Глава 16 Сбывшаяся Легенда: Истинный Мировой Порядок

Библиотека воображения не поражала. Сравнительно небольшая – с учетом размеров самого дворца – она напоминала районную, в которую Семен частенько ходил в детстве. С той разницей, что в районных библиотеках не делают стены из черного с искрой мрамора, и вряд ли там увидишь стол для дежурного охранника, тем более из красного дерева… да и стеллажи обычно не позолочены. И книги не прикованы к тем стеллажам тонкими серебряными цепями. "А так – очень даже похоже", – решил Семен, оглядывая помещение.

Не очень высокий потолок светился равномерным матовым светом, удобным для чтения, и создавая иллюзию дневного облачного неба; ряды блестящих стеллажей часто перегораживали библиотеку, оставляя между собой одинаковые узкие проходы, аккурат чтобы двум человекам разминуться.

Стеллажей было много, книг на них тоже хватало…

– И где же нам искать тот список адресов? – с сомнением покачала головой Олия. – Все подряд, что ли, открывать и читать?

– Запаримся, – Семен прикинул на глазок, сколько здесь книг. – Эдак неделю копошиться придется… Давайте думать логически.

– Давайте, – охотно подхватил идею Мар. – Логика! Что может быть вернее и надежнее! Используя логику можно точно установить, что дважды два всегда равно пяти… или семи… или ста двадцати трем, смотря какой логикой пользоваться. Или что молоко сокращает жизнь, а табак и ром ее удлиняют… или, если уж на то пошло, можно абсолютно однозначно доказать, что никакого Кардинала-Императора на свете не существует, и Миров заодно тоже нету. А имеется твой пупок, который по сути и есть само мироздание в его обнаженном виде. В опупенном. Давайте, давайте рассуждать логически! Я – за.

– Тьфу на тебя, – рассердился Семен. – Я по делу говорю, а ты все развлекаешься… Знаете что? Сдается мне, что адресная книга вряд ли будет стоять на полке, прикованная к ней пижонской цепочкой! Все ж рабочая вещь, справочник. Скорей всего здесь должен быть специальный отдел дворцовой литературы, всякие архивные документы: чертежи, описания, адреса и прочее. Пойдемте, поищем, – Семен направился было к стеллажам, но, вспомнив о чем-то, остановился.

– Вы книги на всякий случай не открывайте, мало ли что в них понаписано, – Семен обернулся к друзьям. – Мар как-то рассказал мне историю об одном из своих хозяев, которого чуть молниями не убило! А он всего лишь под обложку ненароком заглянул. Так что осторожность и еще раз осторожность! – и вошел в ближайший проем между стеллажами. Олия, с опаской поглядывая на столь грозные книги, пошла соседним проходом – мало ли что, хоть до Симеона докричаться можно… А Хайк, усмехнувшись, выбрал дальний стеллажный коридор: он допускал, что книги могут быть опасными, но не настолько же! Самое ужасное, что может стрястись, – искренне считал черепаховый боец – это если тяжелый том тебе на ногу упадет. Не более.

Семен шел между книжными стенами, поглядывая на корешки фолиантов: золотые надписи на многих из них потускнели от времени, стали нечитаемыми. А те, которые все же можно было прочитать, ничего Семену не объясняли, потому что в основном состояли из странного вида иероглифов или пиктограмм. Хотя иногда встречались и вполне понятные названия: "Производственная некрономика", например. Или "Высшие блаженства, практическое руководство по достижению". Или "Есть ли смерть после смерти?"… Читать такие названия было интересно, книги просились в руки, но Семен проходил мимо: в первую очередь надо было отыскать адресную книгу. Лишь один раз Семен остановился и снял с полки тяжелый том – его привлекло вытесненное изумрудной самосветной вязью название: "Социальный уклад, быт и нравы вампирьей общины", сочинение некой адептки 8-го курса Вольхи Редной; от книги в кожаном переплете пахло древностью и еще почему-то чесноком. Полистав жесткие пергаментные страницы, посмотрев на изящные живые гравюры, Семен с сожалением вернул книгу на место – вникать было некогда.

Ряд тянулся и тянулся, изредка перемежаясь разрывами для перехода в соседние ряды: сколько Семен не приглядывался, однако так нигде и не увидел тематических пояснительных табличек – то ли книги были расставлены абы как, бессистемно (что вряд ли!), то ли он не понимал той системы. Семен свернул в соседний ряд, в тот, где шла Олия и увидел ее невдалеке, присевшую на корточки и внимательно разглядывающую что-то на полу. Что-то черное, прямоугольное.

– Олия, с тобой все в порядке? – Семен быстрым шагом направился к девушке.

– Да, – Олия глянула на Семена удивленными глазами. – Смотри, кто-то книгу сжег, древнюю. Зачем? Я хотела тебя позвать, но ты уже сам пришел, – Семен присел рядом с девушкой, посмотрел на черное пятно. Это действительно была книга, вернее, раскрытая обложка от небольшой книги; поверх обложки и вокруг нее тонким слоем лежал пепел от сожженных страниц, старательно растоптанный: на пепле едва заметно отпечаталась чья-то подошва. Видимо, топтали с остервенением, чтобы даже по горелым останкам нельзя было восстановить уничтоженный текст.

Семен осторожно, двумя пальцами, взял обложку и перевернул ее – на лицевой стороне не было никаких надписей. Брезгливо уронив закопченный прямоугольник на пол, Семен встал и оглядел стеллажи; встала и Олия.

– Хм, откуда книжка взялась-то? – озадаченно пробормотал Семен. – А, вот откуда! – один из стеллажей несколько отличался от прочих: книги в нем располагались не как обычно – плотно, обложка к обложке, – а словно на выставке-продаже, каждая в своей ячейке, лицевой стороной к посетителю; весь стеллаж, точно бронестекло, закрывало едва видимое темно-зеленое сияние. Ячейка, оказавшаяся аккурат перед лицом Семена, была пуста, лишь на задней стенке тускнела небольшая бронзовая табличка с выгравированным на ней мелким текстом.

Семен задрал голову – над верхними ячейками тянулась алая предупредительная надпись: "Совершенно секретно! Доступ только для Императора!"

– Значит, Кардинал-Император поработал, – решил Семен, – больше некому. И чего он на книжку взъелся? Прям "Бегущий вместе", сам по себе.

– А ты что, до сих пор не сообразил, какую именно книгу он спалил? – удивился Мар. – Вот те раз… Да ты ж ее сам в руках когда-то держал!

– Не сообразил, – признался Семен. – Да мало ли какие книжки я в руках держал-то, все не упомнить…

– Ты к пустому ящику внимательнее приглядись, – посоветовал медальон. – Там внутри написано. Я вот прочитал и сразу догадался, – Мар едва слышно хихикнул; Семен последовал совету.

Хотя видно сквозь магическую защиту было плохо, но Семен все же разглядел слова, выгравированные на бронзовой табличке: "Книга базовых (первичных) заклинаний. Единственный экземпляр".

– А-а, – с пониманием протянул Семен, – та самая, из которой я когда-то страничку утянул… Ну все, Мар, нету теперь никаких первичных заклинаний! А, может, оно и к лучшему?

– Разумеется к лучшему, – охотно согласился медальон. – Никто больше той неуправляемой магией не воспользуется, не устроит трамтарарам и бумсик в общемировом масштабе… – в тот же миг, словно опровергая слова Мара, где-то неподалеку тяжело ухнуло, как будто железную сваю с потолка уронили – пол под ногами Семена и Олии вздрогнул; роняя книги, опасно закачались стеллажи.

– Бежим! – крикнул Семен, хватая девушку за руку, – задавит! – они опрометью кинулись прочь, к выходу из книжного коридора; Семен бежал и слышал, как медленно валятся позади них стеллажи, как рвутся и звенят серебряные цепи, как дробно падают на пол книги – бежал изо всех сил, потому что стеллажи впереди тоже качались…

– Это землетрясение! – верещал перепуганный Мар, – Семен, небо тускнеет, дворец рушится! Нет, хуже – это конец света, конец мирозданию, конец мне, а-а!!! – Семен с Олией едва успели выскочить из под разваливающихся стеллажей; позади что-то грузно осело, раздался пронзительный скрежет и все стихло.

Семен резко обернулся: библиотека, такая аккуратная минуту тому назад, сейчас напоминала безалаберный склад вторсырья, где в одной куче валяются и никому не нужная макулатура, и цветной лом: книги, развалившиеся стеллажи, порванные цепи – все вперемешку. И над этим жутким безобразием, способным довести настоящего книголюба до инфаркта и быстрого посмертного существования, клубилось облако пыли, мелкой, книжной, от которой свет в зале действительно заметно потускнел.

– Это… что это было? – воскликнула Олия. – Симеон ты… – девушка ойкнула и спряталась к Семену за спину. Впрочем, и Семен невольно подался назад.

По куче, осторожно ступая и непрестанно чихая, шел человек. Странный человек в удивительной куртке и штанах, сплошь покрытых веселыми радужными полосами вперемешку с серебряными звездами; со вздыбленной огненно-рыжей шевелюрой, крупными пятнами-конопушками по молочно-белому лицу, с красным носом и сочной, цвета молодой травы, бородой. На плече у подозрительно знакомого незнакомца висела привычная холщовая сумка, только и она теперь была изукрашена не хуже своего владельца.

– Хайк? – неуверенно спросил Семен. – Это ты?

– Я, – ответил человек и, чихнув напоследок так, что край кучи под его ногами заметно просел, спрыгнул на пол.

– Можно смотреть? – робко спросил Мар. – Конец света уже закончился? – после чего, наверное, посмотрел. И тут же разразился гомерическим хохотом.

– Хайк, дружище, что с тобой стряслось? – испуганно спросил Семен. – Ты сам на себя не похож!

– Да? – черепаховый боец нахмурился. – В каком смысле?

– Ты сейчас как клоун одет, – выглядывая из-за плеча Семена и еле сдерживая смех, сказала Олия. – Как веселый клоун, рыжий-прерыжий! И конопатый! И с уникальной зеленой бородой. – Хайк притянул к глазам прядь волос, осмотрел ее. После далеко оттянул короткую бороду, и, страшно скосив глаза, долго ее разглядывал. Потом глянул на свой костюм, сумку. И лишь затем сказал по-прежнему спокойным голосом:

– Действительно. – И флегматично огладил уникальную бороду.

– Ты не переживай, – бросилась успокаивать черепахового бойца Олия, – ничего страшного! Одежду постираем, или новую купим, а бороду сбреешь… в косметический салон сходишь, где веснушки убирают и носы перекрашивают. А рыжим быть не зазорно! Подстрижешься немножко, и все дела.

– Налысо! – захлебываясь от смеха, пропищал Мар. – Только налысо! И в пудовом гриме! С такой ядреной шевелюрой и… ик! И носом, и кругляшами по всей физиономии… его ж ни в одно приличное заведение не п-пустят… решат, что цирк сгорел, а к-клоуны разбежались! Ой мне! – и тихонько завыл от избытка чувств.

– Хайк, что с тобой случилось? – повторил вопрос Семен. – Кстати, твоя работа? – он ткнул рукой в сторону поваленных стеллажей.

– Моя, – уныло кивнул черепаховый боец. – Это я в книжку одну заглянул, "Искусство клоунить врагов" называется. Понимаешь, я массу боевых искусств знаю, но о таком никогда не слышал. Ну и…

– И? – с любопытством спросила Олия. – Дальше что?

– Ткнул пальцем в одну из картинок, – неохотно ответил Хайк. – В разделе "Практические уроки". Больше мне сказать нечего.

– А грохот, грохот-то отчего был? – Семен глянул мельком на книжно-стеллажную кучу: пыль уже почти осела, в зале стало гораздо светлее.

– Она, книжка, у меня в руках вспыхнула, – пояснил Хайк. – И я от неожиданности немножко… э-э… отпрянул. Кто ж виноват, что у них тут коридоры узкие, – черепаховый боец тяжело вздохнул. – Нехорошо как-то вышло…

– Ты себя нормально чувствуешь? – озаботился Семен, – все в порядке?

– Вполне, – Хайк рассеянно пригладил рыжую шевелюру. – Ты, Симеон, был совершенно прав: в колдовские книжки лучше не заглядывать, себе дороже станет. А бороду жаль, – он замолчал, явно расстроенный предстоящим бритьем.

– Ладно, что-нибудь придумаем, – пообещал Семен. – Одно плохо – как в этом бедламе адресную книгу теперь найти? Ума не приложу. Вот незадача…

– Я, конечно, существо маленькое, – все еще всхлипывая от смеха, сказал Мар, – но не глупенькое. И есть у меня идея… хорошая, знаете ли, идея. Умная!

– Давай, говори, – заинтересовался Семен. – Нам любые идеи сгодятся, и умные и глупые, лишь бы делу помогли.

– Вахта, – коротко сказал Мар.

– Чего? – не понял Семен. – При чем здесь она?

– Эх, Семен, Семен, – огорчился медальон. – Я думал, ты с полунамека сообразишь… Вахта в общежитии, бывал в таких местах, а? Там, как правило, журнал со списком жильцов находится, с номерами их комнат… и всякие другие справочники тоже. Вплоть до адресов веселых девочек, хе-хе! Но не на стенке, а в столе. Под рукой.

– Точно! – Семен посмотрел на изукрашенный резьбой стол дежурного охранника. – Мар, а ведь ты верно мыслишь! Сейчас проверю, – Семен подошел к столу, рывком выдвинул самый верхний ящик и… И обнаружил в нем с десяток разнокалиберных по размеру и цвету книжиц, прикованных к нижней части столешницы все теми же серебряными цепями; на обложке верхней книги, стандартного размера и в сафьяновом переплете, было вытеснено золотом: "Лифтовая нумерация помещений дворца. Для служебного пользования".

– Чего ж ты молчал! – Семен, звеня цепью, выложил книгу на стол. – Не мог раньше сказать! Мы бы время зря не тратили.

– Всеведущий я, что ли? – возмутился Мар. – Когда сообразил, тогда и сказал. И вообще, хватай книжку и побежали Кардинала нашим черепаховым клоуном удивлять: то-то обрадуется, бесплатный цирк приехал! – медальон вновь зашелся в неудержимом хохоте.

Семен поднапрягся и разорвал цепь – в сущности, серебряные цепи действительно были декоративными, сплошная формальность, а не защита от воров. Впрочем, вряд ли кто рассчитывал на то, что посетители этой библиотеки действительно станут похищать книги.

– Тэкс, – Семен раскрыл адресную книгу, полистал страницы: адресов было много, очень много! Мелким шрифтом, от которого рябило в глазах. – И где у нас будет Император? Смотрим в алфавитном порядке… есть. – Семен ткнул пальцем. – Ого, сколько комнат за ним числится, аж три страницы одних только личных апартаментов! Причем указано, что без особого императорского доступа туда не попасть… Ну, с этим у нас нынче проблем нету. Итак, с чего начнем?

– Предлагаю с рабочего кабинета, – тут же сказала Олия. – Еще не вечер… или вечер, но ранний, – уточнила она. – Вряд ли Кардинал будет в спальне!

– В рабочем кабинете тоже не обязательно, – возразил ей Семен. – В книжке и личные императорские бильярдные указаны, и сауны, и массажные, и рестораны, и… Хотя какая разница, с чего начинать! Можно и с рабочего императорского кабинета, почему бы нет… Ух ты! Их, кабинетов, целых десять штук, мда-а… С которого начнем? – Семен прищурился, думая. Потом бесшабашно махнул рукой:

– А, прям по списку и пойдем! Прошу всех в лифт.

…Кардинала-Императора они нашли в рабочем кабинете номер семь. Кабинет был невелик и уютен: мягко притушенное потолочное освещение, темные, едва видимые в полумраке книжные шкафы вдоль стен, полированный паркет под ногами – и Кардинал за широким столом, в обязательном сером костюме. На столе неярко светила лампа под зеленым абажуром: Кардинал что-то писал золотой ручкой на листе плотной, с орнаментом, бумаги; писал медленно, старательно, то и дело останавливаясь и перечитывая написанное. За спиной Кардинала, вдалеке, тускло синел и перемигивался ранними звездами прямоугольник балконной двери – на Перекрестке был поздний вечер.

Семен замер в нерешительности.

– Давай! – скороговоркой зашептал Мар, – чего стоишь, вперед, самая пора, он же весь в делах! За глотку его, за яблочко, и свергать нафиг, пока он тебя не заметил!

– Симеон, это ты? – не отрываясь от работы усталым голосом спросил Кардинал-Император. – Проходи, присаживайся. Я сейчас, – Семен в растерянности глянул на друзей: не так он себе представлял встречу с безумным владыкой Империи, не так! Но раз приглашают… Семен направился к столу Кардинала; Олия и Хайк безмолвно последовали за ним.

Рядом со столом находился кожаный диван для посетителей: Семен уселся, не представляя себе, что же делать дальше – он был настроен на скандал, на крик, на драку, в конце концов… но никак не на вежливый, корректный прием; Олия присела рядом, чинно сложив руки на коленях; Хайк остался стоять, но сумку с плеча снял – на всякий случай. И стал потихоньку разминать пальцы.

Кардинал дописал, поставил внизу листа дату и свою размашистую подпись, отложил ручку в сторону и лишь после этого поднял на Семена взгляд. Взгляд у Кардинала был под стать его голосу: усталый. Очень усталый. И вообще Кардинал заметно сдал – черты лица, и без того острые, стали еще жестче; оттопыренные уши, казалось, оттопырились еще больше, делая Кардинала похожим на старую летучую мышь; на лысине поблескивали капельки пота, словно Кардинал только что проделал большую, утомительную работу. Физическую.

– Да ты не один, – без особого удивления сказал Кардинал. – Хм, сюрприз, сюрприз… Чем обязан, господа? – он глянул на Хайка, уголок его рта дернулся в намеке на улыбку и опал. – Или они с тобой, Симеон?

– Со мной, – буркнул Семен, соображая, с чего приступить к беседе, ну не начинать же ее с истеричного вопля: "Кардинал! Заклинание гони! А не то мы тебя… мы тебе…"

– Ученики? Компаньоны? – Кардинал обратил внимание на Олию, взгляд его потеплел. – Красивая у тебя ученица, Симеон! Растет твое мастерство и влияние, растет… вон и внучку Мастера Четырех Углов в дело взял, а дед беспокоится, на днях лично ко мне обращался, слезно просил найти любимицу… Впрочем, я и искать не стал, зачем? Коли она с тобой, то не пропадет.

– Мы пришли для того, – начал было Семен напористо, с неудовольствием чувствуя, что опять, в который раз при беседе с Кардиналом начинает терять инициативу разговора, попадать под гнетущее обаяние этого человека, – для того, чтобы…

– Как там на улице? – сложив руки на груди, доброжелательно спросил Кардинал у девушки, не обращая внимания на запальчивость Семена. – Сегодня ведь праздник, День Перекрестка… небось, гуляет уже народ, да? Фейерверк в полночь будет… должен быть. Не знаю, увижу ли…

– Мы с утра во дворце, ваше величество, – скованно ответила Олия. – Наверное, гуляет, – девушка беспомощно посмотрела на Семена, тот слегка пожал плечами: он о таком празднике вообще слыхом не слыхивал. – Неужели вы все это время знали о нас? О том, что мы по дворцу ходим?

– Видишь ли, милая девочка, – Кардинал зевнул, – поисковые заклинания нашли Симеона часа два тому назад, о чем мне немедленно было доложено теми же заклинаниями… дублирующий сигнал, по личной Императорской линии. Был бы он там, – Кардинал неопределенно махнул рукой в сторону, – то сидел бы сейчас в кутузке… ни за что сидел бы. Потому что я тебя, Симеон, арестовывать не хотел, не для того ты мне нужен был. И сидел бы о-о-очень долго, без моего личного вмешательства… Хорошо, что ты здесь оказался, во дворце. Я, собственно, уже дал прямое распоряжение убрать тебя из поиска… да и твое личное дело приказал уничтожить. Живи, сколько осталось, – Кардинал внезапно помрачнел, глянул на исписанный лист, отвел взгляд в сторону.

– А… а зачем вы меня искали? – Семен понимал, что не о том идет разговор, не о главном, но не спросить не мог.

– Ну-у, – протянул Кардинал, откинувшись на спинку стула, – теперь оно не важно… Но раз ты спрашиваешь, то отвечу. Время пока есть, – Кардинал крепко потер лицо, словно массируя его, словно оно у него онемело. – Ты, разумеется, в курсе происходящего? – Семен кивнул. – И знаешь, из-за чего все случилось, иначе не пришел бы сюда, не так ли? Невзирая на защиту дворца. – Семен опять кивнул: ему не нравилось, что Кардинал опережает его вопросы, ему вообще не нравилось поведение Кардинала, неправильное поведение. Слишком оно было спокойное.

– Мирозданию приходит конец, Симеон, – Кардинал опустил глаза к листу бумаги, уперся в него невидящим взглядом. – И я, я его устроил, тот конец, что самое паршивое!.. Я хотел, Симеон, выйти через тебя на бога Слимпа, на самозванного, но могущественного бога… хотел просить его помочь отменить заклинание, которое я сам же создал и применил, не зная о всех последствиях. Чужие исчезли, да, но скоро исчезнем и все мы! – Кардинал поднял взгляд, посмотрел мимо Семена, сказал глухо:

– К утру погибнет Чумной Мир, слышал о таком? Ах, да! Ты ж всегда представлялся младшим принцем из него, значит, слышал… И дальше все пойдет по нарастающей, Симеон, по очень быстрой нарастающей… к концу следующей недели не будет ни одного Мира, из тех, что стронулись с мест после моего заклинания. После его активизации.

– Погодите, – оторопел Семен, – о чем вы говорите?! Это ж космический процесс, это ж столетиями, тысячелетиями может продолжаться! Ерунда какая-то, право… Вы ошибаетесь!

– Это не космический, а магический процесс, – негромко поправил его Кардинал. – И у него свои законы, мне ли не знать! Я оказался тем самым великаном Додо, который наконец-то разрушил стену своей темницы… межмировую стену. Ты знаешь эту легенду, Симеон?

– Знаю, – Семен с трудом сглотнул, во рту вдруг пересохло: однако, все было гораздо хуже, чем казалось на первый взгляд. Куда как хуже!

– Я не хотел применять то заклинание до последнего, – горько усмехнулся Кардинал. – Надеялся, что с проблемой можно справиться обычным образом… Ты не поверишь, Симеон, сколько моих бывших друзей предало меня, когда я стал Импер… регентом! Сколько их заключило тайный альянс с чужими, с их остатками, и все лишь для того, чтобы свергнуть меня!.. В Земляном Мире, как оказалось, во всю шли работы по изготовлению новой пентаграммы-матки, с прямыми поставками материалов отсюда, из Мира Перекрестка, – Кардинал зевнул, прикрыв рот ладонью. – И мне пришлось… я был обязан… – Кардинал умолк, глядя в глаза Семену. – Что, осуждаешь? – он слабо усмехнулся. – Молодой ты еще, Симеон, глупый. Ни черта в интригах и политике не понимаешь…

– Да, я не разбираюсь в политике, – Семен почувствовал, что начинает злиться. – Возможно, я и впрямь глупый! Но зато я никогда не применил бы непроверенное колдовство, убивающее колдовство… даже против чужих не применил бы!

– Неужто? – брови Кардинала удивленно полезли вверх, сонный взгляд прояснился. – Никогда-никогда? Даже если б не было другого выхода? Совсем не было?

– Никогда! – гордо отрезал Семен. – Потому что выход всегда найдется, даже если его и нету. И вообще: немедленно отдайте мне… нам ваше заклинание! Я знаю, как исправить вашу ошибку. Я могу…

– А если не отдам? – Кардинал оживился, куда подевалось его безразличие, даже щеки порозовели. – А? Что делать будешь?

– Вызову вас на дуэль! – рявкнул Семен. – Немедленно, сейчас! От этого заклинания зависит жизнь тысяч Миров, наша жизнь! Моя и моих друзей! – Семен в запальчивости вскочил с дивана.

– Ду-у-эль, – насмешливо протянул Кардинал. – Экий ты резвый… Да куда тебе против меня, мальчишка! Дуэлянт, подумать только. Эх, Симеон, Симеон…

– Тогда я вызываю вас на дуэль, – шагнул вперед Хайк, отодвигая плечом Семена, – раз вам нужен хороший противник, то сразитесь со мной!

– С клоунами не дерусь принципиально, – сухо ответил Кардинал. – Здесь вам не ярмарка и не балаган, господин чудак.

– Я не клоун! – Хайк гневно упер руки в бока. – Я – мастер многопрофильного боя из клана Болотной Черепахи, двенадцатый уровень обучения!

– Тем более не буду, – равнодушно сказал Кардинал, меряя черепахового бойца взглядом. – Я против тебя – как Симеон против меня. Не пойдет.

– Тогда заклинание гони, гад! – завопил Мар, потеряв всяческое терпение. – Если слышишь меня, так гони! А то валяет дурку, понимаешь… Совесть иметь надо, понял?

Кардинал неожиданно расхохотался, до слез:

– Цирк, сущий цирк! Ну нету у меня того заклинания, понимаете? Нету! Я его составил и записал прямо в книжке первичных заклинаний. А когда увидел, что все, конец, нет никакой надежды – сжег ту проклятую книгу! Сегодня утром и сжег. Вместе с самодельным заклинанием. – Кардинал неожиданно перестал смеяться: промакнув глаза носовым платком, он выжидательно оглядел визитеров.

– Да, жаль, что вы опоздали, очень жаль. Еще вопросы есть? – Семен отрицательно покачал головой. Говорить с Кардиналом ему было не о чем.

– Тогда прошу вас покинуть помещение, – официальным тоном приказал Кардинал. – У меня неотложное дело, господа. И я хотел бы побыть один. – Он зевнул, протяжно-протяжно.

– Вы негодяй! – сжав кулачки, крикнула Олия, – вас убить мало! Вы, вы… – она не нашлась, что еще сказать, лишь тяжело задышала.

– Именно это сейчас и происходит, – мрачно сказал Кардинал. – Я принял перед вашим приходом яд, хороший яд. Мне не будет больно, я просто усну. А после… после откроются все выходы из дворца. Прощайте, юноши. Идите, веселитесь – сегодня праздник, сегодня можно.

– Блеф! – взорвался Семен, – у вас наверняка не одна жизнь в запасе!

– Я не считаю себя вправе жить после всего мной содеянного, – мягко, словно разговаривая с капризным ребенком, ответил Кардинал. – Потому я отказался сегодня от всех своих запасных жизней. Да и вряд ли они мне пригодятся, когда погибнет мироздание. И посмертного существования тоже… не… будет, – глаза Кардинала медленно закрылись, руки опустились, он покачнулся и упал грудью на стол; лоб Кардинала-Императора звучно ударился об столешницу. Кардинал замер – скособочившись, уткнувшись лицом в подписанный им документ.

– Блеф, – неуверенно повторил Семен. – Кардинал?

– Он что, правда себя отравил? – Олия в ужасе схватилась за голову, – Симеон, сделай что-нибудь, скорей! – Семен бросился к Кардиналу, откинул его на спинку стула: глаза у того были открыты, зрачки расширены, в углу рта пузырилась густая пена; Кардинал еще дышал. Пока что дышал.

– Хайк! – завопил Семен, стараясь поднять тяжелое, вываливающееся из рук тело, – хватай этого придурка и бегом в бассейн! Кидай его в угол, где стакан лежит, там вода наверняка вся живой стала, макай покуда он в себя не придет, до упора макай! И напиться его заставь! – Хайк молча поднял Кардинала со стула, перебросил тело через плечо, трусцой вбежал в лифт:

– Симеон, код бассейна!

– А, черт! – Семен лихорадочно зашелестел страницами адресной книги, – где же он, где? Блин, не найду!

– Триста двадцать пять, – быстро подсказал Мар, – я помню.

– Триста двадцать пять, – крикнул Семен Хайку: черепаховый боец нажал кнопки и исчез вместе с умирающим Кардиналом.

– Ффу-у, – Семен утер пот со лба. – Ну и денек! Кардинал, бывалый мужик, а поступил как девчонка, которая от несчастной любви димедролом травится. Вот уж чего никак от него не ожидал!.. Мар, а откуда ты номер бассейна знаешь?

– Эта… я… – замялся медальон. – Запомнил на всякий случай, когда ты книжку листал. Мало ли… эта… если тот номерок срочно потребуется.

– Меня оживлять, да? – невесело улыбнулся Семен. – Ты, Мар, сплошная забота и опека! Ангел-хранитель, ей-ей.

– Да не, – еще больше засмущался медальон. – Типа если… ну… если ты приватизировать бассейн все ж надумаешь, чтобы номерок тебе сразу подсказать, для быстрого оформлении документика на вступление в право обладания. С последующей немедленной инвентаризацией объекта. Во как.

– Мар, ты меня убиваешь, – Семен расхохотался, схватившись руками за живот, – заботливый ты наш! Инвен… инвентаризатор хренов! – и рухнул спиной на диван, от смеха стуча ногами по полу. Рухнул и продолжил смеяться во весь голос.

– Симеон, – Олия растеряно заметалась вокруг дивана, не зная, что делать, – Симеон! Прекрати! – но Семен ее не слышал, смеялся безостановочно, словно внутри него раскручивалась туго скрученная смеховая пружина – хохотал до тех пор, пока Олия с размаху не влепила ему крепкую пощечину.

Семен умолк, сел и с изумлением потер щеку:

– Ох и тяжелая у тебя рука… Все, хватит! – девушка размахнулась было добавить еще, для профилактики, но Семен вовремя увернулся. – Я уже в порядке. Спасибо, – он встал, походил по кабинету, успокаиваясь и обдумывая, что делать дальше; Олия смотрела на него во все глаза.

– Деваться некуда, – Семен повернулся к девушке. – Пришло время использовать мои знакомства… Не пугайся, я сейчас Слимпа вызывать буду. – Семен задрал голову к потолку и громко произнес:

– Слимп! Я хочу с вами встретиться! Будем обещанное желание реализовывать.

– Давно пора, – Семен и Олия одновременно повернули головы: в глубине кабинета, в невесть откуда взявшемся кресле, больше похожем на трон, сидел плечистый бородач – коротко стриженный, в белоснежной тоге, с золотым лавровым венком на голове и с рубиновым скипетром в руке. Это был Слимп, крупный специалист по невмешательству в реальность и умелец избегания конфликтных ситуаций; бог, полностью ушедший в собственные, придуманные им Миры. Насколько Семен помнил, в прошлый раз Слимп выглядел куда как проще и демократичнее… Видать, сказывалась специфика работы.

– Всем привет! – Слимп поднялся из кресла, щелкнул пальцами: кресло-трон исчезло, заодно пропал и скипетр с золотым венком; белая тога превратилась в деловой костюм-тройку, на носу Слимпа возникли очки в тонкой платиновой оправе – явно для форса – и стал гражданин бог весьма похож на преуспевающего юриста. Адвоката, разумеется.

– Я прямо с работы, – пояснил Слимп, с любопытством оглядывая кабинет, – только что народу в одном из Миров являлся. Народ у меня простой, без регулярных подтверждений моего существования бузить начинает, в атеизм ударяется… А кому ж это понравится? Ох и хлопотно, должен тебе сказать, Семен, поддерживать свою божескую репутацию, – добродушно посетовал Слимп, разглядывая засмущавшуюся Олию, – там явись, там покажись… Порой думаю: а не начать ли все заново? Они, люди, чем взрослее становятся, тем беспокойнее. В небо, понимаешь, рвутся, в космос… А откуда у меня космос возьмется? Не планировал я ничего подобного… Итак, чем могу помочь?

– Тут проблема возникла, – Семен нервно потер горячую щеку; Слимп взглянул на отпечаток пятерни, покосился на Олию, улыбнулся понимающе, но ничего не сказал. – Дело в том, что Кардинал создал некое заклинание для того, чтобы расправиться с чужими. Но чего-то там перемудрил и в итоге мало того, что пропали чужие, так еще и конец света наступает: все обитаемые Миры вот-вот исчезнут!

– И чего же ты хочешь? – поинтересовался Слимп, – вернуть чужих или отсрочить конец света?

– Ни того, ни другого, – убежденно сказал Семен. – В смысле, о чужих и речи быть не может! А конец света я не хочу отсрочить – я хочу отменить его раз и навсегда!

– Такого, Семен, даже я не в силах сделать, – вздохнул Слимп. – Всему когда-нибудь приходит конечный момент, который можно отсрочить, вполне можно, но отменить – никогда!

– Я неверно выразился, – смутился Семен. – Я имел в виду, что надо вернуть Миры в исходное состояние и отменить заклятие Кардинала, раз и навсегда!

– Погоди, погоди, – усмехнулся бог, – речь у нас шла лишь об одном желании, а не о нескольких, пусть и взаимосвязанных. Ты давай одно из двух выбирай!

– Хорошо, – призадумался Семен. – Тогда давайте так: если вернуть Миры на свои бывшие места, то будет ли по-прежнему действовать на них заклятие или нет? Это не желание, это вопрос к вам как к специалисту.

– Хороший вопрос, – важно кивнул Слимп. – Правильно, что не кидаешься реализовывать столь мощное желание очертя голову! Любое вмешательство в реальность, тем более такое глобальное, всегда влечет за собой…

– Слышали уже! – не утерпел грубый Мар, – причем не один раз. Вы меня извините, бог Слимп, что я эдак по-хамски вашу лекцию прерываю, но дело-то безотлагательное! Люди скоро гибнуть начнут, целыми пачками… Да что там люди! Материальных ценностей страсть сколько пропадет! Убытки вселенского масштаба случатся, а вы говорите… – медальон притих, испугавшись собственной храбрости и ожидая немедленных карательных мер, вроде насильного усыпления. Чтобы не мешал и с дурацкими замечаниями не лез.

Однако Слимп не обиделся:

– Действительно, – спохватился бог. – Это ведь твое желание, Семен, какое бы оно ни было! Погоди-ка, – Слимп на секунду прикрыл глаза, словно прислушиваясь к чему-то, нахмурился.

– Должен огорчить тебя, Семен, – с сожалением произнес Слимп, открыв глаза, – ни один из предложенных тобой вариантов невозможен. Я разобрался с заклятием, с принципом его устройства: если вернуть Миры в исходное состояние, то заклинание все равно по новой сорвет их с места и в конце концов уничтожит. И отменить Кардинальское заклинание я не в силах: оно составлено из низкоуровневых, базисных элементов… Нет, не получится. Не в моей власти. Слишком оно необратимое.

– Что же делать? – Семен в растерянности посмотрел на Слимпа. – Вы можете подсказать?

– М-м… Я могу забрать вас в любой из своих Миров, – любезно предложил бог. – Их катастрофа не коснется, уверяю тебя! Они, можно сказать, лежат совсем в другой системе магических координат, в другой реальности, вернее. Причем в более лучшей и совершенной! – похвастался Слимп. – Как, согласны?

– Нет, – отрицательно помотал головой Семен. – Это не решение… нельзя так делать. Должен быть другой выход из положения, должен!

– Другого нет, – уверенно ответил Слимп. – Ситуация однозначно непоправима! Во всяком случае, лично я не представляю, как ее можно улучшить, – Семен внимал словам бога понурившись, с потерянным видом.

– Симеон, не соглашайся, – Олия ласково обхватила Семена за плечи. – Ты же сам говорил, что из любой передряги есть выход. Ищи же его, ищи!

– Хорошо, – Семен выпрямился, твердо посмотрел Слимпу в глаза. – Вы сказали, что поняли смысл заклятия. Каким образом оно действует? Растолкуйте, пожалуйста.

– Это можно, – согласился бог. – Дело в том, что заклинание изначально было налажено на уничтожение одних лишь Миров, населенных чужими, как вы их называете… с размахом заклятие состряпано, ничего не скажешь! Но Кардинал не учел маленькой детали при составлении того заклинания, крохотной детали… пустячка! Из-за которого чуть погодя сама собой образовалась вторая волна уничтожения, более медленная, но и более широкого спектра воздействия. Волна, которая нарастает с каждым часом и которую мне, увы, не остановить. Она, Семен, уничтожит все Миры, населенные людьми… ведь, насколько я знаю, чужие – это бывшие люди? И чем больше Миров захватывает та волна, тем мощнее она становится. Увы.

– Понятно, – Семен задумался. – Скажите, а волна действует не на конкретно взятый в отдельности Мир, адресно, а только на все и обязательно разом?

– Можно сказать и так, – с интересом глядя на Семена ответил Слимп. – Я понимаю ход твоих рассуждений, Семен. Да, если бы сейчас, предположим, вдруг исчезли все Миры – не в результате действия заклинания, нет, а сами по себе, – за исключением какого-то одного Мира, то он остался бы цел: заклинание его не тронуло бы. Оно тогда бы вообще рассеялось, такова его природа… Но – один Мир! Не более. Впрочем, это чистейшей воды теория, игра ума, которую…

– Стоп! – Семен поднял руку, останавливая рассуждения бога Слимпа. – Есть! Я придумал!

– Да? – удивился Слимп. – Ну-ка, ну-ка…

– Вселенский Диск! – громко и четко сказал Семен. – Согласно легенде! Диск, на котором находятся все Миры и живут все люди.

– В смысле? – оторопел Слимп. – Что-то я… Диск? Плоский?!

– В смысле объединить погибающие Миры в единый Мир, – пояснил Семен, загораясь идеей. – В один единственный Мир, тот, на который не будет распространяться заклятье Кардинала!

– А почему именно плоский? – уже что-то прикидывая в уме, задумчиво спросил бог Слимп. – Хотя ты прав! Именно что плоский, – Слимп возбужденно потер ладони, – только так и не иначе!

– Из-за законов гравитации? – с пониманием спросил Семен. – Ускорения всякие, моменты вращения… тектонические процессы… да?

– Нет, – в азарте отмахнулся Слимп. – Кроить Миры легче. Хор-р-рошую ты мне задачку придумал, Семен! Вот уж придумал так придумал! – бог Слимп выглядел вовсе не обескураженным столь неожиданным пожеланием Семена, а, скорее, наоборот – очень и очень довольным.

– Эх и поработаю же я! – мечтательно сказал он, – не все ж на престоле красоваться… Прощай, Семен, – он крепко пожал протянутую Семеном руку. – Больше мы не увидимся никогда. Я немедленно возьмусь за исполнение твоего желания и мы с тобой в расчете: ты создал меня, а я спасу тебя… и твое мироздание заодно. Да, кстати! Чуть не забыл, – Слимп украдкой глянул на Олию: девушка отошла в сторону, чтобы не мешать важной беседе, и оттуда с тревогой наблюдала за Семеном и его другом-богом; Слимп наклонился поближе к Семену и тихо прошептал ему на ухо:

– Девушку береги! Она славная, – дружески похлопал Семена по плечу и исчез: бог Слимп приступил к исполнению желания Семена. Отправился перекраивать Миры на новый лад.

– Чудеса, – выдохнула Олия. – Неужели мы спасены, Симеон? Или… Семен?

– Зови меня по-прежнему, – Семен подошел к девушке, взял ее за руки. – Не будем менять хороших привычек, ладно?

– Ладно, Симеон, – согласилась Олия. – Как скажешь, Симеон. – Она прикрыла глаза и потянулась к Семену.

– Целуй ее, целуй! – обрадовался Мар. – Цел… вот же блин! Хайк! И, как всегда, не вовремя. Тьфу на него!

Семен обернулся: в лифтовой комнате стоял Хайк. Мокрый, точно его только что из стиралки вынули – самый настоящий, привычный и правильный Хайк, черепаховый боец, а не клоун из детской книжки. Шлепая мокрыми сандалиями и оставляя на паркете следы, Хайк подошел к Семену.

– Что с Кардиналом? – Семен отпустил руки Олии, девушка огорченно вздохнула и присела на диван, отвернувшись от Хайка. Но черепаховый боец не обратил никакого внимания на ее обиду – он выполнял важное задание Симеона и первым делом обязан был ему доложить как обстоят дела. А уж после выяснять, чем это он ухитрился огорчить Олию.

– Жив Кардинал, – Хайк победно улыбнулся Семену. – Живехонек! Наглотался, правда, воды до икоты, но она ж целебная, ничего с ним не станется. Заодно и я выкупался, случайно, – Хайк с довольным видом почесал в мокрой бороде. – Главное, бриться теперь не надо! Прям камень с души.

– Ты его в зале с бассейном оставил? – Семен глянул на лифтовую комнату: Кардинала там не было, черепаховый боец вернулся один.

– Да, – Хайк прошлепал к столу. – Я ему рассказал про твой вариант со Слимпом и Кардинал заявил, что если все обойдется, если Миры останутся целы, то звание регента он передает тебе. А сам Кардинал удаляется от дел. Навсегда.

– Как так? – не понял Семен.

– Он же травиться собрался, – Хайк сел за стол Кардинала, с облегчением вытянул ноги. – И загодя подготовил официальное отречение от регентства: чтобы, когда его найдут мертвым, в Империи не наступило безвластие… пусть и в погибающей, но все ж Империи! Здесь пустая строчка есть, – Хайк показал мокрым пальцем на исписанный лист бумаги. – Чье имя туда впишут, тот и станет регентом. То есть Императором.

– Благодетель, а не Кардинал! – восхитился Мар. – Радетель государственного масштаба, ага, – и неприятно засмеялся.

– Тебе что-то не нравится? – удивленно спросил Семен у медальона. – Почему? Мудрый политический шаг, последняя забота об Империи…

– Из-за этой пустой строчки все претенденты на престол завтра же друг дружку потравили бы да кинжалами покололи, – язвительно сообщил Мар. – Можешь не сомневаться! Да, умный Кардинал человек, ничего не скажешь. Интриган высшей пробы… мало ему было того, что все и так погибнут, захотелось напоследок грандиозную склоку устроить, по всем правилам дворцовой интриги!

– Надеюсь, что ты не прав, – Семен заглянул в исписанный лист, убедился, что пустая строчка действительно существует. – Хайк, снимай куртку, а то она слишком мокрая, чернила размажет… вытри руки насухо и бери ручку, вон она лежит, золотая. Сейчас документ заполнять будешь.

– Дельное решение, – оживился медальон. – Чего тянуть-то. Ох и покоролевствуем мы, Семен, ох и поуправляем Империей! Вернее, Вселенским Диском… вернее, Вселенско-Имперским Диском… э, долго произносить, как бы покороче? Во, придумал! Слимперия! В память о Слимпе, хе-хе. Значит, для начала отбабахаем тебе, Семен, посреди Слимперии памятник выше облаков, типа ось мироздания… ну и я на груди у того памятника, а как же! Большой, красивый, блестящий, чтобы в солнечную погоду меня во всех Мирах видно было…

– Вытер руки? Тогда пиши, – Семен присел на край стола, покачал ногой.

– Что писать-то? – Хайк занес ручку над пустой строкой.

– Тебя как полностью зовут? – Семен глянул на черепахового бойца. – А то давно знакомы, а как по батюшке величают, до сих пор не знаю.

– Хайк, третий сын Варри-Непобедимого, главы клана Болотной Черепахи, – с недоумением ответил Хайк. – А что?

– Вот и впиши это в пустую строку, – Семен подмигнул Хайку. – Был третьим в семье, а станешь первым в Империи… в Слимперии, как Мар ее обозвал, – Семен постучал по медальону пальцем. – Слышишь, хорошее название придумал! Думаю, приживется. – Но Мар не ответил – похоже, он напрочь онемел от неожиданности, только поскуливал да покряхтывал, не в силах вымолвить ни слова.

– Симеон, я не достоин, – Хайк отложил ручку. – Кто я и кто ты… Нет, не буду вписывать себя! И не проси.

– Пиши! – рявкнул Семен. – Нашел время выяснять, кто лучше, а кто хуже… Я никогда не буду правителем, потому что не хочу! Не по мне оно, понимаешь? А ты… Во-первых, я знаю, что ты человек порядочный и никого почем зря не угробишь. Во-вторых, займешься воспитанием принца, у тебя получится! В ученики его возьмешь, боевым наукам обучишь… Человека из него сделаешь. Не придворного воспитанника, а именно – человека.

– Все равно не буду, – упрямо помотал головой Хайк. – Не достоин я!

– … Да и Яне нос утрешь, – мимоходом, как о незначительном, заметил Семен, – будет знать, как тебя обижать. – Хайк молча взял ручку и быстро вписал свое имя в отречение Кардинала.

– Молодец, – Семен встал. – Спрячь документ, пока Кардинал не передумал… э, да у тебя ж все мокрое, куда прятать-то! Вывесь свое барахло на балконе, там ветерок его быстро высушит. – Хайк послушно снял с себя мокрые штаны, оставшись в одних плавках, и, прихватив куртку, отправился на балкон.

– А теперь, Олия… – Семен повернулся было к девушке, но испуганный вопль Хайка оборвал его слова:

– Симеон! Олия! Сюда, скорей! – Семен опрометью кинулся на крик, вдруг представив себе, что новоиспеченный регент ненароком ухитрился вывалиться за балконное ограждение и висит над бездной дрыгая ногами, вот-вот сорвется…

Однако Хайк и не думал никуда вываливаться: бросив мокрую одежду на пол, упершись руками в высокие перила, он стоял и смотрел вдаль. Семен выбежал на балкон и замер, пораженный увиденным; Олия остановилась рядом с Семеном, взяла его за руку – ей от того увиденного стало жутковато.

Балкон находился на самой вершине гигантского дворца-пирамиды – просторный, мраморный, обдуваемый теплым ночным ветром – и с него открывался изумительный вид на деловую часть Мира Перекрестка. Вернее, на весь Мир Перекрестка. Точнее, на видимую часть Слимперии.

Внизу, где-то под пирамидой, далеко-далеко, шло празднество – там запускали фейерверк, блуждающие россыпи еле видимых разноцветных искр: народ праздновал День Перекрестка и не было народу сейчас никакого дела до того, что происходило с их Миром. Пока что не было.

А впереди, перед балконом, простиралась ночь, а за ней, на самой грани видимости, светился день. День иного Мира, неизвестно какого: иномирное солнце висело над Слимперией, освещая свой кусочек Всемирного Диска; а чуть дальше тоже виднелось солнце, совсем маленькое, тусклое, вечернее, а за ним еще одно, крохотное, и еще… Солнца уходили вдаль как фонари над бесконечным шоссе.

Семен повернул голову – в другой стороне тоже были солнца, большие и малые, желтые, красные, голубые… и в другой стороне – тоже. Солнца нового Мира, единого и неделимого, солнца великой Слимперии.

– Красотища! – с восхищением сказал Мар. – Невероятная красотища. И ты от всего этого отказался… Эх, Семен, Семен. – Медальон умолк, погруженный в горестные думы.

– Эгей, на балконе! – крикнул снизу кто-то очень знакомым голосом: слышимость в чистом воздухе была изумительная. – А вот и я, как обещал, – Семен навалился животом на ограждение, посмотрел вниз: лениво взмахивая крыльями, к ним поднимался из темноты фиолетовый дракон устрашающих размеров, дракон, переливающийся отблесками тысяч далеких солнц; на спине летающей крепости в легкой открытой беседке сидел человек в фиолетовом смокинге, фиолетовых брюках-дудочках и фиолетовых же штиблетах, сидел и во всю размахивал над головой фиолетовым цилиндром.

– Это же Настройщик, – ахнула Олия, – откуда? – дракон поравнялся с балконом и завис, распластав кожистые крылья и слегка покачиваясь на месте.

– Ты откуда? – ошарашено спросил Семен, – неужели все-таки смог выбраться из своего Комплексного Мира?

– Смог, – фиолетовый Настройщик торжественно водрузил цилиндр на голову. – Буквально только что, через оставленные твоим болтливым медальоном путевые метки. Свобода, братцы, свобода! И мой Комплексный Мир ожил… Имею я право устроить себе отпуск, верно? Шампанского, опять же, с друзьями выпить, – он огляделся. – Тем более, что повод, кажется, есть. И кто ж это все устроил?

– Он, – Хайк и Олия одновременно указали на Семена.

– Прошу на борт, коллега! – Настройщик махнул рукой. – Всех прошу! Летим смотреть новый бескрайний Мир и пить шампанское, – фиолетовый бог повел рукой и от беседки к балкону протянулся широкий золотой трап.

– Я не могу, – расстроено покачал головой Хайк, – у меня работа и юный принц на воспитании… И Слимперией управлять кому-то надо, в конце концов.

– А мы летим, да, Олия? – Семен повернулся к девушке.

– Конечно! – она легко вспрыгнула на перила балкона: Семен подсадил, помог; пробежав по трапу, Олия оказалась в беседке, где ее подхватил Настройщик.

– Бывай, Хайк, – Семен пожал руку черепаховому бойцу. – Смотри, управляй Слимперией по уму и по совести! Вернусь – проверю, – хлопнув на прощанье Хайка по плечу, он забрался на трап и зашагал по золотой дорожке.

– Можешь не сомневаться! – крикнул Хайк, третий сын Варри-Непобедимого, главы клана Болотной Черепахи, а ныне властелин Слимперии, – штаны только сначала высушу и сразу же приступлю, по уму да по совести. До встречи! – Хайк помахал вослед улетающему дракону мокрой курткой.

…Фиолетовый дракон, мягко взмахивая крылами, летел к солнечному, дневному Миру; Настройщик откупорил первую бутылку шампанского, пробка с хлопком унеслась в звездное небо: Семен и Олия подставили бокалы под пенную струю.

– Нафиг того Слимпа, – с подъемом воскликнул медальон, – он все одно в кусты свалил, причем навсегда. Да здравствует Настройщик! Настройщику – ура! …Уж лучше такой бог в корешах, чем никакой, да, Семен? – тихо добавил он.

Но Семен ничего ему не ответил: он смотрел на Олию, а Олия смотрела на Семена…

А потом они выпили шампанского, обнялись и поцеловались, крепко-крепко.

И последнее слово осталось за Маром.

Впрочем, не в первый раз.

И, скорей всего, не в последний.

Файл из библиотеки OCR Альдебаран: http://aldebaran.ru/