отпустил педаль сцепления. С третьей попытки машина двинулась с места, проехала рывками метров пятнадцать и опять заглохла. Я завёл её снова и проехал ещё метров двадцать.

После третьего такого «броска», завершившегося, как и два предыдущих, остановкой, я услышал позади мерный рокот мотора. Раздался предупреждающий гудок, и мимо меня на приличной скорости пронеслась белая машина с открытым верхом, в общих чертах похожая на мою, но менее громоздкая и не такая неуклюжая с виду. За её рулём – насколько я мог судить по хрупкой фигуре водителя, длинным волосам и шляпке явно не мужского фасона – сидела женщина.

Проводив местного лихача (точнее, лихачку) взглядом, я хотел было вновь запустить двигатель, как вдруг в сотне метров от меня белая машина резко затормозила, затем, постояв немного, словно в нерешительности, развернулась и поехала обратно. Я тихо, но в сердцах выругался: сейчас недоставало только свидетеля, который мог бы опознать меня как человека, сидевшего за рулём краденого автомобиля. Оставалось надеяться, что Гаанн «позаимствовал» его в каком-нибудь городе за тысячу миль отсюда, а ещё лучше – в другом мире.

Поравнявшись со мной, белая машина остановилась, и из-под кокетливой шляпки на меня посмотрели самые ясные из всех голубых глаз, что мне доводилось видеть за тридцать лет жизни. Сидевшей за рулём девушке было не больше двадцати, она была довольно мила, хоть и не красавица, её длинные тёмные волосы приятно контрастировали с матово-бледной, совсем не тронутой загаром кожей, а немного курносый нос придавал её лицу капризный вид.

– У вас какие-то проблемы? – спросила она звонким мальчишеским голосом.

Я замешкался с ответом, и тогда девушка распахнула дверцу и вышла на дорогу. Она была высокая, едва ли не выше меня, и худощавая. На ней был тёмно-красный жакет, надетый поверх белой блузки, и длинная синяя юбка, плотно облегавшая её фигуру.

– У вас какие-то проблемы? – повторила она.

– В общем, да, – ответил я, тоже вылезая из машины. – Двигатель барахлит. Чуть что, сразу глохнет. Даже не знаю, что делать.

Теперь, когда мы стояли друг перед другом, я убедился, что девушка всё же ниже меня. Просто в своём наряде она казалась выше, чем была на самом деле.

– Боюсь, что здесь я бессильна, – ответила девушка, и в её голосе прозвучало искреннее сожаление. – Я совсем не разбираюсь в машинах, умею только рулить и нажимать на педали. Да и то не очень хорошо. – Она лучезарно улыбнулась. – Единственное, что я могу предложить, это подвезти вас. Правда, мой отец, если узнает об этом, будет рассержен. Он запрещает мне заговаривать с подозрительными незнакомцами.

– А я подозрительный?

– Ну… вы иностранец. Ведь так?

– Я француз. Меня зовут Морис.

– Очень приятно, Морис. А я Элизабет. – Она состроила милую гримаску. – Не повезло мне с именем, правда?

– Почему же? – удивился я. – Элизабет – красивое имя.

– Но слишком длинное.

– Вы предпочитаете Бет?

Она решительно мотнула головой:

– Ни в коем случае! Так говорит мой отец, а я терпеть этого не могу. Друзья называют меня Лайзой.

Её улыбка была так заразительна, что я тоже улыбнулся. Пару минут мы молча стояли посреди пустынной дороги, улыбаясь и разглядывая друг друга. Время от времени наши взгляды встречались, и тогда я словно утопал в небесной синеве её глаз.

– Ну, ладно, – наконец спохватилась Лайза. – Мне пора ехать. Могу и вас подвезти – милях в семи отсюда есть городок Норфолк, там вы наверняка найдёте механика, который разберётся с вашим двигателем. Согласны?

Я без раздумий кивнул. А подумав, решил, что это действительно хорошая идея. Мне нужно избавиться от машины, и лучше сделать это сейчас. Лайза отвезёт меня в ближайший город, там я пойду не к механику, а прямиком на железнодорожную станцию, если она есть, или найму какой-то транспорт с водителем, если станции нет, и…

Да! Но у меня нет ни цента местных денег!..

А лежащая во внутреннем кармане моего пиджака кредитная карточка Пангалактического Банка здесь вряд ли имеет хождение. Вот я и влип…

Стараясь ничем не выдать своего замешательства, я с благодарностью принял предложение Лайзы и, пока она разворачивала машину, внимательно осмотрел салон и заглянул в багажник своего автомобиля в надежде на то, что Гаанн, собираясь разыгрывать передо мной туземца, позаботился о необходимых для путешественника вещах и – главное – о деньгах.

К счастью, моя догадка оказалась верна: в багажнике я обнаружил большой чемодан и вместительный кейс из коричневой кожи. Рыться в вещах, рискуя озадачить Лайзу, мне не пришлось: открыв первым делом кейс, я увидел на самом верху толстую пачку зелёных банкнот, знакомых мне по древним фильмам и по моим недавним экскурсиям в «викторианские» миры. Эти невзрачные на вид бумажки символизировали здесь успех и благополучие их владельцев.

Моё настроение сразу подскочило градусов на десять. Судя по толщине пачки, этих денег мне должно хватить на несколько месяцев безбедного существования. Если Гаанн жив, к тому времени он обязательно разыщет меня; а если нет… Что ж, значит, такова судьба. В любом случае, я не пропаду. Во время моего первого «путешествия в прошлое» сотрудники Чернобыльского центра здорово поднатаскали меня, заставили вспомнить много полезных вещей из школьной и университетской программы, помогли мне систематизировать мои знания. С таким багажом полезной информации я смогу себя прокормить…

Но я больше никогда не увижу свой родной мир, по которому так тосковал, томясь в подземелье Чернобыля; не увижу друзей и знакомых; не увижу отца и многочисленных родственников; не увижу Софи, которую я продолжал любить, несмотря на происшедший между нами разрыв. Едва лишь вернувшись на родину, я снова оказался на чужбине…

Подавив горький вздох, я закрыл кейс, перенёс его вместе с чемоданом в машину Лайзы, затем устроился рядом с девушкой на переднем пассажирском сидении. Когда я захлопнул дверцу, она спросила:

– Вы всё взяли? Ничего не забыли?

– Нет, ничего.

– Тогда поехали, – сказала Лайза и, прежде чем отпустить педаль сцепления, заметила:

– Что-то вы погрустнели. Это из-за машины? Или у вас другие неприятности?

– Проблем хватает, – честно признался я. – Но я надеюсь с ними справиться. В конце концов, этот мир не так уж плох, если в нём живёт такая замечательная девушка, как вы.

Она решила, что я шучу. А зря – ведь я говорил совершенно серьёзно.

Taken: , 1