Быстров АндрейКардинал интернета

БЫСТРОВ АНДРЕЙ

Кардинал интернета

В основе романа "Кардинал Интернета" лежат две мои небольшие

повести - "Лондонский треугольник" (другое название - "Адская дорога")

и "Число Зверя". Надеюсь,и те читатели, которым они уже знакомы,

отнесутся к моей новой работе с интересом - ведь я старался сделать

"Кардинала" не просто обновлением, а самостоятельной, не зависящей

от прежних книгой.

Никаких намеков на действительные события и реально существующих

людей в этой книге нет, а если есть, так непреднамеренные. Это не столько

традиционное предуведомление, сколько отзвук моего принципиального

неверия в сюжеты, слишком тесно связанные с реальностью (а точнее

скованные ею).

Искренне посвящаю этот роман моим родителям - без их любви,

вдохновения и поддержки вообще ничего не было бы. Я люблю вас.

Андрей Быстров.

Пролог

Просветленные

В зале с плотно занавешенными окнами горели свечи. Их было так много, что сам воздух, казалось, пылал золотом, но этот золотой свет не приносил с собой ни радости, ни умиротворения. Напротив, разлившееся по залу жидкое золото, как настоящий застывающий после плавки металл, тяжкими волнами прокатывалось над головами людей и отягощало сердца. Людей тоже было много - мужчин больше, чем женщин. Одетые в черное, они стояли на коленях, все как один опустив глаза к полу; никто не поднимал головы, никто не осмеливался оторвать взгляда от каких-то видимых только им знаков или ЗНАМЕНИЙ внизу. Молчание царило под низким сводчатым потолком, абсолютная тишина ОТСУТСТВИЯ, вплавленная в тяжелое золото бездвижного света.

На невысоком помосте, над которым был укреплен большой экран, невесть откуда возникла фигура человека, резко отличавшегося от всех тех, кто собрался здесь. Отличие заключалось не только в одежде, хотя он носил белое. Осанка человека на помосте, величественно-львиный наклон головы в сияющем ореоле серебряных волос, властный взгляд - все свидетельствовало о том, что он не привык преклонять колени перед кем бы то ни было, людьми или некими высшими силами.

Человек на помосте хлопнул в ладоши, и люди в черном у его ног изменили позы. По-прежнему стоя на коленях, они смотрели теперь прямо на него, готовые ловить каждое его слово. Он заговорил, сначала негромко, обволакивающим всепроникающим баритоном с безупречно рассчитанными интонациями.

- Время пришло. Время всегда приходит, братья, время всегда приходит, сестры, если веришь и ждешь, как учит нас Будда Кришна Христос. Мы ждали долго, ждали во тьме иллюзий. Нам было нелегко, наш путь будет тернистым и дальше, потому что невежество непосвященных отождествляет иллюзии с реальностью. Радение невежественных тщетно, но на их стороне выступает сам Сатана. Откроем же Книгу Жизни, напрямую ниспосланную мне Буддой Кришной Христом! Откроем эту единственную подлинную Книгу, странствовавшую в зашифрованных откровениях космоса в ожидании человека, способного постичь вдохновение Будды Кришны Христа и открыть истину другим! Что сказано в ней?

В руках человека на помосте появилась книга в белом переплете. Он раскрыл ее, но продолжал говорить, не заглядывая в текст.

- Искушение иллюзий сильно, иллюзии могут подменять собой реальность. Это происходит потому, что люди часто считают реальностью нечто, воспринятое непосредственно их органами чувств. Но восприятие обманчиво. Люди обращаются к другим людям, а те бывают злонамерены, пристрастны, лживы по воле Сатаны. Люди обращаются к книгам, а книги оказываются зеркалами сатанинских обманов. Смотрите вглубь, в сущность явлений. Внешний мир нереален. Вы видите черный и белый цвет, а на самом деле это лишь длина отраженной волны. Атомы невидимы. Расстояния между ними и внутри них огромны. В пределе проникновения в микромир - чистая энергия, чистая интенция, чистая вера. Откройте свои сердца. Смотрите вглубь. Нет высоты без очищающей бездны, и не упав, невозможно подняться.

Захлопнув книгу, человек на помосте помолчал и заговорил снова.

- Нет высоты без очищающей бездны, и не упав, невозможно подняться, повторил он. - Созданный демонами, охраняемый армией тьмы лживый мир иллюзий можно преодолеть лишь на путях истинной веры. Истина есть первопонятие, неопределимое иначе как в категориях веры. Истина есть свет. Видим ли мы его?

- Да, - хором прогудели черные адепты.

И впрямь в этот момент полыхнула в зале вспышка ослепительного белого света, затмившая на мгновение жидкое золото. Люди в черном взревели. Откуда-то послышалась музыка, тихая поначалу, но громкость ее возрастала с каждым аккордом. Монотонная, как болеро Равеля (но исполняемая на восточных инструментах), и вкрадчивая, как голос гипнотизера, музыка эта парадоксальным образом не заглушала слов проповедника, а точно подчеркивала их, звуча все громче и громче.

- Хотим ли мы подняться к свету?

- Да!!!

Новая вспышка.

- Есть лишь один путь к прозрению - через нисхождение. Дорога к небесам ведет через долины ада. И мы все снизойдем вместе!

На экране замелькали слайды. Они сменялись с головокружительной быстротой, и каждый в отдельности рассмотреть было нельзя, да и не на то рассчитывали создатели слайд-фильма. Путаница образов атаковала подсознание людей. Видимо, в беспорядочной на первый взгляд мешанине слайдов было собрано многое, что могло относиться к так называемому миру иллюзий и нацеливалось на реакцию отторжения. С немалой изобретательностью с такими кадрами монтировались другие, создающие эмоциональный фундамент для "нисхождения". И третьи - их было совсем мало - смутные призраки обетованного рая. Вязко пульсировал ритм зомби-музыки, адепты раскачивались в экстазе. На экране мелькали роскошные автомобили, яхты и виллы, сцены казней в концентрационных лагерях, падающие самолеты, портреты Гитлера, Льва Троцкого, Элизабет Тейлор, канонически скорбные лики Христа и апостолов, кампучийский лидер Пол Пот и людоед Бокасса, пожимающий руку Брежнева, реклама жевательной резинки, ландшафты Швейцарии и Сейшельских островов, расчлененные трупы, оголенные зады порнодив, ядерные взрывы, смеющиеся лица детей, рок-музыканты и монстры из фильмов ужасов - все быстрее, быстрее, быстрее...

Когда никто уже не мог уследить за сменой кадров, с четырех сторон в зал вошли молодые люди в синих комбинезонах. Каждый из них нес по четыре шлема, похожих на шлемы летчиков стратосферной авиации. Эти шлемы надевались на головы людей в черном, к разъемам подключались витые провода, тянущиеся куда-то в недра загадочных электронных устройств. Ассистенты проповедника в синих комбинезонах уходили и возвращались вновь и вновь с новыми шлемами для многочисленных адептов. В каждый надетый и подключенный шлем передавались изображение и звук. Большой экран погас - в нем больше не было надобности. Проповедник взял микрофон.

- Истинный свет! - его голос проникал в центр мозга каждого, кто был в шлеме - а в шлемах были теперь все люди в черном. - Кришна Будда Христос ведет нас к истине предначертанным путем. Церковь Истинного Света воссияет над избранной планетой, над планетой избранных. Я проведу вас дорогами, где не прошел еще ни один человек, я выведу вас туда, где мы, избранные, востанем из бездны!

Молодые люди в синих комбинезонах, замершие у стен, натянули на лица что-то вроде респираторных масок. Их примеру последовал и проповедник, его маска не мешала говорить в микрофон свкозь тонкую мембрану. Из отверстий в стенах зала, затянутых мелкой сеткой, поползли клубы зеленоватого дыма. Люди вдыхали этот наркотический дым, качались уже не в экстазе, а в исступлении. Некоторые падали на пол, но сорвать шлем не пытался никто. Белый свет импульсами бился в шлемах, диссонирующие акустические удары низкой частоты разрывали музыку.

- Готовы ли вы снизойти?

- ДА!!!

Какая-то женщина содрогалась в истерических конвульсиях. Ближайший к проповеднику ассистент в синем вопросительно взглянул на него. Тот сделал знак рукой: нет.

Если проповедник хотел провести свою паству через ад, то ад здесь уже вздымал пламя. Никто из адептов не остался собой даже настолько, насколько это доступно любому ослепленному нерассуждающей верой человеку. Вопли неслись из сотен глоток.

- И мы все снизойдем вместе! - прокричал проповедник.

Это звучало как финал...

Но все только начиналось.

Часть первая

Истинный свет над Россией

1.

Оперативный центр службы ФБР в Нью-Йорке

24 августа 1987 года.

13 часов 39 минут.

Фрэнк Коллинз щелкнул ногтем по обшлагу рукава, целясь в медленно ползущую вокруг пуговицы муху. Он промахнулся. Муха обиженно загудела, вертикально пошла на взлет и после нескольких сложных маневров приземлилась на шероховатом пластмассовом корпусе видеокассеты. Коллинз поморщился. Стрелка электрических часов на стене дернулась и метнулась вперед еще на одну минуту. Время тащилось так, будто к его хвосту прицепили упирающегося слона. 13.40.

Бесшумно открылась белая дверь. Вошел улыбающийся Остин. В руках он держал пластиковый пакет с сандвичами и бумажные стаканчики для кофе. В ответ на его вопросительный взгляд Коллинз кивнул и вытащил из-под стола огромный термос. Муха заинтересованно закружилась над соблазнительными извивами кофейного дымка.

- Мух развели, - обвиняюще констатировал Коллинз. - Наследники Гувера! С мухами справиться не можете. Где сахар?

Остин подал ему белый кубик, погасив улыбку. Он хорошо относился к Коллинзу, но все же тот был человеком ЦРУ, и Остин его тона не одобрял из корпоративных соображений. И вообще... Эта совместная операция противоречила закону. ЦРУ не имело права не только проводить какие-либо оперативные действия на территории США, но и делиться с ФБР информацией. Сколько шпионов ускользнуло из-за этого закона! Но на сей раз все будет иначе.

- А с бюрократами? - спросил Остин, помолчал, потом его словно взорвало изнутри. - Вот дерьмо! Слушайте, может, черт с ним, с этим опознанием? Давно все ясно. Из-за идиотской формальности мы теряем кучу времени...

- Стеббинз помешан на формальностях, - спокойно сказал Коллинз. - И раз уж мы тут действуем противозаконно, пусть у него будет хоть какое-то...

- В конце концов операцией руковожу я.

- Стеббинз подаст рапорт.

- Знаете, куда он может засунуть свой рапорт?! - Остин вдруг обмяк под успокаивающим жестом Коллинза. - Да что они там, по барам пошли с этим, как его... Ренегатским?

- Поплавским, - Коллинз дал понять, что оценил и изящество каламбура Остина, и глубину его познаний во вражеском языке.

Допив кофе, Фрэнк Коллинз машинально смял стаканчик в руке. Загудел внутренний телефон.Остин снял трубку, с полминуты молча послушал и с удовлетворенным видом водрузил трубку на аппарат.

- Они идут, - сообщил он.

Они вошли почти сразу - два сотрудника оперативного отдела в одинаковых темно-серых костюмах и сутулый субтильный человечек в круглых очках. Этот третий был лысоват, желтозуб и курнос. Костюм сидел на нем так, как сидел бы на телеграфном столбе, вздумайся кому-то напялить на столб костюм. Человечек обвел помещение подслеповатым взором, увидел Коллинза, заулыбался во все тридцать два прокуренных зуба и сделал шаг вперед. Коллинз поспешно ретировался за письменный стол, чтобы избежать рукопожатия.

- Садитесь сюда, господин Поплавский.

(Непрофессионально, Коллинз! Что еще за "господин Поплавский" вместо сердечно-дружеского "Игорь Валентинович"?)

Поплавский уселся, вернее - провалился в глубокое кресло прямо напротив телеэкрана .

- Сейчас вам будет продемонстрирована видеозапись, - Коллинз говорил по-русски тоном школьного учителя. - По ходу ее вам будут заданы вопросы. Ваши ответы будут записаны на магнитофон и запротоколированы мистером Остином (кивок в сторону Остина). Вам все понятно?

- Да, - отрывисто не то сказал, не то выкрикнул Поплавский. Ишь ты, усмехнулся про себя Коллинз. Словно присягает на верность американскому флагу. Не хватало еще, чтобы он запелво весь голос "Старз энд Страйпс".

- Дэйв, - Коллинз перешел на родной язык, - давайте пленку.

Остин сунул кассету в пасть видеомагнитофона, нажал клавишу и вооружился карандашом и блокнотом для стенографии. Поплавский напрягся в своем кресле. Казалось, его курносыйнос стал еще курносее от нетерпеливого желания угодить. В то же время он изо всех сил старался сохранить достоинство, что проявлялось в его нелепо-вычурной позе. При других обстоятельствах Коллинз расхохотался бы. Сейчас он только нахмурился и закусил конец авторучки.

Первые кадры цветной видеозаписи представляли подъезд старого дома очевидно, конторского муравейника где-то в районе Сорок шестой улицы и Мэдисон-Авеню в Нью-Йорке. Впрочем, необязательно. Таких домов и таких улиц предостаточно в любом крупном американском городе. Но Коллинз поспешил подтвердить невысказанную догадку Поплавского:

- Перед вами дом сто два на Сорок шестой улице, Нью-Йорк, - поскольку вопросов не последовало, Поплавский промолчал.

В подъезд вошли три девушки - возможно, возвращались с обеда секретарши, потом вышел пожилой священник. Несколько прохожих торопились мимо, но все это движение оставалось без комментариев.

Дверь подъезда снова распахнулась, и на тротуаре появился человек лет тридцати, в стереотипном темном костюме обычного нью-йорского бизнесмена средней руки. Красавчиком его не назвал бы даже самый снисходительный критик, и все же нечто притягательное было в его лице с тяжеловатым подбородком, сломанным носом и неправильными чертами. Коротко остриженные темные волосы непослушно топорщились, широко расставленные серые глаза не выражали ничего, кроме полуденной скуки дельца, собравшегося забежать в "Макдональдс" напротив. Этот человек мог абсолютно ничем не выделяться из любой толпы, будь то столпотворение на футбольном матче, кинофестиваль в Каннах или научная конференция. И все же в нем чувствовалась некая скрытая сила, спрятанная пружина, что-то в его облике говорило: да, я такой, как все, я - один из вас, и все же... И все же я другой. Коллинз видел эту пленку раз двенадцать, но так и не смог определить, что именно в этом человеке вызывало у него такое ощущение. Походка? Взгляд? Особая манера хмуриться и сжимать губы? Нет, все достаточно обыкновенно. Тьфу, черт... Коллинз чуть не прокусил свою авторучку.

Человек на экране закрыл за собой дверь и замер на мгновение, оглядывая тротуар. Теперь он смотрел прямо в объектив видеокамеры.

- Стоп, - скомандовал Коллинз.

Изображение застыло.

- Игорь Валентинович, - Коллинз вложил в свой голос всю теплоту идружелюбие, на которые только был способен в данный момент, но это выглядело как попытка растопить айсберг спичкой. - Вам знаком этот человек?

- Да, - Игорь Валентинович не колебался ни секунды.

- Кто это?

- Это мистер Джордан Пауэлл, владелец и директор транспортной фирмы "Квест".

- Транспортная фирма является основным и единственным занятием мистера Пауэлла? - Коллинз не был уверен, что правильно выстроил фразу по-русски, но Поплавскому было не до лингвистических тонкостей.

- Нет.

- Расскажите, что вам еще известно о деятельности мистера Джордана Пауэлла.

- Он... Русский шпион.

Коллинз хлопнул рукой по столу. На этот раз он совсем не стремился попасть в муху, тем не менее она увернулась только чудом.

- Таким образом, вы утверждаете, что опознанный вами Джордан Пауэлл является агентом КГБ?

- Да. Нет... Не совсем, - заторопился Поплавский. - Не агент... Он нелегал, он не американец, он русский. В настоящее время - резидент разведывательной сети КГБ в Нью-Йорке.

- Его настоящее имя?

Поплавский заерзал в кресле, попытался сползти на край, но только провалился еще глубже и засопел.

- Не знаю. Я никогда не контактировал с ним лично, и вообще это был не мой сектор... Понимаете, это канал Ситковецкого... Полковника Ситковецкого, - он искательно заглянул Коллинзу в глаза. - Конечно, я был в курсе дела, но только в самых общих чертах. Вы же знаете, я занимался...

- Достаточно, - оборвал Коллинз и тут же смягчил тон. - Благодарю вас, Игорь Валентинович. Вы свободны.

Поплавский вскочил. Коллинз вторично ловко увернулся от рукопожатия, и перебежчик покинул компнату в сопровождении молчаливых, одинаковых и словно безымянных оперативников. Остин победно посмотрел на Коллинза.

- Пусть Стеббинз утрется. Отправляю ему запись и стенограмму немедленно. Начинаем, - палец Остина впился в клавишу селектора. - Янга и Грейсона ко мне.

Коллинз откинулся на спинку стула, заложил руки за голову. Притягательное и отталкивающее лицо врага все еще маячило на экране. Наконец-то, подумал Коллинз. Наконец-то будет поставлена точка в этой истории. Наконец-то.

И словно ставя эту самую точку, он еще раз хлопнул ладонью по столу. И по крайней мере одну точку этот удар поставил несомненно. Последнюю точку в жизни мухи, на беду свою залетевшей в кабинет в жаркий августовский полдень.

2.

Нью-Йорк, 46 улица, дом 102, 12 этаж.

Офис транспортной фирмы "КВЕСТ".

24 августа 1987 года.

14 часов 16 минут.

Мисс Коулмен бросила мгновенный взгляд в крохотное зеркальце и чуть подправила волосы, хотя ее фантастическая прическа менее всего нуждалась в этом. Она проделывала такую операцию каждый раз, прежде чем зайти к шефу, и вовсе не потому, что ей очень нравился Джордан Пауэлл. Он ей совсем не нравился. Она трепетала перед ним.

Красным коготком мисс Коулмен едва слышно стукнула в дверь и вошла. Джордан Пауэлл делал пометки на лежавших перед ним счетах различных компаний и время от времени набирал какие-то цифры на клавиатуре компьютера. Он даже не поднял взгляд на очаровательную мисс Коулмен, которая неловко переминалась перед его шикарным письменным столом, похожим на абстрактную скульптуру из стали, стекла и прозрачного пластика.

- Мистер Пауэлл, - несмело начала девушка.

- Слушаю вас, - сухо отозвался владелец "Квеста", не отрывая глаз от монитора.

- Мистер Пауэлл, я хотела сказать... То есть, уже четверть третьего...

Пауэлл рассеянно посмотрел на запястье, украшенное "Омегой".

- Да, и что?

- Можно мне пойти пообедать?

- Вы приготовили письмо для Да Коста и Валентино?

- Еще утром, сэр.

- Тогда не вижу причин вас задерживать, - проговорил Пауэлл, явно думая о своем. Мисс Коулмен бочком покинула кабинет.

Джордан Пауэлл остался один. Он выключил компьютер, бросил карандаш на бумагу изакурил. Его взгляд задумчиво перебегал с темного монитора на письменный стол (четыре тысячи долларов, от фирмы "Маркетти"), со стола снова на монитор. Сотрудничество с Да Коста и Валентино открывало прекрасную перспективу... Если бы...

Пауэлл вздохнул. Если бы... Все дело в этом "если бы". Через сутки фирма "Квест" прекратит существование, и отнюдь не банкротство будет тому виной.

Зазвонил телефон. В обеденное время клиенты "Квеста" звонили крайне редко. Пауэлл дернул плечом. Синтия? Майк Хатчинс, этот голливудский щелкопер? Он снял трубку.

- Джордан Пауэлл слушает.

- Вариант два, - произнес близкий и страшный голос у самого уха. Связь прервалась.

Пауэлл замер, будто не веря услышанному. Вариант два. Этого не могло быть, он не мог так просчитаться. Вариант два. Это значит, они начинают раньше на целые сутки. Они начинают сегодня. Сейчас. Ох, черт ...

Состояние оглушенности, растерянности длилось не дольше нескольких секунд. Когда Пауэлл положил трубку на аппарат, его мозг уже снова стал тем, чем и был всегда - отлаженной, смазанной, почти совершенной машиной.

Вариант два. Это может означать, что они еще только выезжают из гаража. А могут быть и на полпути к его офису. Они могут и... Проклятье, вот и они.

Сквозь огромное панорамное стекло, которое он установил две недели назад вместо обычного окна (деятельность, имевшая уже только чисто камуфляжное значение), Пауэлл отчетливо видел два одинаковых темно-серых "Крайслера", одновременно затормозивших на противоположной стороне улицы. Две машины... Минимум восемь человек. Выходят... Точно, восемь... Так, прикинем диспозицию. Двое поднимаются на двенадцатый этаж на лифте. Слава Богу, лифты в этой развалюхе едва ползают, с первого до двенадцатого этажа лифт тащится почти минуту. Куча времени... Пожарная лестница -вот она, рукой подать, за окном. О ней они подумали в первую очередь, так что двое будут околачиваться у пожарной лестницы, хотя там и одного бы с лихвой хватило, но они перестраховщики, поставят двух. Еще двое блокируют второй лифт и подъезд, равно как и лестницу. Оставшиеся - к черному ходу. Он заколочен, но Пауэлл давно уже принял меры к тому, чтобы эта заколоченность оставалась только видимостью. Да чем это поможет сейчас? В любом случае двое - у черного хода. Мышеловка...

Стоп. Грузовой лифт. В конце коридора имелась шахта маленького грузового лифта, на котором обычно доставляли почту для сонмища контор и иногда возили обеды по заказам особо занятых и особо нетерпеливых деловых людей. Конечная остановка грузового лифта была в подвале, откуда тоже имелся только один выход - в тот же вестибюль, к единственному подъезду. И все же этот шанс лучше, чем никакого. Лучше по одномутому, что он единственный.

Грузовой лифт обслуживал старик механик, пьяница и весельчак Джо. Он командовал лифтом из своего подвала. В крохотную кабинку человек едва ли мог втиснуться...

Их восемь, все на своих местах, в подвале никого нет. Да и зачем любой выходящий из подвала так или иначе упрется в тех двоих, что торчат у двери. Время - 14.22. Старина Джо давно успел опохмелиться и наверняка отправился за добавкой. Глупо ему торчать в подвале в обед. Ах, Джо, для тебя было бы лучше, если бы ты ушел! Видит Бог, было бы грехом причинить тебе вред.

Пальцы Джордана Пауэлла уже набирали комбинацию сейфа. Деньги, кредитные карточки... Наличных катастрофически мало, а кредитные карточки теперь ни к чему. Пистолет. Да... В этой ситуации от него не больше пользы, чем от транзисторного приемника в древнем Египте. Бутылка виски - это то, что надо.

Пауэлл сунул бутылку в карман пиджака, взял тощую пачку наличных и быстро пошел к двери. Загудел лифт. Они поднимаются. Еще минута - вечность. Пауэлл вдруг остановился, достал из кармана фломастер и сделал размашистую надпись на панорамном стекле. Улыбнулся, страшно довольный собой, и только тогда поспешил в дальний конец коридора. Когда через минуту оперативники ФБР войдут в пустой кабинет, они увидят высыхающие синие буквы на дымном фоне Нью-Йорка.

"Прощай, Синтия! Это было весело!"

Пауэллу повезло - грузовой лифт стоял на соседнем этаже. Он мог управляться только дистанционно, с пульта старины Джо в подвале, но Пауэлл быстро нащупал нужный провод и переключил его на другую клемму. Лифт переместился на двенадцатый этаж. Пауэлл открыл узкую металлическую дверцу и забрался внутрь, согнувшись в три погибели, как Гарри Гудини при исполнении одного из сложнейших трюков. Из такого малокомфортабельного положения было совсем нелегко заставить лифт двигаться, да еще мешала бутылка. В конце концов левой рукой, изогнув ее наподобие автомобильного коленвала, Пауэлл ухитрился открыть крохотный ремонтный лючок на потолке (вернее - на верхней крышке) лифта, нашарил электропроводку и дернул что было сил. В каком-то смысле это проще, чем передвинуть лифт с этажа на этаж; чтобы спустить его в подвал, достаточно отсоединить любой из четырех кабелей, и электромотору отдается команда: неполадка, отослать лифт вниз для ремонта.

Лифт устремился вниз. Преимущество в скорости он давал солидное, тут уж ничего не скажешь. Пауэлл основательно убедился в этом, когда удар о концевые ограничители чуть не переломал ему кости.

Подвал оказался безлюдным (о Джо, счастлив твой Бог!). Под потолком светила тусклая, запыленная лампочка. На ящике, служившем столом, возвышались две пустые бутылки из-под дешевого джина, рядом валялись пластмассовые стаканчики и недоеденный гамбургер. Старая замасленная роба Джо виднелась в углу. Пауэлл напялил ее поверх пиджака, а на голову водрузил видавший виды синий берет. Открыл бутылку виски, чуть ли не половину вылил на себя, немного опрокинулв рот, прополаскал и проглотил. Для запаха довольно. Бутылку с оставшимся виски Пауэлл бережно поставил в центр ящика так, чтобы Джо, вернувшись, сразу увидел ее. Рядом он положил початую пачку "честерфильда". Пусть и у Джо будут свои маленькие радости.

Пауэлл подошел к массивной двери, ведущей из подвала в вестибюль, и взялся за ручку. Теперь все будет зависеть только от его актерских данных, плюс фактор внезапности. Конечно, они сообразят, и быстро. Но речь и не идет о том, чтобы их обмануть. Речь идет лишь о том, чтобы они сообразили не до, а после того, как он окажется на улице.

Пауэлл толкнул дверь.

Один из оперативников - здоровенный малый, в рукопашной такого, пожалуй, не одолеть - стоял к нему спиной, облокотившись о перила лестницы. Второй прислонился к дверце лифта, его лицо было видно Пауэллу в профиль. Шатаясь, Пауэлл шагнул прямо к нему, икнул и ухватил его за рукав.

- Ребята, - промычал Пауэлл заплетающимсяязыком, - хорошие ребята. Во-от кто даст сигаретку старине Джо...

Парень вырвал рукав из цепких пальцев и растерянно уставился на пьяницу.

- Эй, что ты... - неуверенно начал он. - Иди-ка отсюда... Майк!

ГромилаМайк отреагировал молниеносно. Он молча взял Пауэлла за шиворот, развернул и подтолкнул к входной двери. Пьянчужка вывалился на тротуар, шагнул на проезжую часть, увернулся от мчавшегося прямо на него грузовика и скрылся за большим фургоном. Сорвав робу и берет, Пауэлл бросил их на крышу фургона, нырнулв ближайшее кафе, быстро, но не суетливо прошагал через обеденный зал, вышел через кухню во двор и на соседнюю улицу.

Он получил передышку. Может быть, совсем крохотную, может быть, всего на несколько минут, но он сделал это.

Джордан Пауэлл глубоко вздохнул и всем сердцем, до глубины души пожалел, что не вытащил ни одной сигареты из пачки, оставленной для старины Джо.

3.

24 августа 1987 года.

14.23 и далее.

Пауэлл уселся на скамейку в чахлом подобиипарка недалеко от Мэдисон-авеню, откуда хорошо просматривалась улица в обоих направлениях. Желание закурить несколько притупилось, хотя и вызвало в памяти его многочисленные и безуспешные попытки бросить. Немного виски попало на брюки, распростравнявшие в душном неподвижном воздухе аромат дорогого "Джека Даниэльса". Ничего, это выветрится через минуту. Теперь главное Майами. Как можно скорее попасть в Майами. Конечно, они контролируют аэропорт, но вряд ли очень тщательно. Им и в голову не может прийти, что чудом избежав одной мышеловки, он тут же ринется в другую - аэропорт. Сейчас они частым гребнем станут прочесывать Нью-Йорк, шерстить всех его знакомых, малознакомых, деловых партнеров и даже девушек, с которыми он виделся не более одного раза, искать любые зацепки, справедливо полагая, что ему выгодно на какое-то время затеряться в четырнадцатимиллионном городе. Да, в аэропорту его ждут менее всего, но как добраться туда? Угнать машину? Это ненужный риск, лучше взять такси. Они доберутся до таксиста, но будет уже слишком поздно... Надеюсь, что поздно, мысленно поправился Пауэлл.

Машина подвернулась быстро. Таксист - русский эмигрант - в нескольких выразительно исковерканных английских словах объяснил спешащему бизнесмену, что довезет его до аэропорта за двойной счетчик. Устраиваясь на заднем сиденье, Пауэлл усмехнулся про себя. Нравы далекой родины в конце концов окончательно разложат этот загнивающий капитализм.

Как это часто бывает, духота притянула грозу. Быстро стемнело, молнии заметались в дожде, но дышать легче не стало. Сквозь треск разрядов по рации в такси передавали сообщение о розыске опасного преступника. Перечислялись приметы, обещалось вознаграждение. Быстро сработали, отметил Пауэлл. Взялись за дело всерьез.

Таксист не обратил на передачу ни малейшего внимания, а может, просто не понял ее из-за ограниченности английского лексикона. По прибытии на место Пауэлл расплатился и вышел из машины.

У многочисленных стеклянных дверей аэропорта не было никого из тех, кого ему приходилось опасаться, он понял это сразу. Пауэлл вошел в здание. Вряд ли их здесь много, но уж по одному у каждой регистрационной стойки наверняка. Но Пауэлл и не собирался просто покупать билет, регистрироваться... Он посмотрел на светящееся электронное табло объявлений. Майами - ближайший рейс через двадцать минут. Нужно попасть именно на этот самолет, другого для него не будет. Какие еще рейсы указаны? Индианаполис... Нэшвилл... Мемфис -через час. Подойдет.

Пауэлл направился к кассам и осведомился относительно свободных мест на рейс Нью-Йорк - Мемфис.

- К сожалению, только туристский класс, сэр, - сказала девушка, окинув оценивающим взглядом его костюм и золотую "Омегу".

Пауэлл вздохнул.

- Что ж, придется лететь туристским. Дела, увы... Они не хотят ждать! - он улыбнулся и получил ответную дежурную улыбку.

- Ваше имя, сэр?

- Джордан Пауэлл.

Он отошел от кассы, пряча билет в карман. Через несколько минут им станет известно , что Джордан Пауэлл приобрел билет туристского класса до Мемфиса (кстати, съевший остаток его жалкой наличности). Сначала они будут ошарашены такой беспримерной наглостью, потом поймут, что он что-то задумал, ибо вряд ли примут его за полного идиота. Тем не менее мемфисский рейс им придется контролировать особенно тщательно - у них просто не будет иного выхода. А значит, внимание к другим рейсам ослабнет, и среди них - к рейсу на Майами. Что бы сделал на их месте он сам, Джордан Пауэлл? Вызвал бы подкрепление? Оно вполне успеет к мемфисскому рейсу, но он к тому времени уже улетит в Майами. Если улетит... Закрыл бы аэропорт, отменил все полеты? К счастью, это не в их власти, да и будь это возможно, они не стали бы оплачивать такие убытки из-за Джордана Пауэлла. Они уверены в себе. Они знают, что им так или иначе удастся схватить его. Что ж, попробуем их переубедить.

Пауэлл остановился в нескольких шагах от толпы пассажиров возле стойки, где шла регистрация билетов на Майами. Небрежно прислонился к колонне (проходивший полицейский окинул его подозрительным взглядом) и рассеянно осмотрел зал. Так, два тихо переговаривающихся бизнесмена... Шумная семья туристов... Влюбленная парочка... Не то. А вот этот хмурый мужчина лет сорока с небольшим чемоданом, что стоит несколько поодаль... Он, кажется, летит один. Такили иначе, времени на поиски кого-то другого нет.

Небрежной походкой Пауэлл подошел к мужчине, осклабился и хлопнул его по плечу.

- Джек! - в его голосе слышалась неподдельная радость. - Старина! Черт возьми, сколько лет, сколько зим! Бог мой, сколько же мы не виделись, а? Лет десять? Черт, как я рад! Никак не ожидал тебя здесь увидеть. Иду, смотрю - да это же старина Джек Осмонд!

Одинокий пассажир смотрел на Пауэлла в полнейшем изумлении.

- Простите, сэр, - осторожно сказал он, отстраняясь. - Вы ошиблись.

- Ошибся! Еще чего! - захохотал Пауэлл. - Не валяй дурака, Джек! Я Том, Том Робинсон!

- Извините, - произнес мужчина уже раздраженно, - вы ошибаетесь.

Пауэлл умело изобразил сомнение.

- Вы - Джек Осмонд из Миннеаполиса, не так ли?

- Ничего похожего, сэр. Мое имя Йэн Андервуд, я всю жизнь прожил в Нью-Йорке и никогда не бывал в Миннеаполисе.

Сомнение на лице Пауэлла сменилось огорчением.

- Прошу у вас прощения, сэр. Вы так похожи на моего старого приятеля, что я... Да, теперь я вижу, что ошибся. Еще раз извините, сэр.

- Ничего, ничего, - вежливо-равнодушно сказал пассажир и отвернулся.

Джордан Пауэлл медленно пошел прочь, еще раз оглянулся, словно недоумевая, как он мог так обознаться. Когда толпа скрыла Андервуда, Пауэлл быстро поднялся в радиотрансляционную и заказал объявление, выложив последние два доллара.

Мелодичный голос из динамиков прозвучал почти сразу.

- Мистера Йэна Андервуда, вылетающего в Майами, просят срочно подняться в бар сектора "А" на втором этаже. Мистер Йэн Андервуд, вас ожидают...

Чтобы попасть из регистрационного зала в бар сектора "А", нужно сначала пройти по узкому корридору, где расположены туалеты и какие-то административные комнаты. Людей здесь обычно немного, но люди в коридоре не волновали Пауэлла. Главное - туалет. Он толкнул дверь и вошел. В просторной, выложенной розовым кафелем комнате никого небыло. Все кабинки также были свободны. Пауэлл встал у приоткрытой двери, наблюдая за коридором.

Из-за угла показался Андервуд. Он шагал торопливо - боялся опоздать на регистрацию, и на лице его были написаны недоумение и озабоченность. Чемодан он нес с собой - значит, действительно летит один. Интересно, подумал Пауэлл, связал ли он неожиданный вызов и встречу с мнимым приятелем и какой сделал вывод? Впрочем, у него будет время поразмыслить.

Андервуд поравнялся с дверью. Пауэлл резко распахнул ее и рывком втащил Андервуда внутрь, где встретил его страшным ударом в голову и почти одновременно - ногой в солнечное сплетение. Без единого звука злосчастный пассажир рухнул на кафельный пол. Пауэлл быстро обшарил его карманы, достал из бумажника билет и водительские права, а бумажник запихнул на прежнее место. Бесчувственного Андервуда он втащил в крайнюю кабинку и усадил на унитаз. Вырвал проволочное крепление для туалетной бумаги, распрямил его и изогнул на конце. Потом вышел, закрыл кабинку и при помощи этой импровизированной отмычки запер ее изнутри. Проволоку он бросил под дверь, отошел и оглянулся. Ноги Андервуда виднелись в окошечке в нижней части двери. Очень хорошо. Сомнительно, чтобы кому-нибудь пришло в голову тревожить его здесь, а сам он придет в себя не раньше, чем через полчаса. Извините, мистер Андервуд, но вы можете полететь и следующим рейсом, а мне непременно надо успеть на этот.

Дверь открылась. Когда человек вошел, Пауэлл спокойно и тщательно мыл руки, чемодан стоял возле него. Потом он подхватил чемодан и направился в зал.

Он подошел к стойке регистрации одним из последних. Сдал чемодан в багаж... Еще раз простите, мистер Андервуд, но пассажиры без багажа сплошь подозрительные личности. Надеюсь, ваш чемодан вас разыщет.

Девушка у стойки мельком бросила взгляд на водительские права и кивнула. В очереди за Пауэллом стояли еще лишь два пассажира - пожилой толстячок, похожий на техасского фермера, и жизнерадостная разодетая старушка - наверное, его жена.

На летном поле Пауэлл постарался пробиться вперед и держаться в самом центре толпы пассажиров. Он не успел тщательно разглядеть билет, изъятый у бедняги Андервуда, и покачал головой, когда оказалось, что он летит первым классом. Злополучный путешественник принадлежал не к беднейшему слою ньюйоркцев.

4.

Когда "Боинг" пошел на взлет и роскошная панорама бухты Нью-Йорка исчезла внизу, Пауэлл вздохнул и немного расслабился. Компания обязывалась бесплатно кормить и поить пассажиров первого классав течение всего полета. Пауэлл не замедлил воспользоваться этим правом, но прежде всего он попросил у стюардессы сигареты - к его счастью, эта авиакомпания была одной из последних, еще не запретивших курение на борту (только в первом классе). Он ослабил узел галстука, расстегнул верхнюю пуговицу на рубашке, откинулся на мягкую спинку кресла и блаженствовал с сигаретой и крохотной бутылочкой "Кэнэдиан Клаб" - ровно 50 граммов. Виски подкрепило его силы и окрасило мир в привлекательный цвет. Сосед попался как нельзя более подходящий унылый старичок в белом полотняном костюме и сандалиях, который не возражал против курения и почти сразу уснул под едва слышный гул турбин. Пауэлл листал последний номер "Тайма", но едва ли схватывал смысл заголовков. До сих пор ему везло, капризный бог разведчиков оказывал благосклонность. Но строго говоря, это были семечки. Последний этап будет самым трудным, невероятно трудным, почти непреодолимым. И планировать тут ничего нельзя слишком многих факторов не учесть. Андервуд вскоре очнется, и тогда они узнают, что Пауэлл на борту. Надо было стукнуть его посильнее, что ли... Да нет, невозможно отключить человека на полных три часа без опасности его убить. Ладно, это дело прошлое, а вот какими будут их дальнейшие действия? Сообщат экипажу? Сомнительно, не в их интересах каким-либо образом провоцировать нештатную ситуацию в воздухе. Нет, они будут ждать его в Майами, но где? Прямо у трапа или у входа в аэропорт? Скорее всего, к самолету идти побоятся. Они не знают, не ухитрился ли он пронести на борт оружие. Если возникнет стычка, да еще с угрозой для жизни пассажиров или захватом заложников, конгресс сотрет ФБР и ЦРУ в порошок, а у них и так напряженные отношения. Значит, у входа, но для Пауэлла нет почти никакой разницы. Все летное поле будет оцеплено, и после двойного фиаско в Нью-Йорке трудно надеяться, что здесь они сработают спустя рукава или задействуют в операции растяп вроде громилы Майка.

Пауэлл закрыл "Тайм", поднялся по винтовой лесенке в бар на втором этаже и сел у стойки. Подумал, не заказать ли еще виски, но отказался от своего намерения. Лишних пятьдесят или даже сто граммов ему не повредят ко времени посадки в Майами от них не останется и следа. Просто праздновать пока нечего.

До самого захода на посадку он просидел в баре, потягивая кофе из фирменного стаканчика и от нечего делать флиртуя с соседкой - безработной актриской из Нью-Йорка, которая мечтала о карьере в Майами. Она не нравилась Пауэллу, и не столько она сама, сколько ее профессия. Он терпеть не мог актерскую и прочую околотеатральную братию. Может быть, потому, что его жизнь тоже была театром - жестоким, кровавым, смертельным театром, где кровь льется не понарошку, а актеры умирают всерьез. Это была игра, и он ненавидел игру.

Актриса вернулась на свое место, вскоре вниз сошел и Пауэлл.Посадка в Майами прошла, как по нотам. Гигантский самолет почти без толчка коснулся земли, прокатился по идеально гладкой полосе, вздрогнул и замер. Ваш выход, Джоржан Пауэлл. Удачи вам.

Солнце отражалось в громадных стеклах здания аэропорта, бросало блики на летное поле. Пассажиры гуськом сходили по трапу и направлялись к дверям, гостеприимно распахнутым для них и таившим угрозу для Пауэлла. У подножия трапа он огляделся. Самолетов было немного - еще два "Боинга" стояли в отдалении, один из них заправлялся. Остальные еще дальше... А на самом краю летного поля виднелись несколько частных самолетиков, к ним полз черный автомобиль.

Короткая быстрая перебежка - и Пауэлл укрылся за бензовозом-заправщиком. Через открытое окно кабины он стащил фуражку аэродромного служителя, надел ее и быстро зашагал по летному полю. Никто не обращал на него внимания. Он рассчитал, что достигнет цели примерно в тот момент, когда последний пассажир "Боинга" войдет в дверь аэропорта, а черная машина доберется до стоянки частных самолетов. И рассчитал правильно... Когда он подходил к застывшему, безумно дорогому черному "Роллс-Ройсу", двое в серых костюмах у дверей аэропорта, похожие не то на выпускников престижного колледжа, не то на преуспевающих менеджеров, обменялись взглядами и почти одновременно констатировали:

- Его нет.

- Пошли, - приказал один из них и махнул рукой кому-то невидимому в коридоре. - Джеффри и Хамбл, вы остаетесь здесь. Если упустите, я сниму с вас головы, а мистер Остин с мистером Коллинзом растворят их в кислоте.

Не дожидаясь ответа, он шагнул на летное поле, а за ним еще трое неизвестно откуда взявшихся элегантных выпускников. Вытащив "уоки-токи", он заговорил на ходу:

- Волк - всем... Он где-то здесь. Оставайтесь в пределах прямой видимости друг друга. Нашедшему ставлю выпивку, ребята.

Он спрятал "уоки-токи" и обратился к оперативникам своей группы.

- Может, он еще в самолете, хотя...

- Я пойду проверю, сэр, - вызвался один.

- Только вдвоем, ты и Джон. Оружие наготове. Помните, он хитер как дьявол и чрезвычайно опасен.

Пауэлл приблизился к "Роллс-Ройсу" вплотную. В нескольких метрах от него на взлетной полосе стояла легкомоторная "Сессна". Водитель сидел в автомобиле, а чуть поодаль пожилой, но стройный и крепкий человек в безупречном кремовом костюме, с мужественным лицом беседовал с пилотом.

- Примерно через полчаса, сэр, - донеслось до Пауэлла. - Как только получим разрешение на взлет. У них очень плотный график.

В этот момент пилот заметил Пауэлла в его аэродромной фуражке.

- А вы что здесь делаете? Ведь наш самолет...

В свою очередь Пауэлл заметил двоих - ТЕХ САМЫХ! - приближавшихся, пожалуй, слишком быстро, и еще двоих с другой стороны - возле ограждения летного поля.

Всё, медлить нельзя. Пауэлл рванулся вперед, оттолкнул ошеломленного пилота так, что тот чуть не упал, и классическим захватом вывернул за спину руку джентльмена в кремовом костюме. Тотсогнулся и застонал от боли.

- Не приближаться! - крикнул Пауэлл, видя, что пилот готов броситься на него. - Обьясняю ситуацию. Я - террорист. Вооружен, и в случае чего разнесу пулей голову вашего шефа прежде, чем вы пошевелитесь. Но я не намерен причинять вам вред, если вы будете слушаться. Все ясно? Тогда быстро в самолет - и взлетаем.

Пилот смотрел на него со страхом.

- Вы с ума сошли, - проговорил он. - У меня нет разрешения на взлет. Мы столкнемся...

Вместо ответа Пауэлл дернул руку своего пленника так, что чуть не сломал ее. Тот тихо взвыл.

- Делайте, как он говорит, Алан.

Оперативники находились уже в опасной близости. Алан забрался в кабину и запустил двигатели. Пауэлл втолкнул заложника в салон и сам поставил ногу на лесенку.

Он не учел одного. Внимательно следя краем глаза за оперативниками, он совершенно упустил из вида водителя "Роллс-Ройса". Того самого, который как раз наносил ему сокрушительный удар сзади в голову.

Пауэлла оторвало от дверцы и развернуло. Потемнело в глазах, но всего на мгновение - и за это мгновение он успел понять, что его ударили хотя и крепко, однако не монтировочным ломиком или чем-то в этом роде, а всего лишь кулаком. Он принял боевую стойку. Шофер ринулся на него, но преимуществом внезапности он уже не обладал, а приемами рукопашного боя Пауэлл владел получше.

- Огонь по ногам! - крикнул Волк. Загрохотали выстрелы с двух сторон оперативники возле ограждения тоже хорошо видели Пауэлла. Для прицельной стрельбы было еще далековато, поэтому, чтобы ненароком не пристрелить Пауэлла или кого-то еще, целились с расчетом - лучше не попасть, чем попасть не туда.

"Сессна" уже разбегалась по взлетной дорожке. Владелец самолета потянулся было к дверце, чтобы захлопнуть ее, но в полуметре от его головы в обшивку вонзилась пуля. Он охнул и отскочил назад.

Волк и его ребята со всей их стрельбой были для Пауэлла задачей номер два. А задача номер один - шофер, угрожающе надвигавшийся на него... Пауэлл встретил противника прямой правой в челюсть и левой в висок. Шофер оказался крепким парнем. Он лишь зашатался, упал на колени и схватился за голову, но Пауэллу и этого было достаточно. Он распахнул дверцу "Роллса" и прыгнул за руль. Первоклассный двигатель машины даже на высоких оборотах почти не шумел. Тихо, как призрак, автомобиль устремился за самолетом, набирающим скорость. На ста тридцати милях в час "Сессна"оторвалась от земли. Теперь они мчались рядом - самолет и автомобиль. Пуля с визгом ударила в зеркальное стекло "Роллса", к счастью, оказавшееся непробиваемым. Стреляли, конечно, по колесам, но не все же хорошо стреляют... Пауэлл увеличил скорость до ста сорока. Шасси взлетающей "Сессны" зависло в метре над крышей "Роллса". Пауэлл распахнул потолочный люк, выбрался на крышу машины. В тот момент, когда самолет круто пошел вверх, Пауэлл уцепился за распорку шасси. "Роллс-Ройс" по инерции промчался до конца полосы, вылетел за нее, подпрыгнул, перевернулся и покатился к заправщику. Столкновение смяло обе машины, громыхнул взрыв. Пламя взметнулось чуть ли не до болтающихся в воздухе ног Пауэлла, на мгновение он ощутил жар. Внизу бушевало море огня.

Пауэлл подтянулся, сел верхом на колесо и одной рукой ухватился за край распахнутой дверцы. Владелец "Сессны" кинулся к нему, но тут же получил сильнейший удар в лицо, отбросивший его в хвостовую часть самолета. Пауэлл забрался в салон и захлопнул дверцу - скорость была еще не так высока, чтобы это было трудно сделать.

- Вот и все, - сказал он, падая в ближайшее кресло.

Владелец самолета поднялся, вытирая платком кровь с лица. Кровавые пятна украшали его великолепный кремовый костюм от пиджака до брюк.

- Сами виноваты, - заметил Пауэлл.

- И что теперь? - хмуро осведомился владелец, тяжело плюхнувшись в кресло подальше от террориста. Гул моторов не заглушал слов.

- На Кубу, - приказал Пауэлл.

- Это невозможно.

- Почему? Береговая охрана США будет предупреждена о нашем самолете, о заложниках, каковыми являетесь вы и пилот. Но на всякий случай прикажите и пилоту связаться ними на их волне. Давайте, давайте... Вы же не хотите, чтобы они нас обстреляли? Или чтобы я застрелил вас?

В пилотской кабине владелец "Сессны" отдал приказ, и Алан включил передатчик.

- Даблью Экс шестнадцать - всем кораблям береговой охраны США. Захвачен террористом, следую в сторону Кубы. В качестве заложника на борту находится Харрисон Тилманс...

Пауэлл вдруг расхохотался. Тилманс непонимающе уставился на него. В наушниках Алана заворчал отвечающий пилоту радиоголос.

- Какого черта вы смеетесь? - глухо произнес Тилманс сквозь прижатый к губам платок.

- Забавно, - сказал Пауэлл. - Оказывается, я захватил того самого Тилманса, бывшего сенатора и непримиримого борца с коммунизмом...

Теперь Тилманс выглядел совсем сбитым с толку, он даже забыл о своем разбитом лице.

- Как? Вы хотите сказать, что собирались похитить не меня?

- Конечно, - Пауэлл все еще смеялся. - Мне было все равно. Мне понадобился самолет. Вы подвернулись совершенно случайно.

Тилманс горько усмехнулся.

- Что ж, тогда вам не повезло. У ваших кубинских друзей будут из-за меня большие неприятности...

- Как-нибудь разберемся...

Внизу показался и быстро исчез вдали катер береговой охраны США. Все, сказал себе Пауэлл. Вырвался. Разве что они пошлют истребитель, чтобы принудить Пауэлла вернуться, но учитывая заложника, вряд ли. Они не станут рисковать жизнью Харрисона Тилманса, чтобы захватить Джордана Пауэлла. Весовые категории неравны.

Внезапно Тилманса прорвало. То ли он пришел в себя после шока, то ли наоборот, но он вытянул палец в сторону Пауэлла и закричал:

- Вы - негодяй! Вы предали интересы своей страны, вы совершилипреступление против Соединенных Штатов! Когда вас привезут в Вашингтон и посадят на электрический стул...

- Я не американец, мистер Тилманс, - мягко перебил Пауэлл. - Я русский. Вы заботитесь о своей стране, а я о своей, так что давайте прекратим.

- Вы не похожи на русского, - не поверил бывший сенатор.

- А по-вашему, каждый русский носит шапку-ушанку и тесак за поясом?

- Куба в виду, - вмешался пилот. - Куда вас доставить? В аэропорт Гаваны?

- Не надо аэропорт Гаваны, - сказал Пауэлл. - Где именно мы находимся?

Пилот бросил взгляд на приборы и сверился по карте.

- Милях в шести восточнее Карденаса.

Пауэлл подумал.

- Выберите подходящий безлюдный пляж где-нибудь между Карденасом и Корралильо. Подходящий - это значит любое место, какое вы найдете достаточно удобным, чтобы сесть и взлететь.

- Взлететь? - удивился Алан. - Вы намерены следовать дальше?

- Делайте, что вам говорят! - разозлился Пауэлл.

"Сессна" заложила вираж и снизилась над кубинским берегом. Алан вел самолет так низко, что шасси почти задевало верхушки деревьев. Длинные, узкие песчаные пляжи тянулись беспрерывной чередой, разделенные маленькими рощицами и болотистыми участками. Пилот вопросительно посмотрел на Пауэлла.

- Любое место, - повторил тот.

Ален посадил "Сессну" сразу после этого на первом подвернувшемся пляже. Слежавшийся плотный песок представлял собой почти идеальную посадочную площадку. Двигатели смолкли, винты качнулись и замерли.

- Приехали, - сказал Алан.

Некоторое время все молчали. Солнце клонилось к закату, и ближайший лес казался темным и мрачным. Со стороны моря поднимался ветер, волны становились крупнее.

- Что вы намерены делать с нами? - спросил наконец Тилманс.

- Я не собираюсь задерживать вас, - ответил Пауэлл. - Да и как? У меня же нет оружия...

Оба американца ошеломленно уставились на него.

- Ну, знаете... - выдохнул Тилманс. - Это уж...

Пауэлл рассмеялся и развел руками.

- Так получилось. Ну ладно, мне пора, господа. Спасибо за доставку и за компанию. До свидания.

- Стойте! - крикнул бывший сенатор. - Алан, нас двое, а он не вооружен...

- Не вооружен, - кивнул Пауэлл. - Но в моей физической подготовке вы не сомневаетесь, сэр? Имели случай убедиться?

Взгляд Тилманса потускнел.

- Все, господа, я пошел, - Пауэлл двинулся к дверце салона. - И улетайте скорее, а то не ровен час явятся сюда бородатые с автоматами, я вас отбивать не стану.

Пауэлл открыл дверцу и легко спрыгнул на песок. Тилманс смотрел ему вслед до тех пор, пока он не скрылся в лесу.

- Алан, чего вы ждете? На взлет...

Зарокотали моторы. Пауэлл обернулся и проводил взглядом хвостовые огни "Сессны", улетающей к американскому берегу.

На пыльное шоссе Пауэлл выбрался уже в совершенной темноте. Он не знал точно, где он находится, и в конце концов он принял самое простое решение: уселся на обочине дороги, достал сигареты (еще из "Боинга" - из той, другой жизни!) и принялся ждать какой-нибудь машины.

Минут через сорок он увидел свет фар, чуть позднее услышал шум двигателя. Пауэлл шагнул вперед и поднял руку. Автомобиль с визгом затормозил в метре от него. Это был потрепанный открытый джип. С переднего сиденья на Пауэлла изумленно, как на привидение, таращились два солдата. Очевидно, он забрел туда, где никто посторонний никак не должен был оказаться. Возможно, он вблизи военной базы или просто в какой-нибудь закрытой зоне - их же полно, этих зон, закрытых по поводу и без повода, в каждой уважающей себя стране победившего социализма. Пауэлл заговорил, с трудом припоминая обрывки фраз и отдельные испанские слова, когда-либо и где-либо им слышанные.

- Буэнос ночес, синьоре... Э-э... Камарадас. Их нон хаблен эспаньол. Гавана, Москва, советико. Отвезите меня к вашему начальнику... Прего, добавил он по-итальянски, так как испанский был исчерпан.

Но дальнейших объяснений не потребовалось. Под дулами автоматов Пауэлла обыскали и усадили на заднее сиденье джипа, что ему и было нужно. Один из солдат сел рядом с ним в качестве конвоя, и машина весело запрыгала по вполне социалистическим ухабам.

Водитель часто оглядывался назад - посмотреть, как ведет себя задержанный. Но было так темно, что он ничего не видел. Он спрашивал конвоира и очень удивлялся неизменному ответу, ибо удивляться было чему.

На заднем сиденье джипа, скрючившись в немыслимой позе и подперев голову ладонями, чуть не вылетая на ухабах из машины, сморенный невыносимой усталостью последних суток, крепко и безмятежно спал тот, кого уже нельзя было назвать Джорданом Пауэллом, но и не пришло еще время называть Сергеем Кориным.

Зато двое других людей не спали в эту ночь. Нервно расхаживал по ковру гигантского кабинета Харрисон Тилманс (ввиду сильного нервного потрясения и выдающихся заслуг потерпевшего перед государством допрос был отложен до утра). Вторым бодрствующим был Фрэнк Коллинз. Запершись в одинокой квартире на шестом этаже, он приканчивал бутылку виски и готов был загрызть любого, у кого хватило бы смелости попасться ему на глаза, включая директора ЦРУ. Но одного человека он загрыз бы с особым удовольствием. Проглотив очередную дозу неразбавленного "Джони Уокера", он зажмурился, стараясь отогнать навязчивое видение:лицо на телеэкране. Хуже всего было то, что он никак не мог вспомнить выражение этого лица, и теперь оно казалось ему насмешливым. Коллинз мрачно уставился в темное окно и неожиданно для себя процедил вслух сквозь стиснутые зубы:

- Ничего, ничего... Мы еще встретимся... Ничего...

5.

3 сентября 1987 года

Регулярный рейс Аэрофлота Гавана-Москва

23 часа 30 минут московского времени

Корин заерзал в кресле. Колени затекших ног упирались в спинку переднего сиденья, изменить позу было возможно лишь в очень узких пределах. Но "ТУ" - не "Боинг", ничего не поделаешь. Да и терпеть осталось недолго через несколько минут посадка в Шереметьево-2.

Корин был одет в тот же скромный деловой костюм, в котором неделю назад покинул офис фирмы "Квест", но донельзя измятыйи запыленный (в Москве этот костюм и в таком виде выглядел бы роскошью). Во время долгих изнурительных допросов на военной базе близ Карденаса, куда его доставили солдаты, он лишился золотой "Омеги", галстука, фломастера и зажигалки всего, что составляло его небогатое имущество. К тому же его допрашивали на отвратительной смеси английского и испанского, упорно видя в нем американского шпиона. С огромным трудом, после многих унижений, Корину удалось убедить их связаться с советским посольством. Но и в посольстве он пережил немало неприятных минут, пока выходили на связь с Москвой и устанавливали его личность. Он получил огромный синяк подглазом, повздорив со своими коллегами из кубинского отдела. Это случилось еще до того, как посол обнял его, словно родного сына, передал привет из Москвы и благодарность Родины за безупречную высокопрофессиональную работу.

Корин поморщился. В желудке бунтовала пресловутая аэрофлотская курица, запитая двумя глотками минералки из пластмассовой чашечки. Он вспомнил бар фешенебельного "Боинга", салоны других бесчисленных самолетов, на которых ему приходилось передвигаться по Америке и миру по делам фирмы "Квест" (и его шефа, полковника Ситковецкого). Он вздохнул, но не с сожалением, а с облегчением. То была работа - каждодневная, тяжелая, подчас смертельно опасная работа, и кругом были враги. Теперь он возвращался домой.

- Уважаемые пассажиры! Наш самолет начал снижение в аэропорту Шереметьево-2 столицы Союза Советских Социалистических Республик, города-героя Москвы. Просим вас пристегнуть ремни и привести спинки кресел в вертикальное положение.

Тот же текст повторился по-испански и по-английски. Из советских граждан, кроме Сергея Корина, на борту находилась только футбольная команда, возвращавшаяся вроде бы с какой-то товарищеской встречи (а скорее всего - просто из поощрительной поездки с банкетом в "Тропикане"), да пара внешторговцев с испитыми лицами. Остальные все кубинцы - может, туристы, а может, террористы на очередной инструктаж - кто ж их разберет, этих верных сынов Фиделя. Корин смотрел в иллюминатор, и его не волновало то, что кроме собственного отражения да полной темноты он ничего не мог там увидеть. Это была русская темнота. Ему рисовалась маленькая московская квартирка, встреча с мамой, скромный праздничный ужин на двоих.

Самолет плюхнулся на полосу и затрясся, притормаживая. Все, подумал Корин. Вот я и дома.

В Москве шел мелкий холодный дождь. Корин вышел на трап одним из последних. Летное поле заливал свет прожекторов, блестел мокрый асфальт. Корин глубоко вдохнул прохладный осенний воздух.

У самого здания аэровокзала он увидел черную "Волгу" и нескольких человек возле нее. Он узнал подполковника Волина и майора Гедича из его отдела. Комиссия для торжественной встречи... Что ж, по крайней мере, он будет избавлен от таможенных формальностей. Корин сбежал по трапу и зашагал к машине через мокрое поле.

Подполковник Волин мало изменился с тех пор, как Корин видел его в последний раз, пять лет назад перед отлетом в Мексику, откуда он должен был перебраться в США. Те же залегшие в углах рта морщины, разве что более резко прочерченные, те же сжатые губы и жесткий взгляд.

Корин остановился в двух шагах от встречающей группы.

- Ну, здравствуй, Корин, - сказал подполковник (или давно полковник, если не выше?).

Майор Гедич (да нет, тоже вряд ли еще майор) сделал шаг навстречу Корину и протянул обе руки. Корину показалось, что тот хочет обнять его, и это удивило - они никогда не были близкими друзьями. Тем не менее он сделал ответный жест. Что-то щелкнуло, и Гедич отступил. В первое мгновение Корин ничего не понял, дернулся, ощутил странную стесненность рук. В слепящем свете прожекторов на его запястьях блестели наручники.

- Поехали, - коротко приказал Волин.

За руль сел Гедич, Волин - рядом с ним. На заднее сиденье забрался один из из их молчаливых спутников, второй втолкнул Корина и сел сам. "Волга" покинула летное поле через специальный выезд, набрала скорость и исчезла в московском дожде.

6.

28 мая 1993 года

34 километра к юго-востоку от Москвы

22 часа 04 минуты московского времени

Подполковник Хаустов стоял у приоткрытой калитки, курил и время от времени бросал нетерпеливые взгляды на темную аллею, откуда вот-вот должен был показаться автомобиль. Высокий гость опаздывал уже на четыре минуты, но не сделаешь же ему замечание. И совещание без него не начнешь. Хаустов посмотрел на живую изгородь справа. За ней должен находиться Сергеев, и можно быть уверенным, что он именно там и находится. А слева, у трансформаторной подстанции, охрану несут Билецкий и Гнедых. Надежные ребята. И мышь не проскочит на территорию уединенной подмосковной дачи...

Все остальные были уже в сборе. В уютной гостиной у камина разместились шесть человек - два генерала, полковник, майор (все в штатском) и двое гражданских - хмурые, молчаливые типы. На круглых столиках лежали бутерброды, стояли бутылки с минеральной водой и спиртными напитками. Но никто ничего не ел и не пил.

Хаустов нервно взглянул на часы и тут же услышал шум мотора. Потрепанные "Жигули" шестой модели затормозили у ворот. Водитель подскочил к задней дверце, угодливо распахнул ее. Хаустов поспешил навстречу человеку, выходившему из машины.

- Добрый вечер, Иван Антонович, ждем вас с нетерпением... - Хаустов прикусил язык. Это "с нетерпением" могло быть воспринято как намек на опоздание высокого визитера. Но тот только добродушно буркнул:

- Здравствуй, Алексей, - и зашагал к дому. Шофер и телохранитель не последовали за ним, а как часовые застыли у ворот. Хаустов забежал вперед и открыл перед гостем дверь.

Прибывшего звали не Иваном Антоновичем, но даже здесь, на даче, многократно осмотренной первоклассными специалистами и абсолютно гарантированной от всякого рода подслушивающих и подсматривающих устройств, никто не осмелился бы произнести вслух его имя. Только псевдоним - Иван Антонович Бобров, Большой Брат. А те, кто здесь собрался... Да, они имели отношение и к армии, и к спецслужбам, и к определенным малодоступным для простых смертных сферам, но не это объединяло их.

Большой Брат вошел в гостиную, поздоровался с присутствующими и уселся в кресло у камина, поставленное там специально для него.

- Давайте начинать, - сразу сказал он. - У меня очень мало времени. Алексей Ильич!

Хаустов встал со стула, на который только что сел.

- Все мы в курсе дела, - начал он, - так что я не буду тратить время на предисловия. Доклад подготовлен майором Тихомировым. Прошу вас, майор.

Майор Тихомиров - подтянутый, элегантный, с нервным умным лицом раскрыл лежавшую на его коленях папку.

- В процессе порученной мне работы, - он говорил негромко, но очень отчетливо, как хороший актер, - моя группа тщательно рассмотрела несколько кандидатур для выполнения известного задания. Подходящих людей трое, но использование одного из них сопряжено с большим риском из-за того, что он находится под пристальным вниманием... мм... э-э... соответствующих структур. Второй кандидат в настоящее время пребывает в местах лишения свободы...

- И мы не можем извлечь его оттуда? - перебил Большой Брат, не отрывая взгляда от горящих поленьев.

Майор тонко улыбнулся.

- Ничего невозможного нет, Иван Антонович. Но подобная операция в создавшейся обстановке неизбежно будет сопровождаться шумом, который привлечет к нашей работе нежелательное внимание.

Большой Брат хмуро кивнул.

- Итак, у нас остается один кандидат, но зато, пожалуй, самыйлучший, продолжал Тихомиров. - Это Сергей Николаевич Корин.

- Подробнее, - бросил Большой Брат.

- Я как раз приступаю к этому, - Тихомиров заглянул в папку. - Корин Сергей Николаевич. Возраст - тридцать шесть лет, бывший член КПСС, бывший майор КГБ. С 1982 по 1987 год под именем Джордана Пауэлла работал в США. Показал себя с самой лучшей стороны. Высокопрофессионален, инициативен, решителен. Неоднократно проявлял мужество и героизм. После возвращения в СССР в 1987 году был арестован, обвинен в измене Родине иосужден на основании собранных доказательств. Отбывал наказание...

Присутствующие зашевелились.

- Разрешите внести пояснение, Иван Антонович, - вмешался один из генералов, тучный, обрюзший мужчина. - Сергей Корин не был изменником Родины. Его арест и последующее заключение были вызваны... Гм, стратегическими соображениями.

Большой Брат пронзительно взглянул на говорившего.

- Стратегические соображения, - пробормотал он. - Вы лучше скажите мне, в чье кресло мог сесть этот самый Корин. Кому он на хвост наступил... А, ладно, - он махнул рукой. - Продолжайте, майор.

- Корин освободился в 1991-м году, за два года до окончания срока. Пока он находился в заключении, умерла его мать, к которой он был очень привязан. Он получил небольшое наследство, сменил несколько мест работы, подолгу нигде не удерживался. В настоящее время проживает в Москве, воднакомнатной квартире на Шепиловской, более полугода нигде не работает, пьет. Политикой не интересуется, к происходящим в стране процессам индифферентен. Не женат, детей нет. Контакты с женщинами редки и случайны. Из поля зрения соответствующих структур выпал, им уже никто не интересуется. По всем параметрам идеальная для нас кандидатура.

- Идеальная? - Большой Брат поднял брови. - Человек шесть лет бил баклуши, да еще пьет... Он у вас давно потерял все навыки.

- По мнению наших психологов, - возразил Тихомиров, - депрессия Корина вызвана не только допущенной по отношению к нему несправедливостью и смертью матери. Образно говоря, он растаял, как холодильник, отключенный от электросети. Как только он почует вкус настоящего дела, он очень быстро восстановит форму.

Большой Брат некоторое время размышлял.

- Ну, насколько я понимаю, - медленно проворчал он наконец, - никого другого у вас все равно нет.

- Корин - идеальная кандидатура, - упрямо повторил майор.

- Ну, что ж, - Большой Брат поднялся из кресла. - Действуйте... До свидания.

На этом совещание было окончено.

7.

Москва

29 мая 1993 года

Вечер

- Ты пойми, - втолковывал обтрепанный мужичонка лет пятидесяти своему соседу, студенческого вида парню, - гад же твой Ельцин. Гад и предатель родины.

Он икнул.

- Сам ты предатель родины, - вяло отмахнулся студент, чуть не расплескав пиво из кружки. - Тебя бы спросить, что ты в тридцать седьмом году делал.

- Эк, в тридцать седьмом! Хватил. В тридцать седьмом меня и на свете еще не было. А вот помню в семьдесят девятом...

Корин не прислушивался к их разговору. Он прислонился к стене и молча допивал одиннадцатую кружку пива. Как всегда, пивбар-автомат был переполнен. Над многоголосием витал табачный дым, временами почти полностью заволакивая табличку "Курить воспрещается", кто-то хрипло пел, кто-то дожидался прихода милиции в горизонтальном положении под столом.

Корин блаженствовал в воображаемом мире. Здесь с ним была его мать, здесь была Синтия, здесь были друзья школьных лет, все, кого он когда-то знал и любил. И все из прошлого. В настоящем не существовало ни одного человека, которого он мог бы назвать своим другом. Во время работы были коллеги, партнеры, временные попутчики и постоянные противники. После работы не стало никого. Впрочем... Совсем ли так?

Когда Корин был освобожден, его встречал у ворот лишь один человек Станислав Михайлович Шебалдин, Стас Шебалдин, теперь полковник КГБ или как там себя именовала в новые времена эта организация. Его бежевая "Волга" стояла поодаль. Стас протянул Корину руку и не дождался ответного жеста.

- Мм... Ну ладно, - пробормотал он, засовывая руку в карман. - Но послушай, Сергей...

- Все это великолепно, - сказал Корин с ядовитой улыбкой. - Как будто мы играли в шахматы, я вышел на минутку...

Шебалдина было не так просто сбить с толку.

- Послушай, - повторил он терпеливо. - Если ты распространяешь свое отношение к тем, кто тебя подставил, и на меня, и на все ведомство...

- Ну, что ты. Я так, развлекался здесь. Как-то жаль, что кончилась вечеринка.

- Сергей, многое изменилось. Тех людей уже нет.

- О... В буквальном смысле?

- Те, кто боялся, что ты заблокируешь им карьеру... Они много чего еще натворили. Их уже нет. И страна уже не та, и ведомство. Разве ты в своей гордыне счел нужным не обратить внимания, с какой формулировкой тебя освободили? За отсутствием состава преступления. Не помилован, не амнистирован, не милость барская и шуба с плеча! За отсутствием. Оправдан. Невиновен.

- Благодарю, - поклонился Корин. - Главное, вовремя...

- Да брось ты разыгрывать обиженного младенца! Лучше поздно...

- А когда было не поздно - где был ты и твои рыцари справедливости?

- Сергей! Ты ведь знаешь, что тогда меня не было в Москве, не было в России. Но если бы и был, вряд ли смог бы...

- Знаю... Из твоего единственного письма! Ты вернулся достаточно давно. И даже не удосужился приехать ко мне! Зато теперь, когда меня освободили...

- А почему ты так уверен, что я не имею к этому отношения?

- К моему освобождению?

- К разгребанию грязи. Без этого не только твое освобождение было бы невозможным. Многие люди...

- Ладно, Стас, - Корин устало вздохнул. - Раз ты приехал хоть сейчас...

- Я хочу помочь тебе.

- Отлично. Подбрось меня в центр. Это единственная помощь, в которой я сейчас нуждаюсь.

- Оставь этот тон. Думаю, предлагать тебе вернуться на службу пока бессмысленно, но...

- Пока?

- Слушай, я приехал, как друг.

- Прости, Стас. Не из-за тебя... Из-за ведомства. Я пришел к выводу, что плащ и кинжал - не мои любимые элементы костюма.

- Разумеется, никакие твои выводы не заставят меня перестать быть твоим другом.

- Спасибо... Но мне действительно ничего не нужно.

- Это сейчас. Но если...

- Может быть.

В машине, когда они ехали в город, важных тем никто из двоих не касался, и с тех пор они не виделись. Корин не звонил по известным ему телефонам, Стас тоже не объявлялся. Нельзя сказать, что Корина не мучила совесть из-за того, что он так обошелся с другом. Но... Это была иная жизнь. Теперь - пиво, обрывки воспоминаний...

Он поставил кружку на стол и машинально посмотрел на запястье. Часов не было. Он продал их, как продал многое другое из еще сохранившегося имущества. После смерти матери он получил наследство - и так-то невеликое, а при нынешней дороговизне... Корин не задумывался о том, что произойдет, когда он истратит свой последний рубль и больше нечего будет продать. Он вообще ни о чем не задумывался. Иногда в его памяти всплывали смутные картины - какие-то страны, какие-то люди, но он не мог узнать этих мест и вспомнить имена этих людей. Он и не пытался. Это было далеко. Это было давно. Это было не с ним.

Он выбрался из полуподвального бара, достал пачку "Астры", закурил и неторопливо побрел к станции метро. Пора домой, смотреть телевизор... Кстати, телевизор тоже пора продать, тем более, что Степаныч из двадцать восьмой квартиры интересовался. На недельку этих денег хватит.

У самой двери Корин уронил ключи, и хотя по его мерке вовсе не был так уж пьян, тем не менее потратил на поиски уйму времени. Наконец он вставил ключ в скважину и шагнул в прихожую.

Что-то было не так. Корин замер у открытой двери, стараясь понять, в чем дело. Все его полузабытые профессиональные рефлексы обострились до крайности, без труда преодолев тонкий заслон опьянения. Вроде все как всегда, все на своих местах... Вдруг он догадался. Запах. Едва уловимый, абсолютно незнакомый ему запах какого-то мужского одеколона или дезодоранта. Корин закрыл дверь и вошел в комнату.

Вединственном кресле у окна сидел человек лет тридцати пяти, одетый легко, не без претензии на элегантность. Корина поразило его красивое, уточненное, нервное лицо, холодный жесткий взгляд. Лицо фашиста, подумал Корин. Маленький фюрер. Именно так.

- Не волнуйтесь, Сергей Николаевич, - сказал незнакомец. - Мы с вами впервые видимся, но, надеюсь, подружимся. Садитесь, пожалуйста.

Хозяйским жестом он указал на стул. Корин с изумлением увидел на столе бутылку "Джека Даниэльса", фрукты в хрустальной вазочке и две рюмки.

- Вы ждали даму, - уничтожающе съязвил Корин. - Я вас разочаровал.

Незнакомец тонко улыбнулся.

- Я ждал вас, Сергей Николаевич. Но так как разговор у нас с вами будет долгий, я позволил себе... - он неопределенно повел рукой в воздухе. Жесты у него тоже были красивыми.

- Я не хочу вести с вашим ведомством никаких разговоров, - сказал Корин, но без всякого нажима. Это было ни к чему - он слишком хорошо знал, что гость не уйдет, пока не закончит своего дела.

- Сергей Николаевич, - мягко продолжал майор Тихомиров. - Вы не знаете меня, но я хорошо знаю вас. Мне отлично известны ваши профессиональные качества....

- Вот мои профессиональные качества, - перебил Корин и щелкнул ногтем по бутылке. Майор усмехнулся.

- Не прибедняйтесь, Сергей Николаевич. Что бы вы сказали, если бы перед вами открылась возможность вновь послужить Родине?

- Какой Родине?

- Простите?

- Той, что была, или той, что сейчас?

- Той, что будет, - сказал майор.

- Любопытно, - Корин уселся на стул и скрестил руки на груди. - И что же будет?

- Политики завели в тупик не только Россию, - произнес Тихомиров несколько высокопарно, - они завели в тупик весь мир. Единственная надежда человечества - духовное возрождение. В разных странах уже предпринимаются попытки. Церковь Муна, "Аум Синрикё"... Но вера тем от политики и отличается, что тут не может быть много истин. Истина одна, и несет ее церковь, которая так и называется - Церковь Истинного Света.

Корин взглянул на гостя с удивлением.

- А я думал...

- Как видите, Сергей Николаевич, я не представляю то ведомство, к которому вы так безоговорочно меня отнесли. Более того, формально я вообще никого не представляю. Патриоты России, сплотившиеся вокруг Церкви Истинного Света - не организация, не партия. Мы заботимся о духовном возрождении, о спасении - для всех.

- Кажется, я начинаю понимать... - Корин потер ладонью лоб. - Заговор с целью установления диктатуры сектантов, так?

- Диктатура? Ну что же, не вижу ничего плохого в этом слове, если речь идет о диктатуре сил света над силами тьмы. И мы близки к цели... Ошеломляюще близки! Если бы не одно досадное затруднение... Говоря короче, я предлагаю вам задание в одной из ведущих стран Запада, прекрасный гонорар и блестящие перспективы по возвращении...

- Спасибо. Это мы уже проходили в одной школе... Что, если я откажусь?

Тихомиров пожал плечами.

- А почему вы должны отказываться? У вас нет, грубо говоря, ни кола, ни двора, ни гроша за душой и никакого будущего.

- Спасибо и за это. Вы видите вещи такими, какие они есть.

Майор встал, прошелся по комнате и остановился у окна, глядя мимо Корина куда-то в пространство.

- По отношению к вам была допущена несправедливость, - с неискренним сочувствием произнес он, - но в новой России никаких несправедливостей допускаться не будет. Впрочем, от вас не требуется разделять наши идеалы и верить в наш успех. Давайте перейдем на деловой язык. Я уполномочен предложить вам за выполнение задания тридцать тысяч долларов. Подробности будут сообщены после вашего принципиального согласия. Я жду ответа.

- Нет, - сказал Корин.

- Причем десять тысяч вы получите немедленно, наличными в виде аванса. Они здесь, в портфеле.

- Вы что, глухой? - Корин повысил голос. - Я сказал "нет".

- Пятьдесят тысяч.

- Вас давно не спускали с лестницы?

Глаза Тихомирова стали узкими и злыми.

- Вам, нищему алкоголику, предлагают целое состояние! Если хотите, можете не возвращаться в Россию. На Западе с этими деньгами вы...

Корин вплотную приблизился к Тихомирову и осторожно взял его за лацканы светлого пиджака. Дыша ему прямо в лицо пивным перегаром, он негромко, медленно и со знанием дела выложил весь свой арсенал самых страшных ругательств и оскорблений.

- А теперь - вон, - заключил он и легонько подтолкнул назойливого гостя в сторону двери.

Бледный от ярости, майор в бешенстве схватил портфель.

- Увидимся, - зловеще пообещал он.

Сильно хлопнула входная дверь. Корин задумчиво посмотрел вслед незваному гостю, перевел взгляд на бутылку виски и расхохотался.

- С паршивой овцы хоть шерстиклок, - весело сказал он, включил телевизор, откупорил бутылку и вонзил зубы в сочную грушу.

8.

30 мая 1993 года

19.20 московского времени

Корин только что вернулся от Степаныча, с которым договорился о продаже телевизора. Попутно он одолжил у соседа скатерть - совершенно необходимый сегодня вечером аксессуар. Пригодится и принесенный вчерашним патриотом "Джек Даниэльс" - там осталось еще больше полбутылки. Корин накрыл скатертью обшарпанный стол - это составило все доступные ему приготовления.

Дело в том, что впервые за долгое время Сергей Корин ждал в гости женщину. Они познакомились случайно. Около четырех часов пополудни Корин возвращался из посещаемого почти ежедневно пивбара и остановилсяу парковой ограды, чтобы закурить. Девушка сама подошла к нему - лет двадцати, с простым миловидным лицом, льняными волосами до плеч, в красной футболкеи вытертых джинсах. Если бы дело происходило в Оксфорде, Корин решил бы, что перед ним дочь богатых родителей, посещающая лекции свободного курса философии. В Москве он не знал, что и подумать.

Девушка протянула свою сигарету и выжидательно посмотрела на него. Он зажег спичку, девушка наклонилась, и Корин хорошо рассмотрел ее. Приятное лицо и почти никакой косметики. Она затянулась, выпустила дым, оперлась спиной на ограду рядом с Кориным. Он молча разглядывал девушку без всякой набодности, просто ему нравилось смотреть на нее. Внезапно она спросила:

- Вы здесь живете?

- Что значит "здесь"? - Корин провел рукой по небритому подбородку. В парке?

Девушка смутилась и слегка покраснела.

- Я имею в виду - вы москвич?

- Преимущественно, - под пивными парами такой ответ показался ему страшно остроумным .

- Я никого не знаю в Москве, - она говорила так, будто извинялась. - Я только сегодня приехала и...

- Где же вы остановились?

- Нигде пока. Вещи у подруги оставила, но у нее ночевать неудобно, и я...

- Так. - Корин глубоко затянулся "Астрой". - В Москве не знаете никого, тем не менее вещи у подруги... Вы бы хоть врали складно. Вы от них?

- От кого? - ее удивление казалось искренним.

- От радетелей духовного возрождения. Церковь Истинного Света.

- Церковь... Чего? - не верилось, что ее круглые глаза можно сделать еще круглее, и тем не менее, ей это удалось. Корин вздохнул.

- Ну, выкладывайте, что ли, или я пошел.

Девушка опустила глаза и принялась ковырять ногтем ремень сумочки.

- Простите меня, - еле слышно выдохнула она. - Я не решалась сказать... То есть, так не принято, ведь правда?

- Как? - Корину становилось скучно.

- Понимаете, вы... Понравились мне. Вот я и решила с вами познакомиться, а как начать - не знала. И я придумала это... Ну, что я приезжая и все такое.

Корин покосился на нее недоверчиво. Не то чтобы он не нравился женщинам - скорее наоборот, но на улице с ним знакомились впервые. Он колебался. Возможно, все-таки они подослали ее. Хотя вряд ли - уж очень простодушно она выглядела. Да и что она может с ним сделать? Убить, отравить? Но если они решили убрать его, доберутся так или иначе. Если быть настороже, то не сразу, но в конце концов они все же убьют его. Правда, зачем... Из чистой мстительности? Вчерашний гость не сказал ему ничего такого, что могло бы представлять реальную опасность для них. Всё это слова, одни слова.

Ладно, мысленно сказал он ей, черт с тобой. Если ты и от них попробуй,возьми меня голыми руками. Я проведу с тобой несколько приятных минут и заодно натяну им нос.

- Меня зовут Сергей, - сказал он.

- Марина, - она вспыхнула и протянула узкую ладошку, которую он осторожно сжал.

- Где же мы с вами увидимся?

- А мы уже увиделись, - хихикнула она. - И вообще, я вас давно приметила. Я живу во-он там, - она указала на дом в конце квартала, - а вы ходите в бар пить пиво. Видите, я все про вас знаю.

Корин усмехнулся. Так уж и все.

- Ладно, вот что. Давайте я провожу вас домой, а вечером приходите ко мне, идет?

- Так вот, сразу?

- Ну, не хотите сразу, давайте потянем месяца два. Я буду писать вам нежные письма.

Она засмеялась.

- Опасный вы человек, Сережа. Интересно, кто вы по профессии?

- Шпион. Правда, в отставке.

Марина снова прыснула.

- Я почему-то сразу так и подумала. Ну, пошли, Джеймс Бонд?

У подъезда Корин сообщил Марине свой адрес, объяснил, как лучше пройти. Они договорились, что он будет ждать ее в восемь часов.

- Плюс-минус пятнадцать минут, - уточнила девушка, послала ему воздушный поцелуй и скрылась за дверью. Корин выждал с полминуты и вошел за ней. Подъезд был проходной, но само по себе это еще ни о чем не говорило.

Смахивая влажной тряпкой пыль в углах комнаты, Корин не переставал думать о Марине. Что-то не сходилось в ее истории. Мозаика не складывалась - вернее, складывалась, да не так. Вчерашний визит. Сегодняшнее первое в жизни уличное знакомство Корина. Проходной подъезд. Ответ напрашивался, и разумное решение в сложившейся ситуации было только одно. То, которое и принял Корин. Пригласить ее к себе. Опасность известная и ожидаемая не так страшна, как грозящая из-за невесть какого угла.

Корин включил телевизор. В последнее время он пристрастился смотреть футбол и с сожалением думал о завтрашнем дне, когда он лишится этого удовольствия. В дверь позвонили без пяти восемь, как раз после очередного гола.

Марина была в желтом платьице, которое очень шло к ее льняным волосам. Жалкая хибара Корина произвела на нее удручающее впечатление, которое она и не пыталась скрыть.

- Хило живут шпионы в отставке, - заметила она, разочарованно оглядывая убогую квартирку. - Я думала, вам полагается персональная пенсия и все такое.

- Мне полагалась пуля в затылок, - сказал Корин. - Но судьба была милостива, и я всего лишь попал в тюрьму.

- Повезло вам. Нет, ну а правда, где вы работаете? Скажите, не бойтесь. Мне плевать на все эти престижные профессии.

- Да нигде, - ответил Корин. - Я пьяница и разгильдяй. Посидите пока здесь, - он указал на кресло, - журналы полистайте... Или вот футбол. Футбол любите? Я пойду приготовлю бутерброды. Кроме вареной колбасы, ничего нет. Вчера были фрукты, да я их съел... И вообще, - продолжал он уже из кухни, повысив голос, - давай на "ты", без церемоний, о`кей?

- О`кей, - донесся мелодичный голосок, перекрывающий взволнованное комментаторское "кто-то там проходит по правому флангу, отдает кому-то в штрафную площадку... Ай-ай-ай..."

Корин появился с тарелкой бутербродов и остатками "Джека Даниельса". Первую рюмку Марина опрокинула так лихо, будто занималась этим всю жизнь, и тут же налила по второй. Еще одна странность, подумал Корин. Споить она меня хочет, что ли? Ну, это дудки, тут мы с тобой потягаемся.

- Выключи этот дурацкий телевизор, - попросила Марина. Корин потянулся к кнопке. Тяпнули по второй, с третьей она не спешила. Разговор шел легкий, беспередметный, перескакивающий то и дело с ее учебы на искусство, с искусства на спорт, опять на учебу и так далее. Корин неожиданно обнаружил, что очень пьян. Он попытался взять бутылку и промахнулся, глупо хихикнул. В его сознании закружились какие-то странные розовые призраки, его потянуло в сон. Усилием воли он попытался вырваться, но розовую волну сменила черная, и он уже ничего не видел. "Отравила-таки, - вяло и безразлично подумал он. - Когда только успела... Неужели, пока я выключал... Ай да Марина... О юность наивная..."

Он ухватился за край скатерти, тяжело рухнул на пол, увлекая за собой все, что было на столе, и в звоне бьющегося стекла растворился его мир.

9.

31 мая 1993 года

11.05 московского времени.

Корин застонал. Все тело болело так, словно накануне им долго колотили о каменные стены. Боль стучала в висках чугунными молотами по стальным наковальням. Он попытался открыть глаза и не смог. Протянул руку - пальцы уперлись в холодную шероховатую поверхность. Красная пелена затягивала сюрреалистические образы чудовищных, безумных снов, где он был огромным, раскрывающимся во Вселенную черным апельсином, бесконечным повторением своей же собственной боли. Что это такое? ЛСД?

Ему все же удалось поднять веки. Что-то белое качалось, расплывалось, дрожало перед глазами. Потом призрачный абрис медленно сфокусировался в металлическую раковину. Корин осторожно пошевелил руками и ногами. Каждое движение вызывало невыносимую боль, но переломов, кажется, не было. А почему он подумал о переломах?

Ему смутно припомнилась тускло освещенная просторная камера, какие-то получеловеческие, полузвериные рожи перед глазами, мелькание кулаков и ног. Его били? Его бросили в камеру к уголовникам? Он не помнил, не мог вспомнить больше ничего. Тяжким усилием он приподнял свинцовое тело, сел на топчане, дотянулся до крана и открыл воду. Сунул голову в раковину. Холодная вода потекла за воротник рубашки. Он встряхнулся, как спаниель после купания, и чуть не заорал от боли. Теперь он видел окружающее более или менее ясно. Он находился в небольшой - два на три метра - камере без окон с бетонными стенами. Здесь не было ничего, кроме топчана, раковины, табурета и голой лампочки высоко на стене. Он был один, глазок для надзирателя в серой стальной двери закрывала металлическая шторка.

Память возвращалась кадрами, фрагментами, будто прокручивался сумасшедший фильм, смонтированный вконец спятившим авангардистом. Итак, вчера он выпил рюмку виски, отравленного каким-то психотропным препаратом в лошадиной дозе, и потерял сознание... Надолго? Во всяком случае, когда он открыл глаза (это вовсе не означает "пришел в себя"), за окном было уже темно. В комнате царил ужасающий разгром, как после пьяной драки. Марина лежала ничком на диване, свет чудом уцелевшей настольной лампы падал на ее разодранное в клочья желтое платьице, сплошь залитое кровью. В горле мертвой девушки зияла черная рваная рана. Орудие убийства (горлышко от разбитой бутылки из-под "Джека Даниельса") Корин сжимал в руке. Он отбросил обломок, подполз к девушке, он гладил ее волосы, ее прекрасное мертвое тело. Кажется, он рыдал. Прости меня, прости. Я мог, я должен был догадаться. Чем же они зацепили тебя, бедный, наивный ребенок? Забили тебе голову сектантскими бреднями или попросту пообещали новые джинсы? Какая теперь разница. Тебя уже нет, а я жив... Жив. На их беду.

Монтажный скачок в фильме памяти. Черный провал, потом резкие, настойчивые звонки в дверь, удары кулаками и ногами. Комната полна каких-то людей, некоторые из них в милицейской форме, Корина волокут по лестнице, запихивают в автомобиль, куда-то везут. Снова незнакомые лица, коридоры, кабинеты, нестерпимый, бьющий в лицо свет. Одни и те же вопросы снова и снова. Признает ли он себя виновным в попытке изнасилования и убийстве? Нет, не признает. И опять коридоры, камеры, гнусные ухмылки и зловонные рты полулюдей-полузверей, боль, боль... Черный провал. Конец фильма.

Холодная вода принесла облегчение. Пошатываясь, Корин прошелся было по камере - два шага туда, два обратно - но тут же упал на топчан.

Загремел дверной засов, и в камеру вошли двое в гражданских костюмах. Того, что был постарше, Корин видел впервые и ничего не мог сказать о нем, кроме того, что от него за милю несло военным. Второго человека Корин узнал бы из тысяч и тысяч, в любой толпе, в любом состоянии.

Майор Тихомиров по-хозяйски уселся на табурет и закурил. Его спутник, подполковник Хаустов, остался стоять у двери. До самого конца он так и не произнес ни слова.

- Плохо ваше дело, Корин, - сказал майор, смачно затянувшись "честерфильдом". - Очень плохо.

- Дайте что-нибудь от головной боли, - попросил Корин. Майор словно ждал этой просьбы. Он тут же достал из кармана упаковку таблеток.

- Примите сразу три штуки. Так вот, как вы, конечно, понимаете, речь идет о более чем серьезном приговоре. И что важно - наши друзья позаботятся о том, чтобы у вас не было хорошего адвоката.

Корин проглотил таблетки. Боль отступала, медленно пульсируя в висках.

- Учтите также и то, - лекторским тоном продолжал Тихомиров, - что отбывать наказание вам придется не в специальной зоне для бывших работников КГБ, а среди неких джентльменов, подобных тем, с которыми вы имели счастье близко подружиться сегодня ночью. Они очень любят новые знакомства с людьми с вашей статьей... Это вам ясно?

- А если я соглашусь?

- Условия остаются прежними. Пятьдесят тысяч долларов.

Корин невесело усмехнулся .

- А как я выберусь отсюда? Устроите мне побег в духе Монте-Кристо?

- Зачем? Вы же никого не убивали, мы это знаем и можем это доказать. У нас есть заслуживающие абсолютного доверия свидетели, которые подтвердят, что в момент убийства вы находились в совершенно другом месте. Вас также видели, когда вы возвращались в свою квартиру прямо перед приездом милиции - кстати, милицию вызвали ваши соседи, из-за шума. Отпечатки ваших пальцев на орудии убийства обьяснить проще простого - вы брали его в руки, чтобы осмотреть. Машинально. Сильное потрясение - потому вы себя и вели так странно. Кровь попала на вашу одежду, когда вы попытались помочь девушке, еще не зная, что она умерла.

- Прелестно, - сказал Корин. - А кто же совершил убийство?

- Вчера днем в пивбаре, будучи в нетрезвом состоянии, вы передали ключи от вашей квартиры малознакомому человеку, некоему Василию, лет тридцати, высокому, темноволосому - больше о его внешности вы ничего не помните. Вы познакомились там же, в баре. У нас есть свидетели, которые подтвердят факт вашего разговора с Василием и передачу ключей.

- Все-то у вас есть, - вздохнул Корин.

- А вы как думали? Договорившись с Василием, что он будет ждать у вас дома, вы отправились за самогоном к знакомым - это другие наши свидетели у них задержались и выпили. Вернувшись домой, вы обнаружили открытую дверь и все остальное. Впрочем, детали вы обговорите с адвокатом. Он посетит вас вскоре после нашего ухода. Это абсолютно надежный человек и прекрасный юрист. Положитесь на него полностью, - майор обернулся к Хаустову. Идемте, Алексей Ильич.

- Еще один вопрос, - сказал Корин, когда Тихомиров уже закрывал металлическую дверь.

- Да?

- Почему вы курите? Господь вроде не одобряет?

10.

4 июня 1993 года

34 километра к юго-востоку от Москвы

19 часов 40 минут московского времени

Корин вошел в гостиную отдохнувший, свежевыбритый, в сверкающей белой рубашке с закатанными рукавами и светлых брюках. За небольшим круглым столом его уже ждали Тихомиров и Хаустов, больше на даче никого не было, если не считать охранников за оградой.

Его привезли сюда прямо из прокуратуры. В обычных условиях проверка алиби Корина могла занять много времени, но свидетельские показания были настолько неопровержимыми, а адвокат - так логичен и убедителен, что прокурору оставалось только развести руками. На даче Корина ждала горячая ванна, ласкающая бритва "Уилкинсон", свежее белье и новая одежда. Его кормили так, как он не ел со времен бытности Джорданом Пауэллом, давали какие-то восстанавливающие, стимулирующие препараты. Когда четвертого июня, в 19 часов 40 минут Корин появился в гостиной, он чувствовал себя превосходно по всем параметрам. Его тело и мозг вновь составляли идеально функционирующую, почти совершенную машину. Ну, может быть, не совсем так, как это было в Америке... Отсутствие тренировок, тяжелые нервные потрясения, пьянство - все это не могло не оставить неизгладимого отпечатка. Тем не менее сейчас Корин ощущал себя наилучшим образом из возможных.

Он сел к столу, закурил и выжидательно обвел взглядом собеседников. Тихомиров раскрыл папку, но говорил, почти не заглядывая туда.

- Вкратце ситуация такова. 26 мая авиарейсом в Лондон прибыл груз из Москвы по контракту с английской фирмой "Дана". Груз состоял из тридцати контейнеров... Отходы производства - цветные металлы. Вообще-то их вывоз запрещен, но этот контракт оформлялся по специальному разрешению, тут все абсолютно законно. В аэропорту контейнеры были перегружены на автомобиль, который должен был доставить их на склад фирмы. До места назначения машина не дошла. Ваша задача - отправиться в Лондон и разыскать груз, обратив особое внимание на контейнеры, промаркированные номерами 16 и 17. Собственно, эти два контейнера - все, что нас интересует. Теперь можете задавать вопросы.

Корин кивнул.

- Кто встречал груз?

- Сотрудник фирмы "Дана", он же был и водителем исчезнувшего грузовика. Грег Хатчкрофт, тридцати четырех лет. Вот его фотография, Тихомиров передал Корину картонный прямоугольник. - Ночь перед прибытием груза Хатчкрофт провел в отеле "Эпсом", в номере 302.

- Он тоже исчез?

- По крайней мере, мы не имеем о нем сведений. Равно как и о директоре "Даны" Уильяме Хэйсе, - еще одна фотография. - Никто из них не подавал признаков жизни после 26-го мая.

- Что находилось в шестнадцатом и семнадцатом контейнерах?

- Там был груз особого характера.

- Так... Как бы спросить... Ну, мог ли этот груз заинтересовать, скажем, гангстеров?

- Вполне.

- Контрразведку?

- Вряд ли.

- Полицию, Интерпол?

- Да, но думаю, тогда ситуация выглядела бы иначе.

- Хатчкрофт знал о содержимом контейнеров?

- Только Хэйс. Разве что он рассказал Хатчкрофту, но я совершенно не представляю, с какой стати он стал бы это делать.

- Хэйс впервые получал груз подобного характера?

- Нет, это восьмая посылка, и до сих пор все проходило идеально.

- Почему Хатчкрофт остановился в отеле? Он всегда так делал?

- Да, всегда. Склады фирмы "Дана" находятся в Ист-Энде, а отель "Эпсом" - недалеко от аэропорта. Самолет прибывает рано утром, и Хатчкрофт проводил ночь в отеле, чтобы не вставать среди ночи и не гнать машину через весь Лондон.

- Так, - Корин встал и задумчиво прошелся по комнате. - Груз исчез десять дней назад. Что бы ни находилось в этих контейнерах, девяносто девять шансов из ста за то, что содержимого в них уже нет, а сами контейнеры валяются где-нибудь на дне Темзы. Как я могу искать, не зная, что ищу?

- Вам нужно проследить путь контейнеров, найти их - либо тех людей, которые их украли, если их украли.

- Допустим, я найду их, а они пусты. Вас устроят два пустых контейнера?

- Вместе с отчетом о том, как они были найдены - устроят. Дальше мы сами разберемся.

- Воля ваша...

- Когда задание будет выполнено, вы позвоните по французскому номеру в Дьепе, - майор передал Корину бумажку с номером. Тот бросил на нее быстрый взгляд, скомкал и швырнул в холодный камин. - Попросите по-английски к телефону доктораФрансуа. Вам ответят, что доктор Франсуа в Париже и вернется через неделю. Тогда вы попросите передать доктору, где и когда он сможет найти вас в Лондоне. По укзанному вами адресу прибудет наш человек. От него вы получите дальнейшие инструкции в зависимости от достигнутых вами результатов.

- Хорошо. Как вы намерены переправить меня в Лондон?

- Вы вылетаете завтра утром по документам Стива Рэндалла, бизнесмена из Глазго, который прилетал в Москву по делам.

Корин удивился.

- Зачем такие сложности? Отправлять меня по фальшивым документам несуществующего бизнесмена, когда я могу попасть в Лондон по любому из легальных каналов?

Тихомиров улыбнулся и встал.

- Как говорят политики в теледебатах, я рад, что вы задали этот вопрос. Прошу вас пройти со мной.

Они вышли в другую комнату. Тихомиров скатал ковер на полу, открыл хорошо замаскированный люк. По винтовой лестнице они спустились в бетонный колодец метров пяти глубиной. От колодца шел также забетонированный коридор с рядами дверей по обеим сторонам. Одна из дверей была металлический, с глазком, как в тюрьме. Тихомиров толкнул ее - она оказалась незапертой и открылась с противным скрежетом. За ней находилась узкая длинная камера, залитая ярким светом мощных ламп. На цементном полу лицом вверх лежал человек. Не нужно было много времени, чтобы убедиться, что он мертв - на белой рубашке слева виднелась окровавленная дыра, след пистолетного выстрела.

- Знакомьтесь - Стив Рэндалл.

Тихомиров отступил на шаг, любуясь произведенным эффектом.

- Духовность и милосердие, - пробормотал Корин.

- Очень похож на вас, не правда ли? Мы быстро его подыскали, мы умеем быть оперативными. Теперь вы понимаете, что если вздумаете сбежать от нас или выкинуть какой-либо другой некрасивый фортель, Интерпол немедленно будет осведомлен о человеке, убившем в Москве мистера Рэндалла и сбежавшем в Лондон с его документами. Мир велик, Сергей Николаевич. Но в нем не найдется для вас безопасного уголка.

Майор закрыл дверь, и они вернулись в гостиную.

- Что-нибудь еще, Сергей Николаевич? - поинтересовался майор.

- Да, конечно. Мне нужна вся информация о Хатчкрофте, Хэйсе и фирме "Дана". Все, чем вы располагаете.

Тихомиров протянул Корину зеленую папку.

- Здесь, Сергей Николаевич, вся та информация, которой мы считаем нужным (он подчеркнул два последних слова) снабдить вас.

- Хорошо, - Корин взял папку. - Снаряжение?

- Ну, тут я рискую вас разочаровать, - майор развел руками. - Никаких особых изысков в духе Джеймса Бонда... Впрочем, это уже не моя сфера. Передаю вас Алексею Ильичу.

Он вышел из гостиной. Хаустов, до того сидевший молча и неподвижно, как памятник Линкольну, зашевелился. Он вынул из кармана пластмассовый прямоугольный флакончик - такие флакончики с нитроглицерином можно купить в любой английской аптеке - и передал Корину. Тот нажал пружинку на крышке. На ладонь выкатился прозрачный желтоватый шарик.

- Сильнодействующее психотропное средство, - пояснил Хаустов. - Время растворенияв воде - три-четыре секунды, а в горячем чае или кофе растворится еще быстрее. В спиртном тоже. Ни вкуса, ни запаха. Действует через восемь-десять минут, в зависимости от индивидуальных особенностей организма.

Корин попытался засунуть шарик во флакон, но пружина действовала лишь в одну сторону.

- Обратно не получится, - сказал подполковник. - Бросьте в камин.

- Меня вы уделали этой самой штукой?

Хаустов спокойно кивнул. Следующим на свет появилось удостоверение на имя сержанта Скотланд-Ярда Майкла Боддикера.

- Этим пользуйтесь осторожно. В отличие от подлинного Стива Рэндалла Майкл Боддикер - чистая фикция. Годится только чтобы брать на пушку.

- Всё? - спросил Корин, разглядывая отлично подделанное удостоверение.

- Увы. По понятным причинам мы даже не можем дать вам оружие. Ну, теперь я вас покину, а вы можете спокойно изучать эту папку.

Хаустов направился к двери, остановился и обернулся.

- Я хочу, чтобы вы помнили, Корин, - его тон стал совсем другим. Один - только один! - неверный шаг, и вы убийца не только Стива Рэндалла, но и Марины Старцевой. Наши свидетели откажутся от показаний. Если они добровольно заявят, что дали их под давлением каких-то ваших дружков, им не грозит преследование. Я хочу, чтобы вы всегда об этом помнили.

- Я не забуду, - слегка поклонился Корин. - Только вот где у меня гарантия, что я получу пятьдесят тысяч долларов, а не пулю в лоб?

- Ну, - подполковник пожал плечами. - тут уж вам придется верить нам на слово. Зачем вас убивать? Для нас вы безопасны, а для вас, кстати, найдется немало еще дел во имя возрожденной России. К взаимной выгоде... Мы же деловые люди, а не убийцы. До свидания.

Корин смотрел на закрывшуюся за Хаустовым дверь. Он вспомнил Марину в изодранном, окровавленном желтом платьице, с ужасающей раной на горле и широко распахнутыми, будто от изумления, глазами. Он вспомнил хорошее, открытое лицо Стива Рэндалла, очевидно, так и не успевшего понять, что с ним произошло. Мы деловые люди, а не убийцы. Не убийцы.

11.

Лондон

5 июня 1993 года

8.30 утра по Гринвичу

Телефон звонил долго и настойчиво. Чертыхнувшись, Фрэнк Коллинз, культурный атташе посольства США в Великобритании (и по-прежнему кадровый сотрудник ЦРУ), выпростал руку из-под одеяла и схватил трубку. Обычно ему не приходилось так долго спать, но сегодня выдался долгожданный день отдыха... Неужели он будет испорчен? Рядом заворочалась и что-то прошелестела сквозь сон золотоволосая Джейн.

- Слушаю, - хрипло буркнул Коллинз в трубку.

- Мистер Коллинз? - осведомился совершенно незнакомый ему мягкий баритон .

- Да. Слушаю.

- Вам о чем-нибудь говорит имя Джордан Пауэлл?

Коллинз сел в постели так резко, что Джейн испуганно открыла глаза.

- Я понял вас. Говорите.

- Этот человек в Лондоне.

- Алло! Кто вы? Откуда вы звоните? Не вешайте трубку!

Фрэнк Коллинз не умолкал до тех пор, пока не осознал, что давно уже слышит равномерные гудки отбоя.

12.

Лондон

5 июня 1993 года

8.30 утра по Гринвичу

Сергей Корин

Он стоял на тротуаре и разглядывал фасад отеля "Эпсом" на противоположной стороне улицы. Ничего особенного: отель как отель, таких, наверное, сотни в одном только Лондоне. Старое здание, построенное где-нибудь в тридцатых годах, давно нуждающееся в ремонте, но чистенькое и опрятное. Внизу ресторан, стеклянные двери центрального входа в холл отеля открываются в обе стороны. Корин перешел улицу и толкнул дверь.

Внутри царил уютный полумрак - холл был стилизован под старинную английскую гостиную. За стойкой дремал портье, почти все кресла в холле были пусты в этот ранний час. Лишь в одном кресле у самого окна расположился светловолосый здоровяк лет тридцати. Он уставился в "Дейли Ньюс", раскрытую на спортивной странице, но больше стрелял глазами по сторонам, чем читал. Корина он окинул каким-то слишком уж безмятежным взором и поспешно уткнулся в газету.

Корин подошел к стойке, портье поднял сонные глаза.

- Доброе утро, сэр.

- Привет, - сказал Корин. - Неплохая погода сегодня, вы не находите?

- О да, сэр. Для Лондона вполне подходяще.

- Я ищу своего друга, - произнес Корин, сочтя тему погоды исчерпанной. - Грег Хатч-крофт. Он останавливался в вашем отеле. Может, он и сейчас здесь?

Здоровяк позади кашлянул и возгласил, ни к кому персонально не обращаясь:

- Подумать только! "Красные дьяволы" опять сделали "Бостонских душителей" с разгромным счетом! Что же это такое, а?

- О да, сэр, - сказал портье Корину. - Я знаю мистера Хатчкрофта, он часто останавливается у нас. Но к сожалению, сейчас его нет.

- Он уехал совсем?

- Да, он вообще-то никогда надолго не приезжает. Он был у нас недели полторы назад.

Корин изобразил огорчение.

- Какая жалость... Я только что приехал из Глазго и надеялся повидать его.

Любитель спорта сложил газету, встал, поднялся по лестнице и исчез из вида.

- Но ведь вам известен его домашний адрес, сэр?

- Конечно, да беда в том, что я куда-то задевал записную книжку. Я не видел старину Грега сто лет и без книжки ни за что не найду его дом. Увы, единственное, что я помню - он говорил мне, что бывает в "Эпсоме", вот я и решил...

- Постараюсь помочь вам, сэр, - портье покопался в своих книгах, записал на бумажке адрес и протянул Корину. Тот бросил взгляд на бумажку. Да, этот адрес был и в папке Тихомирова. Но то, что Грег Хатчкрофт регистрировался в "Эпсоме" по своим настоящим данным, в принципе подразумевалось и никуда пока не вело.

- Благодарю вас, - Корин спрятал бумажку в карман.

- Где вы намерены остановиться в Лондоне, сэр? - заинтересованно спросил портье.

-Еще не решил... Но раз уж я здесь, мне проще всего было бы остановитьсяу вас.

Портье расцвел в улыбке.

- Вы не пожалеете, сэр. "Эпсом" - прекрасная гостиница, несмотря на ее внешний вид. У нас первоклассное обслуживание.

- И тогда почему бы мне не занять номер, который занимал Грег? Он свободен сейчас?

- О, да. Пожалуйста. Номер 302 на третьем этаже. Это довольно скромный, но очень приличный номер, сэр. Три с половиной фунта.

- Отлично. Если вы не возражаете, я заплачу за неделю вперед. Видите ли, я приехал по делам и могу срочно понадобиться в центральной конторе в Глазго, так что не исключено, что придется внезапно уехать и будет некогда возиться со счетом.

- Разумеется, сэр. Как вам будет угодно, сэр. Сумма за неиспользованные дни будет переведена по указанному вами адресу. Вот книга. Пожалуйста, заполните эту графу и распишитесь.

Корин заплатил за номер, добавив чаевые для портье, и получил ключ. Когда он шел к лестнице, портье окликнул его.

- А ваш багаж, мистер Рэндалл!

С сердечной улыбкой Корин приподнял небольшой пластмассовый кейс.

- Только это. Обычно я путешествую налегке.

Он стал подниматься по лестнице. Когда он миновал второй пролет, словно вихрь пронесся ему навстречу. Перед его глазами мелькнуло что-то большое, продолговатое, и в следующее мгновение он получил сильнейший удар, от которого отлетел метра на два и скатился по лестнице. Кейс полетел в другую сторону. Ничего себе, хорошее начало...

Чьи-то крепкие руки обхватили Корина, подняли и поставили на ноги. Он узнал блондина из нижнего холла. Тот смотрел на Корина в крайнем смущении, пытаясь отряхнуть его костюм, потом бросился за кейсом. При этом он беспрестанно бормотал:

- Простите, пожалуйста, простите, сэр. Вечно со мной приключается такое... Всегда несусь, как сумасшедший, и вот... Налетел на вас... Надеюсь, с вами все в порядке?

Наверх он поднимался нормальным шагом, как заметил Корин в зеркале, но возможно, он несется как сумасшедший, только спускаясь вниз.

- Ничего, все в порядке, - сказал Корин. - Со всеми бывает.

Он сделал шаг, намереваясь продолжить свой путь. На лице блондина отразился ужас.

- Но ведь вы не уйдете просто так! Я виноват перед вами! Позвольте мне хотя бы угостить вас выпивкой. У меня припасена бутылочка отменного коньяка.

- Но вы вроде куда-то спешили?

- А, пустяки! - блондин махнул рукой. - В каком номере вы остановились?

- В триста втором.

- Да? Это замечательно! Мы соседи. Я живу прямо напротив вас, в триста первом. Так вы пока идите располагайтесь, а я к вам через полчаса с бутылочкой, о`кей?

- Не рановато ли для бутылочки? - произнес Корин, когда они бок о бок поднимались на третий этаж.

- Может, у вас в Англии и рановато, а мы в Америке пьем в любое время дня и ночи и чувствуем себя великолепно! - блондин захохотал. - Ну, так что?

- Принимается. Жду вас, мистер...

- Ах, да! - блондин хлопнул себя рукой по лбу и сунул Корину широченную ладонь. - Джон Бикрам, к вашим услугам!

- Стив Рэндалл. Просто Стив.

- Просто Джон! - сила его рукопожатия сделала бы честь любым тискам. Так я через полчасика.

Он исчез за дверью номера 301. Корин вставил ключ в замок двери своей комнаты и вошел.

Номер 302 был обычным номером отеля средней руки. Маленькая прихожая, маленькая ванная. Ковер, кровать у окна, кресло, стул, письменный стол, телефон, телевизор. Больше ничего.

Бросив кейс на кровать, Корин снял пиджак и занялся осмотром комнаты. Почти сразу он нашел серую коробочку, прилепленную пластырем в углублении задней стенки телевизора. Корин отлепил пластырь и принялся изучать находку. Самодельное подслушивающее устройство, довольно громоздкое и грубовато сработанное. Профессионал таким едва ли воспользовался бы, к тому же плохо спрятано.

Корин прилепил коробочку на прежнее место и продолжил обыск. Больше ничего интересного обнаружить не удалось, если не считать окурка от сигареты "Астор", закатившегося в щель между полом и плинтусом. Курил ли Грег Хатчкрофт? И если да, какую марку предпочитал?

В дверь постучали, Корин открыл. Вошел Джон Бикрам с бутылкой "Мартеля" в правой руке и бокалами в левой.

- Надеюсь, Стив, вы простили меня окончательно, - сказал он, усаживаясь в кресло и разливая коньяк. - Давайте выпьем и забудем эту дурацкую историю.

- Уже забыто, - ответил Корин.

Бикрам опрокинул свой бокал залпом и тут же налил еще. Корин только слегка пригубил и поставил бокал на стол. Полез в карман за сигаретами, наткнулся на полную пачку и сунул руку в другой карман. Ага, вот в этой пачке осталась только одна.

- Какая досада, - произнес Корин, вытаскивая смятую пачку. - Последняя сигарета.

Бикрам тут же достал початую пачку "Астора".

- Пустяки, старина. Курите, не стесняйтесь.

Они задымили. Допустим, подумал Корин, в Лондоне живет самое малое полмиллиона курящих мужчин и столько же женщин. А сколько из них курит "Астор"? Если оставить только мужчин (следов помады на окурке не было), и тогда не сосчитать. Этот окурок мог оставить сам Хатчкрофт и любой из постояльцев до и после него. Горничные убираются в номерах, но этот окурок можно было найти, только если что-то искать. Но он не выглядел старым...

- Вы надолго в Лондон, Стив? - голос Бикрама вывел Корина из задумчивости.

- Пока не знаю. Я здесь по делам... Не исключено, что уеду завтра утром.

- Какая жалость! - Бикрам рассмеялся. - Всегда так в этой Англии. Стоит познакомиться с приличным человеком, как он тут же куда-то исчезает... Э, да вы совсем не пьете, старина, - он опрокинул второй бокал. - Вроде ищете какого-то друга, а?

- Да, Грега Хатчкрофта, - Корин отпил из своего бокала. - Да вы, наверное, видели его. Может быть, даже с ним разговаривали. Недели полторы назад он жил в этом номере.

- Полторы недели? А, нет. Я только позавчера приехал из Америки. Мак-Дермитт, штатОрегон. Слышали, наверное?

Корин виновато улыбнулся.

- Я не бывал в Америке.

- Зря. Если вы не бывали в Америке, вы не бывали нигде. Будете в Мак-Дермитте, непременно заезжайте ко мне. Просто спросите в любом баре Джона Бикрама - меня там все знают. Ну, обещаете?

- Обещаю.

Бикрам раздавил сигарету в пепельнице.

- Простите меня, старина, - он поднялся. - У меня тут тоже кое-какие делишки. Может, загляну к вам вечерком. Бутылку дарю вам, - видя, что Корин собирается возразить, он протестующе поднял обе руки. - Нет, нет! Я виноват перед вами, так хоть это примите.

На прощание Джон Бикрам стиснул руку Корина и исчез.

Корин вынул найденный окурок и положил его рядом с окурком Бикрама. Они были похожи, как близнецы. "Если вы не бывали в Америке, вы не бывали нигде..." Бывал ли в Америке сам Джон Бикрам? Дело не в его странном акценте, который он пытался выдать за американский - в Америке живут разные люди, и говорят они по-разному. И не в том, что вся его одежда английского производства. Английскую одежду можно купить и в США. Но вотчтобы американец из Мак-Дермитта не знал, что его родной город находится не в штате Орегон, а в штате Невада - это уж вряд ли. Правда, совсем рядом, на границе. И все же в Неваде, а не в Орегоне.

Надев пиджак, Корин спустился в холл и подошел к портье.

- Скажите, мистер Бикрам, американец... Он давно здесь живет?

- Да не очень давно... Подождите, я уточню, - он заглянул в книгу. Он приехал двадцать пятого мая, сэр.

Двадцать пятого. За день до исчезновения грузовика, а не позавчера. Да, мистер Бикрам - во всех отношениях интересная личность.

- Угу... А я не мог отделаться от мысли, что недавно видел его в Глазго... Что ж, значит, это был не он. У вас есть скотч и ножницы?

- Скотч?

- Да, клейкая лента.

- У меня нет, сэр. Вон киоск, там чего только нет.

- Спасибо.

Корин приобрел в киоске рулончик прозрачной клейкой ленты, аккуратные ножнички для разрезания бумаги, и возвратился к двери своего номера. Наверху, поперек зазора между дверью и косяком, незаметными квадратиками скотча он приклеил волос. Потом он вышел из отеля, подошел к уличному телефону и набрал домашний номер Хатчкрофта. Ответил усталый женский голос.

- Слушаю.

- Мистера Хатчкрофта, пожалуйста.

- Ах, мистера Хатчкрофта... Провалитесь вы к черту.

Корин опешил.

- Извините...

- Нету этого разгильдяя, нету! Больше недели болтается неизвестно где! Сами его ищите, если вам приспичило!

Корин повесил трубку. Очевидно, длительные отлучки из дома были привычкой Хатчкрофта, иначе его родные давно встревожились бы.

По жесту Корина к тротуару причалило старомодное черное такси.

- Ист-Энд, склад фирмы "Дана", знаете?

- Еще бы не знать! Это же та фирма, где директор пропал?

Вот тебе раз... Хатчкрофт, теперь Хэйс.

- Все газеты об этом недавно кричали, - словоохотливо продолжал водитель. - Читать читал, а возить туда никого не доводилось. Ну, ничего! Поехали, разыщем ваш склад. А вы, часом, не из полиции?

- Зачем бы я тогда ездил на такси... Нет, этот склад для меня - просто ориентир, там недалеко живет мой знакомый. Директор, говорите, пропал? Интересно... Может, мой знакомый его знал, все-таки соседи... Когда же он пропал?

- Это уж я не забуду. Двадцать шестого мая, день рождения жены... Да садитесь же, сэр!

Такси долго ползло по запутанным лабиринтам Ист-Энда и наконец остановилось на извилистой мрачной улице. По одной ее стороне сплошь тянулись унылые ряды кирпичных и алюминиевых складских ангаров. Корин неторопливо шел вдоль хмурых фасадов, разглядывая вывески: "Дана", "Джекобс и Росс", "Меникетти", "Томас Фостер, экспорт-импорт"...

Склад фирмы "Дана" - место назначения исчезнувшего грузовика - ничем не отличался от остальных. Он был таким же угрюмым и запыленным. Вход прятался за бетонным забором. Этот забор с несколькими закрытыми воротами отгораживал не только "Дану", он тянулся мимо "Джекобса и Росса" и заканчивался ржавыми решетками, примыкающими к складу "Меникетти". Забор был не только высоким, но и не менее полуметра толщиной. По верху, по всей его длине была уложена внушительная спираль из колючей проволоки.

В сущности, Корину сейчас нечего было здесь делать, он хотел только осмотреться. Он дошел до станции метро, сунул проездную карточку в автомат и отправился в библиотеку на Оксфорд-стрит.

В библиотеке он попросил все лондонские газеты, начиная с двадцать седьмого мая, и погрузился в изучение того, что писали об исчезновении директора фирмы "Дана".

Сообщалось, в общем-то, немного. Директор "Даны" Уильям Хэйс, сорока двух лет, двадцать шестого мая покинул свою контору в Сити, чтобы заехать на склад в Ист-Энде (склад, опять склад). Он должен был вскоре вернуться, но больше его никто не видел и никто о нем ничего не слышал. Фирма "Дана", помимо прочих операций, вела закупки лома цветных металлов и другого сырья в республиках СНГ. Деятельность ее как будто проходила в рамках закона, хотя "Дейли Миррор" глухо намекала на связи исчезнувшего директора с какими-то таинственными, чуть ли не мафиозными группировками. Но ни единого факта в подтверждение не приводилось. Возможно, это было сделано просто с целью поэффектнее подать материал. Исчезновение грузовика и имя Грега Хатчкрофта не упоминались. Не исключено, что об этом вообще не было известно. Пожалуй, если бы газеты писали о Хатчкрофте, та женщина, что ответила по его домашнему телефону (жена, мать, сестра?) была бы настроена иначе. А так, кто знает, какие у них там взаимоотношения. Может быть, Хатчкрофт и совсем не говорил дома, что работает у Хэйса.

Корин сложил газеты и покинул библиотеку. Наскоро он перекусил в кафе на углу, купил в магазине конторских принадлежностей линейку из твердого пластика и вернулся в "Эпсом".

В холле и в ресторане Джона Бикрама не было. Корин поднялся на третий этаж и постучал в дверь номера 301. Молчание. Тогда он достал из кармана линейку, отжал замок и вошел.

В чемодане мистера Бикрама ничего интересного не нашлось. Смена белья, пара книг в дешевых бумажных обложках, электробритва - стандартный набор. Так, стоп. Электробритва. Корин осматривал ее со всех сторон, нажимал все кнопки и рычажки - бритва как бритва. Корин отсоединил шнур от корпуса. Ага, есть. Маленький блестящий штырек между контактами. Корин надавил на него, корпус распался на две половины. Вот оно - приемное устройство для того самодельного передатчика, который Корин обнаружил в своем номере. Он захлопнул корпус бритвы, присоединил шнур на место и осторожно выложил содержимое чемодана на кровать. Взвесил чемодан в руке - тяжелее, чем должно быть. Он ощупал стенки чемодана изнутри, не пропуская ни одной заклепки. Ничего. Значит, снаружи. Так и есть - после нескольких поворотов одного из замков щелкнула пружина, и откинулась крышка второго дна.

Пистолет с глушителем. Н-да, все интереснее становится узнавать новости о мистере Бикраме... Корин взял пистолет в руки. "Астра-Кадикс" 32-го калибра. Не слишком солидное оружие, но если стрелять метров с двух, ухлопаешь жертву наверняка. А Корин готов был поклясться, что Джон Бикрам собирается вести огонь с еще меньшего расстояния.

Вернув пистолет на место, Корин закрыл второе дно и переложил вещи обратно в чемодан, стараясь не перепутать порядок. Потом он заглянул в шкаф - там висел пиджак, в карманах нашлись зажигалка, пачка сигарет, носовой платок, немного денег. На полке над вешалкой Корин увидел початый блок "Астора". Он внимательно оглядел его и заметил на самом краю, у надорванного угла, семь еле видных карандашных цифр - лондонский телефонный номер. Кем бы ни был мистер Бикрам, он не был профессионалом. Профессионалы не записывают телефонов, которые нужно скрывать, даже бледными крохотными цифрами (а если скрывать не нужно, почему не записать четко и ясно?). Не говоря уже о том, что профессионалы не оставляют окурков в чужих гостиничных номерах и не устанавливают самодельных подслушивающих устройств.

Корин вышел в коридор, остановился у двери в свой номер. Волос был на месте. Само по себе это ничего не означало - профессионал снял бы его, а потом приклеил снова. Но если кто-то и побывал в отсутствие Корина в номере 302, то уж никак не Бикрам.

Беглый осмотр комнаты подтвердил это заключение. Корин выпил полбокала "Мартеля" и закурил. Так, теперь нужно поспать часа два и куда-нибудь уйти. За ним не следили, когда он ездил в Ист-Энд, но Бикраму могло понадобиться время, чтобы сообщить о его прибытии.

Через два с половиной часа Корин вновь покинул отель и отправился на метро в центр, в кинотеатр "Одеон". Купил билет, оставшееся время до сеанса слонялся по Чайнатауну. Слежки не было, в этом он был уверен.

13.

Отель "Эпсом"

5 июня 1993 года

22 часа 20 минут по Гринвичу

Когда Корин вернулся из гостиничного ресторана, его ожидал сюрприз. Положение волоса изменилось. Верхний край был все так же приклеен, но нижний загибался внутрь. Корин подошел к двери комнаты Бикрама и прислушался. Доносился шум воды и какое-то шлепанье - мистер Бикрам принимал душ. Корин вошел в свою комнату, заглянул в гостиничную карточку и набрал номер портье.

- Говорит Рэндалл, из триста второго. В мой номер заходил кто-нибудь? Горничная, например?

- Нет, сэр, вы же только что приехали... Что-нибудь не так, сэр?

- Не могу найти полотенце. Я подумал, что горничная... А, вот же оно! Сам сюда положил. Извините. Доброй ночи.

- Доброй ночи, сэр.

Так... Заходил, по всей вероятности, мистер Бикрам. Но зачем? Искал что-то? Возможно. Коль скоро он установил в номере подслушивающее устройство, ему небезразлично, что здесь происходит. Но учитывая пистолет с глушителем, логичнее предположить, что это была последняя ориентировка на местности. Бикраму важно было знать, не переставил ли постоялец триста второго какие-то предметы, не помешает ли ему что-то бесшумно проникнуть сюда ночью, в темноте. А такая ориентировка имеет смысл только непосредственно перед вылазкой...

Корин закрыл дверь на ключ. В его планы не входило препятствовать проникновению Бикрама в номер, но и слишком облегчать задачу он тоже не хотел, чтобы не насторожить противника. Он свернул одеяло в тугой валик на кровати, пристроил с одной стороны подушку, накрыл это сооружение простыней и погасил свет. Трюк старый, как мир, но его эффективность еще никем не была оспорена.

С улицы пробивался сквозь занавески тусклый свет одинокого фонаря слишком тусклый, чтобы разглядеть какие-либо подробности, и достаточно яркий, чтобы обозначить контуры чучела на кровати. Как раз то, что требуется.

Поставив стул в нише у двери, Корин сел и стал ждать. Несколько раз он вставал и бесшумно разминался, чтобы снять боль в напряженной спине.

Около двух часов ночи послышалось какое-то царапанье, потом легкий-легкий, едва слышный стук. С почти беззвучным щелчком в замок вошла отмычка или что там у него, у Бикрама. Дверь медленно начала раскрываться все шире, но свет из коридора не просачивался - предусмотрительно выключен. Корин стоял, весь как сжатая пружина.

В комнату проскользнула темная фигура, и сразу раздались один за другим три негромких хлопка. Убийца не тратил времени зря. Корин был уже мертв.

Бикрам слегка подался вперед и наклонился, чтобы проверить, действительно ли с Кориным все кончено. В этот момент настоящий Корин шагнул к нему и обрушил на его шею сверхмощный удар, какой мог бы свалить средней величины слона. Джон Бикрам был здоровяком, но слоном он не был. Он рухнул на пол с грохотом, как мешок, набитый щебенкой. Корин захлопнул дверь ивключил свет.

Со стороны могло показаться, что Бикрам спит богатырским сном. Допрос, увы, исключался. Корин привязал Бикрама к стулу (с такой тяжеленной тушей пришлось повозиться!), поднял пистолет, отвинтил глушитель и сунул оружие в карман. Глушитель он положил на стол, поднял телефонную трубку и набрал тот номер, что был записан у Бикрама на блоке "Астора". Несмотря на поздний час, ответили после первого же гудка.

- Слушаю.

Низкий женский голос с легкой хрипотцой... Приятный голос. Что ж, надо постаратьсяпознакомиться с его обладательницей.

- Бикрам, - сказал Корин полузадушенным замогильным голосом. Подражать нормальному голосу Бикрама он все равно не сумел бы, так пусть получится Бикрам, которого слегка придушили.

- Ты достал его?

Ага. С вами говорят с того света.

- Нет. Сорвалось.

- Что случилось? Он ушел? Почему у тебя такой голос?

- Он чуть не задушил меня, - Корин выжал из своей глотки все хрипы и стоны, на какие она была способна. - Нам необходимо встретиться.

- Как... Сейчас?

- Да, немедленно. Прямо здесь, у входа в "Эпсом"... Нет, на углу, где магазин велосипедов. Я выйду навстречу.

Корин положил трубку прежде, чем она успела что-нибудь ответить. Судя по тону, каким она спрашивала, в их отношениях подчиненным был именно Бикрам, и вряд ли он имел право вызывать ее на ночное рандеву. Тем не менее она приедет. Не может не приехать...

Погасив свет в комнате, Корин вышел, запер дверь, спустился в холл, пересек улицу и укрылся в подворотне у магазина велосипедов. Машин на улице почти не было. Чуть поодаль стояли синяя "Ланчия" и видавший виды "Форд", но они стояли здесь и днем.

Шум мотора послышался минут через двадцать. Кремовый "Бьюик" затормозил у поворота, и на тротуар вышла невысокая, хрупкая, темноволосая женщина. Корин не мог хорошо рассмотреть ее из-за темноты и расстояния, но сейчас ему этого и не требовалось. Не увидев Бикрама, женщина нервно огляделась и направилась к входу в "Эпсом", а Корин, скрываясь в тени домов, прокрался к "Бьюику". Возле машины он оглянулся. Женщина стояла у подъезда, растерянно озираясь, словно в нерешительности, потом вошла в отель.

Корин быстро открыл дверцу машины, сел за руль и устроил обыск. Он нашел только водительские права на имя Стефании О`Халлоран. Ну, это уже было кое-что. Он приоткрыл багажник нажатием кнопки, потом покинул салон и обогнул машину. Прежде чем забраться в багажник (объем багажника "Бьюика" позволяет это сделать без особого труда), он засунул в замок сложенную в несколько раз бумажку, оторванную от сигаретной пачки. Теперь он сможет открыть багажник изнутри. Скрючившись в багажнике, он притянул за собой крышку.

Стук каблуков по асфальту... Запущен двигатель... Стефания О`Халлоран гнала машину так, словно ее целью было непременно закончить поездку прямо в полицейском участке. Встреча с дорожной полицией не входила в планы Корина, но не мог же он постучать и крикнуть: "сбавьте, пожалуйста, скорость, а то тут у вас очень уж трясет".

Тормоза жалобно завизжали. Корин слышал, как с лязгом открываются какие-то ворота. Потом "Бьюик" снова двинулся и остановился. Хлопнула дверца. Корин подождал немного, выбрался из багажника и осмотрелся.

Он находился в саду, вернее - в парке, освещенном двумя фонарями перед крыльцом большой двухэтажной виллы. Окна нижнего этажа были распахнуты, свет горел только в одном окне. Стараясь ступать как можно тише, Корин подкрался к этому окну и заглянул внутрь.

Стефания О`Халлоран сидела на кушетке спиной к окну и разговаривала по телефону.

- Нет, не знаю, - услышал Корин. - Он не вышел ко мне, в номере его тоже нет... В отель? А что было делать? Я не знаю! Бикрам упустил его, а теперь и сам исчез, - она умолкла и долго прислушивалась к монотонному ворчанию в трубке, из которого Корин не мог разобрать ни слова. - Да, разумеется. Конечно, одна, кому же здесь быть... Я буду у вас, когда вы скажете. Хорошо, в семь.

Она положила трубку. Корин осторожно отошел от окна. Он решил, что настала пора лично предстать перед Стефанией О`Халлоран.

Она вышла на крыльцо, села в машину и дала звуковой сигнал. Автоматически открылся гараж, там вспыхнул свет. "Бьюик" вполз в освещенную пещеру. Теперь Корину надлежало действовать быстро.

Он вытащил из кармана линейку, которую использовал в качестве отмычки в отеле, и сломал ее пополам, наискосок. Она лопнула с сухим щелчком. Острым краем обломка Корин разодрал левый рукав пиджака и рукав рубашки, потом вонзил обломок в предплечье и дернул вниз, скривившись от боли. Рана получилась неглубокая, но крови должно быть достаточно. Корин подбежал к крыльцу и лег на ступеньки у двери. Как оказалось, вовремя - женщина воззвращалась из гаража.

При свете фонарей она отчетливо увидит лицо Корина. Если она встречалась с Бикрамом днем и он показал Корина ей... А в том, что они не знали его в лицо раньше, он не сомневался. В холле гостиницы Бикрам среагировал только на разговор с портье о Хатчкрофте. Они ждали не Корина, то есть не конкретно его. Они ждали того или тех, кто станет интересоваться Грегом Хатчкрофтом. Конечно, после исчезновения Хэйса Хатчкрофтом могла заинтересоваться и полиция, но те обычно представляются официально... И не полицейского ждал Бикрам в отеле, убивать полицейского нет смысла - не один, так другие, станет только хуже. Нет, недаром он так стремился познакомиться с новым постояльцем номера триста два.

Женщина вскрикнула и отступила на шаг. Испуг, но... ни тени узнавания.

- Не бойтесь, - Корин старался вложить в свой голос побольшемужественной печали и в то же время задыхался так, словно долго бежал. - Не бойтесь, я не причиню вам зла. За мной гнались преступники, я ранен... Сюда они не ворвутся, они меня потеряли...

Стефания О`Халлоран враждебно смотрела на него.

- Это частное владение. Уходите.

Корин застонал и схватился за раненую руку.

- Прекрасно, - язвительно произнес он. - Интересно, что скажет полиция, когда узнает, что в вашем частном владении отказали в помощи истекающему кровью человеку. Наверное, по закону это и не преступление, но...

Упоминание о полиции, похоже, испугало ее еще больше, чем появление незнакомца. Она казалась совершенно растерянной.

- Полиция? Зачем полиция, полиции не надо... Вы можете подняться?

- Постараюсь, - Корин оперся правой рукой на ступеньку. - Да помогите же! Если бы я хотел на вас напасть, уже тысячу раз успел бы это сделать.

Аргумент, видимо, убедил ее. Все еще с опаской она помогла Корину подняться на ноги, открыла дверь и провела его в дом, где он впервые хорошо ее рассмотрел.

Ее нельзя было назвать красивой в классическом смысле слова. Это лицо не было лицом с обложки журнала "Вог", но оно привлекало и волновало. Мимо такой женщины не пройти спокойно. Вовсе не обязательно она понравится, но заденет и заставит думать о ней. Что-то неуловимо восточное, а может быть, даже негритянское было в ее лице. Корин охотно держал бы пари на что угодно, что в далеком прошлом в ее роду был темнокожий предок. Темные волосы до плеч, смугловатая кожа. Большие карие глаза, чувственные крылья немного задранного вверх носа, прекрасной формы полногубый рот, белые, немного неровные зубы. Что касается фигуры, то насколько он мог прозревать сквозь свободное платье, тут все было в порядке. С возрастом показалось труднее - она принадлежала к типу женщин, которым после тридцати каждый год исполняется тридцать.

Такой увидел Корин Стефанию О`Халлоран - женщину, которая сорок минут назад пыталась его убить.

- О! - воскликнула она, отступая на шаг. - Вы весь в крови.

Корин посмотрел на разодранный рукав. Да, это выглядело убедительно.

- Идемте, я перевяжу вас...

Это предложение могло означать только одно - незачем вызывать скорую помощь и вмешивать посторонних людей.

Они пересекли просторный холл (Корин уже мог передвигаться самостоятельно), пыльный и заваленный всякого рода хламом, и вошли в маленькую комнату, имевшую более жилой вид. Корин повалился в первое попавшееся кресло. Довольно быстро и профессионально Стефания О`Халлоран промыла и продезинфицировала рану и сделала перевязку.

- Я была сестрой милосердия в госпитале святого Марка, - пояснила она, встретив немного удивленный взгляд Корина. - В сущности, ваша рана пустяки.

- Да... Немного задели ножом. Я больше вымотался. Проклятое хулиганье!

- Вообще-то у нас спокойный район, - сказала она с внезапным подозрением.

- Дурацкий случай. Пожалуй, даже в полицию звонить не буду... Просто счастье, что я наткнулся на вас. Вы не беспокойтесь, я отдохну немного и пойду.

Она явно обрадовалась этим словам. Нянчиться с Кориным всю ночь ей вовсе не улыбалось.

- Выпьете чего-нибудь для подкрепления сил?

- Благодарю, с удовольствием.

- Виски, бренди?

- Бренди.

Она вышла из комнаты. Ее не было минуту, две. Пять минут. Восемь. Корин прошел в холл, там было пусто и тихо. Прикинув, где может находиться кухня, он миновал короткий коридорчик и замер у приоткрытой двери. До его слуха донеслись какие-то странные звуки. Прислушавшись, он различил всхлипы, сдавленные рыдания. Стефания О`Халлоран плакала, горько и безутешно.

Корин бесшумно вернулся в комнату, достал пластмассовый флакончик и выкатил на ладонь прозрачную капсулу. Флакончик он спрятал обратно в карман, а капсулу раздавил пальцами так, что из нее вытекла большая часть содержимого. Ему не требовалось надолго выключать Стефанию О`Халлоран. Достаточно будет, если она спокойно поспит часа два, пока Корин обыскивает дом.

Она вернулась с бутылкой бренди, тут же погасила верхний свет и зажгла настольную лампу. Смысл маневра был ясен, но Корин и без того не собирался фиксировать внимание на ее покрасневших глазах и припухших веках.

- Я думал, вы там уснули, - сказал он с улыбкой.

- Бутылка куда-то задевалась. Перерыла всю кухню, - она достала из шкафчика две изящные и наверняка очень дорогие рюмки и разлила бренди. - За знакомство...

- Простите, я не представился. Меня зовут Майкл Брайтон.

- Джейн Лонгвилл.

Ну что ж, один-один.

Они выпили. Она поморщилась - скорее всего, просто не привыкла пить. Сомнительно, чтобы она могла различить в бренди привкус этого дьявольского психокиллера. У него не было никакого привкуса.

- Чем вы занимаетесь, мистер Брайтон? Не подумайте, что я слишком любопытна, но надо же о чем-то говорить.

- О, никакого секрета. То тем, то этим. Был когда-то репортером, потом заведовал отделом хроники в ливерпульской газете, потом... Да вы не слушаете меня.

- Простите, мистер Брайтон, что-то... - она попыталась приподняться, растерянно улыбнулась и повалилась на стол лицом вниз, успев, правда, подставить руку. Корин осторожно перенес Стефанию О`Халлоран на кровать. Эта штука подействовала значительно быстрее, чем он ожидал, хотя ему что-то говорили про индивидуальные особенности организма.

Очень трудно в одиночку обыскивать большой дом, особенно если совершенно не представляешь, что ты, собственно, расчитываешь найти. В комнате Корин не обнаружил ничего интересного и перебрался в холл, потом в другие помещения первого этажа. Все они производили впечатление запущенности и заброшенности, словно здесь никто не жил, точнее жили только от случая к случаю.

Корин обшаривал ящики шкафов и комодов и находил только пыль, останки старых предметов утвари да сердитых торопливых пауков. Нигде не было ни записных книжек, ни каких-либо документов. По скрипучей лестнице Корин поднялся на второй этаж, который представлял собой просторную мансарду с огромной кроватью в центре и ковром на полу. Очевидно, это была супружеская спальня, но к кровати никто не прикасался по меньшей мере месяц, судя по слою пыли на покрывале. На стене висела застекленная фотография в рамке: Стефания О`Халлоран в обнимку с высоким черноусым мужчиной, похожим на актера Берта Рейнольдса, оба веселые, счастливые, сверкающие белозубыми улыбками. Что-то в этой фотографии привлекло внимание Корина. Он всмотрелся и понял: крест-накрест под разными углами ее пересекали неровные извилистые линии. Когда-то фотография была разорвана на несколько частей, а потом тщательно и аккуратно склеена.

В нижнем отделении шкафа возле окна Корин обнаружил нечто весьма примечательное. Сначала он подумал, что это просто старая тряпка, но когда достал и развернул находку, увидел изодранное, измочаленное на спине платье, покрытое высохшими бурыми пятнами. Черт возьми, подумал он, все это начинает напоминать дом с привидениями... Он запихнул платье на прежнее место и вернулся к спящей Стефании О`Халлоран. Перевернул ее, расстегнул молнию и обнажил спину. На гладкой коже отчетливо виднелись давно зажившие, затянувшиеся и все же ясно различимые рубцы, какие бывают от ударов плетью. Жестоких, страшных ударов.

Корин осторожно застегнул платье, перевернул женщину на спину и укрыл ее пледом. В конце концов, драмы в семействе О`Халлоран могли не иметь никакого отношения к его делам, но как знать? Почему она плакала на кухне? Плакала навзрыд, забыв о постороннем человеке, который мог войти в любую минуту?

Последним объектом поисков был гараж - с тем же, то есть нулевым, результатом. Корин потратил на свои изыскания два с половиной часа и не нашел в сущности ничего. Такой разочаровывающий итог не стоил затраченных усилий, но дело было даже не в этом, а в смутном, но достаточно явственном ощущении, что он упустил нечто важное. Нечто такое, чего никак не должен был упустить.

Он еще раз обошел весь дом сверху донизу. Внезапного появления на сцене новых персонажей спектакля он не слишком опасался. Тот, кому звонила Стефания О`Халлоран, ждал ее в семь часов (более чем вероятно, что в семь утра, а не вечера), и следовательно, сюда не торопился. Конечно, мало ли что... Корин оставался настороже.

Повторный осмотр дал ровно столько же, сколько и первый. Усталый и разочарованный, Корин сел на колченогий стул в холле и закурил. Что-то не сходилось... Внезапно он понял. Такой дом вряд ли мог не иметь никакого подсобного помещения. Чердак исключался из-за мансарды. Значит, здесь должен быть подвал.

Он снова обошел все комнаты первого этажа, скатывал все ковры, передвигал мебель, простукивал и прощупывал пол, но нигде не нашел ни малейшего намека на вход в подвал. Оставался гараж. Звуковым сигналом Корин открыл металлическую штору, вывел "Бьюик" во двор и вернулся. Пол гаража состоял из плотно пригнанных бетонных плит. В стыки между ними набились мелкий мусор и грязь. Нет, ни одна плита здесь не поднималась с тех пор, как их уложили строители... Ни одна?

По краям центральной плиты тоже была грязь - но какая-то слишком аккуратная, декоративная, словно ее специально вмазывали в стыки мастерком. Корин нажал на один край плиты, потом на другой, встал на нее, попрыгал безрезультатно. А что это за два круглых, симметричных пятна грязи на соседней плите? Своим универсальным обломком линейки он принялся выковыривать грязь из углублений. Обнажились граненые шляпки больших, наклонно установленных болтов, поблескивающие сравнительно свежими царапинами. Корин мысленно поздравил себя с удачей, взял с верстака разводной ключ, открутил и выдернул сначала один болт, потом другой. Монтировочным ломиком он поднял плиту. Металлическая лестница под ней уходила в темный колодец. Корин огляделся по сторонам, отыскивая фонарь, не нашел его, обмотал какую-то палку тряпкой, смочил в бензине и поджег. С этим импровизированным факелом он стал спускаться по лестнице. Метра через два он уперся в стальную дверь, закрытую на висячий замок. Пришлось вернуться за монтировочным ломиком.

За дверью факел не понадобился - на косяке был выключатель. Под потолком вспыхнули мощные лампы. В первый момент Корин ощутил укол разочарования - он находился в просторном, прохладном и совершенно пустом подвале. Только какие-то железяки валялись по угллам, да у противоположной стены стоял огромный холодильник. Корин подошел к холодильнику и распахнул дверцу.

Он увидел два замороженных трупа в вертикальном положении, прижатых один к другому, завернутых в прозрачный целлофан. Ему не понадобилось много времени, чтобы опознать Грега Хатчкрофта и Уильяма Хэйса.

Корин захлопнул дверцу холодильника и покинул подвал. Он установил на место плиту люка, загнал "Бьюик" в гараж, опустил металлическую штору. Потом он вернулся в комнату проверить, как чувствует себя Стефания О`Халлоран.

Она ворочалась на кровати и что-то бормотала в забытьи. Скоро она проснется - это хорошо. Корин вовсе не хотел, чтобы она пропустила запланированную встречу.

Он посмотрел на часы - без четырех шесть. Он не мог выйти на улицу в своем пиджаке с разодранным рукавом, а потому разыскал в одном из бесчисленных шкафов другой - старый, но вполне приличный. Переложил в него все из карманов, а свой пиджак скомкал и запихал в угол шкафа, закидав его сверху тряпьем.

К этому времени Стефания О`Халлоран открыла глаза и проговорила уже довольно осмысленно:

- Что случилось... Который час?

Корин мысленно пожелал этому мирному дому счастья и процветания, вышел на улицу и зашагал прочь.

14.

6 июня 1993 года

6 часов 30 минут по Гринвичу

Невдалеке Корин остановил такси и сунул под нос водителю полицейское удостоверение.

- Сержант Боддикер. Я разыскиваю преступника. Прошу оказать мне содействие.

Пожалуй, он немного перебрал с металлом в голосе.

- Разумеется, сэр, - сказал таксист без особой радости.

- Видите тот большой дом? Откуда должна выехать машина. "Бьюик" кремового цвета, его никак нельзя упустить.

- Положитесь на меня, сэр, - заверил таксист.

- Кстати, вы не знаете, кому принадлежит этот дом?

- Нет, сэр. Когда-то он принадлежал киноактеру О`Халлорану, может, слышали о таком?

- Нет, - честно признался Корин.

- Ну, большой звездой он не был. А потом у него карьера как-то и вовсе не заладилась, уж не знаю что, в общем, с экрана он исчез. А дом, говорят, давно уже не его.

Диалог был прерван появлением кремового "Бьюика". Утром Стефания О`Халлоран ехала значительно осторожнее, чем ночью - может, сказывалась головная боль после того, чем угостил ее Корин - он-то знал, как это бывает. Таксист преследовал машину, как настоящий профессионал - не слишком приближаясь, но и не упуская из вида ни на секунду, постоянно следя за тем, чтобы между такси и "Бьюиком" оказывалось не менее двух машин.

Стефания О`Халлоран остановила "Бьюик" в узком переулке Ист-Энда. Корин торопливо попрощался с таксистом и пошел за ней. Оставаться незамеченным было нелегко, потому что она то и дело оглядывалась. Она привела Корина туда, где он уже был вчера - к складу фирмы "Дана", но прошла мимо и "Даны", и "Джекобса и Росса", свернув к воротам "Меникетти". Четырежды она нажала кнопку звонка. Открылась узкая калитка, и женщина исчезла из вида. Дорого бы дал Корин за то, чтобы узнать, какой разговор происходит сейчас за высоким забором с колючей проволокой!

Он отошел на противоположную сторону улицы, намереваясь дождаться возвращения Стефании О`Халлоран, как вдруг почти физически ощутил на себе чей-то пристальный взгляд. Он обернулся. Кроме него, на улице был еще только молодой рокер в кожаной куртке с молниями. Корин неторопливо пошел вперед, свернул в переулок, сделал несколько бессмысленных кругов. Кожаная куртка неотступно следовала за ним. Он спустился в метро, доехал до Бейкер-стрит, пересел на линию Виктории и кружным путем добрался до Риджент-стрит. Там он поднялся на поверхность, прошелся раза два взад-вперед - среди редких утренних прохожих кожаной куртки видно не было. Корин вскочил в двухэтажный красный автобус и отправился на Кэтберт-стрит.

Ресторанчик "Файв хэндс" недалеко от площади Кэтберт только что открылся, и Корин стал единственным посетителем в этот ранний час. Он уселся за столик в самом углу, и тут в зале появился второй посетитель. Это был стройный, начинающий седеть мужчина лет сорока с резкими, но не грубыми чертами лица. Он обвел зал взглядом и направился прямо к Корину.

- Простите, у вас не занято, мистер Пауэлл?

Удар был силен. Театральная пауза начинала затягиваться.

- Так я, пожалуй, присяду, - мужчина сел напротив Корина. - Разрешите представиться. Фрэнк Коллинз, Центральное Разведывательное Управление Соединенных Штатов Америки. Давно мечтал познакомиться с вами и посидеть вот так - визави. Только без глупостей, - добавил он, заметив движение. - Я не один.

- Меня зовут не Пауэлл, - сказал Корин. - А если меня и звали так когда-то, сейчас это уже не представляет для вас ни малейшего интереса.

- О, конечно, теперь вас зовут иначе, и никого не интересуют дела далекого прошлого. Речь идет о настоящем.

- А в настоящем я для вас тоже неинтересен. Я нахожусь в Лондоне по частному делу.

- Туристская поездка?

- Вроде того.

- И вы, конечно, путешествуюте под своим настоящим именем? Стив Рэндалл из Глазго?

Снова театральная пауза.

- Мы произвели проверку, - продолжил Коллинз. - Мистер Рэндалл из Глазго действительно существует. Две с половиной недели назад он выехал в Москву. Он не вернулся. Вместо него появились вы под его именем и с его документами. Возможно, мистер Рэндалл еще жив, но я не верю в это. Я думаю, что вы или те, кто стоит за вами, убили мистера Рэндалла. Как и почему - я не знаю, но я узнаю. Поехали! - приказал он.

Корин встал. Как из-под земли появились двое молодых людей, и одним из них был тот самый рокер в кожаной куртке.

- Снимите пиджак, - распорядился он.

Корин выполнил команду. Рокер провел по пиджаку рукой, вытащил из внутреннего кармана пистолет Бикрама и передал Коллинзу. Потом он надел на Корина наручники и сверху перекинул через них пиджак.

- Вперед.

Корина вывели из ресторана под изумленными взглядами официантов и усадили на заднее сиденье черного "Крайслера". Коллинз сел за руль, оперативники - сзади, справа и слева от Корина. В дороге никто не произнес ни слова.

Машина остановилась на одной из окраин Лондона перед шестиэтажным зданием с табличкой у входа: "Фонд помощи ветеранам войны в Кувейте и их семьям". В лифте Корина привезли на шестой этаж и втолкнули в небольшую комнату с голыми стенами. Кроме стола и двух стульев, там ничего не было. Стекло в большом окне без рамы - явно бронированное, судя по особому блеску.

И вот когда Корин увидел это бронированное стекло, у него возник план - совершенно безумный, авантюрный, но в этой безвыходной ситуации единственный.

Пальцами скованных рук он забрался в карман сложенного пиджака, нащупал там пластмассовый флакончик и нажал пружинку. Первая капсула упала в глубину кармана, за ней последовала и другая. Но третью капсулу ему удалось зажать между средним и безымянным пальцами как раз в тот момент, когда парень в кожаной куртке снял пиджак с его рук и принялся обыскивать карманы.

На стол выкладывались деньги, зажигалка, пачка сигарет, носовой платок, удостоверение сержанта Скотланд-Ярда Майкла Боддикера, водительские права Стива Рэндалла, две половины сломанной линейки - одна из них окровавленная и грязная - и флакончик с желтоватыми капсулами. Коллинз взял его и повертел в руках.

- У вас что - больное сердце?

Корин принужденно улыбнулся.

- Я уже не так молод, мистер Коллинз, а образ жизни берет свое.

Коллинз пристально посмотрел в его глаза, словно хотел прочитать в них какую-то тайну, перевел взгляд на разодранный рукав рубашки и бинт под ним, на котором запеклась кровь. Оперативник обыскал карманы брюк, но там ничего не было.

- Всю эту коллекцию - в лабораторию, - Коллинз кивнул на имущество, разложенное на столе. - Пусть тщательно исследуют каждый предмет. Каждый, понятно? Сигареты, платок - все, особенно эту фармакологию.

Парень в куртке сгреб все со стола и ушел. Второму оперативнику Коллинз приказал охранять дверь снаружи. Корин и Коллинз остались вдвоем. Коллинз указал на стул, Корин сел. Коллинз расхаживал по кабинету.

- Итак, - начал он. - В настоящий момент (он подчеркнул эти слова) меня не интересует ваше задание в Лондоне. Вы расскажете об этом в свое время. Сейчас - лишь судьба Стива Рэндалла. Как, почему и кем он был убит. Пока только это.

Корин поерзал на стуле.

- Я и не думаю запираться, мистер Коллинз. Я отлично сознаю свое положение и перспективу. Но прежде чем я начну рассказывать, могу я попросить хотя бы кофе с сандвичами? В ресторане вы не дали мне позавтракать.

Коллинз с презрением посмотрел на него, открыл дверь и распорядился:

- Джек! Два кофе и сандвичи, побыстрей.

Он сел к столу, достал из кармана отобранный у Корина пистолет, вытащил магазин.

- Четыре патрона, - задумчиво сказал он. - Где же остальные три? Я скажу вам, где они. Три пули засели в стене вашего номера в гостинице "Эпсом". Там же мы обнаружили гильзы и глушитель. Думаю, экспертиза покажет их принадлежность этому оружию.

Ага. Значит, Бикрама вы там не обнаружили, сэр, или пока молчите об этом?

- Одного я не пойму, - продолжал Коллинз, - как вы ухитрились промахнуться с такого расстояния, да еще трижды, в кого бы вы там ни стреляли?

Корин пожал плечами.

- Очень просто. Я не мог промахнуться по той причине, что я не стрелял. Стреляли в меня, но по необьяснимому стечению обстоятельств вместо меня на кровати оказалось скрученное в рулон одеяло.

Коллинз хмыкнул.

- Вы не промах, Пауэлл или как вас там.

- Вы отлично знаете, как меня там. К чему эти игры?

- Одно дело, что знаю я, и совсем другое, что скажете вы, не так ли? Но вы далеко не промах. Я мог бы уважать вас как противника, даже восхищаться вами как достойным врагом, но вы зарвались. Вы совершили подлость - вы убили мистера Рэндалла. И это вам дорого обойдется.

Вошел Джек с подносом, расставил чашки с кофе, тарелки с сандвичами и исчез.

- Снимите наручники, - попросил Корин.

- Вы прекрасно управитесь и так, - сказал Коллинз. - Впрочем, бежать вам все равно некуда. На каждом этаже охрана, окно из бронестекла, к тому же шестой этаж. И Джек за дверью. Кстати, он мастер кунг-фу, но если вы тоже, в этом здании еще много мастеров.

Корин вскочил, рванулся к окну и изо всех сил ударил ногой в стекло. Оно даже не дрогнуло. Коллинз резко швырнул Корина обратно на стул. Привлеченный шумом, заглянул встревоженный Джек. Коллинз жестом отослал его.

- Не думал, что вы сумасшедший, - он покачал головой.

Честно говоря, и Корин не думал, что он сумасшедший. Краткого мгновения рывка к окну, когда Коллинз инстинктивно подался за ним, ему хватило, чтобы уронить желтую прозрачную капсулу в чашку Коллинза.

- Я привык во всем убеждаться сам, - сказал он и отхлебнул кофе. Коллинз опорожнил свою чашку буквально одним глотком.

- Между прочим, как вы меня нашли? - спросил Корин. - Неужели ходили по гостиницам и показывали мою фотокарточку?

- Почему бы и нет? - усмехнулся Коллинз. - Старые способы редко дают осечку. В "Эпсоме" вы расспрашивали о Хатчкрофте - нетрудно было догадаться, что в круг ваших интересов входит фирма "Дана". Наши сотрудники ждали вас у центральной конторы в Сити и у склада в Ист-Энде. Вы довольно глупо попались.

- Нет, но как вы вообще...

Корин умолк с открытым ртом. Словно молния сверкнула в его мозгу. Как при наборе последней цифры в комбинации банковского сейфа щелкает замок и открывается дверца, так щелкнул замок и открылась дверца темной комнаты его сознания. Он понял, он наконец понял. В деталях он по-прежнему блуждал в сплошных потемках, но главная, определяющая панель мозаики прочно встала на свое место.

- Что с вами? - удивленно спросил Коллинз.

- Все в порядке, - Корин допил кофе и поставил чашку на блюдце.

- Ну, тогда вот что... - Коллинз вдруг пошатнулся и схватился рукой за горло . - О, черт...

Он попытался дотянуться до кнопки звонка. Корин придержал его руки. Коллинз поднял на него растерянный, затуманенный взгляд, как-то весь обмяк и рухнул на стол. Корин осторожно перегрузил его на пол, обшарил карманы, достал ключ от наручников и после нескольких неудачных попыток отомкнул замок. Вместо пистолета Бикрама он взял револьвер Коллинза, "Смит и Вессон" модели "Полис Спешл" 38-го калибра - куда более солидное оружие, да к тому же полностью заряженное. Брать же и то и другое - только лишняя тяжесть.

Корин подошел к окну и принялся разглядывать периметр. Это стекло нельзя разбить, но это не значит, что его вообще невозможно открыть. Проветривают же они здесь когда-нибудь, раз нет кондиционера.

Нужная кнопка вскоре нашлась под подоконником. Стеклянная плита бесшумно уехала вверх, в окно ворвался гомон лондонской улицы, шум автомобильных моторов и зазывные крики нищих, выдающих себя за продавцов спичек. Корин высунулся и посмотрел наверх. До края крыши было метра два солидное расстояние, особенно если учесть, что раненая рука еще болела. Зато в полуметре от окна проходила ржавая водосточная труба. Корин вернулся к столу и надел пиджак, затем конфисковал у Коллинза небольшую сумму денег. Поскольку деньги Корина ушли в лабораторию резидентуры ЦРУ, он счел возможным частично компенсировать убытки.

Забравшись на подоконник, левой рукой он ухватился за трубу, а левую ногу поставил в углубление стены. Медленно отцепил правую руку от края окна и - самый сложный момент - оторвал правую ногу от подоконника и перенес центр тяжести. Труба заскрипела и застонала, но выдержала. Корин осторожно подтянулся, используя в качестве опор выбоины стены и металлические крепления трубы. До верха он добрался довольно быстро, уцепился одной рукой за край крыши, а другой - за воронку, которой заканчивалась водосточная труба. Раздался скрежет, проржавевшая воронка с частью трубы отломилась, устремилась вниз и с торжествующим грохотом обрушилась на асфальт.

- Эй, глядите! - раздался снизу мальчишеский голос.

Поглядеть было на что. Корин болтался на одной руке на высоте шести этажей над мостовой, беспорядочно двигая ногами и судорожно пытаясь за что-нибудь ухватиться свободной рукой. Хуже всего было то, что напряженные пальцы миллиметр за миллиметром сползали с гладкого металла крыши. Внизу собирались зеваки. Наконец Корин нащупал торчащий из стены обломок штыря, на котором крепилась обломившаяся воронка, прочно схватился за него и начал подтягиваться.

Охранник у подъезда "фонда помощи" также заинтересовался, куда это показывает пальцами такая толпа народу. Он задрал голову, увидел Корина, выхватил пистолет и недолго думая выстрелил. Пуля ударила в стену на полметра ниже ног Корина. Второй выстрел слегка оцарапал Корину правый бок, но он уже вползал на крышу. Тут же он вскочил и со всех ног бросился к пожарной лестнице на противоположной стороне здания. Он преодолевал лестницу с такой быстротой, что мог бы поставить рекорд по скоростному спуску на всемирной олимпиаде пожарных, и все же охранник оказался проворнее. Он успел обежать здание кругом и появился под лестницей, когда до земли оставалось еще метра три. Корин, как барс, прыгнул на него сверху. Оба упали и покатились по траве газона. Охранник выронил свой пистолет, но в рукопашной это не давало Корину преимущества. Охранник был необычайно проворен, и пожалуй, сильнее. Ему удалось прижать Корина к земле, и он уже занес кулак для удара, когда Корин двинул его коленом между ног. Охранник перекатился через него и отлетел в сторону. Корин метнулся к нему, рванул за рубашку и влепил фирменный прямой в челюсть. Охранник дернулся и потух. Корин быстро осмотрелся.

Он стоял в небольшом внутреннем дворике, огороженном высоким забором. Вплотную к забору росло дерево, вполне подходящее, чтобы перебраться по нему на ту сторону. Понимая, что на выстрелы сейчас сбежится весь наличный состав лондонской резидентуры ЦРУ, Корин припустил к дереву со всей прытью, на какую был способен. И как оказалось, вовремя. Во двор ворвались трое шустрых молодых людей, стреляя на ходу. Одна из пуль вырвала у Корина прядь волос, вторая срезала ветку дерева, как раз в том месте, где находилась его голова до прыжка за забор.

Из дворика он выбрался, но еще не сбежал. Они мигом перекроют район, и если Корин не уберется отсюда сию секунду, ему придется плохо. Он промчался метров пятьдесят до перекрестка и растянулся перед капотом тронувшейся на зеленый свет машины - старенького "Форда-Эскорт". "Форд" затормозил с таким визгом, что казалось, он весь превратится в дым. Водитель выскочил на дорогу.

- Что с вами, сэр? Вам плохо?

Корину некогда было пускаться в объяснения, тем более что преследователи успешно преодолели забор и приближались с угрожающей быстротой. Они не стреляли, боясь попасть в постороннего человека, и это само по себе было удачей.

Оттолкнув потрясенного водителя, Корин прыгнул за руль "Форда". Машина рванула с места, словно дематериализовалась. Вдогонку хлопнул одинокий выстрел, но "Форд" был уже слошком далеко.

Корин мчался по лондонским окраинам, как по гоночной трассе "Формулы-1", совершая такие рискованные виражи и повороты, за какие Алан Прост или Ники Лауда назвали бы его ненормальным. Он свернул к центру, пронесся по Чайнатауну, остановился и на автобусе доехал до Сохо. Если где и можно на время затеряться в Лондоне, так только здесь, в розовых кварталах среди баров и стрип-клубов, порнокинотеатров и секс-шопов, где круглые сутки шумит разномастная толпа - отпетухообразных панков и забалдевших наркоманов до почтенных менеджеров и бизнесменов, глав семей и столпов общества.

Он нырнул в первый подвернувшийся бар, оказавшийся на удивление приличным. Здесь царили прохлада и полумрак, в стереодинамиках негромко пульсировал старый хит Майкла Джексона. Посетителей было немного - две-три парочки в укромных уголках и некий хмурый работяга - то ли шофер, то ли шахтер - накачивавшийся пивом у стойки. Корин заказал двойное виски и сел за столик.

Ситуация складывалась хуже некуда. Теперь его противники - не только таинственная группа, каким-то образом, видимо, связанная с фирмой "Меникетти". Теперь его будут искать все ЦРУшники Лондона, и если бы они одни. Коллинз вполне может сообщить британским контрразведчикам, что Корин - русский шпион, а полицию известить, что он убил гражданина Великобритании. Более того, Корин был бы удивлен, если бы Коллинз поступил иначе. К вечеру каждый констебль в Лондоне и окрестностях обзаведется фотографией Корина. Много ли у него шансов при таком раскладе продержаться хотя бы сутки?

У него было лишь одно преимущество перед ними, правда, чисто теоретическое. Они знали, что он интересовался Хатчкрофтом, то есть событиями в фирме "Дана", но им ничего не могло быть известно о его интересе к "Меникетти"... Но вот практически для Корина это мало что меняло. Им придется вдвойне бдительно следить за складом "Даны", а склад "Меникетти" - в двух шагах. Корин попал в шахматную вилку. Ему теперь нет дела до фирмы "Дана", но он должен во чтобы то ни стало пробраться в "Меникетти". В свою очередь, им нет дела до "Меникетти", но они будут тщательно присматривать за "Даной", и Корин просто не может не попасть в их поле зрения! Кроме того, расследование в отеле "Эпсом" закрутится на бешеных оборотах, а работать они умеют. Рано или поздно они выйдут на Бикрама, если уже не вышли, а через него - на Стефанию О`Халлоран и "Меникетти". Круг замкнется. Единственный шанс в том, чтобы опередить их. Корин должен проникнуть в "Меникетти", и не когда-нибудь, а сегодня. Он не имел ни малейшего представления о том, как это сделать, но если он не сделает этого, он погиб. И уж придерживаясь шахматной терминологии, уместно еще одно понятие - цейтнот...

В любом случае необходимо дождаться темноты. Не может быть иречи о том, чтобы действовать при свете дня. Он мог бы до вечера просидеть в баре, но было очевидно, это не так уж и безопасно. Лучше всего зайти в любой порнокинотеатрик, где фильмы крутят ноп-стопом, и отоспаться там в задних рядах. А пока нужно плотно закусить и купить сигарет и спичек.

Походкой беспечно прогуливающегося человека, засунув руки в карманы, Корин брел по бульвару Сохо мимо пестрых витрин, снова и снова прокручивая вголове все плюсы и минусы. Главный плюс состоял, пожалуй, в том, что они хоть и не упустят из вида "Дану", но в общем-то не очень будут ждать Корина там. Их расчет должен строиться на предположении, что Корин попытается улизнуть из Лондона, если Коллинз не забыл его нью-йоркскую эскападу. Еще один небольшой плюс - "Смит и Вессон" каким-то чудом уцелел в схватке с охранником, и Корин не безоружен... Зато минусов хоть отбавляй. Раненая рука, оцарапанный пулей бок (и пиджак продырявили. Хорошо хоть на боку, не так заметно) - раз. Против него все силы одной из лучших полиций мира и двух самых мощных спецслужб - два. И что хуже всего - отсутствие хоть самого приблизительного, хоть какого-нибудь завалящего плана.

Корин тяжко вздохнул и свернул в ближайший кинотеатр.

15.

6 июня 1993 года

23 часа по Гринвичу

Когда Корин покинул станцию метро в двух кварталах от складов, начинал накрапывать мелкий противный дождь Погода испортилась еще днем - небо заволокли тучи, поднялся ветер. В этой части Ист-Энда почти не было жилых домов, и как следствие, освещение работало из рук вон плохо - лишний гриб в корзинку Корина.

Он увидел их сразу, как только выглянул из-за угла. Их было двое, они и не старались прятаться - стояли под блеклым фонарем, курили и беседовали. Двор и фасад склада "Даны" заливал ослепительный свет прожектора, укрепленного на мачте и повернутого так, что на забор свет не попадал. Но фасад склада "Меникетти" не был освещен.

Итак, двое - здесь, на улице, демонстративно. А где остальные? Не мог же Коллинз отправить сюда всего двоих. Корин притаился за углом, подождал, пока глаза привыкнут к контрастам света и темноты и обнаружил сначала одного - он прятался в подъезде, потом другого - в подворотне метрах в двадцати. Диспозиция прояснилась. Корину чуть не стало плохо при мысли, что он мог попытаться напасть, воодушевленный малочисленностью ибеспечностью противника.

Во дворе и внутри склада тоже обязательно засели несколько человек. Не менее продуманным образом охраняется и тыловая часть территории, выходящая на соседнюю улицу - в этом можно не сомневаться. Где-то рядом и их машины. Все перекрыто наглухо, жестко, профессионально. А плоский стальной ангар "Меникетти" - вот он, рукой подать, за высоченным забором, увенчанным невидимой в темноте кошмарной спиралью из колючей проволоки.

И тут Корин понял, каким образом попадет к ангару.

Он тихонько подобрался к тому месту, где бетонный забор кончался металлической решеткой. Здесь было совершенно темно, и Корина не могли увидеть. Возле мусорных баков в подворотне он нашарил донышко разбитой бутылки и забросил на верх забора. Оно со звоном ударилось в проволочную спираль. Корин замер, вжался в стену.

- Эй, Билл, что там? - донеслось до него.

- Кошка сгорела на проволоке, - предположил кто-то со смехом.

Сгорела? Выходит, по проволоке пропускается электрический ток? Черт, это же незаконно! Ладно, в полицию Корин пожалуется потом, а сейчас повезло - он хотел только спровоцировать парней на безрезультатный обход, чтобы усыпить их бдительность, а получил жизненно важную информацию.

Все же они решили проверить. Они прошли с фонарем в полуметре от Корина, посветили в пустую подворотню и вернулись обратно. Пора действовать.

Он просунул руку через решетку, нащупал толстый кабель и добрался по нему до распределительной коробки. Повернул задвижку, но она заскрипела так, что он метнулся прочь к спасительному углу и застыл наподобие памятника самому себе. К счастью, скрипа они не услышали. Корин вернулся. Он осторожно поворачивал задвижку сантиметр за сантиметром. Наконец она тихо щелкнула, и дверца коробки открылась. Корин тщетно пытался рассмотреть что-нибудь внутри и в конце концов решил рискнуть. Оторвал спичку от картонной упаковки, сложил руки лодочкой, чиркнул спичкой. За полсекунды он разглядел все, что ему было нужно, после этого уже уверенно протянул руку в темноте и отключил рубильник.

"Смит и Вессон" он переложил в карман брюк, а пиджак снял и засунул за решетку. Сильно помешал бы двигаться этот пиджак... Сигареты и спички Корин спрятал в задний карман и застегнул его на пуговицу. Что бы ему ни предстояло, оставаться без сигарет он не хотел. Деньги уже давно покоились в кармане рубашки, также застегнутом.

К этому времени дождь припустил по-настоящему. Корина это устраивало, хотя он мигом промок и замерз. Осторожно и бесшумно он поднялся по решетке до верха забора и вполз в образованный проволочной спиралью тоннель, стараясь по возможности не касаться шипов.

Теперь предстоял пустяк - пятьдесят метров пути ползком по дорожке шириной в полметра, и колючая проволока сверху, снизу и с боков. Корин вздохнул и двинулся в путь.

Через полчаса он не преодолел еще и половины, а ладони были уже разодраны в кровь, рубашка и брюки превратились в лохмотья, колени болели и кровоточили, а спину ломило так, будто он неделю вкалывал на руднике. А впереди было самое трудное - без единого звука проползти мимо "Даны" над самыми головами оперативников. Существовала еще опасность, что кто-нибудь при обходе обнаружит выключенный рубильник и исправит упущение, но об этом Корин старался не думать.

Медленно преодолевая сантиметры, он полз вперед, нащупывал ладонями свободный от острых шипов участок, ставил туда руку, подтягивал тело и таким образом продвигался. Стоит зацепиться за проволоку - спираль закачается, зазвенит, и через пару секунд все будет кончено...

Корин уже миновал "Дану", когда кто-то из оперативников направил луч фонаря на проволочную спираль. Он водил лучом туда-сюда - может быть, ему нравилось, как проволока блестит на свету под дождем. Луч почти коснулся ботинок Корина, замер, двинулся назад и погас. Корин без сил опустился прямо на шипы и минут десять лежал, как труп. Если бы не этот короткий отдых, он бы вообще не дошел.

Но он дошел. Весь в крови, изнемогая от боли и холода, он увидел прямо под собой темный квадрат двора и слабо светящуюся в отблеске далекого фонаря надпись "Меникетти".

С бесконечными предосторожностями он раздвинул витки спирали, протиснулся между ними, повис на руках, разжал пальцы и не спрыгнул, а скорее плюхнулся во двор.

Какое-то время он сидел на земле под забором, приходил в себя. Потом он встал, сделал несколько энергичных движений руками и ногами, размял спину. Стало немного легче, насколько это в принципе возможно после подобных путешествий. Если бы сейчас его кто-нибудь увидел, скорее всего решил бы, что перед ним восставший мертвец из фильма ужасов.

Подойдя к ангару, Корин заметил, что металлическая дверца в створке ворот приоткрыта и изнутри пробивается свет, а чуть позже услышал и голоса. В ту минуту он только что не взвыл от отчаяния, но тут же ему представилась возможность понять свою ошибку. Одного из тех, кто был внутри, назвали "мистер Меникетти". Это были не те люди, которых Корин опасался, а те, кого он искал.

Приоткрыв дверцу чуть шире, он оценил обстановку. Так, можно действовать смелее... Он проскользнул внутрь и прижался к стене.

В просторном помещении стояли три легковые машины. В дальнем углу на перевернутом ящике четверо мужчин играли в карты. Ближе к воротам располагался огромный грузовик под брезентом, за этим грузовиком и укрывался Корин. Чуть приподняв край брезента, он посмотрел на номер.

Это был пропавший "Лейланд" фирмы "Дана".

Корин съежился за громадным колесом и прислушался к беседе игроков, но она состояла в основном из карточных терминов и кратких ссылок на неизвестных ему людей и события. Проскользнув под брезент, он заглянул в кузов и ощупью попытался зажечь спичку. С таким же успехом он мог бы чиркать спичками на дне морском. Протянув руки в темноту, он наткнулся на металлический ящик метра в полтора высотой. Рядом еще один, и еще. Вероятно, это и были пресловутые контейнеры, но как узнать, есть ли среди них шестнадцатый и семнадцатый? Спрятаться в кузове и ждать, пока все уйдут? А если не уйдут, или вместо них придут другие? Да и что еще будут эти или другие (или все вместе) делать... И нельзя ждать до бесконечности неизвестно чего. Действовать в открытую, угрожая револьвером, тоже нельзя, поднимется чего доброго шум, а парни Коллинза рядом...

Край брезентового чехла сзади Корин крепко привязал к торчащей из стены ангара скобе, подобрался к кабине, открыл дверцу и вполз внутрь. Под потолком вспыхнула лампочка, но это не обеспокоило его - плотный брезент, укрывающий и кабину, не пропустит ни лучика света.

Приборы жизнерадостно утверждали наличие почти полного бака бензина. Корин наскоро обыскал кабину, но ключа зажигания не нашел. В общем-то, он и не рассчитывал его найти. Зато в рундуке лежали разнообразные инструменты, без которых водители грузовиков обычно не обходятся. Воспользовавшись ими, Корин открутил четыре болта на панели управления, обрезал провода системы зажигания и зачистил концы. Откинулся на спинку сиденья, на полминуты закрыл глаза, чтобы окончательно собраться, захлопнул дверцу, замкнул провода и дал полный газ.

"Лейланд" вырвался из-под привязанного к скобе брезента, как гигантское ревущее чудовище. Корин включил фары, лихо развернулся на пятачке и швырнул машину прямо на четверых игроков. С криками ужаса они бросились врассыпную. Под колесами хрустнул ящик. Корин резко затормозил у самой стены, дал задний ход и кузовом смял два из стоявших в ряд легковых автомобилей, потом сделал тяжеловесный вираж и ринулся на ворота. Массивные створки, укрепленные стальными профилями, разлетелись, будто были сделаны из папиросной бумаги. В зеркальце Корин видел, как четверо кинулись к единственному уцелевшему автомобилю - черному "Понтиаку". "Лейланд" с такой же легкостью вышиб ворота в заборе (правда, одна фара разбилась и погасла, кронштейн выносного зеркала перекосился), заюзил по мокрому асфальту и боком врезался в один из ожидавших на углу двух "Крайслеров". Лучи мощных фонарей скрестились на кабине грузовика.

- Это он! - вопил во весь голос кто-то из команды Коллинза. - Сюда, за ним! Это он там в грузовике!

Зигзагами "Лейланд" понесся по извилистым улицам. Следом с визгом и воем вылетел "Понтиак", и с опозданием всего на несколько секунд - второй "Крайслер" ЦРУшников. Сколько бы из них ни успели добежать и запрыгнуть в машину, тут и один - слишком много!

"Лейланд" значительно уступал в скорости и "Понтиаку", и "Крайслеру", но в путанице городских кварталов это не имело решающего значения, здесь все равно не разгонишся. Конечно, грузовик уступал и в маневренности, но что касается мастерства и изобретательности водителей - тут еще видно будет, кто кого.

Грузовик с ревом проносился по переулкам Ист-Энда, сшибая по пути какие-то киоски и заборчики. Пожалуй, только по одному обвинению в уничтожении частной и муниципальной собственности Корин мог бы загреметь лет на пять. Преследователям приходилось несладко, они то и дело уворачивались от летящих во все стороны обломков самого разного вида и веса, но не отставали.

Впереди показался дом, фасад которого был закрыт строительными лесами. Корин бросил машину вправо, промчался по тротуару вплотную к дому и как лезвием сбрил подпорки. Все сложное переплетение конструкций из дерева и металла качнулось и с грохотом рухнуло, совершенно перекрыв улицу. "Понтиак" успел проскочить, лишь получил вмятину на крыше от какой-то тяжеленной железяки, а "Крайслер" едва не вписался в баррикаду и вынужден был свернуть. Но Корин оторвался от него ненадолго. Надо отдать должное оперативникам Коллинза, они прекрасно знали эту часть Лондона. Через несколько секунд "Крайслер" с торжествующим завыванием вынырнул из какой-то подворотни и оказался даже впереди "Понтиака".

В луче сохранившейся фары промелькнули последние дома лондонской окраины, и машина Корина стремглав выскочила на шоссе, ведущее к Чатему. Шоссе - это уже значительно хуже, но пока преследователи петляли в лабиринтах переулков, Корин выиграл не менее километра расстояния.

Стремительно приближался полицейский пост - одна машина и один мотоцикл. Трое полицейских, и один из них уже шагнул на дорогу, приказывая остановиться... Корин вильнул влево, чтобы не сбить его. Мощный удар в дверцу... Мотоцикл перевернулся в воздухе и обрушился в кювет. Полицейские метнулись к машине и под прерывистые гудки сирены рванули за Кориным.

Теперь у него на хвосте висела самая, вероятно, пестрая кавалькада в британской истории. ЦРУ, полиция и темные личности. Великолепная триада. Но Корину некогда было думать о том, как они там разберутся между собой. Сейчас главное - чтобы кто-нибудь из них или все они вместе не разобрались с ним.

Грохнул выстрел. О черт, только этого еще не хватало! Корин не успел заметить, из какой машины стреляли, да это было и неважно. Результат все равно будет один. Корин принялся швырять грузовик из стороны в сторону, выполняя противозенитный маневр. На скользкой и мокрой дороге под струями дождя невероятно трудно было удерживать тяжелый "Лейланд" с полной загрузкой. Два или три раза колеса зависали в пустоте над кюветом. Еще одна пуля пробила заднюю стенку кабины, и в ветровом стекле появилась аккуратная дырочка. Корин выхватил револьвер и выстрелил наугад в темноту, просто чтобы показать, что он вооружен и шутки с ним плохи.

Шоссе изгибалось большой петлей. "Понтиак" и полиция по-прежнему летели за "Лейландом", а "Крайслер" свернул на проселочную дорогу и ринулся наперерез. Машина Корина просвистела у него перед бампером, как гудящий снаряд, когда "Крайслер" уже выпрыгивал снизу на шоссе. "Понтиак" шел за Кориным вплотную, полицейские чуть отстали. "Крайслер" вылетел на асфальт, завизжали тормоза, и машину понесло юзом. Полицейский водитель лихорадочно пытался избежать столкновения. Он тоже тормозил и выворачивал руль. Две машины столкнулись с громоподобным лязгом. "Крайслер" отбросило в кювет, а неуправляемый полицейский автомобиль провертелся по мокрой дороге и врезался в столб.

Теперь у Корина оставалась только одна проблема, и эта проблема мчалась уже не сзади, а рядом. Корин несколько раз бросил машину влево, стараясь столкнуть "Понтиак" с дороги, но тот маневрировал чертовски ловко. Корин выстрелил по колесу и промахнулся, к тому же чуть прозевал поворот.

Дорога шла высоко над берегом залива. Внизу Корин разглядел освещенный прожекторами эллинг с несколькими яхтами и катерами. На повороте "Понтиак" немного отстал. Корин повернул руль и ударил по тормозам. "Лейланд" развернуло поперек дороги, кузов впечатался в ствол толстого дерева. "Понтиак" вылетел из-за поворота на скорости не менее ста двадцати миль в час. У водителя было не больше четверти секунды на принятие решения - если бы "Понтиак" врезался в "Лейланд", от него бы осталось мокрое место. Тормозить уже не имело смысла. Он повернул.

"Понтиак" сорвался в воздух над обрывом, как черная летающая тарелка. Мелькнули в отсветах фары "Лейланда" дверцы, колеса, катафоты, раздался душераздирающий вопль, и машина с глухим тяжким всплеском низверглась в воду.

Через тридцать секунд тишину и покой этого уединенного уголка не нарушало уже ничто, кроме плеска волн, шума дождя и далеких криков какой-то ночной птицы.

Корин открыл дверцу, совершенно обессиленный и опустошенный, выбрался из кабины и уселся, вернее - сполз прямо на дорогу, прислонившись спиной к колесу. Прохладные струи дождя смывали пот и кровь с его лица.

Итак, он выиграл... Выиграл отсрочку на несколько минут. Отсюда до того места, где произошло столкновение "Крайслера" с полицейской машиной, не более пяти километров. Неизвестно, как поступят полицейские, - наверное, вызовут подкрепление, а оно когда еще прибудет, - а вот ЦРУшники будут преследовать Корина хоть пешком, хоть ползком, на земле, в воздухе и в воде. Надо убираться отсюда, и как можно скорее.

Корин встал (очевидно, это был самый мужественный подвиг в его жизни), вытащил из рундука фонарь, который приметил еще на складе, и поднялся в кузов. Одинаковых металлических контейнеров, выкрашенных в темно-зеленый цвет, здесь было много... Двадцать восемь. На каждом контейнере выделялся хорошо заметный белый номер. Все, кроме двух - шестнадцатого и семнадцатого.

Все напрасно. Тупик. Корин должен вернуться в Лондон, но все дороги закрыты для него, и каждая секунда приближает опасность. Он покинул кузов, бросил последний взгляд на застрявший "Лейланд". Кому-то придется с ним повозиться, но не Корину. Нужных контейнеров нет, незачем теперь гнать грузовик куда-то дальше, искать для него временное укрытие и вообще заботиться о его судьбе... Корин начал спускаться по обрыву к воде, нащупывая невидимые в темноте корни. Фонарь он бросил, тот мешал бы ему.

Внизу раздались извергаемые по-итальянски проклятия.

- Порка Мадонна, свергината ин кроце... Фриньоне, буко ди куло!

- Нон ми помпере ле пелле, Меникетти...

Корин замер. Так, по крайней мере двоим удалось выплыть, и один из них - Меникетти. Второй, по всей видимости, тоже итальянец (в ангаре все они говорили по-английски), но сейчас не столь важно, кто он такой. Может быть, спаслись все четверо, и не попасться бы им на глаза...

Эллинг располагался метрах в ста, рассеянный свет его прожекторов попадал и туда, откуда доносилась итальянская нецензурная лексика. Корин рассмотрел сначала одного человека - косматого толстяка, потом второго... Третьего, четвертого. Да, все, ну и счастлив их Бог.

- Тесто ди каццо, - проворчал толстяк.

- Меникетти, фильо ди уна путтана, - огрызнулся на него второй. Портами туа сорелла, аль анима дельи мортаччи туа... Ва фанкуло!

Они удалялись по берегу в поисках тропинки наверх. Вот и хорошо, господа, подумал Корин, вам вверх, мне вниз, но я не прощаюсь. Он надеялся, что придет еще время с ними побеседовать... Но не теперь. Неважно, что их оружие побывало в воде, а то они и вовсе его лишились. Один против четырех, здесь, в темноте, в ожидании полицейских и людей Коллинза - нечего и думать о том, чтобы захватить и допросить кого-то из них. Они же, видимо, проверят грузовик, но шнырять во мраке в поисках Корина вряд ли станут. Могли ли они отчетливо разглядеть его, когда он маневрировал в складском ангаре? Он ослепил их дальним светом, но ведь потом еще разворачивался. Не исключено, что и разглядели, и запомнили. Но сейчас ихшансы все равно близки к нулю, сейчас им важнее убраться. Снова, как в шахматах. Как это называется, когда ни одна из сторон не может сделать ход? Пат?

По мокрой земле Корин сполз на прибрежный песок. На берегу стоял домик сторожа - скорее всего, пустой.Иначе трудно представить, каким образом его обитатель или обитатели ухитрились не проснуться от воя и грохота разыгравшегося здесь автоковбойского шоу. Корин подошел к домику, поминутно спотыкаясь о разбросанные там и тут железяки и обломки дерева, толкнул фанерную дверь. Она была не заперта. Корин вошел и зажег свет.

В нос шибанул крепкий запах перегара и табачного дыма - впечатление такое, будто здесь неделю гудел гусарский полк. На узенькой кровати сном праведника почивал сторож в обнимку со своей лучшей подругой - большой квадратной бутылкой. На губах его играла ангельская улыбка. Другая подруга сторожа, помятая леди лет шестидесяти, похрапывала на полу. Просто российская идиллия. Можно забыть, что находишься в туманном Альбионе.

Сторож пошевелился и прочавкал сквозь сон:

- Кто здесь...

- Меня зовут Бонд, - сказал Корин, - Джеймс Бонд.

- А, - промямлил сторож, к удивлению Корина, довольно внятно. - Ты, парень, задай этим русским.

Он перевернулся на спину и захрапел.

- Да уж будь уверен, - пообещал Корин и закрыл дверь снаружи.

По легкой ажурной лесенке он спустился в эллинг. Там бок о бок стояли две большие неповоротливые яхты, рядом приткнулись пузатый катер с полуразобранным двигателем и пластиковая моторная лодка с подвесным мотором и парой весел. Корин прыгнул в лодку и после кратного осмотра решил, что это и есть то, что нужно. Самое необходимое ему удалось найти под задним сиденьем - маленький якорек-кошку с привязанной к нему длинной прочной стропой. Корин приготовился запустить мотор.

- Вон он! - раздался крик с обрыва. Щелкнул выстрел, пуля шлепнулась в воду перед носом лодки.

- Не стрелять! - повелительно громыхнул другой голос. - Он нужен Коллинзу живым!

- Уйдет...

Два темных силуэта двигались по самойкромке обрыва. Только двое? Ну, вероятно, только они вдвоем и успели вскочить в "Крайслер" и устремиться в погоню, но сейчас и двоих слишком много. Двое молодых, крепких, прекрасно тренированных оперативников ЦРУ против одного измученного, израненного, бесконечно усталого человека. Никакой надежды даже на то, что у них завяжутся трения с Меникетти и его приятелями - те наверняка успели уйти достаточно далеко.

Самым простым решением было завести мотор и выйти в залив... Простым и самоубийственным. После того, как они увидят, что Корин ушел на лодке, на английском побережье не останется места, где он мог бы высадиться. Незачем гадать, есть ли у них средства связи - не может не быть. Корин мог разве что рвануть через Ла-Манш во Францию...Но ему не нужно во Францию. Ему нужно вернуться в Лондон.

Едва не перевернув лодку, Корин схватился за перила лесенки и одним духом взлетел на берег, подальше от широкого луча прожектора. Двое спускались, перебрасываясь краткими репликами.

- Он где-то здесь...

- Осторожнее, у него револьвер...

Револьвер-то револьвер, да вот толку от него... Не стрелять же в них. Но теперь у Корина появилось небольшое преимущество. Он их пусть плохо, но видел, а они его нет. По контрасту с освещенным кругом темнота за его пределами должна была выглядеть для них чернее чернил.

- Билл, - снова донеслось до Корина. - Если он не дурак, давно улепетывает по берегу.

- Или как раз целится.

- Ты бы стал рисковать?

- Черт его знает...

- Да конечно, улепетывает... Очень ему нужны все эти перестрелки, только Коллинза злить.

- А то он мало его разозлил...

- Так что, выходим на связь, пусть бросают людей на побережье?

- Погоди, все-таки осмотримся здесь. Представляешь, если мы сами его возьмем? Премия и отпуск!

- Или пуля в голову.

- Ты всегда умел найти нужные слова в нужный момент.

- Брось, плевать мне на него. Ты меня видел в Белфасте. Чтобы я шарахался от какого-то подонка...

- Ладно. Глядишь, если не его, так что-нибудь найдем, что может определенно вывести на след...

- Ну да. Записную книжку он обронил с лондонскими явками.

- А что! И не такое бывает...

Справа от сторожки под скалой торчали алюминиевые ящики-шкафы для лодочных моторов - около десятка, большинство пусты и незаперты. Стараясь не громыхать ногами по гулкому алюминиевому листу, Корин забрался на крайний и прижался к скале. Преследователи были уже внизу. На сторожку они не обратили внимания - она была хорошо освещена, и Корин не мог проскользнуть туда на их глазах. Они разделились и пошли по кругу, держа пистолеты наготове в темноте. Один из них шел прямо на Корина, который стиснул в руке "Смит и Вессон", подобрался и сгруппировался для прыжка. Главная трудность состояла в том, чтобы выключить парня бесшумно - иначе проще было выйти к ним с поднятыми руками.

- Билл, что там? - раздалось с другой стороны сторожки.

Билл споткнулся.

- А, черт... Здесь какие-то железные ящики. Ничего не видно. Если бы фонарь не разбился в чертовом "Крайслере"!

- Я посмотрю в доме. Может, там есть фонарь.

Билл повернулся. Более удобного момента Корин мог и не дождаться. Скрипнула дверь сторожки. Корин прыгнул. Рукоятка "Смита и Вессона" врезалась точно в висок Билла, и он рухнул, как подкошенный. Корин скатился с ящика, метнулся к двери сторожки и затих.

Внутри что-то загремело, потом Корин услышал смешок, и второй оперативник вышел наружу.

- Слушай, здесь...

Больше он ничего не успел сказать. Массивная рукоятка револьвера сделала с ним то же, что и с его напарником. Корин вошел в сторожку и в маленьком боковом чуланчике отыскал моток нейлонового шнура. Этим шнуром он крепко связал обоих оперативников и запихнул каждого в отдельный ящик для моторов. Дверцы ящиков-шкафов он надежно замотал снаружи тем же шнуром. Отлично, теперь они могут (когда очнутся, а это будет не так скоро) орать хоть до утра, но им не выбраться, пока не проснется старик сторож или его впечатляющая подруга. Часов пять гарантировано, если Корин хоть что-то понимал в пьянстве. Некоторое время он размышлял, не забрать ли с собой один из пистолетов оперативников, потом махнул рукой и выбросил оба в воду, куда раньше полетели спецсредства связи. Корин вернулся в лодку с одним "Смит и Вессоном", к которому начал привыкать. Ручным стартером он завел мотор, открыл воротца эллинга и направил лодку на север, к устью Темзы, где стояли корабли на рейде лондонского порта.

Теперь у Корина было время немного поразмыслить. Успели ли остальные люди Коллинза у склада заметить, кто сидит в кабине "Лейланда"? Очень и очень сомнительно. Предполагать и убеждать самих себя они могут сколько угодно, но наверняка опознали Корина только эти двое, причем лишь увидев его в лодке. И только они могли бы сообщить об этой лодке, о том, что планы Корина связаны с ней. А они молчат... Дальше. Полиция. Те уж точно не разглядели водителя грузовика. И судя по тому, что оперативники появились здесь вдвоем, с полицейскими после столкновения они не общались - впрочем, такое общение могло закончиться для них довольно печально. Все вместе обещает хорошую фору.

Дождь прекратился, и ветра почти не было. Фарватер пролива светился далекими огнями, а прожектор за кормой уплывал все дальше, пока не стал большой сверкающей звездой.

16.

Ночь с 6 на 7 июня 1993 года

2 часа 50 минут по Гринвичу

Круизный лайнер "Звезда Британии".

Темный борт огромного корабля на рейде возвышался над лодкой, как бесконечная стена. Мотор Корин выключил уже давно и последние четверть мили до "Звезды Британии" прошел из предосторожности на веслах. Теперь он медленно греб от кормы к носу, пока не наткнулся на якорную цепь. К одному из ее звеньев он привязал свою лодку. Один конец стропы якоря-кошки он обвязал вокруг пояса, свернул стропу в бухточку и повесил на плечо, а саму кошку тоже прицепил к поясу. Потом он ухватился за цепь и начал подъем. Как в старой китайской притче, где дозволялось думать о чем угодно, но не о белой обезьяне, ни на миг не отпускала мысль: если "Звезда Британии" поднимет якорь... Эти несколько метров до клюза по цепи дались ему едва ли не труднее, чем адская дорога в тоннеле из колючей проволоки. Наверху он висел, отдыхая, минут пять. Потом он снял с плеча стропу, откинулся на длину руки, раскачал якорь-кошку и забросил его на борт лайнера. Первая попытка закончилась неудачей: якорь соскользнул и повис на стропе. Корин подтянул его и метнул еще раз. Теперь что-то звякнуло, и якорь засел прочно. Корин подергал за стропу, проверяя надежность, отпустил цепь и качнулся высоко над водой наподобие живого маятника.

Не однажды ему казалось, что этот подъем не одолеть. Стропа терзала окровавленные ладони, словно покрытая наждаком. За метр или полтора до фальшборта силы оставили Корина. Он закрыл глаза. Достаточно, хватит. Сейчас он разожмет судорожно стиснутые кисти рук... А внизу - прохладная вода и желанный покой. Черная волна небытия захлестывала мозг. Какие-то радужные круги... Он увидел широко открытые, удивленные глаза Марины, ужасную зияющую рану на ее горле. Увидел мертвое тело Стива Рэндалла на бетонном полу... Все напрасно... Он не сумел.

И в этот момент, борясь с тошнотой, теряя сознание, он с утроенной силой рванулся вверх и невероятным броском преодолел оставшееся расстояние. Перевалился через фальшборт и упал на холодную металлическую палубу. Раньше только в книгах он читал о подобных вещах. Это называется вторым дыханием, что ли? Корин лежал на спине, на мокром рифленом металле, и из всех мыслей осталась только одна: я здесь.

Он не знал, сколько времени провалялся так. Сознание постепенно прояснялось. Шатаясь, он встал, отцепил якорь-кошку от какой-то сетки, в которой тот основательно застрял, свернул стропу и спрятал возле кнехта. Затем он перелез через ограждение и направился на пассажирскую палубу.

"Звезда Британии" не то отправлялась в очередной рейс, не то вернулась из него. В многочисленных барах, ресторанах и дискотеках звучала музыка, Джэнет Джексон перекрикивала Уитни Хьюстон, а кое-где даже угрюмо-торжественно прокатывал тяжелые волны хэви-метал. Веселые, беспечные голоса развлекающихся мужчин и женщин, смех и возгласы доносились отовсюду. Корин крался вдоль борта в жалких лохмотьях, не так давно бывших одеждой, весь покрытый запекшейся кровью, как добротное британское привидение. Стоит кому-нибудь только заметить его... В таком месте он как-то не смотрелся. Но в конце концов, именно поэтому он и пробрался на "Звезду Британии".

Он миновал пустынный холл и спустился в ярко освещенный коридор, по обеимсторонам которого тянулись ряды светлых полированных дверей кают первого класса. В узенькой каморке под трапом, где хранились различные приспособления и механизмы для уборки помещений, нашлось достаточно места, и это был неплохой наблюдательный пункт. Корин втиснулся туда и стал ждать, попутно выискивая подходящее орудие взлома. Двери кают хлопали то и дело, кто-то уходил, кто-то возвращался, но он должен был знать наверняка. Наконец из ближней каюты показались двое - высокий блондин в роскошном богемном одеянии и женщина в темном вечернем платье, усыпанном явно не фальшивыми бриллиантами. Корин услышал обрывок их разговора.

- Потрясающая программа, - говорил блондин, закрывая дверь. - Кажется, до пяти утра. А потом можно засесть в каком-нибудь баре...

- Ну, правильно, - капризно протянула его спутница. - Мы застрянем в баре и все прозеваем.

- Что прозеваем, дорогая?

- Я хочу быть на палубе, когда мы снимемся с якоря. Хочу любоваться панорамой.

- Ты уверена, что к тому времени останешься на ногах?

- Если пойдем в бар, не уверена...

Парочка шла по трапу над головой Корина. Важнейшая информация ускользала, и Корин не мог ее упустить. Самым пропитым и прокуренным голосом, какой у него получился, он позвал из темной каморки:

- Одну минуточку, сэр...

Шаги на трапе замерли.

- Да? - отозвался голос блондина. - Кто там?

- Хойланд, механик, сэр. Джонс приказал мне наладить вентили к поднятию якоря, да забыл сообщить, когда это будет... Боюсь не успеть.

- В девять, - несколько удивленно сказал блондин. - Дружище, а почему вы спрашиваете об этом меня, а не ваше начальство?

- Как, сэр? Разве вы не помощник капитана мистер Уинтер?

- Нет, друг мой. Я бы посоветовал вам проспаться, но тогда к девяти вы точно не успеете.

Шаги удалились и стихли. В коридоре не было ни души. Пора. Корин покинул свое убежище, найденной железкой аккуратно вскрыл дверь и проник в каюту.

Он оказался в шикарных техкомнатных апартаментах со стильной уютной мебелью, с превосходящим все разумные размеры телевидеоцентром "Сони" и неисчислимым сонмом других красивых, блестящих и бесполезных вещей. Все кричало о том, что здесь не привыкли считать деньги - от выбора напитков в зеркальном баре до небрежно рассыпанных на столе пятидесятифунтовых банкнот.

Корин не торопился. Возможность внезапного возвращения блондина и его дамы нисколько не беспокоила его - с ними он уж как-нибудь управился бы, да и зачем им возвращаться? Он начал с того, что в громадной ванной, отделанной то ли под мрамор, то ли настоящим мрамором, набрал горячей воды и плюхнулся в нее, фыркая наподобие довольного моржа. Он блаженствовал с полчаса, физически ощущая, как уходят, отступают усталость и боль. Потом он тщательно смыл запекшуюся кровь, побрился "Жиллетом". Все еще тупо ныло в висках. Он разыскал аспирин и проглотил сразу четыре таблетки, после чего занялся поисками одежды.

В шкафах ее обнаружилось столько и в таком разнообразии, что хватило бы на небольшой костюмированный бал. Корин выбрал светлый костюм, темную рубашку, галстук и легкие английские туфли. Они оказались тесноватыми, но в общем ничего. Он придирчиво осмотрел себя в зеркало с головы до ног. На него с оттенком превосходства глядел богатый плейбой, завсегдатай ночных клубов и казино. Лучшего и желать не приходилось. Уж в таком-то виде его не ждут в Лондоне. Правда, костюм слишком облегал фигуру - "Смит и Вессон" будет выпирать, но тут ничего не поделаешь.

Собственно, его и вообще вряд ли ждут в Лондоне. Надо быть идиотом, чтобы после всего шагнуть в распахнутую ловушку. А когда освободятся и доложат о происшедшем те двое, что заперты в ящиках-шкафах для моторов, каким будет вывод? Что Корин бежал во Францию на лодке? Такой вывод и был бы сделан, если бы...

Если бы не Фрэнк Коллинз.

Этот человек один стоил многих. Корин мог только предполагать, какие шаги он предпринимал и предпринимает, что ему известно в данный момент, а что еще неизвестно. Но он знал совершенно точно, что Коллинз не отступится и одурачить его не удастся. Более того, он знал, что Коллинз знает, что он, Корин, также не отступится. Противостояния между Кориным и полицией, Кориным и ЦРУ, Кориным и английской контрразведкой, Кориным и группой Меникетти отходили на задний план. Оставалось противостояние между ним и Коллинзом, и это уже не было обычным соперничеством двух разведчиков, как когда-то в Америке. Это была схватка на личностном уровне, и ничего хуже этого быть не могло. Для Коллинза Корин превратился в проблему номер один, не столько профессиональную, сколько личную. Он будет рыть носом землю, пока не достанет Корина. Пока остается хотя бы один шанс из миллиона, Фрэнк Коллинз будет продолжать игру. А шансов у него значительно больше. При таких шансах игроки не встают из-за стола.

Корин вернулся в ванную и извлек из кармана своей рубашки намокшие, расползающиеся банкноты. Он положил их на стол, а взамен взял две пятидесятифунтовые бумажки. Когда его деньги высохнут, они станут вполне платежеспособными.

Он нашел фломастер и написал на бумажной салфетке: "Дорогой сэр! Я знаменитый грабитель банков. Непредвиденные обстоятельства вынудили меня воспользоваться Вашим гардеробом, но никакого другого ущерба я Вам не причинил. Прошу Вас не поднимать шума и не беспокоить понапрасну полицию. "Звезда Британии" не так велика, чтобы мне было трудно присматривать за Вами, но Вы удивитесь, если узнаете, что не так велика и сама Британия. Благодарю. Искренне Ваш Джон Диллинджер."

Записку он положил на видное место возле денег на столе. Это было, пожалуй, излишне - насколько он знал подобных пижонов, такой скорее удавится, чем свяжется с полицией. Но нельзя же лишать человека возможности похвастаться романтическим приключением в своем клубе!

Корин вышел из каюты, прикрыл дверь и неторопливо направился на корму. Теперь он не боялся, что его могут увидеть. Он нуждался в спокойном комфорте для размышлений, и лучше ночного бара тут ничего не найти.

В баре "Си Стар" приятная прохлада и полумрак смешивались с дымом дорогих сигарет. Человек десять сидели за столиками, а у стойки - только одинокая красивая девушка изрядно под мухой. На телеэкране над стойкой исповедовалась лысая певица Шинед О`Коннор. Корин заказал мартини, купил сигареты и уселся на табурет. Если не считать страшной усталости и труднопреодолимого желания поспать хотя бы полчаса, он чувствовал себя почти в норме.

Лысая голова исчезла с экрана, на ее месте возник встревоженно тараторящий диктор, но Корин не обращал на него внимания, занятый своими мыслями. Только когда на экране появилась его фотография шестилетней давности, он прислушался.

- Чрезвычайно опасный преступник, - частил диктор, - всегда имеет при себе оружие и не задумываясь пускает его в ход. Если вы встретите этого человека, не пытайтесь его задержать. Немедленно сообщите...

Девушка, сидевшая за стойкой справа от Корина, перевела глаза с экрана на него, потом снова на экран. Она была вовсе не такой пьяной, какой показалась с первого взгляда.

- Э! Да это вы там, по телевизору, - сказала она не вопросительно, а констатируя факт. - Объявлена свободная охота? Укокошили кого-нибудь?

- Нет, - Корин зажег сигарету и выпустил колечко дыма. - Так, пустяки. Ограбил парочку банков.

- О, как интересно! - она захлопала в ладоши. - Всегда мечтала познакомиться с настоящим гангстером. Меня зовут Элис, а вас?

- Майкл Корлеоне, - буркнул Корин.

- О, конечно, - она погрозила ему пальцем. - Как же еще... Ладно, я буду звать вас Майкл, о`кей? А что вы делаете на "Звезде Британии"?

- Развлекаюсь, - сказал Корин.

- Это не лучшее место, чтобы развлекаться после ограблений. Здесь полно сыщиков. Эта чертова консервная банка до краев набита миллионерами, а их покой священен. Или вы собираетесь нарушить его?

- Вряд ли. Я вроде как в отпуске.

- Здесь такая скука... Впрочем, как и везде. Я хотела поехать в Вегас, но по большому счету и там то же самое... Вот если бы вы поехали со мной... Вы поедете со мной, гангстер?

- Меня сцапают в аэропорту, - объяснил Корин.

Элис очаровательно нахмурилась.

- А, ну да. Я не подумала. Знаете что... Купите мне бокал чего-нибудь и пошли на палубу.

- Я пью мартини, - сообщил Корин.

- Отлично, сухой мартини.

Они прошли через стеклянные двери с витиеватой надписью "Си Стар". Элис шла впереди, Корин за ней с двумя бокалами. На палубе было довольно холодно, дул ветер с моря. Девушка поежилась. Корин поставил бокалы на перила палубы. Элис села в шезлонг, Корин стоял рядом.

- Майкл, а вам не приходилось заниматься похищениями людей? неожиданно спросила Элис.

- Нет, не приходилось. Это опасно, я предпочитаю работу поспокойнее.

Она засмеялась.

- Жаль. Я подумала... Вот если бы вы похитили меня и потребовали выкуп, миллионов десять... Это была бы потрясающая история для всех газет! И совсем не опасно. Я бы помогла вам.

- Вы так дорого стоите?

Она с восхитительной небрежностью пожала плечами.

- Я стою много больше. Я - Элис Марнер.

Корин проявил эрудицию.

- Сталь, нефть, авиационная промышленность?

Она кивнула.

- Корпорация "Марнер Энтерпрайзез". Сайрес Марнер - мой дед.

- Элис, мне сейчас не до похищений. Вы видели телепередачу... Но помочь мне вы можете. У вас есть мобильный телефон?

- Конечно. Он в каюте... Пошли?

Бокалы остались на перилах. Элис Марнер привела Корина в апартаменты, по сравнению с которыми каюта, где он реквизировал костюм, казалась жалкой лачугой. Огромная кровать под прозрачным балдахином наводила на мысль о съемках фильма по мотивам "Тысячи и одной ночи". Девушка с улыбкойподала Корину телефона.

- Вас не обидит, - спросил он со всей светской обходительностью, если я буду говорить с палубы?

- Обидит. Я же на вашей стороне... Ох, да идите, Майкл Корлеоне! Но вы вернетесь?

- Вернусь, - пообещал Корин.

- Возвращайтесь скорее. Я буду скучать.

Корин поднялся на палубу. Он мог позвонить только одному человеку в Лондоне -Стефании О`Халлоран, женщине, которая пыталась его убить.

Это была авантюра. Возможно, Стефания О`Халлоран немедленно сообщит Мекинетти о звонке Корина. Вполне может быть, что и люди Коллинза уже вышли на нее, следят за каждым шагом и прослушивают телефон. К тому же Корин не знал, что скажет ей, если и дозвонится.

И она хотела убить его.

Но ведь почему-то она плакала ночью на кухне! И этирубцы от плети на ее спине... Разорванная и склеенная фотография... Корин чувствовал, что значение всего этого чрезвычайно велико для него, но для выводов не хватало информации.

Он посмотрел на мерцающие в полумраке клавиши телефона и набрал номер. Как и в прошлый раз, она ответила немедленно.

- Слушаю.

- Говорит Майкл Брайтон.

Короткая пауза.

- Кто?

- Тот человек, которому вы перевязывали руку.

Еще пауза, подлиннее.

- Что вам нужно?

- Выслушайте меня, Стефания... Да, мне известно ваше настоящее имя. Я не Брайтон. Я тот, кого Бикрам должен был убить в отеле. Я знаю многое о вас и о Меникетти, знаю о трупах в вашем подвале и о пропавших контейнерах. Я знаю достаточно, чтобы до глубокой старости упрятать вас в тюрьму.

Корин умолк. Она тоже молчала, потом спросила внезапно осипшим голосом:

- Чего вы хотите?

- Я хочу помочь вам. Но и вы помогите мне.

- Что я должна сделать?

- Прежде всего: вы не замечали ничего подозрительного вокруг? Незнакомые люди, слежка?

- Нет, - ответила она без колебаний.

Нет так нет. Вряд ли она могла заметить профессионалов Коллинза.

- Хорошо. Садитесь в машину и поезжайте в порт, но по пути смотрите очень внимательно, не следят ли за вами. Покрутитесь по городу. Через час ждите меня у второго причала. Не выходите из машины и не разговаривайте ни с кем. Вы поняли?

- Да.

- Выезжаете?

- Да.

- И запомните, новая попытка убрать меня, даже удачная, приведет лишь к тому, что все сведения тут же окажутся в полиции.

Корин прервал связь и направился в каюту Элис. Постучал, но она не откликнулась. Он толкнул дверь - не заперто. Он вошел.

Совершенно обнаженная Элис Марнер полулежала на подушках своей сногсшибательной кровати и протягивала к нему руки.

- Иди ко мне, гангстер, - пропела она.

Корин присел на край кровати и положил телефон на тумбочку. Руки девушки обвились вокруг его шеи.

- Мне очень жаль, Элис, - он погладил ее волосы. - Мне сообщили, что целый отряд полиции вот-вот будет здесь. Я не могу оставаться на "Звезде Британии". Мои друзья выслали за мной катер.

Она оттолкнула его с разочарованным видом, но тут же снова прижалась к его плечу.

- Твоя жизнь... Это так увлекательно, так волнующе! Я понимаю, ты должен идти. Но я могла бы тебя спрятать...

- Не получится, Элис. Они взялись за дело всерьез.

- Удачи тебе.

- Спасибо... Мне очень жаль, - повторил он и встал. Когда он был уже у двери, она окликнула его.

- Подожди...

- Да?

- Если тебя не сцапают, позвони. Найдешь в телефонной книге. Я не засекречена, как все эти толстосумы. Может, еще слетаем в Вегас.

- Как знать, - сказал Корин и закрыл дверь снаружи.

Видит Бог, ему действительно было жаль!

Стропа с прицепленным к ней якорем-кошкой ждала на том месте, где он ее оставил. Надежно укрепив якорь на палубе, Корин сбросил стропу вниз. Спуститься - не то, что подняться, и через пару минут он спрыгнул в свою лодку - она мирно покачивалась у борта "Звезды Британии", привязанная к цепи. Корин взялся за весла, потом завел мотор.

Ветер утих совсем, больших волн не было. Яркие огни порта отражались в воде. Несмотря на позднюю ночь (вернее, раннее утро), акваторию порта во всех направлениях пересекало множество судов и суденышек самых разных размеров. На лодку Корина никто не обращал ни малейшего внимания. Только боцман с одного буксира, под киль которого Корин чуть не подвернулся, ознакомил его со своим солидным запасом комплиментов, после чего счел задачу выполненной. Пластиковый нос лодки пружиняще ударился о бетон второго причала, у лестницы, ведущей к самой воде.

Прожекторы ярко освещали причал. В порту царили суета и оживление, перекрикивались докеры, ревели грузовые машины. Но в той части причала, где находился Корин, было тихо, и ни одного человека в виду. Корин вытащил револьвер и стал осторожно подниматься по лестнице, готовый при первом подозрительном шорохе метнуться в темноту.

Он не услышал никаких подозрительных шорохов, и вскоре кремовый "Бьюик" остановился под прожекторной мачтой. За рулем сидела Стефания О`Халлоран. Корин спрятал револьвер, быстрым шагом подошел к "Бьюику" и уселся рядом с ней.

- Поехали, - сказал он.

- Куда? - грим не скрывал бледность ее лица.

- Я не знаю. Туда, где мы сможем поговорить.

- Почему бы не поговорить здесь?

- В самом деле... Это место не хуже любого другого. Только переберемся вон туда, к старым домам.

Чтобы проехать пару сотен метров, Стефания О`Халлоран рванула "Бьюик" на второй космической скорости. Тут же она остановила машину перед полуразрушенным шестиэтажным зданием, зияющим провалами выбитых окон. Она молчала, напряженно вцепившись в руль. Суставы ее пальцев побелели.

- Сначала выясним отношения, - сказал Корин. - Вы должны понять, что я вам не враг.

- Но кто же вы?

- Видите ли... Я мог бы в двух словах объяснить, кто я такой и что мне нужно, но так мы с вами не договоримся. Я предпочитаю, чтобы вы знали обо мне больше.

Возможно, он совершал ошибку. Но Стефания О`Халлоран могла стать важной картой в его игре - в той игре, в случае проигрыша в которой все остальное уже не будет иметь никакого значения.

И он рассказал ей всю правду - начиная с того вечера в Москве, когда он впервые увидел майора Тихомирова, и кончая своими подвигами на борту "Звезды Британии". Чтобы она поняла, пришлось углубиться и в предысторию. Она слушала молча, ее лицо выражало то недоверие, то удивление, но Корин чувствовал, как напряжение постепенно покидает ее. Руки ее сползли с рулевого колеса, поза стала не такой застывшей, а взгляд - более живым. Когда он закончил, она сказала:

- Это самая невероятная история, которую я когда-либо слышала.

- Вы мне не верите?

- Верю.

- Если вы мне не поможете, мне останется только пойти и сдаться Коллинзу. Но что тогда будет с вами? Группа Меникетти засвечена. Это лишь вопрос времени.

Стефания О`Халлоран вдруг разрыдалась. Корин сидел неподвижно, не старался ее утешать - ждал, пока она даст выход эмоциям.

- Меникетти, - простонала она. - Да мне было бы легче, если бы полиция их накрыла... Пусть тюрьма, что угодно... Только не этот бесконечный страх... - она постепенно приходила в себя. - Когда вы позвонили, я ждала чего угодно... Вы могли оказаться конкурентом Меникетти или настоящим хозяином этих проклятых контейнеров, могли похитить меня, пытать, убить...

- И все же вы приехали, - мягко произнес Корин.

- Да. Я бы все равно приехала. Когда я увидела вас впервые... Еще там, в том доме... Мне показалось, что вы не случайно... Конечно, мне и в голову не могло прийти ничего похожего на то, что вы рассказали. Наверное, я втайне надеялась, что вы - частный сыщик или кто-то в этом роде. Но я боялась...

Он кивнул. Она достала длинную темно-красную пачку "Сантос-Дюмона" и закурила. Корин тоже взял сигарету. Светало. Чернильная ночь уступала место серым холодным теням утра. Корин героически боролся со сном. Говорит она правду или это часть сатанинских игр Меникетти? Что ж, очень скоро это станет ясным.

Где-то вдали взвыла сирена патрульной полицейской машины. Стефания инстинктивно ухватилась за руль, Корин жестом остановил ее. Машина пронеслась по далекой улице, завывания стихли.

- Но следующий патруль, - сказал Корин, - может наткнуться прямо на нас. Вы знаете какое-нибудь безопасное место?

- Безопасное? Ну, пожалуй... У меня есть квартира в Вест-Энде...

- Кто знает о ней?

- Никто. Я и сняла-то ее ради того, чтобы иметь убежище... Я говорю вам правду.

Корин пожал плечами. Одно из двух. Либо в этой квартире его ждут симпатичные итальянцы с не менее симпатичными пистолетами, либо... Либо не ждут. Если он совершил ошибку, то эта ошибка логически приведет его на два метра под землю, или скорее, учитывая итальянские нравы - в Темзу с бетонным блоком на ногах. Сворачивать некуда, да и поздно сворачивать. Корин сказал об этом Стефании. Она молча тронула "Бьюик".

На очередном перекрестке она повернулась к нему и спросила с принужденной улыбкой:

- Как же вас все-таки зовут?

- Сергей, - сказал он.

- Сё Гэй? Смешное имя.

17.

ВЕСТ-ЭНД

7 июня 1993 года

6 часов утра

Стефания появилась из кухни с подносом, на котором дымились две чашки ничем ни пахнущего растворимого кофе. К этому времени Корин приканчивал третий бутерброд сбаночной ветчиной и параллельно ухитрялся курить.

Они находились в крохотной уютной гостиной двухкомнатной квартирки на четвертом этаже. Кроме гостиной и кухни, тут имелись спальня, ванная и прихожая размером с холодильник. Обстановка была самая непритязательная: нехитрая мебель, телевизор устаревшей модели, простой черный телефон на столике у стены.

- До чего докатился мир, - промычал Корин с набитым ртом. - Кофе без кофеина, безалкогольное пиво, безникотиновые сигареты. Когда изобретут безалкогольное виски, я застрелюсь.

Поставив поднос на стол, Стефания взяла чашку и села в кресло.

- Я вышла замуж за О`Халлорана десять лет назад, - она пристально разглядывала колечки пара над чашкой. - Мне было двадцать три, а он был подающим надежды актером. Я работала гримершей в одной из студий, где он снимался... Мне вообще много где и кем приходилось работать. Я вышла за него, а не за грядущую славу. Он был замечательный. Всегда веселый, внимательный... Какие вечеринки мы устраивали! Один раз к нам даже приезжал Род Стюарт. Честное слово.

Корин закатил глаза, давая понять, что оценил оказанную им честь.

- Потом начались неудачи, - продолжала она, - черная полоса. Наверное, он переоценил себя. Перессорился со всеми продюсерами, режиссеры отворачивались от него. Он быстро остался без работы, а вместо счета в банке - одни долги. Какое-то время он подвизался на телевидении во второсортной рекламе, потом связался с этим ужасным Меникетти.

Корин подался вперед.

- Вот с этого места подробнее, пожалуйста.

Она вздохнула.

- То, что называется фирмой "Меникетти" - это просто прикрытие. На самом деле эти типы занимаются всем, чем угодно, лишь бы незаконным, но главный их бизнес - наркотики. Они сделали меня курьером, я возила наркотики из Гонконга и Медельина. Я ненавидела О`Халлорана и мечтала избавиться от него, но что я могла сделать? Он превратился в настоящее чудовище. Он убил мою собаку... Однажды я прямо сказала им, что ухожу. О`Халлоран избил меня плетью в присутствии своих дружков, а Меникетти пригрозил убить. Я знала, что он не шутит. Бежать было некуда. У меня не было денег. Я хотела украсть деньги О`Халлорана, но он жил где-то в другом месте, а я оставалась одна в заложенном-перезаложенном доме... А потом эта страшная история с контейнерами. Кто-то сообщил Меникетти, что фирма "Дана" получает из России контейнеры с ценным грузом. Он арендовал склад рядом со складом "Даны", чтобы следить за ними, и...

Корин поднял руку.

- Минуточку, миссис О`Халлоран...

- Только не миссис О`Халлоран! Называйте меня Стефи.

- Отлично, Стефи. - Корин поднялся, подошел к окну, окинул взглядом тесный дворик с чахлыми деревцами. - Вы не возражаете, если мы устроим нечто вроде неформального допроса?

Она дернула плечом.

- Конечно, нет. Спрашивайте.

- Скажите, кто именно сообщил Меникетти о грузе и времени его прибытия?

- Я не знаю. Они не посвящали меня в подробности.

- Да, конечно. Но вы могли что-то заметить, услышать... Какое у вас создалось впечатление? Информация исходила из России или ее источник был где-то в окружении Хэйса?

- Не знаю... И не догадываюсь.

- Гм... Ну ладно, дальше.

- Они наняли Бикрама...

- Стоп. Кто такой Бикрам?

- Да черт его знает, проходимец какой-то. Зовут его, конечно, не Бикрам, но как - я не знаю. Они перестраховывались, не хотели действовать сами. Бикрама они наняли через меня, то есть я вела переговоры, и я оставалась в доме О`Халлорана... На этой проклятой вилле для связи между Бикрамом и Меникетти. Бикрам должен был остановиться в том же отеле, что и сотрудник "Даны" - в "Эпсоме", как выяснилось - и вести наблюдение. Потом, уже на обратном пути из аэропорта, Бикрам подкараулил грузовик, убил водителя, а грузовик пригнал на склад Меникетти. В тот же день позже он убил и директора Хэйса, когда тот явился на склад "Даны" проверить груз.

- Так, понятно. Потом они перевезли трупы на виллу и спрятали в подвале. А почему Бикрам остался в отеле?

- Меникетти отлично понимал, что груз будут разыскивать. Я передала Бикраму приказ: взять под контроль ситуацию в отеле...

- Вот такой расплывчатый приказ?

- Ну, не совсем, - она заметно смутилась. - Бикрам должен был убрать того человека, который...

- Того или тех?

- Простите?

- Речь шла только об одном человеке? Не предполагалось, что их может быть несколько?

- Как будто нет... Речь шла об одном, но может быть, просто...

- Вы сказали: Меникетти отлично понимал, что груз будут разыскивать. Понимал - это значит, исходил из своего видения ситуации, но не имел точных сведений, так?

- Я имела в виду именно это. Но сейчас я задумалась... В самом деле, почему говорилось лишь об одном человеке? Откуда им было знать, что он... Вы будете один?

- Непонятно, правда? Логичнее ведь предположить, что розыск груза будет поручен группе людей. Группа мобильнее, у нее больше возможностей вести поиск сразу по нескольким направлениям...

- Да, но... Я не знаю. Возможно, они это и учитывали, но думали, что в отель придет один человек. Я ведь не была в курсе всех их планов. Я поддерживала связь только с Бикрамом, а кто знает, сколько еще таких Бикрамов у них было в других местах?

- Да, действительно. Итак, Бикрам связывался с Меникетти только через вас.

Она кивнула.

- Но он был на складе Меникетти. Он пригнал туда грузовик, и какое-то время прятал там трупы. С кем-то он должен был там контактировать?

- Не обязательно. Я дала ему все ключи.

- Пусть так. И все-таки Бикрам представлял для них опасность. Через него полиция могла выйти на вас и на склад...

Корин умолк, подумав о том, что судьба так называемого Джона Бикрама была предрешена. Коллинз, видимо, не обнаружил Бикрама в отеле "Эпсом", и скорее всего, он уже никогда и нигде не обнаружит его живым. Корин почти не сомневался, что наемник так или иначе разделил участь Хатчкрофта и Хэйса. С этой стороны к Корину не подобраться. Оставался еще телефонный номер, записанный на блоке "Астора" в номере Бикрама, но весьма вероятно, что люди Коллинза уже не нашли его там. Склад? На раскопки оттуда уйдет время. Но сколько времени? Вот вопрос.

- Стефи, - Корин достал из пачки следующую сигарету. - Что было в этих двух контейнерах?

- В этих двух контейнерах? - отрешенно повторила она.

- Насколько я понимаю, их могли интересовать лишь два контейнера из тридцати.

- Конечно, простите... Что же со мной такое? Ведь я это знаю и от них, и от вас... Нет, они не говорили, что там, - она виновато посмотрела на Корина. - Что бы это ни было, это стоит двенадцать миллионов долларов.

- Ого... Ну, и главный вопрос: где же эти контейнеры сейчас?

- Я могу только догадываться...

- Так где?

- В доме профессора Скорсезе. По крайней мере, они наверняка были там.

- Что за профессор?

- Профессор Скорсезе - это человек, к которому они иногда обращались за помощью в особо сложных случаях, когда возникали, например, проблемы со сбытом украденных произведений искусства. О`Халлоран говорил, что профессор может продать все, что угодно, даже лед эскимосам или песок бедуинам.

- И они отвезли контейнеры к нему? Это точно? Кто вам об этом рассказал?

- Рассказал? Да Боже упаси! С чего бы они стали со мной откровенничать? Я случайно подслушала разговор о контейнерах... Там было что-то, что они не могли или не решались продать сами. Не наркотики, во всяком случае, тут у них все было отлажено... Но это было давно, то есть они давно отвезли контейнеры к Скорсезе. Так что с тех пор...

- Неважно, - Корин махнул рукой. - Все равно придется прощупать профессора. Расскажите мне о нем. Вы знаете его лично? Что он за человек?

Она задумалась.

- Я дважды бывала у него в доме с О`Халлораном. Мне трудно сказать о нем что-нибудь определенное... Он итальянец или по крайней мере южанин. Возможно, и грек - я плохо разбираюсь. Пожилой, прекрасно одевается, очень обходителен, любезен... Я думаю, он настоящий профессор, как минимум весьма образованный человек. Но в его лице есть что-то такое... Жестокое, хищное. Мне кажется, профессор Скорсезе опаснее их всех, вместе взятых.

Утешительная рекомендация, нечего сказать.

- А где он живет?

- У него земля и собственный дом на полпути между Эйлсбери и Уотфордом, милях в пятидесяти от Лондона.

- Как охраняется поместье?

Стефания подняла на Корина испуганный взгляд.

- Вы собираетесь проникнуть в дом профессора Скорсезе?

- Стефи, - мягко произнес Корин, - расскажите мне, пожалуйста, все, что вы знаете об охране его поместья.

- Вокруг дома - небольшой парк, - заговорила она с явной неохотой. Он окружен двумя двухметровыми заборами в метре один от другого. По верху заборов проходят полуметровые загородки из колючей проволоки. Есть еще вышка с лазерной системой безопасности. Не знаю, как это все там устроено фотоэлементы, что ли, - но ближе чем на два метра к внешнему забору не подойти ни днем, ни ночью, чтобы не включилась сигнализация. Пульт управления системой находится в доме, там постоянно дежурит охранник. Еще два охранника - в будке у ворот. Они сменяются каждые двенадцать часов.

- Ничего себе, - вздохнул Корин. - А откуда вам известны такие подробности?

- Рассказывал сам Скорсезе. Он гордится своей охраной. Уверяет, что его дом совершенно неприступен для злоумышленников.

- Злоумышленников? Гм... Ну что ж, попробуем разубедить его. Очень интересно, какие секреты прячет за своими бастионами многоуважаемый профессор.

- Я уверяю вас, проникнуть туда невозможно.

- Кто еще живет в доме?

- Он живет один.

- А слуги?

- Слуг нет. Если нужно сделать какую-то подсобную работу, ее делает кто-то из сменных охранников.

- Даже кофе ему подают и пыль с мебели стирают?

- Этого уж я не знаю, как он решает такие проблемы. Но почему бы и нет? А если он дает прием, приглашается временная прислуга из Эйлсбери.

- Так, ясно. Смена охраны тоже приезжает из Эйлсбери?

- Оттуда или откуда еще, не знаю.

- Как вооружены охранники?

- Я не видела у них оружия. Но не сомневаюсь, что в любой момент...

- А как они отключают сигнализацию у ворот, когда кто-то вьезжает иливыезжает?

- Они не отключают. Из будки у ворот ее нельзя отключить, только из дома. Есть телефонная связь.

- Понятно... Стефи, я ничего не могу решить, пока не увижу все собственными глазами. Но сейчас я должен поспать хотя бы часа два...

Она улыбнулась.

- Вы можете устроиться в спальне. Через два часа я разбужу вас.

До спальни Корин добрался уже в полусне, скинул пиджак, сунул "Смит и Вессон" под подушку и мгновенно уснул.

Стефания разбудила его ровно через два часа. На столике у кровати уже стояла чашка свежезаваренного кофе. Корин принял полусидячее положение и попробовал огненныйнапиток. Кроме температуры, в этом кофе не было ничего достойного внимания.

Еще пока он спал, Стефания переоделась. Она облачилась в белый, спортивного покроя брючный костюм, а на шею повязала пеструю косынку. Это ей шло.

- Ээ... Собрались в поход? - пробурчал Корин, стряхивая остатки сна.

- Разве мы не едем к Скорсезе?

- Мы? А кто вам сказал, что я беру вас с собой? - он встал, натянул чересчур тесный пиджаки вернул "Смит и Вессон" в карман. Она пожала плечами.

- Но без меня вам не выбраться из Лондона. Вас ищет полиция.

- Верно, ищет, - усмехнулся Корин . - А с вами как я выберусь?

- В багажнике моей машины, раз у вас есть опыт.

- Это вы хорошо придумали...

- Что же тут нереального?

- Да нет, ничего. Просто я хочу, чтобы вы остались в живых.

Стефания посмотрела в его глаза каким-то новым, особенным взглядом.

- Хотите вы этого или не хотите, - сказала она с горечью, - но если погибнете вы, мне тоже так или иначе конец. С вами у меня еще остается какая-то надежда. Без вас мне рассчитывать не на что.

Она права, подумал Корин (вслух он этого не сказал). Она попала в такую же шахматную вилку, что и он. С одной стороны - Меникетти и его гангстеры, включая О`Халлорана, с другой - полиция, которая после происшествия на складе Меникетти полным ходом ведет расследование. Они вместе выпутаются или погибнут вместе. Да, здесь она права... Но существовало еще одно соображение, с которым он не хотел знакомить ее. Один, рассчитывая на собственные силы, он мог надеяться проникнуть в дом Скорсезе, а если придется приглядывать за ней, шансы падают вполовину. Она свяжет Корина, как опекун связывает футбольного форварда.

Но зато она бывала в доме. Она знает этот дом и лично знакома со Скорсезе. Неизвестно, пригодится ли это, но не исключено, что и да.

- Хорошо, - сказал Корин. - Едем. Но условие...

Она вся вспыхнула и порозовела, в глазах засветилась неподдельная радость. Корин никогда не видел, чтобы кто-то так радовался предстоящей поездке с возможным смертельным исходом.

- Любые условия! - с готовностью воскликнула она.

- Во всем и безоговорочно слушаться меня. Команды выполнять немедленно и без лишних вопросов. Если я дам вам револьвер и прикажу застрелить первого встречного - сделайте это быстро и молча. Ясно?

- Принято, капитан.

- Теперь так. В багажник я не полезу, туда любой полицейский заглянет в первую очередь. И никаких темных очков и тому подобного - ничего, что вызывало бы хоть малейшее подозрение. Мы - развлекающаяся парочка, едем за город на пикник. Вряд ли они ожидают, что я буду раскатывать на "Бьюике" в обществе прекрасной дамы, разодетый как попугай из кафешантана.

- Но у них ваша фотография.

- На то и расчет. Они знают, что я знаю, что у них моя фотография.

-Я не поняла...

Корин отмахнулся.

- Ладно, это так... В квартире есть спиртное?

- Да, бутылка коньяка и бутылка виски.

- Отлично. А корзина для пикника?

- Что-нибудь найду.

- Уложите бутылки в корзину так, чтобы они были видны. Вокруг побольше всякой снеди. Корзину поставим в багажник. Думаю, излишне спрашивать, нет ли у вас оружия?

- Правильно, его нет.

- Я очень надеюсь, что оно и не понадобится.

Стефания занялась укладкой корзины, а Корин отправился в ванную и пристально изучил в зеркале свою физиономию. Без лишней скромности он присудил себе высший балл, особенно за круги под глазами. При встрече с полицейскими (ох, лучше бы без такой встречи!) эти круги поведают им о бурно проведенной ночи... Корин хмыкнул. Если бы они знали, как бурно он провел эту ночь на самом деле!

Выйдя из квартиры, они спустились во двор. Стефания несла корзину, Корин шел чуть сзади налегке, привычно фиксируя окружающее. Корзина заняла место в багажнике "Бьюика", Стефания села за руль.

- Стефи, - сказал Корин, - ваши водительские права положите вот сюда... Если нас остановит полиция, вы со всей нежностью - слышите? - со всей нежностью, на какую вас хватит, обратитесь ко мне и попросите посмотреть, куда подевались ваши права. Это даст нам возможность разыграть небольшую сценку, а мне - не пялиться все время на полицейских.

Она печально улыбнулась.

- Я давно забыла, что такое нежность.

- Ничего, справитесь, - отрезал Корин значительно грубее, чем ему того хотелось. Не хватало еще, чтобы она начала вздыхать об утраченной нежности. - Как с бензином?

Она бросила взгляд на приборную доску.

- Хватает.

- Поехали, не слишком быстро.

Как он с некоторым удивлением убедился в последующие полчаса, Стефания не только имела представление о правилах уличного движения, но даже выполняла некоторые из них. Мысленно он похвалил ее за это.

Полиция остановила их сразу, как только "Бьюик" выехал на шоссе, ведущее к Уотфорду. Такой же пост, как тот, что Корин разметал у Чатема машина и мотоцикл, трое полицейских. Сержант подошел к машине и козырнул.

- Сержант Уодхилл, мисс. Пожалуйста, ваши документы.

- Одну минуту, сержант. - Стефания довольно убедительно порылась в сумочке, потом повернулась к Корину. - Любимый, ты не помнишь, куда я положила права?

- Где-то здесь, - Корин изобразил поиски. - А, да вот они.

Он протянул ей права, она приняла их и с обворожительной улыбкой подала сержанту. Она немного переигрывала... Но в общем, ничего. Полицейский - не театральный критик. Не дожидаясь, пока сержант Уодхилл заинтересуется и его документами, Корин ринулся в атаку.

- Сержант, вы из этих мест?

- Я живу в Уотфорде, сэр. С самого детства. Наш городок небольшой, но у нас есть футбольный клуб, которым в свое время владел сам Элтон Джон...

Ага, сержант не дурак поговорить. Это хорошо.

- Вы не могли бы присоветовать тихое местечко где-нибудь у реки? Мы едем на пикник.

Сержант слегка улыбнулся - кажется, засек круги под глазами. Браво, сержант. Наблюдательность - главная добродетель полицейского.

- Река далеко отсюда, сэр, у самого Эйлсбери. Это миль сорок пять по шоссе. Но если вы свернете направо у бензоколонки и проедете миль пять по проселочной дороге, там будет прекрасный лес, есть и озеро. По-моему, это то, что вам нужно.

- Спасибо, сержант. Спокойного дежурства. Поехали, дорогая...

- Одну минуту, - спохватился полицейский. - Не могли бы вы открыть багажник?

Стефания нажала кнопку, приоткрывая крышку багажника. Уодхилл обошел машину, открыл багажник, заглянул внутрь и тут же захлопнул крышку.

- Все в порядке, можете ехать.

- Ловите кого-нибудь? - поинтересовался Корин.

- Нет, сэр. Обычная проверка, сэр. Счастливого пути.

Машина тронулась, и пост остался за поворотом. Стефания резко свернула к обочине и затормозила. Ее сотрясала дрожь. Корин испугался, что она сейчас разрыдается.

- Успокойтесь, Стефи, - он обнял ее, и она инстинктивно прижалась к нему, как напуганный щенок, ищущий защиты у хозяина. - Вы прекрасно справились, а теперь успокойтесь. Вы же понимаете, что сейчас я не могу отправить вас обратно в Лондон.

- В Лондон?! Об этом не может быть и речи!

- Вот и хорошо. А теперь давайте поменяемся местами. Вам надо отдохнуть.

- Я вполне в состоянии вести машину.

- Ну, вот что, - нахмурился Корин. - Вы дали слово слушаться меня. Что же будет дальше, если мы еще и не начали, а вы уже пререкаетесь?

Она виновато посмотрела на него.

- Считайте, что бунт подавлен, капитан.

Уступив Корину место за рулем, Стефания откинулась в кресле и всю дорогу не произносила ни слова, если не считать кратких указаний, где поворачивать. Двадцать минут спустя машина очутилась на извилистой дороге, петляющей в лесу. "Бьюик" миновал столб с прибитой к нему табличкой: "Частное владение. Проезд категорически запрещен."

- Это земля Скорсезе, - пояснила Стефания.

- М-да, - пробормотал Корин. - Похоже, профессор и впрямь любит уединение. Тут хоть атомную бомбу взрывай, никто не услышит.

- Поместье уже близко. Оно расположено на холме, там все просматривается.

- Да? Ну что ж, давайте оставим машину где-нибудь здесь.

Свернув на бездорожье, Корин проехал несколько метров по ухабам и загнал машину в густой кустарник. Едва он обошел "Бьюик" в сопровождении Стефании, чтобы удостовериться, не видна ли машина в зарослях, с дороги послышался шум мотора. Корин попятился, увлекая за собой Стефанию. Они спрятались возле "Бьюика" как раз в тот момент, когда из-за поворота вылетел длинный "Кадиллак". Следом развевался пыльный шлейф. За ветровым стеклом мелькнуло бледное вытянутое лицо. "Кадиллак" промчался так быстро, что Корин и моргнуть не успел.

- Это Скорсезе, - шепнула Стефания.

- Черт! И мы упустили шанс с ним побеседовать! А он вдобавок уезжает один...

- Теперь для нас это важно?

- Конечно. Если бы его вез кто-либо из охранников, в поместье их оставалось бы двое, а так нам придется иметь дело с троими.

- Если, - заметила она, - там нет еще кого-то.

- Вот именно. Но раз нет самого профессора, мне еще больше хочется побывать в его доме. Пусть там и нет контейнеров, думаю, интересного и без них много.

Они вернулись на дорогу и пошли по обочине. Лес кончился внезапно, и Корин получил возможность полюбоваться из-за деревьев на резиденцию таинственного профессора. Дом оказался не таким уж большим - трехэтажная модерновая вилла, довольно скромная для богача. Зато двойной забор с колючей проволокой и вышка лазерной системы безопасности впечатляли куда больше. Будка перед воротами вообще напоминала бетонный дот, при необходимости способный выдержать танковую атаку.

- Ну, теперь вы видите? - тихо сказала Стефи.

Он не ответил, продолжая пристально разглядывать убежище профессора. Забор тянулся от будки на сто метров в каждую сторону.

- Уязвимых мест здесь нет, - наконец вынес Корин свое заключение.

- Я говорила вам!

- Мы должны превратить силу Скорсезе в его слабость... В данный момент его сила заключается в этой эшелонированной обороне.

- И как вы думаете ее преодолеть? Может, уговорить их провести для нас экскурсию?

Корин прикинул расстояние до будки охраны - метров тридцать по открытой местности, около пяти секунд бегом. Но в эти пять секунд он будет отлично виден...

- Можно подъехать к забору с другой стороны? - спросил Корин.

- Да, там проходит дорога на Эйлсбери. Но это бесполезно, там нет никаких ворот, калитки, совсем ничего нет.

- Стефи, слушайте меня внимательно. Сейчас вы вернетесь к машине, по шоссе объедете усадьбу кругом и вернетесь с другой стороны. Подгоните машину вплотную к забору - так, чтобы сработала сигнализация. Ждите ровно минуту. Если я не появлюсь, быстро уезжайте.

- Как - уезжать? Куда?

- Куда угодно, но побыстрее.

- А вы?

- Ну, если мне не хватит целой минуты, это будет означать, что у меня неприятности. Возвращайтесь в квартиру в Вест-Энде и ждите меня там.

- А если вы не вернетесь? Совсем не вернетесь?

- Стефи, пожалуйста, помните ваше обещание и делайте, что я сказал.

Она понурилась и пошла было назад к "Бьюику", но внезапно вернулась и торопливо поцеловала Корина в щеку. Пробормотала что-то вроде "Да хранит вас Бог" и исчезла.

- Бог-то Бог, да и сам не будь плох, - вслух сказал Корин по-русски. Вскоре он услышал, как вдали заворчал мотор "Бьюика".

Ждать ему пришлось недолго. Вспыхнули лампы на вышке - яркие, но почти невидимые в солнечном свете. Потом прозвучал короткий звонок, как у ограничителя каретки пишущей машинки, и противно-плачуще заорала сирена: уау, уау, уау... Толчком обеих ног Корин выбросил свое тело вперед подобно снаряду катапульты. Кажется, никогда в жизни он не бегал с такой скоростью.

Они появились, когда до цели оставалось метров десять. Серая стальная дверца бетонного дота скользнула вверх, и они выскочили почти одновременно - двое рослых, плечистых парней с короткими израильскими автоматами "Узи". Корин ахнул от изумления - такого он никак не ожидал. В Англии, где даже полицейские обычно не носят оружия, где законы на этот счет строги и неумолимы, вооружить автоматами частную охрану?! Да если об этом станет известно, профессору Скорсезе не позавидуешь. И все-таки он сделал это... Для того должны быть серьезнейшие, в буквальном смысле жизненно важные основания. И то, что охранники сразу схватились за оружие, еще не зная, из-за чего всполошилась сигнализация (случайность, мальчишки или даже полиция?), говорило о многом. Профессор Скорсезе кого-то смертельно боялся... И уж конечно, не Корина.

Но Корину некогда было об этом размышлять. Серьезность положения заставила его выхватить револьвер.

Парни замешкались лишь на какую-то четверть секунды, но и этого времени Корину хватило, чтобы выстрелить. Пуля попала туда, куда он и целился - она выбила автомат из руки того охранника, что был ближе на метр. Корин прыгнул на него как раз в тот момент, когда второй выпустил короткую очередь. Все пули вонзились в спину его падающего товарища, оказавшегося между ним и Кориным. Вновь целясь в автомат, Корин выстрелил снова. Пуля с визгом ударила в металл автомата. Вторая очередь ушла в сторону, взрыхляя землю, но этот охранник был покрепче. Он не выронил оружие, только перехватил его левой рукой.

То, что произошло в этот миг, Корин воспринимал как в замедленных кадрах кинофильма. Из-за угла забора с ревом, едва не перевернувшись, вырвался "Бьюик", комья земли летели из-под бешено вращающихся колес. Парень стремительно обернулся, не снимая пальца со спускового крючка. Пули очертили полукруг возле ног Корина, ушли к "Бьюику", но было уже поздно. "Бьюик" обрушился на охранника. Тот взлетел в воздух, как нелепая кукла, и по бетонной стене сполз на траву, оставляя кровавые следы. "Бьюик" затормозил, Стефания кинулась к Корину.

- Вы не ранены? - крикнула она, задыхаясь.

- Нет, - сказал он. - Но если бы не вы, я был бы убит.

Он попытался найти пульс сначала у одного охранника, потом у другого. Увы... Оба были мертвы.

- Я нарушила ваш приказ, - виновато произнесла она.

- Требуете дисциплинарного взыскания? Оставьте у секретаря, я рассмотрю.

- Я не хотела его убивать...

- Да, Стефи. Ничего не поделаешь, - он наклонился и подобрал "Узи". Эта штука будет получше револьвера. Берите второй автомат, и пошли.

Он вошел в будку-бункер. Спартанская обстановка состояла из двух жестких стульев и стола с небольшим пультом, где мигала лампочка. На столе лежали карты, в чашках дымился еще горячий кофе. Первым делом Корин выключил завывающую сирену и какое-то время молча смотрел на стол. Стефания тихо стояла рядом.

- Проклятые игры, - выдохнула она.

Корин протянул руку, взял с пульта телефонную трубку и щелкнул переключателем. Тут же прозвучал испуганный юный голос.

- Боб, Чарли! Что случилось, почему стрельба?

- Боб и Чарли, - четко и раздельно произнес Корин, - погибли при попытке оказать вооруженное сопротивление полиции. Я сержант Боддикер. Дом окружен. Даю вам двадцать секунд, чтобы открыть ворота и выйти без оружия с поднятыми руками. Если мы начнем штурм, никто и ни о чем с вами договариваться уже не будет.

- Нет! Я выхожу...

Корин и Стефи поспешили к воротам. Послышался щелчок, потом гудение электромотора. Ворота открылись. На ведущей к дому аллее показался перепуганный паренек, он поднял руки. Корин направил на него ствол автомата и приказал подойти ближе. Охранник опасливо приблизился, со страхом разглядывая трупы погибших товарищей. Корин ощупал его одежду - оружия не было. Парень решился заговорить.

- Вы не полиция... Кто вы? Что вы со мной сделаете?

- Ничего, если будешь вести себя хорошо, - пообещал Корин, игнорируя первый вопрос. - В доме есть еще кто-нибудь?

- Нет...

- Когда вернется Скорсезе?

- Я не знаю. Честное слово, не знаю. Он не сказал...

- Когда вас должны сменить?

- Мы только заступили...

Корин отдал две команды: Стефании - подогнать "Бьюик" к дому, а охраннику - перетащить трупы за ограду, под навес, и закрыть ворота. Когда то и другое было выполнено, он спросил парня:

- В доме были два контейнера, темно-зеленые, с белыми номерами 16 и 17, что тебе известно об этом?

Парень облегченно вздохнул и даже улыбнулся. Очевидно, его согрела мысль, что он может сообщить ценную информацию, а тогда, возможно, ему и сохранят жизнь.

- Ах, это... Я знаю, я сам помогал... Ох, и тяжеленные! Их только вчетвером... Сэр. Они наверху, на третьем этаже. Там есть такая маленькая комнатка, вроде сейфа...

- Она заперта?

- Ее можно открыть из подвала, набрать код на пульте.

- Ты знаешь код?

- Конечно, ведь сейчас я отвечаю за безопасность. Каждый из нас меняет все коды в свою смену, так что вне поместья их никто и ни от кого не может узнать.

- Предусмотрительно... Хорошо, идем.

- А когда приедет Скорсезе, - вмешалась Стефания, - он сможет сам открыть ворота снаружи?

- Да, у него есть инфракрасный ключ.

- Можно как-нибудь заблокировать ворота?

- Разве что обесточить всю территорию... Но тогда и дверь наверху не откроется, и вы отсюда не выйдете...

- Да не нужно ничего блокировать, - сказал Корин. - Если он вернется, лучше пусть будет внутри, а не снаружи.

Стволом автомата он подтолкнул охранника к дому. Приоткрытая дверь справа от аскетично обставленного холла вела в подвал. Внизу охранник набрал необходимую комбинацию, что-то щелкнуло в недрах пульта. По лестнице все трое поднялись на третий этаж. Очевидно, здесь располагался рабочий кабинет хозяина. Забитые книгами шкафы и стеллажи занимали две стены комнаты. В центре на ковре стоял деревянный письменный стол с телефоном. На столе лежали какие-то папки, разрозненные документы, распечатанные письма. Возле телефона валялась десантная финка времен второй мировой войны со свастикой на рукоятке. Вероятно, владелец дома использовал этот экстравагантный сувенир в качестве ножа для разрезания бумаги.

Охранник потянул за край полки одного из книжных стеллажей. Открылось тесное помещение с металлическими стенами, освещенное продолговатой желтой лампочкой на потолке. Контейнеры были там, они стояли у задней стены комнатки-сейфа, но не они привлекали в первую очередь внимание, а то, что занимало всю остальную площадь пола.

Там лежал труп человека, называвшего себя Джоном Бикрамом.

Стефания заглянула в комнатку поверх плеча Корина.

- О, Боже, - только и сказала она.

- Клянусь, я не знал об этом! - взвыл охранник. - Я тут ни при чем!

- Успокойся, - поморщился Корин. - Мы не собираемся предъявлять тебе обвинение в убийстве этого джентльмена.

Повинуясь кивку Корина, охранник ухватился за ноги скрюченного трупа и выволок его на ковер. Корин вошел в комнатку и принялся разглядывать контейнеры.

Они, никаких сомнений. Такие же, как и в кузове "Лейланда", с четко обозначенными номерами 16 и 17, с приваренными с двух сторон четырьмя ручками для переноски. Корин попытался приподнять один контейнер, потом второй.

- Тяжелые, - произнес он, - значит, все еще не пустые... Так как в багажник они не влезут, придется открывать их здесь. Да если бы и влезли, как дотащишь такую тяжесть? С ними и машина с места чего доброго не двинется, не грузовик же.

- Это простые накидные замки, - сказал охранник, входивший в роль ассистента Корина. - Если они были заперты, теперь уже нет. Поднимите их, и все.

Корин щелкнул замками шестнадцатого контейнера и откинул крышку.

- Что это? - разочарованно воскликнула Стефи.

- То, что и должно здесь быть, - пояснил Корин, - лом цветных металлов. А вот что под ним?

Под ним оказался другой контейнер, напоминающий настоящий небольшой сейф, также снабженный металлическими ручками (но только двумя), и вот он был заперт на кодовый замок. Аналогичная картина предстала, когда был открыт контейнер под номером семнадцать.

- В этой комнатке, - спросил у охранника Корин, - есть вентиляция?

- Зачем вам?

- Хочу тебя тут запереть.

Парень побледнел, как полотно.

- Когда вернется профессор, он убьет меня! Не оставляйте меня здесь, возьмите меня с собой!

- С собой? - удивился Корин. - А что же мы будем с тобой делать?

- Если не отпустите, лучше застрелите меня сами. Смерть от пули ничто по сравнению с тем, что сделают со мной они...

- Гм... Ну, ладно, делать нечего. Помоги перенести эти внутренние контейнеры в машину. А вы, Стефи, сопровождайте нас и не спускайте с него глаз. Если что, сразу стреляйте.

- Не сомневайтесь, - она взмахнула автоматом, и этот жест сделал ее похожей на принцессу Лею из "Звездных войн".

Корин и охранник дотащили до машины первый контейнер, взвалили его в багажник и вернулись за вторым. Когда они принесли и его, Корин вынул из багажника корзину со снедью, чтобы освободить место. Из корзины он достал бутылку коньяка и обернулся к Стефании.

- Надеюсь, эта замечательная бутылка... - с улыбкой начал он. - О, черт!

С натужным воем электромотора створки ворот начали раскрываться, и сразу загрохотали выстрелы - видимо, Скорсезе предварительно оценил обстановку еще снаружи, возле пустой и окровавленной будки. Одна из пуль вдребезги разбила замечательную бутылку в руках Корина, другая ранила охранника, который со стоном упал на траву. Стреляли из мчавшегося уже по аллее черного "Кадиллака". Профессор возвращался не один. Рядом с ним на переднем сиденье Корин разглядел человека, которого видел на фотографии в обнимку со Стефанией - отставного актера О`Халлорана. Сзади угадывался третий силуэт.

Стараясь постоянно загораживать собой Стефи, Корин выполнил виртуозную перебежку к двери под прикрытием парковых деревьев. Его автомат отвечал быстрыми, не слишком прицельными очередями. Попадание в радиатор привело к тому, что "Кадиллак" вильнул в сторону и ударился о дерево. Трое бросились из машины врассыпную, как тараканы из спичечной коробки. Тот, что сидел сзади, спрятался за багажником, а остальные, укрываясь за деревьями, обходили дом с двух сторон.

Корин и Стефи были уже в холле первого этажа. Худшего места для обороны и специально не придумаешь - холл представлял собой нечто вроде аквариума, три стены состояли почти из одних окон. Мебели почти никакой, да и та модернистская - какие-то гнутые никелированные трубки и прозрачные панели, никудышное укрытие.

- Наверх! - крикнул Корин. Стефи бросилась к лестнице. Скорсезе откуда-то выскочил перед стеклянной стеной, как чертик из табакерки. В его руках был автомат "Узи", у других пистолеты. Все палили одновременно, с трех сторон. Корин и Стефи повалились на пол, они не могли даже приподнять головы, не говоря о том, чтобы отстреливаться. В воздухе стоял такой звон бьющегося и осыпающегося стекла, словно стадо слонов орудовало в посудной лавке. Хрустальные вазочки с водой и цветами на низких подоконниках с треском лопались и взрывались подобно осколочным гранатам. Весь ковер был залит - пока еще только водой.

Корин слегка повернул голову, и в поле зрения попал "Кадиллак". Скорсезе прошивал холл очередями насквозь, не замечая в слепой ярости, что пули попадают и в его машину. Корин еще успел подумать о том, что в горячке Скорсезе может пристрелить сообщника, и тут очередь впилась в бензобак. Сверкнула ослепительная вспышка, и "Кадиллак" стал эпицентром огненного шара. Тот, кто прятался за машиной, объятый пламенем, с пронзительным воплем вскочил, но не пробежал и двух шагов, рухнул и покатился по земле, оставляя за собой горящий след. Вопль стих. Ветер принес запах паленого мяса.

Стрельба прекратилась - ошеломленные, Скорсезе и О`Халлоран пытались осмыслить происшедшее. Корин ринулся вверх по лестнице, увлекая за собой Стефанию. О`Халлоран выстрелил и промахнулся на целый метр. Вслед за Скорсезе он ворвался в разгромленный холл.

Пули прошивали дверь проходной комнаты второго этажа, куда отступили Корин и Стефи. Одна из них оцарапала Корину плечо. Стефания выпустила длинную очередь наугад. Ее автомат щелкнул и умолк, он был пуст. Она в сердцах швырнула оружие на пол.

- Дальше! - заорал я.

Дальше был только третий этаж, кабинет, где лежал труп наемника. Оттуда Корин лишь дважды выстрелил по лестнице, и его автомат тоже опустел. Корин рванул из кармана "Смит и Вессон", и в это мгновение в кабинет вломился огромный, ревущий как бык О`Халлоран. Корин успел только втолкнуть Стефи в комнатку-сейф, а вот достать револьвер уже не успел. Он замер, глядя в черный зев пистолета О`Халлорана. В глазах бывшего актера явственно читался смертный приговор, и это не было лицедейством. Ствол пистолета уперся в горло Корина. Тот попятился к окну вдоль стеллажей, но это ничего не могло изменить для него. Может быть, он просто инстинктивно уводил О`Халлорана подальше от Стефи... Но ни у нее, ни у него не было шансов. О`Халлоран теснил Корина до тех пор, пока не прижал спиной к стене возле окна.

- Попрощайся с мамой, детка, - прорычал он. Палец его напрягся на спусковом крючке. - Ты умрешь легко, но сука будет подыхать долго...

Внезапно он вздрогнул. Что-то изменилось в его лице, словно он неожиданно увидел привидение за окном. Он медленно опустил руку с пистолетом и тяжеловесно повернулся.

- Стефания, - пробормотал он и свалился к ее ногам. Из-под его левой лопатки торчала рукоять финки, украшенная свастикой. Удар был нанесен сильно и прямо в сердце. О`Халлоран был мертв.

Стефи пристально посмотрела на труп бывшего актера, сощурив глаза.

- Считай это разводом, - сказала она.

Корин вытащил револьвер и выглянул за дверь. Скорсезе не было видно.

- Отсюда ни шагу, - предупредил Корин Стефанию, сунул ей в руку пистолет О`Халлорана и стал осторожно спускаться по лестнице. Профессора не было и на втором этаже. Не иначе, как этот хитрый дьявол подстроил ловушку, но какую и где?

- Не двигаться, - прозвучал бархатный баритон за спиной Корина. Бросьте оружие.

Корин бросил "Смит и Вессон" на ковер и обернулся с поднятыми руками, стараясь не делать резких движений. Скорсезе, похожий на взъерошенного хищного грифа, стоял в проеме потайной двери с автоматом в правой руке.

- Сядьте, - приказал он.

Корин опустился на стул. Скорсезе держался метрах в двух, его автомат был наготове, и Корин ничего не мог поделать.

- Скверная операция, профессор, - небрежно заметил он.

- Вы так считаете? - брови Скорсезе поползли вверх.

- Конечно, - Корин пожал плечами. - Плохо, непрофессионально. Для человека с вашим опытом вы наделали непростительно много ошибок, и в результате потеряли двух своих людей. Мы были заперты здесь, профессор. Вам ничего не стоило вызвать подкрепление, держа внешнюю территорию под контролем. Вместо этого вы ворвались сюда и затеяли идиотскую стрельбу. Вы неврастеник, Скорсезе. Вы просто ненормальны. Вам самое место в сумасшедшем доме.

Лицо профессора багровело, руки начинали трястись. В любую секунду он мог нажать на спуск, только чтобы не слышать слов Корина.

- Я это понял сразу, когда увидел ваши оборонительные рубежи, спокойно продолжал Корин. - Вы страдаете манией преследования, отягощенной манией величия. Вам кажется, что вы Бог, Скорсезе, и когда что-то грозит лишить вас этого заблуждения, вы теряете голову и не считаетесь ни с чем, лишь бы вернуть самому себе чувство превосходства. Но это чувство лжет вам. Вы сами себе лжете и в глубине души знаете это. Превосходства не существует. Вы заурядны, Скорсезе. Вы проиграли, и мне даже не жаль, что вам придется умереть. Обернитесь.

Профессор порывисто оглянулся, и Корин сорвался со стула. Его ботинок врезался в челюсть профессора, автомат отлетел в сторону. Скорсезе покатился по полу, тут же вскочил и с неожиданным проворством бросился к лестнице. Подбирая револьвер (автомат лежал слишком далеко), Корин потерял пару секунд. Скорсезе выбежал на лестницу, скатился по ней и понесся через холл к разбитой стеклянной стене. Вспрыгнув на узкий подоконник, он поскользнулся - подоконник был залит водой, а нога Скорсезе вдобавок попала на выпуклый осколок хрустальной вазы. Он взмахнул руками, стараясь сохранить равновесие, отчего еще больше стал похож на грифа, и обрушился всем телом на длинные, изогнутые, как ятаганы, обломки толстого витринного стекла, торчащие из рамы. Один из этих обломков разорвал его сонную артерию, прошил горло насквозь и вышел под скулой с другой стороны шеи. В сущности, ему почти снесло голову. Когда Корин подбежал, кровь еще хлестала фонтаном, но это была уже кровь мертвеца.

Наверху, на лестнице, показалась Стефи.

- Ты убил его?! - закричала она.

- Нет, - сказал Корин. - Его убили его собственные комплексы. Поехали отсюда, а то не ровен час явится кто-нибудь.

- Подожди, - она спустилась, нахмурилась, подошла ближе и осмотрела его плечо. - Ты ранен... Весь пиджак в крови.

Корин с трудом удержался от взрыва смеха.

- Как, еще один пиджак? Ну, это уже кино с Дэнни де Вито.

- Какой де Вито, у тебя кровь!

- Царапина. Но ты права, нельзя же возвращаться в окровавленном пиджаке. Придется распотрошить гардероб Скорсезе.

Он снял пиджак и рубашку. Стефи разыскала аптечку и быстро, ловко перевязала рану. Корин потратил довольно много времени на поиски пиджака, похожего на прежний. Если наблюдательный сержант Уодхилл еще не сменился с поста, было бы нелегко объяснить ему, почему Корин ехал на пикник в одном костюме, а возвращается в другом. К счастью, поиски увенчались успехом. Корин и Стефи вышли к машине и погрузили в багажник второй контейнер. На капоте и бампере "Бьюика" остались вмятины после того, как Стефи сбила охранника, но малозаметные и без следов крови.

Корзину Стефи поставила на заднее сиденье. Пропитавшиеся коньяком из разбитой бутылки бутербоды она выкинула - и к лучшему, а то как бы Уодхиллу не пришло в голову заинтересоваться, почему это на пикнике не притрагивались к еде.

В барабане револьвера оставалось всего два патрона, но больше никакого оружия Корин не взял. Пистолет О`Халлорана Стефи положила куда-то, когда перевязывала рану Корина... А он ничего не хотел брать отсюда. Залитый кровью, разгромленный дом... Догорающий "Кадиллак", пахнущие паленым мясом останки возле него... Корин отнюдь не отличался преувеличенной чувствительностью, но то, что произошло сегодня, было слишком даже для него.

Неожиданно они услышали тихий стон. Стонал раненый охранник - а они-то совсем забыли про него! Корин подошел, склонился над парнем.

- Как ты, дружище?

- Ничего... В ногу попали, но в самую кость! Боль адская, я сразу сознание потерял... Что тут произошло? Где профессор?

- Мертв. Все трое мертвы.

- О, святые небеса...

- Я должна осмотреть тебя, - энергично заявила Стефи. - Само собой, перевязка, а если раздроблена кость...

- Вы врач?

- Я медсестра, - ответила Стефи, не вдаваясь в подробности.

Вдвоем с Кориным они перетащили парня в холл и уложили его на узкий диван-кушетку. Пока Стефи возилась с ним, Корин задал вопрос:

- Ну, как, ты еще хочешь ехать с нами?

- Теперь мне бояться некого, - слабо улыбнулся тот.

- Вот и отлично. Когда прибудет полиция, плети им что хочешь, описывай хоть Фредди Крюгера с Дракулой, но не нас, понятно?

- Да, сэр.

- Запомни крепко - не знаю, найдет ли меня полиция, а вот я тебя найду без труда.

- Я запомню, сэр. Я не опишу вас полиции. Знаете, я... Я рад, что все это кончилось. Я ведь просто нанимался на работу. Платили хорошо, а у меня девушка, мы собирались пожениться... Но день за днем я влипал в ужасные дела... И уйти нельзя!

- Ну, ну... Поправляйся и поступай в колледж.

Стефи закончила медицинские процедуры, и теперь можно было наконец покинуть усадьбу злополучного профессора Скорсезе. Стефи села за руль, Корин не возражал. Она вела машину легко, свободно, лицо ее было чистым и безмятежным. Корин сравнил ее состояние после встречи с сержантом Уодхиллом, когда у нее едва не начался нервный припадок, с теперешним, когда казалось, что с ее души свалился огромный камень - после того, как она убила двух человек, с одним из которых прожила десять лет. Но что бы там ни твердили о загадочной женской натуре, Корин понимал ее. Он отлично понимал ее.

- За мной долг, - сказал он. - Сегодня ты дважды спасла мне жизнь.

- После того, как подослала к тебе убийцу. Мы просто в расчете, вот и все.

Корин улыбнулся. Приближался полицейский пост, и Корин с облегчением увидел Уодхилла и его напарников. Сержант поднял жезл, но узнал влюбленную пару и махнул рукой - проезжайте. Корин все же попросил Стефи притормозить и высунулся в окно.

- Хелло, сержант. Не найдется ли у вас сигареты? Чертовски хочется курить.

- Конечно, сэр! - Уодхилл блеснул полоской безупречных зубов и протянул пачку крепкого "Житана". - Как отдохнули, сэр?

- Превосходно, - заверил Корин. - Впечатлений хватит на год.

Уодхилл понимающе подмигнул, и Стефи не торопясь тронула "Бьюик".

18.

Вест-Энд

7 июня

17 часов

- Почему бы нам не попытаться их открыть? - спросила Стефи.

Она сидела напротив Корина в сиреневом платье, потягивала виски со льдом и содовой и разглядывала стоящие у стены контейнеры.

- Не зная кода, это довольно трудно, - сказал Корин, описав в воздухе неопределенный полукруг горящей сигаретой. - Тут надо быть настоящим специалистом, ну, или иметь автоген. Но даже если бы он у нас был, я не рискнул бы резать. Можно ведь повредить содержимое.

- Как же мы узнаем, что в них?

- Узнаем, - заверил Корин. - Но не все сразу.

Он отхлебнул виски, подвинул к себе телефон и набрал французский номер в Дьепе. После ряда гудков и щелчков ответил мелодичный женский голос по-французски.

- Доктора Франсуа, пожалуйста, - по английски попросил Корин. Его собеседница тоже перешлана английский, с сильным акцентом.

- Доктора Франсуа сейчас нет. Он в Париже и вернется только через неделю. Что ему передать?

- Передайте, пожалуйста, что интересующий его товар находится у меня.

- У вас? - переспросила женщина с заметным волнением.

- Да.

- Где доктор Франсуа сможет встретитьсявами?

Корин назвал адрес вест-эндской квартиры.

- А когда?

- Ну, если он в Париже...

- Ради вас он прервет поездку.

- Тогда... Завтра утром?

- Хорошо, завтра утром, в десять.

Корин положил трубку.

- Завтра, - сказал он Стефании. - Завтра ждем гостя.

- А что мы будем делать сегодня?

- И на сегодня есть дела. Прежде всего ты возьмешь бумагу и ручку и как можно подробнее напишешь всё, что тебе известно об операциях группы Меникетти. Имена, адреса, даты - всё.

- Но ведь тогда придется писать и обо мне...

- Ничего не поделаешь. Твои рейсы по доставке наркотиков - это очень важно. Контакты, координаты, способы переброски.

Она поставила рюмку на стол и со страхом посмотрела на Корина.

- Но когда об этом узнает полиция...

- А вот полиция узнает не всё.

- Как - не всё? Для кого же я буду писать, если не для полиции?

Корин подошел к ней, обнял ее за плечи и заглянул в глаза.

- Стефи, ты должна научиться доверять мне. Просто сделай это. Сейчас я тоже засяду за сочинение опуса, а в нем напишу и о тебе - так, как сочту нужным. И когда оба документа попадут в руки тех, кому они предназначены, тебе будет нечего бояться. У тебя будет лучшая защита в мире, поверь.

- У меня и так лучшая защита в мире, - едва слышно произнесла она.

Со вздохом Корин отстранился.

- Где у тебя бумага?

Работа заняла несколько часов. Стефи закончила раньше и отправилась покупать продукты к ужину. Пока она отсутствовала, Корин бегло просмотрел ее сочинение. Что ж, вполне исчерпывающе.

Он дописал последнюю страницу, когда Стефи вернулась. Корин с удивлением смотрел, как она с сияющим видом выкладывает из пакетов столько разнообразных деликатесов, сколько хватило бы небольшому ресторанчику на целый день работы. А когда она торжествующе выставила две бутылки безумно дорогого шампанского, он не выдержал.

- Ты что, получила наследство?

Она засмеялась.

- Я получила больше, чем наследство. Я получила весь мир! Я свободна, я могу дышать...

Достав узкие высокие бокалы, она открыла шампанское.

- Подумать только, - задумчиво проговорила она, рассматривая на свет пузырьки в бокале. - Тебя взяли в оборот эти убийцы в Москве, а меня убийцы в Лондоне, и хуже этого на свете ничего не могло быть. А если бы этого не случилось, я бы никогда не встретила тебя, и я бы никогда...

Корин отпил из своего бокала, поставил его на стол и поднялся навстречу Стефи. Ее руки обвились вокруг его шеи, губы коснулись его губ. Легкая дрожь пробежала по его спине. Внезапно он ощутил... Нечто странное, чему не было названия. Такое прочно забытое чувство, как в ранней юности, когда все краски и звуки насыщены, и цветные флаги хлопают на ветру в высоком синем небе... Когда все впереди и ничего за спиной, и нет еще его страшной, изматывающей, жестокой жизни, мрачного кровавого театра, где действия следуют без антрактов и в любой момент незримый режиссер может крикнуть "Стоп!" и опустить черный занавес навсегда. Что общего могло быть между Кориным и этой женщиной, запутавшейся в тенетах ужаса и освободившейся лишь благодаря случайности?

- Стефи, это невозможно... Нет, - прошептали его губы, но его глаза говорили, кричали "Да! Да, да, да!"

И она поверила его глазам.

19.

8 июня

7 часов утра

Корин проснулся как-то внезапно. Неожиданно и сразу включились все органы чувств, как бывает иногда, если со вчерашнего дня с нетерпением ждешь чего-то приятного, что должно произойти утром. Действительно, сегодняшнего утра он ждал с нетерпением... Но ничего приятного оно не обещало.

Стефи спала рядом, уткнувшись в его плечо. Он осторожно погладил ее. Она открыла глаза и улыбнулась.

- Привет... Который час?

- Доброе утро, Стефи. Самое начало восьмого.

Она выскользнула из-под одеяла и подошла к окну.

- Какая мерзкая погода... Сплошной туман.

Корину нравилось смотреть на нее. Она потянулась и зевнула. В нем вдруг зажглось нежное, тревожное, щемящее желание. Он встал и привлек ее к себе... А потом все утонуло в нахлынувшей волне.

За завтраком она сидела в чем-то прозрачном, с растрепанными волосами, и нравилась Корину больше, чем причесанная и накрашенная. Они допивали шампанское из первой бутылки, оставшейся вчера почти нетронутой. Внезапно она спросила:

- Ты говорил со мной по-русски?

- Что? - не понял он. - По-русски? А, не знаю... Наверное.

- У тебя было много женщин? Я имею в виду - по-настоящему?

Корин задумался - просто не знал, что ответить. По-настоящему? По-настоящему он всегда был машиной.

- Была одна женщина в Америке, - наконец сказал он. - Ее звали Синтия. Но с ней я говорил по-английски.

- Ты не любил ее?

Он помолчал, потом спросил совсем другим тоном.

- Стефи, здесь есть неподалеку какое-нибудь симпатичное кафе?

- Что? А, кафе... Конечно. Его видно отсюда, - она показала рукой за окно.

- Оно уже открыто?

Стефания бросила взгляд на часы.

- Открыто... Неужели ты все еще голоден?

- Нет, я хочу, чтобы ты пошла туда. Сюда придут, может произойти все, что угодно. Я не хочу подвергать тебя опасности.

- Я не боюсь.

- Стефи, одевайся, иди в кафе и жди меня там. Дай мне ключи.

Она поняла, что спорить бесполезно, и понуро принялась одеваться. В прихожей она порывисто обняла Корина.

- Если с тобой что-нибудь случится...

- Со мной ничего не случится. Я обещаю.

- Я люблю тебя.

Она ушла. Корин стоял у окна и смотрел, как она входит в кафе. Потом он оделся, вышел из квартиры и поднялся на один лестничный пролет. Отсюда он мог видеть площадку перед дверью, и в эту дверь позвонили ровно в десять. Корин бесшумно спустился и тронул за плечо того, кто пришел. Человек обернулся.

- Здравствуйте, Сергей Николаевич, - произнес он по-русски до боли знакомым Корину голосом. - Не ожидали увидеть меня?

Перед Кориным стоял майор Тихомиров собственной персоной, облаченный в скромный синий костюм с белой рубашкой и темным галстуком - ни дать ни взять клерк из Сити. Корин молча отпер дверь, пропуская Тихомирова вперед. Тот быстро вошел, огляделся. Сразу заметив контейнеры, он бросился к ним, осмотрел и даже ощупал замки, дабы убедиться, что их не открывали, приподнял, пробуя вес.

- Прекрасно, - пробормотал он. - Прекрасно. Вы не выйдете в кухню на минуту?

Корин оставил Тихомирова одного. Из кухни он слышал, как майор щелкает замками, отпирая и снова запирая контейнеры. Потом Тихомиров позвал:

- Сергей Николаевич!

Корин возвратился. Тихомиров уселся за стол, положив перед собой коричневый кейс.

- Все в порядке. Вы блестяще справились с заданием, Сергей Николаевич. Примите поздравления... По этому поводу не грех и выпить, - он достал из кейса плоскую фляжку коньяка. - Настоящий грузинский! - он хохотнул. Пусть этот французский клопомор пьют лягушатники.

- Минуточку, - сказал Корин. - Я выполнил свою часть договора. А ваша часть? Пятьдесят тысяч долларов?

- Ну, кое-кто считал, что вы должны получить их по возвращении в Москву... Но я настоял - и вот он, ваш гонорар.

Тихомиров снова поднял крышку кейса, что-то нажал сбоку. Отскочило второе дно. Корин увидел аккуратно перетянутые бумажными ленточками пачки денег.

- Все пятьдесят тысяч, - произнес майор тоном фокусника, только что извлекшего зайца из цилиндра. - Десять пачек, в каждой по пятьдесят стодолларовых купюр. Можете пересчитать.

- Я в вас не сомневаюсь, - сказал Корин.

Он и в самом деле не сомневался - все деньги здесь, и не фальшивые. Зачем устраивать какие-то трюки, коль скоро Тихомиров уверен, что этих денег Корин все равно не получит?

- Ну, а теперь, - проговорил майор, - мы можем выпить и побеседовать?

- Конечно.

Тихомиров оживился. Корин достал маленькие рюмки, майор откупорил коньяк и налил в каждую рюмку доверху. Корин ждал. Майор усмехнулся и выпил первым, давая понять, что коньяк не отравлен. Выпил и Корин.

- Буржуи, - сказал он, просмаковав напиток на языке, - учат нас, что коньяк нужно пить из бокалов. И это одно из их исторических заблуждений... Что это за квартира, Сергей Николаевич?

- Я просто снял ее. Надо же было куда-то отвезти контейнеры.

- Да, понятно. Разумеется, нам понадобится ваш полный отчет об операции, и я думаю... - наполняя рюмки вновь, он вдруг настороженно умолк. - Что это?

- Где?

- Какой-то звук за дверью...

- Я ничего не слышал.

- Определенно какой-то звук!

- Да наверное, кто-то прошел мимо... Хорошо, я сейчас посмотрю.

Корин вышел в прихожую, потоптался там с полминуты, открыл и закрыл дверь. Он вовсе не собирался проникать в тайны несуществующих звуков, но надо же было дать майору время, в котором он нуждался.

Снова войдя в комнату, Корин покачал головой.

- Ничего...

- Да, прошел кто-то... Ох, начнешь тут дергаться от каждого шороха! майор поднял рюмку. - Прозит!

- Подождите...

- Что такое?

- Видите ли, - начал объяснять Корин, - только что завершившаяся удачная операция знаменует начало сотрудничества, которое, как я надеюсь, будет долгим и плодотворным, не так ли?

Тихомиров неуверенно кивнул, пытаясь понять, куда дует ветер.

- Своего рода новый этап наших отношений, - продолжал Корин, - так сказать, некое братство. И вот во имя укрепления этого братства я предлагаю по старинному шотландскому обычаю обменяться рюмками. Вы выпьете из моей, а я из вашей.

Майору явно не пришелся по душе только что изобретенный Кориным старинный шотландский обычай.

- Лишняя сентиментальность, - буркнул он. - Мы с вами люди дела. Пейте, да и все.

- Нет, я настаиваю, - возгласил Корин с шутовской улыбкой и протянул свою рюмку к самому лицу майора. - Старинный обычай!

Чуть не опрокинув стул, майор вскочил.

- Да вы пьяны! - заорал он. - Вы, что пьете с самого утра?

Корин все тянул руку. Его рюмка почти коснулась губ майора. Тот с силой ударил Корина по руке, рюмка вылетела, как из пращи, и разбилась об стену. И тут же Корин нанес майору такой роскошный апперкот, какого не выдавал, наверное, со времен студенческих боксерских матчей. Тихомиров рухнул как подкошенный. Корин рывком поднял его на ноги и влепил еще один пушечный удар.

Сколько раз в жизни Корину приходилось драться, он не взялся бы подсчитать, и редко при этом он испытывал какие-то особые эмоции. Сейчас он впервые не дрался, а избивал человека, и делал это с мрачным удовлетворением, движимый одной лишь жаждой причинять этому человеку боль, как можно больше боли. Он бил Тихомирова кулаками и ногами, с использованием известных ему приемов и просто наотмашь. Лицо майора превратилось в кровавую маску, выбитые зубы падали на пол, он что-то мычал в полубессознательном состоянии, а Корин бил еще и еще, пока не ощутил, что наносит удары уже по бесчувственному мешку с костями. Только тогда он остановился, тяжело дыша.

- Это тебе только за Марину, гадина, - сказал он.

Обыск в карманах майора дал ожидаемые результаты. Оружия не было. Нашлась упаковка таблеток, где не хватало одной - очевидно, той самой, которая растворилась в коньяке в рюмке Корина. А вот и запечатанный пластиковый шприц, заполненный коричневатой жидкостью, тактический резерв. Корин ведь мог и отказаться пить с Тихомировым, или обстановка не располагала бы к тому. Но на шприц положиться трудно, если тот, кого требуется убить, постоянно настороже. Совместная выпивка несравнимо предпочтительнее.

В кейсе Тихомирова, кроме денег, содержался только стандартный дорожный набор.

Обрезав шнуры от занавесок, Корин связал майора, взгромоздил на стул и надежно привязал к этому стулу. Потом он принес с кухни стакан холодной воды и выплеснул в лицо Тихомирову. Майор зашевелился и застонал.

- Голова...

- А, голова болит? - посочувствовал Корин. - Вот, примите таблеточку от головной боли.

Он сунул майору под нос извлеченную из его кармана упаковку таблеток. Тихомиров отшатнулся, будто увидел ядовитую змею. Корин хмыкнул, положил упаковку на стол.

- Итак, начнем, - проговорил он. - Я прошу вас отвечать на мои вопросы по возможности кратко, четко и ясно. Если я замечу или даже заподозрю, что вы солгали хоть в мелочи, терапия будет повторена. Вы меня поняли?

Тихомиров попытался кивнуть, но скривился от боли и прошипел:

- Да.

- Прежде всего контейнеры. Насколько я понимаю, это был отлаженный канал - нечто ценное перевозилось из Москвы и продавалось здесь Хэйсом. Такова общая схема. Проясните подробности.

Майор говорил медленно, с трудом, превозмогая боль.

- Деньги, полученные от операций с афганскими наркотиками, вкладывались в произведения ювелирного искусства, антикварное художественное золото, драгоценные камни... Также организовывались похищения ценных старинных икон, живописных полотен, исторических артефактов и...

- Словом, - перебил Корин, - шел беззастенчивый грабеж культурного фонда той самой России, которую вы так рвались духовно возродить. Продолжайте...

- Все это переправлялось в Лондон, Хэйсу. Он реализовывал товар за определенный процент, а полученная валюта переводилась на счета фиктивных совместных предприятий. Таким образом финансировалась... Э-э... Деятельность...

Корин махнул рукой.

- Да ладно, ясно. Финансировалась подготовка вашего военно-сектантского переворота. Кто стоял во главе всех этих божьих чудес? Имя?

Майор замешкался. Корин угрожающе поднял кулак.

- Селицкий, Владимир Игоревич Селицкий, - поспешно вымолвил Тихомиров. - Он наш духовный пастырь... Мы называли его Большой Брат.

- Оруэлла начитались? Ну, это ваши проблемы. Но вот однажды кому-то из вас пришла в голову идея не дожидаться обетованного земного рая, а разом хапнуть очередную партию товара и обустроить этот земной рай лично для себя. С этой целью мудрец вышел на контакт с Меникетти и передал ему информацию о характере и маршруте груза. Кто этот мудрец? Я знаю, но хочу услышать от вас.

- Это сделал я, - чуть слышно прошпетал майор.

- Громче!

- Это сделал я, - уже более отчетливо выдавил он.

- Теперь слышу. Как вы должны были поделить деньги и почему вы доверились Меникетти? У вас с ним были дела и раньше?

- Ничего значительного... Деньги - сорок процентов им, шестьдесят мне... Я сказал Меникетти, что это лишь один из каналов, и будет проведен еще ряд операций. Я рассчитывал создать у него впечатление, что на данном этапе ему невыгодно обманывать меня...

- Вы сказали ему правду?

- Нет. Если другие каналы и существуют, мне о них ничего не известно, и больше ни в каких операциях я участвовать не собирался. Я хотел...

- Смыться с деньгами. По-моему, вовремя смыться - это самое главное в профессиях жулика и святого? Но тем временем ваши сообщники в Москве всполошились и решили во что бы то ни стало провести расследование. Подобрать подходящую кандидатуру поручают вам. И вы делаете блестящий, по вашему разумению, ход - выбираете меня, спившегося экс-профессионала, который ну никак не сможет выполнить задание. Но вам этого мало - вы сообщаете о моем приезде в Лондон сотруднику ЦРУ Коллинзу. Полагаю, вы узнали о наших с ним особых взаимоотношениях из моего архивного досье? Не отвечайте, это неважно. Вы информируете Коллинза, но не конкретно и не заранее - иначе меня с чужими документами взяли бы прямо в аэропорту, и всем стало бы ясно, откуда исходит утечка. Пока я ни в чем не ошибся?

- Нет.

- Меникетти затеял возню в "Эпсоме" тоже по вашей подсказке?

- Какую возню?

- С покушением на меня. Второй виток перестраховки?

- Он не мог не понимать, что кого-то обязательно пришлют...

- Значит, это его личная инициатива? Может быть, хотя тут я вам, пожалуй, не верю... Почему наемник Меникетти ждал в отеле только одного человека, непременно одного? Думаю, вы сообщили ему, что прибудет один человек, но не передали ни имени, ни фотографии. Цель та же, что и в случае с Коллинзом. Немедленное, уверенное покушение на меня могло бы указать на источник утечки. Но так или иначе, ваша перестраховка ни к чему не привела, разве к тому, что на допросе у Коллинза я догадался, кто стоит за этой игрой. Я выполнил задание и позвонил в Дьеп. Дальше.

- В Дьепе уже находился подполковник Хаустов, а я - в Лондоне, в ожидании известий от него... Мне было поручено встретиться с вами сегодня и...

- Понятно. Если с грузом все будет в порядке, получить отчет об операции, убить меня и забрать груз. Но ведь не так вы собирались действовать? Вы сказали, что отчет вам понадобится, но не стали его дожидаться, а сразу бросили таблетку в мой коньяк. И верно, зачем он вам, отчет? Ведь с грузом вы не поспешили бы к своим святым отцам? Вы разыграли все грамотно, деньги привезли, даже контейнеры открывали и закрывали не у меня на глазах. Психологически верный ход.

- Как же вы догадались? - вырвалось у майора. Это был больше возглас отчаяния, чем вопрос.

- О том, что вы сделаете попытку меня убить? Но ведь я еще раньше догадался почти обо всем. Однако дело даже не в этом... Просто я отлично знаю таких, как вы. Еще в Москве я знал, какая судьба мне приготовлена.

- Я недооценил вас, - проскрипел Тихомиров сквозь стиснутые зубы, которых у него не так много осталось.

Корин рассмеялся.

- Ничего, бывает... Продолжим. Что, если бы контейнеры оказались пустыми?

- Тогда мне предписывалось действовать по обстановке.

- Но они не пусты. И в таком случае, что вы должны были делать после убийства?

Майор поморщился бы, если бы лицевые мускулы повиновались ему. Ну конечно, он больше привык рассуждать о ликвидациях или устранениях. Убивают шакалы в подворотнях. Русские джентльмены лишь благородно ликвидируют.

- Перенести содержимое контейнеров в машину... Она там, во дворе, прокатный "Форд". Потом... - он замолчал.

- Ну! - поторопил его Корин.

- Дайте мне воды...

Наполнив стакан водой, Корин дал Тихомирову напиться из своих рук. Майор заговорил снова.

- Потом я должен был позвонить в Дьеп.

- Откуда?

- Да какая разница, хоть отсюда, хоть с почты...

- Хаустову?

- Нет, нашему оператору. Условная фраза - "доктор Франсуа прибыл". Это означает, что в двадцать часов между Гастингсом и мысом Данджнесс, в заливе, в восемнадцати милях к северо-востоку от Гастингса, приземлится прогулочный вертолет из Дьепа. Он должен забрать меня и груз.

- Как пилот узнает вас?

- Пилот, - неохотно сказал майор, - подполковник Хаустов. Вертолет взят напрокат... Послушайте, Корин... Вон там, у стены - двенадцать миллионов долларов. Что было - то прошло, забудем все. Двенадцать миллионов! Разделим поровну, и...

Корин искренне расхохотался.

- Поровну? Да вы с ума сошли!

- Ну хорошо, я понимаю... Берите восемьдесят процентов, ну, девяносто... Имейте же совесть, без меня у вас вообще ничего не было бы! Ладно, берите все, отдайте мне только пятьдесят тысяч... Ничего не отдавайте, отпустите меня...

- Зачем? - брезгливо произнес Корин. - Чтобы вы вернулись в Россию и продолжали там пакостить? Достаточно уже такие, как вы, гадили в России. Вы не только негодяй, но еще и дурак. Если бы я собирался присвоить эти ценности, за каким чертом я звонил бы в Дьеп?

- Что вы со мной сделаете?

- Поиграем в хорошую игру - в писателей. Я дам вам бумагу и ручку, и вы напишете все, что рассказали мне, только гораздо подробнее - и еще многое, многое другое. Структуру вашей организации, ее проникновение в спецслужбы, в армию, все имена, адреса, планы и действия, включая конкретные уголовные деяния, и так далее. Особенно подробно остановитесь на обстоятельствах убийств Марины Старцевой и Стива Рэндалла.

- Это же месяц писать нужно!

- Ничего, для романов у вас будет время, а пока меньше лирики, больше фактов.

- И кому вы передите эту информацию - российским властям?

- Фрэнку Коллинзу. А вот он, я думаю, поделится с российскими властями.

Развязав руки Тихомирова, Корин подтащил к его стулу стол, где лежала бумага и авторучки, и подвинул к майору телефон.

- Звоните в Дьеп. Пора сообщить о прибытии доктора Франсуа.

Этот приказ Тихомиров исполнил безропотно, потом начал было торопливо писать, но вдруг швырнул ручку и истерически завопил, брызгая слюной.

- Идиот! Корин, какой вы идиот! Вы надутый осел, вы, благодетель России! Это же все никому не нужно! - ему было больно кричать, и он снизил тон. - Ну, разгромят нас, кто-то сбежит, а кого-то и посадят. Но как вы не поймете, что свято место пусто не бывает! Рано или поздно ваше дурацкое якобы демократическое правительство все равно сметут, под корень срубят! Я не знаю, кто это сделает - коммунисты, фашисты, еще кто-нибудь... А наш план духовного возрождения - это именно то, что нужно стране и народу... Мы - гарантия от красных, коричневых, всяких, мы - иммунитет...

Он со стоном закрыл лицо руками.

- Но вы же не верите в вашу секту, - спокойно сказал Корин. - Будь у вас реальная надежда дорваться до власти, разве пустились бы вы в свою авантюру с Меникетти? Впрочем, я вас понимаю. Двенадцать миллионов долларов не сработали, и вы пытаетесь убедить меня отпустить вас на идейной основе. Но знаете, мне все равно, верите вы или нет. Мне не нравится эта затея с духовным возрождением, и мне не нравятся аферы и убийства. Я не одобряю убийств, как справедливо говорил Эркюль Пуаро. Так что пишите.

Тихомиров бросил на Корина злобный взгляд и взял ручку.

Отыскав в телефонной книге номер соседнего кафе, Корин позвонил туда. Когда ему ответили, он вдруг вспомнил, что даже не знает настоящей фамилии Стефи... Приглашать к телефону миссис О`Халлоран не хотелось, но пришлось.

- Стефи... Это я. Все в порядке, возвращайся.

Майор встревоженно покосился на Корина Тот жестом приказал ему продолжать писать, вышел в прихожую, отомкнул замок. Стефи влетела в квартиру, как метеор, и сразу бросилась Корину на шею. Увидев после столь бурного начала Тихомирова, она воззрилась на него с изумлением и испугом. В свою очередь он уставил на Стефи непонимающий взор.

- Это ты его так? - недоверчиво спросила она.

- Нет, он сам, - усмехнулся Корин. - Порезался, когда брился. Стефи, это тот самый подонок, который убил мистера Рэндалла и ту девушку в Москве. Я не знаю, своими ли руками он убивал, но придумал все он.

- Ого! А зачем? Ой, ты говорил что-то о секте, но я...

- Нет, он сделал это из-за денег. Кстати, сейчас мы попросим его...

По-русски он обратился к Тихомирову.

- Коды замков!

Со вздохом майор назвал коды и вновь склонился над бумагой. Корин открыл первый контейнер.

- Уау! - воскликнула Стефи.

В глазах зарябило от игры света на бриллиантах, рубинах, изумрудах, вставленных в тончайшей работы золотые оправы, на бесценных золотых крестах, диадемах и ожерельях. Тут были серебряные миниатюры Фаберже, античные золотые украшения, могущие составить гордость любого музея, панагии в золотых фигурных окладах, редчайшие старинные монеты... Во втором контейнере, кроме произведений искусства из золота и драгоценных камней, находились несколько древнерусских икон. Майор Тихомиров косился на утраченное сокровище взглядом, исполненным страдания и тоски.

- Клад пирата Флинта, - прошептала Стефи. - Что будет со всем этим?

Корин небрежно отмахнулся и прикрыл контейнеры, не запирая их.

- Это не наше. Зато посмотри-ка сюда! - он вывалил на кресло пачки денег из кейса майора. - Пятьдесят тысяч долларов, мой гонорар за операцию. Эти деньги я не собираюсь сдавать в казну... Я их заработал. Но подожди, Стефи, посиди тихонько, ладно? Мне нужно проверять сочинения этого двоечника.

Майор писал, а Корин внимательно прочитывал каждую страницу и частенько заставлял переделывать там, где Тихомиров слишком уж обтекаемо освещал собственную роль или обходил молчанием какой-нибудь важный факт. Если он надеялся на плохую память Корина, то зря. Стефи приготовила кофе и сандвичи. Корин не стал бы принципиальничать, угостил бы и Тихомирова - но выбитые зубы и кровоточащие десны плохо сочетаются с сандвичами игорячим кофе.

Работа была закончена только под вечер. Корин сложил вместе три рукописи - его собственную, Стефи и Тихомирова - положил сверху чистый лист и написал на нем крупно: "Фрэнку Коллинзу, ЦРУ США". Внизу он поставил дату и время. Потом на половине нового листа он написал адрес и протянул Стефи.

- Вот адрес, - сказал он. - Сейчас ты сядешь в машину и отправишься туда. Поторопись. Этот дом - шестиэтажное серое здание с вывеской "Фонд помощи ветеранам войны в Кувейте". На самом деле это подставная контора ЦРУ. Ты войдешь туда, обратишься к кому угодно и попросишь немедленно связать тебя с Фрэнком Коллинзом, где бы он ни находился. Когда тебя с ним соединят по телефону или ты увидишь его лично, скажи ему только одно Сергей Корин просит срочно позвонить. И дашь ему номер этой квартиры.

- Почему бы тебе просто не позвонить в этот фонд?

- Их номера нет в телефонной книге, справочная служба тоже не дает, я проверял.

Корин не проверял, и скорее всего, номер был в телефонной книге. Ведь формально этот фонд - вполне обычная организация, едва ли засекреченная. Но ему нужно было отослать Стефи.

- А ты? - вдруг спросила она. - Где будешь ты?

- Здесь, Стефи! Где же еще? Он же будет сюда звонить. Пожалуйста, поторопись...

Тревожный огонек в ее глазах погас. Корин взял полиэтиленовый пакет с какой-то рекламой, завернул в него пачки денег, сунул в другой пакет и протянул ей.

- Лучше, если это будет с тобой, а не здесь. Мне бы не хотелось отчитываться за эту сумму.

Она кивнула, поцеловала его и ушла.

Телефон ожил через двадцать пять минут.

- Слушаю, - произнес Корин в трубку.

- Говорит Коллинз.

- Я ждал вашего звонка.

- Что это за фокусы, Корин? Здесь у меня мисс Джонсон...

- Кто?

- Стефания Джонсон. Она уверяет, что...

Ах, так вот как ее звали до замужества.

- Никаких фокусов, мистер Коллинз. Если вы сейчас приедете сюда, я представлю вам не только исчерпывающие доказательства моей невиновности в деле Рэндалла, но и настоящего убийцу. Он сидит передо мной. Мисс Джонсон проводит вас.

Коллинз помолчал.

- Мы приедем. Но учтите, Корин...

- Я все учел, мистер Коллинз, - он положил трубку.

Теперь пора было добавить последний штрих - записку для Коллинза с указанием места и времени прибытия вертолета Хаустова. Даже если сотрудники ЦРУ сразу после ее прочтения бросятся к своим машинам и устремятся на побережье, Корин успеет туда первым. Он хотел сам достать Хаустова и оставить его там, на берегу, в виде второго, тщательно упакованного подарка Коллинзу. Но ему нужен был не только Хаустов. Ему был нужен вертолет. Если все пройдет удачно, Корин улетит на этом вертолете во Францию. Нет, он не стремился во что бы то ни стало избежать встречи с Коллинзом, ведь теперь такая встреча ничем не грозила ему, скорее наоборот, была бы желательной... Но она стала бы началом долгих, мучительно долгих процедур - объяснений, показаний, обстоятельных проверок и выяснения всех деталей. А Корин устал, он очень устал.

Была и другая причина - та, по которой он отослал Стефи. Долгие проводы - лишние слезы. Корин ничего не мог дать ей, ничего не мог ей предложить. У него не было никаких, даже самых туманных представлений касательно его собственного будущего. Куда бы он повел за собой женщину, полюбившую его, поверившую в него? В пустоту? Он не мог поступить с ней так жестоко. Он знал, что он не тот человек, с которым женщина может быть счастлива. Пятьдесят тысяч долларов - вот и все для нее. Только это.

Он быстро написал записку и положил ее в центр стола. Затем он вновь связал Тихомирову руки, проверил узлы на ногах майора, как и узлы на тех шнурах, которыми он был привязан к стулу. Майор угрюмо молчал. Дабы он молчал и дальше - не поднял крик, привлекая в образе невинной жертвы внимание жителей дома, а то и прохожих - Корин залепил обрезком ленты лейкопластыря его рот. Лейкопластырь и шнуры от занавесок с другого окна он взял с собой, они понадобятся для упаковки Хаустова. Взял он и ключи от прокатного "Форда", извлеченные из кармана майора, а ключи от квартиры бросил на стол. Теперь как будто все...

Нет, еще одно. Корин вдруг вспомнил об оставшейся бутылке шампанского. Ее он тоже возьмет с собой. Будет чем отметить в одиночестве его потери и обретения... Если о последних имеет смысл говорить.

Уходя, он поставил замок на предохранитель, чтобы дверь не захлопнулась, плотно затворил ее, спустился во двор и сел в машину. Запуская двигатель, он снова подумал о полиции. Возможность встречи с полицейскими была уязвимым местом его плана. Но во-первых, дорога через Севенокс и Танбридж-Уэлс, по которой он поедет, едва ли является главным объектом внимания тех, кто его разыскивает. Из всех направлений это последнее, какое мог бы избрать скрывающийся преступник, бежать там особенно некуда. Во-вторых, Коллинз, насколько Корин его знал, скорее всего по доступным ему каналам приостановит розыск. И в-третьих... В-третьих, сейчас встреча с полицией уже не была бы катастрофой. И все-таки его могут задержать, и план сорвется. Тогда... Нет, Хаустову не уйти, Коллинз его возьмет. Но тогда Корину предстоит все то, что для него столь тягостно... Ах, как бы нужно немножко удачи!

На соседней улице за "Фордом" Корина увязался серый "Мерседес", но его маршрут мог просто частично совпадать, что подтвердилось тем, что за городом "Мерседес" отстал и исчез из вида.

Приближение полицейского поста близ Севенокса заставило Корина внутренне сжаться, но подержанный "Форд" даже не остановили. Корин повеселел и принялся насвистывать битловскую "Твоя мама должна бы знать".

За полмили до Танбридж-Уэлса "Мерседес" появился вновь. Корин посмотрел на часы - немного времени еще есть - и свернул наХоршем, потом съехал с шоссе на проселочную дорогу к Мейфилду. "Мерседес" не отставал, но держался в отдалении, и Корин не мог разглядеть людей в нем. Корин сбросил скорость. Водитель "Мерседеса" сделал то же. Корин остановился. "Мерседес" развернулся и скрылся за поворотом. Тогда Корин вырулил на шоссе и помчался к Робертсбриджу. Сзади было чисто. Корин повернул у Бексхилла, миновал Гастингс, затормозил в указанной Тихомировым бухте невдалеке от мыса Данджнесс и вышел из машины.

Туман, испортивший погоду с утра, наконец рассеялся. Корин издали увидел двухместный прогулочный вертолет, стрекозу с шарообразной прозрачной кабиной, над спокойными водами Ла-Манша. Вертолет приближался. Он опустился на берегу, возле самой воды. Хаустов спрыгнул на песок, сделал несколько шагов и замер, увидев Корина.

- Корин! - закричал он. В его голосе слышались недоумение и страх. Что случилось? Где Тихомиров? Где груз?

- Ничего не случилось! Но заглушите двигатель вертолета, чтобы мы могли поговорить!

Хаустов успел сделать только это. Всему прочемупомешали рев автомобильного мотора на форсаже, визг тормозов и грохот выстрелов. На груди подполковника, слева, расцвел уродливый красный цветок. Вторая пуля попала ему в голову. Уже мертвым он свалился на окровавленный песок рядом с вертолетом. Корин бросился навзничь, выхватывая "Смит и Вессон". Но серый "Мерседес" развернулся слишком близко, и двое накачанных крепышей повалились из распахнувшихся дверец прямо на спину Корина. Его подняли, вырвали револьвер. Вразвалку подошел Меникетти с огромным пистолетом "Викинг Комбат". Третий крепыш открыл багажник "Форда".

- Ничего нет! - крикнул он.

- Не может быть, ищи, - зарычал Меникетти без особой, впрочем, убежденности, и встряхнул Корина, как тряпичную куклу. - Ну! Где товар?!

- Довольно трудно вежливо вести беседу, когда в тебя тычут эдакой штукой, - заметил Корин. Меникетти ухмыльнулся и отвел пистолет.

- Быстрее, - буркнул он. - Нам некогда.

- Ума не приложу, как вы ухитрились выйти на меня, - сказал Корин.

Меникетти довольно захохотал.

- А ты думал, ты хитрее всех, да? На этот раз нам повезло больше, приятель, и то мы чуть не опоздали. Мы давно догадались, что чертова девчонка О`Халлоран переметнулась и работает на тебя - а кто еще мог рассказать тебе про склад? Да вот ухлопали кучу времени, пока выясняли, где она снимает квартиру. Подъезжаем - а ты уже навостряешь лыжи. Мы бы тебя и в городе прижали, да больно было интересно, куда это ты так спешишь. Мы здорово сели тебе на хвост, правда?

- Правда, - искренне признался Корин. - Я надеялся, что стряхнул вас.

Когда Меникетти смеялся, казалось, будто ухают взрывы в горах.

- Время собирать камни, да, дружище? Так где товар?

- Товара нет.

- Как нет?!

- Так, нет. Вы все-таки опоздали. Содержимым контейнеров занимаются сотрудники ЦРУ США.

- Что-о?! Ну, ты мне зубы не заговаривай! Ты хочешь сказать, что собирался без товара смотаться на этой штуке? - он ткнул "Викинг Комбатом" в сторону вертолета. - Шутить изволишь? Сейчас я покажу тебе, как я умею разговаривать с такими шутниками.

Он вытащил раскладной нож, щелкнул пружиной, прижал лезвие к горлу Корина. Остро отточенный металл рассек кожу, за воротник потекла струйка крови.

- Я не пощажу тебя, братец, - хрипел Меникетти в упор. - У меня к тебе персональный счет. Ты угнал грузовик и навел полицию на склад - раз. Моя фирма лопнула, мне пришлось зарыться в подполье - это мне, который таких умников делал одной левой! И это ты убил Скорсезе и забрал контейнеры два! Это ты, больше некому... Так что счет, видишь, солидный. Предлагаю на выбор два варианта оплаты. Первый - я сейчас тебя на куски разрежу, второй - сдай товар...

В этот момент в холодном воздухе зазвенел будто усиленный мегафоном голос.

- Всем стоять! Руки вверх! Бросить оружие!

Меникетти уронил пистолет и медленно повернулся, поднимая руки. Трое других также не заставили повторять дважды. С четырех сторон их держали под прицелом парни, затянутые в черные кожаные куртки. Фрэнк Коллинз шел навстречу Корину энергичным, пружинящим шагом. Он остановился, глядя прямо в глаза Корина. Тот не отводил взгляда. Так они стояли неподвижно друг против друга, наверное, с полминуты.

- Хорошая работа, Корин, - наконец сказал Коллинз.

- Где Стефи? - спросил Корин.

- Там, - Коллинз сделал жест в сторону леса. - В машине.

Оперативники обыскивали Меникетти и его людей, надевалинаручники. Корин подобрал "Смит и Вессон", держа его за ствол, и протянул Коллинзу.

- Возвращаю ваше оружие.

Коллинз крутнул барабан, покачал головой.

- Он неплохо поработал.

Корин невесело усмехнулся. Они подошли к "Форду", Коллинз достал сигареты.

- Это, я полагаю, Хаустов? - он кивнул на труп.

- Да, но я тут ни при чем. Он не поладил с ребятами Меникетти. Экспертиза пуль подтвердит это. Мистер Коллинз, у меня к вам просьба...

- Какая?

- Так ли уж обязательно мое участие в дальнейших событиях?

- Хотите отдохнуть?

- Да.

- Ну, что касается меня, не вижу, что такого важного вы могли бы добавить... Но английская полиция может держаться иного мнения.

- Потому я и обращаюсь к вам, а не к полиции.

- Вы намерены вернуться в Россию?

- Нет. Зачем? Ценности и преступника вы передадите сами, а меня ничто не зовет в Россию. Там у меня никого и ничего нет. Вот стоит вертолет. Я отправлюсь во Францию, а там... Будет видно. Весь мир передо мной...

- У вас нет ни документов, ни денег... Ведь у вас нет денег?

- Нет. Зато есть голова на плечах и какой-никакой жизненный опыт... Придумаю что-нибудь.

- Нет, так не пойдет.

- Вы меня не отпускаете?

- Отпускаю, - Коллинз вынул из кармана записную книжку, что-то там написал, вырвал листок и вручил его Корину. - Это телефонный номер в Париже. Попросите мистера Аллендейла, он будет в курсе. Он вам поможет. Через него вы сможете связаться и со мной.

Корин рассеянно посмотрел на листок и сунул его в карман.

- И знаете что, Корин, - добавил Коллинз после недолгого колебания, если у вас возникнут проблемы с поисками подходящей работы...

- Нет, сэр, - Корин засмеялся. - Вижу, куда вы клоните, но нет. С меня достаточно. Я доиграл последний акт. Аплодисменты, занавес.

- Никогда не говорите "никогда", - сказал Коллинз с улыбкой.

- Теперь о Стефи, - произнес Корин. - Вы должны сделать так, чтобы ей ничто не угрожало.

- Разумеется. Она находится под защитой Соединенных Штатов Америки.

- Другого я и не ожидал... Прощайте, мистер Коллинз.

- До свидания, Сергей Николаевич. Вы знаете, как меня найти.

Коллинз сделал движение, как будто хотел обменяться с Кориным прощальным рукопожатием, но тут же резко повернулся и зашагал к своим оперативникам.

Открыв дверцу "Форда", Корин достал бутылку шампанского и двинулся к вертолету. Здесь Стефи, она совсем близко... Наверное, нужно все-таки подойти к ней, объяснить... Но Корин не мог заставить себя сделать это. Он забрался в кресло пилота и включил двигатель. Лопасти дрогнули, очень медленно начали раскручиваться, потом превратились в сверкающий звенящий круг. Вертолет приподнялся на полметра.

Сквозь треск мотора и свист винта Корин едва услышал знакомый голос. Он оглянулся. Стефи мчалась к вертолету в развевающемся платье, растрепанная, размахивала пакетом и сумочкой и что-то кричала. Вертолет поднялся уже метра на полтора. Она подбежала вплотную, закинула сумочку и пакет в кабину и уцепилась за край выреза в прозрачном пластмассовом шаре. Корин схватил ее за руку и легко втащил наверх. Она обняла его, плача и смеясь. Вертолет раскручивало над водой вокруг вертикальной оси. Берег удалялся.

- Ты хотел сбежать от меня, - задыхаясь, она перекрикивала мотор. - Но я не ЦРУ и не полиция. От меня так вот не сбежишь...

Вместо ответа Корин крепко прижал ее к себе, поднял машину метров на триста и сбросил газ. Шум немного утих, можно было уже не кричать, а просто говорить громко.

- Стефи, милая... Ты совершаешь ошибку. Мистер Коллинз только что напомнил мне, что у меня нет ни документов, ни денег. И с этим человеком ты хочешь...

- Ну, деньги-то у нас есть! - она хлопнула по пакету ладонью.

Корин искал какие-то возражения, но трудность состояла в том, что ему не хотелось их находить.

- Ты знаешь, - сказал он в итоге бесплодных поисков, - у нас есть и еще кое-что.

Он продемонстрировал бутылку шампанского, как следует встряхнул и отдал Стефи. Та незамедлительно открутила проволочное кольцо. Вылетела пробка. Белая пена хлестала во все стороны из кабины танцующего в воздухе вертолета. Корин и Стефи хохотали, как сумасшедшие.

- Скажи, - спросила Стефи, - а как это будет по-английски?

- Что?

- Ну, вот то, что ты мне говорил?

- А что я говорил?

Она наморщила лоб, припоминая.

- "У, йоулки"... И еще "чьерт, кэк этоу прикрэсноу".

Корин на секунду опешил, потом рассмеялся и задумался.

- Oh my, it`s just fanfuckingtastic, - перевел он.

Ч а с т ьв т о р а я

В м е ш а т е л ь с т в о

1.

Афганистан

41 километр западнее Урузгана

25 июня 1988 года

Что-то всегда остается за рамками.

Не бывает совершенно точно документированных событий, безупречных свидетелей, абсолютно доказанных преступлений. Даже в суде, изобличая преступника на основании четко выверенной системы собранных доказательств, судья всегда вынужден полагаться на большую или меньшую степень приблизительности, каким бы парадоксом это ни звучало. И чем дальше во времени уходит то или иное происшествие, тем труднее установить истину хотя бы в допустимых пределах... Особенно когда поискам истины кто-либо активно противодействует.

Боевая машина пехоты остановилась у скальной гряды под палящим солнцем. Дальнейшее продвижение было невозможным из-за скальных обломков и острых угловатых камней, преграждающих путь, но полковнику Истрину и не требовалось двигаться вперед. Руководствуясь данными разведки и результатами предварительного осмотра местности, он уже выбрал диспозицию.

Открылся тяжелый люк. Истрин спрыгнул на раскаленный грунт, огляделся, сделал несколько шагов под прикрытием нависшей скалы и посигналил водителю рукой. БМП проползла еще метров десять и замерла в ложбине под скалой, в указанной полковником точке. Первым из машины выбрался капитан Дерябин, за ним - шестеро вооруженных парней.

Это было особое разведывательно-диверсионное подразделение спецгруппы "Восток-2", использовавшееся только для проведения совершенно секретных операций. Всего шестеро плюс капитан Дерябин, но каждый из них стоил многих... Такая малочисленность, как и все на свете, имела и положительные и отрицательные стороны. Отрицательные вполне ясны, а одна из положительных, по мнению руководства, заключалась в том, что в силу специфики выполняемых подразделением Дерябина задач минимальное число посвященных - дополнительная гарантия сохранения тайны. В данной конкретной операции полковник Истрин предпочел бы, чтобы людей у него было еще меньше, но тогда неоправданно возрастал риск.

Из-за скалы Истрин и Дерябин медленно обвели биноклями расстилающуюся внизу равнину.

- Это там, - негромко сказал Истрин, показывая направление.

Дерябин кивнул. Обернувшись, он отдал несколько короткких команд, и шестеро заняли позиции в заранее намеченных пунктах. Потребовалась настолько незначительная корректировка первоначального плана, что даже капитан поразился точности разведанных, полученных Истриным, хотя и был уверен в их надежности.

Вооружение группы составляли обычные автоматы АК-74 калибра 5,45. Чудеса диверсионной техники были здесь ни к чему. Операция завершится либо молниеносным успехом, либо...

Полковник Истрин закусил губу.

Они ждали. Для них это являлось естественным и тем не менее едва ли не самым тягостным элементом любой операции. Только в кино деятельность спецподразделений состоит из беспрерывных драк, погонь и перестрелок. В реальности девяносто девять процентов времени - ожидание. Оно изматывает нервы почище яростной схватки, и лишь кажется, что для этих парней оно должно быть привычным. Привыкнуть к нему нельзя, научиться жить с ним в ладу - тоже. Остается ПРЕВОЗМОГАТЬ.

Ситуация усугублялась тем, что разведывательные источники полковника Истрина не смогли определить срок с приемлемой аккуратностью. От восемнадцати ноль-ноль до двадцати часов - в какую угодно минуту...

Это произошло в девятнадцать ноль восемь. Первым автомобиль заметил Дерябин и тут же подал сигнал о готовности.

- Товарищ полковник, - тихо произнес он, не отрывая взгляда от пылящего по равнине джипа, - вы бы в БМП посидели, а? Это наша работа.

- НАША, - подчеркнул Истрин. - Я пригожусь, капитан.

Дерябин молча пожал плечами.

Вторая машина появилась с юго-запада, двигаясь навстречу первой, как зеркальное отражение - тоже большой американский джип и тоже черного цвета. Оба автомобиля затормозили одновременно, когда расстояние между ними сократилось до трех метров, а до притаившейся в засаде группы Дерябина оставалось метров тридцать.

Джипы стояли там, неподвижно напротив друг друга. В их очертаниях виделось нечто зловещее, они напоминали безмолвных и опасных хищных глубоководных рыб. Двери не открывались, тонированные стекла не опускались. Неопределенность затягивалась, и полковника Истрина охватывало беспокойство, никак впрочем не отражавшееся на его лице.

Наконец двери обоих джипов синхронно распахнулись. Из машин вышли люди явно не европейской внешности, по пять человек из каждой. Они сжимали в руках укороченные автоматы. Если учесть, что водители оставались в машинах, всего там было двенадцать человек. Пустяки, мелькнуло у Истрина, и эта мысль сразу сменилась другой, более здравой: ничего нельзя знать заранее...

У двоих, кроме автоматов, были обьемистые атташе-кейсы. Один кейс появился из первого джипа, а другой вынесли из второго. Прибывшие обменивались неслышными из-за расстояния репликами.

Парни Дерябина не нуждались в координации действий. Люди на равнине были взяты на прицел по часовой стрелке: полковник Истрин навел автомат в голову того, кто стоял дальше всех слева, Дерябин прицелился во второго и так далее.

- Огонь, - скомандовал капитан.

Тишина взорвалась грохотом восьми автоматов. Промахов не было: восемь противников погибли сразу, еще двое - полсекунды спустя, в том числе водитель первого джипа. Но реакция водителя второй машины оказалась поистине поражающей воображение. Он мгновенно бросил джип вперед изломанным зигзагом, уводя машину от шквала пуль. Это не помогло бы ему, если бы столь же быстро не среагировал уцелевший персонаж с автоматом, выпустивший длинную очередь в сторону скал. Его пули никого не задели, но дали секундную фору, чтобы вскочить в джип. Машина устремилась прочь, изрыгая свинец сквозь заднее стекло.

- Уйдут, - простонал Истрин, видя, что джип приближается к спасательным для него скалам на противоположной стороне равнины, представлявшей собой в сущности просто широкое дно ущелья.

- Нет, - обронил капитан. - Донцов, со мной!

Истрин понял, почему Дерябин приказал сопровождать его одному лишь сержанту Донцову. Поняли это и остальные. Джипы были совершенно одинаковыми, и преимущество получит та машина, которая меньше загружена во всяком случае, не больше. Дерябин ринулся бы в погоню и в одиночку, но управляя джипом, он не сможет стрелять.

Сержант и капитан скатились по отрогу вниз, к первому джипу. Выброшенный из кабины мощным рывком труп водителя полетел на камни. Двигатель взревел, машина круто развернулась. Полковник Истрин и пятеро парней вели огонь по преследуемому джипу без особой надежды попасть: уже слишком далеко.

Что произошло потом, толком никто не сообразил. Была ли тому виной чья-то пуля или роковая ошибка водителя удирающей на предельной скорости машины, но джип внезапно потерял управление, запрыгал на каменных обломках, перевернулся и рухнул на крышу. Немногим более завидная участь постигла машину капитана Дерябина. С разгона она выскочила на тот же непроходимый участок и врезалась в опрокинутый джип.

Теперь там ничто не двигалось. Разумеется, спецгруппа прекратила огонь, опасаясь задеть своих. Парни бегом бросились к месту катастрофы.

Искалеченная дверца джипа капитана Дерябина была распахнута настежь. Тело капитана поникло за рулем. Окровавленный сержант Донцов со слезами на глазах обнимал погибшего командира.

- Сволочи, - шептал он. - Сволочи...

Подбежавшие бойцы образовали скорбный полукруг. Последним подошел запыхавшийся Истрин. Все молчали. В воздухе остро пахло нагретым металлом, бензином и еще чем-то отвратительным. Полковник не мог определить этот запах, но он никогда не забудет его.

- Всем вернуться в БМП, - глухим голосом произнес Истрин. - Поезжайте прямо на запад. Где-то через полкилометра должен быть удобный спуск. Подгоните машину сюда, чтобы мы могли забрать капитана... Я останусь здесь. Мне нужно обыскать этих... - он запнулся. - Эту мерзость. Снимки у кого-то из них.

- Зачем же всем, товарщ полковник, - возразил старший сержант Цыганов. - С машиной справится и один, а мы помогли бы вам с обыском...

- Нет. Эти фотографии, из-за которых... Кроме меня, никто не должен их видеть. Даже случайно, даже мельком. Высшая секретность... Приказ Москвы.

Конечно, новых возражений не последовало. Бойцы уходили к БМП. Цыганов поддерживал легко раненого, но ощутимо контуженного при столкновении Донцова. Полковник смотрел им вслед до тех пор, пока люк боевой машины не захлопнулся за старшим сержантом, забравшимся в БМП позже всех. Тогда Истрин достал из кармана продолговатый предмет размером с сигаретную пачку, перевел взгляд на тело капитана Дерябина.

- Вот и все, - пробормотал он. - Все, конец...

2.

Москва

1 сентября 1998 года

Разминуться в коридоре было трудно, и они увидели друг друга. Виделись они в последний раз, о чем ни тот, ни другой не подозревали.

Виктор Андреевич Коробов первым подал руку. Станислав Шебалдин охотно пожал ее.

- С утра пораньше на службу? - дружелюбно-риторически осведомился Шебалдин.

- Стараемся, полковник, - в тон ему ответил Коробов. - Да и вам, я вижу, не спится?

Полковник ФСБ улыбнулся.

- Кошмары замучили. Все тот же сон... Каждый раз снится, что меня назначили руководить нашим заведением, так поверите - в холодном поту просыпаюсь... - стерев улыбку, он добавил: - По-прежнему возитесь с делом Дягилева?

Коробов кивнул.

- Да, и кажется, кое-что наклевывается. Поступили новые данные - вот иду сейчас с ними разбираться... - он продемонстрировал Шебалдину лазерныйкомпьютерный диск.

- Удачи, - пожелал полковник. - Если понадобятся сведения по реестру "Сокол" - я у себя.

Не прощаясь, они разошлись... А попрощаться следовало бы.

Войдя в приемную своего просторного кабинета, Коробов с удивлением воззрился на младшего лейтенанта Таню Мамлееву.

- Как, черт возьми, вам удается все время опережать начальство? пробурчал он .

- Интуиция, - отозвалась девушка, - которая есть не что иное, как женская дедукция.

- Гм... - Коробов отпер дверь кабинета. - Коли так, приготовьте кофе...

- Слушаюсь, сэр.

- А, симптоматическая оговорка! - поддел Виктор Андреевич. - Вот такие мелочи вас, шпионов ЦРУ, и подводят.

- Больше не буду, сэр.

- Надеюсь, мисс, - усмехнулся Коробов.

Он вошел в кабинет, встретивший его радостным сиянием свежевымытых окон. Бумаги на столе лежали в видимом беспорядке, но Коробов точно помнил местонахождение каждой. Само собой, это были лишь понятные ему одному текущие заметки - важные документы он, как полагается, прятал в сейф, а секретные - сдавал под расписку. Впрочем, сдавать под расписку приходилось почти все. Каждый раз при этом Коробов вспоминал слова из романа Джека Финнея: "В наше время несекретных дел у правительства просто не осталось".

Виктор Андреевич снял пиджак, повесил на спинку стула, ослабил узел галстука и уселся перед компьютером. Вставив диск, он щелкнул клавишей. Монитор приветствовал его парадом загрузочных сообщений.

Коробов не успел прочесть и трети содержимого диска, когда Таня принесла отличный горячий кофе. Привычно перебросившись с девушной шутками, Коробов отвлекся от экрана и целиком переключился на вкусный напиток - так показалось младшему лейтенанту Мамлеевой, закрывавшей за собой дверь. На самом деле Виктор Андреевич думал о прочитанном. Коробов ожидал от источника... Нет, не большего - данных хватало, но пожалуй, большей конкретности и организованности. Полезная информация тонула в море необязательного многословия, и чтобы добраться до нее, приходилось прочитывать десятки по сути лишних страниц. Распечатывать Виктор Андреевич пока ничего не торопился - за каждую бумажку придется отчитываться, списание и уничтожение ненужных бумаг - тоскливая возня, пусть их будет поменьше.

Отхлебнув еще кофе, Коробов вдруг поймал себя на том, что сидит совершенно неподвижно, уставившись на экран, но не воспринимая ни строчки из того, что там написано. Он попытался встряхнуться и не смог. Шумело в ушах, сильно болела голова. Отличавшийся отменным здоровьем сотрудник ФСБ такого не помнил. Он беспомощно посмотрел на стакан, стоящий на столе. Его мозг вдруг пронзила невероятная догадка. Кофе?! Таня?! Нет, немыслимо. Она не пойдет на такое - Коробов знал это не потому, что был так уж уверен в ней, а потому, что отравление при подобных обстоятельствах слишком легко разоблачить. Но где она покупала кофе? Кто мог иметь доступ к банке?

Виктор Андреевич пошатнулся на стуле. Головная больрезко усилилась, перед глазами поплыли красные облака. Навалившись грудью на стол, Коробков дотянулся до клавиши селектора.

- Таня, - прохрипел он.

Встревоженная девушка вихрем влетела в кабинет.

- Виктор Андреевич, что с вами?!

- Врача...

Девушка немедленно связалась с медпунктом по внутреннему телефону. Врач в сопровождении медсестры прибыл через полминуты. Потерявшего сознание Коробова уложили прямо на пол. Уколы, потом дефибрилляция... Тщетно.

Вскрытие показало, что Виктор Андреевич Коробов, пятидесяти двух лет, умер от кровоизлияния в мозг. Такое, увы, нет-нет да и случается: гибнут сравнительно молодые люди, до того обходившие врачей и больницы далеко стороной. Обычно никакого особого расследования не проводится, не было оснований заподозрить неладное и здесь. Но то, что умерший работал в ФСБ и имел касательство к государственным секретам, заставило власти отнестись к его смерти внимательнее. Побеседовали и с полковником Станиславом Михайловичем Шебалдиным - последним, кто видел Коробова в добром здравии, если не считать Тани Мамлеевой. Однако ничего полезного для следствия Станислав Михайлович сообщить не мог. Сам он не предпринял никаких попыток лично выяснять обстоятельства скоропостижной кончины коллеги - они не были друзьями. Эта смерть огорчила полковника, но и только.

3.

Нью-Йорк

1 сентября 1998 года

- Ностальгия? - медленно переспросил Корин. Он нашарил на тумбочке сигареты, закурил, не торопясь отвечать на вопрос Стефи. Поспешного ответа она от него и не ожидала - настрой их беседы был иным.

Корин очень любил рассветные часы в их небольшой нью-йоркской квартирке, когда они со Стефи лежали рядом в полумраке, утомленные, освобожденные, и тихонько разговаривали обо всем на свете, не заботясь о содержательности и логике, во власти причудливых ассоциаций. Темой могла быть и премьера бродвейского мюзикла, и новый альбом интересной рок-группы, и книга Стивена Хоукинга "Краткая история времени"... Но они редко вспоминали те странные и жуткие события, в которых им пришлось участвовать. Вот и сейчас они не вспоминали. Возникла тема России - случайно, в прихотливой цепочке не скованного никакими рамками разговора.

- Наверное, нет, - наконец сказал Корин. - Да и что такое ностальгия? Разве это тоска по родине? Скорее, тоска по времени, по людям. Просто она чаще всего связывается с определенным местом, где ты родился и жил, где тебе было хорошо. Но у меня никого нет в России, а к воспоминаниям детства и юности теперь уже не пробиться...

- Там твой друг, о котором ты рассказывал мне. Стас Шебалдин.

- Да, Стас... Пожалуй, единственный человек в России, кого я хотел бы видеть.

Корин протянул руку и включил приемник. Модерновые ритмы не соответствовали настроению, и он долго крутил ручку настройки, пока не нашел Элтона Джона.

Во Франции ему и Стефи не удалось зацепиться, несмотря на содействие Коллинза и высокие связи мистера Аллендейла. Они и не слишком переживали, перебравшись по приглашению Коллинза в Нью-Йорк. Здесь Корин работал на радиостанции WJAL, готовил комментарии и выступал с ними в эфире иногда раз в неделю, иногда и реже. У него складывалось впечатление, что ему платят больше, чем заработано, а требуют меньше, чем от других. Но когда он намекал на это Коллинзу или его другу, Крису Шеннону, принявшему в судьбе Корина живое участие, те отшучивались на тему его особых радиокомментаторских талантов.

Некоторое время спустя Корин получил паспорт США на имя Джона Корри. С его антиамериканской репутацией легкость такого решения властей казалась совсем уж странной, тем более что Корин и не думал доказывать кому-либо свою верность звездно-полосатому флагу. Он и с Коллинзом, собственно, виделся нечасто...

Но сегодня Коллинз позвонил ему.

- Алло, - сказал Корин.

- Привет... Это Фрэнк Коллинз. Я в Нью-Йорке по делам, пользуюсь случаем... Увидимся вечером, пропустим по рюмочке?

- А где?

- Я снимаю очаровательную виллу в таком чудном местечке... Записывайте адрес. Приедете со Стефи?

- А что, это нежелательно? - насторожился Корин. Продиктованный адрес он записывать не стал, привычно полагаясь на память.

- Да нет, почему... Если она захочет... В семь?

- Хорошо, в семь.

- Я не захочу, - объявила Стефи, слушавшая разговор, едва Корин положил трубку. - Как бы не начался вечер воспоминаний...

- Стефи, - мягко произнес Корин, обнимая ее за плечи. - Ну, нельзя же всю жизнь бояться призраков под кроватью.

- Я не боюсь, - сказала она. - Просто мне эти призраки не очень-то приятны.

- В любом случае, - Корин поцеловал ее, - я пробуду у него не больше двух - трех часов.

Вечером он поехал на встречу с Коллинзом один. Найти виллу оказалось совсем несложно, но она располагалась довольно далеко, и "Ситроен" Корина добирался до нее целый час. Одноэтажный дом со стеклянными стенами и плоской крышей прятался (если тут уместно это слово) за невысоким забором среди раскидистых деревьев уютного парка. Место и впрямь показалось Корину "чудным", а вилла - "очаровательной", соответственно рекламе Коллинза. Дома справа и слева стояли в отдалении. В таких районах любят селиться американцы с достатком чуть выше среднего, желающие, чтобы их считали более обеспеченными, чем они есть. Труднообьяснимый психологический феномен: ведь мистер Джонс отлично знает, что его сосед мистер Браун тратит на дом немного больше, чем может безболезненно себе позволить, и наоборот. Тем не менее каждый из них говорит себе: "О, я поселился среди настоящих богачей! Как возрос мой статус!" Чем не оруэлловское "двоемыслие"?

Корин нажал кнопку звонка у симпатичной калитки, декорированной металлическим узором.

- Джон? - послышалось из скрытого динамика (теперь Коллинз называл его так).

- Это я, Фрэнк.

Дистанционно управляемый замок сухо щелкнул. Корин открыл калитку и по мощеной дорожке направился к прозрачнымдверям, раздвинувшимся при его приближении и захлопнувшимся за спиной.

- Я здесь, Джон! - голос Коллинза прозвучал откуда-то из глубины дома.

Корин обнаружил сотрудника ЦРУ за компьютером в маленьком кабинете тот просматривал какие-то данные. Коллинз выключил компьютер, поднялся навстречу Корину и пожал его руку.

- Давно мы не виделись... - Коллинз увлек Корина в гостиную, усадил в кресло, подошел к бару. - По-прежнему пьете этот жуткий "Баллантайн"?

- Я - это я, - процитировал Корин Клиффорда Саймака, - и не стал бы никем иным, даже если бы это было в моих возможностях.

Коллинз с улыбкой водрузил на стол квадратную бутылку, приготовил сандвичи.

- Много мне нельзя, - предупредил Корин. - Я, конечно, могу вести машину чуть ли не в любом состоянии, но полицейские-то этого не знают...

- Много и мне нельзя, - сказал Коллинз. - Вскоре еду в аэропорт и вылетаю в Вашингтон.

- О, значит, вы ненадолго в Нью-Йорк?

- Нет, из Вашингтона снова назад, сюда. Неожиданно выяснилось, что необходимы кое-какие консультации.

- Я думаю, что вы пригласили меня не только ради любимого сорта виски...

- Да, и надеюсь, это покажется вам любопытным. Я ведь в отпуске, Джон, и в свободное время занимаюсь частной проблемой...

Они опустошили рюмки и поставили их на стол. Коллинз внезапно побледнел и покачнулся.

- Что случилось, Фрэнк? - Корин озабоченно посмотрел на него. Неважно себя чувствуете?

Коллинз перевел дыхание.

- Нет, ничего... Голова закружилась. Давно не пил, что ли... Пустяки, не обращайте внимания.

- У вас так бывает?

- Нет. Да прошло уже, - с оттенком раздражения произнес Коллинз. - О чем мы говорили?

- О ваших частных проблемах.

- Ну да... Знаете, вы могли бы мне помочь, - Коллинз заметил вспыхнувшие в глазах Корина тревожные искорки и поспешил успокоить его. Нет, нет! Речь идет об информационной поддержке.

- А что конкретно вас интересует? Что я могу знать такого, чего не знает ЦРУ?

- Я ведь знаю, что за годы работы на радио вы особо интересовались деятельностью нетрадиционных религиозных объединений, в том числе на территории России. И меня это, честно говоря, не удивляет. И я знаю, что не все пошло в эфир. У вас скопилась кипа самой разнообразной информации, многое из того, что не вошло в передачи.

- Да, верно. Но почему это вас заинтересовало, Фрэнк? Может быть, это касается... "Церкви Истинного Света", той давней истории?

- Не такая она давняя. И что мы знаем о судьбе этой церкви и ее отцов, включая Большого Брата? Только то, что они сумели отмежеваться от заговорщиков и деятельность в России как будто прекратили. А дальше?

- И все же, почему вы...

- Потому, что умер человек, Джон, - резко перебил Коллинз. - Очень хороший человек. Совсем молодая девушка. Она любила собак, цветы... Ее больше нет. И я не успокоюсь, пока не прищемлю кое-кому хвост.

Он умолк, словно его горло сдавил железный обруч. Молчал и Корин, но не потому, что у него не было вопросов. Он почувствовал, что не вправе расспрашивать об этой девушке.

- Фрэнк, - заговорил Корин как ни в чем ни бывало, будто и не висела в комнате только что могильная тишина. - Я не уверен, что вы обратились к нужному человеку. Да, некоторые материалы о сектах у меня есть. Но без прямой связи с "Истинным Светом"... Вообще, нужно покопаться в моих домашних архивах. Может быть, поедем ко мне и покопаемся? Но это долго, в моих завалах черт ногу сломит. И потом, мало ли данных в открытых источниках? О сектах столько писали, что...

- Это так, - прервал его Коллинз. - Я пользуюсь и открытыми источниками, но этого недостаточно. Мне нужно больше. Мне вот прислали компьютерный диск, однако...

- Из России?

- Нет. Из России сведений очень мало, а они необходимы, и как можно более подробные... Вот почему я обратился к вам. Нужен ваш канал в ФСБ, Джон.

- Мой канал?!

- Я имею в виду Шебалдина, о нем мы как-то с вами говорили...

- Да какой же это канал?! Захочет ли он даже видеть меня?

- Ведь он все еще служит в ФСБ?

- Да, я звонил ему, но давно... И он понял мое решение не возвращаться... Но...

- Вы сумеете с ним связаться теперь?

- Старые телефоны не забыл, но... Ладно, я позвоню ему, но я далеко не уверен, что...

- Убедите его помочь. Речь ведь не идет о совершенно секретной информации, ставящей под удар безопасность государства...

Корин был не на шутку озадачен.

- Гм... Возможно, я и сумел бы, но... Для этого звонка недостаточно. Надо ехать в Россию!

- Так и поезжайте.

- Неужели, - Корин передернул плечами, - у ЦРУ нет своих источников в ФСБ?

- Есть или нет - какая разница, Джон, - с грустью сказал Коллинз. - Я ведь не могу воспользоваться ими в личных целях.

- Но если вы копаете убийство...

- Минуточку, Джон! Кто здесь сказал хоть слово об убийстве?

Корин смутился. Коллинз продолжал мягче:

- Добудьте мне эту информацию, Джон. Пожалуйста. И не задавайте вопросов, хотя бы пока.

- Знаете что, Фрэнк, - произнес Корин после некоторого размышления, я попробую сделать то, о чем вы просите, но определенную помощь, пожалуй, могу оказать здесь и сейчас...

- Какую? - с надеждой спросил Коллинз.

- Да вот те мои архивы.

Коллинз бросил взгляд на часы.

- Жаль, у меня прямо сейчас не получится с ними ознакомиться. Не успеваю в аэропорт, ведь мне еще поработать надо... Давайте сделаем так... Подождите, прикину расстояние... Отсюда вы доберетесь до дома примерно через час...

- Учитывая, что я уже знаю дорогу - минут сорок, сорок пять...

- А мне до аэропорта катить часа два. Я дам вам номер моего телефона в машине. Если вы наткнетесь на нечто особенно интересное, сразу звоните мне, и по возвращении в Нью-Йорк я заеду к вам за документами. Я ведь быстро вернусь. Но если задержусь, оставите документы для меня у Стефи перед поездкой в Москву...

- А когда я прибуду из Москвы - какнайду вас?

- Я сам вас найду, буду звонить вам домой периодически...

Коллинз взял со стола бутылку, посмотрел на нее с сожалением, а на Корина - вопросительно. Тот из солидарности отказался, хотя выпить хотелось, и бутылка исчезла в недрах бара. Поднявшись с кресла, Корин сделал прощальный жест.

- Джон, - окликнул его Коллинз.

- Да?

- Вот что, я все-таки проеду через ваш район. Не по пути, но если вы к тому времени успеете найти документы, а я окажусь рядом, заскочу на секунду. Выезжаю минут через сорок, так что примерно ориентируйтесь по часам и расстояниям. Ну, а нет - тогда как договорились.

Корин кивнул и вышел.

4.

Дома Корин отпер вделанный в стену сейф, где хранил свой архив. Строго говоря, там не было ничего такого, что следовало бы охранять столь надежно, но сейф продавался вместе с квартирой, а коли так, не пустовать же ему.

Выложив папки на диван, Корин принялся за поиски. Он еще не сказал Стефи о предстоящей поездке в Россию и теперь думал, как преподнести эту новость. Может быть, пригласить Стефи с собой? Почему бы и нет...

Гораздо больше заботила Корина тактика переговоров с Шебалдиным. Как ни крути, а необходимые сведения могут являться и секретными... Придется убедить Шебалдина, что их выдача не только не принесет вреда России, но напротив, позволит надавать всевозможным сектантам по башке, что не может не понравиться полковнику. Конечно, какое-то время в нем будут бороться дисциплинированный сотрудник ФСБ и человек, обладающий простым житейским здравым смыслом и просто друг Корина, хорошо его знающий... Но и Корин достаточно хорошо знал Станислава Михайловича, чтобы предполагать победу второго. Если не вмешаются непредвиденные обстоятельства...

Перевернув страницу в очередной папке, Корин издал удовлетворенный возглас. Память не подвела его: тут были данные о деятельности сектантов, в том числе и те, что не попали в прессу. Коллинзу будет что изучать, пока Корин не привезет ему из Москвы полную информацию, если привезет. Но связано ли все это с "Истинным Светом"?

Телефон в машине Фрэнка Коллинза не отвечал, и Корин ощутил смутное беспокойство. Это ничего не значит, говорил он себе. Коллинз мог остановиться на заправочной станции и выйти из машины, он мог притормозить у ночного супермааркета, дабы купить что-нибудь в дорогу, наконец, он мог...

Когда следующие вызовы - через пять и десять минут - также не дали результата, Корин набрал другой номер.

- Полиция. Сержант Гиббс, - прогудел солидный баритон.

- Алло, сержант. Телефон в машине моего друга не отвечает, и я опасаюсь, не попал ли он в аварию...

- В каком районе, сэр?

Корин прикинул.

- Где-то в Даунтауне. Полагаю, неподалеку от "Чейз Манхэттен" или фондовой биржи...

Тут Корину пришло в голову, что он понятия не имеет об избранном Коллинзом маршруте, хотя этот довольно вероятен. Но ведь авария могла произойти где угодно, и не обязательно только что...

- Какая машина, сэр?

- "Ягуар", - Корин назвал номер машины Коллинза.

- Одну минуту.

Прошло немного больше минуты, пока сержант Гиббс сверялся со своими компьютерами.

- Сэр, вы слушаете?

- Да.

- Сожалею, но вы правы. Сообщение поступило семь минут назад. "Ягуар" с указанным номером столкнулся с грузовиком возле Всемирного торгового центра.

Сердце Корина заколотилось.

- А водитель... Что с водителем?!

- Еще минуточку, сэр... Я свяжусь с патрульной машиной.

Пауза, заполненная отзвуками далеких голосов.

- Алло, сэр... Водитель, слава Богу, жив, но его увезли в больницу в крайне тяжелом состоянии.

- В какую больницу?

- Не знаю, сэр, но скорее всего в ближайшую - военный госпиталь Сент-Пол.

- Спасибо, сержант, - подавленно поблагодарил Корин и положил трубку.

Бледная, испуганная Стефи смотрела на него.

- Коллинз?... Если больница - значит, жив?...

- Да, - больше Корин не произнес ни слова.

Он знал, что расспрашивать сержанта об обстоятельствах аварии бесполезно - как бы это ни выглядело по горячим следам, истинная картина может оказаться совсем иной. Коллинз - опытный водитель, и случайная ошибка маловероятна... Конечно, любой может ошибиться, даже гениальный пилот "Формулы - 1", тем более что Коллинз испытывал недомогание. Но во-первых, Корину с трудом верилось в случайности такого рода, а во-вторых, лучше действовать и затем убедиться в необосноваанности своих подозрений, чем бездействовать и прозевать преступление.

Корин посмотрел на часы - 23.40. Звонить Кристоферу Шеннону, оперативнику ЦРУ и другу Коллинза, нужно не в Лэнгли (хотя иногда Крису приходилось работать и круглосуточно), а домой, в Вашингтон.

Набирая номер, Корин молился о том, чтобы Крис не уехал по делам службы и оставался в пределах досягаемости...

- Слушаю, - раздался в трубке хорошо знакомый заспанный голос.

Корин облегченно вздохнул.

- Крис, это Джон Корри.

- Привет, Джон, - удивленно отозвался Шеннон. - Какими судьбами?

- Плохие новости, Крис. Автокатастрофа в Нью-Йорке, у Всемирного торгового центра. Коллинз в тяжелом состоянии отправлен в больницу.

Сонные интонации мгновенно исчезли из голоса ирландца.

- В какую больницу?

- Вероятно, Сент-Пол. Точно предстоит выяснить вам, и займитесь обстоятельствами аварии. А я сейчас еду на его виллу, чтобы изъять материалы, над которыми он работал. Ну и вообще осмотреться...

- Вылетаю в Нью-Йорк немедленно. Джон, но как и почему вы...

- Потом, Крис, все потом. Звоните мне.

Разговор был окончен. Корин накинул куртку и поцеловал Стефи, которая и не думала его удерживать. Она была не той женщиной, какая могла бы сказать, что все это его не касается, а он не был человеком, способным такое выслушать.

"Ситроен" с подходящим для фильмов о Бэтмене двигателем, модернизированным лично Кориным, мчался так, как тому Бэтмену и не снилось. Расстояние до виллы Коллинза он покрыл за тридцать шесть минут.

Корин остановил машину за полквартала от виллы и оставшуюся часть пути прошел пешком. У калитки он замешкался, решая, что лучше: попытаться вскрыть замок или махнуть через забор. И в том, и в другом случае могла сработать полицейская сигнализация, поэтому Корин внимательнее присмотрелся к замку.

В свете уличного фонаря он увидел то, что ему весьма не понравилось. Край замочной коробки был отогнут, словно тут действовали отверткой или похожим предметом. Корин не мог бы поклясться, что этого повреждения не было, когда он приезжал в первый раз, но... Он пристально вгляделся в датчики и провода сигнализации. Так и есть: подключено какое-то электронное устройство, явно постороннее. Определить его назначение по внешнему виду не так-то легко, но едва ли его установили для того, чтобы скорее и надежнее оповестить полицию о проникновении в дом.

Итак, в доме кто-то есть... Или был? Существовал лишь один способ узнать это: пойти и посмотреть. Но вероятнее всего, ночной гость там: уходя, он не забыл бы свою электронику.

Не связываясь с замком, Корин перелез через ограду. Держась в тени деревьев, он подкрался к большому окну гостиной. Его ждал новый сюрприз: в крохотную щель плотно сомкнутых штор просачивался свет. Корин прислушался. Ни звука не доносилось из дома.

Обойдя весь дом по периметру, Корин не обнаружил другого входа, кроме центрального. Громадные окна, снабженные кондиционерами, также вряд ли открывались. Корин мог избрать один из двух тактических вариантов: устроить засаду у дверей или пробраться внутрь. Второе казалось безумием, ведь Корин не знал, сколько там посетителей и как они вооружены, а у него самого оружия не было.

Но засада не решала главной задачи в том случае, если целью загадочных визитеров было не похитить что-то, а уничтожить какие-то документы или улики. Может быть, они уже успели сделать это... Но если нет, разве допустимо пренебречь шансом им помешать?

Корин шагнул к дверям. Автомат работал бесшумно, как помнил Корин, и это сослужило ему неплохую службу. Двери раскрылись, и Корин очутился внутри, за портьерой.

Он осторожно отодвинул край тяжелой портьеры. В холле не было никого, свет пробивался из гостиной. Корин сделал несколько шагов к дверному проему. Не увидев никого и там, он бесшумно направился к кабинету.

Стоя спиной к Корину, плотно сложенный, низкорослый человек в темном костюме возился с небольшим сейфом. Один... Корин с трудом преодолел искушение напасть немедленно, из удобной позиции. Нет, нельзя. Надо дать ему возможность открыть сейф, ведь сам Корин не сумеет сделать этого и добраться до бумаг Коллинза.

Что-то тихонько щелкнуло, и дверца сейфа приотворилась. В ту же секунду Корин броском преодолел расстояние, отделявшее его от противника. Маневр почти удался... Почти. Корин не произвел шума, и все, что мог уловить человек у сейфа - движение воздуха. Вот его он и уловил, молниеносно среагировав разворотом в боевую стойку.

Сергей Корин мало тренировался, весил больше положенного, а стоявшему перед ним парню было от силы лет двадцать пять, ни грамма лишнего жира, мускулы перекатывались под пиджаком. Делайте ставки, господа, мелькнуло у Корина. Угадайте победителя с трех раз.

Никакое чудо не спасло бы Корина, не соверши противник ошибку. Вместо того чтобы нанести удар, парировать который у Корина не было бы ни малейшего шанса, он опустил правую руку в карман за оружием. На мгновение активной осталась лишь его левая рука, и этим мгновением Корин не замедлил воспользоваться.

Он сделал обманное движение вправо, туда же автоматически качнулся и противник... И не сумел отразить удар Корина, направленный в левый висок. Парню удалось устоять на ногах, но врезавшийся в его челюсть кулак отправил его через всю комнату кувырком. Из кармана пиджака выпал какой-то предмет, завертевшийся на полу. Корину некогда было разглядывать эту штуковину, потому что оппонент уже вставал, сжимая в руке пистолет с глушителем. Тихий хлопок выстрела... Парень с пистолетом не повторил традиционной ошибки злодеев из кинобоевиков. Те обычно начинают разговаривать вместо того, чтобы стрелять, в результате чего с ними расправляется благородный герой. Этот выстрелил сразу. Пуля, прошедшая над самым плечом падающего Корина, тренькнула о дверцу сейфа. Корин в падении дотянулся до электрического шнура, шедшего через кабинет от розетки к большому торшеру с тяжелым основаанием, что было сил дернул на себя и вверх. Едва поднявшийся противник снова полетел на пол, подсеченный прочным шнуром. Ударом ноги Корин выбил пистолет, подхватил его на лету, и роли переменились. Парень едва ли рассчитывал, что человек, в которого он только что стрелял на поражение, отнесется к нему милосердно, а возобновить атаку он уже не мог, инициатива была упущена. С грацией медведя он вывалился в гостиную, но скорость его бега к выходу напоминала не о медведе, а о быстроногой лани.

Целясь ниже колена, Корин выстрелил и промахнулся почти на полметра. Да и какая разница, насколько: как справедливо утверждает английская пословица, любой промах - все равно что на милю.

Погоня не принесла успеха. Когда Корин подбежал к калитке, он услышал рычание мощного автомобильного мотора где-то на соседней улице...

Безбожно ругая себя, Корин вернулся в дом. Первым делом он подобрал предмет, вылетевший из кармана парня.

Это оказался лазерный компьютерный диск. Тот ли, с которым работал Коллинз, или другой? Корин решил не тратить времени на просмотр. Не ровен час, сюда явится кто-нибудь еще, и вряд ли для того, чтобы попить чаю.

Сейф разочаровал абсолютной пустотой. То есть там были деньги в банковских упаковках, довольно приличная сумма - но только деньги. Никаких документов, ни одного клочка бумаги хоть с единым словом. Корин захлопнул сейф и уселся за компьютер. На винчестере - ничего, кроме обычных программ. И нигде, ни в ящиках стола, ни поблизости, ни одной дискеты или компакт-диска.

Корин погасил в доме свет и вышел. У калитки он убедился в справедливости догадки: так и есть, убегавший не успел прихватить электронное устройство, блокирующее сигнализацию. Если сейчас его отсоединить, в полицию поступит сигнал о взломе, а это может создать дополнительные сложности... Лучше оставить все как есть, а потом сообщить об устройстве Шеннону.

Усевшись в машину, Корин задумался. Куда ехать? В госпиталь Сент-Пол, справляться о Коллинзе? Но туда вот-вот прибудет Крис Шеннон. Если Корин поедет в больницу, он ничем не поможет Коллинзу, а если немедленно начнет работу с диском, есть шанс напасть на горячий след. Корин возвратился домой.

- Крис Шеннон не звонил? - спросил он с порога.

Стефи покачала головой. Правильно, подумал Корин, еще рано - даже несясь, как метеор, Шеннон не доберется до Нью-Йорка так скоро. Но состояние Коллинза так сильно беспокоило Корина, что он не мог сосредоточиться ни на чем другом. Листая правой рукой телефонный справочник, левой он переложил пистолет проворного парня с виллы Коллинза из кармана в ящик стола. Он старался сделать это незаметно для Стефи, однако она увидела оружие и тихо ахнула. Ее надежды на то, что все как-нибудь обойдется, испарились...

После кратких телефонных переговоров с ночным персоналом госпиталя Сент-Пол Корин добился того, что трубку взяла старшая дежурная медсестра реанимационного отделения.

- К вам должны были доставить мужчину, - сказал Корин. - Автомобильная авария возле Всемирного торгового центра. Права на имя Коллинза.

- Да, сэр, - тотчас ответила медсестра. - Вы его родственник?

- Нет, друг. Как его состояние?

- Не могу сообщить ничего утешительного, сэр. В настоящий момент идет операция. Когда его привезли, он выглядел так, точно в маашине взорвалась бомба...

- Но это не была бомба?

- Не знаю, сэр. Я ведь не в полиции работаю... Все, что я могу вам сказать - за жизнь мистера Коллинза борется наша лучшая бригада...

Поблагодарив медсестру, Корин прервал связь.

- Что? - с тревогой выдохнула Стефи.

- Плохо.

Корин включил компьютер и запустил подобранный на полу кабинета Коллинза диск.

5.

Подмосковье

2 августа 1998 года

- Проходите, господа, - не очень молодой, но и не старый человек, одетый по-летнему в светлые брюки и рубашку с короткими рукавами, сделал гостеприимный жест. Двое прибывших поднялись на террасу роскошной дачи. Один из них лаконично представил другого.

- Господин Али Хасан.

На вид Али Хасану было около сорока лет, и выглядел он как настоящий профессор (которым отнюдь не являлся). Сходство усиливали очки в тонкой металлической оправе - круглые, трогательные, похожие на те, что носил Джон Леннон - и окладистая курчавая борода. Спутник Али Хасана (к этому спутнику владелец дачи обращался просто "Витя") примечательной внешностью не обладал.

- Я рад встрече с вами, - не называя хозяина по имени, сказал Хасан. Мы столько слышали друг о друге, что личное знакомство наверняка не разочарует нас.

Его русский язык был безукоризненным. Владелец дачи чуть улыбнулся, давая понять, что ему пришлась по вкусу реплика нового знакомого.

На террасе их ждал накрытый круглый столик - никаких излишеств, минеральная вода и фрукты. Трое разместились на легких удобных стульях

- Судя по тому, что вы здесь, уважаемый господин Хасан, - произнес хозяин, - вас удовлетворили результаты испытаний переданных вам образцов.

- Более чем, - заверил гость. - Ваша РДВ-25 - само совершенство. Мощность взрыва, как вы и обещали, оказалась сравнимой с мощностью тактического ядерного заряда... Мне поручено провести переговоры о закупке крупной партии.

Хозяин наклонил голову.

- Я не сомневался, что вы останетесь довольны, - отозвался он, поднимая бокал с минеральной водой, - и уже принял необходимые меры. Первую партию РДВ-25 вы можете получить хоть сейчас. Она находится недалеко отсюда.

- Объем партии? - поинтересовался Хасан.

- Два с половиной килограмма.

- Стоимость?

- Два миллиона доларов. Наличными, разумеется.

- Такую сумму наличными в принципе нелегко собрать, - заметил Хасан, однако...

- Да?

- Однако мы и рассчитывали приблизительно на такую цену. Поэтому деньги готовы. Их подвезут немедленно по моему телефонному звонку.

- Вот что значит общаться с подлинно деловыми людьми! - воскликнул владелец дачи. - Тогда звоните, и отправимся за товаром.

Али Хасан слегка сконфуженно извинился, отошел в сторону и достал мобильный телефон. Вопреки распространенному мнению о неуязвимости подобных средств связи, засечь такой телефон в эфире - детская задачка для профессионалов. Али Хасан знал об этом, и все-таки говорил без малейших опасений. Он пользовался эзоповым языком, и конечно, не упоминал ни о новейшей сверхмощной взрывчатке РДВ-25, ни о миллионных суммах. Тем не менее на другом конце линии его отлично поняли.

Пока Али Хасан разговаривал по телефону, владелец дачи склонился к оставшемуся за столом человеку и тихонько сказал:

- Витя, ты уверен, что все в порядке?

- Конечно, - тот пожал плечами.

- Это не дилетанты.

- Я знаю.

На этом краткий диалог завершился. Али Хасан вернулся к столу.

- Деньги будут доставлены сюда через два часа, - сообщил он. - Может быть, чтобы не терять времени, съездим за товаром?

- Безусловно, - согласился хозяин.

Все трое встали и вышли за ограду, где уселись в потрепанную машину самого затрапезного вида - старенький "Форд-Мустанг". Там уже сидел четвертый человек с коричневым чемоданчиком на коленях. Али Хасан представил его как доктора Мохаммеда.

Витя включил двигатель. Ехали минут тридцать в сторону Москвы. "Форд" остановился у запущенного склада на окраине какого-то поселка. Вытащив из кармана ключ, Витя отпер навесной замок. Четверо оказались в длинном пыльном помещении, где явно не хватало света.

- Здесь, - сказал владелец не только дачи, но и этого склада, и партии товара.

- Здесь? - удивился Али Хасан. - Без охраны?

- О товаре никто не знает, - пояснил хозяин, - а внешне он, как вам известно, напоминает обычную оконную замазку, так что...

- Но на склад могут залезть воры за стройматериалами... Мальчишки, наконец!

- На этот случай кое-что предусмотрено, - хозяин подошел к дальнему стеллажу, Хасан и Мохаммед следовали за ним. - Стоп! Дальше ни шагу. Иначе вон тот мешок с цементом свалится на пол, поднимется пыль...

- Ну и что же? - не понял Хасан.

- И через полминуты, - продолжал хозяин, - у вас начнут невыносимо слезиться глаза, засвербит в носу... Вы броситесь к выходу, но потеряете сознание, не добежав. А еще через полминуты здесь появятся люди в респираторах и быстро разберутся, кто вы такой и что с вами делать - дать подзатыльник и отпустить или принять более серьезные меры. Пыль-то, господин Хасан, не простая. Равно как и цемент - одна видимость.

Хозяин протянул руку к хитроумно упрятанному в стойке стеллажа выключателю и отключил химическую защиту. Наблюдая, как из тайника появляются небольшие металлические емкости, Али Хасан думал о том, что выдумка с ядовитой пылью, пожалуй, и впрямь эффективна против мелких воришек. А что может быть эффективным против людей, всерьез решивших похитить партию сверхсекретной взрывчатки? Не существует абсолютной защиты... Равно как и абсолютно неотразимых способов нападения.

Так называемый доктор Мохаммед раскрыл чемоданчик и приступил к химическому анализу. Компоненты, составляющие РДВ-25, были ему известны секрет, "ноу-хау" создателей ужасного вещества заключался не в них, а в способе производства и обработки на последней стадии процесса. Этого способа не знал никто, никто не мог воспроизвести.

Наконец доктор Мохаммед кивнул.

- Да, Али, - сказал он по-арабски. - Это то самое. Они не обманули нас.

6.

Нью-Йорк

Ночь на 2 сентября 1998 года

Действительно, компьютерный диск содержал информацию о различных религиозных сектах - от всем известных мунитов и "Аум Синрике" до совсем уж экзотических, вроде какой-то "Церкви неортодоксального возрождения". Информации было очень много и Корин неминуемо запутался бы в ней, если бы не прилагаемая аналитическая программа. Эта программа позволяла систематизировать сведения по любому из выбранных признаков. В порядке алфавита, или по странам и городам, или по датам основания - как угодно. Кроме того, программа умела выделять тематические рубрики, задаваемые по алгоритму в особой строке. Например, данные о сектах, основатели которых покончили с собой вместе со своими последователями (Джим Джонс, Дэвид Кореш). Или о сектах, подозреваемых в применении наркотических препаратов... Словом, программа отлично помогала разобраться в гигантской массе разрозненных сведений.

Корин работал за компьютером несколько часов подряд. Стефи уже спала, а Корин упорно и тщетно пытался выяснить, что же именно интересовало Фрэнка Коллинза, откуда мог быть нанесен удар, почему ночной визитер пытался похитить этот диск?

Потерев глаза, Корин тряхнул головой, закурил. От многочасового сидения за монитором ломило в висках. Хотя Корин и не продвинулся ни на шаг, одно он все же установил. На диске не было ровным счетом ничего секретного, ничего такого, что нельзя было бы выудить из газет или Интернета - просто вся эта информация была сведена воедино, свалена в кучу. Но тогда зачем рисковать, стараясь украсть общедоступные сведения? Впрочем, ночной гость Коллинза мог и не знать, что именно содержится на диске. А его поведение (уже похитив диск, он вскрыл сейф) свидетельствовало о том, что он скорее всего получил приказ забрать все информационные носители и документы, обнаруженные в доме.

Внезапно у Корина закружилась голова. Чтобы не упасть, он вцепился в крышку стола. Он по-прежнему смотрел на монитор, словно лабиринты схем среди подмигивающих огоньков аналитической программы втягивали его сознание внутрь экрана. Ему вдруг стало жарко, потом очень холодно. Сигарета выпала из ослабевших пальцев и откатиласьк краю стола.

- Чертовщина, - пробормотал Корин. Вернее, попытался пробормотать, потому что из его рта вырвалось только немодулированное шипение.

Головная боль отпустила и тут же снова бросилась в атаку, на этот раз сокрушительную. Корин уже не видел монитора, перед глазами вспыхиваали ярко-оранжевые сигналы тревоги. А потом все погасло...

Очнулся он в постели. Стефи стояла рядом со шприцем в руке. Корин задал естественный и в то же время нелепый вопрос:

- Что случилось?

- Боже, как я перепугалась, - прошептала Стефи. - Меня разбудил шум... Ты упал со стула, ты был без сознания...

- Ты сделала мне укол?

- Все, что полагается... - она положила руку на лоб Корина. - Какой холодный...

Приподнявшись, Корин сделал успешную попытку сесть.

- Голова болит... А так - ничего, - он принужденно улыбнулся. Загнанная лошадка сдает, да, Стефи?

- Ты слишком много работал. Разве можно всю ночь торчать за компьютером! Теперь - горячий сладкий чай и спать. А утром - к врачу!

Корин собирался что-то возразить, но тут зазвонил телефон.

- Слушаю, - проговорил Корин в трубку.

- Это Крис Шеннон.

- Наконец-то! Что у вас, Крис?

- Я рядом... Могу подняться к вам.

- Конечно. Жду.

Стефи вздохнула. Теперь можно поставить крест на идее уложить Корина спать. С жалостью и любовью Стефи смотрела на него...

Крис Шеннон не выглядел усталым, хотя его лицо не выражало и бодрого оптимизма. Он сразу ответил на невысказанный вопрос.

- Я был в Сент-Поле, Джон. Ему сделали сложнейшую операцию, он на грани. Нам остается только надеяться и молить Бога...

Корин помолчал.

- А что по аварии, Крис? В полиции вы побывали?

- Разумеется... Налейте чего-нибудь выпить, Джон.

- Виски в баре.

Шеннон налил себе и Корину, невзирая на молчаливый протест Стефи.

- Авария случилась по вине Фрэнка, Джон, тут никаких сомнений нет. Он почему-то выехал на полосу встречного движения прямо перед тяжелым грузовиком. Водитель грузовика не успел погасить инерцию.

- Так утверждает полиция?

- Так оно и было, Джон. По-вашему, этот водитель подстроил аварию? Как же он мог заставить Фрэнка покинуть свою полосу? Телепатия, гипноз?

- Не обязательно он сам мог заставить, - пожал плечами Корин. - Перед машиной Фрэнка мог, скажем, внезапно выскочить человек... Спасая его, Фрэнк свернул...

- Да, но тогда бы он еще и тормозил. А тормозного следа "Ягуара" не обнаружено.

- Как?! - поразился Корин. - Вы хотите сказать, что Фрэнк на полном ходу вылетел на полосу встречного движения и не тормозил даже тогда, когда увидел несущийся на него грузовик?

- Я не понимаю этого, но он не тормозил, Джон. Может быть, вы прольете свет? Как я понял, вы видели его непосредственно перед аварией. Был ли он сильно утомлен... Плохо себя чувствовал?

- Плохо чувствовал? - повторил Корин. - Да, пожалуй... Он был немного не в себе...Обратился ко мне со странной просьбой...

- Расскажите мне все, Джон, - потребовал Шеннон.

Корин поколебался. Фрэнку Коллинзу вряд ли понравилось бы, что его личные изыскания становятся достоянием кого-то еще, даже ближайшего сотрудника и друга. Но Коллинз вне игры, а распутать клубок одному Корину не под силу.

И Корин подробно поведал Шеннону о событиях, последовавших за телефонным звонком Коллинза. Крис выслушал не прерывая.

- Как по-вашему, - осведомился Корин, - всего этого достаточно, чтобы к делу подключилось ЦРУ?

- Официально, как вам известно, ЦРУ не имеет права действовать на территории США. А неофициально... Гм... Насчет сект - не уверен, ведь Коллинз занимался этим в частном порядке... И в обстоятельствах аварии нет признаков покушения... Но вот проникновение на виллу - совсем другая история. Где пистолет того типа?

- Здесь, - Корин достал оружие из ящика и протянул Шеннону. - Только боюсь, я загубил все отпечатки.

- Ничего, - ирландец осмотрел пистолет. - На вилле их должно остаться изрядно, коль скоро он был без перчаток... Кстати, почему? Его машину вы видели?

- Нет. Она была где-то неподалеку, но я не видел ее.

- Ладно... - Шеннон сунул пистолет в карман. - Думаю, придется обратиться в ФБР - конечно, после моего доклада начальству. Составим фоторобот и все такое. А что собираетесь делать вы? Спрашиваю, потому что знаю - спокойно вы сидеть не сможете. А в неофициальном расследовании такой человек, как вы - посторонний - мог бы оказать помощь неоценимую...

- Хочу вплотную заняться этим компьютерным диском. - Корин посмотрел в сторону выключенного Стефанией компьютера. - Мне понадобится специалист.

- Я сам специалист, - заметил Шеннон.

- Знаю, Крис, но вы не годитесь. Нужен профессионал высочайшего класса, посвятивший себя только этому и ничему больше. Полагаю, в Лэнгли найдется пара таких ребят?

- Найдется. Подождите, я подумаю, к кому бы вас отправить... Один, пожалуй, староват, мозги костенеют... К другому не подъедешь без бумаг с десятью печатями... Ага. Билл Глейд. Совершенно упертый компьютерщик, молод, динамичен и с фантазией. К тому же Биллу я доверяю, а это немало.

- Немало, - согласился Корин.

7.

Подмосковье

4 августа 1998 года

Али Хасан и доктор Мохаммед сидели за большим полированным столом. Возле окна стоял человек по имени Гамаль, а другой, известный под очередной кличкой "Саддам", развалился в кресле у телевизора.

- Испытания образцов, проведенные в Аравийской пустыне, - негромко говорил Хасан, - показали высокую эффективность РДВ-25. Теперь мы закупили достаточно этой взрывчатки и готовы к пробной боевой акции, после которой перейдем к активным действиям по всему миру. Наши эксперты тщательно изучили несколько предполагаемых объектов. Сегодня я хочу представить вам один из них, кажущийся мне наиболее подходящим.

Он нажал кнопку под столешницей, и в комнату вошел пятый участник совещания, русоволосый и голубоглазый.

Сотрудник московского НИИ Валерий Петрович Воронин не был наивным простачком. Он видел, с кем имеет дело, и понимал, с какой целью его просят предоставить информацию о гидротехнических сооружениях Москвы. Но у Валерия Петровича не было принципов - никаких, кроме одного: деньги и еще большие деньги. И если эти мусульмане готовы хорошо платить, то не все ли равно, сколько человек они убьют при скромном участии Воронина?

Валерий Петрович расстелил на столе чертеж. Саддам поднялся из кресла, подошел ближе, наклонился. Гамаль рассматривал схему из-за спины доктора Мохаммеда. Все они превосходно владели русским языком и свободно читали названия, четко пропечатанные на синеватой бумаге - Тушино, Строгино, Покровское, Щукино...

- Перед вами Химкинский узел, господа. - Воронин говорил, разумеется, по-русски. - Химкинская земляная плотина. Длина 1300 метров, высота 31 метр. Сооружена в 1934 году. Насколько мне известно, ее укреплением с тех пор никто не занимался. Только верховой откос облицевали новыми плитами.

- Значит ли это, - спросил внимательно слушавший Саддам, - что сооружение находится в аварийном состоянии?

Воронин пожал плечами.

- Вода там потихоньку просачивается, но до аварийности еще далеко... Чуть подлатать - и плотина простоит лет двадцать, если... - он хитро улыбнулся, - никому не придет в голову взорвать ее.

Али Хасан метнул на Воронина темный взгляд.

- Послушайте, Валерий Петрович, - начал он.

- Нет, это вы послушайте, господа! - решительно перебил Воронин. Меня не интересуют ваши намерения и планы. Меня наняли в качестве эксперта, и только. Мне платят, и я добросовестно выполняю свои обязанности. А они, помимо всего прочего, заключаются в оценке гипотетической - заметьте, гипотетической! - возможности разрушения плотины, а также последствий такого разрушения. Думаю, с этим все ясно?

Арабы одобрительно закивали. Расставив точки над "и", Воронин вернулся к делу.

- Самое уязвимое место плотины - донный водоспуск. Бетонная штольня размерами четыре с половиной на четыре и шесть десятых метра, где проложены две трубы для спуска паводковых вод. Смотрите сюда, на план.

- А что конкретно, - спросил Хасан, - произойдет при разрушении плотины... Скажем, в районе донного водоспуска? Меня интересуют последствия для близлежащих жилых комплексов, а также...

- Незавидные последствия, - усмехнулся Воронин, не дослушав. Господа, объем Химкинского водохранилища составляет двадцать восемь с половиной миллионов кубометров. Достаточно для затопления железной дороги, тоннелей метро и большинства улиц в Хорошевском районе. Смотрите сюда, стержень авторучки в руке специалиста уперся в плотную бумагу. - С высоты двадцати семи метров поток воды устремится в долину реки Химки и далее в канал имени Москвы. Само по себе это чревато уничтожением судоходной системы, ибо использованный при строительстве канала бетон рассчитан на пятьдесят лет, а каналу более шестидесяти. Но это лишь начало, господа. Вода ударит по госпиталям, клиникам, инфекционной и психиатрической больницам. Будет разрушен тоннель по Волоколамскому шоссе - вот он - и затоплен Щукинский мост. Строгино и Тушино будут отрезаны от центра Москвы. Остановится весь транспорт. Вода зальет телефонные и газовые коллекторы, подмоет мачты ЛЭП. Значит - ни света, ни газа, ни телефонной связи. Более того, придет конец канализационному коллектору, что означает эпидемию. Добавлю, что в трех километрахот плотины, вот здесь - институт имени Курчатова с атомными реакторами...

Саддам пробормотал что-то по арабски. Воронин мельком взглянул на него и продолжал почти воодушевленно:

- Дома Хорошевского района построены вблизи заброшенных каменоломен. Вода ускорит суффозию почвы, то есть вымывание растворенных веществ и минеральных частиц. Какая-то часть зданий может попросту провалиться под землю, господа.

- А каковы сроки ликвидации последствий катастрофы? - спросил доктор Мохаммед.

- Властям придется несладко, - равнодушно сказал Воронин. - Перекрыть плотину будет очень трудно, потребуется много времени, усилий, миллиардные вложения. Ситуацию усугубит скверное состояние подъездных путей со стороны Ленинградского проспекта. Неизбежна эвакуация населения...

Валерий Петрович умолк, выжидательно постукивая по столу авторучкой. Молчали и арабы - не то подавленно, не то восхищенно. Даже на них нарисованная специалистом апокалиптическая картина произвела впечатление.

- Благодарю вас, - нарушил наконец молчание Али Хасан. Он достал из ящика стола восемь запечатанных пачек долларов, подвинул их к Воронину. Они выглядели очень соблазнительно - маленькие гладкие плитки, кирпичики, из которых воздвигаются небоскребы Силы и Власти.

- Пересчитайте, - предложил Хасан.

- Зачем? - Воронин дернул плечом. - Я имею дело с джентльменами и знаю это. Не станете же вы обжуливать меня по мелочам с учетом того, что впереди у нас еще много совместной работы...

Хасан кивнул. Когда Воронин принялся распихивать деньги по карманам, Хасан вынул девятую пачку и добавил ее к восьми.

- Бонус, - пояснил он. - Одновременно премия и знак доброй воли, залог дальнейшего сотрудничества. Мы позвоним вам, Валерий Петрович...

Усаживаясь в "Жигули" (машину, которую он совсем скоро сменит на "БМВ"!), Воронин ликовал. Все-таки эти арабы - форменные ослы. Большая часть сведений, которые он им предоставил, публиковалась в открытой печати. Если бы они взяли на себя труд порыться в газетах... И как хорошо, что не взяли!Работы на грош, а оплата... Еще пара-тройка консультаций - и можно уходить в бизнес. Прощай, постылый НИИ!

Машина Воронина летела к Москве, как песня. В динамиках стереосистемы грохотала радиомузыка. Она-то и помешала Воронину услышать тихий щелчок во внутреннем кармане пиджака.

Девятая пачка долларов, переданная Али Хасаном, лишь выглядела таковой. Внутри находилось взрывное устройство, снаряженное, конечно, не драгоценной РДВ-25, а обыкновенным пластитом. В установленное время сработал часовой механизм... Психологически Хасан сыграл верно. Если бы Воронин и решил пересчитать основной гонорар, у него не хватило бы наглости сразу подсчитывать и сумму подарка. Потом - пожалуйста, в мнимой пачке денег имелся и альтернативный детонатор.

Взрыв превратил голову и плечи Воронина в кровавый фарш. Машина дваажды перевернулась в клубах пламени и дыма. Вокруг нее танцевали в воздухе обгоревшие обрывки настоящих долларов...

Покупка БМВ не состоится, Валерий Петрович.

8.

Вашингтон

5 сентября 1998 года

Утро

Обиталище Билла Глэйда, которое он называл то логовом, то берлогой, представляло собой среднее арифметическое между лабораторией Франкенштейнаи сараем сумасшедшего гения Эммета Брауна из фильма "Назад, в Будущее". Глэйд и был гением - подлинным, без кавычек, живущим в своем виртуальном мире.

Корин разглядывал длинное узкое помещение, дальняя стена которого тонула в полумраке - туда не доставал свет люминесцентных ламп. Белые столы были загромождены системными блоками компьютеров со снятыми кожухами, клавиатурами, мониторами, какими-то сложнейшими электронными композициями, соединенными между собой паутинами разноцветных проводов. Тут же стояли электрические кофейники, чашки с недопитым остывшим чаем, валялись грустные останки гамбургеров и сандвичей.

Когда Корин вошел, Глэйд (очень молодой, сутулый щуплый очкарик) разговаривал по телефону. Трубку он прижал подбородком к плечу, потому что в одной руке держал хотдог, от которого ухитрялся откусывать, а пальцы второй плясали на клавиатуре, и монитор отзывался на их танец бесшумной разноцветной симфонией.

- Ты за компьютером? - говорил Глэйд невидимому собеседнику. - Да, это просто... Передвинь мышь вправо, вниз, там такой желтый флажок... Серое окошко раскрылось? Так, а теперь...

Насколько мог судить Корин, даваемые Глэйдом по телефону указания не имели ни малейшего отношения к тому, что он делал в этот момент на собственном компьютере. Увидев Корина, Глэйд глазами указал на стул и за две минуты покончил и с разговором и с хотдогом.

- Извини, Джон, - сказал он.

Билл Глэйд относился к тому типу рассеянных молодых интеллектуалов, которые начинают называть любого человека по имени сразу после знакомства. Глэйд вел бы себя точно так же и с Президентом США.

- Ну и ну, Джонни! - воскликнул он. - Насчет твоего диска... Чего я только на своем веку не повидал, но такого...

Он помахал в воздухе извлеченным из-под завалов диском, небрежно держа его за край.

- Что же это? - подался вперед Корин.

- Джон, как ты себя чувствовал, когда с ним возился?

- Грохнулся в обморок.

- Скажи спасибо, что жив остался, - Глэйд отбросил диск и торжествующе хлопнул в ладоши. - Это программа-убийца, Джонни.

- Что за ... - Корин осекся. Он хотел сказать "что за бред", но вовремя сообразил: когда о компьютерных программах расссуждает такой человек, как Билл Глейд, имеет смысл прислушаться. - Расскажи мне о ней.

Глэйд включил кофейник.

- Ну, что касается данных - там все в порядке. Весь фокус в аналитической части. Видишь ли, она заражена некоей вирусоподобной программкой, как бы тебе объяснить... Ты что-нибудь слышал о двадцать пятом кадре Фишера?

Корин постарался припомнить.

- Мм... Это используется в рекламе, правильно? Кинопроектор воспроизводит двадцать четыре кадра в секунду. Если вклеить двадцать пятый, увидеть его не успеешь, но в подсознании он зафиксируется, и - хлоп! - ты идешь и покупаешь чипсы "Принглз". Правильно?

- Да, но только компьютер - не кинопроектор, Джон. И частоты другие, и возможности. В общем, твоя программа выводит на экран цветовые и геометрические сочетания, не воспринимаемые сознанием... А, черт!

Последнее восклицание относилось к струе пара, выылетевшей из кофейника и обжегшей руку Глэйда. Не спрашивая согласия Корина, Билл разлил кофе в две чашки и продолжал:

- Я сам едва Богу душу не отдал, пока сообразил... А когда разобрался, побежал консультироваться с докомСтэнтоном. Он утверждает, что такие сочетания с такой частотой должны приводить к изменению сердечного ритма и резкой смене кровяного давления - то возрастанию, то падению, пока сосуды мозга не лопнут. Конечно, результат зависит от состояния здоровья конкретного человека, но достаточно долгое общение с этой программой убьет кого угодно.

Вот и схема идеального покушения, подумал Корин. Они - кто бы они ни были - подсовывают Коллинзу диск, потом изымают его... И все, никаких следов. Смерть от кровоизлияния в мозг. Но им не повезло, Коллинз торопился в Вашингтон и провел за компьютером слишком мало времени. И все же этого времени хватило, чтобы баланс здоровья Коллинза оказался нарушенным и он потерял сознание за рулем - запоздалая реакция на перепады давления... Вероятно, они следили за машиной, но почему их человек явился на виллу не сразу после аварии, откуда эта большая пауза, этот люфт? Значит ли это, что и слежку, и проникновение на виллу осуществлял один человек? Непохоже на образ действий какой-то организации. Или - блюдут высшую секретность? Тогда почему он был без перчаток? Ладно, найдем их, тогда посмотрим. Они не могли быть уверены, что диск у Коллинза не с собой, что он остался на вилле... Могли лишь предполагать, и оказались правы... Но Коллинз мог переписать диск, сделать сколько угодно копий, и тогда их премудрости идут прахом?

Корин задал Глэйду вопрос.

- Билл, а если бы я переписал эту программу на винчестер или на другой компакт-диск... Ведь она и там была бы обнаружена, так?

- Так, да не так, - Глэйд сверкнул выпуклыми глазами за стеклами очков. - Это чрезвычайно хитрый вирус, Джон. Чрезвычайно. Правда, это и не совсем вирус, но будем пользоваться этим словечком, чтобы тебе было понятнее. Во-первых, - он многозначительно поднял палец, - то, что я его нашел, не означает, что с этим справился бы любой студент... Кстати, Джон, знаешь, какова его длина? Шестьсот шестьдесят шесть байт.

- Три шестерки? - поразился Корин. - Число Зверя? Довольно зловещая ирония.

- По-моему, в Апокалипсисе сказано, что число Зверя есть число человеческое, - заметил Глэйд. - Так вот, эта программа самомодифицирующийся вирус неввероятной сложности, Джон.

- То есть?

- Он хранит свое тело в закодированном виде. Меняя параметры кодировки, наш вирус модифицирует сам себя, в том числе и стартовую часть,приэтом алгоритмы изменений очень сложны. Но это далеко не все, что он умеет. Ты спрашивал о копировании. Так вот, на другой компакт-диск он себя переписывать не станет, там будет только чистая программа. Подробности нужны?

- Подожди, но ведь кто-то записал вирус на этот компакт-диск. Значит, такое возможно?

- Разумеется, если ты знаешь, что делаешь, - Глейд отхлебнул кофе. Так вот... На винчестер или дискету он, правда, попадет, но тут-то и начинается самое интересное. По прошествии некоторого времени достаточного, по мнению создателя "Зверя", чтобы программа-убийца сработала...

- Зверя?

- Ну, надо же как-то обозвать эту гадость... Он сотрет себя, Джон, и перед нами - здоровый компьютер и нормальная программа.

Ясно, мысленно сказал себе Корин. В общем, они могли не слишком опасаться копий - кто бы с ними ни работал, вряд ли успел бы ухватить "Зверя" за хвост. Но ради лишней гарантии стоило избавиться и от них (если таковые существовали).

Вслух Корин произнес:

- Но с компакт-диска он сам себя стереть не может?

- Ну, нет, - отмахнулся Глэйд. - Как ты это себе представляешь? Это дьявольски хитрая бестия, Джон, почти разумная... Но не сверхъестественная. В конце концов, это всего лишь компьютерная программа.

- Всего лишь, - вздохнул Корин. - Вот бы еще раздобыть того гения, который ее написал...

- Джон, только четыре человека в мире способны были проделать такую работу .

- Были?

- Да, потому что одного из них - Боба Пратта - нет в живых, он повесился год назад. Второй, не буду скромничать - я. Но я этого не делал.

- А остальные?

- Тоже американцы, по совпадению. Барни Каммингз, до последнего времени он работал в Силикон-Вэлли. И Родж Купер... О нем я давно ничего не слыхал.

Корин поставил чашку на стол подальше от электронных нагромождений.

- Почему ты так уверен, что...

- Понимаю, - усмехнулся Глейд. - Почему только четверо? Джон, компьютерный мир на высшем уровне страшно узок. Способных программистов миллионы. Талантливых значительно меньше. Гениальных - единицы, так же как гениальных писателей или музыкантов, а их имена знают все, правда? Но даже не это главное. У каждого программиста есть свой неповторимый почерк, Джонни. И я готов чуть ли не под присягой утверждать, что "Зверя" создал либо Каммингз, либо Купер...

- Однако и в Америке, и в других странах могут быть те, о которых ты ничего не знаешь...

- С аналогичным почерком? Ну... - Глэйд развел руками. - Какие-нибудь секретные лаборатории... Военная промышленность... - он лукаво посмотрел на Корина. - Как я могу говорить о том, чего действительно не знаю, Джон? Только учти, когда будешь искать - одиночке тут не справиться. Можно написать программу... Но кто подскажет тебе, как она воздействует на организм человека? Нужны масштабные исследования, нужна банда врачей...

Корин взял диск и опустил его в карман.

- Ты уже рассказал о "Звере" Шеннону? - осведомился он.

- Нет, Крис еще не вернулся из Нью-Йорка, и я... Что с тобой, Джонни?

Ключевое слово "Нью-Йорк" вызвало у Корина асссоциацию с другим ключевым словом - ПОКУШЕНИЕ. Из области догадок факт покушения на Коллинза перешел в сферу доказанных предположений. ОНИ хотели убить Фрэнка... И очевидно, им известно, что он жив (во всяком случае, это не так трудно установить). Они не остановятся... Что стоит убийце проникнуть в госпиталь Сент-Пол, отключить аппарат искусственного дыхания? А Коллинз там один, без охраны... Да, в Нью-Йорке Крис Шеннон, но он занят собственным расследованием и не может без конца торчать в госпитале.

Нет смысла звонить в полицию и требовать охраны для Коллинза... Что Корин им расскажет? Фантастическую сказку о компьютерной программе-убийце? Надо ехать, срочно возвращаться в Нью-Йорк. Возможно, уже поздно. Но Корин не вправе пренебрегать и ничтожным шансом спасти Фрэнка.

Торопливо попрощавщись с Биллом Глэйдом, он пулей вылетел из логова (или берлоги) опешившего компьютерного гения.

9.

Химкинский гидроузел

8 августа 1998 года

3 часа утра

Неоднократные рекогносцировки и сбор сведений позволили группе Али Хасана обзавестись ценной информацией. Выяснилось, что года два тому назад плотину охраняли всего два вохровца, но положение изменилось. Теперь на проезжей части плотины громоздились два бетонных блока, проход был запрещен с восьми вечера до восьми утра. Милицейские посты находились на самой плотине и у входа в штольню донного водоспуска. Общая численность охраны составляла шесть человек, что беспокоило Хасана.

Они сидели втроем в машине с потушенными огнями - Хассан, Саддам и Гамаль, метрах в ста от символического решетчатого забора с табличками "Вход воспрещен". Отсутствовал доктор Мохаммед, на него возлагалась особая миссия. Сразу после взрыва, назначенного на четыре часа утра, он должен был передать в крупнейшие российские и мировые агенства новостей заявление организации "Пламя Пророка". В заявлении, в частности, говорилось: "В последнее время в средствах массовой информации муссируются слухи о наличии у воинов ислама так называемых чемоданных или рюкзачных ядерных зарядов, то есть компактных атомных бомб. Мы не готовы ни подтвердить, ни опровергнуть эти слухи, но сегодняшняя акция призвана показать, что мы владеем не менее мощным оружием. Это взрывчатое вещество при эквивалентной поражающей способности имеет меньший объем и к тому же не радиоактивно, так что его невозможно засечь в аэропортах соответствующими детекторами. Взрыв Химкинской плотины - доказательство и предупреждение, за которым последуют уже серьезные действия..."

Далее шли наглые угрозы (взрывы в центрах мировых столиц, на атомных электростанциях, военных базах). Конкретных требований пока не выдвигалось. В намерения организации "Пламя Пророка" входило сначала парализовать мир ужасом, а затем свысока диктовать любые условия любому правительству.

Машина террористов притаилась в темноте там, где заведомо не могла привлечь ничьего внимания. Прожекторы на плотине были направлены в другую сторону, да и охранники вели себя весьма беспечно. Двое небрежно перебрасывались репликами у входа в штольню, остальных вообще не было видно. Вероятно, они спали в жилом вагончике, так как будка возле штольни также пустовала.

- Пора, - сказал Хасан, бросив взгляд на часы.

Саддам опустил оконное стекло и выставил в окно обезображенный глушителем ствол. Тончайшее перекрестье ночного прицела легло на силуэт затылка первого охранника. Выстрел прозвучал настолько тихо, что его едва расслышали даже в машине. Второй охранник импульсивно повернулся к внезапно упавшему товарищу, и пуля Саддама вошла в его правый висок.

- Путь свободен, - пробормотал Али Хасан.

Саддам кивнул и мысленно прибавил два к восемнадцати. Теперь на его счету двадцать трупов. Спустя минуту их станет двадцать четыре.

Трое вышли из машины и бесшумно двинулись к жилому вагончику. Им не пришлось перелезать через забор, они попросту обошли преграду по берегу реки Химки. Гамаль нес чемоданчик со снаряженным взрывным устройством на боевом взводе.

Догадка Али Хасана полностью подтвердилась. Четверо охранников безмятежно храпели на койках, не удосужившись запереть дверь. Приборы ночного видения не понадобились: отсвета прожекторов хватило Саддаму, чтобы хладнокровно застрелить всех четверых. Он и здесь не отступил от неизменного принципа: одна пуля - один человек.

- Не думал, что это будет настолько просто, - слегка разочарованно проговорил Хасан, разглядывая мертвые тела. Операция развивалась так гладко, что если бы Али Хасан был христианином, он бы перекрестился. Его не мучили знакомые шпионам предчувствия и суеверия насчет благополучного начала, потому что он не был и шпионом. Он был терминатором, роботом смерти, а роботам несвойственны иррациональные эмоции.

Покинув вагончик, террористы вошли в штольню, скупо освещенную дежурными лампами. Метрах в десяти от входа Хасан остановился.

- Здесь, - сказал он.

Гамаль установил чемоданчик с радиоуправляемым детонатором, и трое беспрепятственно вернулись в машину. Хасан отогнал ее на километр - отсюда можно будет полюбоваться фейерверком, не подвергая себя опасности, и преспокойно убраться восвояси.

Огонек радиопередатчика подмигивал на коленях Али Хасана. Гамаль достал телефон, чтобы непосредственно после взрыва связаться с доктором Мохаммедом и санкционировать передачу заявления.

Часовая стрелка застыла на цифре четыре, минутная приближалась к двенадцати, секундная описывала последний круг.

- Во имя Аллаха, - прошептал Хасан и нажал кнопку.

10.

Нью-Йорк

5 сентября 1998 года

Вечер

Корин быстро шагал по коридору второго этажа госпиталя Сент-Пол к палате Коллинза. Ему уже сообщили, что ничего необычного с пациентом отделения интенсивной терапии (куда Коллинза перевели из реанимации) не произошло, и у Корина отлегло от сердца. "Состояние тяжелое, но стабильное, - сказали ему, - ненадолго приходил в сознание. Поговорить?! И думать забудьте!" Но ни слова о каких-либо посетителях (кроме Шеннона) и тем более покушениях.

Навстречу Корину шел человек, издали показавшийся ему смутно знакомым. Когда расстояние между ними сократилось, сомнения исчезли: да, Корин знает этого человека, вернее, видел его. Видел на вилле Коллинза.

Парень в темном костюме тоже узнал Корина. Он остановился в замешательстве. Кроме них двоих, в коридоре не было ни души, и он, очевидно, решал дилемму: нападать или бежать. Победил здравый смысл: ведь при схватке неизбежен шум, прибегут люди... Парень повернулся на сто восемьдесят градусов и помчался прочь. Корин настигал его, но тут вечерний посетитель госпиталя Сент-Пол юркнул в какую-то боковую дверь и проворно запер ее за собой. Вышибая замок, Корин потерял бесценные секунды. Когда он ворвался в маленькую комнатку, заставленную шкафами с медикаментами, увидел только открытое окно. Второй этаж невысокий, за ним больничный парк, а дальше - весь Нью-Йорк...

Чья-то рука легла на плечо Корина.

- Что случилось? - спросил Крис Шеннон. - Вы за кем-то гнались?

- Ради Бога, Крис... С Фрэнком все в порядке?

- Настолько, насколько это возможно в его состоянии... Я только что от него. Они дают смотреть на него через стекло. А вот что с вами?

- Уф...- Корин опустился на подвернувшийся стул. - Он не успел.

- Кто не успел?

- Убийца, - Корин кратко рассказал Шеннону о встрече в коридоре. Ирландец присвистнул.

- Ну и дела... И что вы намерены предпринять? Мы не можем дежурить здесь сутками, а они пришлют кого-нибудь еще... Если только попробовать договориться с ФБР о выделении охраны?

- Крис, - устало ответил Корин, - охрана его не спасет. Если человека решили убить, его убьют так или иначе.

- Что же делать? А, вот что. Мы переведем Фрэнка в частную клинику "Бедлоу Инфэрмери", к доктору Иллингворту. Это мой друг, прекрасный врач и абсолютно надежный человек. Но перевод нужно обставить так, чтобы о том, куда его отвезут, знали только Иллингворт, вы и я.

Корин задумался.

- Но ведь придется договариваться с врачами Сент-Пола, - нерешительно сказал он. - А они вряд ли разрешат перевозить его, а если и разрешат, потребуют расписку, в которой...

- Джентльмены! - раздался громоподобный голос в дверях. - Это вы сломали замок?

Корин и Шеннон обернулись. На пороге стояла медсестра столь грозного облика, что двое видавших виды мужчин почувствовали себя нашкодившими юнцами.

- Видите ли, мэм, - несмело произнес Корин. - Мы...

- Я знаю, кто вы, - хмуро перебила медсестра. - Вы друзья пациента из двенадцатой палаты. Кажется, большие полицейские шишки? Но это не дает вам права...

- Нет, нет, мэм, - смиренно согласился Шеннон. - Конечно же, не дает. Мы немедленно оплатим стоимость замка и ремонта.

Переведя дискуссию в область финансов, Шеннон ловко ушел от ответа на естественный вопрос: а зачем, собственно, потребовалось ломать дверь? После недолгих препирательств проблема с замком была улажена, и Шеннон с Кориным вышли в коридор.

- Когда вы думаете ехать к доктору Иллингворту? - спросил Корин.

- Сейчас.

- Тогда я попробую взять на себя переговоры здесь. Щегольну полномочиями, которых не имею... Но если они считают меня какой-то полицейской величиной...

- Нет, давайте вместе, а потом к Иллингворту.

- Хорошо. Но будем вести переговоры прямо вот здесь, в этом коридоре! Нельзя ни на минуту не спускать глаз с двери палаты Фрэнка.

- Пока мы оба тут, никто не заберется к нему ни в дверь, ни в окно. И к Иллингворту я поеду один, а вы останетесь здесь.

Корин слегка улыбнулся.

- Теперь я более спокоен. Но скажите кратко, что дало ваше расследование?

- Обстоятельства аварии... - начал было Шеннон, но Корин сделал останавливающий жест.

- Уже не так важно. Поговорите с Биллом Глэйдом, и вам станет ясно, как произошла авария. Но что по моему знакомцу... Вернее, незнакомцу?

Шеннон развел руками.

- Увы, ничего. По моей просьбе ребята из ФБР занимались отпечатками пальцев на вилле, приметами, пистолетом... Ну, и той электронной игрушкой, которой он блокировал сигнализацию. Ноль. Наш парень чист, как ангел. Да этого и следовало ожидать, раз он не позаботился о перчатках... А о чем вам поведал Билл Глэйд? Чувствую, у вас улов посолиднее.

- Да, - подтвердил Корин, - но об этом вам убедительнее расскажет сам Глэйд. А пока вот что: мне срочно нужны сведения о программистах высшего класса, особенно о неких Барни Каммингзе и Роджере Купере. Сможете заняться этим сразу же, как только мы перевезем Фрэнка?

-Да.

Пока Шеннон беседовал с врачами, Корин спустился на первый этаж. Просто так, для очистки совести он справился в регистратуре о посетителях, хотя и без того было понятно, что непрошеный гость проник не через центральный вход (разумеется, это подтвердилось). Корин вновь подумал о времени - о нерасторопности врагов Фрэнка Коллинза. Как и в случае на вилле после аварии, слишком долго они его искали (или долго готовились?) Если оставить в стороне неизвестные факторы (а как еще с ними поступить - по определению?!), можно предположить, что либо действуют непрофессионалы, либо - что тоже не исключено - один непрофессионал. Но откуда у такого одиночки диск с программой "Зверь"?

Шеннон уехал. Когда он возвращался с Иллингвортом, в машине по радио группа "Чикаго" исполняла как нельзя более подходящую песню - "Еще один дождливый день в Нью-Йорке".

Как-то давно, почти случайно, Шеннону довелось оказать Иллингворту важную услугу, когда сын доктора влип в историю с наркотиками. Но подружились они не столько поэтому, сколько потому, что были людьми одного склада: немногословные, сильные мужчины, сражающиеся каждый на своей войне и каждый (по-своему) за человеческие жизни.

- Значит, вы устраиваете нечто вроде похищения, - заключил Иллингворт, выслушав Корина в коридоре госпиталя Сент-Пол.

- Да, - ответил тот. - Похищение с ведома врачей и во имя спасения. Мистеру Коллинзу грозит серьезная опасность.

- Настолько, что ЦРУ не в состоянии уберечь его?

- ЦРУ может все или почти все, -назидательным тоном сказал Шеннон. Но в данном случае я предпочитаю, чтобы о местонахождении мистера Коллинза не знал никто, даже люди ЦРУ.

- Вот как?

- Пока мы не знаем ничего, - пояснил Корин. - Следовательно, не знаем и того, откуда может исходить утечка информации.

- Понятно... Когда вы хотите перевезти мистера Коллинза в мою клинику?

- Если можно, не откладывая.

- Сейчас так сейчас. Я распоряжусь, чтобы приготовили отдельную палату.

- С самой современной аппаратурой, доктор, - уточнил Шеннон.

- Кто врач - вы или я? - притворно рассердился Иллингворт, но было видно, что ему по душе пришлась забота ирландца о друге. - Но разумеется, сначала я должен поговорить с врачами здесь и осмотреть пациента в их присутствии.

- Одну минуту, доктор, - сказал Корин.

- Да?

- Недавно я прочитал где-то о так называемых компьютерных убийствах...

- Что это такое? - заинтересовался Иллингворт.

- Похоже на дваадцать пятый кадр Фишера, но сложнее. Не воспринимаемые сознанием изображения на экране компьютера, чередование которых приводит к расстройству кровяного давления, к смерти... Как вы полагаете, в принципе такое мыслимо?

Доктор Иллингворт пристально посмотрел Корину в глаза.

- Так значит, вы где-то прочитали об этом?

- Я хочу знать ваше мнение, доктор.

Иллингворт вздохнул.

- Я ничего не слышал о подобных программах, - сказал он, - но почему бы и нет? Возможности воздействия на человеческую психику безграничны, а психическая и соматическая сферы связаны теснейшим образом...

- А вы бы сумели создать такую программу?

- Я не специалист по компьютерам.

- Я имею в виду, - пояснил Корин, - ту ее часть, которая относится непосредственно к психическому воздействию. Алгоритмы, с которыми дальше работал бы программист.

- Едва ли. Эта область не слишком хорошо изучена, и результаты таких воздействий малопредсказуемы. Дайте мне лабораторию, ассистентов, миллион долларов, и года через два я более определенно скажу вам: да или нет.

Корин достал сигарету, но спохватился, что он в больнице. Нечто подобное, подумал он, говорил и Билл Глэйд: мало написать программу... Здесь работал не одиночка, а целый научный институт. А раз так, можно отыскать следы его деятельности - чем больше посвященных, тем меньше тайн.

11.

Химкинский гидроузел

8 августа 1998 года

4 часа утра

...Ничего не произошло.

Али Хасан изумленно посмотрел на пульт радиоуправления, бросил взгляд в сторону плотины и вторично надавил кнопку. Взрыва не последовало. Хасан выругался.

- Я сам собирал передатчик и приемник, - пробормотал Гамаль. - Уверен, что там все в порядке.

- Как видишь, не все. - Хасан яростно встряхивал пластмассовую коробку, снова и снова нажимая на кнопку.

- Что делать, Али? - голос Саддама звучал как на собственных похоронах. Хасан заскрипел зубами, задыхаясь от злости.

- Что делать?! Идти туда!

- В штольню? - ахнул Гамаль. - Это безумие! Мы не знаем причины неисправности. Может ведь бабахнуть в любую секунду!

- Да? - Али Хасан прищурился. - Ну, тогда давайте оставим наш чемоданчик здесь и сбежим.

- Я не пойду, - упрямился Гамаль.

- Трус, - презрительно обронил Хаасан. - Шакал ты, а не воин Аллаха. Напортачить с передатчиком тебя хватило, а идти в штольню - поджилки трясутся?

Он вырвал из рук Гамаля телефон и набрал номер. Ответил встревоженный доктор Мохаммед.

- Задержка, - сказал Хасан в трубку. - Аппаратура не сработала. Возможно, нам удастся устранить неисправность. Приказ: ожидать до половины пятого, потом выехать в пункт восемь.

- Понял. Отбой.

Хасан запустил двигатель и подогнал машину обратно к забору.

- Теперь, - произнес он, повернувшись к Гамалю, - если рванет, все равно не уцелеем. Идем!

Гамаль нехотя последовал за Хасаном в штольню. С величайшими предосторожностями он открыл чемоданчик.

- Что там? - Хасан склонился над его плечом.

- Детонатор сработал как полагается... Но проклятая РДВ почему-то не взорвалась.

- Мы можем с этим что-нибудь поделать?

- Второго детонатора у нас нет...

Хасан взял чемоданчик.

- Ладно, пошли... Надо убираться. Я не хотел бы быть поблизости, когда найдут охранников. Но мы еще вернемся...

12.

Нью-Йорк

6 сентября 1998 года

Весь день Корин провел за компьютером, бродя по Интернету в поисках любых крупиц информации о сектах и сектантах. Узнал он немало, но толку от этих знаний было чуть. А когда он попытался выяснить что-либо об экспериментах с двадцать пятым кадром, о компьютерной модификации поведения и тому подобном, на него обрушился вал устаревших или малодостоверных сведений.

Транспортировка Фрэнка Коллинза в "Бедлоу Инфэрмери" прошла успешно. И все же Шеннону пришлось поставить в известность о происшедшем еще одного человека: Джеймса М. Стюарта, его руководителя в ЦРУ. Так как формально ЦРУ не имело права заниматься этим делом, Стюарт одобрил действия Шеннона.

В шесть часов вечера Шеннон приехал к Корину домой. Он не боялся говорить в присутствии Стефи - она знала все, игра в шпионов не имела смысла.

- Вашу просьбу я выполнил, Джон, - сказал Шеннон, наливая себе "Баллантайна". - Итак, Барни Каммингз, вернее, Барни Натаниэль Каммигз. Год рождения - 1965. Выпускник Калифорнийского университета. Работал в Силикон-Вэлли, выполнял секретные правительственные заказы, связанные со стратегической оборонной инициативой. С 1995 года - Вашингтон, консультант Белого Дома по вопросам информационной безопасности. Нам это чем-нибудь поможет?

- Пока не знаю, - уставший от компьютерных бдений Корин опустишил рюмку виски. - Давайте дальше.

- Роджер Купер, родился в 1963 году в Литл-Роке, штат Арканзас. Тот же Калифорнийский университет. Работал на компании "Интел" и "Майкрософт", потом перешел в небольшую перспективную компанию "Лиггейс". В январе 1996 года пропал без вести.

Корин закашлялся.

- Как это - пропал?

- Обыкновенно, - усмехнулся Шеннон. - Уехал в отпуск и не вернулся. В последний раз его видели в Джексоне, штат Алабама, в отеле "Мексикан Бэй", где он зарегистрировался под своим именем десятого января девяносто шестого года. Мне доводилось бывать в Джексоне. Это не курортный город. Довольно странный выбор места, где проводить отпуск. Может быть, подумал я сначала, у него там родственники, знакомые, девушка? Но вот родственников, как выяснилось, у него вообще не было, круглый сирота. Вот почему полиция искала Купера спустя рукава - никто особо не настаивал. Компания "Лиггейс", конечно, погоревала об утрате ценного сотрудника, но компания - не отец и не мать... А насчет знакомых или девушки - не знаю.

- У вас есть его фотография?

- И его, и Каммингза. - Шеннон полез во внутренний карман пиджака.

- Давайте Каммингза пока оставим в покое, - сказал Корин. - Если он нам понадобится, он под рукой. А вот Купером следует заняться...

Шеннон передал Корину цветной фотоснимок. Корин поразился сходству Роджера Купера с Биллом Глейдом. На одном заводе, что ли, делают этих компьютерных гениев?

- Я заберу фотографию? - спросил Корин.

- Что вы задумали?

- Отправлюсь в Джексон, штат Алабама.

- И что вы рассчитываете найти там спустя два года?

- Не знаю, Крис... Быть может, ничего. Но человек пропал, а значит либо погиб, либо скрылся. Интересен и тот, и другой вариант...

- Или похищен? - предположил Шеннон.

- Или так... Но начну я с визита в компанию "Лиггейс", если вы дадите мне адрес. Хочу поговорить с людьми, знавшими Купера.

- Тогда поговорите с Дэном Хамфри. Это его непосредственный начальник.

- Непременно... А ваши планы, Крис?

- Я все же хочу попробовать угнаться за нашим незнакомцем. Ведь не привидение же он.

- Вы не верите в привидения? - улыбнулся Корин.

- Верю, Джон. Но те из них, кого я знал близко, не разгуливали с пистолетами и не оставляли отпечатков пальцев.

Корин засмеялся и поднял рюмку.

13

.

Офис филиала компании "Лиггейс"

7 сентября 1998 года

Дэн Хамфри уселся в кресло, жестом предложив Корину последовать его примеру. Корин разглядывал собеседника - безукоризненно одетого, модно подстриженного, голубоглазого блондина не старше сорока лет. Ни дать ни взять актер, снимающийся в рекламных роликах...

- Итак, - вежливо начал Хамфри. - Что вы хотели бы знать о Родже Купере?

- Все, - сказал Корин.

- Все - несколько расплывчатое понятие, вы не находите? - Хамфри провел рукой по льняным волосам. - Может быть, вы зададите конкретные вопросы?

- Первый. Здесь можно курить?

Хамфри с улыбкой кивнул. Корин распечатал пачку "Житана".

- Мистер Хамфри...

- Дэн.

- Дэн, расскажите мне о характере Купера. Каким он был... Или - каков он, если он жив? Был ли он веселым, общительным, желчным, нелюдимым? Словом, вы понимаете.

- Да... - Хамфри задумался. - Что вам сказать... Родж был своеобразной личностью, как все гении...

- А он действительно был гением? - перебил Корин, выпуская крепчайший дым .

- О, да... Я мог бы показать вам некоторые из его остроумнейших разработок... Вы что-нибудь смыслите в компьютерах?

- Абсолютно ничего.

- Тогда поверьте мне на слово. Так вот, возвращаясь к его характеру... Он был несколько замкнутым, отчужденным, но это неизбежно при напряженнейшей работе его мозга... У него было, пожалуй, чувство юмора, но проявлялось оно... Гм... Скажем, он мог забавы ради написать безобидный вирус и запустить его в компьютеры коллег...

- Как? - нахмурился Корин. - Купер вредил работе компании?

- Не вредил, нет! Его вирусы просто выдавали иронические, весьма едкие комментарии к действиям наших специалистов, а потом уничтожали сами себя. Так он шутил.

- Уничтожали сами себя? - переспросил Корин, вспомнив беседу с Биллом Глэйдом. - Создание таких вирусов представляет какую-то особую сложность?

Хамфри пожал плечами.

- Смотря при каких условиях. Если вас интересует теория, я могу...

- Нет, нет, - поспешно отказался Корин. - Дэн, а чем увлекался Купер, кроме работы?

- Увлекался? - Хамфри удивленно поднял брови. - О чем вы? Такие люди работают двадцать четыре часа в сутки, даже когда спят. Работа - их жизнь.

Но не ваша, Дэн, подумал Корин, еще раз оценивая одежду и прическу мистера Хамфри. Наверняка вы не курите - зубы бережете.

- А были ли у него близкие друзья, девушки?

Хамфри неопределенно пошевелил пальцами в воздухе.

- Честно, не знаю, но сомневаюсь. Круг его общения ограничивался коллегами. Его невозможно было затащить даже в бар, он не пил совершенно, и запаха не выносил. А девушки... О чем он стал бы говорить с девушками? О программировании?

- Дэн, в вашем присутствии Купер никогда не упоминал город Джексон, штат Алабама?

- А, город, где он исчез? Нет, никогда. Я удивился, когда узнал, что он туда отправился. Понятия не имею, как его туда занесло. Мы обсуждали это с ребятами. Никто ничего не мог понять.

Корин погасил окурок в хрустальной пепельнице.

- Был ли Купер религиозен? - спросил он.

- Что? - Хамфри выглядел растерянным. - Вы хотите сказать, верил ли он в Бога?

- Нечто в этом роде.

- Не знаю, что и ответить... Родж всегда мыслил конкретно, абстрактные вопросы мироздания его, наверное, мало занимали. Возможно, и верил по-своему, но чтобы ходить в церковь,совершать обряды... Этого точно не было.

Корин задумался над формулировкой следующего вопроса и задал его полминуты спустя с развернутым предисловием.

- Представьте, Дэн... Вот если бы Куперу за большие деньги предложили заняться разработкой заведомо вредоносной программы... Такой, которая могла бы причинить вред здоровью людей, была бы опасной для их жизни... Как вы думаете, согласился бы он?

- Какая программа? - с любопытством отозвался Хамфри.

- Вопрос чисто умозрительный, - пояснил Корин.

- А, - сказал Хамфри с легким разочарованием. - Ну, что же... Деньги не играли в его жизни серьезной роли. Когда он перешел к нам из "Майкрософта", он потерял в деньгах. Такие компании, как "Майкрософт", запросто не бросают. А Купер считал, что там ограничивают его инициативу, и что у нас он сможет заняться более интересной работой. Но и мы платили ему не так мало. Он ни в чем не нуждался, потребности его были скромными, и едва ли его можно было бы соблазнить крупной суммой. Миллион долларов, сказал бы он, ну и что? На жизнь мне и так хватает, что я буду делать с вашим миллионом, кутить? Но вот если бы перед ним как перед профессионалом поставили сложную, увлекательную задачу, предложили крепкий орешек... По-моему, тут он принялся бы за работу и бесплатно и наплевал бы на последствия, пусть хоть весь мир провалится в ад из-за его программы. Точнее, о последствиях он бы даже не задумался, они остались бы вне круга его осознанного восприятия. Вот так, мистер Корри. Я не стану расписываться за Купера, но вы спросили о моем мнении, и я вам ответил.

- Понятно... - Корин закурил вторую сигарету, откинув крышечку зажигалки "Зиппо". - Наверное, потеря Купера нанесла компании существенный урон?

- Конечно, - Хамфри с неудовольствием покосился на плотные клубы житановского дыма. - Но видите ли, компания "Лиггейс" - это не один человек, это эффективный организм. Кое-какие работы затормозились, там, где справлялся один Купер, пришлось повозиться троим-четверым, но в конце концов мы обошлись без него.

- Компания не проводила собственного расследования?

- Нет. Зачем? Мы удовлетворились сведениями из полиции. Если уж полицейские ничего не нашли...

- Но он мог перебежать к конкурентам, - заметил Корин, - выдать ваши секреты...

Хамфри недоверчиво покачал красивой головой.

- Решительно не представляю, с какой стати он стал бы это делать. Я уже говорил и повторяю, деньги мало что значили для него. А работу интереснее, чем у нас, он вряд ли где нашел бы... И потом, поступи он так, информация об этом неминуемо просочилась бы.

- Купер относился к деньгам равнодушно, - медленно произнес Корин. Значит ли это...

- Не равнодушно, - вставил Хамфри. - Просто ему хватало, а что сверх того - ему было безразлично, вот тут да.

- Значит ли это, - продолжал Корин, - что на его счетах оставалось достаточно денег, чтобы он мог стать жертвой похищения с корыстной целью?

- Да, я понял. Разумеется, он получал и у нас сравнительно неплохо, и сбережения у него были... Но если его похитили, денег не получили. Полицейская проверка показала, что почти все его деньги остались в банке. Уезжая в отпуск, он снял тысячи полторы... Однако он ведь ехал на автомобиле, а по дорогам шныряет немало негодяев, готовых прострелить вам голову и за куда меньшую сумму.

Корин согласно кивнул и осведомился.

- А какая у него была машина?

- "Пежо-306" серебристо-серого цвета.

- Не слишком приметная машина, правда?

- Да, самая обычная... Мистер Корри, вы действительно надеетесь найти Купера?

Корин поднял взгляд на Хамфри от огонька сигареты.

- Да, я надеюсь найти его.

- Живого? Неужели вы верите, что Купер где-то скрывается или его скрывают в течение двух лет?

- Верить или не верить можно любимой девушке, Дэн. Я предпочитаю твердое знание.

14.

Москва

16 августа 1998 года

Далеко не общеизвестно, что компания "Росвооружение" (позже преобразованная в федеральное унитарное предприятие) отнюдь не является монополистом в области импорта и экспорта смертоносного товара. Существует и параллельная структура - государственная компания "Российское оружие", также тесно связанная с Министерством обороны РФ. В отличие от "Росвооружения", на которое в случаях неприятных накладок валятся все шишки, "Российское оружие" действует в тени, что дает правительству и военно-промышленным кругам свободу маневра. Сотрудники этой компании получают деньги от государства - приличные, но все же это строго фиксированный доход - и не имеют права заниматься посторонней коммерческой деятельностью.

Квартира генерального директора "Российского оружия" располагалась в двух уровнях дома повышенной комфортности, а попросту говоря - элитного. Охрана, сигнализация, телекамеры, специальная автостоянка только для жильцов, где разгуливают бравые молодцы с далеко не газовыми пистолетами... Шестнадцатого августа выяснилось, что все это не всегда помогает.

"Вольво С40" остановилась на стоянке в 21 час 40 минут. Генеральному директору полагался персональный водитель, но шеф любил сам посидеть за рулем, и сегодня отпустил Сашу домой пораньше. Насвистывая анданте кантабиле из симфонии Моцарта "Юпитер" (он с детства обожал классику влияние матери), директор прошел мимо лифта, кивнул охраннику в застекленной будке и поднялся по лестнице к дверям своей квартиры.

Его встретил привычный уют обжитого дома. Усталый после напряженного дня директор переоделся, включил телевизор без звука (ему нравилось мелькание цветных изображений, оно оживляло квартиру) и поставил на проигрыватель компакт-диск Грига. Затем он извлек из бара бутылку французского коньяка (всего одна рюмка для бодрости - сегодня еще предстоит работать с документами).

Стоя у бара, директор вдруг насторожился. Ему показалось, что он... Нет, не услышал звук, а словно всеми нервами ощутил чужое присутствие.

Он обернулся и беззвучно закричал от ужаса. Прямо перед ним, в двух метрах, стоял человек, выражение лица которого сделало бы честь богу мщения.

Это был Али Хасан.

Директор повалился в кресло. Бутылка выпала из его рук, покатилась по ковру, оставляя ароматный след разлившегося коньяка.

- Не стреляй. - пробормотал директор.

Али Хасан усмехнулся.

- Нет, мерзкий шакал, убивать тебя я пока не стану. Прежде нам надо кое-что обсудить.

Он сел напротив директора.

Вечернему визиту Али Хасана в квартиру генерального директора "Российского оружия" предшествовала беседа, состоявшаяся четыре дня назад в Саудовской Аравии, в одном из отелей Джидды. Кроме Хасана, присутствовали доктор Мохаммед и еще один человек, предпочитаввший укрываться за псевдонимом Ариф.

- Итак, уважаемый господин Хасан, - говорил Ариф, постукивая холеным пальцем по бокалу с безалкогольным напитком. -Вы передали мне для анализа две пробирки с идентичным по виду веществом. Я подверг их содержимое тщательному всестороннему исследованию. Мой вывод таков: в пробирке под номером один - взрывчатое вещество, известное нам как РДВ-25. Во второй пробирке - нечто не более опасное, чем глина.

- Этого не может быть! - воскликнул доктор Мохамммед. - Перед тем, как мы приобрели партию этой взрывчатки в Москве, ясам проделал химический анализ и убедился...

Ариф изящно взмахнул рукой.

- Я обьясню вам, дорогой доктор. Вы провели экспресс-анализ в полевых условиях и убедились, что предложенное вам вещество состоит из тех же компонентов и в тех же пропорциях, что и РДВ-25. Но если бы дело было только в этом, мы давно бы научились изготавливать аналогичную взрывчатку сами. Секрет русских производителей, их ноу-хау состоит в способе обработки. Он чрезвычайно сложен, и пока ни я, ни другие химики, работающие над этой проблемой, не можем даже приблизительно предположить, в чем он заключается.

- Что же мы купили? - беспомощно спросил доктор Мохаммед.

- Полуфабрикат.Вещество, из которого изготавливается РДВ-25. Разумеется, само по себе оно не является взрывчатым.

Когда Ариф ушел, Хасан не смог сдержать вспышку гнева.

- Теперь понятно, что сделал этот мерзавец?! - кричал он. - Всучил нам для испытаний образцы настоящей взрывчатки... Я положил часть остатка в первую пробирку, чтобы Ариф мог сравнить... А когда мы клюнули, продал нам глину за два миллиона долларов!

Али Хасан бушевал еще долго. Потом он несколько успокоился, и доктор Мохаммед задумчиво произнес:

- Но как он осмелился? Неужели не понимал, что мы раскусим обман и доберемся до него?

- А вот я съезжу к нему в гости, - зловеще пообещал Хасан, - да и спрошу...

И теперь Али Хасан сидел напротив генерального директора "Российского оружия", буравя его свирепым взглядом.

- Ну, - процедил он сквозь зубы, - расскажи, как ты отхватил два миллиона за оконную замазку.

Директор тщетно попытался справиться с пробиравшим его до костей страхом и изобразить крайнюю степень изумления.

- Какую замазку?

- Если бы ты не знал, какую, с чего бы решил, что я пришел тебя убивать?

Да, директор совершил ошибку, он выдал себя... Виноват в этом был не он, а его страх, но какая теперь разница? Нужно выкручиваться.

- Я понял, - сказал он. - Это Виктор.

- Что Виктор?! - рявкнул Али Хасан.

- Тот человек, с которым вы имели дело первоначально... Который нас свел. Это он подменил взрывчатку. Я не знаю, почему он сделал это, но...

Али Хасан расхохотался и сразу оборвал смех.

- Вот что, - проговорил он, глядя в глаза директора. - Тебе дается срок до конца месяца. За это время ты сделаешь две вещи. Вернешь нам два миллиона долларов и достанешь два с половиной килограмма РДВ-25.

- Но это невозможно! Я...

- Возможно, - заверил Али Хасан. - Вот смотри. Ты тут окружен такой охраной, что твой президент. Тем не менее я здесь, и буду здесь, когда пожелаю. Какие тебе еще нужны аргументы?

Директор тупо молчал. Али Хасан встал и поднялся по винтовой лестнице на второй уровень квартиры. Директор проводил его взглядом, потом вскочил и помчался наверх. Он обежал все комнаты, заглянул в ванную и туалет... Али Хасана и след простыл, а между тем все окна оставались закрытыми! Директора начала колотить крупная дрожь. Человек к нему приходил или сам дьявол?!

Спустившись вниз, директор налил стакан коньяка из новой бутылки, большими глотками выпил. Чудесная мелодия Грига лилась из стереосистемы... Постепенно, очень медленно директор обретал способность рассуждать.

Он закурил. Курил он редко, но сейчас это было необходимо.

Авантюра с РДВ-25 лишь поначалу развивалась так, как он задумал. Испытания добытых директором образцов сверхсекретной взрывчатки удовлетворили террористов, они выразили желание приобрести товар... И тут все застопорилось. К своему крайнему разочарованию директор убедился, что строгий контроль не даст ему, при всей его власти и влиянии, абсолютно никакой возможности достать сколько-нибудь крупную партию РДВ-25. Зато он имел неограниченный доступ к полуфабрикату, а искушение двумя миллионами долларов так трудно преодолеть...

Директор заставил себя поверить в несколько вещей, которые не ввели бы в заблуждение и человека со стороны - но он очень хотел поверить! Во-первых, думал он, по химическому составу новейшая взрывчатка ничем не отличается от полуфабриката. И когда террористы, уже испытавшие РДВ-25, решат что-то там взорвать, а устройство не сработает, они будут грешить на что угодно, только не на качество товара. Во-вторых, даже если они догадаются, в чем дело, сразу палить из пистолетов не станут, захотят разобраться, а тогда можно подставить Виктора... В-третьих, терроризм занятие опасное, авось их перестреляют при очередной акции. В-четвертых... О Господи, два миллиона долларов! Они так нужны именно сейчас для финансирования проектов на Западе...

И вот - визит Али Хасана, срок до конца месяца.

Что же делать?! Изъять два миллиона, уже частично вложенные в американские предприятия? В принципе можно, хотя это означает разорение и хуже того: потерю доверия партнеров. А вот исполнить второе требование, раздобыть РДВ-25, нельзя, никак нельзя! А от этого зависит жизнь... Скрыться, бежать, бросить все? Глупости. Должен быть какой-то выход, всегда есть выход.

Директор достал шахматную доску, расставил фигуры. Игра успокаивала его, помогала сосредоточиться. Он сделал ход белой пешкой, потом черным конем... Конь прыгает за барьер, правильно. Сейчас барьер - это РДВ-25, а конь...

Внезапно директор застыл с шахматной фигурой в руке. Ослепительный свет озарения...

Есть!

Он не отдаст им РДВ-25 за неимением таковой, но он отдаст им нечто лучшее... Директор сгреб шахматы с доски и широко улыбнулся своему отражению в старинном зеркале.

Нечто лучшее.

Нечто гораздо лучшее.

15.

Штат Алабама

8 сентября 1998 года

В Монтгомери, столице штата, Корин взял напрокат машину "Пежо-306", такую же, как была у Роджера Купера. Расстояние до Джексона, небольшого городка близ реки Томбигби (не путать с Джексоном - столицей штата Миссисипи!) составляло около двухсот миль.

В "Сердце Юга" или "Штате Камелий", как называют Алабаму, господствовала мягкая, теплая погода начала осени. Из-под колес разлетались птицы - кажется, овсянки. Именно эта птица являлась символом штата, как и растущие повсюду в изобилии южные сосны. Слева мелькнул большой щит с гордым девизом Алабамы: "Мы будем отстаивать свои права".

По прибытии в Джексон, самый обыкновенный захолустный американский город, каких тысячи, Корин сразу направился в полицию. Фальшивое удостоверение сотрудника ФБР, коим снабдил его Крис Шеннон, произвело ожидаемое магическое действие. Корина провели в свободный кабинет и выдали тощую папку с делом об исчезновении Роджера Купера. Корин открыл ее и принялся внимательно читать.

Руководство фирмы "Лиггейс" обратилось в столичную полицию 23 января 1996 года, спустя три дня после того, как Роджер Купер должен был приступить к работе по завершении отпуска - и не появился ни на службе, ни дома. Довольно скоро выяснилось, что последний адрес, по которому его видели - Джексон, отель "Мексикан Бэй", где Купер зарегистрировался десятого января. На этом Вашингтон счел свою задачу выполненной и благополучно сплавил дело полиции Джексона.

Детектив Стивенс допросил портье Уильяма Франклина, дежурившего в день приезда (и как оказалось - отъезда) Купера. Портье, опознавший Купера по фотографии, сообщил, что тот прибыл в три часа дня, снял недорогой номер на втором этаже, но пробыл там не дольше двух часов. Около пяти ему позвонили по телефону через гостиничный коммутатор (увы, никто не догадался подслушать разговор), после чего Купер вышел, сел в машину и уехал.

Поиски в Джексоне и в близлежащих городах (а потом и в не столь близлежащих) ничего не дали. Никто и нигде не видел ни Купера, ни серебристо-серый "Пежо" с указанным номером.

Закрыв папку, Корин задумался. Скупая информация позволяла сделать по крайней мере один вывод: тот, кто звонил в отель, знал о местонахождении Купера. Следовательно, компьютерный гений посетил город Джексон не случайно, в силу необъяснимой причуды. Он ехал сюда вполне целенаправленно.

Далее путь Корина лежал в отель "Мексикан Бэй" - старую трехэтажную гостиницу, построенную, по всей видимости, в прошлом веке. Предъявив то же фальшивое удостоверение, Корин спросил Уильяма Франклина.

- Вам повезло, сэр, - проговорил седой старик за стойкой, - Я и есть Уильям Франклин, и я живу в этом городе с тех пор, как... В общем, очень давно. И чем же я интересен для ФБР?

- Я хочу побеседовать с вами о Роджере Купере. Помните такого?

- На память не жалуюсь, - просто ответил старик. - Это тот парень, что пропал два года назад. Только я уж все рассказал в полиции.

- Я читал полицейские материалы, - кивнул Корин. - Из них мало что можно почерпнуть.

- И у меня есть не больше, - сказал Уильям Франклин, с безразличным видом разглядывая узор на стене над головой Корина. - Я с этим парнем и словечком толком не перемолвился. Сдал ему номер, взял плату, и все.

- Он расплатился заранее? Значит, предполагал, что может уехать быстро и неожиданно?

- А я не знаю, что он предполагал, сэр. Только расплатился он заранее, это точно.

- За сколько дней?

- За день и ночь.

- Ночь? Гм... А куда он поехал из отеля?

Старик едва заметно приподнял плечи.

- Так он мне не сказал, сэр.

- В каком направлении? - уточнил Корин.

Портье сдвинул брови, наморщил лоб и ответил после паузы.

- Приехал он с севера, как вы... А когда уезжал, свернул вон за тот угол - через окно отсюда видно. На восток, стало быть.

- Если допустить, что он выехал из города в восточном направлении... Куда ведет эта дорога?

- В Гринвилл, сэр.

- А дальше?

- Оттуда много дорог. В Монтгомери, в Мобил, в Дотан...

- Нет, дальше на восток.

- Никуда.

- Нет дороги?

- Есть, - неохотно сказал старик. - Только ведет она... Никуда.

- Заброшенная дорога?

- Не такая уж заброшенная... Да мало у кого бывает охота ездить по ней.

- Почему?

- Слушайте, мистер, - вдруг рассердился портье. - Хоть вы и из ФБР, а не хочу я про это говорить. Не хочу - и точка.

Корин наклонился к самому лицу Уильяма Франклина и внятно, раздельно спросил:

- Куда ведет восточная дорога из Гринвилла?

Старик посмотрел на Корина, ясно понял, что от него не отделаться, и пробурчал:

- В Крайствилл.

- Впервые слышу. Это что - город?

- Город - не город... Поселок.

- Так... И что же такого страшного в этом вашем Крайствилле, раз туда никто ездить не хочет?

Франклин понизил голос.

- Это нехорошее место, мистер, очень нехорошее... - он выпрямился и заговорил совсем другим тоном. - Да что вы ко мне привязались! Вы ФБР, вы должны лучше меня все знать про Крайствилл! Только я вам вот что скажу. Напрасно теряете время. Полиция везде искала, и в Крайствилле тоже - да так ничего и не нашла.

- М-да, мистер Франклин, - пробурчал Корин. - Едва ли вы своей откровенностью когда-нибудь заслужите большую золотую медаль ФБР... Ну, ладно. Я хочу снять у вас номер, и хорошо бы тот же самый, который занимал мистер Купер, если он свободен.

- Они почти все свободны, сэр. Номер шесть, второй этаж.

Безусловно, Корин не рассчитывал отыскать какие-то улики в гостиничном номере, через который за два года прошли сотни постояльцев. Ему хотелось почувствовать обстановку,окружавшую Купера тогда, перед исчезновением.

Он открыл дверь ключом и осмотрелся. Не убого, но и без претензий на роскошь, обыкновенный номер провинциального отеля средней руки. Из окна унылый вид на безлюдную улицу.

Корин бросил взгляд на картонку с внутренними телефонами, позвонил в ресторан и заказал кофе и сандвичи. Заказ выполнили быстро. Прихлебывая горячий напиток, Корин одной рукой пытался распечатать пачку "Житана". Крайствилл? "Это нехорошее место, мистер, очень нехорошее..." Как там у Стивена Кинга в "Крауч-Энде"? "Происходят странные вещи, и люди сбиваются с пути... Некоторые - НАВСЕГДА". Навсегда ли сбился с пути Роджер Купер?

Подтянув поближе телефонный аппарат, Корин позвонил Шеннону в Нью-Йорк. Тот ответил незамедлительно, и по звуку Корин понял, что ирландец говорит из движущейся машины.

- Крис, это Джон Корри. Как у вас?

- Веду археологические раскопки, но пока одни черепки... А чего достиг великий мистер Корри?

- Великий - это Майкл Джексон, Крис... Вы что-нибудь слышали о городе или поселке Крайствилл, неподалеку от Гринвилла, штат Алабама?

- Ровным счетом ничего.

- Тогда бросайте все и наройте мне побольше информации об этом самом Крайствилле, а потом позвоните сюда. Я в отеле "Мексикан Бэй"... - Корин покосился на номер, вставленный в пластмассовое окошечко аппарата, и продиктовал цифры Шеннону. - Я жду...

Звонок Шеннона раздался через два с половиной часа. Задремавший в кресле Корин встрепенулся и сорвал трубку.

- Джон, вы наткнулись на что-то серьезное? - в голосе ирландца звучала надежда.

- Да Бог его знает... А в чем дело, Крис?

- Городишко-то действительно непростой.

- Ну, ну, - завозился Корин, - Излагайте...

- Была не так давно в Филадельфии такая секта - "Церковь Истинного Просветления"...

- Просветления? Не света?

- Нет, именно просветления.

- Но как похоже!

- Все эти сектантские названия похожи. Убогая фантазия...

- Ладно, что за секта?

- Секта как секта. Никому особенно поперек горла не стояла, и власти их не трогали. Но случилось так, что на их молитвенных собраниях один за другим умерли три человека. Расследование криминала не выявило. Знаете, как это бывает - религиозный фанатизм, исступление, а если у человека слабое сердце...

- Да, да. Продолжайте. Когда это произошло?

- В тех файлах, которыми я пользовался, нет точных данных о сроках, но судя по всему, года три-четыре назад. Так вот, хотя прямой вины руководителей секты не обнаружилось, так называемая активная общественность полезла в бутылку. Сектантам перекрыли кислород, угрожали... Тогда они нашли в штате Алабама давным-давно заброшенный поселок и обратились к властям с просьбой разрешить им переселиться туда. Препятствий им никто не чинил, напротив, все были только рады, что сектанты наконец уберутся подальше и перестанут мутить воду. Они этот поселок восстановили, отреставрировали, назвали Крайствиллом в честь Иисуса Христа и с тех пор там живут. Вроде бы у закона к ним никаких претензий нет. А почему вы заинтересовались Крайствиллом, Джон? Это связано с Купером?

- Не знаю... Крайствилл пользуется дурной славой у местных жителей... А на что похожа их религия, Крис?

- Насколько я понял, дикая смесь христианства, буддизма, индуизма и личных бредовых воззрений их святого, Роберта Сандерсона, плюс еще черт знает что...

- Впечатляюще... Акто были те люди, что погибли на молитвенных собраниях?

- Понятия не имею.

- Выясните это, Крис.

- Думаете, кто-то из погибших имел отношение к Коллинзу?

- Нет. Коллинз не стал бы столько ждать. Но как знать, возможно, это даст ниточку... И выясните, если получится, дату основания секты. Я позвоню вам завтра, из Крайствилла.

- Ого...

- Ну да, - усмехнулся Корин и положил трубку.

По оконному стеклу начали постукивать капли дождя. Корин стоял у окна, задумчиво глядя на улицу. Коллинз, смерть какой-то девушки... Три смерти на молитвенных собраниях "Церкви Истинного Просветления"... Компьютерная программа-убийца на диске с информацией о сектах... Исчезновение Роджера Купера... "Это нехорошее место, мистер"...

Может ли все это быть случайным совпадением? По опыту Корин знал - да. В детективном фильме - ни при каких условиях, там все увязано, уложено в ячейки и объяснено в финале. Но в жизни - сколько угодно. Люди погибли на собраниях секты три или четыре года назад... А пять лет назад руководители "Церкви Истинного Света", скомпрометированные связями с заговорщиками, были вынуждены покинуть Россию. И названия "Церквей" так похожи... Снова совпадение?

Чтобы убедиться в том или в другом, нужно ехать в Крайствилл.

Корин улегся в постель и погасил свет. Крайствилл ждал его... Вернее, он его НЕ ЖДАЛ.

16.

9 сентября 1998 года

Без остановки проскочив Гринвилл, Корин оказался на дороге, не помеченной никакими указателями. Она не выглядела заброшенной, но признаков того, что за ней постоянно и тщательно ухаживают, тоже не было. Дорогу окружала унылая, пустынная местность, способная повергнуть в депрессию записного оптимиста. Даже пресловутые южные сосны куда-то исчезли, вместо них кое-где торчали чахлые полуживые кустарники. После часа езды на высокой скорости ни одна машина не попалась навстречу, никто не ехал и следом.

Спустя еще полчаса Корин притормозил у щита, какие бывают при въезде в любой американский населенный пункт. Но вместо традиционного "ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ В..." там стояло нечто неожиданное.

КРАЙСТВИЛЛ

ЗДЕСЬ ДЕЙСТВУЮТ ВЫСШИЕ ЗАКОНЫ

ВЪЕЗЖАЙТЕ НА СВОЙ СТРАХ И РИСК

А дальше - совсем уж невообразимое.

МЫ ВСЕ СНИЗОЙДЕМ ВМЕСТЕ

Корин покачал головой и прибавил газ. Он вдруг остро пожалел, что явился в Крайствилл на такой же машине, какая была у Купера. Если сектанты действительно имеют отношение к исчезновению компьютерщика, это их, пожалуй, насторожит... Нормальный человек, даже преступник, опасающийся всех и вся, не обратил бы внимания: машина как машина, таких сотни. Но люди, способные поместить столь замечательный текст на придорожном щите... А впрочем, может быть, это и к лучшему, пусть подергаются. Тот, кто нервничает, чаще совершает ошибки.

Улица Крайствилла, по которой медленно катил "Пежо", смотрелась чистенькой и опрятной. Ряды аккуратных двухэтажных коттеджей, автозаправочная станция, небольшой универсальный магазин - все, как и везде. У некоторых домов стояли пикапы, джипы, грузовики. И все же что-то здесь было не так, ощутимо не так...

Полное безлюдье. Корин словно очутился в вымершем городе. Не торопились по своим делам прохожие, не проезжали машины, не беседовали у калиток старики, не играли дети. Даже собак не было видно. Никого... Но Корина не покидало ощущение, что из-за одинаковых занавесок в окнах коттеджей за ним наблюдают десятки пар недобрых глаз.

Корин остановил машину на Мэйн-стрит (так гласила табличка) возле закусочной, не имевшей названия. Сначала ему показалось, что внутри тоже никого нет, но потом он разглядел за барной стойкой высокого мужчину лет пятидесяти. Что ж, спиртного, наверное, за этой стойкой не подадут...

Не подходя к стойке, Корин уселся за стол у окна. Хозяин (или бармен, кто он там) не спешил принять у него заказ. Минут пять он меланхолично протирал стаканы, прежде чем приблизиться к столику Корина. Его лицо выражало что угодно, но не гостеприимство.

- Доброе утро, - вежливо поздоровался Корин. Вместо ответного приветствия он получил враждебный взгляд.

- Что вам нужно?

- Кофе... И что-нибудь поесть.

- Кофе нет и не бывает. Сок. И еда наша вам вряд ли понравится, если вы не вегетарианец.

- Мне все равно, - великодушно сказал Корин.

Хмурый персонаж удалился и вернулся со стаканом апельсинового сока и тарелкой чего-то зеленого, напоминающего салат.

- Десять долларов.

- Десять долларов за пучок травы? - возмутился Корин. - Да на любом газоне я нарву ее бесплатно.

- Десять долларов. Плата вперед.

Корин отдал деньги, но хозяин закусочной (если он все-таки был таковым) не собирался оставлять его в одиночестве.

- Зачем вы приехали в Крайствилл?

- Зачем бы я ни приехал, - зло отрезал Корин, - в мои намерения не входит исповедоваться перед первым встречным.

Хозяин слегка опешил.

- А может, я вам добра желаю, - проворчал он не соответствующим смыслу слов тоном. - Уезжали бы вы подобру-поздорову. Здесь не любят чужаков.

- Спасибо, я учту... Где у вас гостиница?

- Мэйн-стрит, тридцать два. Но сомневаюсь, что вы найдете свободную комнату.

- А... Туристский сезон, наплыв приезжих?

Но хозяин уже отходил от столика.

На вкус поданное Корину блюдо оказалось точно таким же, как и на вид: трава травой. Он вздохнул, выпил сок и мысленно похвалил себя за то, что плотно позавтракал в Джексоне.

Покидая закусочную, Корин едва не столкнулся в дверях с входящей девушкой. Так как она была первой женщиной, увиденной им в Крайствилле, он постарался хорошенько ее рассмотреть. Лет двадцать, двадцать пять... Симпатичное, открытое лицо, большие серые глаза, никакой косметики. Светлые волосы до плеч. Одежда - длинное платье, наглухо застегнутое до воротника. Проходя мимо Корина, девушка украдкой посмотрела на него.

В опрятной гостинице постояльцев не было - Корин видел, что все ключи от номеров висят на доске за спиной портье. Он поздоровался и услышал буквальное повторение реплики хозяина закусочной.

- Что вам нужно?

- А что обычно бывает нужно приезжему в гостинице, как вы полагаете?

Портье нимало не смутился.

- Цель приезда?

Корина раздражал тон полицейского допроса, но он решил ухватиться за тему и перейти в атаку.

- Хочу повидать мистера Сандерсона. Вы ведь с ним знакомы, не так ли?

Портье закатил глаза.

- Знаком ли я с Преподобным, святым Сандерсоном? Ну, а вы, к примеру, мистер...

- Майлз, - помог Корин. - Джон Майлз.

Это имя стояло в фальшивом удостоверении ФБР, предъявлять которое кому-либо в Крайствилле Корин пока не намеревался. Но кто знает, как сложатся обстоятельства...

- Вы, мистер Майлз, знакомы с Иисусом Христом?

Вот оно как, подумал Корин. Похоже, акции Роберта Сандерсона неплохо котируются на здешней бирже.

- Вы верите в него, -продолжал портье, - вот и все... Он ведает помыслами, он направляет путь... И мы все снизойдем вместе, - патетически и довольно туманно закончил он.

Корин вспомнил, что видел эту фразу на щите у дороги. Он не стал уточнять, что она означает, а вместо того спросил:

- Так могу ли я надеяться на встречу с мистером Сандерсоном?

- А зачем вам встреча с Преподобным?

- Я предпочитаю обсудить это с ним.

- Вы можете сказать мне, так же как и любому человеку в этом городе. Обещаю вам, что ваши слова дойдут до ушей Преподобного. А решение принимать ему.

Изобразив мучительные колебания, Корин произнес:

- Видите ли, мистер...

- Уоррен.

- Я богатый человек, мистер Уоррен. Настолько богатый, что для меня уже не имеет смысла думать о мирских благах. Духовные искания - вот что занимает меня. Я много слышал о Церкви Истинного Просветления... Может быть, именно здесь мои деньги послужат подлинной духовности.

Сквозь стеклянную дверь портье посмотрел на машину Корина (стоимость четырнадцать тысяч долларов). Перехватив его взгляд, Корин пояснил:

- Машина взята напрокат. Или мне следовало явиться в позолоченном "Кадиллаке"?

- Гм... А где вы слышали о Церкви Истинного Просветления, мистер Майлз?

- В Филадельфии.

- В Филадельфии! Представляю, что вам наговорили.

- Там живут не только враги Церкви, - спокойно сказал Корин. - Так вы дадите мне номер?

- Выбирайте любой и ждите решения Преподобного. Вам сообщат, пожелает ли он встретиться с вами.

- Благодарю... Телефоны есть во всех номерах? - этот вопрос прозвучал бы странно в любом другом городе, но в Крайствилле Корин вынужден был его задать.

Лицо портье окаменело.

- У нас нет телефонной связи с внешним миром. Она нам ни к чему.

- Это неважно, - сказал Корин. Ему пришло в голову, что и будь тут телефон в номере, он наверняка бы прослушивался. И эзопов язык не помог бы: как Шеннон передал бы эзоповым языком имена, даты? Но какие-то телефоны тут, конечно, есть, и безопасный способ связи найти необходимо. Не надо торопиться. В крайнем случае Корин может позвонить и с собственного мобильного телефона, оставшегося в машине, но ему не хотелось бы, чтобы его заподозрили в тайных переговорах. Прием, оказанный ему в Крайствилле, вполне способствовал мрачной шпиономании. Кто их знает, что и как они тут просматривают и прослушивают?

Взяв ключ, Корин поднялся в номер. Комната с одним окном напоминала стерильный бокс. Ни телевизора, ни радио. Интересно, чем будет питаться Корин, если ему придется прожить здесь несколько дней? Травой?

Он собрался было принести из машины чемодан, но передумал и решил прогуляться по городу, состоявшему всего из десятка улиц. В конце Мэйн-стрит возвышалось кубическое здание без окон. Корин принял его за молельный дом. За ним извилистая дорожка сбегала к реке, где было выстроено неуклюжее подобие набережной.

Издали он заметил женщину, облокотившуюся на парапет. Она смотрела на блестевшую в солнечных лучах быструю воду. Когда Корин подошел поближе, он узнал девушку, с которой встретился в закусочной.

Он остановился рядом с девушкой. Она повернула голову и вдруг покраснела, будто ее застали за непристойным занятием.

- О... Это вы, - смущенно произнесла она. Корину ничего не оставалось, как подтвердить этот неоспоримый факт. - Каким ветром вас занесло в Крайствилл? У нас нечасто бывают гости.

В ее мелодичном голосе звучал легкий акцент - Корин готов был поклясться, что русский!

- Присматриваюсь, - осторожно ответил он. - Возможно, сделаю пожертвование на нужды Церкви Истинного Просветления.

- А, вот как, - девушка не скрывала откровенного разочарования. - Вы такой же, как все они...

- Какой?

- Тупой фанатик.

Корин изумленно поднял брови.

- Вы не боитесь такговорить с посторонним человеком? А если я донесу Преподобному?

- Чего мне бояться? - она презрительно пожала плечами, и Корин подумал о том, что не имеет понятия о ее статусе в местной иерархии. Видимо, бояться ей и впрямь нечего.

- Между прочим, меня зовут Джон Майлз.

- Джилла Сандерсон.

- Сандерсон? Значит...

- Да, да, родственница, - раздраженно кивнула она. - Двоюродная племянница или как это называется? Мой отец - двоюродный брат Преподобного.

- У вас с ним одна фамилия и я подумал...

- Да плевать мне, что вы подумали! - оборвала девушка. - Хотите жертвовать деньги - жертвуйте. Но имейте в виду, что это даже не выбрасывание денег на ветер. Они пойдут на злые дела.

Она стремительно пошла вверх по тропинке. Корин рванулся было за ней, но сбавил шаг. Может быть, ее подставляют Корину? Но она не искала с ним встречи. Откуда она могла знать, что Корин отправится на прогулку и спустится к реке? Полчаса назад этого и сам Корин не знал.

Неторопливо, как фланирующий бездельник, Корин вернулся к гостинице. Возле машины он встал как вкопанный и тихонько просвистел мотивчик Ника Кершоу под оптимистичным названием "Жизнь - дерьмо, а потом ты умрешь".

На капоте "Пежо" было размашисто написано ярко-красной краской:

УБИРАЙСЯ

Рядом валялся разбитый вдребезги мобильный телефон Корина. Происки Преподобного или выходка кого-то из здешних "тупых фанатиков", как их охарактеризовала Джилла? Корин склонялся к второму выводу. Преподобный мог бы действовать и тоньше, к тому же ему должно быть свойственно здоровое любопытство...

Увы, Корин был прав.

17.

10 сентября 1998 года

Утро

Закусочная, очевидно, была единственной в Крайствилле, и Корину пришлось завтракать там. На сей раз с ним обошлись не любезнее, зато принесли овощное блюдо, более вкусное и сытное, нежели вчерашний салат. Или он просто настолько проголодался?

В маленьком зале Корин был не один. За столиком у противоположной стены сидели мужчина и женщина средних лет. Оба они выглядели какими-то выцветшими, словно нарисованными на старом полотне, долго провисевшем под солнцем на витрине антикварной лавки.

Когда Корин уже собирался уходить, в зал вошла Джилла Сандерсон. Она махнула рукой хозяину, направилась к столику Корина, села и улыбнулась.

- Привет, - сказала она, - вы не сердитесь на меня за вчерашнее?

- За что же? - пробурчал Корин, несколько шокированный такой обезоруживающей непосредственностью.

- Я обозвала вас тупым фанатиком, совсем не зная вас. А может быть, вы секретный агент и прибыли, чтобы положить всему этому конец...

Корин поперхнулся апельсиновым соком. Только этого не хватало...

- Вы больше похожи на секретного агента, чем на религиозного извращенца, - продолжала девушка.

- Спасибо, - выдавил Корин. При других обстоятельствах он рассмеялся бы, но сейчас ему было не до смеха. - И вам не страшно находиться в обществе такого сомнительного типа на глазах у ваших... - он едва заметно кивнул в сторону второго занятого стола.

- Да пошли они все, - на лице Джиллы появилась гримаса отвращения. - Я видела, что сделали с вашей машиной...

- А, вот оно что...

- Хорошо еще, стекла не переколотили. С них станется... Если бы не отец, я давно бы рванула отсюда, как та девушка, Ширли... Отца жалко...

Корин отметил слова о "той девушке Ширли", но предпочел не углубляться.

- А как вы оказались в Крайствилле, Джилла? - он достал сигареты, с сожалением посмотрел на них и засунул обратно в карман.

- Это долгая и очень грустная история, - произнесла девушка без излишней аффектации. - Я русская, мистер Майлз. Родилась и выросла в России.

Она замолчала, глядя в окно. Корин подождал с минуту и решился ненавязчиво вернуть ее к реальности.

- Вы хотели рассказать, как...

- Ах, да, - встрепенулась Джилла. - Сандерсон - на самом деле никакой не Сандерсон. Его имя - Владимир Игоревич Селицкий...

Селицкий! В памяти Корина вспыхнул разговор с Тихомировым в Лондоне пять лет назад. "Духовный пастырь, - говорил майор, - Большой Брат..." Корин тогда еще прошелся по поводу Оруэлла.

- В России, - продолжила девушка, - он затеял гнусную возню с так называемой Церковью Истинного Света. Там была какая-то грязь с расхищением культурного фонда, чуть ли не заговор... Не знаю точно, но когда все это раскрылось, Селицкий едва отмылся и удрал в США. Денег у него было полно... Здесь он начал все заново, только "свет" поменял на "просветление". Потом ему - уже Сандерсону - пришла в голову мысль выписать нас, отца и меня, в Америку. Он очень нуждался в преданных помощниках. А кто может быть преданнее брата, вырванного из российской нищеты, обласканного, одаренного благами западного изобилия? - она сделала паузу, потерла виски. - Сандерсон заставил отца сменить фамилию на свою теперешнюю, а мне даже имя поменяли ведь в России меня звали не Джилла. И началось... Начался весь этот кошмар. Нет, сперва все было почти пристойно. Отец искренне увлекся затеей Сандерсона, этот упырь умеет убеждать... А потом...

Джилла махнула рукой и умолкла. Корин хотел было обратиться к ней с вопросом, но она заговорила сама.

- В Филадельфии умерли трое, умерли из-за их адских экспериментов. Сандерсон и компания добивались полного подчинения, подавляли волю. На голову человека надевали шлем... В глаза бил ослепительный свет, запускали какую-то жуткую музыку... Лица этих троих все время вижу... Там был один человек по имени Стивен Лоуренс, потом старик - Дональд Харт и еще пожилая женщина, Элен Хайтауэр... Сандерсон опять исхитрился спрятать концы в воду, никто ничего не доказал. Но вы думаете, они успокоились? Он и его банда. Здесь у них похлеще дела... Компьютерные программы...

Джилла порывисто схватила стакан Корина и допила сок.

- Почему вы говорите со мной об этом? - мягко спросил Корин. - Вам несдобровать, если я вас выдам.

- Да что я вам сказала, - отмахнулась девушка. - Если бы вы удосужились навести справки в Филадельфии, узнали бы и не такое... Пусть доказательств нет, но об этом всем известно!

- И все-таки - почему?

- Вы так и не поняли? Если вы не секретный агент, то... Не хочу, чтобы вы давали им деньги! В городе шепчутся, что вы очень богаты... Сандерсон тоже не беден, а еще и с вашими миллионами они натворят столько зла!

Корин вынул из кармана фотографию Роджера Купера и бросил ее на стол.

- Джилла, вы знаете этого человека?

Девушка воззрилась на снимок так, словно перед ней положили отрубленную руку, перевела на Корина полный ужаса взгляд, вскочила и выбежала из зала. Выцветшая парочка за другим столом наблюдала за этой сценой с мрачным подозрением.

Корин убрал фотографию в карман и медленно пошел к выходу.

По пути в гостиницу он неотвязно думал об одном: необходимо срочно связаться с Шенноном, но как? Невероятно, чтобы в городе не имелось ни единого телефона, сетевого или мобильного. Вопрос в том, где он. Джилла? Возможно, она согласится помочь, если... Если не разыграла перед Кориным спектакль. А как найти Джиллу? Или... Доехать до Гринвилла, позвонить оттуда и вернуться? Но такая отлучка неминуемо насторожит Сандерсона, у которого и без того нет оснований верить хрупкой легенде Корина. К тому же если в Крайствилле произойдут какие-то события, то очень скоро.

Корин не мог знать, что даже реши он отправиться в Гринвилл, этой поездке состояться не суждено.

Едва он отпер дверь своего номера и шагнул за порог, страшный удар обрушился на его затылок. Свет померк, мир перестал существовать.

18.

10 сентября 1998 года

Вечер

Он очнулся.

Так говорят о человеке, возвращающемся к ясному уму и твердой памяти, но уместно ли сказать так о Корине? Перед его глазами плясали не то искры, не то всполохи. Чудовищная линза боли причудливо искажала черты лиц находившихся поодаль людей. Первая мысль Корина была такой: вот если подсчитать, сколько раз в жизни я получал по голове? Еще немного, и обеспечена болезнь Паркинсона, как у Мохаммеда Али. Правда, до нее как минимум надо дожить... Черт возьми, есть же на свете хорошие, мирные занятия! Радиокомментатор, например... Интересно, сколько раз в продолжение профессиональной карьеры среднестатистического радиокомментатора бьют по черепу?

Не поворачивая головы, Корин осторожно повел взглядом вокруг. Он лежал ничком на спине, на чем-то твердом, но явно не на полу, выше. Холодное помещение с кирпичными стенами освещали неяркие электрические лампы без абажуров. Возле массивного письменного стола у дальней стены комнаты или камеры сидели двое. Одного из них Корин не видел никогда, но сразу догадался, кто это. Располагающая внешность, благородная седина, величественный наклон головы - Преподобный, святой Сандерсон-Селицкий, конечно же.

Второго мужчину Корин встречал дважды - на вилле Коллинза и в госпитале Сент-Пол.

Корину стало по настоящему страшно. Если этот второй не считает необходимым прятаться от него, показывается открыто, значит, живым не выпустят...

Сандерсон заметил, что Корин открыл глаза.

- Привет вам, брат мой, - проговорил он глубоким, красивым баритоном, столь же благостным, как и весь его облик. Как ни странно, в его голосе не слышалось издевки. - Меня зовут Сандерсон, Роберт Сандерсон. Братья и сестры называют меня Преподобным, но для вас это не обязательно. А с мистером Бейли вы уже знакомы. Чтобы снять лишние вопросы, скажу без обиняков: он опознал вас, как только вы въехали в Крайствилл.

Корин с усилием приподнялся и сел на каком-то ложе вроде жесткой кушетки. Боль хлынула в виски, словно кипяток из открытых кранов. Что там лежит у них на столе? А, понятно: удостоверение сотрудника ФБР на имя Джона Майлза и фотография Купера.

- Итак, мистер Майлз, - сказал Сандерсон.

- Итак, мистер Сандерсон, - передразнил Корин. - если хотите со мной говорить, приведите в норму для начала.

- Коньяк, виски?

- Я думал, здесь не подают спиртного.

- Для вас можно сделать исключение, как для дорогого гостя.

Он кивнул Бейли. Тот извлек из шкафчика бутылку коньяка "Наполеон" (Наполеон - не название напитка, как полагают многие, а нечто вроде почетного титула). Корин выпил. Ему стало хуже... Потом - легче. Он жестом потребовал еще. Бейли наполнил бокал.

- Вот не ждал, не гадал, что придется ухаживать за этим сукиным сыном, - ухмыльнулся он, обращаясь к Сандерсону. Тот поморщился, прикрыл глаза и заговорил после паузы.

- Мистер Майлз, мы не станем спрашивать вас о том, зачем вы приехали. Это, право, предельно ясно. Но у нас есть другие вопросы. Где Коллинз? Как много ему известно и кому, кроме вас, он успел сообщить эти сведения? Где наш компьютерный диск?

- Все? - спросил Корин, проглотив коньяк.

- Пока да.

- А какие гарантии?

Сандерсон помолчал.

- Я абсолютно не знаю вас, мистер Майлз, - начал он. - Но разумнее будет исходить из предположения, что вы не дурак. Вы копнули глубоко и должны понимать, что просто так мы не сможем вас отпустить. Давайте попробуем взглянуть на вещи реально. Мы - не военизированная организация и не мафия, мистер Майлз, мы - люди мирные. Мистер Бейли - едва ли не единственный из нас, кто близок к вам по профессии и способности к активным действиям. Вы нужны нам. Подумайте. На одной чаше весов - ваша жизнь, на другой - свобода и деньги. Большие деньги, поверьте.

- Так, понятно, - пробормотал Корин. - Значит, Бейли орудовал в Нью-Йорке в одиночку...

- Что?

- Ничего, - он посмотрел на Бейли. - Вы ехали за машиной Коллинза... Как только произошла авария, вы, очевидно, под маской полицейского обыскали машину и самого Коллинза, которого посчитали погибшим... Но диска не нашли и отправились на виллу. В сейфе вы искали другие диски, дискеты, документы... Так? Можете не отвечать, я знаю, что это так и было. Но откуда вы узнали, что Коллинз жив?

- Я продолжал наблюдение, - обыденно произнес Бейли. - Его погрузилив медицинский автомобиль... Когда грузят труп, закрывают лицо, мистер Майлз.

- У нас мало времени, - нетерпеливо сказал Сандерсон.

Корин сжал пальцами виски - голова по-прежнему болела.

- Вы предлагаете мне сделку, - он попытался встать и не смог. - Моя жизнь в обмен на жизнь Коллинза.

- Плюс информация и сотрудничество, - согласился Преподобный.

Это была игра, грубоватая и в сущности нелепая, с обеих сторон. Сандерсон и Бейли делали вид, что готовы сохранить Корину жизнь и вернуть свободу. Корин делал вид, что готов им поверить... Но долго ли могло сохраняться призрачное равновесие сил? Срочно требовался нестандартный ход, на болтовне далеко не уедешь.

- Боюсь, теперь даже я не сумею вам помочь, - вздохнул Корин. - ФБР контора серьезная. Похищение Купера сошло вам с рук, но тогда была иная ситуация. А теперь, если я не вернусь из Крайствилла, он вскоре будет наводнен правительственными агентами, которые...

- Потому нам и нужна ваша информация, - пояснил Сандерсон, не дослушав. - Мы могли бы что-то предпринять...

- Едва ли.

Улыбка Сандерсона свидетельствовала, какого он мнения о сотруднике ФБР, не подозревающем о немалых возможностях Преподобного.

- Вместе с вами, - Сандерсон поднял руку плавным жестом, наверняка отрепетированным для проповедей, - мы придумаем приемлемый вариант. Вы позвоните отсюда...

- Здесь нет телефонов, а мой разбит.

Улыбка стала шире.

- Для вас мы найдем телефон. Найдем и средства убеждения, будьте спокойны. Но стоит ли до этого доводить?

- Не скрою, - сказал Корин, - умирать мне не хочется, равно как и пробовать на вкус ваши средства. Но без гарантий я не отдам ничего, хоть на куски меня разрежьте.

Сандерсон кивал в такт его речи. Поведение Корина отлично укладывалось в схему, намеченную этим великим знатоком человеческих душ. Преподобный был уверен, что в главном он победил, а то, что осталось - мелочи, тактика.

- Какие гарантии вас бы устроили? - спросил он.

- Письмо. Я напишу письмо с изложением всего, что знаю о вас и о Крайствилле, включая Купера, - Корин намеренно не уточнил, что именно ему известно о судьбе компьютерщика (на самом деле практически ничего). - Я отправлю его по почте, но не из Крайствилла, а из Гринвилла. Согласен ехать в наручниках, пусть Бейли сопровождает меня и сам опустит письмо.

- Нам-то какая выгода от такого письма? - простодушно возмутился Бейли.

- Это будет письмо моему адвокату, в двойномзапечатанном конверте. Внутри я оставлю указания: переслать письмо в ФБР в случае моего безвестного отсутствия... Скажем, в течение недели. И кроме того, я прошу сто тысяч долларов наличными.

- Допустимо, - сразу проговорил Сандерсон.

Корин понимал, что его письмо будет каким-либо образом изъято немедленно после мнимой отправки. Но лишь бы выбраться в Гринвилл, а там посмотрим...

- Сейчас вам принесут перо и бумагу, - продолжал Сандерсон, - пишите письмо. Надеюсь, управитесь до утра... Ночью у меня много дел, которыми святому не пристало пренебрегать. А пока, как проявление доброй воли: где диск?

- В надежном месте. Вы получите его, как и все остальное.

- Вы поняли, что это такое?

- Разумеется. Его исследовал эксперт, но это не так страшно... Мистер Сандерсон, с моей помощью вы, надеюсь, все же решите ваши проблемы. Но без меня вас неминуемо ждет полный и абсолютный крах.

- Возможно, возможно, - пробормотал святой.

Бейли вышел и вернулся с авторучкой и стопкой писчей бумаги. Пока он отсутствовал, Корин обдумывал перспективы нападения на Сандерсона и бегства. Но кто знает, как тут организована охрана? Если его поймают, незамедлительно перейдут к пресловутым средствам убеждения - и тогда прощай, Гринвилл, прощай, шанс на спасение.

- До свидания, мистер Майлз, - произнес Роберт Сандерсон, - до утра! Коньяк перед вами, в шкафчике - маленький холодильник, там найдете кое-какие продукты повкуснее салата. Но не напивайтесь сильно... Да,ваше удостоверение и фотографию можете забрать. Нам они не нужны... Разве что на память.

Он церемонно поклонился и покинул комнату в сопровождении Бейли. Толстая стальная дверь закрылась, загремел ключ. Учитывая, что окон в камере не было, мысль о побеге следовало пока оставить.

Пошатываясь, Корин встал и перебрался за письменный стол. Уставившись на чистый лист белой бумаги, он просидел так с полчаса, потом подошел к шкафчику, открыл дверцу. Слева стояли бутылки со спиртным, справа располагалось холодильное отделение, где Коринобнаружил салями, икру, копченых угрей... С неожиданной злостью он ударил кулаком по дверце холодильника. Все, что он знал о сектах и сектантах, выстраивалось в простейшую пирамиду. Негодяи вверху, несчастные простаки внизу. Всегда! Разница заключалась лишь в степени гнусности означенных негодяев, и похоже, мистер Сандерсон претендовал не на последнее место в турнирной таблице.

Но поесть все же следовало, и Корин принялся за еду, сочиняя в уме текст письма (он не имел значения, однако придется предъявить его Сандерсону).

Параллельно он думал и о другом. Как Сандерсону вообще стало известно о частном расследовании Коллинза? Вот вопрос, ответ на который содержит в себе ключ ко многому, возможно - ко всему. Вспоминая беседу с Коллинзом, Корин не находил никаких зацепок. Разве что настойчивый интерес к России...

Внезапно Корин насторожился. Какое-то движение за дверью... Или послышалось? Шум должен быть очень сильным, чтобы проникнуть через толстую сталь. Что там происходит? Неужели Сандерсон, не полагаясь на стены и замки, оставил и живую охрану? Пожалуй, так он и должен был поступить.

Корин подошел к двери. Звук больше не повторялся... Если он был. Но через несколько секунд Корин отчетливо услышал хлопок. Выстрел?! В сознании Корина пронеслись фантастические картины: Шеннон, не дождавшись звонка, прибыл в Крайствилл, и не один... Выколотили из кого-то сведения о местопребывании Корина, штурмуют здание... Чушь, конечно. Чтобы так действовать, нужно многое знать, а у Шеннона соответствующей информации нет. Да и был ли это выстрел? Гм... Не шампанское же там открыли.

Теперь раздавалось постукивание по двери, будто кто-то старался попасть ключом в замочную скважину и не мог. Корин занял позицию справа, сгруппировался для броска. Кто бы и с какой целью ни явился, шанс на побег упускать нельзя.

Ключ вошел в скважину и начал со скрежетом поворачиваться.

Часть третья

Идентификация

1.

Крайствилл

10 сентября 1998 года

23 часа 10 минут

Дверь тяжело распахнулась. В камеру ворвалась Джилла Сандерсон - в джинсах и сером свитере, с растрепанными волосами. В правой руке она сжимала девятимиллимметровый автоматический пистолет "Мамба". Из такого оружия можно одним выстрелом уложить бегемота со ста шагов... Корин ощутил хорошо знакомый ему запах. Это был запах пистолета, из которго только что стреляли.

Корин молча смотрел на девушку, а она дрожала, словно от холода.

- Я пришла освободить вас... И нас, - невнятно произнесла она.

Он схватил Джиллу за руку. Разобраться в ее побуждениях не поздно будет и потом.

- Бежим...

- Не торопитесь, - сказала Джилла с кривой усмешкой. - Никто сюда не примчится. Единственный человек, который мог бы нам помешать, валяется за дверью с дырой от пули во лбу.

Отпустив девушку, Корин выглянул за дверь. Там лежал труп злополучного мистера Бейли с раздробленной лобной костью. Кровь заливала то, что осталось от его лица.

- Господи, - прошептал Корин. - Вы убили его!

- Конечно, - девушка пыталась справиться с нервной дрожью. - А что мне было делать, потанцевать с ним, чтобы он отдал мне ключ от камеры?

- Но выстрел... Сейчас сбежится весь город!

- Нет... Звукоизоляция здания выше всяких похвал. Иначе все слышали бы крики несчастных, над которыми экспериментировали в камерах... Кроме того, почти все фанатики заняты далеко отсюда, и это продлится до утра.

- Заняты? Чем? - Корин налил в бокал коньяка для Джиллы и заставил ее выпить. Она закашлялась, но доза спиртного явно помогла ей.

- Своими вонючими молитвами и прочим. Сандерсон обожает ночные эффекты. Вы заметили, как мало людей на улицах днем? Отсыпаются. И мы все снизойдем вместе, ха!

- Что это означает? - с любопытством спросил Корин, наливая коньяк уже себе.

- Очередная мерзкая выдумка Сандерсона, - пренебрежительно отозвалась Джилла. - Он учит, что перед вознесением в рай необходимо познать ужасы ада на Земле - снизойти. Надо сказать, он преуспел...

Слушая ее, Корин думал о своем, и эти мысли сконцентрировались в краткую реплику:

- Но почему?

- Что почему?

- Почему вы сделали это, Джилла?

- Потому, что вы - секретный агент, и вы поможете мне и моему отцу убраться из Крайствилла и спрятаться от мести фанатиков.

- Джилла, я не...

Он осекся, увидев, что взгляд девушки упал на удостоверение сотрудника ФБР, лежавшее на столе. Джилла взяла его, поднесла к глазам и печально посмотрела на Корина.

- Вы и после этого будете мне лгать?

Корин вздохнул.

- Ладно, вы победили. Попробую вам помочь. Но я приехал сюда не на пикник и не уеду, пока не завершу своей миссии. У нас есть время до утра отлично. Мне нужна информация, Джилла. Где мы могли бы поговорить?

- Здесь.

- Это опасно.

- Это сейчас самое безопасное место в городе.

Корин покачал головой. Как знать, возможно, Бейли - просто жертва пешки в партии Сандерсона. Но если Преподобный рассчитывает таким способом дезориентировать Корина и выудить сведения о Коллинзе и остальном, напрасно...

Подойдя к девушке, Корин отобрал у нее пистолет и сунул в карман.

- Так надежнее.

Джилла рассеянно кивнула.

- А теперь, - заговорил Корин, закуривая (сигареты, зажигалку, деньги у него не отобрали) - расскажите мне все, что вы знаете о сохранившихся и новых связях Сандерсона с Россией и русскими.

- С Россией, русскими?

- Да.

- Не очень-то много я знаю... Русские здесь появлялись.

- Как часто?

- Периодически... В последний раз - совсем недавно, в августе. Двадцать пятого или двадцать шестого, не помню точно... Приезжал солидный господин.

- А почему вы решили, что он русский? Здесь, наверное, он разговаривал по-английски?

- Я русская, мистер Майлз. По-вашему, я не способна отличить русский акцент?

- Гм... Опишите этого господина.

- Он... Мистер Майлз, вон там я вижу бумагу и ручку. Я лучше письменно... Знаете, тут со скуки я пристрастилась к сочинительству. На бумаге мне проще.

- Как хотите...

Джилла уселась за стол, задумалась, потом решительно отбросила со лба прядь волос и начала быстро писать. Через пять минут она подала Корину исписанный детским почерком лист. Он молча просмотрел текст, мысленно одобрил скрупулезность девушки - приметы перечислялись исчерпывающе сложил бумагу вчетверо и сунул в карман.

- Спасибо, Джилла. А этот господин - он останавливался в гостинице?

- Да. Для особых гостей есть особый номер.

- Как бы нам на него взглянуть?

- В гостинице дежурит портье...

- Портье я беру на себя. Все равно сегодня мы покидаем Крайствилл... Пошли!

Корин заволок внутрь труп и запер дверь взятым у Джиллы ключом из связки мистера Бейли. Они быстро пошли по длинному сводчатому коридору. Путь на улицу преграждала двойная стальная дверь. Открыв замок вторым ключом Бейли, Корин оценил ее толщину - сантиметров двенадцать. Да, здесь хоть из пушек пали... Но как Джилла вошла - не Бейли же ей открыл? Он задал ей этот вопрос.

- У отца был наружный ключ, - сказала она. - Потом этот ключ под каким-то предлогом отобрали, но отец еще раньше сделал копию, вдруг бы пригодилась... Но не подумайте, что он что-то такое затевал и тем более что я здесь с его ведома! Если бы он узнал... Он так за меня переживает!

Джилла и Корин вышли на улицу. Снаружи Корин узнал здание, показавшееся ему ранее молельным домом. Хорошенькие молитвы здесь читают... Сейчас, при неверном лунном свете, громадный кирпичный куб выглядел особенно угрюмо и зловеще.

- Джилла, - сказал Корин, когда они шагали кгостинице. - А вас не хватятся на этом... Сошествии в ад?

Девушка махнула рукой.

- Я никогда там не бываю.

- А ваш отец?

- Раньше бывал.

В гостинице светилось только одно окно. Корин заглянул в него, потом ступил на порог и направил ствол пистолета в голову портье. Тот испуганно охнул. Корин передал пистолет девушке.

- Держите его под прицелом. Если дернется - стреляйте.

В пустом номере Корин взял простыни, связал портье и засунул ему в рот кляп так, чтобы он не задохнулся.

- Какой номер? - обратился он к Джилле, снова забирая у нее пистолет.

- Первый.

Корин снял с доски ключ. Первый номер располагался в конце коридора. Войдя, Корин закрыл жалюзи на окнах (здесь были жалюзи, а не шторы) и зажег свет.

- Ого! - воскликнул он.

Телевизор, видеомагнитофон, радио, бар, но главное - телефон! Корин подскочил к аппарату, прижал трубку к уху. Молчание.

- Черт... Джилла, вы знаете, как его включить?

Девушка с сожалением пожала плечами. Корин бросил бесполезную трубку, помчался к портье. Тот сообщил, что телефон в первом номере включается не им, а только откуда-то снаружи, и подтвердил, что других телефонов в гостинице нет. Судя по его лицу и голосу, он вряд ли лгал... После двух-трех других вопросов кляп был восстановлен в прежнем статусе, и Корин вернулся в номер. Он приступил к осмотру, попутно допрашивая Джиллу.

- После русского господина здесь жил кто-нибудь?

- Думаю, нет... Никто не приезжал, разве что в большой тайне. Портье должен знать.

- Он говорит, что нет. Пожалуй, я ему верю.

Но тут убирались, подумал Корин, а значит, все отпечатки стерты. Впрочем... Он открыл бар. Там стояли в ряд бутылки изысканных вин и коньяков, початая - только одна. Корин взял ее, поднес к свету. Вряд ли горничной придет в голову протирать бутылки в баре... Так и есть. Два четких отпечатка у горлышка. Вообще-то отпечатки пальцев сохраняются недолго, но не на бутылках, присыпанных пылью. Здесь - хоть год. Но они могут принадлежать...

- Джилла, Сандерсон встречался с русским в этом номере?

- Нет, у себя дома.

- Но в гости к русскому кто-нибудь заходил?

- Не знаю, я же не следила за ним! Почему вы не спросили портье?

- Я спросил. Но вашим словам я доверяю больше... Я даже имя постояльца спросил. Это мистер Смит. Как вам нравится?

Так или иначе, был шанс, что отпечатки оставил русский. Корин вылил коньяк, хорошо примерился и рассчитанным ударом разбил бутылку о массивное основание настольной лампы, а горлышко с отпечатками осторожно опустил в полиэтиленовый пакет, снятый с упаковки постельного белья в шкафу. Так же осторожно он заклеил сверток лейкопластырем из аптечки и уложил во внутренний карман пиджака. Дальнейший осмотр он проводил скорее для успокоения совести - едва ли русский забыл тут свою записную книжку или визитную карточку.

Когда Корин закончил, Джилла сказала:

- Теперь идемте, мистер Майлз.

- Куда?

- К Роджеру Куперу. Вы же искали его? Я отведу вас к нему.

- Купер?! Он жив и здоров?!

- Он жив, но он... В общем, сами увидите. Идемте!

Джилла провела Корина какими-то окольными путями к маленькому неосвещенному коттеджу на окраине.

- Здесь. Ключей у меня, конечно, нет. Надо разбить стекло.

- Но Купер...

- Разбейте стекло, говорю вам!

- Джилла, если вы не объясните...

- Ох... Ладно, коротко так. Наверху в коттедже никого нет. Купер заперт в подвале.

- Откуда вам это известно?

- Раньше они выводили его на прогулки. О, ему не позволялось гулять одному! Но когда охранял Эпплтон... Самый прогнивший подонок из всех... Он, то есть Эпплтон, мне почти все и рассказал, и даже показал однажды. Он так хотел меня добиться, что у него остатки жалких мозгов перекипали... А я еще использовала разные женские хитрости и ненадолго оставалась с Купером одна - вроде добровольной охраны, пока Эпплтон бегал по моим надуманным поручениям. И Купер говорил мне, что они с ним творят! Но уже давно я его не видела. Его больше не выпускают. Теперь вы разобьете стекло?

Подходя к окну по тропинке среди розовых кустов, Корин тихо заметил:

- Вы отлично осведомлены обо всех здешних тайнах.

- Ну, не обо всех... - Джилла спотнулась о камень и зашипела от боли. - Я немного на особом положении. На меня обращают мало внимания, считают слегка чокнутой... А что еще нужно, если у вас есть глаза, уши и тонны ненависти?

- Мм... Да.

Локтем Корин высадил оконное стекло, убрал торчащие осколки. Девушка без малейших колебаний влезла в комнату, протянула руку Корину, который вскарабкался за ней. Задернув плотные шторы, Джилла зажгла настольную лампу, скатала ковер на полу. Обнажился четырехугольный люк.

- Ломайте замок, - распорядилась она.

Это оказалось нелегким делом, но в конце концов с помощью отодранного от антикварного шкафа медного прута, служившего элементом отделки, Корин справился. Он поднял крышку люка. Металлическая лестница уходила вниз, в темноту.

- Туда, - сказала девушка.

2.

Крайствилл

11 сентября 1998 года

0 часов 55 минут

Они спускались во тьму так долго, что лестница представлялась бесконечной. Но она не была таковой, как и все на свете: Джилла и Корин очутились в коротком коридорчике с единственной полуоткрытой дверью, из-за которой сочился слабый свет.

Корин бесшумно подошел к двери и открыл ее настежь.

Он увидел просторный кабинет, заставленный компьютерами. Кроме этих компьютеров, в комнате стояли и другие устройства, совершенно незнакомые Корину.

За письменным столом спиной к двери сидел человек. Он обернулся, и у Корина сжалось сердце.

Это был Купер, но как разительно отличалось его лицо от изображенного на фотографии двухлетней давности! Череп живого мертвеца, обтянутый желтой кожей, ввалившиеся глаза, потрескавшиеся губы...

Купер надел очки и без удивления посмотрел на вошедших.

- Добро пожаловать в ад, - глухим голосом сказал он. - Мисс Сандерсон, кто это с вами?

- Я агент ФБР Джон Майлз, - представился Корин. - Я пришел, чтобы помочь вам.

- Помочь? - Купер горько усмехнулся. - Мне никто не поможет. Дни мои сочтены. Может быть, часы.

- Мистер Купер... Мы уезжаем из Крайствилла, мисс Сандерсон и я. Надеюсь, и вы...

Купер сделал слабый, утомленный жест.

- Вы не понимаете...

- Чего я не понимаю?

- Они делали мне инъекции...

- Боже! Они держали вас на наркотиках?!

- Это не наркотики... Кажется, нет. Им требовалось, чтобы у меня была ясная голова, чтобы я мог работать на них. Какой-то препарат... Он не вызывает изменений в сознании, но стоит на час - только на час! просрочить ежедневную иньекцию, и начинаются нечеловеческие страдания... Они проделали это со мной, просрочили, только один раз, для примера и науки... Они предупредили, что полтора часа задержки с инъекцией - страшная смерть... Этот препарат разрушил меня... Стенки моих сосудов тонки, как бумага, мое сердце как гнилое яблоко... Все хуже и хуже. Спрашивайте скорее, мистер Майлз. Я ведь могу и не успеть вам ответить.

Корин с болью смотрел на человека, принадлежавшего уже больше миру мертвых, чем миру живых. Как мог он допрашивать его? Но если Корин не в силах помочь Куперу, он хотя бы в состоянии отомстить - за него, за Коллинза, за других. А для этого нужно многое знать.

Не дождавшись вопросов, Купер заговорил сам.

- Они занимались исследованиями по компьютерной модификации поведения. И они искали программиста высшего уровня, но такого, об исчезновении которого никто не стал бы сокрушаться, совершенно одинокого... Это я после понял, а тогда ко мне пришел их человек, предложил интересные задачи... Я загорелся, согласился поломать голову в отпуске. Я думал, речь идет о трех-четырех днях работы... Меня просили прибыть в Джексон, остановиться в отеле "Мексикан Бэй", там ждать звонка... Я выехал заранее на машине, хотел посмотреть Америку. Они позвонили в отель, объяснили дорогу в Крайствилл... Мне бы насторожиться из-за всех этих шпионских штучек, мистер Майлз, но я наивно предполагал, что такие вещи... Вроде охоты на людей, происходят только в кинобоевиках. И они так убедительно говорили, предвосхищали любой вопрос! И вот - этот подвал, два года...

- Что конкретно вы делали для них? - спросил Корин.

- Писал программы. Мне приносили задания - каких именно результатов нужно добиться, я выполнял. Здесь есть лаборатории... Медицинские... Там они все это испытывали, корректировали... Добивались повышения внушаемости - компьютерный гипноз.

- Вы знаете, как действует ваша программа длиной в шестьсот шестьдесят шесть байт?

- Ах, эта... Я называю ее "сатаной". Три шестерки получились случайно, это просто предельный минимум, а не мой черный юмор...Тоже какая-то психокоррекция?

Корин промолчал. Он не мог заставить себя объяснить умирающему человеку, что "сатана" - не какая-то психокоррекция, а гораздо страшнее. Да и какой смысл? Вместо этого он задал вопрос.

- Результаты вашей работы хранятся здесь?

- Нет, нет. Они забирали все и заботились, чтобы в компьютерах ничего не осталось. Форматировали все заново после каждого задания.

- Сколько подобных программ вы написали?

- Порядочно, но довел до ума только две - "сатану" и еще другую, подлиннее и похитрее.

Опустившись на стул, Корин некоторое время сидел молча. Джилла стояла у двери, глядя в пол. Наконец Корин сказал:

- Все-таки вы должны ехать с нами. Медики поставят вас на ноги.

- Я не выдержу переезда, - прошептал Купер, закрывая глаза. - Я даже не смогу подняться по лестнице.

Внезапно он резко встал, покачнулся и направился к выходу, как сомнамбула. Джилла отшатнулась. Купер зацепился каблуком за порог и упал навзничь. Корин бросился к нему, схватил его руку, нащупывая пульс.

- Что? - едва слышно вымолвила Джилла.

- Кончено. Он мертв.

На глазах девушки показались слезы.

- Проклятая гадина, - простонала она.

Корину не потребовалось уточнять, кого она имеет в виду. Он выпрямился.

- Джилла, какие у нас шансы захватить Сандерсона?

- Никаких. Сейчас он в окружении зомбированной толпы. Но и потом шансов не будет. Его хорошо охраняют.

Корину вспомнились слова Сандерсона о том, что Бейли - едва ли не единственная боевая сила "Церкви Истинного Просветления". Ну да, конечно... Впрочем, Сандерсон и не слишком старался убедить в этом Корина, то было условие игры.

- А где эти медицинские лаборатории, о которых говорил Купер? осведомился Корин.

- И думать забудьте о том, чтобы проникнуть туда и украсть программы. Сейфовые двери, электронные замки, телекамеры, сигнализация... И потом, мистер Майлз, не забывайте, у вас есть обязательства передо мной. Вы обещали помочь бежать - мне и моему отцу. Вдвоем мы не могли и попытаться нас бы настигли и убили. С вами, специалистом... Хоть какая-то надежда. Неужели я мало сделала для вас?

- Подождите, - сказал Корин, - вы упоминали о девушке Ширли, которая... Тогда, в закусочной вы сказали...

- Да... Ширли Коллинз (Корин вздрогнул при этом имени). Ей невероятно повезло. Они ставили над ней свои опыты... Посчитали, что ее мозг полностью опустошен, и не слишком тщательно за ней присматривали. Она прошла через периметр.

- Через периметр?

- Кольцо безопасности. По границам города понатыканы устройства сигнализации - какие-то лазерные, что ли. Они не везде, но где именно - это самая большая тайна Крайствилла. Ширли Коллинз чудом проскочила мимо этих установок, и хватились ее только через день...

- Когда бежала Ширли Коллинз?

- В середине августа... Мистер Майлз, я бы тоже рискнула, не сомневайтесь... Застрелят - наплевать, я все равно не живу... Но отец...

- Понятно. Но если вам неизвестно расположение этих устройств, как же мы выберемся?

- На машине, по дороге в Гринвилл. Правда, там посты охраны, но если разогнаться как следует...

- Я их не заметил.

- В коттеджах. Впускают всех, выпускают только по личному распоряжению Сандерсона. Мы промчимся пулей, и пока они очухаются, - будем далеко... Машину поведу я, а вы сядете сзади с пистолетом. Не сомневаюсь, что они за нами погонятся.

Корин поднял брови.

- Вы все продумали.

- Если бы, - с болью произнесла Джилла, - мы с отцом могли подождать здесь, пока вы вернетесь с подмогой... Но после того, что мы тут натворили, об этом не приходится и мечтать.

Она повернулась к открытой двери и замерла, уставившись на тело Купера.

- Нельзя же бросить его... Вот так... -тихо проговорила она.

Наклонившись, Корин поднял легкое, как пушинка, тело и перенес на кровать, где укрыл его простыней.

- Жаль, что больше мы ничего не можем для него сделать, - посетовала девушка.

- Мы можем, - заверил Корин. - Для него и для вас. Обещаю вам, художествам Сандерсона придет конец.

Они поднялись наверх, через окно покинули коттедж и зашагали по залитой лунным светом улице. Плохая ночь для побега, яркая луна...

- Отец, конечно, не знает о том, что я украла его пистолет, предупредила Джилла. - Когда он будет собираться и не найдет пистолета, придется признаться, но совсем необязательно рассказывать ему о Бейли.

- Хорошо. А другого оружия у вас нет?

- Увы. Этот пистолет отец приобрел еще в Филадельфии. Пару раз он стрелял из него по мишеням...

Корин вытащил пистолет и вытряхнул магазин на ладонь. Четыре патрона. Только бы не дошло до перестрелки...

- Вон наш дом, - показала девушка на двухэтажный коттедж. - Я пойду будить отца и объяснять ему ситуацию, а вы ждите снаружи.

Ждать пришлось добрых полчаса. Джилла появилась в сопровождении седовласого джентльмена, обладавшего несомненным внешним сходством с Робертом Сандерсоном, что не так-то часто встречается у двоюродных братьев.

- Мистер Майлз из ФБР, - представила девушка Корина. - Мой отец, мистер Эндрю Сандерсон.

Мужчины кивнули друг другу, и все трое направились к "Пежо".

- Надеюсь, вы хорошо водите машину, Джилла, - буркнул Корин, когда девушка усаживалась за руль, а Эндрю Сандерсон - на переднее сиденье рядом с ней.

- Плохо. Но отец - еще хуже.

Джилла стартовала, какнеопытный гонщик. Мотор заглох.

- Мягче, - посоветовал Корин.

"Пежо" дернулся и понесся по Мэйн-стрит, набирая скорость. Два коттеджа у выезда из города высились подобно бдительным стражам. "Пежо" пролетел между ними и рванул прочь по пыльной дороге. Сзади взревел мотор (судя по звуку - мощного джипа), зажглась корона прожекторов. Из джипа хлестнула автоматная очередь.

- Зигзагом! - крикнул Корин Джилле. - Эндрю, пригнитесь!

Он вышиб рукояткой пистолета заднее стекло и прицелился, насколько это было возможно - Джилла швыряла машину из стороны в сторону. Он выстрелил по колесам джипа раз, другой... Никаких признаков попадания, зато на ветровом стекле "Пежо" появлялись отверстия от пуль преследователей, окруженные сетками трещин.

Попал ли третий выстрел Корина в цель или водитель джипа не справился с управлением, но световая корона стремительно перевернулась. Расстояние между "Пежо" и опрокинутым джипом быстро росло.

- Есть! - закричал Корин. - Джилла... В чем дело?

Скорость падала. Голова девушки лежала на рулевом колесе. "Пежо" свернул с дороги, увяз в песке и остановился. Корин выскочил из салона, распахнул переднюю дверцу. Загорелась потолочная лампочка.

Они были мертвы - Джилла и Эндрю Сандерсон, настоящего имени которого Корин так и не узнал. Девушке пуля попала в затылок, ее отцу очередь прошила сердце.

Корин опустился на колени возле открытой дверцы. Он беззвучно плакал. В его черепе билась непереносимая мысль: эти двое на моей совести. Если бы я не приехал в Крайствилл, они были бы живы. "Это нехорошее место, мистер, очень нехорошее..."

Перетащив тело девушки на соседнее сиденье, где Джилла с отцом теперь оказались в последнем объятии, Корин сел за руль. Он довольно легко освободил машину из плена вязкого песка, вывернул на дорогу и поехал к Гринвиллу. Возле придорожного щита с приветствием он остановил машину и пошел пешком - совсем ни к чему, чтобы полиция задержала его в изрешеченном пулями автомобиле с двумя трупами. Сандерсон, конечно, не успокоится. Его люди найдут машину и станут искать Корина в Гринвилле, но фора у него есть. Первым делом нужно позвонить Шеннону.

В привокзальном почтовом отделении Корин заплатил за звонок и набрал ньюйоркский номер.

- Слушаю, - Шеннон ответил так быстро, словно ждал звонка. Да он и ждал...

- Крис, я в Гринвилле, только что из Крайствилла...

- Черт! Я уже собирался ехать туда, но подумал, что мой визит спутает ваши карты ...

- Правильно подумали. Не ищите больше нашего знакомого незнакомца, я нашел его... Вернее, он нашел меня. Он убит.

- Вы?..

- Нет. Столько всего произошло, по телефону не расскажешь. Я возвращаюсь в Нью-Йорк, встретимся у меня дома...

Корин понимал, что Шеннону вполне по силам устроить появление в Крайствилле ФБР, но он понимал и то, что такой демарш ничего не даст. Искала же полиция Купера. Роберта Сандерсона так просто не взять, а после сегодняшних ночных инцидентов - тем более. Сотрудникам ФБР еще и извиняться придется за то, что потревожили мирных божьих людей.

- Крис, - сказал Корин в трубку, - мне нужны сведения об одной девушке. Это непросто - я не знаю о ней ничего, только имя - Ширли Коллинз.

- Ширли Коллинз? Дочь сестры Фрэнка?

- Вот как? Если не совпадение имени, это уже не ниточка, а толстый канат... Я возвращаюсь, Крис, - повторил он и положил трубку.

3.

Нью-Йорк

11 сентября 1998 года

Вечер

- Я не могу прийти в себя, Крис... - Корин опрокинул в рот полную рюмку "Баллантайна". - Их мертвые лица... Это я убил их.

- Не раскисайте, - произнес Шеннон чуть громче, чем намеревался. - Вы действовали правильно. Другого выхода у вас не оставалось. Если бы вы бросили их в Крайствилле, Сандерсон вычислил бы Джиллу, и ее смерть была бы куда более ужасной... И хватит об этом, Джон.

- Я всего лишь человек...

Шеннон рассердился.

- Тогда идите сниматься в сериалах для безмозглых домохозяек! А мне, чтобы раздолбать это дело, нужен крепкий парень, а не слезливая тетушка Мэри...

Корин наполнил рюмку, выпил и встряхнулся.

- Все в порядке, Крис. Спасибо. Теперь расскажите мне о Ширли Коллинз.

- Вот это другое дело, - ирландец вытряхнул сигарету из пачки Корина. - Вся моя информация о ней исходит от Фрэнка, а вы знаете, как он не любит говорить о своей личной жизни... Но кое-что есть. Она дочь Джулии Коллинз, родной сестры Фрэнка. Джулия живет в Балтиморе, адрес мне известен. Сейчас Ширли должно быть... Лет восемнадцать, девятнадцать...

- Если она жива, - вставил Корин. - Фрэнк говорил об умершей девушке...

- Не обязательно о Ширли, но скорее всего вы правы, потому что года два назад Ширли связалась с какой-то сомнительной компанией - не то с кришнаитами, не то еще с какими-то придурками - и исчезла из дома. Полагаю, религиозные искания могли привести ее в Крайствилл...

- Кришнаиты? Это уже горячо! Это могло быть и "Истинное Просветление", учитывая религиозную мешанину Сандерсона. Фрэнк искал ее?

- Да, первое время. Но она присылала из разных мест открытки, где утверждала, что у нее все хорошо, и просила не вмешиваться в ее жизнь... Под давлением сестры Фрэнк прекратил поиски.

- Дайте мне адрес, Крис. Я поеду в Балтимор. Но и вам здесь скучать не придется. Как насчет того, чтобы заняться совместно с ФБР тем русским господином из Крайствилла? Есть подробное описание Джиллы, есть отпечатки пальцев с бутылки. Не исключено, что этот русский где-то засветился...

- Вот уж во что я не верю, - фыркнул Шеннон.

Корин потер лоб ладонью.

- Что угодно отдал бы за пару часов сна...

- Да, вам это необходимо, - сочувственно сказал ирландец.

Несмотря на предельную усталость, Корин заснул с великим трудом провалился в прерывистый, тягостный сон. Его мучили кошмары о Крайствилле. "Люди сбиваются с пути... Некоторые - НАВСЕГДА..." "Это нехорошее место, мистер..."

Очень нехорошее.

Едва проснувшись, Корин позвонил доктору Иллингворту.

Состояние Коллинза - без изменений.

4.

Балтимор

12 сентября 1998 года

11 часов утра

Джулия Коллинз обитала в уютном домике, расположенном в квартале, облюбованном представителями среднего класса. Стены ее жилища были выкрашены в белый и розовый цвета, а тропинка к деревянному крыльцу пролегала среди декоративных кустарников. Большая лохматая собака оказалась настроенной настолько дружелюбно, что даже не заворчала и вильнула хвостом. Корин потрепал ее за ушами и позвонил в дверь.

Открыла женщина лет пятидесяти, домашней внешности, одетая также по-домашнему. Она улыбнулась Корину, стараясь выглядеть приветливой, но залегшие в уголках глаз скорбные складки делали ее старше своего возраста, а во взгляде таилась печаль.

- Мисс Коллинз? - вопросительно-утвердительно произнес Корин.

- Можете называть меня так, - согласилась женщина, - хотя по мужу я миссис Себастьян Блэр. Но я привыкла кфамильному имени, и бедная Ширли тоже его любила...

- Вот о Ширли я и хотел с вами поговорить.

- Да... Заходите, - сказала Джулия Коллинз так, будто и не ожидала ничего другого. Она посторонилась, и Корин шагнул в прихожую. - Вы сослуживец Фрэнка?

- Нет... Я его друг.

Корин прошел в скромно обставленную опрятную гостиную. Мисс Коллинз или миссис Блэр - указала ему на кресло, предложила пива из холодильника.

- А почему сам Фрэнк не приехал? - спросила она.

Корин взглянул на женщину искоса.

- Он в больнице... Попал в аварию на машине. Нет-нет, ничего опасного, но полежать с недельку придется. Он просил меня помочь в расследовании...

- В расследовании? - рассеянно повторила женщина. - Вы имеете в виду смерть Ширли? Послушайте, мистер...

- Корри.

- В какой он больнице, мистер Корри? Мне никто ничего не удосужился сообщить.

- Простите, мисс Коллинз, но это классифицированная информация.

- Что это значит?

- Секретная. Уверяю вас, мисс Коллинз, поводов для беспокойства нет.

- Секреты, секреты, - вздохнула Джулия Коллинз. - Ну что же, он сам выбрал такую работу, когда сестра даже не может навестить брата в больнице... Так что вы хотели знать о Ширли?

- Все, - обтекаемо ответил Корин. - Но особенно меня интересует последний период ее жизни.

- После ее возвращения? Разве Фрэнк не рассказывал вам?

- Конечно, рассказывал. Но я хочу услышать от вас. Видите ли, он не знает, что я здесь. Он просил меня помочь, а если уж я взялся за дело, не хотелось бы упустить ничего важного.

- Говорите, вы не из ЦРУ? Ладно, это меня не касается...

Мисс Коллинз поудобнее устроилась в кресле, потянулась за сигаретой. Корин предупредительно поднес зажигалку.

- Не дай Бог кому-то еще пережить подобный ужас, - глаза женщины увлажнились. - Ширли появилась здесь худая, как скелет, полубезумная, в изодранной одежде...

- Когда это было, мисс Коллинз?

- Семнадцатого августа. Она ни с кем не разговаривала и едва узнавала меня. На следующий день она вдруг попросила - нет, категорически потребовала - вызвать дядю Фрэнка. Я позвонила, Фрэнк сразу приехал... Они закрылись в спальне и проговорили часа два. Фрэнк вышел чернее тучи. Потом Ширли стало хуже... Все усилия докторов ни к чему не привели. Она бредила, без конца вспоминала почему-то компьютеры, людей в белом, людей в черном, сошествие в ад... Ширли умерла двадцатого августа, утром.

Белым платочком мисс Коллинз стерла слезы с лица.

- Значит, - подытожил Корин, - Ширли ничего не успела вам поведать... О том, что с ней случилось. Не упоминала имен, названий мест?

- Нет. Знаете, не скажу, что она была совсем не в своем уме, но... Но ведь что-то же она рассказала Фрэнку? Он мне ничего не говорил.

- Боюсь, немногое, - Корин поднялся. - Благодарю вас, мисс Коллинз... Скажите, как определили врачи причину смерти Ширли?

- Кровоизлияние в мозг. В двадцать лет! Мистер Корри, вы не обманываете меня насчет Фрэнка? С ним действительно ничего страшного?

- Ничего, и скоро я с ним увижусь. Что ему передать?

- Привет и пожелания быстрейшего выздоровления. Пусть позвонит, как только сможет.

- Непременно передам. До свидания, мисс Коллинз.

Выйдя на улицу, Корин закурил и не торопясь пошел по направлению к центру города. Ему требовался тайм-аут для размышлений. Картина начинала вырисовываться... Пока только несколькими штрихами, но это лучше полной темноты. Стало понятным, с чего началось частное расследование Коллинза. Неизвестно, что ему сумела рассказать Ширли - надо учитывать, что ее сознание было помрачено. Она могла многого не помнить или помнить смутно, другого и вовсе не знать, особенно в деталях. И судя по действиям Коллинза, узнал он от нее совсем мало... Его разговор с Ширли состоялся восемнадцатого августа, а Корину он позвонил первого сентября. Двенадцать дней, за которые произошло следующее. Во-первых, Коллинзу удалось найти что-то, оправдывающее в его глазах просьбу к Корину поехать в Москву. Во-вторых, Коллинз где-то прокололся. Как он говорил? "Мне прислали компьютерный диск..." Не случайно же прислали. Значит, Коллинз где-то запрашивал информацию, и люди Сандерсона ухитрились подсунуть ему программу "сатана". Поиски по этой линии пока бесперспективны, нет точки опоры... Реально можно оттолкнуться лишь от двух вещей: описания таинственного русского и отпечатков пальцев на бутылке из номера гостиницы в Крайствилле, которые невесть кому принадлежат. Не было бы и этого, если бы не Джилла... О Джилла, Джилла! Ты сражалась не только за себя, но и за своего отца, и сколько мужества жило в твоем сердце...

5.

Москва

14 сентября 1998 года

Американский бизнесмен Джон Корри беспрепятственно прошел таможенный контроль. Погода в Москве порадовала прибывшего прямо-таки летним теплом. Легкий светлый плащ не понадобился. Перекинув его через левую руку, мистер Корри направился к выходу из здания аэропорта.

Предшествовавшие перелету через океан формальности удалось уладить очень быстро благодаря усилиям заинтересованных лиц, и не в последнюю очередь могущественного Джеймса М. Стюарта. Джон Корри летел в Россию как перспективный инвестор, готовый вложить деньги в русские промышленные проекты. В Москве по части дипломатии-бюрократии Корина подстраховывал полковник Шебалдин, предупрежденный звонком из Нью-Йорка. Они понимали друг друга с полуслова... Полковник ФСБ мог быть удивлен (чего он не показал) и даже насторожен (чего он тем более не показал), но он твердо знал одно: действия Корина, какими бы необычными они ни выглядели, никогда не будут направлены во вред его родине. Шебалдин держался бы зтого мнения и в том случае, если бы не знал о роли Корина в разгроме группы заговорщиков и возвращении в Россию похищенных культурных ценностей. А он об этом отлично знал...

Перед вылетом в Москву Корин говорил с Крисом Шенноном.

- Ничего не вышло, - с досадой сказал ему Крис. - Отпечатков с вашей бутылки в компьютерах ФБР нет. Что касается описания... Мы ведь ничего не знаем об этом русском. Кто он - визитер из России, давний иммигрант или русский, родившийся в Америке, равно как и в любой другой стране? Я попытался проверить российских граждан, приехавших в США в течение месяца до появления русского в Крайствилле. Куда там! Слишком много людей. Я не могу переключить на эту работу все силы Бюро. Похоже, они считают, что и так оказали нам любезностей сверх меры...

- Я особо и не надеялся, - заметил Корин. - Крис, вот что пришло мне в голову... Когда Сандерсон меня допрашивал, он ставил вопрос примерно таким образом: как много известно Коллинзу и с кем он мог поделиться информацией...

- Понимаю, - кивнул ирландец. - Казалось бы, для него естественно подумать о ЦРУ... Какой смысл в охоте за одним человеком, если замешано наше ведомство? Получается, Сандерсон твердо знал о том, что Фрэнк ведет именно частное расследование.

- Да. Это важно, они не оставят попыток добраться до Коллинза. Его безопасность - ваша забота, Крис... А я лечу в Москву. Если существует ключ от этой двери, он там, в России...

В Москву Корин привез две бумаги - в конверте, во внутреннем кармане элегантного пиджака от братьев Брукс. Первая представляла собой сделанный им перевод на русский язык описания загадочного гостя Сандерсона. На второй находились оттиски отпечатков пальцев с бутылки из Крайствилла, предоставленные лабораторией ФБР.

Щурясь отяркого солнечного света, Корин шагал по нагретому асфальту. Метрах в ста справа, на автостоянке, заворчал двигатель черной "Волги". Корин видел, что машина едет прямо к нему. Может быть, Шебалдин прислал кого-то его встретить? Но об этом они не договаривались...

"Волга" быстро увеличивала скорость. Слишком быстро, мелькнуло у Корина. Он сделал шаг в сторону. Водитель "Волги" подправил руль, и фигура Корина вновь оказалась перед машиной. Теперь мотор не ворчал, а ревел. Обыкновенный мирный автомобиль превратился в стальное чудовище, орудие убийства. Еще миг - и сокрушительный удар отбросит Корина прочь... Масса, помноженная на скорость, смертоносное уравнение.

Корин совершил один из самых отчаянных прыжков-кульбитов, какие ему доводилось исполнять в жизни. Крыло "Волги" все же задело его левую ногу. Корин покатился по асфальту кувырком, атташе-кейс раскрылся от удара, веером разбрасывая содержимое. Машина молниеносно исчезла из вида.

Ощупывая себя, Корин сидел в пыли. Переломов и вывихов вроде бы нет, и на том спасибо... Вокруг собирались зеваки, которых энергично расталкивал мужчина в джинсовом костюме.

- Я врач, - заявил он. - Дайте-ка мне вас осмотреть...

- Все в порядке, - сказал Корин по-английски и встал. - В вашей стране лихие водители.

- У вас может быть сотрясение мозга, - произнес врач, подбирая английские слова. - Вам нужно в больницу.

- Милиция куда смотрит?! - высоким голосом выкрикнула какая-то женщина. - Под судтого гада! Разъездились... Кто-нибудь номер его запомнил?

Слова о милиции и суде произвели магическое действие: зеваки испарились как по волшебству. Встреча с милицией не входила и в планы Корина. Поговорив немного с врачом и убедив того в собственной целости и сохранности, Корин собрал содержимое кейса, отряхнулся, и прихрамывая, поплелся искать такси. Несмотря на боль от сильных ушибов, настроение его значительно улучшилось. Теплый прием в Москве свидетельствовал, что он на верном пути. Не огорчало его и то, что он не заметил номера "Волги" - номер либо фальшивый, либо машина только что угнана.

Шебалдин ждал Корина дома, как и было уговорено. Ждали его и бутылка отменной русской водки (специальная ограниченная серия, выпущенная к 850-летию Москвы), и вареная картошка, и селедка, и соленые огурчики...

- Ну, ты силен, - восхитился Корин после скупых объятий - и ничто лучше них не подтвердило бы, что старая дружба не ржавеет.

Шебалдин подмигнул, кивнул на стол.

- Противоядие. Чтобы ты не загнулся раньше срока от своего забугорного виски и синтетической жратвы.

Выпили по первой, потом по второй. Слегка разомлевший от водки, родной закуски и московского воздуха Корин рассказывал Шебалдину обо всем, что произошло с ним после встречис Фрэнком Коллинзом на вилле в Нью-Йорке первого сентября, не скупясь на красочные подробности. Когда от закончил, в бутылке осталось меньше половины.

Полковник ФСБ долго сидел неподвижно, молча. Затем он потребовал у Корина бумаги, прочел описание, зачем-то вгляделся в отпечатки пальцев, точно мог узнать их по памяти.

- Да-а, - наконец протянул он. - Не много же у тебя есть.

- Мало, - согласился Корин. - Но то, что есть, не наталкивает тебя на светлую идею?

- Вот тебе раз, - всплеснул руками Шебалдин. - Светлую идею ему подавай с ходу... Пить надо меньше. Впрочем...

- Что?

- Да вот не идет у меня из головы эта компьютерная программа... Давление, говоришь, от нее скачет, до кровоизлияния в мозг? И она достаточно эффективна?

- Перед тобой подопытный кролик, - усмехнулся Корин. - Еще бы чуть - и добро пожаловать в рай... Если туда пускают таких, как мы.

- Не суетись, не пускают. Но ты же в любую щель пролезешь, Джеймс Бонд чертов... Слушай сюда, Сергей. Если абсолютно здоровый человек внезапно умирает - это странно, но в принципе случается. Если он умирает от кровоизлияния в мозг - в свете твоих откровений уже подозрительно. Ну, а уж если я непосредственно перед его смертью вижу его с компьютерным диском в руках...

Корин едва не поперхнулся водкой.

- Что за история?

- Да служил у нас в конторе некто Коробов, Виктор Андреевич. Мы с ним не то, чтобы дружили - так, выпивали порой. И вот встречаю я его в коридоре однажды утром... Он тогда занимался делом некоего Дягилева - коррупция, отмывание грязных денег, перекачка средств за рубеж - букет моей бабушки. Так вот, в коридоре мы немного поговорили. Он сказал - поступили новые данные по делу... И показал мне компьютерный диск. В тот же день он умер за компьютером в своем кабинете. Медицинское заключение - кровоизлияние в мозг.

- Когда это было? - нетерпеливо спросил Корин.

- Не поверишь. Первого сентября.

Корин хлопнул себя по колену, тотчас отозвавшемуся болью.

- В день, когда Коллинз работал с программой "сатана"! Знаешь, бывают совпадения, но такие...

- И такие бывают. Но будем исходить из того, что это все же не совпадение. Подумаем, что это может нам дать.

- И с разных сторон. Дягилев - кто такой? Как может быть замешан?

- Он уже сидит.

- Тогда-то он не сидел?

- Тогда - нет... Да эта публика что на свободе, что за решеткой одинаково опасна. Я имел в виду, что до него нам добраться нетрудно.

- Хорошо... Потом диск. Откуда он взялся... И кстати, куда делся?

- Не знаю. Я не принимал участия в расследовании смерти Коробова... Полагаю, диск передали сотруднику, который получил дело Дягилева... Я выясню, но больше никто подобным образом не умирал.

- Не все же умирают. Я не умер, и Коллинз тоже... И ты не знаешь, где диск. Может, больше никто из ваших его и не включал. А может, действительно совпадение, и нет на нем никакой сатанинской программы... Стас, надо сделать две вещи. Достать диск и проверить отпечатки из Крайствилла. Сегодня получится?

- Какой ты прыткий... Может, получится, а может, и нет. Сам понимаешь, мне придется партизанить. Попробую надавить на одного генерала, он мне кое-чем обязан... В общем, пей водку и жди меня.

- Очень постарайся, Стас, - серьезно сказал Корин. - Сдается, что эта задачка не только моим американским друзьям интересна. Сотрудник ФСБ Коробов, по всей вероятности, убит...

Шебалдин молча наклонил голову, но у дверей не удержался от шпильки.

- Шерлок Холмс в кресле курит трубку и мыслит, а Ватсон высунул язык и бегает в поисках улик... Как по-твоему, Конан Дойль одобрил бы такой расклад?

6.

Стас Шебалдин вернулся глубокой ночью, с черным кейсом, которого у него не было, когда он уходил. Он застал Корина сидящим за письменным столом - подобно Штирлицу, тот выкладывал фигурки из спичек, по-разному составляя в уме части своих головоломок и не находя ответов. По лицу Шебалдина Корин понял: полковник что-то узнал, и это что-то не добавило ему оптимизма.

Шебалдин плеснул остаток водки в рюмку, выпил, закусил огурцом. Потом нашел в ящике стола пачку "Явы" (он курил только этот сорт), щелкнул зажигалкой. По комнате поплыл сизый дым.

- Плохо? - Корин скорее утверждал, чем спрашивал.

- Невесело, - полковник разогнал дым рукой и присел к столу. - С чего начинать, с диска или с отпечатков?

- И о том и о другом есть новости?

- Да.

- Тогда с диска.

- Диска нет, Сергей.

- В каком смысле "нет"? Тебе не удалось выяснить, у кого он находится?

- Можно сказать и так, - с усмешкой молвил Шебалдин. - Вот именно, черт его знает, у кого он находится. Штука в том, Сергей, что когда после смерти Коробова осматривали его кабинет, никакого компьютерного диска там не было...

- Вот так фокус, - пробормотал Корин, сгребая ладонью спички со стола. - Куда же он делся?

- Хороший вопрос. Хочешь список тех, кто входил тогда в кабинет Коробова - при том, что сам Коробов как вошел, так никуда и не отлучался? Он очень короткий: секретарь Коробова - младший лейтенант Таня Мамлеева, врач и медсестра из нашего медпункта. Все. Уже потом, когда врач повторял попытки реанимации, явились сразу несколько наших сотрудников. Ясно, что ни один из них не мог стянуть диск на глазах у остальных.

- Значит, его взял кто-то из троих.

- Получается так. Но чтобы мы могли более обоснованно предположить кто, перейдем пока к отпечаткам.

- А это взаимосвязано?

- Сам увидишь. Отпечатки, привезенные тобой из Крайствилла, принадлежат Владимиру Андреевичу Истрину, генеральному директору государственной компании "Российское оружие". На персон такого ранга у нас всегда имеется самое подробное досье, так что с идентификацией пальчиков проблем не возникло. Описание, которое дала тебе та девушка, также полностью соответствует Истрину.

- Понятно, - Корин сунул руку в карман за "Житаном", но его сигареты кончились, и он взял шебалдинскую "Яву". - И какая связь с пропажей диска?

- Оля Прохорова, та самая медсестра, одно время была любовницей Истрина. Коробов умер первого сентября, а второго числа Прохорова попала под грузовик. Скончалась на месте.

- Да, цепочка вырисовывается, - Корин постучал сигаретой по краю хрустальной пепельницы. - Роджер Купер - программа "сатана" - Сандерсон, он же Селицкий - Истрин - Коробов - Прохорова... Я намеренно оставляю пока в стороне Коллинза. Предположим, Истрин расправился с Коробовым при помощи "сатаны"... Но мотивы? Они, что были знакомы, вели общие дела? Или тут какая-то связь с Дягилевым?

- Общие дела? - повторил Шебалдин, погасив сигарету. - Да уж наверное... Дягилев и Истрин как будто никак не увязываются, ивряд ли Истрин убил Коробова ради удовольствия. Но тайна сия велика есть... Никакой информации.

- Мы не знаем, Истрин ли убил Коробова, - с сомнением произнес Корин. - Он мог привезти кому-то программу из Крайствилла, даже не подозревая, что это такое...

- А Прохорова?

- Гм... Все равно у нас больше догадок, чем фактов.

- Пока не приехал ты, и их не было...

- Да ладно тебе. Собирался я за одним, ехал уже за другим, получаю в итоге третье... Но так ли уж никто не заинтересовался исчезновением диска с потенциально важными сведениями из кабинета сотрудника ФСБ?

- В том-то и дело, что никто! - раздраженно воскликнул Шебалдин. - Как я теперь понимаю, диск видел только я. Даже Таня Мамлеева то ли его не заметила, то ли не обратила внимания. Она, конечно, видела какие-то данные на мониторе, но мало ли где их источник... Винчестер, дискеты, она же не вникала, над чем там работает шеф. Меня о диске, естественно, никто не спрашивал, а я не придал этому никакого значения...

- Но когда Прохорова вынимала диск! Надо же подойти к компьютеру, нажать кнопку, и эта штука жужжит вдобавок! И на это никто не среагировал?

- Там человек умирал...

- Раззявы!

- Не кипятись. Без твоей информации мы так или иначе были бы беспомощны.

- А коробка от диска? Или хоть бумажный пакет, что там было?

- Не знаю. В коридоре Коробов показывал мне голый диск, без всяких упаковок.

Корин поднялся и с унылой миной посмотрел на опустевшую водочную бутылку.

- У меня есть запас, - предложил Шебалдин.

- Да хватит, наверное... - вяло отказался Корин и вдруг передумал. А! Давай.

Шебалдин принес водку, нарезал бутербродов. Корин заметно оживился, словно его переключили на резервный источник питания.

- К черту безответственные фантазии, - заговорил он с рюмкой в руке. К черту домыслы об убийствах и прочем. Займемся с нуля Истриным и Коробовым. Что ты там принес в своем чемоданчике?

- А это, - улыбнулся полковник, - как раз кое-что об упомянутых личностях. С фотографиями, как полагается.

Он раскрыл кейс и выложил на стол две папки. Корин взял верхнюю.

- Истрин, - бормотал он, - так... Слушай, почему ты мне не сказал, что он служил в КГБ?

- Это было давно, - Шебалдин пожал плечами. - Я с ним никогда не сталкивался, мы работали в разных управлениях... Потом, правда, сошлись в одном деле, но так и не познакомились. И он, и я вечно мотались по заграницам... Ты ведь тоже не парень с улицы, а много ты об Истрине слышал?

- М-да... Вообще не слышал... - Корин продолжал перелистывать бумаги. - Так, так... Афганистан - с 1985-го по 1988-й... Майор, подполковник, полковник. Награды... Безупречный послужной список... Постой, а это что? - пробежав глазами очередной лист, Корин передал его Шебалдину.

Полковник понимающе кивнул.

- Темное пятно в биографии господина Истрина. Трагический рейд подразделения спецгруппы "Восток-2". О ней-то ты слышал?

- Да. Серьезные ребята.

- Операцию задумал и осуществил Истрин. Целью ее была ликвидация группировки афганских наркодельцов, ухитрявшихся распространять наркотики среди наших солдат. По агентурным данным, у кого-то из бандитов находились фотоснимки, изобличающие некоего советского офицера в пособничестве наркоторговцам. Для проведения операции Истрину была придана команда капитана Дерябина - шестеро парней, с Дерябиным и Истриным - восемь. Банду они уничтожили, но вернулся только Истрин. Один.

- Это я и сам прочитал, - заметил Корин. - Расскажи подробнее.

- Рейд состоялся 25 июня восемьдесят восьмого, западнее города Урузган. В перестрелке с бандой погиб капитан Дерябин. Остальные погрузились в БМП - кроме Истрина, который обыскивал трупы бандитов, искал фотографии. При развороте БМП подорвалась на чем-то вроде мощной противотанковой мины. Никто не выжил...

- Подожди. Что это значит - на чем-то вроде мины?

- Взрыв противотанковой мины, Сергей, имеет свои характерные признаки...

- И они там присутствовали.

- Да. Правда, взрыв был чересчур сильным для известных типов противотанковых мин. Но тогда душманы чего только ни применяли, включая их собственное оригинальное творчество.

- Ага. Выразимся так - взрывное устройство, по ряду признаков схожее с противотанковой миной...

- Об этом я и говорю... Потом, когда Истринкое-как добрался до своей части, расквартированной под Урузганом, началось расследование, выезжали на место... Картина выглядела точно так, как описывал Истрин, но что там в действительности произошло, знает только он.

- Истрин доставил в часть наркотики, деньги, захваченные у бандитов?

- У них не было ни того, ни другого. Их накрыли во время предварительной встречи с поставщиками - так сообщила Истрину его афганская агентура. Фотографий у них тоже не оказалось. Все это, конечно, с его слов...

- Да, слов многовато... А факты?

- Есть один странный факт, - полковник наполнил рюмки. - Эта мина была установлена не на дороге, а рядом, в каменном тупике, где и укрывалась перед операцией БМП. Никто так и не понял, зачем душманам понадобилось минировать глухое место.

- Это как-то пытались обьяснить?

- Догадок воз и маленькая тележка. Изложить или лучше мы сами с тобой за пять минут сотни две придумаем?

- Одна напрашивается. Мину в глухом тупике уж наверное мог поставить только тот, кто знал, что там появится некий объект... Такой гениальный вывод никого не осенил?

- Почему же? Осенял и такой, и еще куда гениальнее... Да чего все это стоит без любой, хоть самой шаткой опоры?

- Интересно, - протяжно проговорил Корин. - Очень интересно... Запишем пока в загадки.

- Пока? - поразился полковник. - Ты что, надеешься раскопать афганскую историю десятилетней давности?

- Да так, прикидываю... - Корин открыл вторую папку. - Коробов...

Прочитав примерно половину документов, он нахмурился.

- Смотри, Стас, какая занятная вещь... Они, оказывается, сослуживцы. Афганистан, то же время, та же часть.

- Ну и что? Мало ли кто где служил. Капитан Коробов не был подчиненным полковника Истрина. У них были совершенно разные задачи, и начальник у каждого свой. Может быть, они и знакомы-то не были.

- Да, может быть, - в раздумье повторил Корин, - и все же что-то тут есть... Ладно, пошли дальше. Выезды Коробова за рубеж, уже в наше время, конкретно - США... Девяносто второй, девяносто третий... Давно... Ага, вот. Девяносто седьмой, девяносто восьмой - аж шесть раз! Что он там делал, Стас?

- Не знаю. Это не моя прерогатива. Можно попробовать раздобыть эту информацию, но если я сгорю...

- То что? - с любопытством спросил Корин.

- То сгорю синим пламенем, черт побери! - разозлился полковник.

- Ну, я не требую от тебя таких жертв, - Корин отложил папку Коробова и вновь взялся за папку Истрина. - Так. Дважды Истрин выезжал в Америку тогда, когда там был и Коробов. Апрель девяносто восьмого, июнь девяносто восьмого.

- Америка большая.

- Да, но два совпадения... И это только то, что мы знаем, а что осталось за кадром? Вот, кстати: нам известно, что в августе Истрин посетил Крайствилл, а в твоей папке эта поездка в Америку не отмечена. Август, смотрим... За август - только вояж туристом в Вену.

- Подбор данных здесь во многом случаен, - пробурчал Шебалдин. - До полного досье я не сумел добраться. Это - те крохи, что удалось надыбать через моего генерала.

Корин захлопнул обе папки.

- Стас, у тебя есть хороший географический атлас? Подробный, крупномасштабный?

- Зачем тебе?

- Хочу в алмазных грезах побродить по Афганистану.

Шебалдин ушел в кабинет и вернулся с огромным тяжелым атласом. Расположив его на столе, он переворачивал плотные страницы.

- Вот Афганистан... Это случилось здесь, - он ткнул пальцем в карту. В сорока с лишним километрах восточнее этого пункта - город Урузган, вот река Гильменд. К югу - Кандагар, километров сто восемьдесят. К юго-востоку - Калат, немного ближе... Вот в сущности и все.

- А это что? - Корина заинтересовал маленький кружок недалеко от указанной Шебалдиным точки.

- Селение Дара. Оно совсем близко, километра три, за скальной грядой. Вот она обозначена...

- Гм... Неплохо бы туда съездить, в эту Дару.

- В поисках свидетелей? - Шебалдин скептически усмехнулся. - Тех, кто наблюдал в телескопы из-за скал? А поговорку помнишь?

- Какую?

- План написан на бумаге, да забыли про овраги... Это на карте скальная гряда выглядит так буколически. На самом деле там... Но ладно, допустим, кто-то что-то десять лет назад видел. Допустим, этот кто-то уцелел после всех афганских передряг, и даже память у него не отшибло. Но как ты туда попадешь?

- Ну, с поездкой в Афганистан мне посодействуют американцы. Я ведь гражданин США, забыл?

- Помню, сэр. Но думаешь, это так просто?

- Я же не имею в виду, что меня пошлют туда в командировку. Но у моих друзей из ЦРУ есть кое-какие возможности...

- А! И ты гордишься этими возможностями, как булгаковский кот Бегемот. Понимаю... Ну хорошо, и это допустим. А на каком языке ты станешь объясняться с неграмотными людьми из этой Дары? Едва ли они знают больше десяти слов по-английски или по-русски.

- Придумаю что-нибудь, - Корин встал.

- Ты куда собрался?

- В американское посольство.

- Ночью?!

- Правительство моей страны, - напыщенно заявил Корин, - учреждает посольства, дабы защищать своих граждан и помогать им в любой точке земного шара, в любое время дня и ночи.

Шебалдин расхохотался.

- Ладно, тебя не остановишь... Давай я хоть такси тебе вызову. Из нашего района ночью нелегко уехать.

- Вызывай, - согласился Корин.

Дорога в посольство пролегала через пол-Москвы. Корин не то дремал на заднем сиденье машины, не то прислушивался к радиомузыке - Стиви Уандер бесконечно извинялся перед кем-то в песне "Прости". Справа и слева за окнами мелькали цветные огни ночных клубов и казино, блестели лакированные бока роскошных автомобилей, возле некоторых лимузинов стояли похожие на попугаев мужчины и женщины. Все, как и везде в мире... Не лучше и не хуже.

Корину вдруг стало грустно, была ли тому виной выпитая водка или эта поездка по ночной Москве. Он представил себя где-нибудь на ферме ласковым летним утром... Из дома доносится негромкий голос Стефи, напевающей битловскую "Все, что тебе нужно - это любовь", и можно думать о восхитительных вещах - например, о том, что пора бы наконец починить шкаф. Можно ПРОСТО ДУМАТЬ об этом, и это удивительное ощущение - свободный человек на щедрой земле.

Неужели существуют на свете люди, у которых все это есть? Сможет ли Корин когда-нибудь в будущем стать таким человеком? Будущее... Иногда оно измеряется временем полета пули.

- Приехали, сэр, - сказал таксист на ломаном английском.

7.

Москва

2 сентября 1998 года

Али Хасан дал Истрину небольшую отсрочку - он явился не первого сентября, как обещал, а второго. Причиной тому было не великодушие, а задержка авиарейса.

Воин ислама возник в квартире генерального директора, как и в прошлый раз, невесть откуда. Истрин был настороже, он ждал визита, тем не менее не смог зафиксировать ни момента, ни способа проникновения. Да, подумал он изумленно, этого парня нелегко будет поймать тем, кто объявит на него охоту...

Не тратя лишнего времени, Али Хасан сразу перешел к делу.

- Деньги и взывчатка приготовлены?

- Нет, но...

- Тогда умри, шакал.

Хасан достал пистолет. Хотя Истрин и чувствовал себя весьма уверенно, обладая мощным козырем, он заспешил: как бы проклятый араб не выстрелил без промедления...

- Одну минуту, господин Хасан! Выслушайте меня. То, что я скажу, очень важно для вас...

Террорист заколебался. Выслушать? Ну, почему бы и нет... Нажать на спусковой крючок никогда не поздно.

- Говори, - бросил он.

- Мне не удалось достать ни денег, ни взрывчатки, но в моем распоряжении - оружие гораздо более эффективное, нежели РДВ-25.

- Атомное?

- Нет. Это компьютерная программа, убивающая людей.

- Программа? - разочарованно повторил террорист. - Мне она не нужна. У меня есть своя программа, убивающая людей, - он взвесил в руке пистолет, и сейчас я приведу ее в действие.

- Да подождите же! - сердито прикрикнул Истрин, инстинктивно находя верный тон. - Вы хорошо ориентируетесь в компьютерном мире?

- Не слишком, - признался Али Хасан.

- Тогда я прочту вам краткую лекцию, и вы поймете, каких грандиозных успехов сможете достичь с помощью этой программы. Садитесь!

Истрин сделал повелительный жест. Хасан сел в кресло, держа пистолет на коленях.

- Весь мир, - внушительно произнес Истрин, - пронизан информационной компьютерной сетью Интернет. Это известно всем. Кроме нее, есть и другие общедоступные сети, а также корпоративные, коммерческие, правительственные, военные, закрытые сети объединений секретных научных центров и те, что принадлежат спецслужбам. При наличии некоторой подготовки в любую из них можно влезть и запустить туда мою программу "сатана". Вы сможете убить любого человека на Земле, если только этот человек имеет подключенный к информационным сетям компьютер. Сенатора, президента, судью, министра кого угодно. Мой вирус способен заразить любую обычную программу, передаваемую по сети. Его можно внедрить в компьютер и непосредственно, с дискеты или лазерного диска.

Али Хасан слушал внимательно, но недоверчиво. Истрин продолжал:

- Интернет имеет особое значение для развитых стран, например США. Там, где люди не мыслят жизни без компьютерных сетей, нетрудно вызвать массовое поражение населения. Представьте себе: миллион американцев умирает в один день... Это - масштаб, господин Хасан, не то что ваши жалкие взрывы.

Воин ислама вообразил эту картину, и у него захватило дух. Если Истрин не врет... Да не посмеет он врать! Но...

- Американцы не дураки, - сказал Хасан. - Они придумают программу против вашей программы.

Истрин уловил "вы" вместо недавнего "ты" и мысленно возликовал. Жизнь почти куплена, но надо соблюдать осторожность и правильно вести партию дальше.

- Ну и что? - презрительно обронил он. - Ведь не до, а после атаки. Да и пока они будут разбираться, понесут миллиардные убытки. Это во-первых. Во-вторых, когда они нейтрализуют вирус, мы его слегка модернизируем и запустим вновь. Вот американцы нашли противоядие. Тогда добро пожаловать ко мне за новой версией, потом за следующей и так до бесконечности. Но двумя миллионами долларов вы тут не отделаетесь, дорогой Хасан. Абсолютная власть стоит дороже!

Истрина занесло. Сам себе он напоминал Цезаря... И это имя, мелькнувшее в сознании, неожиданно отрезвило генерального директора, ибо он вспомнил и о судьбе означенного влстителя. Обещать Хасану новые версии вируса - авантюра. Сумеет ли, захочет ли программист Сандерсона создать их? Но если сейчас объявить, что программа - единственная и больше ничего нет и не будет, Хасан заберет диск и выстрелит. Да плевать на программиста Сандерсона, не один он в природе...

Али Хасан раздумывал о другом, вернее - мечтал. Убить миллион ненавистных янки, пригрозить новой атакой и получить от них все, что пожелает "Пламя Пророка"...

- Вероятно, программой очень сложно пользоваться? - осведомился Хасан, убирая пистолет.

- Вы наймете квалифицированного специалиста - ответил Истрин сдержанно, - и он сделает для вас все, что необходимо. Впрочем, господин Хасан, это уже не моя забота.

- Имейте в виду: если на испытаниях программы обнаружится, что...

- Не беспокойтесь. Будем считать, что сделка заключена?

- Да.

Генеральный директор отпер сейф и вручил Хасану лазерный диск, а также полученные от Сандерсона комментарии Купера.

Они договорились... Начался финальный отсчет.

8.

Афганистан

Селение Дара

16 сентября 1998 года

Открытый джип, нанятый Кориным в Урузгане за толстую пачку наличных (стоимость аренды плюс залог) скакал по ухабам извилистой улицы, едва ли заслуживающей такого названия. Корин уже знал, к кому следует обратиться: объясняясь на пальцах и с помощью пары-тройки английских слов с местными жителями, он получил сведения о старейшине селения по имени Авад Кемаль. Этот Кемаль, как растолковали Корину, проживал в самом большом доме Дары и говорил по английски.

Покинув Урузган на стареньком джипе, Корин не сразу направился в Дару. Много времени ушло на то, чтобы разыскать показанное Шебалдиным на карте место гибели особого подразделения спецгруппы "Восток-2". Когда он нашел его, сомнений не оставалось: то самое. Развороченные взрывом, проржавевшие останки БМП все еще громоздились там, где шестерых парней настигла смерть.

Корин спрыгнул на камни, подошел ближе. С двух метров это выглядело ужасающе. Воронка была такой, словно здесь взорвалась не противотанковая мина, а чудовищной силы авиабомба. Не произошло ли это именно так? Неразорвавшаяся авиабомба, зарывшаяся в песок... Да нет, ерунда. Что здесь бомбить? И эксперты сумели бы отличить бомбу от мины, и песок слишком плотный, чтобы бомба могла зарыться глубоко. Но зачем, ради всего святого, был заминирован этот глухой каменный тупик? Предатель выдал душманам-наркоторговцам планы Истрина, и они знали, что тут укроется перед операцией советская БМП? Не получается. Во-первых, как можно угадать будущую позицию БМП с точностью до метра, чтобы заложить мину? Во-вторых, когда взрыв не прозвучал сразу, стали бы они проводить свою встречу на глазах противника? И в-третьих, проще и надежнее было устроить засаду на дороге, подходящих мест сколько угодно, поставить радиоуправляемое взрывное устройство на пути БМП... А еще проще отменить или перенести встречу.

Из ржавых металлических нагромождений выползла большая черная змея, скользнула в расщелину. Корин вернулся в джип и запустил мотор. Он не возлагал великих надежд на поездку в Дару: прошло слишком много времени, к тому же селение отделено от долины цепью высоких скал. Для того, чтобы что-то увидеть, надо специально подобраться к месту событий.

Дом Кемаля Корин искал недолго - самая большая постройка селения была видна издали. Кемаль оказался крепким коренастым стариком. Он действительно бойко нанизывал английские слова, но понять его порой было затруднительно из-за кошмарного акцента и отсутствия всех и всяческих представлений о грамматике. Корин старался мысленно переводить речь старейшины с его английского на правильный английский, насколько мог. Иногда получалось.

После долгих, очень долгих приветствий и предварительного взаимного зондирования Корину удалось слегка подтопить лед настороженности и недоверия. По всей видимости, старик принял его за журналиста, и Корин не спешил развеивать это заблуждение. Продравшись через лабиринт уклончивого многословия, он подступился к главным вопросам.

- Гоподин Кемаль, меня интересуют события конца июня восемьдесят восьмого года.

- Восемьдесят восьмого, по христианскому календарю? А когда это по-нашему?

- Десять лет назад. Конец июня, шестого месяца в году.

- Ох, ох... Десять лет... Тогда шла большая война, господин, война с шурави...

- Да. Тогда вы были здесь, в селении?

- Где же мне еще быть? - удивился старейшина. - Тут и был. Я всегда тут, а лет мне семьдесят шесть...

- Вон за теми скалами, - Корин вытянул палец к мутному стеклу узкого окошка, - вон там, произошла схватка... Перестрелка... Двадцать пятого июня восемьдесят восьмого года... Вы понимаете, о чем я говорю?

- Где уж мне, - обиделся старик.

Снова умаслить надувшегося Кемаля было задачей почти неразрешимой, но Корин справился с ней и вновь принялся за расспросы.

- Может быть, вы, господин Кемаль, или кто-то из жителей Дары случайно находились тогда поблизости...

- Шла война, - промолвил старик тоном философа-отшельника. - Тогда много стреляли и те, и эти... А когда стреляли, нам хотелось очутиться подальше, а не поближе.

Корин начал жалеть, что потратил столько усилий, дабы поскорее прибыть в Афганистан. Очевидно, все впустую... Шебалдин был прав.

Но тут Кемаль сказал неожиданную вещь.

- Вот американцы - другое дело. Всегда лезли на рожон, особенно журналисты. Спросите ту женщину. Почему вы не спросили ее?

- Какую женщину? - Коринобратился в слух.

- Ту, что была здесь в те годы. С такой штуковиной, которой снимают кино.

- Телекамера?! - воскликнул Корин. - Здесь, в Даре, была американская тележурналистка? Тогда, в восемьдесят восьмом?

- Это уж я точно не помню, - с полнейшим безразличием ответил Кемаль. - Может, и в восемьдесят восьмом. Все время стреляли. И раньше, и позже. А ей того и надо - сунуться под огонь. И к скалам она ходила. Но не пытайте меня насчет года. Не помню я, и никто другой вам не скажет. Мы люди простые, - он помолчал и добавил с наивной гордостью, - только у меня есть какое-никакое образование...

- Образование - это хорошо, - рассеянно произнес Корин. - Не могли бы вы, господин Кемаль, припомнить подробности об этой журналистке? Конечно, я не спрашиваю, как ее звали, но...

- Сандра Мэй Кэссиди, - сказал старик.

Корин в изумлении вытаращился на него. Кемаль усмехнулся и показал пальцем на отштукатуренную стену. Там, под самым потолком, было размашисто написано синим фломастером: "Спасибо за гостеприимство. Сандра Мэй Кэссиди".

Буквы поблекли и частично осыпались. Даты под автографом, к сожалению, не было.

9.

Монтерей, штат Калифорния

14 сентября 1998 года

Золото - вот слово, без которого невозможно обойтись, говоря о Калифорнии. Ее называют золотым штатом, именно здесь свирепствовала золотая лихорадка, а символ штата - золотой мак. Если добавить к этому перечислению золотое солнце, заливавшее четырнадцатого сентября тихоокеанское побережье, и золотой эквивалент капиталов двух людей, беседовавших на террасе небольшой изящной виллы, блеска благородного металла будет уже немного чересчур.

Эти двое были примерно одного возраста - лет под шестьдесят, оба следили за своим здоровьем, оба элегантно одевались, имена обоих были хорошо известны в Америке. Впрочем, здесь они называли друг друга просто Билл и Стив.

На белом круглом столике перед ними высились бутылки изысканных французских вин, стояли вазочки с фруктами. Рядом валялись небрежно брошенные на стол цветные фотографии, сделанные в Крайствилле и переданные Сандерсоном человеку по имени Билл. На них был Корин: на улице, в холле гостиницы, в закусочной вместе с Джиллой.

- Я выполнил вашу просьбу, - говорил Стив, вальяжно откинувшись на спинку стула. - Не скажу, что это не составило труда, даже несмотря на имевшиеся отпечатки пальцев вашего друга...

(Эти отпечатки сняли по указанию Сандерсона в гостиничном номере Корина, а также в камере, где его держали).

Билл задумчиво любовался игрой света в бокале с янтарным вином, а Стив продолжал.

- Никакого сотрудника по имени Джон Майлз в ФБР нет и никогда не было. Попытка раздобыть информацию в Бюро по моим обычным каналам потерпела крах. Я понял так, что сведения об этом человеке у них есть, но добраться до них не так-то просто.

- Ага! - Билл поднял палец. - Это особенный человек, верно?

- Ну, - Стив пожал плечами, - во всяком случае, не дядюшка Доу из штата Арканзас.Пришлось действовать обходными путями, но результат налицо.

- Кто же это? - с напряжением спросил Билл.

- Минуту, дружище. Я не задавал вам вопросов о причинах вашего любопытства, но это не значит, что мне все равно. Я передаю вам конфиденциальную информацию и надеюсь, что вы не намерены использовать ее для...

- Стив, Стив! - возмущение в голосе Билла звучало искренне. - Неужели вы думаете, что я способен нарушить закон?

- Дело не в том, что я думаю. Дело в том, что при любом повороте событий мое имя нигде и никак упоминаться не должно.

- Я считал это само собой разумеющимся, - заметил Билл.

- Вот и отлично. Оказывая вам дружескую услугу, я не хотел бы попасть под огонь... - паузой Стив подчеркнул значение сказанного. - Теперь о вашем приятеле. Это русский...

- Русский?

Стив демонстративно поморщился. Он не любил, когда его перебивали, даже если это делал такой могущественный и нужный ему человек, как сегодняшний собеседник.

- Да, русский, Сергей Николаевич Корин. Бывший шпион КГБ в Америке. Уже давно на Западе, получил американское гражданство...

- Перебежчик?

- Да как будто нет, с ним какая-то странная история... - вытащив из кармана конверт, Стив передал его Биллу. - Тут все доступные сведения о нем. Зовут его теперь Джон Корри, и живет он в Нью-Йорке.

Билл достал из конверта один-единственный лист бумаги, просмотрел отпечатанный на принтере текст.

- Ваша помощь неоценима, - пробормотал он.

Стив вежливо улыбнулся и приподнял бокал с вином.

10.

Нью-Йорк

18 сентября 1998 года

- По словам доктора Иллингворта, состояние Фрэнка медленно улучшается, - произнес Шеннон. - Функции организма неуклонно восстанавливаются, хотя говорить с ним все еще нельзя...

- Рад слышать, что Фрэнк пошел на поправку, - ответил Корин, и по его лицу было видно, что фраза не дежурная.

Они сидели в квартире Корина вдвоем, Стефи уехала за покупками. На столе поблескивала бутылка неизменного "Баллантайна".

- Пока вы скитались в дальних землях, - с едва уловимым самодовольством сказал Шеннон, - я тоже не терял времени даром. Я занимался контактами Фрэнка, начиная с восемнадцатого августа - дня его беседы с Ширли - до первого сентября. Где-то ведь произошла утечка информации. Я пытался выяснить, где.

- И как успехи?

- Конечно, мне не удалось выявить все контакты - ни в Вашингтоне, ни в Нью-Йорке, а уж на другие города вообще сил не хватило. Фрэнк действовал очень активно, у него была масса встреч. Вот смотрите, только в Вашингтоне и только за два дня - двадцать первое и двадцать второе августа.

Корин развернул врученный ему Шенноном список.

"1. Полицейский детектив Мэтью Батлер.

2. Конгрессмен Уильям Холмс.

3. Корреспондент "Вашингтон Пост" Элен Харрисон.

4. Сотрудник отдела ФБР по борьбе с наркотиками Джеймс Дуган"...

На четвертом имени Корин оторвался от списка и недоуменно поднял взгляд на Шеннона.

- Наркотики? При чем тут наркотики?

- Не знаю. Я не беседовал ни с одним из этих людей. Любой из них может оказаться осведомителем Сандерсона.

Корин возобновил чтение.

"5. Тележурналист канала "Антенна-1" Кристофер Бэнкс.

6. Сенатор Уильям Форрестер.

7. Руководитель постоянной комиссии Конгресса по связи с антитеррористическими структурами Вернон Хайдер.

8. Сотрудник отдела ФБР по борьбе с терроризмом Билл Макмиллан.

9. Вице-президент российско-американской компании "Трэйд Реюнион" Чарлз Колхаун.

10. Помощник руководителя администрации Белого Дома Томас Пайпер.

11. Президент компании "Лоттс Армз" (электроника для высокоточных систем оружия) Билл Уайлер".

- Голова кругом идет, - пожаловался Шеннон, когда Корин положил бумагу на стол. - По Нью-Йорку список не меньше...

- Да, впечатляет... Как вам удалось?

- Неофициально - с благословения Стюарта - подключил наших парней, вместе с ними побегали... Вы обратили внимание на некую странность в этом списке?

Корин снова пробежал список глазами.

- Одиннадцать человек, - проговорил он, - и ни один из них не имеет и отдаленного касательства к сектам и вообще к религиозным объединениям.

- Да. Наркотики, терроризм, сенат, конгресс... Каким же путем шел Фрэнк, черт возьми?! Узнав это, мы можем надеяться сузить круг поиска источника утечки.

- Этого не узнать, не поговорив хотя бы с некоторыми из них, - сказал Корин.

- Пока не собираюсь. Добываю о них сведения, изучаю... Вступаетев клуб, Джон?

- Нет. Хочу разыскать ту журналистку, Сандру Мэй Кэссиди.

- У вас идея-фикс, - вздохнул Шеннон. - Ну, при чем тут афганские события десятилетней давности?

- Эта история плохо пахнет, - возразил Корин, - и мне это не нравитсяА еще больше мне не нравится то, что Истрин и убитый Коробов служили тогда в Афганистане бок о бок...

11.

За "Ситроеном" Корина упорно следовал красный фольксвагеновский фургон "Кэдди", но после трех-четырех поворотов он отстал и больше не появлялся. Немного поразмыслив на эту тему, Корин решил, что для выводов не хватает данных, и поступил самым простыми очевидным способом: выкинул "Кэдди" из головы.

Он ехал в Нью-Йоркское отделение Объединенного Агентства американской прессы. Если человек хоть раз засвечивался в качестве журналиста какого угодно средства массовой информации, Агентство должно было располагать о нем сведениями.

В приемной Корина встретила миловидная блондинка. Выслушав его, она сказала:

- Попробуем найти вашу Сандру Мэй Кэссиди, сэр. Жаль, что кроме имени ничего нет. Вы даже не знаете, в какой телекомпании она работала или работает. Если это небольшая региональная телесеть в каком-нибудь городишке, то в наших компьютерах Сандры Кэссиди может и не оказаться.

Корин обаятельно улыбнулся.

- Я думал, у вас есть все.

- Вообще-то да, но...

- В конце восьмидесятых она была в Афганистане в качестве телерепортера. Вряд ли это миссия небольшой компании.

- Я поищу, - девушка слегка дернула плечом, повернулась квключенному компьютеру и принялась нажимать клавиши. - Вам повезло, сэр! Сандра Мэй Кэссиди, с 1984-го по 1988-й год тележурналистка общенациональной сети Си-Эн-Си. Более того, вам повезло дважды. В настоящий момент она работает здесь, в Нью-Йорке, в газете "Манхэттен Хэдлайнер".

- Никогда не слышал о такой газете, - заявил Корин.

- Это маленькая газета, сэр, скромный тираж, несмотря на нескромные претензии... Вот адрес и телефон редакции, но домашний адрес и телефон Сандры Кэссиди у нас не указаны. Впрочем, такую информацию о журналистах мы и не выдаем.

Девушка распечатала адрес и телефон на принтере, протянула лист Корину. Тот посмотрел на часы - возможно, Сандра Мэй Кэссиди еще в редакции.

- Спасибо, мисс. Поужинаем вместе, а?

Он подмигнул и вышел, прежде чем девушка успела ответить - а между тем она и не собиралась отказываться от предложения и лишь обдумывала приемлемую форму согласия.

Разочарованно глядя вслед Корину, девушка увидела, как еще не закрывшаяся за ним полностью дверь вновь распахнулась и в комнату вошел мужчина лет сорока в строгом темно-синем костюме. Не мешкая, он предъявил полицейский значок.

- О чем вы говорили с этим человеком, мисс?

Девушке не понравился неприятный тип в синем, ей не хотелось выдавать Корина - женская интуиция подсказывала, что о нем расспрашивают не для того, чтобы наградить. Но полиция есть полиция... Солгать - себе дороже.

- Он интересовался сведениями о журналистке Сандре Мэй Кэссиди, сэр.

- Вы нашли эти сведения и дали их ему?

- Да, сэр.

- Теперь дайте их и мне.

Получив то, что требовалось, полицейский исчез.