"Зачарованная" - читать интересную книгу автора (Блэк Холли)

Глава 6

Кайя осторожно присела на край кушетки, чтобы ее крылья свешивались вниз. Она не хотела смять их, если пошевелится или откинется назад.

Она влезла в джинсы Корни, правда, пришлось подпоясать их ремнем и подвернуть штанины. Еще он дал ей черный джемпер с капюшоном, на спине которого ножницами вырезал приличных размеров дыру, чтобы в нее можно было пропустить крылья. Новая кожа Кайи оказалась такой чувствительной, что девушка подумала, будто ощущает частицы воздуха.

Корни налил себе стакан «Маунтин дью».

— Ты можешь пить газировку?

— Думаю, да, — кивнула Кайя. — Раньше же могла.

Он налил воду в кружку и протянул ей. Но Кайя не стала пить — газировка была того же цвета, что и ее кожа.

Она ощущала запах напитка, зеленого красителя и углекислого газа. Ей в нос бил запах Корни — его едкий пот и несвежее дыхание. Воздух, которым она дышала, пах сигаретным дымом, кошками, пластиком и железом; прежде Кайя этого не замечала, теперь же она едва не задыхалась.

— Кажется, я начинаю привыкать, — сказал Корни. — Я уже могу смотреть на тебя, а не биться башкой о стену.

— Я не знаю, как объяснить. Это началось очень давно. Я могу не помнить чего-то важного.

— Тогда начинай с конца.

Корни тоже сел на кушетку. Он смотрел на Кайю со странным смешанным выражением восхищения и отвращения.

— Я каталась по клеверу, — усмехнулась Кайя над абсурдностью этого высказывания.

— Зачем? — Корни даже не улыбнулся.

— Потому что ведьма Чертополоха сказала мне, что это один из способов увидеть себя такой, какая я есть на самом деле. Вот видишь, я тебе говорила, что это нелепо.

— Так значит, на самом деле ты вот такая, да?

Кайя осторожно кивнула:

— Думаю, да.

— А что это за ведьма лоха? Кто она?

— Чертополоха, — поправила Кайя. Она рассказала ему все. Рассказала о том, что знакома с фейри с тех пор, как помнит себя; как Шип сидел на спинке ее кровати, когда она была маленькой, и рассказывал истории о гоблинах и великанах, а Люти носилась по комнате, словно взбесившийся болотный огонек; как Хрящ научил ее делать свистульки из травинок; как Чертополоха гадала на яичных скорлупках.

И все это время Корни жадно слушал ее рассказ.

— Кто знал об этих твоих друзьях?

Кайя пожала плечами.

— Моя мама и бабушка. Наверное, они мне на самом деле не родственники совсем… Все, кто учился со мной в первом классе. Ты, Дженет.

Она неожиданно умолкла. Ее голос вдруг задрожал, и ей пришлось сделать глубокий вдох.

— Кто-нибудь из этих людей видел фейри? Хоть раз?

Кайя помотала головой. Корни устремил взгляд на стену, сосредоточенно нахмурившись.

— И ты не можешь их позвать?

Кайя снова сделала отрицательный жест.

— Они находили меня, когда хотели найти, — так было всегда. В данный момент это проблема. Я не могу оставаться в таком виде и не знаю, как снова сделать себе ореол.

— Ты это нигде не можешь узнать?

— Нет, — сердито отозвалась Кайя. — Я же уже сказала тебе. Единственным местом была топь, и я провела там всю ночь.

— Но ты же тоже фейри. Разве у тебя нет каких-нибудь способностей?

— Не знаю, — ответила Кайя, подумав о Кении.

Об этом сейчас она определенно не желала говорить. У нее и так хватает головной боли.

— Ты можешь накладывать какие-нибудь чары?

— Не знаю, не знаю, не знаю! Ну как ты не понимаешь, что я вообще ничего не знаю?

— Тогда пошли ко мне, заглянем в Интернет.

Они прошли в комнату Корни, и он включил компьютер. Экран мигнул голубым светом, затем загрузилась картинка фона. На ней был изображен волшебник, склонившийся над шахматной доской, на которой сражались две шахматные королевы — черная и ослепительно белая.

Кайя плюхнулась на живот на неубранную постель, чтобы крылья оказались вверху.

Корни постучал по клавишам, и модем заурчал.

— Ну, поехали. Ф-е-й-р-и. Так, посмотрим. Хм. Это про средство для мытья посуды, оно тебе не поможет.

Кайя фыркнула.

— Ага, зайдем вот сюда. Немецкие сказки о подменышах. Картинки. Поэзия Йейтса.

— Очевидно, я пикси, — вспомнила Кайя. — Давай щелкни на подменышей.

— Интересно.

Корни просмотрел страницу, и Кайя попыталась прочитать тоже, хотя лежала довольно далеко от экрана.

— И что?

— Тут говорят, что для того, чтобы получить украденного ребенка назад, нужно бросить подменыша в огонь… или сунуть ему в глотку горячую кочергу.

— Замечательно. Дальше.

— Ага, посмотрим тут. Пикси. Могут различать добро и зло, ненавидят орков, ростом около одного или двух футов… — Он засмеялся. — Делают волшебную пыль.

— Орков? — поинтересовалась Кайя. Она сменила позу, неожиданно осознав, что очень сложно различить, какие мышцы приводят в движение крылья. Эти неожиданные конечности двигались независимо друг от друга и от желания самой Кайи, как два насекомых, прицепившихся к ее спине.

Корни смеялся и никак не мог остановиться.

— Волшебная пыль! А ангелы, значит, производят ангельскую пыль?[5] Международные наркодельцы хватают серафимов и трясут их. Попы подметают церкви и ссыпают пыль в мешочки!

Кайя хмыкнула:

— Ты знаешь, что ты идиот?

— А то! — ответил Корни, все еще посмеиваясь.

— Ну ладно, попробуй набрать «Зимний Двор».

Сделав несколько щелчков мышкой, Корни сказал:

— Похоже, там ошиваются все плохие парни волшебной страны. А какое отношение это имеет к тебе?

— Там есть один рыцарь, который то ли хочет убить меня, то ли нет. Мои друзья сказали, чтобы я притворилась человеком, потому что есть такая штука, которая называется Десятина… это все так сложно!

Корни уселся удобнее.

— Почему ты мне не сказала?

— Я просто рассказала тебе ту часть, которая имела хоть какой-то смысл.

— Отлично, — кивнул Корни. — А теперь расскажи ту часть, которая не имеет смысла.

— Я не понимаю всего в точности, но, в общем, есть вольные фейри и придворные фейри. Ройбен — один из придворных фейри, и я встретила его в лесу, когда его подстрелили. Он от Зимнего Двора.

— Ага. Я тебя слушаю, давай дальше.

— Шип и Лютилу прислали мне записку в желуде, и там говорится, что он опасен. Он убил еще одного моего друга, Хряща.

— Записку в желуде?

— Шляпка снимается, а внутри он полый.

— Ну да, конечно.

— Ха-ха. Посмотри еще слово «Десятина», ладно? Насколько я знаю, это обряд жертвоприношения, который заставляет фейри, не относящихся ни к какому Двору, выполнять то, что прикажут придворные. Я должна притвориться человеком, чтобы они притворились, будто меня приносят в жертву.

Корни снова постучал по клавишам.

— Я нашел только всякую хрюстианскую чушь. Мол, отвалите мне десять процентов наличных, и я куплю собачью будку с кондиционером. Это жертвоприношение — насколько это опасно? Я имею в виду — ты хорошо знаешь этих своих приятелей?

— Я им полностью доверяю…

— Но? — продолжил Корни. Кайя горестно улыбнулась.

— Но они никогда мне не говорили. Они знали все это время, и ничего, ни одного намека.

В задумчивости Кайя рассматривала костяшки пальцев. Почему лишний сустав придает им такой жуткий вид? Но, однако, так и было: когда она сгибала пальцы, ей становилось не по себе.

Корни, хрустя суставами, размял пальцы, словно злодей из фильма.

— Расскажи мне всю историю еще раз — медленно и с самого начала.

Проснувшись, Кайя долго не могла понять, где находится. Подвинувшись в сторону, она уперлась во что-то плотное и теплое. Оно забормотало и отпихнуло ее. Корни. Кайя отодвинулась от него и протерла глаза. В комнате было темно, только из-за плотных коричневых занавесей просачивались полоски света. Она слышала голоса, раздававшиеся где-то в трейлере; фоном им служил записанный на пленку телевизионный смех.

Она повернулась на другой бок, пытаясь уснуть снова. Прикроватный столик оказался вровень с ее глазами. На нем лежала книга, стояли флакончик с ибупрофеном, будильник со светящимся циферблатом и шахматный конь из черного пластика.

— Корни, — позвала она, тряся свернувшегося в комок парня за плечо. — Просыпайся. Я знаю, что делать. Я знаю, что мы можем сделать.

Корни высунул голову из-под одеяла. Его глаза, прищуренные спросонья, казались блестящими полосками среди складок покрывала и подушки.

— Хорошо бы эта мысль оказалась удачной, — промычал он.

— Келпи. Я знаю, как призвать келпи.

Корни отпихнул одеяло и сел, разом проснувшись.

— Верно. Это правильно.

Он соскользнул с кровати, почесываясь через шорты некогда белого цвета, а потом уселся перед компьютером. Когда Корни пошевелил мышку, скринсейвер отключился.

Кайя слышала, как в другой комнате Дженет сообщала матери, что никогда не получит водительские права, если Корни не позволит ей брать свою машину.

— Сколько времени? — спросила Кайя.

Корни глянул на часы в углу экрана.

— Шестой час.

— Можно позвонить от вас?

Он кивнул.

— Звони сейчас. Ты не сможешь позвонить, когда я подключусь к Инету. У нас только одна линия.

Телефонный аппарат в комнате Корни был копией телефона для аварийного вызова — ярко-красный и размещенный на полу под пластиковым куполом. На нем даже была маленькая лампочка, которая, как решила Кайя, мигала, когда телефон звонил. Кайя уселась на пол, скрестив ноги, подняла купол и набрала свой домашний номер.

Трубку сняла бабушка.

— Алло?

— Бабушка?

Кайя запустила свободную руку в ворс синтетического коврика, на котором сидела. Ее взгляд упал на длинные зеленые пальцы ног — в заусеницах, неухоженные, с облупившимся красным лаком.

— Ты где?

— Я у Дженет, — ответила Кайя, шевеля пальцами. — Я просто хотела сказать, где нахожусь.

Сейчас ей было трудно разговаривать с бабушкой. Единственная причина, по которой бабушка приняла Кайю и Эллен, заключалась в том, что они были ее семьей.

— Где ты была сегодня утром?

— Я рано встала. Мне нужно было встретиться перед школой с друзьями.

В некотором роде это была чистая правда.

— Ну и когда ты вернешься домой? Ах да, тут для тебя два сообщения. Джо из «Амоко» звонил насчет работы — я надеюсь, ты не собираешься работать на заправочной станции? И какой-то парень по имени Кении звонил два раза.

— Два раза? — Кайя не смогла сдержать улыбку, приподнявшую уголки губ, хотя девушка твердо была намерена сохранять мрачное выражение лица.

— Да. Ты придешь домой на ужин?

— Нет, я поем здесь. Пока, баб, я тебя люблю.

— Мне кажется, твоя мать была бы рада, если бы ты пришла к ужину. Она хочет поговорить с тобой насчет Нью-Йорка.

— Я подумаю. Пока.

Кайя повесила трубку, прежде чем бабушка успела выдать еще одно предложение.

— Теперь можешь подключаться, — сказала она.

Несколько минут спустя Корни что-то пробормотал. Кайя подняла взгляд.

— В твоем плане имеется один маленький просчет.

— Разве все они… нет, скажи, в чем дело?

— Келпи в основном любят топить людей, а потом поедать большую часть их тел — все, кроме внутренностей. Не следует садиться к ним на спину и так далее, они злобные, как дьяволы, и все такое, и вдобавок умеют принимать разные обличья. Ах да, и еще ты можешь приручить келпи, если ухитришься надеть на него уздечку. Крупный шанс, я бы сказал.

— Ого!

— Тебе никогда не приходило в голову — а что, если некоторые из этих сайтов созданы фейри? Интересно, если бы я порылся подольше, может быть, нашел бы их страничку новостей, или чат, или что-нибудь в этом роде.

— Так, значит, если не садиться ему на спину, то это не опасно?

— А? Ну… я не знаю.

— Ну, есть источники, в которых говорится, что они топят людей, если те не садятся на них верхом?

— Нет, но не все они такие исчерпывающие.

— Я все-таки собираюсь попробовать. Я пойду поговорить с ним.

Корни поднял взгляд от клавиатуры.

— Без меня ты не пойдешь.

— Ну ладно, — согласилась Кайя. — Я просто думала, что это может быть опасно.

— Это настоящее, — произнес Корни, понизив голос, — и я не хочу упускать ни одного кусочка. Даже не думай о том, чтобы сбежать.

Кайя вскинула обе руки в знак того, что сдается.

— Я хочу, чтобы ты пошел со мной. Правда.

— Только я не хочу проснуться поутру в каком-нибудь безлюдном месте, со стертой памятью, и чтобы потом мне никто не верил. Понимаешь? — Лицо Корни горело.

— Только тише, а то твоя мама или Дженет тебя услышат и войдут сюда. Я тебя не брошу.

Кайя видела, что он несколько успокоился, и решила: больше не стоит пытаться угадывать, что случится дальше. В конце концов, если уж ты попал на скользкое место, где все вверх тормашками, то неразумно ожидать, что здесь что-то происходит как полагается.

От металла, присутствовавшего повсюду в машине, Кайе стало плохо — она ощущала себя вялой, сонной, ее подташнивало. Должно быть, так воздействует на человека угарный газ, прежде чем убить его. Кайя прижалась щекой к прохладному оконному стеклу. В горле у нее было сухо, в голове стучало. Воздух в машине обжигал ее легкие каждый раз, когда она делала вдох. Ехать предстояло недалеко, и Кайя радовалась этому; едва Корни распахнул перед ней дверцу, она буквально вывалилась наружу.

В свете дня отчетливо виднелись ряды домов по ту сторону леса, и Кайя удивилась, как этот лесок мог показаться ей огромным той ночью, когда она продиралась сквозь него. Ручей, на который они в конце концов набрели, был забит мусором. Корни наклонился и поднял грязную коричневую бутылку, которая, судя по ее виду, явно не предназначалась для пива. В ней, скорее всего, содержался какой-нибудь тоник для роста волос, изготовленный из змеиного яда, или что-нибудь в том же роде.

— Вазелиновое масло, — пояснил Корни. — Тут валяется действительно старое барахло. Держу пари, кое-что из этого можно продать. — Он пнул ботинком еще одну бутылку. — Ну, и как нам вызвать эту тварь?

Кайя подняла с земли бурый лист.

— У тебя есть что-нибудь острое?

Корни залез в задний карман и достал оттуда складной нож, открыв лезвие быстрым движением большого пальца.

— Просто помни, что сказано на том сайте: не садись ему на спину ни за что и никогда.

— Я видела эту страницу. Не нужно мне все время напоминать. Келпи — это злые водные кони, которые топят людей для забавы. Я это поняла.

— Я просто хотел убедиться.

Он подал ей нож. Кайя ткнула острием в подушечку большого пальца. Показалась яркая капля крови, и Кайя размазала ее по листу.

— Теперь что? — спросил Корни, но, несмотря на все старания казаться циничным, он едва дышал, выговаривая эти слова.

Кайя уронила лист в ручей окровавленной стороной вниз, как и в прошлый раз.

— Я Кайя, — сказала она, пытаясь вспомнить слова. — Я не состою ни при каком Дворе, но я прошу твоей помощи. Пожалуйста, услышь меня.

Наступил долгий миг тишины, и Корни перевел дыхание. Кайя видела, что он уже начинает верить, что ничего не произойдет.

Она разрывалась между желанием доказать, будто она знает, что делает, и страхом перед тем, что может случиться.

Мгновение спустя все сомнения исчезли — из воды поднялся черный конь.

То ли потому, что стоял день, то ли из-за того, что зрение Кайи изменилось, но водяное создание теперь выглядело по-другому. Шкура его была не черной, а такого глубокого изумрудного цвета, что казалась черной. Глаза мерцали перламутром, подобно жемчужинам. И все же, когда оно обратило взор на Кайю, девушка заставила себя вспомнить, что нашел Корни на сайте. Мороз пробежал у нее по коже.

Келпи ступил на берег и встряхнул длинной гривой, обдав Кайю и Корни сверкающими каплями затхлой воды. Кайя закрылась рукой, но это мало помогло.

— Чего вы хотите? — спросил конь, и голос его звучал негромко, но низко.

Кайя сделала глубокий вдох.

— Мне нужно знать, как сделать себе ореол и как контролировать мою магию. Ты можешь научить меня?

— Что ты дашь мне, дева-дитя?

— Чего ты хочешь?

— Быть может, вот этот захочет проехаться на моей спине. Я научу тебя, если ты позволишь ему прокатиться со мной.

— Чтобы ты убил его? Ни за что.

— Я интересуюсь смертью, которую никогда не изведаю. Это так похоже на экстаз — то, как они открывают рот, когда тонут, то, как их пальцы впиваются в мою шкуру. Их глаза широко открыты и полны ужаса, и они бьются, словно в порыве страсти.

Кайя в ужасе замотала головой.

— Ты вряд ли вправе винить меня. Такова моя природа с давних пор.

— Я не собираюсь помогать тебе убивать людей.

— Возможно, есть что-то еще, соблазнительное для меня, но я не знаю, что это. Я даю тебе возможность придумать что-нибудь.

Кайя вздохнула.

— Ты знаешь, где меня найти.

С этими словами келпи снова погрузился в воду.

Корни по-прежнему сидел на берегу в оцепенении.

— Эта тварь хотела меня убить.

Кайя кивнула.

— Ты хочешь попытаться найти что-нибудь, что придется ему по вкусу?

Она кивнула снова.

— Да.

— Я не знаю, как к этому отнестись.

— Ты же читал сайт. Ты знал, что так оно и будет.

— Я предполагал. Но видеть… и слышать — совсем другое дело.

— Если хочешь, давай уйдем.

— Нет, черт побери!

— Есть идеи насчет того, что могло бы привлечь этого зверя? Из того, что не ходит на двух ногах?

— Ну-у, — протянул Корни, поразмыслив несколько секунд, — на самом деле есть целая куча народу, которых я не против скормить этой твари.

Кайя засмеялась.

— Нет, правда, — настаивал он.

— Что ты имеешь в виду?

— То, что я знаю полно людей, которых не против утопить. На самом деле. Думаю, с этого можно начать.

Кайя подняла на него взгляд. Похоже, Корни не был особо обескуражен тем, что только что предложил.

— Ни за что, — отрезала Кайя.

Корни пожал плечами.

— Например, дружок Дженет. Этот смазливый потаскун.

— Кении? — охнула Кайя.

— Ну ладно, не обязательно он. Могу припомнить целый десяток других. Интереснее всего, что все они настолько тупы, что я уверен: их без проблем можно уговорить прийти сюда и прокатиться на лошади. Полагаю, такая глупость должна иметь последствия. Послушай, мы можем устроить небольшую прополку человеческой расы.

— Нет, — ответила Кайя. — Придумай что-нибудь еще, что мы можем дать келпи, кроме людей.

— Овес? — неуверенно предположил Корни. — Большую коробку овсяных хлопьев? Подписку на журнал «Коневодство»? Большой стог сена?

— Мы не собираемся убивать людей, просто примирись с этим, ладно?

Кайе уже стало тошно слушать вздохи Корни.

Она могла держать пари, что имя Ройбена было бы хорошей платой. В конце концов, водяное существо, вероятно, не принадлежало ни к какому Двору, будучи привязано к этому ручью. Да, келпи мог бы посчитать имя Ройбена приемлемой ценой. И этому не помешал бы факт, что оно было известно и Кайе.

Это была бы прекрасная месть за убийство Хряща.

Но потом она представила, что келпи будет приказывать Ройбену приводить людей, которых водяной конь сможет утопить. И рыцарь-фейри должен будет исполнять это.

Что еще можно предложить келпи?

Кайя подумала о куклах, пылящихся в ее комнате, но тут ей представилась картина: маленькая девочка бежит к ручью, увидев в воде куклу… То же самое с любым музыкальным инструментом. Нужно придумать что-то, чем келпи сможет наслаждаться в одиночку. Одежда? Еда?

И тут ей пришло в голову: это может быть спутник, товарищ. Товарищ, который никогда не утонет. Кто-то, к кому можно обращаться, кем можно любоваться. Карусельный конь.

— Ой, Корни! — воскликнула Кайя. — Кажется, я знаю, что это может быть.

Меньше всего на свете Кайе хотелось залезать обратно в машину, но выбора не было, и она скользнула на заднее сиденье, прижав ко рту рубашку, словно ткань могла задержать плавающий в воздухе запах железа.

— Ты знаешь, куда ехать? — спросила она у Корни, сомневаясь, что он разобрал слова, невнятно произнесенные сквозь тряпку.

— Угу.

Кайя уронила голову на пластиковое сиденье; одно крыло задралось вверх, отбрасывая зыбкие радужные блики на ноги Кайи всякий раз, когда в окно проникал луч света. Весь мир сузился до этих танцующих радуг. Не было ни Корни на переднем сиденье, ни хриплой песни по радио, ни проезжающих мимо машин, ни домов, ни торговых центров, никаких реальных предметов, способных защитить Кайю от мерцающих узоров на травянисто-зеленой коже.

То, что она сейчас ощущала, невозможно было выразить словами. Не было слов и для того, чтобы объяснить, кем она являлась. Кайе казалось, что она вот-вот потеряет сознание.

— Ты не можешь открыть свое окно? — спросила она. — Дышать нечем.

— А что не так с твоим окном?

Кайя скорчилась на краешке сиденья и вытянула вперед руки ладонями вверх, словно умоляя.

— Всякий раз, как я касаюсь ручки, она жжется. Посмотри.

Она протянула ему руку, и он увидел, что часть ладони покраснела. Пальцы Кайи шевелились.

— Это от дверной ручки.

— Черт! — Корни вздохнул, но ничего больше не сказал, а просто опустил стекло в своем окне.

Соленый ветер, порывами задувавший в окно, прочищал легкие Кайи с каждым вдохом, однако этого было недостаточно для успешной борьбы с подступающей тошнотой.

— Мне нужно выйти из машины.

— Мы почти приехали. — Корни затормозил перед светофором.

Он припарковал машину рядом со зданием, которое при дневном свете выглядело еще более ободранным.

— С тобой все в порядке? — спросил Корни и повернул голову, чтобы посмотреть назад.

Кайя помотала головой. Ей казалось, что ее сейчас вырвет прямо здесь, на груду банок из-под газировки и смятых упаковок. Сунув руку в карман джемпера, она открыла дверцу.

— Кайя! Ты что делаешь?

Девушка наполовину выпала, наполовину выползла на асфальт парковки и добралась до края газона, прежде чем ее стошнило. Желудок был почти пуст, и Кайя, задыхаясь, сплевывала едкую желчь и слюну.

— Господи! — Корни склонился над ней.

— Все в порядке, — пробормотала Кайя, неуверенно поднимаясь на ноги. — Это все металл.

Он кивнул, оглянулся на машину, а потом скептически окинул взглядом окрестности.

— Может быть, стоит плюнуть на все это?

— Нет. — Кайя сделала глубокий вдох. — Идем.

Она обошла здание сзади, идя по той дорожке, по которой они пришли сюда с Дженет.

— Дай мне твою куртку. Тут стекло.

При дневном свете все выглядело иначе.

Наверху все было в куда большем беспорядке, нежели казалось ночью, но конь, даже покрытый пылью, выглядел прекрасно. Краска на его боках кое-где слегка побурела, а золотистая окантовка по большей части стерлась. Лошадь слегка ухмылялась, и Кайя улыбнулась в ответ.

Вместе с Корни они потащили коня к лестнице. Наклонив фигуру вперед, они осторожно сволокли ее на первый этаж по узкой лестнице. Корни поддерживал карусельного коня снизу.

Внизу Кайя вылезла в окно, а Корни пропихнул вслед за ней коня.

Оказавшись снаружи, Корни занервничал — деревянный конь не помещался в машину. Хуже того, багажник был забит коробками с прочитанными книгами и всякими инструментами.

— Нас кто-нибудь увидит!

— Нужно исхитриться и привязать его на крышу.

— Мать-перемать! — Корни порылся в багажнике и извлек бельевую веревку, два пластиковых пакета и моток шнура.

— Эта леска слишком тонкая, — скептически сказала Кайя.

Корни обвязал шнуром шею и туловище коня, а затем бросил моток в открытую дверцу машины.

— Хватай с той стороны. Живее, а то нас заметят.

Кайя подхватила шнур, еще раз обмотала им коня и швырнула остатки мотка обратно Корни. Тот связал концы шнура узлом.

— Ну ладно, неплохо. Поехали.

Корни запрыгнул на водительское сиденье, а Кайя обошла машину и залезла назад, обернув руку курткой Корни, чтобы закрыть дверцу. Корни рванул с места, вдавив педаль газа так, что покрышки завизжали.

Кайя боялась, что за ними обязательно увяжутся полицейские или что конь рухнет с крыши — и хорошо еще, если просто на дорогу, а не на другую машину. Однако все обошлось.

Остановившись у обочины шоссе, они оттащили карусельного коня через лес к ручейку.

— Та водяная тварь все же лучше, чем эта штука. Я еще неделю буду выковыривать из себя занозы.

— Ну да.

— И мне придется выправлять крышу машины по самому центру.

— Я знаю. Я тебе помогу, если смогу до нее дотронуться, ладно?

— Я просто ворчу. На самом деле все не так плохо.

— Ну ладно.

Они установили безногую фигуру на илистом берегу, чтобы она стояла относительно прямо и без поддержки. Кайя подняла лист, а Корни без вопросов извлек из кармана нож.

— Не надо. Я просто расковыряю ранку.

Корни поморщился, но ничего не сказал.

— Келпи, — произнесла Кайя, бросив лист в воду. — У меня есть кое-что, что, как я думаю, тебе понравится.

Из глубин поднялся конь и уставился на искалеченную карусельную лошадь. Затем, фыркнув, ступил на берег.

— У него нету ног, — заявил келпи.

— Но он все равно красивый, — возразила Кайя.

Келпи обошел деревянную фигуру вокруг, внимательно принюхиваясь.

— Еще какой! Сломанные вещи всегда прекраснее целых. Именно изъяны выявляют красоту.

Кайя улыбнулась. Она это сделала. Она определенно добилась своего.

— Так ты научишь меня?

Существо посмотрело на Кайю и сместилось: там, где оно только что находилось, теперь стоял молодой человек, обнаженный, с мокрой кожей и волосами, в которые вплелись водоросли. Он переводил взгляд с Кайи на Корни.

— Ее я буду учить, но ты должен возместить мне затраты времени, если хочешь, чтобы я научил и тебя тоже. Подойди и сядь рядом со мной.

— Это слишком большая цена, — сказала Кайя.

Келпи улыбнулся, но глаза его по-прежнему были прикованы к Корни, их взгляд словно рисовал какой-то узор на груди парня. Дыхание Корни участилось.

— Нет, — произнес Корни так тихо, что Кайя едва расслышала его.

Тогда существо вновь сменило форму, его зловещая энергия свилась кольцами, и Кайя вдруг поняла, что смотрит на себя саму.

— Ты готова начать? — спросил келпи голосом Кайи.

И затем губы — точное подобие губ Кайи — изогнулись в коварной улыбке. Так Кайя никогда не улыбалась.

— Мне нужно многому научить тебя. А если мальчик будет слушать, то тем лучше. Магия — удел не только фейри.

— Ты же сказал, что он должен заплатить тебе!

— Его страх — достаточная плата, по крайней мере пока. Мне дано это небольшое утешение.

Келпи смотрел на девушку такими же, как у нее, черными глазами, и она слышала, как губы, такие знакомые, шепчут:

— Я уже так давно не пробовал на вкус, каково это — охотиться.

— Как так вышло? — невольно спросила Кайя.

— Мы — те, кто не принадлежит к властителям, должны им повиноваться. Смертные — угроза для Высших, но не для таких, как ты и я. Конечно, в том случае, если они этого не хотят.

Кайя задумчиво кивнула.

— Ты знаешь, какие ощущения приходят, когда ты собираешь магическую энергию? — спросил келпи. — Это как мурашки или покалывание. Сложи руку чашечкой и сосредоточься на том, чтобы собрать в нее силу. Что ты чувствуешь?

Кайя вытянула руку и вообразила, что воздух в сложенной ладони густеет и дрожит от энергии. Миг спустя она в изумлении подняла глаза.

— Это как будто ты отлежал руку во сне, а потом передвинул ее. Мурашки, как ты сказал. Словно крошечные уколы энергии проходят сквозь нее. Это немного больно.

— Двигай эту энергию взад-вперед между ладонями. Так ты ощутишь магию в ее первичном состоянии, когда она готова проявить себя, как ты хочешь.

Кайя кивнула, перекатывая энергию в ладонях, словно горсть крапивы, и позволяя ей время от времени просачиваться между пальцами. Она помнила это ощущение: что-то закручивалось у нее внутри или покалывало губы перед тем, как начинали происходить странные вещи.

— А теперь — как ты завершала пробуждение силы? Что ты делала?

Кайя слегка покачала головой.

— Я не знаю… Я просто рисовала в уме картинку и смотрела на свою руку.

— Ты это видела внутри себя. Это простейшее из чувств. Теперь ты должна научиться слышать, чувствовать запах и вкус. Только тогда твоя магия станет реальной. И будь осторожна: иногда можно видеть сквозь ореол, если смотреть краешком глаза, — подмигнул келпи.

Кайя кивнула.

— Когда творишь волшебство, то проходишь две стадии — сосредоточение и подчинение. Подчинение — это та часть, которую многие не понимают. Чтобы творить магию, надо сосредоточиться на том, что ты хочешь сделать, а затем выпустить энергию и доверить ей выполнение твоего повеления. Закрой глаза. Теперь вообрази, что энергия окружает тебя. Представь, например, кольцо у себя на пальце. В подробностях. Представь золотой ободок, затем нарисуй мысленно камень, его цвет, огранку, то, как он отражает свет… правильно. Вот так.

Глаза Кайи распахнулись, когда она услышала, как ахнул Корни.

— Кайя! У тебя на пальце действительно кольцо! Настоящее кольцо, только взялось оно ниоткуда. Я его вижу.

Кайя посмотрела на свою руку, и кольцо действительно было на указательном пальце, точно такое, как она себе представила: серебряное, отлитое в виде крошечной фигурки девы, держащей во рту изумруд. Кайя повернула руку к свету, но, несмотря на то, что она знала — это кольцо создано ее магией, оно было совсем как настоящее, плотное и тяжелое.

— А как насчет того, чтобы делать такие вещи… обратно? — спросила Кайя.

Келпи вскинул голову и захохотал, его белые зубы сверкали в серых сумерках.

— Что ты сделала?

— Зачаровала кое-кого, чтобы он… влюбился в меня, — тихо ответила Кайя.

Корни смотрел на нее, изумленный и слегка встревоженный. Ему не нравилось, что Кайя опять что-то от него скрыла.

Келпи ухмыльнулся и прищелкнул языком.

— Ты должна снять с него чары точно так же, как снимала бы ореол. Почувствуй сеть, сплетенную твоей магией, протяни руку и сорви эту сеть. Поупражняйся с кольцом.

Кайя сосредоточилась, позволяя энергии завихриться вокруг и ощущая, как сквозь тело бежит магическая сила. Эта сила, казалось, приливала и отливала с каждым ударом сердца девушки.

Они уже ехали обратно, когда Кайя указала в сторону холма.

— Смотри, там огни. Интересно, кто бы это мог быть?

— Я ничего не вижу. — Корни пристально посмотрел на нее в зеркало заднего вида.

Кладбищенский холм представлял собой довольно обширную пологую возвышенность, но один склон ее, обращенный к шоссе, был достаточно крутым. Здесь не было могил и склепов, и зимой по этому склону радостно катались детишки, вешая мешающие им варежки и шарфики на памятники. У основания пологого склона возвышался наполовину построенный мавзолей, в два этажа, но без крыши; верх здания уже порос маленькими деревцами и диким виноградом. Выше по склонам теснились десятки памятников, склепов и надгробий.

— Не думаешь, что именно там может находиться Зимний Двор? — тихонько спросила Кайя.

— Давай посмотрим.

Корни свернул с шоссе к кладбищу.

Они припарковались у обочины дорожки, выложенной потрескавшимися плитами. Кайя смотрела через заднее стекло на мелькающие огоньки, ожидая, пока Корни обойдет машину и откроет ей дверь.

— Это точно фейри, — произнесла Кайя.

— Я ничего не вижу, — с паникой в голосе сказал Корни.

Кайя двинулась следом за огоньками и увидела, как они кружатся и вертятся, держась от нее на таком расстоянии, чтобы она не могла разглядеть их отчетливо. Она ускорила шаг, под ногами хрустела прихваченная ледком трава. Они были так близко, что она почти могла схватить один из них на лету…

— Кайя! — позвал Корни, и девушка обернулась. — Только попробуй бросить меня, чтобы я всю оставшуюся жизнь гадал, дурак я или просто свихнулся!

— Я тебя не бросаю! Я пытаюсь поймать один из этих огоньков.

Неожиданно вокруг закружились тысячи светлячков, то появляясь, то скрываясь из виду в кронах деревьев. Уже было хорошо за полночь, к тому же для светлячков совсем не сезон — осенний холод и недавний дождь оставили на увядшей траве корочку льда. Но насекомые кружились в воздухе, вспыхивая на миг, затем угасая и вспыхивая вновь. Кайя присмотрелась к ним повнимательнее. Это были мелкие крылатые существа, мельче даже, чем те, кого она пыталась поймать. Одно из них подлетело ближе и оскалило зубки.

Кайя взвизгнула.

— Что? — вздрогнул Корни.

— Это не жуки… это крошечные мерзкие фейри.

Корни отпустил руку Кайи и попробовал схватить одного светлячка, но тот легко увернулся.

— Я никого не вижу. Эти твари… то, что ты заметила с дороги?

Кайя покачала головой.

— Нет. Те огни были крупнее.

Корни присел на корточки. Дыхание вырывалось у него изо рта белыми облачками.

— А сейчас ты их видишь?

Девушка снова сделала отрицательный жест.

— Люти говорила что-то вроде того, что вход в холм — это полоска бурой травы, но сейчас вся трава на холме бурая.

— Может быть, сейчас на этой полоске уже ничего не растет.

Кайя опустилась на колени рядом с Корни, приложила ухо к земле и услышала тихую музыку.

— Прислушайся. Там музыка.

Корни тоже встал на колени и припал ухом к земле.

— Музыка, — подтвердил он. — Как будто волынки.

— Это прекрасно, — с улыбкой произнесла Кайя, совершенно позабыв о том, что Зимний Двор — совсем не то место, куда стоит стремиться.

— Давай обойдем холм по кругу. И будем смотреть, нет ли какой-нибудь странной полоски на траве.

Корни выпрямился во весь рост и подождал, пока Кайя тоже поднимется.

На кладбище стояла неестественная тишина. Луна несколько округлилась и тоже выглядела неестественной, будто бы раздулась и плавала в небе. Кайе вспомнилось солнце, истекающее кровью, в то время как луна растет и пухнет, наливаясь выпитым светом.

Новые полированные гранитные надгробия блестели как зеркало, и, проходя мимо, Кайя и Корни видели в них свое отражение. Более старые памятники были сделаны из светлого матового мрамора. В лунном свете они своей белизной напоминали волосы Ройбена — тогда, в закусочной.

— Эй, а как насчет этого? — Корни указал на полоску травы, которая тоже была бурой, но уже иного оттенка.

Опустившись на колени у края этой полосы, Корни потянул ее за уголок, как будто это клапан палатки. И угол поднялся. Корни сунул голову внутрь.

— Нет, — возразила Кайя. — Я должна войти туда одна.

— Я так хочу, — ответил Корни. — Ты же говорила, что не бросишь меня!

— Быть может, даже мне опасно заходить туда. Я вернусь как можно скорее. — Кайя протиснулась в проход. — Я обещаю.

Музыка теперь звучала громко, гудение волынки и смех разносились в ночной тишине. Кайя слышала, как Корни пробурчал:

— Все интересное достанется тебе.

Но она уже вошла под холм, следуя за музыкой фейри.