"Цена бессмертия" - читать интересную книгу автора (Фрост Анн)Предыстория 1Осень в этом году наступила стремительно, в один миг обрушившись с неба холодными потоками дождя. Взвыли, запели ветра; кажется, даже деревья пожелтели за одну ночь. Лера медленно брела через старый парк, небрежно расшвыривая ногами опавшие листья — этой осенью они не ласкали приятным шелестом слух, а прилипали к ботинкам противными, мертвыми кляксами — обломками обманчивого лета. В парке было тихо — а на надоедливый шум дождя девушка давно перестала обращать внимание. Сейчас ветер умерил свой пыл — не налетал порывами, а тихо крался между мокрыми, замшелыми стволами деревьев. Он нес с собой характерный запах осени — прелых листьев, затхлой сырости и недалеких уже промозглых ночей. А проклятый дождь идет, кажется, целую вечность. Когда он начался — на прошлой неделе, на позапрошлой? Лера не помнила, когда последний раз видела солнце… может быть еще в июле? Окружающая реальность давила своей серой беспросветностью, а мешанина из того, что совсем недавно было листвой, хлюпала под ботинками, превращаясь в бурую грязь. Но все новые листы — желтые и красные — с упорством самоубийцы срывались из под небес и ложились в лужи яркими кляксами. Да, яркими, правда ненадолго. Лето… было, но прошло. Пронеслось несколькими слепящими, жаркими днями, не оставив после себя почти ничего, кроме воспоминаний. Воспоминаний… таких далеких и бесполезных. А еще лето оставило после себя эту осень — догнивать, захлебываясь слезами. Сегодня Лера пребывала в особенно плохом настроении — ее исключили из школы. «Допрыгалась, — подумалось девушке, когда она стояла перед взбешенным директором, — правдолюбка!». И действительно — Валерия всеми фибрами души ненавидела обман и несправедливость, а также лицемеров и подленьких отличников. Не всегда, ох не всегда, она могла сдержаться, чтобы не кинуться очертя голову в борьбу со «злом». Вот и теперь не получилось совладать с собой, когда несправедливость очередной раз предстала перед в ней в самом неприглядном виде… Несколькими днями раньше: ………………….. — А ну-ка ты, да, да — ты! — двое здоровяков-старшеклассников, недобро усмехаясь, подзывали тоненького, бледного подростка. Рядом с ними он и вовсе выглядел былинкой. Обыкновенный ботаник, разве что без очков. Стоя в противоположном углу полупустой гардеробной, Лера отлично видела происходящее. Двух бугаев она не знала, а худенький паренек был ее одноклассником. Поспешно сделав безразличный вид, она достала из сумочки зеркало и сделала вид, что подправляет макияж. Бугаям естественно не было дела до какой-то девчонки… — Бабки гони! — без предисловий начал один из здоровяков, плотно упакованный в кожаную куртку. Не церемонясь, он сгреб мозгляка одной рукой за шкирку и прижал к стене. — Не дам ничего! — «ботаник» явно совершал подвиг… вряд ли кто еще из знакомых Лере парней-одноклассников смог бы достойно ответить этим качкам-переросткам. Такая храбрость заслуживала восхищения! — Ах ты…! — последовала нецензурная брань а следом глухой удар и тихий стон. В зеркальце девушка увидела, как медленно сполз по стенке ее одноклассник, отчаянно бледнея и видимо, призывая всё мужество, чтобы не заплакать. Второй удар опрокинул его на пол и девушка поняла, что эти ублюдки не погнушаются бить лежащего ногами. Тут ее и понесло — даже не успев понять как, она оказалась рядом с темными фигурами — ненависть застилала взор красным, всё плыло в алом мареве. Её движения были быстрыми, слишком быстрыми для неповоротливых, перекачанных незнакомцев. Стремительный удар ребром ладони по шее заставил одного тяжело рухнуть рядом с недавней жертвой; второй успел лишь удивленно выпучить глаза, как тут же получил сокрушительный пинок тяжелым ботинком в живот. Взвыв, он согнулся, а вспышка боли в виске заставила его также, как и приятеля, скорчиться на полу. Последнее, что увидел вымогатель, перед тем как потерять сознание — пара окованных сталью ботинок армейского образца. Некоторое время Лера еще постояла возле поверженных… Медленно разжимался капкан ненависти; в душе поднималась сладкая, пьянящая волна. Отчего? Ну, как же, она только что одержала маленькую победу в своей персональной войне! — Пашка, — обратилась она к однокласснику, помогая подняться на ноги, — уходим, быстро! ……………………… Думаете, на этом все закончилось? Не-е-т. На следующий день после уроков в коридоре отважную девушку ждал директор. И он был зол, ох как зол! Двое побитых старшеклассников оказались не только отъявленными бандюгами, но и детьми состоятельных родителей. Откуда было Лере это знать? Слухи расползаются куда как быстро, и теперь эти родичи вежливо попросили выставить нахалку из престижной школы. Да и сами поверженные мерзавцы не упустят шанса отомстить ей при первой же удачной возможности. — Дьявол! — выругалась Валерия, поддав как следует преградившей путь куче листьев. Нет, бандитской мести она не боялась, но было от чего расстраиваться — это уже вторая школа, из которой ее исключали. И опять — за драку! Мама с папой будут, мягко говоря, недовольны, когда вернуться из Греции. Каких трудов стоило пристроить своенравную девчонку в приличное заведение — и вот, на тебе, — опять исключили! Самое время о многом подумать. Лера смахнула с мокрой, покрытой облупившейся краской, скамейки мокрые листья и присела, подперев подбородок руками. А ведь она не могла по-другому — неужели должна была стоять, как ни в чем не бывало, когда эти типы стали бы пинать беспомощного Пашку? «А что тебе этот Пашка?» — зазвучал подленький голосок, откуда-то из-за грани сознания… «Как что?! — возмутилась Лера, — нельзя же так поступать с человеком!» «А с собой так поступать можно? И с родителями? От тебя им куча проблем. Интеллигентная, не бедная семья — и такая дочь!.. Позора теперь не оберешься! Другие девушки в твоем возрасте модой интересуются; в бары ходят с друзьями и подругами; романы заводят. Девушки, одним словом! А ты? — елейный голосок выжидающе замолчал… «А что я? — Валерия горько усмехнулась. — Не буду я никогда такой, как все. Мне не интересно коллекционировать шмотки и парней…» «Знаю, знаю, что тебе интересно, — недовольно пробурчало второе Я, — натянуть военную форму и дуть на тренировку! Тебе интересны крупнокалиберные пушки, всякие острые железяки и прочие орудия смертоубийства! А этот твой «Славянский клуб» просто кошмар. Тоже удумала — мечом махать!..» «Ничего плохого в этом нет, — Лера поддалась на провокацию, спор с самой собой — порой увлекательное дело!» «Старинные боевые искусства — просто находка; волю закаляют не хуже йоги и иже с ней… Я ведь была размазней, пока не вступила в этот клуб!» Девушка предалась воспоминаниям годичной давности, когда она — робкая и стеснительная, переступила порог сего замечательного заведения. Мастер — мужчина лет около пятидесяти — с густой бородой и широченными плечами — подозрительно оглядел худенькую, густо краснеющую девчонку, и — улыбнулся. Не насмешливо, а как-то по-отечески. Тогда и началось ее посвящение в воины. Каждый день, только успев перекусить после школы, Лера бежала к «Славянам» в клуб. Ей было интересно всё — история древних сражений, виды оружия, брони; тактические и стратегические приемы боя. Она пришла сюда не от скуки, как многие, быстро отсеивающиеся посетители, а по зову сердца! Мастер — просто Леонид («…по отчеству начальника называть будешь!») — учил ее с самых азов — вручил недлинный деревянный меч, показал как правильно держать. А потом уже было все остальное — короткие отрывистые и длинные, с замахом удары; варианты отражения, блокирования, увороты; наступления и отступления. К удивлению бывалого учителя тоненькая девочка с двумя непослушными, торчащими в стороны косичками, делала небывалые успехи. Словно умения не приобретались, а родились вместе с ней. — Талантлива ты, дева, — как-то прогудел его бас после очередного «боя», — чувствую я, есть в тебе «память крови»… — А что, это, учитель? — Лера впервые слышала такое определение. — Это… мм… ну когда ты вспоминаешь то, чего не знаешь. То, что знали твои предки; ведь знание полностью не ушло, оно осталось у тебя в крови. Голос стали, эхо былых войн — его помнит что-то внутри тебя. Года идут, все забывается… Другие войны, другое оружие. В этом мире таких, как ты со временем будет становиться всё меньше и меньше, — голос учителя зазвучал задумчиво и как то грустно. Валерия слушала, затаив дух. Они сидела на низкой деревянной скамье, а остальные «бойцы», разбившись на пары, отрабатывали изученные удары. У кого-то получалось лучше, у кого-то хуже. С удивлением, Лера отметила, что замечает малейшие ошибки и просчеты противников. — Я вот, можно сказать, родился с мечом в руках, — продолжил Леонид, теребя роскошную бороду, — С детства хотел стать воином. И стал. Но знала бы ты, каких усилий стоило добыть здесь настоящие мечи! С кольчугами оказалось тоже не легче. Благо, был у меня знакомый кузнец — золотые руки — он нас и вооружил. Потом при перестройке стали расформировывать краеведческие музеи — в них я скупил по дешевке вожделенные доспехи, старинные мечи и даже несколько щитов. Смотрели на меня, конечно, как на сумасшедшего, — мастер добродушно усмехнулся, в хитро прищуренных глазах сверкнула озорная искра, — а кое-что даже из-за рубежа друзья доставили… контрабандой. Что ж поделать, такие времена. Да и сейчас, бывает, поставляют. Вот, — Леонид широким жестом обвел стены, — моя коллекция, гордость и цель всей жизни! Впервые она как следует рассмотрела «бойцовский зал» клуба. Стены из круглых, обтесанных бревен лучились солнечным теплом, здесь даже пахло сосновым бором. Да и свет тут особый — живой, как от свечи или керосиновой лампочки — не смотря на то, что лампы самые обычные. На добротных стенах, как в музее, красовались всевозможные щиты, доспехи, а также мечи — двуручные и одноручные; боевые топоры, секиры, а также другое колюще-рубяще-дробящее оружие. Был тут и арбалет, луки, колчаны со стрелами. Заходя сюда, казалось, что попадаешь в далекое прошлое, в одну из легендарных школ Меча. Шли дни, а запал не пропадал — импульсивная и порывистая, Лера на этот раз оказалась увлечена не на шутку. Чему только она не научилась за этот год — орудовать тяжелым двуручным мечом, крутить двумя тонкими саблями, да так лихо, что воздух жалобно стонал под ее напором; образцовым «восьмеркам» и «закрутам» в ее исполнении могли позавидовать даже старинные «вояки» клуба. Мастер только качал головой — какой азарт, какая стремительность! Огонь, не девка! Бралась она и за секиру, хотя раньше на пылящееся в дальнем углу незамысловатое оружие никто и внимания не обращал. Несколько уроков, и эта железяка неожиданно ожила в ее руках, запела. Девушка любила оружие — она одна безропотно бралась за кропотливую, и никем доселе не любимую процедуру заточки. Леонид показал, как править лезвие, чтобы оно всегда оставалось идеально гладким и острым, как бритва… Валерия пробовала махать даже тяжелым двусторонним топором. Пожалуй, этот топор остался единственным, не покорившимся ее умению оружием… Но и девчонка оказалась не проста — она пролила семь потов, стирая ладони до кровавых мозолей, скрипя зубами и проклиная создателей неподатливого орудия до двенадцатого колена. А через месяц она уже могла похвастаться, что не только чурки годна колоть! — Гномы бы, глядя на тебя, обзавидовались, — пошутил даже Леонид. К этому времени у девушки за плечами была уже и секция кун-фу, и сотни часов проведенных в тренажерном зале. Нет, тело ее не бугрилось мышцами, выбранная программа тренировок шлифовала больше волю, чем тело. Она оставалась стройной, поджарой и стремительной, как дикая кошка. Ее телосложение могло бы показаться хрупким, но только для несведущих. Те, кто видел, как она управлялась с тяжелой секирой, одетая в стальную двухслойную кольчугу — пудовое снаряжение — не захотел бы оказаться у нее на пути. А ведь все началось с кружка художественной гимнастики, куда родители силком запихали отчаянно упиравшуюся двенадцатилетнюю сорвиголову. Руководствовались, конечно, благими побуждениями — привить любовь к прекрасному. Но прогадали — страстью к гимнастике девочка не воспылала, зато научилась прекрасно владеть своим телом — и это было первым шагом на пути самосовершенствования. Лера научилась бороться со слабостями плоти и болью. Растяжения, вывихи — чего только не бывало! Но не сдалась, не пропустила ни одного занятия. Она должна стать сильной! Свободолюбивый, строптивый дух вызывал трения и противостояния. За слова нужно отвечать… И она за них отвечала. …………… К реальности ее вернул печальный вздох — свой собственный, он прозвучал будто со стороны. «Интересно, сколько времени я тут сижу? — подумалось ей, — вот уже и солнце садится. Какая тоска! Скоро наступит зима, совсем нечем будет заняться. Мастер уехал в Европу на какой-то свой «рыцарский турнир» и вернется не скоро. Что же поделать?». Домой идти отчаянно не хотелось — холодная, пустая квартира в бетонной коробке высотного дома внезапно показалась склепом. Весь этот затеянный родителями евроремонт — сплошная показуха. Квартира стала неуютной, как кабинет в посредственном офисе. А кухня в ультрамодной стиле «хайтек» — металл и стекло — приводила её в уныние, напоминая больше морг, чем домашний очаг. Чистота, стерильность. «Даже плюнуть некуда! — со злостью подумалось ей. Да и весь этот город — промозглый, серый, как мокрая кошка — сейчас он давил на плечи, поднимая из глубины души черную меланхолию. И это — жизнь?! Лера зябко поежилась, растирая замерзшие плечи руками, но домой всё же пошла. Не сидеть же всю ночь под назойливым дождем. А дома всё так же — идеальный порядок, только пыль кое-где завелась. Вот уже две недели, как уехали родители, а девушка так ни к чему и не притронулась. Хватает того, что на чистоте помешана мама — она может два раза в день мыть полы, постоянно протирать стекла и зеркала, целыми днями что-то драить, тереть… Уф. Валерия бросила сумку в угол, даже не потрудившись взглянуть на домашнее задание — а к чему; ее ведь исключили? Исключили! А училась то она неплохо, совсем без троек. Вот и ищи теперь еще одну школу, куда ее возьмут! Да не абы какую, а престижную! Иначе — нельзя. Упадет ведь семейство в глазах общественности. Как же всё это осатанело — нельзя то, нельзя это! Хорошо еще, мама с папой не знают, чем она занимается после школы. Валерия ловко врала, что записалась на курсы программирования, а все остальное время посвящает подружкам и походам в бары. Ей просто молча добавили денег на карманные расходы — бары дело не шуточное! Разве может их чадо быть в чем-то хуже других? Благо, родители не слишком вмешивались в ее дела… «Благо ли? — ехидно усмехнулось «второе Я», — им плевать на твои мечты, стремления, искания…». Усилием воли девушка заставила голос молчать. В который уж раз… Лера почувствовала себя уютнее только в своей спальне. Этой комнаты не коснулся постылый «евроремонт» — девушка делала всё сама, на свой вкус, своими руками: подбирала обои — светло-сиреневые; картины — огромные, и на всех — ночь; шторы — фиолетового бархата; и мебель… Добротная мебель в стиле ретро — из позапрошлого века. Большая кровать с резным изголовьем, со всех сторон окруженная шелковыми занавесями балдахина. Всё в таких же грустных темно-фиолетовых тонах… Вот здесь-то и догнала непрошенная усталость, — сейчас девушка чувствовала себя донельзя измотанной морально, и почему-то — физически тоже. Больше всего хотелось рухнуть на кровать и зарыться головой в мягкую подушку. Не видеть и не слышать ничего! …………………… Снилось что-то малоприятное. Как бы то ни было, проснулась она неожиданно, сердце очумело подпрыгивало в груди. Это был кошмар. Или нет? Валерия не помнила, что же заставило ее так перепугаться?!.. Заныла, защемила в сердце тоска. Как дикий зверь она сбилась в комок, беспомощно взъерошив густую, черную шерсть. Сон не хотел уходить мгновенно, он цеплялся, застывал в углах рваными кусками серого страха. Бр-рррр. Девушка села на краешек кровати, подтянув под себя босые ноги. Тревожно, неспокойно в душе… Что-то случилось — здесь ли, или далеко? Неизвестно. Скупые обрывки навязчивого сновидения шептали — «иди, иди за мной». Только сейчас в голове начало проясняться — кажется, ей снился один из поединков в «Славянском клубе». Что за чертовщина? Вот оно, сказывается таки перенапряжение. Лера решительно встала, встряхнула головой — сон не уходил; он настойчиво звал за собой — в черную, беспросветную непогоду. «Что же там такое? Почему так тревожно на душе?» Ответа, конечно, не находилось. Переодевшись в удобную, облегающую кожаную курточку и темные джинсы, девушка шагнула за порог. Этот вечер не давал спокойно сидеть дома, предавшись безмятежному ничегонеделанью — что-то звало ее — туда, в ночь, в дождь, холод…. Вот и знакомое, добротное здание «клуба». Но что это? Там сейчас не должно никого быть, но окна светятся теплым, оранжевым светом; светятся призывно, ободряюще. Словно спрашивают: «Ну что же ты? Неужели пройдешь мимо?…» Лера подошла ближе — да, ошибки быть не могло, внутри кто-то есть. Но кто? Ведь ее Мастер должен быть сейчас где-то в Европе… С минуту она помялась на пороге, не зная, что предпринять. Постучать?… Но ведь она всегда входила сюда без стука! Наконец решившись, девушка осторожно приоткрыла тяжелую, обитую стальными пластинами, дверь и заглянула внутрь. Сейчас она была готова увидеть всё что угодно, но это… В небольшой бойцовской зале горело с десяток свечей, расставленных тут и там на полу, низких деревянных скамьях, на подоконнике. В лицо пахнул горячий, пахнущий воском и копотью, воздух. А в центре залы — на светлом, отполированном множеством ног паркете, Лера узрела нечто невероятное! Её Мастер, Леонид, отчества которого она так до сих пор и не знала — чертил, вооружившись куском обыкновенного мела, грандиозную геометрическую фигуру! N-конечная звезда, раскинувшая острые грани во все стороны, ярко мерцала в скупом, мягком свете. Кажется, Мастер не заметил свою ученицу… Он упорно чертил лучи, хорды, пересечения; что-то отмерял простым ученическим циркулем, линейкой, иногда поругивался… — А… кх-м… Мастер! — Валерия постаралась привлечь к себе внимание увлеченного рисованием наставника — ей было не по себе, будто она нарушала сакраментальный процесс. Мужчина замер над незаконченным остроконечным лучом громадной фигуры. Нет, он не казался застигнутым врасплох, или побеспокоенным… Медленно поднял на девушку взгляд глубоких, всё еще молодо сияющих глаз. Будто был готов к этому, только её и ждал… — Пришла, — голос, отраженный пустыми стенами звучал неожиданно хрипло, — ты всё таки пришла!.. — Я… — Лера замялась, неловко переступая с ноги на ногу, и, не найдя что сказать, замолчала. — Понимаю, ты тоже почувствовала! Я не сомневался, что у тебя есть — Мастер, — девушка всё еще не знала, что сказать, — вообще-то я думала, вы уехали в Германию, на состязания… — Уехал, — согласился мужчина, приглаживая бороду. Звезда была готова и раскинулась своими многочисленными лучами на все четыре стороны, заняв собой всё пространство от стенки до стенки. «Пять… Семь… Тринадцать» — сосчитала Лера. — Увы, сейчас очень, очень мало времени, — Леонид бережно подправлял непонятные символы, наподобие иероглифов, уютно расположившиеся у каждого острия «звезды», — могу лишь сказать тебе, что мне пора уходить. Увы, деточка, — казалось суровый, бородатый дядька, косая сажень в плечах, вот-вот заплачет, — мне пора уходить. Вряд ли я успею рассказать всю правду… «Это сон… или я брежу! — пронеслось в голове, — что это за мутировавшая пентаграмма? Откуда здесь взялся Леонид? Зачем я пришла?! Сумасшествие какое-то!». Словно в ответ на эти мысли, тонкие белые линии, бороздившие паркет, вспыхнули призрачным бело-лунным огнем. Девушка попятилась. Что это? Не может быть! — Очень скоро я уйду, — словно сквозь пелену услышала Лера, — то, что ты видишь, это портал. Ох, ну что я несу!.. Давай, по крайней мере попытаюсь рассказать по порядку? — вид у Учителя был более чем печальный, — не могу уйти, прежде не объяснившись! Лера осторожно приблизилась к острому, будто копье, лучу гигантской звезды. Белое сияние медленно поднималось, покачивалось как туман; линии подрагивали, о чем-то безмолвно перешептываясь…. — Этот мир, всё что ты видишь вокруг — не что иное, как один из мириад миров в Юниверсуме. Вселенной, по-вашему. Но этот мир лишен самого главного составляющего жизни — магии! Лера удивленно распахнула глаза, — уж не послышалось ли ей это?! — Да, да в этом мире нет магии. Животворящие лучи Силы не достигают этой сферы. Поэтому всё, что ты привыкла видеть — видимо и осязаемо. Здесь нет места чуду. А я… — он словно задохнулся от неожиданного откровения, — я не из этого мира! Понимаешь? Сейчас я пытаюсь уйти… Невероятное везение! Сколь бредовой ни казалась эта речь, но Лера успела уцепиться за основную мысль: — То, что я сейчас вижу, не укладывается ни в какие каноны! Мастер, вы… колдун?! — Нет, дитя мое, — Леонид покривился, словно отведав чего-то кислого, — колдун — не совсем верное слово. Эх, долго рассказывать, — он махнул рукой. — Видишь ли, я оказался здесь случайно, злой волей врага — тот хотел навсегда запереть меня в этом мире. Мире, который обходят стороной все мыслимые и немыслимые потоки магических энергий! Я, лишившись Силы, должен был оказаться запертым здесь навечно. Вот уж четыреста лет не оставляю надежды вырваться, но до сих пор все усилия были тщетны! И тут — на полпути в Германию я увидел в небе Черного Ревенанта! Это мой единственный шанс вернуться домой, туда, где Сила течет горным потоком, туда, где магия бьется в жилах как кровь!.. Жалко, ты меня не понимаешь, — тяжело вздохнув, Леонид опустил взор. Бледное, серебристое пламя змеилось, свиваясь тонким туманом, и поднималось все выше. Сейчас оно достигло девушке почти до коленей… «Наверное, я сплю… — мелькнуло в голове. Но нет, все реально — дуновение сквозняка по полу, запах воска, пляшущие тени на деревянных стенах. — Но Мастер, — попыталась она вникнуть в суть дела, — неужели вы вот так уйдете? Бросите всё на произвол судьбы?! — Нет, — он по отечески усмехнулся, — всё это, — Леонид повел рукой, — я оставляю тебе! — Нет-нет, — горячо возразила Валерия, неожиданно для себя самой ступая на середину многолучевой звезды, — я пойду с вами! — Что ты, — Леонид отрицательно покачал головой, — ты родилась здесь, выросла — в сугубо материальной вселенной… Наши миры не для тебя! — Но я чувствовала! — горячо возразила девушка, — понимаете? Чувствовала, что-то должно случится… Настоящая жизнь не здесь! В моей душе давно живет пустота, мне не хватает чего-то….! — здесь ее голос предательски задрожал, и Лера опустила глаза. Казалось, мастер колеблется. Поворошил бороду, поправил удобно примостившийся на левом боку меч в ножнах… — Ну что ж дева, я рад! Если таково истинной твое желание — ты увидишь тысячи миров, познаешь, на что способна, обретешь свой путь… Возьми это, — на широкой ладони Лера увидела изящный перстень с угрюмо поблескивающим темно-красным камнем, — коль уж ты хочешь повидать Юниверсум, Девушка осторожно приняла дар, надела кольцо на безымянный палец и…оно чудесным образом пришлось ей впору! Красивая, резная оправа темного металла; камень, похожий на рубин, выточенный в необычной пятиугольной форме, а внутри… словно подрагивает что-то, меняя окраску со светло-алого до темно-пурпурного цвета. Наверное, долго она могла любоваться неземной красотой живого кристалла, если бы… — Ну, мне пора! — Леонид поспешил стать в центр звезды, как только жемчужный огонь поднялся почти до пояса, — поток Силы меняет течение с каждой секундой. Помни — даже если ты и решишься следовать за мной, мы окажемся в разных мирах, за миллионы миль друг от друга. Тебе придется самой постоять за себя! Но я уверен — ты справишься; в тебе есть искра магической силы. Не дай ей потухнуть! С этими словами крепкая, широкоплечая фигура исчезла в самом сердце взбесившегося жемчужного огня… Языки призрачного пламени окутали Мастера, свившись вокруг него в сплошной кокон молочно-белого сияния. Секунда — и он пропал в этом свете, растворился, словно туман на ветру. «Что же мне делать?! — металось в голове, — неужели смогу вот также уйти отсюда? Или лучше остаться? Нет, нет, — сыта я по горло этим мирком…» Перед внутренним взором вновь пронеслись отрывки недавних событий, а потом и более старых, из самого детства. Но ни одно из них не шелохнуло пустоту, царившую в душе. Не было в них ничего такого, что заставило бы защемить в груди, вызвать горько-сладкую ностальгию. «Если это всё правда, — подумала Лера, — мне тоже здесь нечего делать…» Зажмурившись, она ступила в самый центр звезды, позволяя прохладным, туманным языкам огня коснуться ее, оплести, как лозами и потянуть куда-то вниз, вниз… В бесконечный полет между временем, пространством, мирами и междумирьями… А в небе, над угрюмо молчащим городом, затмевая бездонную черноту космоса, поглощая блеклые огоньки звезд и далеких солнц, восходил в зенит Черный Ревенант. Никем невидимый и неощутимый, в эту ночь, впервые за семьсот лет, он устремил на Землю отраженные лучи Силы… |
|
|