Автор неизвестенКанал Связи (Секретные материалы)

СЕКРЕТНЫЕ МАТЕРИАЛЫ

Канал Связи

(BY IGOR FEDOROV)

Штат Айова

Национальный парк "Озеро Окабоджи"

Октябрь 1992 года

Штат Айова - не самое лучшее место на свете. А из всех Богом забытых дыр под названием "города", раскиданных по этому плоскому клочку суши в самом центре Северной Америки небрежной рукой Творца, Сиу-Сити, наверное, самая забытая. Так, по край ней мере, казалось Дарлен Моррис, тридцатисемилетней уроженке этого города. Конечно, для туристов находились веские доводы в пользу того, что и Сну-Сити зачем-нибудь нужен. Тут тебе и уникальное расположение на границе трех штатов - Дакоты, Небраски и Айовы, тут н место встречи множества рек и речушек, вливающихся в и без того полноводную Миссури, тут и колоритное смешение культур - коренных американцев и настоящих... Главной же достопримечательностью служил Национальный парк "Озеро Окабоджи" - излюбленное место для пикников, ловли форели и наблюдения за очень редкими белыми волками. Все так. Вот только туристы, порыбачив некоторое время и послонявшись но окрестностям, задавались резонным вопросом: "А что мы тут делаем?" - и уезжали дальше, в более экзотические и более приспособленные для отдыха места. От "уникального соседства штатов и культур" проку никакого не было - в отличие от неприятное ген. А великая Миссури уносила свои воды далеко на юг, впадая в Мексиканский залив уже под названием какой-то Миссисипи.

А что оставалось Дарлен? Отправляться каждый день на постылую работу, выслушивать раздраженное хныканье избалованных покупателей. Ожидать с нетерпением каждого уикэнда, позволяющего хоть как-то отвлечься от ежедневной рутины. Смотреть по вечерам телевизор. Проклинать Чарльза Уэйкема, исковеркавшего ее жизнь сумбурным браком и еще более сумбурным разводом. И воспитывать детей.

Кевин, младший, кажется, тьфу-тьфу-тьфу, растет нормальным мальчиком. В меру прилежно учится, не особо проказничает. Впрочем, ему еще расти и расти... Кто знает, может, и пойдет в свою старшую сестру, Руби. Паршивка совершенно не думает о том, что у нее выпускной класс, что надо определяться в жизни. Вечные подружки, друзья, дискотеки, бары, ночные прогулки, мотоциклы... Не дай Бог, еще и наркотики... И маму совсем не слушает. Да и что, собственно, может сделать мать? Чем отвлечь, чем занять пустую голову дочери? Сну-Сити - не тот город, где можно чем-то серьезно заняться. Звезды шоу-бизнеса и светила науки рождаются не здесь. В Сиу-Сити можно лишь, как белка в колесе, вертеться по одному и тому же заданному маршруту, повторять достижения и ошибки родителей и мечтать о побеге.

Хорошо хоть сохранилась в семье добрая старая традиция выбираться на пикники к озеру. Когда-то давно - с Чарльзом, теперь - втроем. Ночевать в купленном еще в счастливые времена походном домике на колесах. Уэйкемы - тогда еще "Уэйкемы", единое целое - называли его "домик Элли". Хоть что-то хорошее от Чарли осталось... Можно поговорить с дочерью по душам, как две подруги. Купить на месте форели, зажарить на костре. Вырваться из суеты города, где каждый из восьмидесяти тысяч знаком и пристально наблюдает: "а как там у соседей?" - обсуждает каждый твой шаг, сочувственно улыбается при встрече и злорадно похихикивает над твоими бедами дома, за ужином...

Сегодня - ночь с субботы на воскресенье. Завтра - день спокойствия и тишины. Поэтому можно крепко уснуть в "домике Элли", припаркованном в обычном месте, на узкой полоске пляжа между озером и лесом. Не беспокоиться за Кевина и Руби, спящих тут же, рядом, у тлеющего костра, сразу за тонкой алюминиевой дверцей. Уснуть и забыть обо всех проблемах... Но что это?!

Шум, грохот, домик трясется, раскачивается. Землетрясение? У нас же не бывает землетрясений! Или это во сне? Нет, тряска все сильнее. Койку вдруг выдергивает из-под тела, навстречу коленям прыгает раскачивающийся пол. Посуда валится из шкафчика. Забытая на столике кофейная чашка спрыгивает на табуретку и разбивается. А сквозь потолочное окно зенитным прожектором сияет невозможный здесь и сейчас свет. Может, это все-таки сон? Дети!!!

Ужасное предчувствие заставляет Дарлен Моррис подняться и, спотыкаясь и падая, броситься к двери. Быстрее, наружу, к детям! Путь к выходу оказывается вдруг удивительно длинным. Грохот и сияние все нарастают.

Нарастает и зарождающийся где-то в глубине сознания ужас. Не только за детей, не только за себя - первобытный ужас загнанного зверя. Скорее! Руби! Кевин! Кто это кричит? Я? Защитить, спасти!

Внезапно воцаряются тишина и темнота. Как будто выключили зрение и слух. И землетрясение обрывается, отчего Дарлен неожиданно налетает со всего маху на столик. Вот! Вот и дверь. Дарлен хватается за ручку - и тут же с криком отшатывается. Ручка накалена, словно сковорода в духовке! Некогда разбираться, отчего да почему. Где-то тут была прихватка для сковороды... А за дверью рвутся крики Кевина: "Мама! Мама' Мама!" Иду, иду! Трудно открыть дверь обожженной рукой, да еще и в толстой войлочной рукавице.

Дарлен вываливается наружу, под звездное небо - и сразу же натыкается на стоящего под самой дверью Кевина. Тот растерянно и испуганно смотрит па мать и выпаливает оглушающую новость:

- Мама! Руби исчезла!

Как исчезла? Не может быть! Куда она могла деться? Ведь спала же тут, рядом. Не могла она пропасть. Слава Богу, с Кевином все в порядке. Может быть, она уехала с этим своим?.. Да нет, вчера с ней все обсудили...

- Руби! Руби! Руби!!!

Тишина в лесу. Гладь на озере. Озеро Окабоджи... Место паломничества охотников за НЛО. Может быть, все дело в них? И этот шум, и этот свет, и эта тряска, и исчезновение Руби... Нет, только не это! Только не снова это!

И опять и опять - только уже не в лес, а к глухим безмолвным холодным звездам:

Руби! Руби! Ру-у-у-би!!! Тишина... Вашингтон, округ Колумбия

Штаб-квартира ФБР

4 октября 1992 года

Утро

С самого утра спецагента ФБР Дэйну Скалли вызвал к себе начальник отделения Скотт Блевинс.

Не говоря лишних слов и не задавая никаких вопросов, он протянул ей раскрытую папку - стандартную папку дел ФБР. В глаза Скалли сразу же бросилась прикрепленная к первой странице газетная вырезка - "Пришельцы выкрали подростка из палатки". Что бы это значило? Опять шуточки сотрудников по поводу их, мягко говоря, нестандартной специализации?

Блевинс пояснил в ответ на недоуменный взгляд Скалли:

- Последний запрос номер триста два. Агент Малдер просит разрешения начать расследование. И ходатайствует об оплате проезда вам обоим.

Скалли просмотрела текст, пытаясь ухватить лишь суть, не вникая в подробности.

- Сиу-Сити, штат Айова? Впервые слышу... - она действительно слышала об этом деле впервые.

- Запрос прошел по нашим каналам. Раскопал Малдер, передал в отдел GS-14, они - мне...

- Ничего не понимаю... - она и в самом деле ничего не понимала. Такой странный подход к банальной бюрократической процедуре. Ох уж этот Малдер...

Начальник продолжал:

- Малдер фактически предлагает начать" дело, основываясь на этой статье из бульварной газетенки.

- Все это довольно странно... Даже для Малдера. У него должны быть и другие сведения, - Скалли не знала, перед кем больше она старается защитить репутацию Малдера - перед Блевинсом или перед самой собой.

- Судя по его запросу, у него их нет. Блевинс встал, обошел стол, подошел к массивному сейфу, открыл его, извлек еше одну папку. Создавалось впечатление, что шеф с трудом подбирает слова. Он протянул папку Скалли. Что здесь?

- Может быть, причина в этом? - Блевинс нашел, наконец, формулировку.

- Секретные материалы? - скорее утвердительно, чем вопросительно произнесла Скалли.

- Читайте.

Дэйна заглянула внутрь. С титульного листа на нее смотрела фотография симпатичной девчушки. Это еще кто?

Анкетные данные внесли в дело некоторую ясность: "Полное имя: Саманта Энн Малдер. Адрес: 2790, Винная ул., Чилмарк, Массачусетс. Место рождения: Чилмарк, Массачусетс. Дата рождения: 22 января 1964 г. Подданство: США".

А немного ниже - примечание: "Фокс Уильям Малдер (брат), сотрудник ФБР, Вашингтонское бюро".

Так вот в чем дело! Это материалы на его пропавшую сестру! Но какое они имеют отношение к новому расследованию? В недоумении Скалли присела наконец на стул для посетителей, уставившись на фото Саманты.

Блевинс вывел Дэйну из задумчивости и направил ее мысли совсем по другому руслу:

- Вы что-то знаете об этом? Малдер вам рассказывал? - и, увидев замешательство спецагента, поспешил смягчить некорректность вопроса. - Не боитесь выдать его, он сам инициировал создание этого дела.

Ну, раз сам инициировал... Прилежно, как школьница, отвечающая урок, Скалли доложила:

- Саманта - его сестра. По его словам, исчезла двадцать одни год назад, когда ему было двенадцать, а ей - восемь... Он утверждает, что был в комнате, когда это случилось. Он помнит... яркий свет за окном и... - тяжело было описывать словами чужие воспоминания, - ...и чей-то силуэт в комнате.

- Как по-вашему, не могли личные переживания Малдера сказаться на его профессиональных суждениях?

Так вот к чему он клонит! Не-ет, тут надо отвечать четко и однозначно:

- Уверена, что нет!

Ответ как будто озадачил Блевинса. Шеф вернулся к столу и сел. И понес какую то невнятную чепуху, тщательно отрабатывая руками красноречивые и располагающие жесты. Уже все разложившая по полочкам Скалли ждала, на что решится начальства рассматривая канцелярские принадлежности и письменный прибор па столе, школьный глобус-сувенир, бронзового орла, распростершего крылья над чернильницами... На столе шефа отделения было на что посмотреть.

-Но вам надеюсь, понятно, что влияние переживаний агента Малдера на его профессиональные суждения вполне допустимо? - пальцы обеих рук сведены вместе, подчеркивая серьезность высказанной мысли. - И вам хорошо известно, что увлеченность агента Малдера столь спорными проблемами раздражает многих в нашем Бюро, - руки разведены, приглашая разделить искренние переживания но этому поводу. - А это дело подольет масла в огонь, - красноречивый жест в сторону газетной вырезки. - Я собираюсь запретить расследование, - "паркер" в правой руке зависает над бланком. Пора!

- Позвольте мне сначала переговорить с ним... - необходимо срочно объяснить мотив. Так, чтобы он поверил, именно он! Черта с два он поверит. Ну, пусть не верит. Лишь бы остановить его. Есть! - И дать вам свое заключение по этому делу - по результатам беседы...

Либо он сочтет меня стукачкой, либо законченной дурой. Результат один.

-Хорошо... Отложим решение. Сработало! Вашингтон, округ Колумбия

Штаб-квартира ФБР

4 октября 1992 года

Через полчаса

Если бы еще так же просто можно было бы и с Малдером обойтись!..

Уже через пять минут разговора Скалли чувствовала: еще одно слово, и она набросится на партнера с кулаками. Будет бить, драть ногтями, кусать - лишь бы стереть эту многозначительную ухмылку с его лица. Разумеется, он был бы последним, кому она рассказала бы об этом своем желании. Или хотя бы дала понять, что оно возникло.

- ...всего этого недостаточно, чтобы начать расследование! - странно, что приходится объяснять это специальному агенту Фоксу Малдеру! А он сидит и такое ощущение, что с интересом наблюдает за ходом психологического опыта, скотина. Пиджак на спинке стула, рукава рубашки закатаны, рука небрежно играет карандашом... Ему не надо изображать спокойную уверенность - она у него в крови. И проклятая увлеченность делом, погруженность в проблему по уши. И, вообще, прекрати делать из меня дуру!

- Замечательно, Скалли. Мы с тобой разошлись во мнениях. Не в первый раз и, уверен, не в последний.

Он явно удовлетворен ходом опыта.

- Если бы у нас были доказательства, мы бы...

- Что такое научный подход? Вот, теперь он проанализирует результаты психоэкзерсисов - и все равно останется при своем мнении!

- Стоит тебе задаться нелепым вопросом - и ты уже на полпути к научному открытию...

И в этом весь он - никакой связи с темой разговора. Как же мне убедить его?! Кстати - на столе журнал с очередной "желтой" сенсацией.

- Чем отличается это похищение от дешевой сенсации про... - как там в журнале? - ...про столетнюю женщину, родившую ящерицу?

Получил?

- Тем, что ящерица появилась на свет далеко от озера Окабоджи.

- Ока... Как там?

- ...боджи. О-ка-бо-джи.

- И как я должна реагировать на это название?

- Положительно - если любишь ловить форель. И щелкать НЛО.

Есть ли в этом мире хоть что-нибудь, о чем не хранились бы в гигантской свалке под названном "память Малдера" хотя бы обрывочные сведения? А этот невозможный тип уже встает, гасит верхний свет, включает диапроектор... Удивительно, как много можно, при желании, разместить в конуре неотапливаемого подвала ФБР.

- Что значит - "щелкать"? - спросила, не очень-то ожидая ответа.

Так и есть - на стене уже привычное размытое изображение чего-то дисковидно-зуб-чатого, зависшего над деревьями. А он, тоном массачусетского профессора, дает комментарии:

- Четыре визита в августе шестьдесят седьмого года. Один зафиксирован пилотом метеорологической службы. Снимок увеличен с помощью современной светои цифровой технологии.

Пилот? Это уж больше похоже на свидетельские показания, заслуживающие внимания.

- Этот снимок сделан пилотом?

- Представь себе - девочкой-скаутом с камерой "Инстаматик". Четверо скаутов из девяти уверяют, что видели нечто странное. Если добавить нилота, то выходит - пятеро свидетелей.

Ну да, именно так он и собирает "объективные наблюдения". Четверо детей и один нилот, явно перебравший в тот день лишку. Какие еще подробности припасены у Призрака в жилетном кармане

- ВВС заявили, что это метеозонд. Но в тот день никто, нигде - в радиусе семисот миль - не запускал ни одного метеозонда. Прочти имена девочек-скаутов.

И подсовывает архивную распечатку. Почитать? Пожалуйста.

- Лайза Терелл, Бонни Винстоун, Дорин Макалистер, Дарлен Моррис.

И к чему это?

А Малдер уже стоит у импровизированного экрана, на который спроецирована та самая злополучная вырезка - "Подросток похищен..." - и подчеркивает ручкой двухдюймовые буквы в центре статьи. Имя матери похищенного ребенка. Дарлен Моррис.

Та самая Дарлен Моррис! Что ж. Пока он победил. Придется лететь в Сиу-Сити. Сиу-Сити, Штат Айова

Дом Дарлен Морррис

5 октября 1992 года

11:10

Последние сутки сильно измотали меня - перелеты, пересадки, региональное отделение ФБР, местная служебная машина, поиски дома Моррис. Почему никому не пришло в голову сделать прямой рейс - ну, пусть чартерный "Вашингтон - Дом Дарлен Моррис"?

А Малдеру - хоть бы хны. Нет, все же интересно было бы хоть раз взглянуть на мир его глазами. Может, его занимает большая спутниковая "тарелка", угнездившаяся на газоне? Или он присматривается к давно ждущим краски деревянным стенам особнячка семейства Моррис? Или, может быть... Нет все равно не угадать.

Да и работать нора. Пришли. Малдер уже стучит в дверь.

Открывает не очень молодая и не очень красивая женщина, явно - хозяйка дома Удивленно-вопросительно смотрит на пришельцев.

- Мисс Дарлен Моррис? Агент Дэйна Скалли. А это - агент Фокс Малдер. Мы вчера звонили вам...

Лицо хозяйки проясняется, расцветает смущенной улыбкой - и сразу становится гораздо симпатичнее.

- Пожалуйста, проходите.

Прикрывает дверь, суетится, не знает, куда деть руки. Левая перебинтована - видимо, ожог все не сойдет. И говорит, говорит - как напроказившая школьница, а впрочем, может, она таковой себя и ощущает.

- ...я знала - стоит только погромче крикнуть, как тут же кто-то откликнется.

И журналисты мне так говорили. Обязательно кто-нибудь должен услышать и помочь. Но я никак не ожидала, что это будет ФБР...

Проводит дорогих гостей в комнату, делает неловкий жест здоровой рукой, вроде как приглашая к экскурсии, натыкается взглядом на сына, сосредоточенно рисующего что-то за столом.

- Это - мой Кевин. Кевин, поздоровайся!

Такая знакомая и привычная ситуация. Была бы привычной, если бы не реакция Кевина. Точнее, отсутствие какой бы то ни было реакции. Он даже не вздрогнул от звука материнского голоса. Не поднял взгляда, не оторвал карандаша от бумаги. Очень сосредоточенный мальчик.

Зато реакция мисс Моррис на непослушного малыша понятна и предсказуема она смущается еще больше и стремится хоть чем-то загладить неловкость:

- Хотите кофе? - И ведет гостей на кухню, поить местной сиу-разновидностью кофе вприкуску с яблочным пирогом по рецепту из любимого журнала. И правильно, под кофе исповедоваться легче.

Иду за хозяйкой, в уверенности, что Малдер, как обычно, шагает сразу следом, как вдруг ощущаю за спиной какую-то пустоту, провал, вакуум... Что такое?! Озираюсь -оказывается, Малдер вовсе не пошел на кухню, а стоит в комнате возле камина. Рассматривает галерею фотографий на каминной полке.

Он не замечает моего возвращения, а может, оно ему и безразлично. Всматривается в снимки разных лет. Девочка-скаут Дарлен Моррис. Дарлен с маленькой дочкой, Дарлен с подросшей дочкой и маленьким сыном, Кевин и Руби вдвоем... Наверное, отец очень любил свою семью, раз позволил создать эдакий иконостас, без единого собственного изображения. За что, по-видимому, и поплатился... Взгляд Малдера застывает на фотографии Руби в возрасте лет тринадцати. Обычная симпатичная светловолосая девчушка. Фокс смотрит и смотрит на нее, прямо въедается и фотографию. Чем она его так приворожила?

И внезапно Скалли поняла - чем. И вспомнила, кого так напоминает ей эта девочка на фотографии.

Не может быть! Хотя почему не может?

У похожих людей и судьбы должны быть схожими. Разве ты уже поверила в это безумие с инопланетными похищениями? А что же тогда случилось? Вот с этим-то и надо разобраться! Хм! "Не могли ли личные переживания Малдера сказаться на его профессиональных суждениях?" Он, могли, еще как могли. А может, оно и к лучшему?

И Дэйна тряхнула головой, разгоняя сумятицу противоречивых мыслей и одновременно распушив волосы. Одернула жакет и догнала Дарлен Моррис. Краем глаза она видела, что Малдер уже чуть ли не гладит приглянувшееся фото - то ли жалея пропавшую девушку, то ли считывая экстрасенсорную информацию. С него станется. Ну и пусть. Насмотрится - придет.

Кофе и Малдер подоспели почти одновременно. А за ними последовала исповедь.

- Иногда по утрам мне не хочется вставать... - обе руки, и забинтованная, и здоровая, натруженная рука матери-одиночки, оглаживают кофейную чашку. - И Кевин ведет себя как-то странно... - глоток кофе, чтобы продлить неловкую паузу. - Я в отчаянии... - и внезапно - твердо, как сокровенное: - Я хочу, чтобы моя девочка вернулась!

Ну ладно, Малдер сейчас - не боец. Он заворожен своей сказочной теорией и думает только о ней. Мое же дело - отмести все банальные земные подозрения.

- Мисс Моррис, во время развода не было спора о детях?

- Чарльз тут совершенно ни при чем.

- Откуда такая уверенность?

- Потому что я знаю совершенно точно, что случилось. Я не в первый раз с этим сталкиваюсь...

Ах, вот в чем дело... Малдер, естественно, вскидывается, как спаниель при звуке охот ничьего рога.

- Лето шестьдесят седьмого, лагерь девочек-скаутов... полувопросительно-полуутвердительно, как бы приглашая продолжить затронутую тему.

- Откуда вы знаете?

Она и в самом деле забыла, что на дворе конец двадцатого века?

- Вы зарегистрированы в Центре изучения НЛО в Ивинстоуне, Иллинойс.

- Правда?

Ну и клуша... А из Малдера истекают терпение и всепонимание. У него, кажется, впереди вечность.

- Да... Летчик метеорологической службы видел то же самое в том же месте и в тот же день и час.

Дарлен вдруг понимает, что ее - ее! слушают. Что ей - ей! - верят. Вот он, ее защитник и спаситель. Вот она, ее последняя надежда!

- Они забрали ее, ведь так, мистер Малдер?!

Но спаситель не хочет примерять на себя эту ответственную роль. Он спокойно продолжает раскручивать спираль расспросов.

- Вы сказали, что Кевин был с вами в ту ночь.

- Он ничего не видел, он спал! Умоляющий взгляд...

- Можно я с ним поговорю?

Скалли внезапно поймала себя на безумной мысли: "Будь я на ее месте, то в ответ на такой его взгляд я бы..." И испугалась своей фантазии.

Дарлен Моррис, разумеется, не устояла. Утвердительно кивнула.

- Спасибо.

Это большое умение - искренне благодарить за вещи, которые для тебя сами собой разумеются...

А Дарлен переключилась на Скалли, явно ощущая разницу в ее и Малдеровском восприятии происходящего.

- Знаете, я многим рассказывала эту историю, в газете, в полиции... И мои собеседники всегда смотрели на меня так же, как вы сейчас.

Это должно было бы прозвучать осуждающе. Но Скалли не слышала и не видела измученную женщину, пытаясь сквозь нее рассмотреть, что делает в комнате Малдер.

Фокс подходит к сидящему на полу мальчику. Сейчас спецагент - сама мягкость. Эдакое воплощение абсолютной спокойной отеческой силы.

- Привет. Не возражаешь, если я посижу? - малыш не отрывает неподвижного взгляда от телевизора, по которому - одни помехи, сплошной белый шум. Но Малдеру ответ и не нужен. - Спасибо. - Пауза. Поиск темы для беседы. - Мама говорит, что тебя мучают кошмары...

- Наверное... Отреагировал!

- А не хочешь рассказать мне о них? Молчаливое покачивание головой.

- Ладно. - Подход неудачен. Найдем другой. Обращает внимание на лист в его руках. - А что ты делаешь? Рисуешь? - Кивок. - Можно посмотреть? - Ручки доверчиво протягивают бумагу старшему. - Спасибо.

А на листе - неровными детскими каракулями странный, неуместный, непонятный, невозможный числовой ряд: 0011001010010010010011110010100 1001010010101010100101010101010 0001011110101010001110101001010 01001000101101110101001010101

И так далее - почти на треть страницы Видимо, недоумение Малдера достаточно красноречиво, потому что мальчик вдруг - впервые - заговаривает сам:

- Это идет оттуда.

И указывает пальчиком куда-то в верхний левый угол шумящего экрана.

- Из телевизора?

Еще один красноречивый кивок, но уже - как своему, как приобщенному.

Числовой ряд из телевизора, не настроенного ни на один канал?! Все страньше и страньше... Есть над чем задуматься. Сну-Сити, штат Айова

Управление службы шерифа

5 октября 1992 года

14:10

Пока я выспрашиваю у местного шерифа подробности исчезновения и розысков Руби Моррис, Малдер уже договорился с секретаршей службы шерифа, заправил в ее факс эти непонятные числовые каракули Морриса-младшего и теперь отправляет их очередному своему приятелю то ли в ФБР, то ли в Пентагон - чокнутых везде хватает, - да еще и по параллельной голосовой линии комментирует передаваемое:

- ...не знаю, что это. Может, двоичный код... или еще что-то. Я знаю, у тебя много дел... Послушан, у меня есть друг, у него есть приятель, у которого тоже есть приятель, который может достать тебе билеты на игру "Рэдкинс". Прекрасно, билеты твои!

Вот пройдоха! Да займись же ты делом наконец! Ой! Словно услышал мысль...

- Иду! Итак...

Шериф, как и положено шерифу, уверен в себе, нетороплив и обстоятелен.

- Я уже говорил вашей напарнице, что доказательств похищения нет - ни звонков, ни требовании о выкупе. И, поскольку не найдено тело...

- Вы решили, что она сбежала. Он что, обвиняет шерифа в чем-то?!

- Руби Моррис часто сбегала из дому, шерифа не так-то просто сбить с толку.

- А как вы объясните то, что видела ее мать?

Они словно бы играют в теннис репликами

- У Дарлен очень богатое воображение. Я слышал от нее подобные истории еще в школе.

Да... Сиу-Сити есть Сиу-Сити. И не нам, столичным штучкам, разбираться в этом местном вареве.

- Фактически вы проигнорировали ее заявление.

Такое впечатление, что он считает шерифа виновным в похищении. Или же просто не на ком сорвать раздражение? Раздражение? У Малдера???

- Я включил его в свой отчет... - шериф тоже начинает заводиться.

- Но не удосужились проверить... - Фокс его явно на что-то провоцирует.

- Мы были на месте происшествия, но ничего не нашли...

Сейчас шериф встанет и двинет Малдеру... Нет. Шериф оказался умнее, чем большинство его собратьев. Он как будто тоже сообразил, чего добивается Малдер. И решил позволить себе раскрыться.

- Вот что я вам скажу. Эта малышка никогда не была невинной овечкой. Я неоднократно вытаскивал ее из припаркованных машин и видел, как она пьяная блевала у дороги. Все равно рано пли поздно...

- Что - "рано или поздно"? Малдер все дожимает - и шериф не выдерживает по-настоящему.

- ...это должно было случиться. И если Дарлен сочиняет небылицы, чтобы прикрыть свою дочку-блудницу, - пожалуйста! Но я не собираюсь тратить свое время на эти бредни!

Вот все и прояснилось. И репутация Дарлен Моррис, и послужной список Руби. И отношение ко всему этому местной власти - а заодно и общественности. Только вот стоила ли овчинка выделки? Имело ли смысл так обойтись с чуть ли не самым главным официальным лицом города ради одной только скорости получения информации? Так я ему и скажу. Вот только выйдем из здания... Сиу-Сити, штат Айова

5 октября 1992 года

15:00

- По-моему, не стоит настраивать против нас местную полицию.

- А кто настраивает? Я? Да я сама кротость.

Он опять весел и доволен собой. Все получается, и мир в его власти. Что же происходит - на самом деле?

- Кто знает, может, нам понадобится их помощь...

Кому я это говорю?..

Подходим к машине. Опять куда-то ехать, с кем-то беседовать... Может быть, он вспомнит о такой банальной вещи, как обед? Хотя надо отметить, дневной Сиу-Сити ранней осенью куда приятнее, чем ночной или утренний... Что это? Бумага, прижатая на ветровом стекле щеткой дворника. Нас оштрафовали? Служебную машину ФБР за стоянку службы шерифа?! Малдер читает и передает листок мне - странно сложив пальцы пни петом. Словно вещественное доказательство. Окызывается, записка: "Я ЧЕРЕЗ ДОРОГУ. СЛЕДУЙТЕ ЗА МНОЙ".

Кто? Где? Ага, вон там, на перекрестке девушка, блондинка, среднего роста, худенькая, одета в мини-мини-юбочку и блейзер поверх футболки, особых примет... Хватит, стоп, совсем заработалась! Быстрее за ней. Она заметила, что мы ее видим - и уже уходит быстрым шагом.

Девица идет уверенно, с тщательно выверенной скоростью - как раз так, чтобы мы успевали замечать ее повороты, но не могли догнать ее саму, не припустив бегом. Один поворот, второй... Куда она ведет? Вот, входит в городскую публичную библиотеку. Самое надежное место для анонимных свиданий если верить Флеммингу. Ладлема, небось, в Сиу-Сити не завозили... Насколько высокая у них тут посещаемость библиотек... Где же девчонка? Один стеллаж, второй... Сквозь третий - в проем между книгами - внезапно доносится голос:

- Вы ведь ищете Руби?

У них тут вообще тайны бывают?

- Да. Кто вы?

- Неважно.

Замаскировалась! Да мы тебя, милая, в два счета вычислим - если понадобишься.

- Но вы ведь - подруга Руби? Такая себе независимая крашеная блондиночка, из тех школьных двоечниц, что уверены в своей привлекательности и потому в завтрашнем дне.

- У Руби не было друзей, только приятели, с которыми она проводила время.

Тщательно старается выглядеть независимо И и говорить уверенно. Давно ли перестала грызть ногти и воровать помаду у старшей сестры?

- С вами она тоже проводила время?

- Иногда.

Если тебе все так безразлично, то чего ж ты на нас-то вышла?!

- И в ту ночь, когда исчезла? Пауза. Вот сейчас все и прояснится.

- Ищите Грэга. Она должна была с ним встретиться в ту ночь. Это уже интересно.

- Кто такой - Грэг?

- Ее парень. Они должны были встретиться на озере. Им было о чем поговорить. Вдруг вмешивается Малдер:

- О чем конкретно?

- Руби забеременела от него. Не знаю, что и как, но она подзалетела.

Да-а? Вот ведь... Странно, а почему это меня так удивляет? Такое случается сплошь и рядом...

- Вам известно, как они хотели решить эту проблему?

- Они собирались уехать из города - по словам Руби.

Вот и конкретная зацепка... Но зачем надо было вмешиваться этой девочке?

- Вы с Грэгом из одной школы?

- С Грэгом? Школы? Из какой школы? Насколько я помню, он только и делал, что дул пиво. В пабе "Пенсильвания".

И вдруг какая-то не в меру любопытная читательница пылящихся на полках фолиантов роняет добрую их порцию на пол прямо за нашей спиной. Мы с Малдером резко-привычно оборачиваемся на шум - рефлексы, дьявол их побери. А когда поворачиваемся обратно, то выясняется, что разговорчивой незнакомки и след простыл. Нет ее и за стеллажом, и за следующим, и в холле библиотеки, и у черного входа... Вот и не верь после этого сотрудникам секретной службы Ее Величества!

Придется ехать в "Пенсильванию". Сиу-Сити, штат Айова

Паб "Пенсильвания"

5 октября 1992 года

21:15

Вообще-то ночной Сну-Сити не производил впечатления города с развитой индустрией развлечений. И местной центральной улице было очень далеко до Бродвея. Но где-то ведь должны были найтись люди, не вписывающиеся в стандартно-пуританский распорядок дня горожан! И они нашлись. В пабе "Пенсильвания".

Это стало понятно еще на подходе к мотелю - одноименному, - где притаился местный оплот разгула и вольнодумия. Стало понятно, когда пришлось прокладывать дорогу ко входу сквозь табун "Харлей Дэвидсонов" - что-то их больно много скопилось сегодня у коновязи. Еще понятнее стало, когда сквозь закупоренную входную дверь ударило гулом голосов и мощными аккордами чего-то классически хардрокового. И уж вовсе никаких сомнений не осталось внутри помещения.

Скалли чуть не упала, так силен был удар по обонянию - пиво, пиво, пиво, пот, пот, табачный дым, травка... Толкотня, жар, вонь... Кажется, у них тут еще была кухня, на которой что-то жарилось...

Завсегдатаи, разумеется, моментально определили в Скалли и Малдере чужаков. То ли по их приличным костюмам, так контрастирующим с принятыми здесь кожанками и цепями, то ли по тому, что от них при ходьбе не отваливались куски грязи, мало ли какие у них были критерии идентификации. Определили - и принялись комментировать их внешность и поведение.

"Смотри, смотри, небось столичные штучки... А зачем он ее сюда привел, в машине трахаться им уже надоело?.. Да нет, у них в машине тесно, чулки о видик и холодильник рвутся... Что ты понимаешь, он пару парней напрокат взять хочет, сам не справляется..."

Малдер прорезал толпу, словно хорошо прогретый нож - сливочное масло. Где поворачивался боком, где вежливо отодвигал помеху. И безошибочно угадывал дорогу сквозь нагромождение столиков и людских тел к стойке бармена. Скалли сосредоточила все внимание на том, чтобы удержаться у партнера в кильватере, не отстать и не затеряться, не сбиться с курса и не дать себя отвлечь. Не обращать, ни на кого не обращать внимания! В конце концов, в каком-то смысле, это самая передовая часть населения Сну-Сити. Просто в столицах этим уже переболели, пошли дальше, у молодежи другие привычки и увлечения. А здесь... Не хакерством же им тут увлекаться...

Вот и бармен. Под стать своим клиентам. Кожаная жилетка, не особо прикрывающая могучую волосатую грудь, пивное брюхо и окорока, которые с натяжкой можно назвать руками. Разумеется, небрит и, разумеется, потен. Ладно, по крайней мере в поведении бармена можно подозревать зачатки социальности общается же он как-то с поставщиками и инспекторами!

Малдер доплывает до стойки и голосом Братца Кролика интересуется, нет, просит:

- Извините, мы ищем Грэга Рэндалла...

- А кто спрашивает? - нормальная автоматическая реакция бармена-на-работе.

Малдер тянется к внутреннему карману пиджака - бармен пугается - и раскрывает удостоверение прямо у него под носом. В самообладании и глубоко укоренившемся чувстве независимости старому рокеру отказать нельзя. Он, кажется, даже прочитывает весь текст удостоверения, на что в его положении способен был бы далеко не каждый. Потом восстанавливает в голове вопрос, с которого все началось.

- В какое дерьмо он на этот раз вляпался?

Малдер не меняет тона. Незачем постоянно тыкать бармена носом в его маленькие слабости. Но и иллюзии тоже не стоит развеивать.

- Может, вы нам расскажете? На лице у бармена отражаются мучительная борьба морально-этического свойства - говорить что-то чужакам или просто послать - и не менее мучительная попытка что-то вспомнить и о чем-то связно подумать. Наконец решение принято:

- Грэг последний раз приходил сюда три недели назад, весь больной. Больше я его не видел.

- А куда он мог пропасть?

- Не знаю. Но если найдете его, передайте, что я его уволил.

Как изящно - и демонстрация независимости, и отмежевание от всех потенциальных преступлений Грэга одновременно.

После этой маленькой победы у бармена складывается впечатление, что он в достаточной мере овладел ситуацией. Успокаивается, оглядывается по сторонам, замечает меня. Сейчас поинтересуется, что здесь делает женщина. Мало ли кто и зачем ходит следом за агентом ФБР. Надо не ударить в грязь лицом, не подвести Малдера в его психологическом этюде и не дать перехватить инициативу.

Достаю визитку - жаль, у меня нет внутреннего кармана - и протягиваю бармену.

- Мы остановились в этом отеле. Позвоните, если что узнаете.

Именно так - Мы! Остановились! Позвоните! Я все правильно сказала? Можно уходить?

Бармен берет визитку, чуть не обнюхивает ее, прячет в карман - наверное, он так и не решил для себя, как относиться к нашему приходу. Позвонит он, как же...

Малдер спокоен. Все идет как надо. Уже поворачивается, чтобы идти... И вдруг... Замечает на руке у бармена, прямо поверх прививки оспы, татуировку. Собственно, туша собеседника сплошь покрыта татуировками, а Малдер выделяет из них одну, конкретную - стилизованное изображение летающей тарелки.

Он с преувеличенным вниманием вглядывается, тычет пальцем в длань бармена и интересуется:

- Отличная татуировка... Что это?

- А на что похоже?

Бармен уже снова на коне, легко отделался, остался при своих - и расположен поболтать с чужаками на равных на темы, интересные ему посудачить, посплетничать, похвастать - заняться своим обычным делом. А вопросом "На что похоже?" он просто заманивает, приглашает к разговору. Ну, сейчас начнется! Малдера хлебом не корми, дай только о летающих тарелках...

- На летающее блюдце. Неужели вы верите во всю эту чепуху?!

Что?!! Кто это сказал! Таким пренебрежительным и снисходительным тоном? Малдер? Об НЛО?!! Мне не подменили напарника? Малдер смеется над увлечением инопланетянами? Почему? Зачем? Что происходит?

Бармен к насмешкам устойчив. И не с таким сталкивался. И потом - он уверен в своей правоте, как и все они... И потом - он не знает Малдера.

- А вы, значит, нет?

- Нет. Я считаю, что кое-кто спятил и сдуру воет на луну в компании себе подобных.

Наверное, я галлюцинирую. Кислородное голодание мозга в условиях пивного бара приводит к кратковременному коллапсу, а в дальнейшем, если больной пренебрегает лечением и выходом на свежий воздух... О чем это я?

- Значит, вы не были на озере Окабоджи!

- Нет, не был, а что там?

Сейчас он искренен. На озере он и вправду не был. Правда, подозреваю, знает о нем больше, чем все рокеры и прочие аборигены, вместе взятые. Но осведомлена-то об этом из присутствующих только я... А вдруг я сейчас вслух, невпопад... Он настолько мне доверяет?.. Не предупредив, не попросив... Хотя откуда он мог знать заранее? Не станешь же заранее предупреждать насчет всех теоретически возможных случаев и ситуаций... Видимо, в его глазах мы на одной стороне. Постараюсь не подвести.

Бармен, разумеется, все принимает за чистую монету.

- Приглашаю прокатиться туда с нами. Вы увидите такое, что сразу измените свою точку зрения. - на секунду задумывается... "А, чего там, не впервой". Видели когда-нибудь такой ожог? - и задирает прядь немытых нечесаных волос прямо над правым ухом. - Получил посреди ночи...

Ожог, точнее, зарубцевавшийся шрам от ожога и в самом деле довольно странный. Такой можно было бы получить от непрерывного получасового воздействия электроразрядником. Или, к примеру, заснув на глушителе заведенного "Харлея". Трудновато себе представить эту груду мяса, позволяющую проводить над собой подобные эксперименты. "Трудно, но можно..." - Светлый Рыцарь во мне не хочет успокаиваться и заставляет искать рациональные объяснения до самого конца.

Малдер изображает вежливое недоумение и абстрактное желание прокатиться когда-нибудь, в туманном будущем, на озеро. Бармен условно удовлетворен. Малдер условно заинтересован. Можно уходить. Уже уходим...

И это все? Жалкие крохи информации... Еще одна маленькая чешуйка в мозаике будущей истины? Откуда тогда у меня это ощущение крупного достижения, какой-то победы, прозрения? Грэг Рэндалл не найден, нет ни зацепок, ни направления поисков. Про озеро Окабоджи и местные легенды про НЛО я не узнала ничего нового. Откуда чувство открытия? Может быть, я искала вовсе не то? И не тех? Тогда - кого?!

Ладно, едем в гостиницу. Завтра - трудный день. Сну-Сити, штат Айова

Отель "Стоп-н-рест"

б октября 1992 года

5:30

Скалли снился кошмар. К ней домой ворвался любитель человеческой печени Тумс, хищно оскалившись окровавленным ртом, и выволок Дэйну во двор, где ровно гудела турбинами озаренная призрачным светом летающая тарелка. Из проема люка выглядывал Малдер, махал Тумсу рукой, торопил. Скалли кричала, упиралась... И вдруг из мрака выступил другой Малдер, улыбающийся и спокойный. Он схватил Тумса за ворот, встряхнул... Но тот, первый Малдер поднял пистолет, прицелился... Выстрел, другой! Скалли закричала - и проснулась.

Где я? А, это номер в гостинице, как ее... Часы в изголовье... Глубокая ночь. Час Тигра... Что же меня разбудило?

А на шторах - человеческие тени от уличных фонарей. Они движутся, все ближе, ближе к двери. Сколько их? Пять, десять? И все идут за мной. Приглушенные голоса... Скрип половиц... Поворачивается дверная ручка...

Это - сон? Или уже нет? Если нет, то чего ж я лежу?! Где пистолет? Вон, на журнальном столике... Так далеко! Надо успеть дотянуться. Тихо, незаметно выползаем из-под одеяла... Хорошо, что на мне пижама... Расстегнуть кобуру... Заряжен ли?

Дверь внезапно влетает в номер, с грохотом, щепками и выбитым замком. Отскакиваю прочь. В комнату вваливаются люди, много людей. Их не разглядеть в темноте. В лицо слепят фонарики - как прожектора. Кто это? Зачем? Что им надо?

И вдруг - как пистолетный выстрел - вопрос:

- Где Малдер?!

Так вот в чем дело! Зачем им Малдер? Кто это такие?!! Так можно и оскорбиться - они что, полагают, что Фокс ночует в моем номере? Но это потом. Сейчас главное - выяснить, что им надо... Переодеться...

- Кто вы такие?

Удостоверение с бляхой - под нос:

- Служба безопасности! Где Малдер? СБ? Это немного меняет дело... Но манеры у них - как у гангстеров!

- Малдер? В соседнем номере, разумеется.

Всей толпой вываливают обратно на веранду. Нет, не всей. Остается один, присмотреть, дать официальные разъяснения. Я бы тоже так сделала... Отвернись хоть, чурбан!

И пока переодеваюсь и пропускаю мимо ушей его невнятные официальные пассажи можно прислушаться к тому, что происходит в соседнем номере. И дорисовать в воображении всю картину.

Сцена штурма, судя по грохоту, повторяется. Иначе входить эти ребята не умеют.

И на сонного Малдера набрасываются с расспросами. Нет, с допросом.

- Откуда у вас этот документ?

- Объясните сначала, о чем речь... Малдер и тут пытается быть независимым и самостоятельным. Прямо как вчерашний бармен. Только вот противники у него посерьезнее. И их методы производить впечатление на собеседника куда отточенной.

"Шестерка" из-за спины начальника протянул Малдеру сложенный вчетверо лист термобумаги. Фокс сонно-близоруко прищурился. Те самые нолики и единицы, каракули мальчишки - факс, отосланный вашингтонскому приятелю.

- Вы это называете документом? Для меня это не более чем набор единичек и нулей... - Ироничный смешок, снисходительный взгляд...

- Откуда он у вас? - Службе безопасности не до шуток.

- Сначала объясните, что это за документ.

"Это все - ваши проблемы". "Я вас не трогаю - и вы меня не трогайте". "Я тут тоже не форель ловить приехал". Не торопясь встал с постели, надвигаясь прямо на незваного гостя, набросил рубаху...

Все это окончательно вывело визитера из себя. Преисполненный значимостью собственной миссии, раздраженный Малдеровым поведением, стыдящийся уронить себя в глазах подчиненных, он побагровел, в беспомощности хватанул ртом воздух - и содрал с себя маску приличия:

- Хватит играть в прятки, Малдер, не то я сдам тебя контрразведке. Будешь им объяснять, какое ты имел право совать нос в чужие дела.

Вот Малдер и победил. Теперь - на этом поле - ему легче играть. Пусть даже правила устанавливает не он. Пока не он... Тем более что они, кажется, даже знакомы. И подобное столкновение - не впервой.

- А ты не суйся в мои, Холлсмэн. Я отвечаю за свои действия только перед своим начальством, и мне наплевать, кто мною интересуется, даже если это НАСА или полиция Ватикана.

Приходится Холлсмэну давать задний ход. Сейчас он с Малдером ничего поделать не может. Вот потом, когда все кончится...

- Это - трансляция секретного спутника.

- Шутишь? - Малдер удивлен по-настоящему.

- Всего лишь фрагмент, но материал сверхсекретный. И мы должны знать, откуда он. Малдер снова прикрыл глаза.

- Понимаю. И сообщу, как только выясню.

Какая услужливость. Какая доброжелательность. Пошел вон.

Холлсмэн ясно прочел эти слова в кротком взгляде Малдера, понял, что ничего не добился, - и рассвирепел:

- Ты меня достал, Малдер! Считай, что ты уже летишь в Вашингтон! И там!.. Тебя!..

Что "там" и что "тебя", он не успел ни додумать, ни прокричать - зазвонил телефон в кармане одного из громил. Тот секунду слушал трубку, потом кивнул Холлсмэну:

- Есть!

И всю бригаду выдуло из номера. Малдер закончил застегивать рубашку, по-прежнему стоя в центре комнаты, с тоской во взгляде и дрожью в руках теперь можно не скрывать ни то ни другое. Он прекрасно понял причину срочной эвакуации Холлсмэна со товарищи - они все-таки добились своего, допытались, узнали, выяснили, пронюхали.... И им вовсе не пришлось для этого прибегать к пыткам, шантажу или подкупу. Им достаточно было просто вежливо навести некоторые справки у Дэйны Скалли, специального агента ФБР.

Вот и она сама появляется на пороге. Удивленная, растрепанная со сна. Нет и намека на понимание того, что она только что угробила все дело.

- Пять баллов...

- Что?!

Как бы ей помягче объяснить - "Что" Она ведь не виновата... Не во всем виновата...

- Зачем ты им сказала? Мы им не подотчетны...

- Малдер! - вот теперь она недоумевает. - Они же из Национальной безопасности.

Как будто этим все объясняется и прощается!

- И они считают, что мальчика необходимо изолировать...

Ах, так вот они как считают!

- Брось! Какую угрозу национальной безопасности может представлять малыш, не умеющий даже умножать? И меня еще называют параноиком...

- Но как мог Кевин получить сверхсекретную информацию? Точнее, откуда он ее получил?!

Вот это - действительно вопрос, малышка... И если до этой ночи у нас еще были шансы найти на него ответ, то теперь их практически нет. Ты еще это поймешь, я надеюсь... Ладно, это расследование у нас не последнее...

- Собирайся, поедем к Моррис. Скалли, войдя в свой номер, плотно прикрыла развороченную дверь, прислонилась к ней спиной, прижалась затылком, закрыла глаза...

Спасла дурака, называется. Идиотка. Сиу-Сити, штат Айова

Дом Дарлен Моррис

6 октября 1992 года

07:00

Трудно, больно, неприятно, стыдно, мучительно стыдно представлять себе сцену, разыгравшуюся этим утром в доме Дарлен Моррис. Что там говорили патриархальные англичане? "Мой дом - моя крепость"? Как бы не так! Ворвались ранним утром, набросились, перепугали ребенка, перевернули все вверх дном... И все это - помощь?! Это - забота о спокойствии и безопасности граждан?! А мы что, не граждане? Кто позаботится о нас? Все, что приобреталось, наживалось, создавалось семьей все эти годы - вещи, игрушки, порядок, покой, - все пошло прахом однажды утром. И лишь из-за того, что, сомневаясь, но и надеясь, доверилась чужакам, открылась перед ними. Никому нельзя верить в этом мире. Никому! Никому на этой Земле, да и на других... планетах - тоже.

Скалли с Малдером подъехали к дому Моррис, когда стервятники уже уносили в клювах свою добычу. Выводили, вежливо взяв под локоток, хозяйку. Вежливо, но окружив плотным профессиональным кольцом, помогали спуститься по лестнице:

- Ступеньки, мэм.

Мальчик льнул к матери, дрожал, обводил затравленным непонимающим взглядом всех этих огромных дядь. Что они хотят сделать?

- Все будет хорошо, малыш, не бойся... Сказала, сама не веря в сказанное.

И это - наша защита, наша опора, наши власти! Что с нами будет?

Один из защитников отодрал ребенка от матери, повел к машине.

- Пойдем со мной, сынок.

Хоть бы порепетировал эту фразу, для убедительности интонаций!

Дарлен в ужасе и растерянности бросилась вслед за сыном. И наткнулась на неприступную стену служак. Гора мышц в дорогом костюме неумолимо отодвинула женщину, направила в другую сторону. Куда?

- В эту машину, мэм.

Дарлен в панике. Будь это в другом месте и в другое время, набросилась бы. как кошка, на обидчиков, выцарапала бы глаза, защитила бы сына... А он уже плачет и кричит:

- Мама!!!

- Кевин!!!

А на тротуаре, в стороне от начинающей собираться толпы зевак, стоят двое. Главные виновники всего происходящего. Те, из-за кого все началось. Эти, снецагснты... И до нас, простых людей, нет им никакого дела. Вон, любуются делом рук своих. Ну, с этой агентшей все ясно, она - как все. Но он-то, он! Казалось, все понимал, искренне заботился... Какая подлость!

Кевин кричит, зовет. Потерпи, малыш, мы еще повоюем! Ничего они нам не сделают! Не позволю! Они сами нас боятся!

- Все будет хорошо, малыш... - теперь это звучит куда убедительнее.

Фэбээровец (все они - фэбээровцы!) настойчиво усаживал Дарлен на заднее сиденье автомобиля, наклонял ее голову, втискивал, впихивал внутрь...

- Осторожно, мэм.

Позаботился!.. Ты еще!!! Дарлен окатила агента полным ненависти взглядом, но почти тотчас - этот-то здесь при чем, он просто орудие - перевела взгляд, весь свой страх, всю свою боль, всю свою ненависть на Малдера. Вот главный виновник!

Захлопнулась дверца. Поднялось тонированное стекло, отгородив Дарлен от всего мира. Но ее взгляд пронзает все заслоны, прожигает и уничтожает ненавистного человека, доставившего несчастной матери столько горя.

А Фокс - странно, удивительно - не нападает и не защищается. У него на лице, во взгляде, неуместное, неожиданное выражение. Он принимает на себя, впитывает всю эту боль, весь этот страх, всю эту ненависть. Он молит взглядом - о прощении, он разделяет - взглядом - боль, он отбирает и накапливает - взглядом - ненависть. Он...

Он подходит вплотную к отъезжающему автомобилю, провожает Дарлен своим невозможным взглядом - и словно что-то обещает ей... Уезжает она с ощущением теплой дружеской руки на плече. Кто он? Кто этот человек? Человек ли?..

Я наблюдаю всю эту сцену молча, неподвижно стоя в стороне. Мне нечего сказать ни Малдеру, ни Дарлен, ни Кевину. Сказать:

"Я не знала, что так выйдет"? Неправда. Знала, могла бы догадаться - если бы дала себе труд подумать. Сказать, что считаю себя неправой? Неправда. Я поступила в соответствии с духом и буквой инструкций и законов, как должен сделать любой сотрудник Конторы. Сказать, что мое дело маленькое, что я не отвечаю за действия смежных ведомств? Неправда, отговорка для дураков. Малдер ведь и знал, и предвидел, и от ответственности не уклонялся... И сделал бы по-своему, если бы не я. Было бы лучше? Для Дарлен Моррис - безусловно! В конце концов - не это ли главная цель нашей деятельности? Проклятый разум, интеллект, ум! Насколько легче быть набитой дурой, строить глазки и не отвечать за свои поступки. Но мозги - есть. Именно поэтому так больно бывает, когда осознаешь последствия своих действий. Задним умом осознаешь. Мало иметь разум, надо уметь вовремя им пользоваться! И учиться этому, глядя на других. На то он и дан...

Дом Дарлен Моррис внутри выглядит как после пронесшегося торнадо. Ни одной вещи целой, ни одной вещи на месте. Все разбито, разорвано, распорото, вскрыто, сломано... Даже детские рисунки со стены. Даже подарочные букетики к Рождеству. Даже фотографии с каминной полки. И все это творилось на глазах у Дарлен?! На глазах у Кевина?!!

В гостиной продолжают возиться сотрудники отдела безопасности. Довершают разгром. Последние штришки, последние мазки в картине полного и окончательного разгрома.

Малдер озирает полотно. И со всей иронией, на какую способен, роняет в пространство:

- Какая тонкая работа, ребята... Что тут еще скажешь? Проходит к останкам тумбочки, бережно подымает с пола треснувшую детскую копилку с позвякивающими в ней даймами. Была ли такая в детстве у Холлсмэна? Вряд ли...

А Холлсмэн, довольный, как мартовский кот, уже потрясает пачкой бумаги, плотно исписанной все теми же единичками и нулями - добыча! С удачной охотой, Шер Хан! Белый Волк промахнулся!

- Отвезем на экспертизу криптографам! Это - своим шакалам. А после - мне, как своей, как разделяющей успех: - Вот то, что нужно. Спасибо.

И уходит.

Я не знаю, куда спрятать глаза. Получила поцелуй Иуды? Хотя какой там поцелуй! Это мои тридцать сребреников!

Центурионы выметаются вслед за предводителем, один кидает прощальный взгляд на комнату - не уцелело ли чего по недосмотру? И напарники остаются вдвоем.

Малдер подходит к окну. Опирается рукой на раму да так и застывает, неподвижно глядя во двор.

Долгая мучительная неподвижная пауза.

О чем он думает?

О том, что все опять потеряно, упущено, и на этот раз - по моей вине? О том, каково пришлось Дарлен и как она теперь будет относиться к любым попыткам хоть как-то ей помочь? О том, где и как теперь искать ниточки к загадочным силам, похищающим людей планеты Земля? Скорее всего, обо всем этом - и еще о многом одновременно.

Пауза затягивается до предела. И вдруг я понимаю, что Фокс уже не просто так смотрит в окошко. Он там что-то увидел. Что-то заинтересовавшее его, имеющее непосредственное отношение к делу.

Я подхожу ближе, становлюсь у него за спиной, смотрю вниз. Вагончик, маленький походный домик на колесах, с которого все и началось. Заботливо спрятанное за углом дома главное сокровище семьи Моррис. Неудивительно, что Холлсмэн его и не приметил.

А вся крыша вагончика покрыта... тонким слоем... непонятным серым налетом... что же это такое?

Малдер уже, оказывается, внизу. Добыл где-то стремянку, прислонил ее к домику, взбирается наверх...

Эй, ты куда?

- Что это, Малдер?

- Пока не знаю...

Сгребает с крыши щепоть мельчайшей пыли, растирает на пальцах, нюхает... Пепел, зола? Но пепел чего? Алюминия?!

Так или иначе, новая зацепка есть! И не все так просто в этой истории. Надо разбираться дальше, копать, изучать. Надо работать.

Едем!

Региональное отделение ФБР

б октября 1992 года

15:30

Агент Леса Ацуми, миловидная японка двадцати пяти лет, компетентная и уверенная в себе, одним своим существованием вполне оправдывала курс руководства ФБР на полинационализацию кадров. Скалли вдруг поймала себя на скептической мысли - зачем ты работаешь в Конторе, если все время сидишь за компьютером в офисе, полируя ногти? Ладно, послушаем, что она говорит.

- Мы просканировали все семьдесят семь страниц. Сколько?!

- И вся информация вполне безобидна? - спрятать, спрятать эту надежду в голосе...

- Да. Кроме единственного фрагмента трансляции со спутника, все остальное угрозы национальной безопасности не представляет. Насколько я знаю, мальчика уже отпустили.

Ну, слава Богу... Хоть так...

- Так что, эти семьдесят страниц - не более чем случайный набор единичек и нулей?

- Наоборот, ни о какой случайности не может быть и речи. О Господи!

- Тогда что это?

Агент Ацуми, заметив искреннюю заинтересованность, оживилась и начала лекцию.

- Всю информацию, в принципе, можно передавать с помощью цифр, чередуя единицы и нули. Когда мы проанализировали записи мальчика, то были поражены тем, как... Впрочем, сейчас сами увидите.

Она подошла к терминалу мощного компьютера, открыла файл... Скалли заинтересованно подалась вперед. Малдер с безучастным видом стоял в сторонке. А на экране возникли все те же ряды цифр, отсканированные детские рисунки. Леса подключила программу обработки - и двоичный код сменился картинкой...

- "Универсальный человек" Леонардо да Винчи...

Следующая страница нулей и единиц. Программа обработки...

- Схема двойной спирали молекулы ДНК... И многое другое...

Еще одна случайно выбранная страница сменилась частотной разверткой звукового сигнала. Компьютер считал ее - и из динамиков зазвучала музыка.

Скалли не выдержала и, не доверяя самой себе, попробовала угадать:

- А это - из "Бранденбургских концертов"?..

Ацуми кивает и продолжает выступление. Ну и духи у нее... Впрочем, ребята - молодцы. Семьдесят семь страниц за полдня - отсканировать, обработать, расшифровать, проверить содержание... С банальным "Эппл-Классик" работы - на полгода.

- И все это - только фрагменты. Что-то из одной области, что-то из другой. Строчка из Корана, сонет Шекспира и так далее...

Но как такое может быть? Откуда? Маленький мальчик... Может быть, мистификация? Чья? Зачем?

А уже не скрывающий своего интереса Малдер, чуть не влезая в экран, высказывает догадку-утверждение:

- Словно кто-то переключает каналы... Если бы это могло хоть что-то объяснить...

Внезапно краем глаза я замечаю сквозь стеклянную стену движение в коридоре. Оборачиваюсь. Агент Холлсмэн провожает к выходу Дарлен Моррис и маленького Кевина. Пытается поддерживать женщину под локоток. Дарлен нарочито грубо вырывает руку, устремляется вперед сама...

Малдер мгновенно оценивает ситуацию, устремляется в коридор. Я едва успеваю за ним.

- Мисс Моррис!

Малдер тоже пытается дотронуться до нее, но вдруг понимает, как Дарлен это теперь воспримет, и отдергивает руку, как от огня.

Резкий разворот. Сощуренные глаза. Поджатые губы.

- Я не хочу с вами говорить! Малдер стоит неподвижно, молча... А что он может сказать?

- Позвольте мне хоть объясниться... И взгляд. Тот самый взгляд. Если бы не он...

Дарлен садится на корточки перед сыном, обнимает его обеими руками, ласково выговаривает:

- Подожди меня вон там, внизу. Хорошо, сынок? Я скоро.

Вот! Видели? Вот как мы друг друга любим!

- Я думала, вы приехали, чтобы помочь...

Я не выдерживаю. Я не могу просто стоять и молчать. Я должна сказать хоть что-то, объяснить, оправдать, оправдаться...

- Произошла ужасная ошибка! Уверяю вас, правительство возместит вам и материальный, и моральный ущерб...

Нужна ей эта компенсация!

- Не нужны мне ваши деньги! Я хочу вернуть мою дочь! И хочу, чтобы нас оставили в покое!

Вот так - ясно, твердо и однозначно. Воспитанный, да и просто порядочный человек оставил бы все попытки навязываться семье Моррис, забыл бы к ним дорогу и не мучил бы более расспросами. Но Малдер не может позволить себе быть воспитанным и порядочным.

- Ваш сын что-то видел...

Удивленный взлет бровей. Тебе еще не ясно? Можно объяснить более доходчиво. Так, как умел Чарльз.

- Держитесь подальше от меня и от моего сына!

И уйти. Не оставлять ему возможности для последнего слова. Не дать вновь опутать себя, утопить во лжи. Прочь из этого гнезда.

Дарлен спустилась в холл, к сыну. Кевин стоял у мониторов охраны, всматривался в изображения, передаваемые камерами слежения из всех уголков регионального отделения, и никак не мог понять, почему работает столько телевизоров и ни один из них не передает привычных ему картинок... Зачем тогда их тут столько? Он даже не заметил подошедшую мать.

- Пойдем, милый, все в порядке. Пошли домой.

И они ушли.

А Малдер и Скалли остались недвижимыми в коридоре, провожая мать и сына взглядами, все еще пытаясь молча что-то сказать.

Поздно... Штат Айова

Национальный парк "Озеро Окабоджи"

6 октября 1992 года

18:00

Вот и вечер.

Вечер этого безумного дня, за который столько всего произошло. Всего вторые сутки мы в этом городе, а мне кажется, что я чуть ли не провела в нем всю жизнь.

Что теперь? Руби не найдена. И может быть, и не будет найдена. Контакт с семьей Моррис утерян. Единственная зацепка - Грэг Рэндалл - бесполезна. Улик никаких нет. Все? Возвращаемся в Вашингтон? Рейс завтра. Переночуем в гостинице... в соседних номерах...

Стоп, стон, стон! А куда это Малдер ведет машину? Все лес да лес. Не настолько же далеко за городом находится региональное управление ФБР...

Указатель: "ВЫ ВЪЕЗЖАЕТЕ В НАЦИОНАЛЬНЫЙ ПАРК "ОЗЕРО ОКАБОДЖИ". СТОЯНКА ТОЛЬКО В СПЕЦИАЛЬНО ОТВЕДЕННЫХ МЕСТАХ. ОХОТА ЗАПРЕЩЕНА".

- Куда мы едем? Я думала, мы возвращаемся в город...

Разумеется, на вопрос он толком не ответит. Да и вопрос был риторическим. Куда едем - и так понятно. Но зачем?

- Этот мальчик - ключ, Скалли! Я уверен!

- Ключ? Ключ к чему?

- К таинственному исчезновению Руби. Учти, этот малыш получает информацию с экрана телевизора.

Ну и что?

- Агент Ацуми считает, что это обычные телепомехи...

- Нет! Я уверен, что Кевин - своего рода канал.

- Канал?

- Канал связи с чем-то или с кем-то, у кого сейчас находится Руби.

Что значит "канал"? Как это мальчик может быть каким-то "каналом связи"? О чем он говорит?

- Но как?! Какой связи?

- Если имело место похищение, то Кевина оно каким-то образом затронуло...

Не Кевина оно затронуло, а тебя. Тебе, Фокс, хочется любой ценой разыскать твою пропавшую сестру. Ты уверил себя в том, что ее похитили инопланетяне, и все хоть немного подходящие случаи подгоняешь под свой. Воспринимаешь их как личные - и роешь, копаешь, не останавливаясь ни перед чем. И вовсе не Руби ты сейчас ищешь.

- Малдер, я догадываюсь, о чем ты думаешь... - не верит. - Я знаю, почему это так важно для тебя. - все равно не верит, в самом деле - откуда мне знать? - Знаю! Но... - что "но"? Сама-то ты знаешь? - ...прямых доказательств похищения нет. - Убедила, кажется.

Вот только - в чем убедила? В своей правоте или же в своей непроходимой тупости? Скорее, во втором. Потому что отвечает ласково, медленно, как утомившему ребенку:

- Вот за ними мы и едем на озеро Окабоджи.

Уже пылим по грунтовке. Сквозь деревья проступает полоска воды. Галечный пляж. Столб с указателем: "МЕСТО ДЛЯ ЛАГЕРЯ 78"

Приехали. Выходим. Ох, и зябко же здесь! Все правильно: осень, лес, озеро, Айова... Побыстрее бы убраться.

Кострище, выложенное из камней. Следы от колышков. Примятый валежник.

- Судя но снимкам, сделанным полицией, Кевин и Руби спали вот здесь.

Да, очень похоже. Осмотрим местность...

- Совсем рядышком с лесом.

- Ну и что?

- А то, что напасть и затащить ее в лес мог любой.

Действительно, мог... Малдер и не спорит. А место и в самом деле красивое, как специально созданное для отдыха. Суровая северная красота. Окабоджи хоть и не из числа Великих Озер, тем не менее дальний берег угадывается с трудом. Облака, подсвеченные заходящим солнцем, тяжело нависают из голубизны. Исполинские сосны сторожат песчаный пляж... Прекрасно. Если бы еще немного потеплее...

- Ты видишь верхушки деревьев? Малдер, стоя у самой кромки воды, указывает рукой в глубь изначального леса... Как его называют русские? Тайга?.. Что-то он там углядел, достойное внимания. Нет, красотой этого человека не пронять! Он тут по делу... Ладно, что там?

Верхушки деревьев как будто срезаны ножом. Ветки торчат, словно обгорелые спички, над плотной подушкой уцелевшей зелени. Это как если бы... Нет, не могу найти аналогии.

А Малдер уже подсказывает:

- Сверхтемпературное воздействие... Почему нет? И с таким же успехом может быть и что-то другое:

- ...или - удар молнии. Но вряд ли это можно связать с похищением Руби.

- Да. Допустим.

Вот так! Даже он не спорит. Или все же спорит? Все что-то вынюхивает, метет хвостом, роется в песке. Посмотри, какое небо! Уже что-то нашел. Несет.

- Как ты считаешь, молния способна сделать такое?

И протягивает спекшийся кусок песка... нет, как это сказать?.. спекшуюся кучу песка?.. песчаный монолит, сплавленный в один камень неведомой силой. С одного его края еще можно открошить отдельные песчинки. С другого же сплошная стекловидная масса. Местами даже прозрачная. Это впечатляет. Как это сделано?

- Ты знаешь, при какой температуре песок превращается в стекло? Две с половиной тысячи градусов по Фаренгейту... Здесь что-то было, Скалли. Нечто такое, что смогло превратить песок в стекло, опалить верхушки сосен и изуродовать крышу походного домика.

Увлечен. Хочет убедить в своей вере и меня. И потому лукавит. Ну и что, что две тысячи градусов? Никто не знает, какую максимальную температуру может дать молния. И ему это прекрасно известно. И известно, что об этом знаю я. Ну и что? Он и так знает ответ. Свой ответ. А факты ищет лишь для подтверждения этого единственного ответа...

В такие игры я не играю. Я не стану искать неизвестно что. Лучше прогуляюсь по этому прекрасному пахучему осеннему лесу...

Эй!

Кто это? Волк? Почему такой белый? Ах, ну да, здесь же как раз из-за белых волков и устроен Национальный парк. Уникальный вид... Выходит на опушку леса и направляется в мою сторону. Волк!.. Нет, не направляется. Стоит на месте, странно извивается всем телом... Наверное, у волков это должно обозначать виляние хвостом. Не бросится?

- Малдер! Смотри! - шепотом, чтобы не спугнуть и не дать повода накинуться.

Фокс тут же оказывается рядом. Замечает волка, его странное поведение. Заинтересовывается.

Волк, глядя прямо в лицо Малдеру, кивает огромной белой башкой. Малдер склоняет голову набок, не отрывая взгляда от волка. Тот скулит нечто почти членораздельное. Малдер кивает... Правильно, лисы и волки должны понимать друг друга... Зверь делает последний приглашающий жест головой п лапой, разворачивается и трусит в чащу. Человек бросается за ним.

Скалли осталась стоять как вкопанная. В голове - полная каша. Белый волк, Белый маг, посох, приглашение на пир... Для полноты картины улететь из леса они должны на орлах.

Пришла в себя она от пистолетного выстрела. Громоподобный, он разорвал очарование и тишину леса. Женщина сломя голову бросилась но еле уловимой тропе. Хорошо, что переоделась в брюки!

Фокс стоит на небольшой поляне, с которой нехотя отступает стая белых волков - особей пять. В руке Малдера - пистолет. Все же чего-то Призрак боится, если разогнал зверей выстрелом, а не уговорами... Последний из уходящих, видимо, тот, что привел Фокса сюда, оборачивается и одобрительно кивает на прощанье.

В центре поляны выделяется холм из свеженасыпанной земли, кое-как прикрытой кусками дерна. Малдер бежит туда, надает на колени, морщится...

- Что это?

- Могила. Судя по запаху - неглубокая.

Да, вонь и в самом деле... Патологоанатомическая...

И вдруг Малдер, издав какой-то звериный рык, принимается руками разрывать холм. Отдирает куски дерна, ломая ногти, ковыряет ссохшиеся глыбы земли, пачкается, не обращает на это внимания, роет, переползает с места на место. Он сейчас страшнее, чем стая волков. Остановить, остановить его!

- Малдер, что ты делаешь?! Малдер, ты же уничтожаешь улики! Перестань!

Услышал.

Приостановился. Во взгляде смешаны мольба и раздражение.

- А если она там? Я хочу знать наверняка!

И снова набрасывается на могилу. Приходится схватить его за руки, оттолкнуть - лишь бы привести в чувство, остановить, заставить опомниться.

Телефон ведь совсем рядом, в машине. Полиции ехать сюда - пятнадцать минут. Подожди совсем немного.

Может быть, связать его до приезда бригады?

Для него находка могилы Руби Моррис - не просто очередное расстройство. Это - невозможное, немыслимое нарушение его теории, тщательно выстроенных выкладок. Крушение идеи. Гораздо больше, чем труп неизвестной девушки из далекого городка. И какое ему дело до каких-то протокольных правил и тонкостей!

На приезд шерифа и его сотрудников Малдер не реагирует никак. Стоит все так же, как замороженный, в пяти метрах от могилы. Смотрит невидящим взглядом прямо перед собой. Он хоронит - в этой могиле - свою мечту. Или, может быть, я все это напридумывала? А он просто энергетически экономно тратит время ожидания - на подзарядку батарей?

Лес наполнился шумом, машинами, людьми. Сирены, мигалки, полицейское ограждение, желтые ленты с грозным приказом "не пересекать", эксперты, криминалисты, фотографы, постовые, коронеры... В Сну-Сити нечасто находят трупы. Наверно, начальство решило заодно провести учения для всего персонала.

Разрывают могилу, выкапывают разлагающееся тело.

А он - стоит...

- Все в порядке, Малдер? Скупой кивок.

-Да...

Он уже начинает привлекать внимание. Шериф - точно заинтересовался. Еще бы, после той бури страстей в его кабинете!

Подает голос криминалист - первые выводы после осмотра тела.

- Мужчина, белый...

Надо ожидать от Малдера вздоха облегчения? Что нам до трупов каких-то приблудных белых мужчин? Нет. Стоит неподвижно. Как назывался в старину процесс подзарядки батарей? Закручивание пружины?

Криминалист распрямляется, трясет затекшей ногой. Подходит к шерифу.

- Сэр...

И протягивает бумажник жертвы. Прямо подарок судьбы' Шериф, не снимая белых перчаток, раскрывает бумажник. Достает водительское удостоверение. Обычная рутинная работа. И не такое видывали.

- Жертву звали Грэг Рэндалл. Как? Это же!..

- Дружок Руби!

Вот и можно передать новость об увольнении из "Пенсильвании"...

Шериф удивленно вскидывает брови. Тоже мне, Америку открыла! Весь свет клином сошелся на вашей Руби!

- У Руби было полно дружков... Тут вдруг подает голос Малдер:

- Извините, можно взглянуть? - и протянутой рукой указывает на бумажник.

Шериф, кажется, слегка озадачен. Зачем? И так все ясно, а что не ясно без труда уточнят эксперты. В ближайшее время. Однако он ни на секунду не забывает, что тело нашли мы, точнее, Малдер. Нашли совершенно непонятным, загадочным образом, никак не связанным с криминальной, да и просто с человеческой логикой. Кажется, он тоже начинает подпадать под странное обаяние Малдера. Кто знает, что имеет в виду этот непонятный щеголь-интеллектуал из ФБР?

Передает улику Малдеру. Но тот берет бумажник не сразу. Сначала резко наклоняется к стоящему рядом кейсу криминалиста, достает оттуда резиновые перчатки, натягивает привычным движением. И лишь после этого приступает к осмотру.

Шериф следит скептически: знаем мы эти столичные замашки! Что он надеется там найти?

Малдер двумя пальцами достает из бумажника клочок бумаги, выдранный из школьной тетради. Записка.

- Пожалуйста, - читает сам и протягивает листок шерифу.

"Доктор Джек Фаулер. 7 августа, 2:30".

Это уже что-то! Нет, это уже много. Малдер вдруг приходит в движение, и как-то так получается, что мы вместе с шерифом устремляемся вслед за ним в город, в контору шерифа, к людям, технике и средствам связи.

Туго сжатая пружина начала распрямляться?.. Сиу-Сити, штат Айова

Управление службы шерифа

б октября 1992 года

20:00

В кабинете шерифа Малдер первым делом, не спросясь, включает ксерокс, скармливает ему записку из бумажника Рэндалла, нетерпеливо хватает копию, кладет на стол, включает настольную лампу, направляет ее свет прямо на лист бумаги. Есть, есть у него это пристрастие к приборам, приборчикам и приспособлениям. Как он однажды сказал... если устройство имеется, его надо использовать. Странно, что шериф ничуть не возражает против такого самоуправства па его территории. Такое впечатление, что он пытается постичь Малдеровские методы, наблюдая за его деятельностью. Редко встретишь человека настолько умного, что он готов учиться после сорока. Интересно, что он сможет почерпнуть у Малдера? Кажется, у того только один метод - совать нос во все дыры.

А Призрак извлекает откуда-то жестом фокусника вчерашнюю записку девушки, найденную на ветровом стекле. Кладет рядом с ксерокопией. Сличает почерк.

В самом деле - и наклон, и размер, и связки букв идентичны... "Р" в "через" абсолютно похоже на "р" в "Доктор"... Да и другие буквы...

- Смотри, Малдер, - это она. Та девушка из библиотеки.

- Кто?

Шериф - весь внимание. И еще - уважение. Шаманство принесло своп плоды. Придется его слегка разочаровать.

- Она себя не назвала. Но она уверяла, что Грэг и Руби сбежали вместе.

Но шерифа теперь разочаровать трудно. Он настроен по-боевому. И абсолютно готов к сотрудничеству.

- Доктор Фаулер - мой друг. Моя жена у него дважды рожала. Я узнаю, кто у пего был в это время.

В самом деле, в этом городке все должны знать друг друга. И враг врага...

Все остальное - дело техники.

Прибывает бригада из леса, отпечатывают предварительное заключение экспертизы, успевают сварить две порции кофе и начинают обсуждать виды на поклев форели этой осенью и новую модель спиннинга... За это время подручные шерифа добывают и доставляют в комнату для допросов давешнюю девицу, которая выглядит уже не столь уверенно, как вчера. И не столь загадочно. Даже как-то поглупела. Это, наверное, оттого, что она никогда не умывается, лишь наносит новый грим поверх стершегося. И не переодевается.

Шериф с Малдером усаживаются на большую скамью вдоль стены, в полумрак слабоосвещенного помещения - и самоустраняются от ведения допроса, предоставляя это дело мне. Что ж, придется. Магнитофон на столе включен, подозреваемая доставлена. Начнем.

- Присаживайтесь, Тэсса. Мы знаем, что вы нам солгали. Мы знаем, что это вы ходили к доктору Фаулеру седьмого августа. И что это вы забеременели, а не Руби.

- Ничего вы не знаете.

Наглый взгляд, наглый тон... Крепкий орешек? Что-то слишком рано они стали узнавать о своих правах...

- Мы можем это доказать, Тэсса. Например, что отцом ребенка был Грэг...

Это должно ее пронять. Тем более что мы и вправду можем это доказать.

- Ну и что с того?

Нет, не понимает. Как бы ее убедить?

- Дело очень серьезное. Вы хоть сами понимаете, насколько оно серьезно? ничего-то она не понимает. Для нее все это - очередная игра, очередной эпизод детективного сериала. Все это происходит не с ней. Чем ее взволновать? Расшевелить? - Вы отказались от адвоката, и теперь, если вы станете нам лгать, то вас могут обвинить в даче ложных показаний.

Задумалась. Причем, кажется, не под воздействием смысла сказанного, смысл до нее, похоже, вообще не доходит, а встревоженная тоном, серьезностью интонаций. С ней не играют, говорят по-взрослому. Теперь решает, что стоит поведать, а что - нет.

- Он обещал, что к Рождеству увезет меня в Лос-Анджелес. У него там друг. А я никогда не видела океана.

Шериф встрепенулся - надо же! Заговорила! А Малдер, кажется, задремал у себя в углу. Правильно, тоже мне - сведения...

- Вы сказали, что он встречался с Руби. И что у них должно было быть свидание на озере... Это правда?

Девица призадумывается всерьез. Нет, скорее, на полную катушку включает свои инстинкты, которые заменяют ей мышление. Она чувствует, к чему я клоню. Не-ет! Так просто она не дастся, не такая дурочка, не на ту напали, она еще всем покажет...

- Я в ту ночь на озере не была. Ясно? Ну вот. И что с такой делать?! И вдруг из темноты всплывает Малдер. Видимо, ему надоело ждать, ему нужен результат, а не подробности. Значит, надо прийти и взять этот результат. Он надвигается на сидящую Тэссу, нависает над ней, взгляд угрожающий. Вот оно, воплощение жаргонного термина "наезжать"...

- Нет, были, Тэсса! Вы знали о встрече и поджидали их там! Вы были вне себя от ревности!

- Неправда!

Малдер все ближе, все огромнее, все убедительнее. Его слова звучат все быстрее и громче, они уже не звучат, они режут.

- Вы затаились и ждали! А когда они появились, вы первым убили Грэга! Так все было?

- Нет!

Уже и шериф заинтересованно смотрит на Малдера. Он начинает понимать, что вчерашний якобы скандал в его кабинете - легкий бриз но сравнению с истинными возможностями гостя.

А Малдер уже обходит стол сбоку, приближаясь к жертве, заносит руку для удара. Не нора ли его остановить?

- Вы подкрались к нему сзади - и выстрелили в спину, - и резкий громкий хлопок по столу - вздрагивают все трое присутствующих. - А затем убили Руби, еще хлопок, громче предыдущего. Тэсса уже чуть не плачет. Даже мне страшно. Малдер подходит к Тэссе сзади. - Как она вела себя за миг до смерти? - и ни секундной паузы для ответа. Он засыпает девушку вопросами, душит ими: Умоляла о пощаде? - что, что еще он скажет?! - Пыталась убежать?

Теперь Тэсса способна лишь в истерике прокричать:

- Я не убивала ее!!!

- Где вы ее закопали, Тэсса? - и рука вновь поднимается над столом. Сейчас последует выстрел...

- Я ее не убивала!!!

- Значит, вы не помните, где вы ее закопали, Тэсса?

Кажется, ходом допроса теперь обеспокоился даже шериф.

- Я ее не убивала!!!

- Неужели?!

- Она не пришла в ту ночь!

"Я что, сказала что-то такое, что заставило его уняться, отступить? Что же я такого сказала? Вот, даже присаживается на корточки рядом, ласково заглядывает в глаза. Во взгляде понимание И сострадание. Я ведь сказала всего лишь... Что я сказала?!!"

- Откуда вам это известно - если вас там не было?

"Все. Я пропала. Он знает все. Знал с самого начала. А я теперь подтвердила. Теперь - все равно..."

Скалли, не сдержавшись, шумно выдохнула. Вот это да!

А шериф вышел в центр комнаты, уважительно глядя на Малдера, и начал допрос теперь это очевидно - убийцы: придвинул магнитофон...

Правильно, дальнейшее - дело техники. Вражеский рыцарь повержен, подобрать оружие и позаботиться о теле могут и эсквайры.

А Малдер отправился пить кофе. Сну-Сити, штат Айова

Управление службы шерифа

6 октября 1992 года

22:15

Ну вот, теперь, вроде бы, все дела здесь закончены. Одно тело найдено, убийца сознался, завтра, скорее всего, будет найдено и второе тело. Все запротоколировано, подтверждено вещественными доказательствами Завтра поедут на следственный эксперимент, там шериф дожмет Тэссу насчет второго убийства, благо подход к ней уже найден. Все довольны... если можно употреблять это слово применительно к расследованию убийства... Даже Малдер как будто удовлетворен, вышагивает по коридору управления, радостно помахивая хвостом, то есть полами пиджака. Но его радость другого рода. Он вовсе не уверен, что дело закончено. Да, убийство раскрыто и виновная будет наказана - но при чем тут Руби? Мало ли преступлений приходилось ему раскрывать "по ходу дела", случайно, на пути к достижению главной цели? Нынешнее удовлетворение Малдера это чувство человека, хорошо сделавшего работу, которой он обучен. Но не более. И сейчас, судя по энергичным жестам, Призрак направляется вовсе не в теплую гостиничную постельку. Куда? Сам-то он знает? Куда еще не совал свой нос Братец Фокс? А спрашивать бесполезно...

- Малдер. Ты никак не можешь понять главного. Руби, скорее всего, мертва.

- Это твое личное мнение или мнение шерифа Сну-Сити?

Сколько иронии... Ну, конечно, и шерифа, и мое... а какие тут еще могут быть мнения?

- Полиция прочесывает заповедник, из Омахи едут водолазы, чтобы исследовать озеро...

- Они попусту тратят время.

Такое впечатление, что я снова допрашиваю Тэссу - та же непробиваемая стена непонимания. Может быть, к нему для убеждения и методы применять надо те же? И вся эта иррациональная уверенность основана лишь на словах Тэссы о том. что Руби она не убивала?!

- Неужели ты думаешь, что Тэсса говорит правду?

- А почему бы и нет? Ты не допускаешь, что Руби там И вправду не было?

Но ведь это так очевидно! Солгавший единожды...

- Она солгала нам в библиотеке, солгала о своей беременности. Может солгать и о Руби... если это она ее убила.

Странно, что приходится объяснять ему такие простые вещи, странно, что вообще ему приходится что-то объяснять. Неужели он не видит?!

- В том лесу явно что-то было! Ах вот в чем дело! Как же я сразу не сообразила? Он просто еще не во все лесные норы сунул нос... Кстати, надо бы сбавить обороты, на нас уже оглядываются служащие - мол, стали посреди коридора, разорались...

- У нас есть подозреваемая. У нас есть ее признание в совершении одного убийств!.

У нас есть ее заявление, в котором она не отрицает своего желания расправиться с Руби. Пора возвращаться домой! Просто, как дважды два.

- Я никуда не поеду!

Почему мне иногда так хочется заехать ему по уху?

Проговорил медленно, по буквам, свою реплику, обошел меня, как тумбочку, п направился к двери.

Делать нечего, приходится идти за ним. Какие тяжелые у них здесь двери! А он все идет и идет, прочь от здания, в сторону стоянки.

- Малдер, ты куда?

Безнадежный крик в спину. Не могу же я бегать за ним, как собачонка!

Снизошел до ответа, правда, не остановился и не обернулся.

- Хочу поговорить с мальчиком. С мальчиком? С каким мальчиком? Он имеет в виду Кевина? После утренней беседы с Дарлен? Что он о себе думает?

- Моррис тебя даже на порог не пустит! - приходится кричать громче - он уже довольно далеко отошел.

- Мне надо поговорить с ним! - все так же, не сбавляя темпа.

- Они не желают больше с нами общаться - это он и так знает. Надо убеждать его по-Малдеровски, говоря о главном. Но нельзя же говорить о главном удаляющейся спине. - Малдер, стой! - ага! Подействовало! - Перестань повсюду искать свою сестру! - спина вздрогнула и напряглась. Вот это - и в самом деле о главном, а то - "не хотят видеть", "найдено тело"... - Это не вернет ее!

Резко оборачивается, смотрит исподлобья в упор... разделяющие нас двадцать шагов, вдруг перестают существовать... Таким я его еще не видела. Точнее, может быть, и видела, но тогда это было направлено не на меня. Сколько можно сказать одним взглядом' "Да, ты угадала. Ты назвала главную причину моих поисков. Может быть, ты и нрава во всем. Но пока остается хоть маленький краешек надежды, хоть слабый намек на надежду - я буду искать. Буду искать, пока мне помогают обстоятельства и работа. Буду искать, когда мне станут мешать. Буду искать, когда про меня забудут и оставят в покое. Этот поиск для меня - неразрывный сплав эмоционального, интеллектуального, инстинктивного. Он для меня - сама жизнь. И люди - все люди - делятся поэтому па три группы: те, кто помогает, те, кто мешает, и жертвы. Ты покамест - не жертва. Из двух оставшихся категории - можешь выбирать. А я уж отнесусь к тебе соответственно выбору". Ох, как много можно сказать взглядом. Вслух это выглядит далеко не так доходчиво, тем более что голос Призрака внезапно сел:

- Либо ты идешь, либо нет. Но пока не нашли труп, я буду продолжать поиски Руби.

Что тут решать? Если вопрос ставится именно гак... Я свой выбор сделала уже давно. Жаль, что пришлось заставить Малдера усомниться.

И по дороге, в машине, остается лишь с ухмылкой вспоминать о своих планах. Спать? В гостинице? Завтра на самолет? С ума сойти - семнадцать часов на ногах, без душа!..

Одна надежда - что Дарлен Моррис в такое время нас действительно и на порог не пустит.

Приехали... Сиу-Сити, штат Айова

Дом Дарлен Моррис

6 октября 1992 года

22:30

Как ни странно, попасть на порог дома Моррис им ничто не помешало.

Более того, ничто не помешало расшибить костяшки пальцев, колотя в дверь, ничто не помешало войти в коридор, толкнув эту самую дверь посильнее. Никто не встретил, не прибежал на шум в гостиную. Никто не отозвался на зов.

- Мисс Moppиc? - Скалли звала хозяйку дома.

- Кевин? - Малдер звал мальчика - самого нужного ему сейчас члена семьи.

Никого. Тишина. Пустота. Кое-где горел свет. Вещи были кое-как расставлены но своим местам, чтобы создать видимость обычного порядка. Осколки и обрывки прибраны. Телевизор включен на том же канале, передающем одни лишь помехи... И никаких при знаков жизни.

Вдруг мертвую тишину дома нарушил странный шипяще-свистящий звук. Откуда? А, из кухни. Скалли, с легкостью ориентируясь в уже знакомой квартире, выбежала ни кухню, чтобы отыскать источник звука. Оказалось, это всего лишь закипающий чайник Дэйна взяла с крючка войлочную перчатку и сняла чайник с плиты. Закипел... Значит, уехали совсем недавно. И собирались в спешке. Можно поздравить себя с первыми умозаключениями... Надо поделиться с Малдером.

Но где он, куда подевался? В коридоре его уже нет, в гостиной тоже... Где же он? Нахожу я его в большом центральном зале. Призрак сидит в задумчивой позе на краю кушетки. С него можно сейчас лепить роденовского "Мыслителя". И направлен его взгляд на листы бумаги, разложенные на полу. Это те самые листки из блокнота, расписанные единичками и нулями детским почерком, - или другие, точно такие же. Они плотно покрывают почти весь пол, аккуратно выложены, состыкованы краями и образуют огромный прямоугольник - явно подчиненный неизвестной закономерности. Какой? Зачем? Что это значит? Может, Фокс пояснит?

- Малдер, что это значит?

- Я не знаю...

Даже Малдер не знает. Да, это повод задуматься. Ну ладно, он пусть думает, это у него получается лучше, а я пока завершу осмотр дома.

- Я посмотрю наверху...

Скалли поднялась по деревянной лестнице на второй этаж к спальням. На небольшом балкончике, образованном поворотом лестницы, приостановилась и оглянулась - не присоединится ли Малдер к ней? Все-таки немного неуютно было бродить одной, мало ли что там... И вдруг замерла, не веря своим глазам. Белый квадрат на полу, если смотреть сверху, издалека, превратился... Нет, единички и нули превратились... Нет, узор из единичек и нулей стал...

- О Господи!

Малдер моментально вывалился из размышлений, вскинулся, готовый бежать на помощь, и наткнулся на ошарашенный взгляд Скалли.

- Что случилось?

- Поднимись ко мне... Малдер взлетел по лестнице, встал рядом.

- Смотри.

Разумеется, Малдер раньше видел подобные рисунки. Когда-то, на заре компьютеризации, когда о лазерных принтерах не писали даже в "Занимательных историях", а матричные только изобретались, к компьютерам присоединяли простейшие печатающие устройства, по сути - электрические печатные машинки, которые со страшной скоростью и грохотом колошматили по бумаге обычными молоточками с буквами и цифрами. А картинки печатать программистам хотелось уже тогда. Вот и был найден этот остроумный способ передавать изображения обычными символами - за счет различной плотности изображения разных знаков. Много букв "Т", к примеру, - серый фон. Много "Ж" - темный... Даже соревновались, чья программа лучше оцифрует и передаст плотность изображения. Но здесь!.. Но сейчас!. Мальчишка ухитрился так расписать на сотне листов бессмысленную для него информацию, так разложить эти листы, что при взгляде издалека все это складывалось в портрет. И не банальный среднестатистический детский рисунок, а вполне конкретную фотографию, стоявшую ранее на каминной полке.

- Это она! Это Руби!

Непостижимо. Это ж какую груду информации надо было обработать ребенку... Впрочем, он, наверное, и не обрабатывал никакой информации. Он шел своим, известным только одному ему, путем. Для него вся эта тарабарщина имела вполне конкретный, определенный смысл. Он искал сестру. Всеми доступными ему способами. И теперь, кажется, продвинулся в своих поисках...

Пока Скалли стояла, завороженная своим открытием, Малдер вновь развил бурную активность. Быстро завершил осмотр дома, убедился в его необитаемости. Выглянул в окно - да, походный домик действительно отсутствует, догадка была правильной. Пронумеровал листы портрета и упаковал их в найденную тут же папку. Вывел Скалли из глубокой задумчивости, усадил в машину. Тут же рванул с места, вырулил на шоссе...

- Где нам их искать? Где они могут быть? Когда я научусь вовремя прикусывать себе язычок и не задавать лишних вопросов? Ясно ведь! Тем более что вопрос свой я задала в тот самый момент, когда мы проезжали приметный, освещенный но случаю ночного времени указатель Национального парка Окабоджи...

Но Малдер, чувствуя, видимо (он, кажется, вообще всегда меня чувствует), что со мной происходит нечто важное - какая-то перестройка взглядов, убеждении и заблуждении, переоценка, переосмысление, - решил вдруг что-то объяснить, помочь, довериться... Точно таким же тоном он рассказывал о похищении своей сестры - тогда, в кемпинге в Орегоне, во время самого первого нашего совместного расследования.

- Знаешь, в детстве у меня был особый ритуал. Я закрывал глаза и входил в комнату. Я надеялся, что в один прекрасный день, стоит только мне открыть их и я снова увижу сестру. В ее кроватке, как будто ничего не случилось... Я до сих нор надеюсь увидеть ее в комнате... Каждый день своей жизни...

Понятно, к чему это он. Кевин с матерью примерно но этой же причине сорвались и уехали ночью обратно на озеро. Но у них было и нечто еще. У них был портрет Руби, сделанный Кевином под диктовку из телевизора. И завершенный сегодня вечером, именно сегодня... Малдер сказал, что похищение каким-то образом коснулось мальчика, сделало его каналом связи с похитителями. И вот по этому каналу что-то передали, какое-то сообщение. Если похищения способны таким о6разом влиять на их свидетелей... то. Может быть, и Малдер... каким-то образом... Незаурядные способности, нечеловеческая интуиция, необъяснимая везучесть... Чутье может быть. В обществе Малдера можно поверить во что угодно. И нафантазировагь себе Бог знает что. Только Малдеровскпе фантазии, в отличие от фантазии эпигонов, имеют странное свойство сбываться и подтверждаться. Хотя бы косвенно... Вот и сейчас - едем получать подтверждение очередной его безумной идеи. Все. Хватит витать в облаках. Надо собраться.

Въезжаем в лес.

Машину качает на грунтовой дороге. И вдруг фары выхватывают из тьмы леса нс привычную желтизну сосновых стволов, а яркое белое пятно.

- Смотри, Скалли!

Походный домик Моррис. На тон же стоянке.

Нашли! Штат Айова

Национальный парк "Озеро Окабоджи"

6-7 октября 1992 года

Полночь

Малдер, вновь нарушая все правила, въехал прямо на пляж к домику. Но на этот раз Скалли его не останавливала - не до того. Они выскочили из машины, Малдер выхватил фонарик, посветил под ноги, потом в сторону приоткрытой двери домика. Подбежали ближе.

- Дарлен!

Никого. Тишина. Темнота, сомнительно рассеиваемая призрачным светом полной луны.

Вдруг откуда-то из лесу донесся невнятный крик. Скалли н Малдер мгновенно развернулись.

Трона. И на ветках ближайшего куста оброненная кем-то косынка.

- Смотри!

И оба тут же, не сговариваясь, бросились бежать в лес. Корни в самых неожиданных местах перегораживали тропу. Ветви сосен цеплялись за одежду. Паутина липла к лицу. И надо еще не сбиться с дороги, успеть за ее причудливыми извивами. Криков больше не слышно, зато все явственнее слышен чей-то стон.

- О-о-о...

Они налетели на Дарлен, сидевшую прямо на тропе, массируя подвернутую ногу. Женщина с удивлением подняла голову, непонимающе глядя на спецагентов. Опять они? Откуда? Но разбираться и выяснять некогда.

- Что с вами?

И это неважно. Гораздо важнее другое, главное.

- Они здесь, я видела!

И незачем объяснять, кто - "они". И так понятно. Тем более что видеть "их" Дарлен не впервой.

- А где Кевин?

- Я не смогла его догнать!

Теперь понятно, что она делает здесь ночью, посреди леса... И ясно, куда и зачем убежал Кевин. Маленький мальчик, один, лесу... Впрочем, ночной лес - не сам большая здесь и сейчас опасность. Малдер вскакивает, озирается, ориентируясь... И сама не зная зачем, напутствую его в спину:

- Беги!

Теперь ночная гонка по лесу продолжает для одного Малдера. Он мчится вперед, cверяя направление не с криками, которых нет, не с тропой, на которую не обращает внимания, не со следами недавно прошедшего здесь Кевина - их все равно не разглядеть. Его ведет особое чутье, интуиция. Он не может промахнуться.

И действительно, вскоре лес расступается и Малдер выбегает на большой луг, постепенно спускающийся к озеру. Но само озера не видно, оно прикрыто плотным ночным туманом, медленно и тяжело, под об огромному зверю, выползающим из воды. А впереди, у самой границы тумана, идет Кевин. Не быстро, но и без особой осторожности, уверенной походкой человечка, знающего свою цель. Все ближе к туману, и дальше от Малдера...

Неужто от него уйдет еще и Кевин?!

И Малдер вновь, задыхаясь и оступаясь, бросается бежать.

A из тумана уже поднимается свет. Мощный, неуместный, не ночной, не земной свет. Он как будто выползает из-под земли, режет туман крупными ломтями, тянет щупальца к Кевину, сотрясает густой воздух мощным гулом...

- Кевин!

Кажется, это кричит Малдер. Он уже чувствует, что не успевает, - н какая-то детская обида на подлый И обманчивый мир охватывает его. А еще он чувствует, что и этот свет, и этот гул - ненастоящие, бутафорские, не имеющие к действительным событиям никакого отношения. Его опять обманули, их обманули, его и Кевина. Все неправда в этом лживом мире.

Поток света, вырывающийся из-за небольшого холмика, уже начинает распадаться на отдельные лучи фар, в ровном низком гуле становятся различимы звуки отдельных моторов. Малдер в последнем рывке отшвыривает в сторону ненужный фонарь, бросается на Кевина, обхватывает его, валит на землю и откатывается вместе с мальчиком с дороги, ближе к кустам, прочь с поляны, по которой уже несутся, разрезая ночь ревом, светом, вонью, гарью мотоциклы. Стая механических чудовищ, несущих на себе своих хозяев, не замечающих ничего вокруг себя, ни на что не обращающих внимания и не имеющих иной цели, кроме как нестись в ночи, разрывая ее ревом, гарью, криком...

Прокатились. Встревоженный туман клочьями опал с небес. Возвратилась к своему сиянию полная луна. Малдер поднялся с травы, уселся, прислонив Кевина к согнутому колену. Осмотрел мальчишку.

- Ты в порядке?

Как обидно! Как жалко и больно! Снова пустышка, ничего не добились...

Но Кевин, похоже, совсем не разделяет Малдеровского отчаяния.

- Она вернулась!

Как объяснить ребенку, что мир жесток и лжив? Как ему сказать, что самые добрые мечты чаще всего не сбываются...

- Кевин, извини, но я не...

- Она здесь! Я знаю!

Это не просто предположение. Это знание. Простое знание, которое Кевин пытается донести до Малдера. На миг Малдер понял, как, должно быть, чувствуют себя люди, которым он сообщает результаты своих прозрений. "Знаю" - и все тут. Есть результат, а объяснить процесс его получения не представляется возможным. Так не бывает!

- Кевин, я сомневаюсь... Я знаю, как сильно ты хотел, чтобы она вернулась... Я тоже...

И - как спасение от беспомощности - крик Скалли из глубины леса.

- Ма-а-алдер!

Крик не об опасности, не "помогите!", а, скорее, "иди-ка сюда". Можно бежать с Кевином на руках, но не сломя голову, успеем, все уже произошло.

Дорогу потерять невозможно. Однако вскоре они натыкаются на странную картину: переплетенные тела, руки, ноги, тени, ветви деревьев - все это призрачно и непонятно в ночной дымке. Кевин плотнее прижимается к плечу Малдера. Малдер не может понять происходящего...

- Скалли!

Из клубка теней выныривает Скалли, поднимается навстречу Малдеру, и сразу же картинка становится понятной - надо было лишь повнимательнее присмотреться. Внизу остаются еще две женщины. Стоящая на коленях Дарлен Моррис склоняется над девушкой, лежащей без движения...

- Руби!

Кевин тут же оказывается на земле, подбегает к сестре, обнимает ее. Дарлен тоже не отпускает рук дочери. А Скалли бегло поясняет Малдеру:

- Она без сознания, но жить будет. И возвращается к оказанию первой помощи.

Фокс стоит в каком-то радостном оцепенении. Ловит себя на том, что самым глупым образом улыбается. Невнимательно слушает пояснения Скалли: "...отошли буквально на пару шагов, ты что-то прокричал, потом звал меня, я только на миг отвернулась, крикнула. что не могу к тебе побежать, а вокруг что-то сверкнуло, у вас там не было заметно? Повернулась обратно - довести Дарлен до машины, - а девочка уже лежит на тропе, прямо у нас под ногами, вот как сейчас..." А ведь далеко не все еще окончено. Надо перенести Руби, звонить, хлопотать... Но это уже совсем другие заботы. Легкие, понятные и приятные. Самое время ими заняться.

- Пойду вызову "скорую"...

Скалли благодарно провожает его глазами. А Дарлен и Кевин - будто и не слышат. Правильно, для них уже все кончилось. Остальное - наша работа.

Hу и денек... Штат Айова

Муниципальный госпиталь

7 октября 1992 года

10:15

Через час - рейс на Де-Мойн. Еще через полтора часа - на Вашингтон. Пообедать можно будет уже дома. Если не случится ничего непредвиденного. Хотя с чего вдруг? Руби найдена, приходит в себя в госпитале, семья воссоединена. Правда, так и не ясно до конца, откуда она появилась, где была, что с ней случилось... Мне не ясно. Малдер, похоже, для себя все решил и понял давным-давно. Но, собственно, в нашу задачу н не входит разъяснять и доказывать теорию контактов третьего рода. Для этого есть Артуры Кларки и Стивены Спилберги. А перед спецагентами ФБР ставятся цели куда более прозаичные и трудные. Найти похищенную девушку, к примеру. Что и было сделано... Смущает, правда, что не столько мы ее нашли, сколько она сама нашлась... Максимум - при неясном посредничестве младшего братишки. Ну, и какая разница? Руби нашлась, попутно раскрыто убийство... Хорошо поработали. И не надо обращать внимание на неведомо откуда пришедшее чувство неудовлетворенности, незавершенности. Оно возникает оттого, что ты пытаешься думать как Малдер. Ставить перед собой его пели. Пользоваться его методами, пусть и неосознанно. А это приведет лишь к тому, что мы останемся в этом городке еще на год, будем слоняться тут, как тени, своими расспросами вызывая смех и раздражение, жить в одних и тех же разгромленных номерах гостиницы, надевать одни и те же приевшиеся костюмы, нить кофе с шерифом и пытаться поговорить по душам с Дар-лен Моррис. Нет-нет-нет! Сейчас вот только навещаем Руби - формально-вежливый визит к больной в госпиталь - и на самолет'

Скалли встряхнула головой, разгоняя докучливые мысли, и сосредоточилась на медицинской карте Руби Моррис. С Руби, кажется, удастся поговорить. Что там сказала медсестра?.. Ах да! Я ведь забыла это передать Малдеру! Вот что значит - задумалась.

- Сестра сказала, что она не спит уже целый час... Травмы головы нет. Следов наркотиков тоже. Но количество белых кровяных телец значительно превышает норму.

Малдер, оказывается, слушает. Не сбавляя хода, он интересуется самым невинным тоном:

- А у нее, случайно, не наблюдается уменьшение числа лимфоцитов и выброс гликокортикоидов?

Что за чушь? С чего бы это? И брали ли у нес такие анализы? Где тут они об этом пишут? Вот! Что?!

- И то и другое! А как ты догадался?

- Симптомы долгого пребывания в невесомости... У нилотов "Шаттла" наблюдались те же симптомы.

Такие дела. Ну почему он всегда прав! С какой такой стати? Ведь никем не доказано, что Руби была похищена именно инопланетянами! Что же, он все факты подгоняет под эту свою теорию?! Хотя нет... Надо быть объективной... Это его теория объясняет все, даже самые дикие факты. И нрав он всегда потому, что верная теория дает возможность предсказывать события и их последствия. Да и кто еще должен доказывать истинность его предположений, кроме нас самих? Кстати, вот он только что опять это сделал - предсказав результаты анализов... Хватит, хватит, хватит! Вот дверь в палату. Приоткрыта. Входим.

Руби лежит на кровати в центре большой палаты - лучшей, наверное, в этом госпитале. Не иначе шериф расстарался, принося таким образом своп извинения. Выглядит довольно изможденной, но все же не такой мертвенно-бледной, как вчера ночью. Она явно идет на поправку. Да н показания приборов обнадеживают. Девушка лежит, прикрыв веки. Может быть, дремлет от слабости, по явно не спит.

Со стула у кровати встает Кевин, узнав гостей. Делает шаг навстречу, но молчит.

Подходим к кровати.

- Привет.

Открывает глаза, обведенные синими кругами. Удивленно смотрит на нас.

- Привет, Руби.

- Кто вы? - голос звучит уверенно.

- Мы из ФБР. Я - специальный агент Дэйна Скалли. А это - Фокс Малдер.

- Мама говорила, что вы можете зайти...

Интересно, что успела рассказать ей Дарлен?

Неловкая пауза. Мы не знаем, что сказать. Она не знает, зачем мы пришли.

- Как ты себя чувствуешь?

- Хорошо.

Банальный, ни к чему не обязывающий ответ.

Разумеется, Малдер эту банальность долго терпеть не может.

- Где ты была, Руби?

Вот теперь уже пауза осмысленна. Руби явно помнит где. Ей не хочется вспоминать, но она прекрасно помнит. И еще меньше ей хочется об этом рассказывать. Тем более первому встречному. С какой стати? Девушка беспомощно обводит глазами палату, встречается глазами с братом, ища у него поддержки. А тот неожиданно вступается за Малдера.

- Ему можно, Руби. Он все знает. Такая рекомендация значит в глазах Руби очень много. Да и в моих глазах. Неужели правда, о чем они говорили? Сейчас все прояснится. ..

Pyби, тем не менее, все еще сомневается. Но уже не в Малдере. Просто она вообще никому ничего не хочет говорить о своем кошмаре.

- Я не должна рассказывать... Они запретили.

- Кто тебе запретил?

Лишь бы ответила на любой, на какой угодно из вопросов Малдера. А дальше он вытянет, выпытает, уговорит, поможет, узнает своими иезуитскими методами... Только один ответ!

- Кто тебе запретил?

Руби, кажется, решается. Смотрит Малдеру прямо в глаза, набирает побольше воздуха...

Из-за спины резкий голос. Фраза - как удар кнута. Таким ласковым приказом могут быть лишь слова матери.

- Дорогая! Не хочешь - не говори! Оборачиваемся. Дарлен стоит у двери, уперев руки в бока, готовая принять бой против хоть всего Федерального Бюро.

Малдер и тут поступает против ее ожиданий. Не спорит, не возражает. Делает шаг навстречу и мягко соглашается:

- Вы правы. Подождем, пока Руби понравится.

Не исключено, что Малдер говорит и делает это в основном для Кевина и Руби, которые теперь слегка удивленно смотрят ему в сипну. А он доверительно произносит, проходя мимо Дарлен:

- Можно с вами поговорить?

И выходит в коридор.

Естественно, Дарлен через минуту следует за нами. Все еще в боевой стойке - никак не может понять, что сражаться с ней больше никто не будет. Или я ошибаюсь, и материнские инстинкты ее не обманывают?

- Я полагаю, всем нам стоит забыть о случившемся! Аминь. Руби и так натерпелась...

Малдер предпринимает после иную отчаянную попытку наладить контакт с этой женщиной:

- Я понимаю, сейчас Руби тяжело говорить. Но, может, через пару дней, через пару недель, месяцев...

- Я не хочу, чтобы она общалась с вами - или с кем-то еще!

- Наоборот, ее надо заставить раскрыться, снять с себя этот груз... Это очень важно, поверьте!

Самое интересное, что на этот раз он прав...

- Важно для кого? - а вот это - не в бровь, а в глаз! - Я обрела блудную дочь - и я ничего больше не хочу. К тому же она ничего не помнит...

Все ясно. Говорить с ней теперь совершенно бесполезно. И для Малдера, если он хочет хоть что-то еще узнать от Руби и Кевина, существует отныне только одна возможность: уйти тихо, красиво, не хлопнув дверью, оставив теоретическую возможность вернуться. Не вечно же Дарлен будет безраздельно управлять детьми...

- Но ведь она вспомнит... Когда-нибудь, рано или поздно, может, даже во сне...

Малдер говорит и говорит. Плавно, убедительно, заботливо. Так, глядишь, он ее загипнотизирует. Враждебность, во всяком случае, уже исчезла.

- И тогда ей захочется рассказать кому-нибудь, захочется поделиться с кем-то...

- Послушайте, я однажды поделилась... А потом надо мной смеялись всю мою жизнь... Пуганая ворона...

- Но вы же сказали правду, Дарлен. Еще немного, и она расплачется ему в плечо, а он будет ласково поглаживать ее по головке, утешая.

- От этой правды были одни только беды. Я хочу уберечь от них свою дочь.

- С Руби все будет иначе.

А вот это Малдер сказал зря. Дарлен мгновенно представила - по итогам вчерашнего утра - как это "иначе" может быть с Руби - и тут же смахнула с себя все наваждение беседы. Вновь перед нами львица, защищающая своего детеныша.

- Для меня все предельно ясно! Она пропадала этот месяц с рокерами - на заднем сиденье "Харлей Дэвидсона"! Вот и все. Получили! Малдер понимает, что проиграл.

- И Кевину вы тоже подбросите эту историю?

И попал.

Дарлен мнется. Поджимает и кусает губу в задумчивом раздражении. Сказать ей совершенно нечего. Злится. Уже готова сорваться и накричать. И потому решает немедленно проститься.

- Извините... - это вместо "спасибо" и "прощайте".

И уходит в палату.

Мы смотрим на неплотно прикрытую дверь. Ничего не скажешь, поговорили.

Ну и ладно. Все равно собирались уезжать...

А дверь палаты вдруг приотворяется, и в проеме появляется Кевин. Он смотрит нам, мне и Малдеру, вслед очень недетским, всепонимающим и прощающим взглядом. Взглядом, в котором очень много нужных Малдеру ответов. Но еще больше в нем вопросов, гораздо больше. Гораздо больше, чем у Малдера.

Пора на самолет... Вашингтон, округ Колумбия

Штаб-квартира ФБР

8 октября 1992

19:23

Неизвестно еще, что было тяжелее - гонять с Малдером но ночному лесу на берегах Окабоджи или же сочинять отчет о проделанной работе для Скотта Блевинса. Разумеется, он узнал лишь официальную версию, которую так любезно подкинула Дарлен Моррис, - про "Харлей Дэвпдсоны". Не преминула я расписать и заслуги Малдера в раскрытии убийства Рэпдалла. Блевинс вроде бы успокоился... Пока... И снова, ненадолго, отложено закрытие отдела "Секретные материалы", о чем все чаще заговаривает начальство, и еще немного лучше - в смысле терпимее - стало мнение этого самого начальства о Малдере. Все так... Теперь самое время дать ответ себе самой. Что ты на самом деле думаешь?

Пока что, если говорить честно, вопросов гораздо больше, чем ответов. Но и это уже неплохо я хоть смогла уже эти вопросы задать. А значит, рано или поздно получу них ответы. Надеюсь... Только вот те ли это вопросы?

Странные шутки вытворяет с нами жизнь Может ли охотник подружиться с тем самым фазаном, который где-то сидит и так хочется узнать, где именно? Можно ли, наблюдая из засады, пытаясь понять привычки н причуды жертвы, дойти до такого идиотизма, чтобы в решающий момент опустить ружье? Папа, ты не учил меня этому! Мне было так хорошо и спокойно в созданном тобою мире. Там все было так понятно. Где союзник, где враг, что такое честь воина. Я все это знала до тех самых нор, пока в подвальном захламленном помещении мы не встретились с тобой, Фокс Малдер. Я не понимаю тебя. Вот что не дает мне спать, а вовсе не муки за написанные доносы. Там я всегда стараюсь выгородить тебя, соврать, на бумаге оно легче выходит... Смелое заявление... Ну хорошо, чуть исказить факты. Черт подери эти отчеты и черт подери тебя, Фокс Уильям Малдер! Как можно спокойно и приветливо улыбаться и говорить "пошли работать" именно тогда, когда я лично наплевала бы себе в рожу? Встать перед зеркалом и попробовать, что ли? Ох, что-то плохо у меня сегодня с мозгами... Я сразу учуяла в тебе человека нашего круга. Такие, как мы, попадаются в самых неожиданных местах. Мы занимаем разные должности, мы живем разной жизнью, наверное, мы можем даже стирать носки н сорочки любимому человеку (или но крайней мере сделать такую попытку), но все равно мы посвящены в одну из тайн жизни - как те бессмертные из дешевого сериала. Нас не так уж мало, но мы редко сходимся вместе. И поэтому понимаем друг друга лишь в ту критическую минуту, когда, разделенные разными языками, смешанными каким-то паникером, встаем каждый у своей бойницы на стенах осажденного Вавилона.

Скалли переворачивает кассету в магнитофоне. По привычке вчитывается в надпись: "Ф. МАЛДЕР. СЕАНС РЕГРЕССИВНОГО ГИПНОЗА, КАССЕТА №2, СТОРОНА Б. 16 ИЮНЯ".

Дэйна вглядывается в фотографии Саманты Малдер, Фокса. Включает воспроизведение. Голоса и гипнотизера, и Малдера ровны, спокойны, совершенно не окрашены интонациями - и оттого протокол еще убедительнее...

 - Но глаза у вас открыты?

- Да, открыты, но, кажется, ничего не происходит.

- Попробуйте повернуть голову.

- Не могу.

- Почему?

- Не знаю. Я не могу двинуться. Я лежу в постели и не могу пошевелить даже пальцем".

Вот она, эта беспомощность, которую он ощущает всякий раз, когда истина ускользает от него по вине тупых исполнителей, чьей-то злой воли, стечения обстоятельств. Он словно опять один в постели и не может ничего поделать... Теперь ты не один, Малдер. Теперь - не один...

- Вы видите вашу сестру?

- Нет. Но я ее слышу.

- Что она говорит?

- Она зовет меня. Все время зовет... Она зовет меня на помощь. А я не могу ей ничем помочь. Не могу двинуться...

Чем оп занят сейчас - в то время, когда я слушаю эту запись? Роется в документах, выкапывая очередное головоломное дело, способное приблизить его еще на один маленький шажок к разгадке главной тайны? Встречается со своим таинственным всемогущим осведомителем, добывая совершенно неопровержимые доказательства присутствия чужаков прямо у нас под носом? Спит, забыв раздеться, но не забыв прослушать записи на автоответчике и осмотреть следы вокруг дома? А может быть, сидит в пустой церкви, опираясь на вытянутые руки, которые сжимают фотографию Саманты, и молит Бога о помощи, молит неумело, но от чистого сердца, ибо ему, как и Дарлен Моррис, больше не на кого надеяться на этой планете? И пока никто не может увидеть его в одиночестве храма, беззвучно плачет - опять все напрасно, опять лишь потерял время, опять ни на дюйм не приблизился к сестре?.. Может быть... О Малдере можно гадать бесконечно. Но можно и постараться помочь ему, в меру сил и понимания. Я хочу помочь.

- Вам страшно?

- Наверное, страшно. Но я не боюсь.

- Почему?

- Из-за голоса.

- Голоса?

- Да. Он звучит в моей голове.

- И что он говорит?

- Он просит не бояться. Говорит, что с ней ничего плохого не случится. Что настанет день - и она вернется.

- Вы верите этому голосу?

- Я хочу верить!