"Явление тайны" - читать интересную книгу автора (Баркер Клайв)

3

Когда он очнулся, дверь была закрыта, зато его ум, словно избавившись от усталости и недоумения, четко отмечал все вокруг. Перед ним пылал очаг, с другой стороны которого сидел старик с печальным лицом, серым, как у клоуна, пятьдесят лет стиравшего грим. Волосы – вернее, их остатки – тоже были серыми и длинными. Он сидел, скрестив ноги. Пока Джейф набирался сил для разговора, старик чуть приподнялся и громко пукнул.

– Ты отыскал путь сюда, – сказал он. – Я думал, ты не дойдешь. Очень многие погибли на этом пути.

– Куда «сюда»? – смог, наконец, спросить Джейф.

– В Провал. Провал во времени. Я скрываюсь здесь. Это единственное место, где я в безопасности.

– Кто ты?

– Меня зовут Киссон.

– Ты из Синклита?

На лице за огнем отразилось удивление.

– А ты немало знаешь.

– Нет, только отрывки.

– Мало кто слышал про Синклит.

– Я некоторых знаю.

– Да? – в голосе Киссона послышалось напряжение. – Интересно, кто же это?

– У меня были их письма, – начал Джейф, но осекся, обнаружив, что не помнит, где оставил эти письма, принесшие ему столько горя и радости.

– Чьи письма? – спросил Киссон.

– Людей, которые знали... об Искусстве.

– И что же они знали?

Джейф покачал головой.

– Я не очень много понял. Мне кажется, что есть какое-то море...

– Есть. И ты, конечно же, хочешь найти его и получить над ним власть?

– Да.

– А что за это? – осведомился Киссон. – Что ты можешь предложить?

– У меня ничего нет.

– Об этом позволь судить мне, – отрезал Киссон и поднял глаза к потолку, словно хотел разглядеть что-то в поднимающемся дыме.

– Ладно. Ты получишь все, что захочешь.

– Вот и чудесно.

– Мне нужно Искусство.

– Да-да, конечно.

– Я уже все видел, – сказал Джейф.

Киссон окинул его взглядом.

– В самом деле? Что-то не верится.

– Мне нужно... мне нужно (что? как сказать?), мне нужен смысл, – выдавил он.

– Ну и с чего начнем?

– С моря, – напомнил Джейф.

– А-а, ну да.

– Что это за море?

– Ты когда-нибудь любил? – ответил Киссон вопросом на вопрос.

– Думаю, да.

– Тогда ты дважды видел Субстанцию. В первый раз когда вышел из утробы, и второй – когда спал с любимой женщиной. Или с мужчиной, – он усмехнулся. – Это неважно.

– Море называется Субстанцией?

– Именно так. И в нем есть острова под названием Эфемериды.

– Я хочу туда, – выдохнул Джейф.

– Ты туда попадешь. Как минимум, еще один раз.

– Когда?

– В последнюю ночь своей жизни. Так бывает со всеми. Трижды люди окунаются в море Мечты. Если меньше, они сходят с ума. Если больше...

– То что?

– То они перестают быть людьми.

– А Искусство?

– Ну... Тут мнения расходятся.

– Ты владеешь им?

– Владею?

– Искусством. Владеешь ли ты Искусством? Можешь обучить меня?

– Возможно.

– Ты из Синклита. Один из них. Ты должен знать все.

– Один? – удивился старик. – Я последний. И единственный.

– Тогда поделись со мной. Я хочу изменить этот мир.

– Скромно, однако.

– Хватит прищуриваться! – рявкнул Джейф, все более уверявшийся, что его водят за нос. – Я не уйду с пустыми руками, слышишь, Киссон? Обучившись Искусству, я смогу посещать Субстанцию, так ведь?

– С чего ты это взял?

– Это так?

– Так. Но повторяю: откуда ты узнал это?

– Я просто соединил известные мне детали, – Джейф улыбнулся. – Субстанция ведь за пределами нашего мира, так? И Искусство дает возможность ступить за его пределы в любое время, когда захочешь. Палец в пироге.

– А?

– Так кто-то называл это. Палец в пироге.

– Зачем же ограничиваться пальцем?

– И верно! Почему не вся моя рука?

На лице Киссона проступило что-то похожее на восхищение.

– Какая жалость, что ты так мало развит. Может, я и поделился бы с тобой.

– Ты о чем?

– В тебе слишком много от обезьяны. Я не могу доверить тебе эти тайны. Они слишком опасны, слишком могущественны. Ты не сможешь ими распорядиться и начнешь соваться в Субстанцию со своими мальчишескими амбициями. А Субстанцию нужно оберегать.

– Я сказал... Я не уйду отсюда с пустыми руками. Я дам тебе все, что ты хочешь. Все, что у меня есть. Только научи.

– И все тело? – спросил Киссон. – Дашь ты мне свое тело?

– Что?

– Это все, чем ты владеешь. Ты отдашь мне его?

Джейф замялся.

– Ты что хочешь секса?

– О, Господи, нет.

– Тогда чего? Не понимаю.

– Твою кровь и плоть. Мне нужно твое тело.

Джейф уставился на Киссона.

– Ну?

– Ты же не сможешь влезть в мою шкуру?

– Могу, если только ты ее покинешь... на время.

– Я тебе не верю.

– Джейф, уж тебе-то не пристало говорить «не верю». Мог бы давно привыкнуть, что во времени есть провалы – мы сейчас в одном из них, – а в нашем мозгу – армии, ждущие команды к бою. Что в паху есть солнца, а в небе – влагалища. Правила говорят обо всем этом.

– Правила?

– Да, черт возьми! Правила! Заклинания! Самое обычное волшебство! И ты прав – Субстанция его источник, а Искусство – запор и ключ к нему. И ты думаешь, мне трудно влезть в твою шкуру? Неужели ты ничему не научился?

– Ну, допустим, я соглашусь...

– Допустим.

– Что случится со мной, если я оставлю тело?

– Останешься здесь. Как дух. Это не очень приятно, но ничего. Скоро я вернусь. И снова отдам тебе твои кровь и плоть.

– Зачем тебе вообще мое тело? – с подозрением спросил Джейф. – Все это чертовски странно.

– Это уж мое дело, – улыбнулся Киссон.

– Мне нужно знать.

– Нет. Если тебе нужно Искусство, делай то, что я говорю. У тебя нет выбора.

Поведение старика – его ехидная усмешка, то, как он пожимал плечами и как полуприкрывал глаза, словно вид гостя был ему противен, – напомнило Джейфу Хоумера. Эти типы – грубая скотина и вонючий старый козел, – были в самом деле чем-то похожи. При мысли о Хоумере он сразу вспомнил о ноже в своем кармане. Сколько времени придется кромсать старческое тело Киссона, прежде чем боль заставит его говорить? Или лучше отрезать ему пальцы, один за другим? Он был готов к этому. А можно вырезать ему глаза. Или отрезать уши. Он это сделает. Брезгливость лучше отложить на потом.

Он сунул руку в карман и сжал нож.

Киссон заметил это.

– Ты все же ничего не понял? – произнес он скорее утвердительно, злобно сузив глаза.

– Я понял больше, чем достаточно. Я понял, что я слишком грязен для тебя. «Малоразвит» – так ты сказал?

– Я сказал, что ты недалеко ушел от обезьяны. Это так и есть.

Джейф вынул нож из кармана.

– Ты не посмеешь, – проговорил Киссон.

– Говорить мне такое все равно, что показывать быку красную тряпку. Я посмею все. И я не боюсь тебя.

Глаза Киссона перестали бегать и сосредоточились на лезвии. На лице его не было удивления, как тогда у Хоумера, но страх был. Увидев это, Джейф слегка вздрогнул от удовольствия.

Киссон поднялся на ноги. Он был ниже Джейфа, и весь какой-то перекошенный, будто ему некогда переломали все кости.

– Тут нельзя проливать кровь, – торопливо сказал он. – В Правилах запрещается проливать кровь в Провале.

– Плевать, – сказал Джейф, начиная обходить очаг по направлению к нему.

– Это правда, – Киссон улыбнулся странной, полубезумной улыбкой. – Я тебя не обманываю.

– Я целый год проработал мясником, – сообщил Джейф. – В Омахе, штат Небраска. Ворота на Запад. Я целый год резал мясо. Я умею это делать.

Киссон выглядел сильно напуганным. Он прижался к стене домика, ощупывая ее руками. Джейфу он напомнил героиню немого фильма. Глаза его, по-прежнему полуоткрытые, испуганно расширились. Он даже не заслонился от удара.

Джейф подошел ближе и схватил старика за цыплячью шею, сжав руку так, что хрустнули сухожилия. Потом поднес другую руку с ножом к правому глазу Киссона. Изо рта у того воняло, как из выгребной ямы. Но в дыхании Киссона было еще что-то, кроме вони – что-то, что исходило из его тела и пыталось пробиться к Джейфу. Он отступил, схватившись за шею.

– Сволочь! – прохрипел он, отчаянно стараясь отдышаться.

Киссон вновь обрел уверенность.

– Мой приговор отсрочен? – осведомился он.

– Оставь меня в покое! – простонал Джейф.

– Я же просто старик.

– Я же чувствую! – крикнул Джейф, прижав руку к груди. – Ты хочешь влезть в меня!

– Нет, – возразил Киссон.

– Не ври! Я чувствую!

Он и правда еще чувствовал тяжесть в легких. Шатаясь, он стал отступать к двери. Чем скорее он отсюда уйдет, тем лучше.

– Постой, – сказал Киссон. – Не уходи.

– Есть и другие пути к Искусству, – возразил Джейф.

– Нет. Только я остался. Остальные мертвы. Никто тебе не поможет, кроме меня.

Он попытался улыбнуться, но страх еще не прошел, и получилась кривая гримаса. Все для того, чтобы не выпустить жертву... чтобы получить его плоть и кровь. Нет уж, второй раз Джейф не попадется на эту удочку. Он попытался защититься от чар Киссона с помощью воспоминаний. Та женщина в Иллинойсе, однорукий в Кентукки, тараканы в номере мотеля. Это помогло – он смог добраться до двери и ухватиться за ручку.

– Не открывай, – сказал Киссон.

– Я ухожу.

– Извини. Я совершил ошибку. Я недооценил тебя. Мы ведь можем еще договориться? Я расскажу тебе все, что ты хочешь. Научу тебя Искусству. Я не могу им пользоваться здесь, в Провале. Но ты сможешь, ты уйдешь с ним обратно в мир. Только останься. Останься, Джейф! Я очень давно сижу здесь один. Мне нужно общество. Чтобы было с кем поговорить. И поделиться тем, что я знаю.

Джейф повернул ручку. Сразу же он почувствовал, что земля дрожит у него под ногами, и увидел слепящий блеск солнца. Кроме солнца, снаружи не было ничего.

– Не уходи! – услышал он крик Киссона и почувствовал, как что-то изнутри тянет его обратно в дом. Но, видимо, Киссон затратил слишком много сил, пытаясь завладеть его телом: чем дальше уходил Джейф, тем слабее становилась хватка.

Ярдах в ста от домика он оглянулся и увидел что-то темное, ползущее к нему по земле, как извивающиеся черные канаты. Он не собирался ждать, чтобы увидеть, какую еще шутку выкинет старый ублюдок, а сразу пустился бежать по собственному следу, пока не увидел стальную башню. Ее присутствие здесь заставляло думать, что когда-то эту пустыню пытались заселить. Чуть дальше он увидел и другие подтверждения этому. Там раскинулся целый город, лишенный, однако, не только людей и их автомобилей, но и любых признаков жизни, как наспех сколоченная декорация, ждущая съемок.

В полумиле оттуда волнение воздуха сигнализировало, что он оказался у границ Провала. Снова им овладело странное чувство, когда он не мог понять, движется ли он – и он оказался на другой стороне, под усыпанным звездами ночным небом.

Сорок восемь часов спустя в Санта-Фе, напившись вдрызг, он принял два важных решения. Первое – он решил не брить отросшую за последние недели бороду в память о своих поисках. Второе – все свои силы, все свои знания о тайной жизни Америки, все свои астральные способности он приложит к тому, чтобы овладеть Искусством (и черт побери Киссона со всем его Синклитом!), и лишь тогда бритва коснется его лица.