"Шерше ля фам" - читать интересную книгу автора (Болучевский Владимир)Глава 14– Ванька, спасибо, ты мне очень помог, – стоя в передней квартиры Мавсесяна, Адашев-Гурский, прощаясь, протянул ему руку. – Делов-то куча… – Ладно, счастливо. – Давай не пропадай. – Постараюсь. А… позвонить от тебя заодно можно? – Ну, я не знаю… это будет недешево стоить. – Иван указал рукой на телефонный аппарат. – Эт-то мы понимать можем. – Адашев снял трубку и набрал номер. – Да? – ответил Волков. – Привет, Петр, это я. Ты там как? – В каком смысле? – В том самом. – А тебе какое дело? – Петя, ну… мне бы нужно, чтоб ты сегодня в форме был. – Чего это вдруг? – Может так случиться, что понадобится твоя помощь. – Что, влип, очкарик? А я предупреждал. Пальцем не шевельну. И еще и добавлю. – Короче, я тебе позвоню где-то… – Гурский взглянул на часы, – через пару часов, может, чуть позже. Телефон не занимай на это время. – Слушай, ты… Ты чего, на самом деле во что-то ввязался? – Да тут, понимаешь, одна интересная такая загогулина вырисовывается… – Ну? Только короче. – Это долго. Просто мне нужно, чтобы ты через пару часов не отдыхал уже рылом в салате. – Да у меня и салата-то на столе нету… – Вот и хорошо. – Что, так серьезно? – Вроде да. – О'кей. На телефоне Вероника может сидеть или Андрей Иваныч. Звони на трубу, я ее рядом положу. Только, Саня… ты меня понял? – Все, пока. – Давай. – Волков положил трубку на рычаг и вернулся на кухню. – Так вот… – продолжал Андрей Иваныч, обращаясь к Веронике, – ведь раньше – как? Наговорил, например, барышне умных глупостей, и она твоя. Наличие интеллекта и умение небанально излагать имели решающее значение. А теперь… – А теперь? – прищурилась от сигаретного дыма Вероника. – Теперь все совершенно иначе. Теперь важен твой социальный и, прошу прощения, имущественный статус. Именно эти аспекты твоей личности представляют . даже для хорошеньких барышень первостепенный интерес и предмет корыстного любопытства. Я не прав? – А вы, Андрей Иваныч, – вскинула на него глаза Вероника, – кстати, чем у себя там, в Москве, занимаетесь? – Я? Ну… в последнее время я специализируюсь на лечении зависимости от симптомов заболеваний. – Это каких? – полюбопытствовал, присаживаясь к столу, Петр.Волков. – А любых, – пожал плечами Андрей и сделал большой глоток пива. – Мне без разницы. – Да пошел ты… – Петр достал из-под стола пару бутылок «Туборга». – Врешь? – Я?! – возмутился Андрей. – Я вру?! Впрочем, конечно, вру. А что, нельзя? – А вот скажи мне, Андрей Иваныч, – Волков откупорил бутылки и разливал пиво по стаканам, – а мечта у тебя есть? – Конечно, – быстро кивнул Андрей, протягивая руку к стакану. – Нет, – качнул головой Волков, – я имею в виду настоящую, большую. Такую, чтобы… ну вот сбылась – и все. Чтобы и жить дальше уже и смысла не было. Так… доживать разве что. Такая есть? – Такая? – задумался Андрей Иваныч, отхлебывая пиво. – Така-ая… Тоже есть. Точно. – Ну? Изложи. – Вишневый сад. – Угу, – кивнул Петр. – А пространнее? – Ну как же… ну… ты, Петя, вообрази: сначала, значит, ты обретаешь грома-адный кусище земли – это раз. Затем сажаешь на нем саженцы, представляешь? – Вполне. – Потом ты много-много лет их пестуешь. – Логично. – И вот, наконец, это вот все становится садом. То есть… – Андрей Иваныч мечтательно прикрыл глаза, – то есть однажды по весне это все превращается в громадное бело-розовое облако, которое заполняет собой все вокруг, плывет, благоухая, над землей… Представляешь? – А то… – И вот тут-то ты и берешь в руки топор. – Не допонял? – И вырубаешь всю эту хренотень к едреной матери. А? – Такая вот мечта? – Да. Круто? Петр отхлебнул пива, задумался, а затем взглянул на Андрея жалостливым взглядом: – Ты меня, Андрюша, извини, конечно, но… жить с такой мечтой… это разве что японцу какому-нибудь нерусскому более с руки. Опять врешь? – А разве не изящно? – Да как сказать… – Петр пожал одним плечом. – А еще лучше вот что, – оживился Андрей Иваныч, – давай лучше мы с тобой все бросим и махнем на Волгу, а? – И?.. – И все. Хочешь – тот же сад посадим, жить станем тихо-мирно, по-человечески. – Это как? – Ну как… ну вот водки, например, пить не станем ни глотка. – Нет, Андрюша, – покачал головой Петр. – География ничего не решает. От себя не убежишь. – Да убежать-то от себя можно, – тяжело вздохнул Андрей. – Нельзя спрятаться. – Некрасов умер, прикованный раком к постели, – ни к кому не обращаясь, неожиданно произнесла в пространство Вероника. Волков с Андреем переглянулись. – Да, – кивнув, констатировал Андрей Иваныч и приложился к стакану с пивом. – Есть женщины в русских селеньях. |
||
|