"Любовь вне закона" - читать интересную книгу автора (Частейн Сандра)

12

Джакобу снилось, что он несется на лошади по прерии и чей-то голос кричит ему вслед:

— Скачи быстрей! Спасайся, я задержу их!

Подчиняясь голосу, Джакоб пришпорил своего коня и помчался прочь, спасаясь от неизвестных преследователей. Раздались звуки выстрелов, и в этот момент Джакоб проснулся. Он долго лежал в темноте фургона, тяжело дыша и с трудом приходя в себя после тревожного сна. Он не сразу вспомнил, где он находится. Но когда наконец немного успокоился, на память ему пришли события последних дней, и он вспомнил о Рэчел, об их женитьбе.

В эту ночь Джакоб так и не смог больше уснуть, растревоженный своими видениями. Он ворочался с боку на бок до самого рассвета. Отчаявшись заснуть, он поднялся и выпрыгнул из фургона. Солнце уже начало подниматься, озаряя своим светом верхушки далеких гор.

За последние дни Джакоб заметно окреп. Рыжеволосый парнишка, которого, как выяснилось, звали Эл, проникся к нему симпатией и теперь прибегал почти каждый день, чтобы справиться о его здоровье и рассказать свои нехитрые новости.

В памяти у Джакоба постоянно мелькали какие-то обрывочные воспоминания. Однажды ему привиделось большое стадо коров, пораженных какой-то болезнью. Некоторые из них еще держались на ногах, но большинство уже беспомощно лежали на земле, не в силах подняться, и тяжело дышали. Но все эти осколки воспоминаний никак не желали складываться в общую картину, и Джакоб до сих пор пребывал в неведении относительно своего прошлого.

Из фургона донесся какой-то шорох. Он понял, что Рэчел тоже уже поднялась, и он представил, как она встает, надевает свое старенькое платье и убирает волосы под черную шляпу. Из фургона послышалось ее пение. Каждое утро, одеваясь и расчесывая волосы, она напевала какую-нибудь песню. Джакоб подумал, что, если Рэчел только что проснулась, он еще успеет развести огонь и начать готовить завтрак до того, как она выйдет из фургона. Еще ни разу ему не удавалось опередить ее с утра, и к тому времени, когда он просыпался, она всегда успевала нажарить комковатых лепешек и нарезать солонину.

Джакоб уже научился быстро разводить огонь. Эл пару дней назад показал ему, как это делается при помощи сухой травы, и теперь это не составляло для Джакоба никакого труда. Он разжег костер и поставил на огонь старый медный кофейник, весь покрытый вмятинами. К появлению Рэчел он уже начал замешивать тесто для лепешек.

— Что ты делаешь? — удивленно воскликнула она, застав его за этим занятием.

— Готовлю нам завтрак, — невозмутимо ответил он.

— Ты готовишь завтрак? Если честно, когда ты сказал, что умеешь печь лепешки, я тебе не поверила.

— Нет, я говорил вполне серьезно. Мне часто приходилось этим заниматься.

— И для кого же ты их жарил? — спросила Рэчел, боясь услышать ответ.

— Для Симса, — не задумываясь ответил Джакоб и тут же осекся, не понимая, почему он так сказал.

— А кто он, этот Симc? — с любопытством поинтересовалась Рэчел. Услышав мужское имя, она явно успокоилась.

— Я не знаю. Само как-то вырвалось, — пробормотал молодой человек, глубоко задумавшись.

…Тонкий месяц едва освещал прерию, и Джози с трудом различала дорогу. Ей казалось, что Кэллахен гонит коня слишком уж быстро, в такой темноте это могло быть опасно. Бедняга Соломон едва поспевал за ним. Давненько ему не приходилось столько бегать, тем более по ночам, и он, должно быть, недоумевал, какая нужда погнала его хозяйку в путь по такой темноте.

С того времени как они выехали с ранчо, Кэллахен не проронил ни слова, о чем-то глубоко задумавшись.

— Тебе не кажется, что нам стоит обсудить наши дальнейшие действия? — спросила наконец Джози.

— Наши дальнейшие действия? Никаких наших действий не будет. Ты просто заберешь Элли и отправишься домой.

Джози не стала с ним спорить. Пока он никак не хотел понять, что вдвоем им будет проще со всем справиться.

— Ну хорошо, могу я хотя бы узнать, что ты собираешься делать?

— Об этом я как раз сейчас и думал. Первым делом мне необходимо взглянуть на бумаги Перримана.

— Но ты же не можешь просто заявиться в банк и попросить показать тебе закладные. Если Уилл еще в городе, он наверняка ищет тебя.

— А что, ты можешь предложить что-нибудь получше?

— Давай дождемся утра, и я схожу повидаться с этим банкиром. В конце концов, я твой адвокат и имею на это право.

— А что ты собираешься сказать Уиллу Спенсеру, если мы его встретим?

По правде говоря, Джози тоже волновал этот вопрос.

— Нужно узнать, что рассказала ему Элли. В любом случае, нам следует в первую очередь поговорить с ней.

— Отлично, это будет очень интересно, — с сарказмом в голосе произнес Кэллахен. — Сначала в Шарпсбург под каким-то дутым предлогом заявилась Элли, потом шерифу стало известно, что я сбежал из тюрьмы, похитив тебя. И тут являешься ты в качестве моего адвоката. Подумай сама, ведь это же все полный бред.

Джози согласно кивнула:

— Тут ты прав. Мне кажется, нам лучше всего прямиком отправиться к Уиллу и честно ему обо всем рассказать.

— Ну конечно! Чтобы он сразу же засадил меня обратно в тюрьму!

— Может, тебе стоит немного побыть там, пока мы с Уиллом во всем до конца не разберемся?

Кэллахен почувствовал укол ревности, когда Джози заговорила о том, что собирается заниматься расследованием вместе с этим вездесущим шерифом. Разозлившись на себя за эту ревность, Кэллахен не сумел скрыть раздражения:

— Вы с Уиллом! А что ты ответишь ему, если он спросит тебя, почему ты защищаешь меня? Потому, что я невиновен, или потому, что ты занималась со мной любовью?

Разумно решив не обращать внимания на его раздражение, Джози спокойно ответила:

— Конечно, потому, что ты невиновен. Я не стала бы заниматься с тобой любовью, если бы не верила в это. Но дело даже не в том, — решительно продолжала она. — Я не собираюсь рассказывать ни Уиллу, ни кому-нибудь еще о том, что между нами произошло.

— А ты думаешь, он сам об этом не догадается? Мы провели наедине почти целые сутки. Если ты сейчас же не вернешься домой, , о тебе пойдут сплетни. При других обстоятельствах мне пришлось бы жениться на тебе, Джози Миллер.

Меня мало интересует, что обо мне подумают люди, — твердо ответила Джози. — И я ничего не стыжусь. Если тебя это волнует, то это твои проблемы. И я не хочу больше об этом говорить.

Джози начала злиться на Кэллахена. Он напустил на себя неприступный вид, и ему было плевать, что при этом чувствует она. К тому же ее слух больно резанула его последняя фраза о том, что ему пришлось бы жениться на ней. Он не сказал, что хотел бы этого. Видимо, в его жизни произошло что-то такое, что больно ранило его, заставив перестать доверять людям, даже тем, которые любят его.

По напряженному молчанию Джози Кэллахен понял, что перестарался, пытаясь убедить ее в своем равнодушии, и сильно обидел ее.

— Но послушай, ты ведь вовсе не влюблена в меня. Ты была совсем неопытной. Я разбудил твою чувственность, а ты приняла это за любовь. К тому же я был болен, и ты заботилась обо мне и постепенно убедила себя, что влюбилась. Но это не так, поверь мне. — Он понимал, что его слова причиняют ей боль, но не имел права дарить ей надежду. Лучше закончить все сейчас, пока это еще возможно.

— Я не верю тебе! — в запальчивости воскликнула она. — Ты вовсе не такой циничный, каким пытаешься казаться. Ты просто хочешь уберечь меня от опасности, которую сам выдумал.

— Джози, ты обманываешь сама себя. Я не тот, кем ты меня представляешь.

Поняв, что спорить с ним бесполезно, Джози заговорила о другом:

— Давай лучше обсудим, что нам делать дальше. Я думаю, стоит на время забыть о поисках Бена. Медвежий Коготь с уверенностью сказал, что его подобрали миссионеры, и у нас нет причин не верить ему. Может, вождь уже догнал этот обоз. А со дня на день миссионеров нагонят люди Уилла. Они арестуют Бена и привезут его сюда. К тому времени мы должны узнать, кто украл деньги, чтобы вам с братом не пришлось обоим гнить в тюрьме.

Кэллахен задумчиво посмотрел на Джози. Что же, спорить с ней он не мог. Она была права.

— Ты знаешь, я почти уверен, что за всем этим стоит Перриман, — произнес Кэллахен. — Ему принадлежат закладные. Он запросто мог сам организовать нападение на нас, чтобы не дать своим должникам подняться на ноги. Если мы с Беном и с нашими соседями не сумеем выкупить закладные, то он станет владельцем нескольких ранчо в округе. Желающих купить здесь землю больше, чем самих участков. Он заработает на этом огромные деньги. Кстати, я вот что подумал. Ведь мы с Беном сами покупали у него наше ранчо. Может, он уже не первый раз проделывает подобную штуку.

— Пожалуй, в этом что-то есть. — Джози чувствовала, что они с Кэллахеном на верном пути, хотя никаких доказательств у них пока не было. — Он мог сам внести деньги по твоей закладной, чтобы свалить все подозрения на вас с Беном.

В любом случае нам нужно как можно скорее взглянуть на эти закладные. Надо посмотреть, чья подпись там стоит. Джози с радостью отметила, что на этот раз он сказал: «Нам надо посмотреть». Пусть и маленький, но это был явный шаг вперед.

Когда Кэллахен и Джози добрались до Шарпсбурга, было уже совсем темно. Это было им на руку, потому что днем их непременно бы заметили. В этом крохотном сонном городишке редко появлялись приезжие, изредка сюда заезжали погонщики скота, чтобы провести здесь ночь и с утра ехать дальше. Правда, в городке была даже своя гостиница, но ее хозяин с трудом сводил концы с концами. Кэллахен не раз ломал себе голову, думая о том, что заставило удачливого банкира Перримана поселиться в этом захолустье. Здесь не было даже тюрьмы, и Кэллахен с усмешкой подумал, что, если шериф вздумает арестовать его, ему придется запереть своего узника в гостинице.

На окраине Шарпсбурга Кэллахен остановил лошадь и, спешившись, повернулся к Джози:

— Я попытаюсь проникнуть в банк, а ты поезжай в гостиницу и разыщи Элли. Ждите меня там. Если к утру я не появлюсь, возвращайтесь в Ларами.

— И как ты собираешься пробраться в банк? Не лучше ли нам вместе подождать до утра, а потом я сама встречусь с Перриманом и постараюсь все разузнать, — предложила Джози.

— Не спорь со мной. Я не хочу ждать, я что-нибудь придумаю. — Кэллахен отвернулся, давая понять, что не собирается больше выслушивать возражения Джози. Но девушка не собиралась сдаваться.

— Да пойми, едва ты попытаешься взломать дверь или разбить окно, чтобы забраться в банк, тут же сбежится полгорода. В этом городке стоит такая тишина, даже собаки не лают. Звук разбитого стекла прозвучит здесь, как пушечный выстрел! И тебе только не хватает обвинения в попытке ограбления банка!

— Но с утра появляться в банке тоже не имеет смысла. Шериф наверняка успел предупредить Перримана, и тебя тут же задержат, как только ты появишься на пороге. — Кэллахен начал нервничать, не зная, что лучше предпринять.

— А банк далеко отсюда? — спросила Джози, которой ни разу не приходилось бывать в Шарпсбурге.

— В двух шагах. Следующее здание вниз по этой улице, — ответил Кэллахен.

— Вот что, я пойду посмотрю, что там, а ты жди меня здесь. Я вернусь через минуту, — уверенно произнесла Джози и скрылась в темноте, прежде чем Кэллахен успел произнести хоть слово.

Джози с трудом различала дорогу в темноте. Если бы не тусклый свет луны, городок потонул бы в кромешной темноте. В домах свет давно был погашен, и лишь вдали сияло несколько огоньков, возможно, как раз там и была гостиница. Подумав об этом, Джози вспомнила об Элли. Джози успела привязаться к этой славной девушке и искренне тревожилась о ней. Размышляя об Элли, Джози дошла до следующего дома, о котором говорил ей Кэллахен. Судя по добротной двери и огромному замку, она не ошиблась, это действительно был банк. Подойдя к входу, девушка попыталась рассмотреть замок. Но и скудного света луны было достаточно, чтобы понять, что одной шпилькой здесь точно не обойтись. Наверняка Перриман хранил в своем банке немалые суммы, и замки здесь были покрепче, чем в тюрьме Ларами. Джози растерянно смотрела на дверь, пытаясь придумать, что им делать дальше, как вдруг из темноты раздался чей-то шепот:

— Ну что, Джози Миллер, надеешься, что сумеешь взломать и этот замок?

Резко обернувшись, Джози тут же с облегчением вздохнула, узнав Кэллахена.

— Это бесполезно, сам можешь убедиться. Я все-таки считаю, что нам лучше всего разыскать Уилла и рассказать ему о твоих подозрениях, — ответила Джози.

— Незачем искать меня, я сам давно вас поджидаю, — раздался другой голос, и из темноты появился шериф, сжимающий в руке пистолет. Увидев Спенсера, Кэллахен рванулся в сторону, но было уже поздно. Шериф направил на него пистолет и угрожающе произнес: — Ни с места, Кэллахен! Бежать бесполезно, я подстрелю тебя раньше, чем ты сделаешь хоть шаг, и на этот раз Джози не удастся так быстро тебя подлечить. К тому же со мной здесь некоторые из твоих бывших компаньонов, и они больше не позволят тебе улизнуть.

Повернувшись к Джози, шериф продолжил:

— Спасибо, что помогла заманить его сюда. Элли меня обо всем предупредила.

Кэллахен уставился на Джози. Он не верил своим ушам.

— Помогла заманить? Что это значит? Вы что, сговорились?

Джози не меньше Кэллахена поразили слова шерифа.

— Ты же не веришь в это? Кэллахен, скажи, ты ведь не веришь! — в отчаянии воскликнула Джози.

Однако его молчание было красноречивее всяких слов. Девушка приблизилась к Кэллахену почти вплотную и прошептала: — Как ты можешь подозревать меня в предательстве после всего, что… — Она осеклась, не желая, чтобы шериф услышал ее слова.

Но обида и ревность затуманила Кэллахену разум. Он поверил словам Уилла.

— Лучше скажи, как ты могла заманить меня в ловушку после всех рассуждений о том, что ты на моей стороне! — Кэллахен с презрением отвернулся от нее.

Джози понимала, что сейчас переубеждать его бесполезно, и обратилась к шерифу:

— Видишь ли, Уилл, нам необходимо взглянуть на эти проклятые закладные. В них может быть разгадка этого дела.

— О чем ты говоришь, Джози? Ты хоть понимаешь, что, если бы ты не была заодно со мной, мне пришлось бы арестовать и тебя? Подумай об этом! Отправляйся-ка ты в гостиницу, там тебя ждет Элли. Я поговорю с вами позже.

— Я никуда не пойду. Я адвокат Кэллахена и не оставлю его, — возразила Джози.

— Катись ты ко всем чертям, Джози Миллер! — взорвался Кэллахен. — Мне не нужен адвокат, который предал меня.

Отлично понимая, что сейчас чувствует Кэллахен, Джози пропустила его оскорбление мимо ушей.

— Я докажу тебе, что я ни при чем, поверь мне, — ответила она.