Автор неизвестенЦыганка

Аннушка

Цыганка

:Степь: Как красиво она цветет :На скалько хватает глаз, до самого горизонта, простирается этот пестрый ковер. Извилистой лентой петляет дорога: Медленно ползет цыганская кибитка, запряженная парой вороных коней: Пение птиц, жужжание пчел, цокот копыт и мелодичные переборы тоскующей гитары. Повозкой управляет молодая цыганка: в руках вожжи, бесчисленные оборки ярких разноцветных юбок подобраны, обнажая

бесстыдно раздвинутые ноги, белоснежная кофточка прилипла к вспотевшей спине и было видно как при каждом толчке подрагивают груди. В повозке, укрывшись от полуденного зноя, полулежит в обнимку с гитарой красивый

молодой цыган. Пестрая рубаха не застегнута и можно видеть мускулистую грудь покрытую кудрявыми черными волосками, широкий пояс стягивает мальчишески тонкую талию и коричневые кожанные брюки, которые плотно

облегают маленькую мускулистую попку и стройные ноги. Его глаза немигая устремлены в одну точку, лениво пожевывая кончик длинной соломенки он импровизирует, заставляя свою гитару плакать, как может

быть плакал бы он, если бы умел плакать. Его спутница тоже думает о чем-то своем. Она вспоминает вчерашний вечер, когда она и ее спутник оказались случайными гостями на веселой свадьбе. Большой костер,черное звездное небо и огромная луна, которая освещала степь всю ночь.Молчаливыми сторожами этого веселия были стога свежескошенного сена,которые в серебристом свете луны казались призрачными великанами.

Уже давно за полночь, но смех и музыка не смолкают. Аккорды гитары, удары бубна и чистый мужской голос запел песню о несчастном цыгане, его неверной подруге и о любви, любви дающей жизнь и любви убивающей:

Она вспомнила свою точеную фигурку с заведенными за голову руками в отблесках большого костра, груди острыми сосками смотрели в небо, юбка водоворотом кружилась вокруг босых ног, позволяя изредко увидеть,

нет скорее угадать, дофантазировать сладость девичьих прелестей.

Десятки мужских завороженных глаз следили за каждым ее движением, за каждым ее вздохом: Вдруг откуда-то в кругу выросла еще одна

статная фигура, и вот два тела влекомые каким-то общим инстинктом, животной страстью рассказывали окружающим о всех превратностях судьбы, о мучительной боли неразделенной любви... Капельки пота на лбу, над

губой, моркая рубашка прилипает к телу, мягко обрисовывая фигуру, шея и грудь блестят влагой, от чего кожа кажется еще более гладкой и манящей: Мужчина обнажен по пояс: гибкость и грация хищного зверя:

глаза в глаза: она помнила: да от него не уйти, да она станет его, пусть на одну ночь, пусть на один час: она боится его: она хочет его: А потом как в тумане мягкое душистое сено, прерывистое дыхание возле шеи, нетерпеливые руки срывают одежды, терпкий запах женского пота смешался с мужским запахом и запахом скошенных трав. Поцелуи-укусы на губах: как мало времени: надо успеть: надо успеть: жаркие руки с

силой мнут девичьи груди:она обнимает его и все сильнее прижимается : не всилах больше сдерживаться она кричит и этот крик слышат

у костра(и понимающе улыбаются) и этот крик слышет ее спутник(сердце сжалось и оборвалась струна), пусть слышет, пусть все слышат: не все ли равно: от каждого мощного толчка тело выгинается дугой, каждая частичка тела откликается на ласки: еще:еще:еще: ведь до утра так мало времени: еще:еще:

Телега подпрыгнула на кочке и она очнулась от воспоминаний: смолкли звуки гитары: она заглянула внутрь узнать что случилось:

две крепкие мужские руки стянули ее с повозки, ловко скрутили: она сидит на земле, руки над головой и привязаны к повозке:

Снизу вверх она глядит на своего незадачливого спутника, нет она не

боится его и ни о чем не жалеет: удар хлыста и тонкая ткань рубашки рвется, а на груди остается красный след: больно: да было больно когда его мощный член прокладывал себе дорогу, устраняя все преграды:

еще толчок и он полностью проник в нее: а потом уже не больно: взмах хлыста и еще удар: затем еще удар:лоскуты материи летят в разные стороны: юбка сбилась и обнажились ноги, которые вчера так бесстыдно

раздвинулись для первого встречного. Теперь удары сыпались один за другим оставляя кровавые следы на лице, груди , бедрах, ногах:одежда превратилась в лохмотья: Она хотела сказать ему прости, но не

смогла:она не считала себя виноватой: и теплая волна захлестнула ее, как в прошлую ночь в стогу сена, когда он вошел в нее одним мощным толчком, а она закричала, закричала от боли и восторга: обхватив его

ногами и крепко обняв руками она отдавала ему всю себя: а он продолжал входить в нее все глубже, все сильнее: ее тело жило самостоятельной жизнью, оно вздрагивало и двигалось на встручу его неукротимой мужской

силе: он положил ее ноги себе на плечи, приподнял зад и вошел в другое отверстие: эта ласка была для нее новой и она забилась в его руках, пытаясь вырваться, убежать: но он придавил своим телом, крепко обнял

руками и продолжил свое дело не щадя девичьего тела, с каждым движением входя все глубже и глубже... он наслаждался теснотой этой дырочки, плотным кольцом обхватившей его крепкую плоть: бьющееся и вырывающееся тело еще больше распаляло его желание и потеряв контроль над собой он уже насиловал ее прелестную попку не заботясь о ней и ее

желаниях: а она приняла его и теперь они были одним целым, их движения были слажены, как будто были любовниками давно, а не сошлись только сейчас и только на одну ночь:

Она с трудом разлепила глаза, где она? что происходит? Сквозь щели кибитки был виден огненный закат. Ее голова лежала на

коленях молодого цыгана, который нежно гладил разметавшиеся волосы и почти неслышно губами прикасался к страшным рубцам оставленным его кнутом на ее теле. Он вглядывался в спокойное лицо своей подруги

и вспомнил как когда-то давно подобрал ее на перекрестке дорог, она не знала куда идти и послушно последовала за ним. С тех пор они вместе.

Ее веселый смех и беспечная болтавня, жаркие танцы у костра и страстные поцелуи наполнили смыслом его одинокую жизнь.

Он знал, что они всегда будут вместе, и он простит ей всех ее мужчин, как она простит ему его женщин. Они оба перекатиполе, но их судьбы переплелись, и теперь они вместе едут по пыльной дороге между цветущих лугов на встречу новому дню.