"Ловушка для простака" - читать интересную книгу автора (Чейз Джеймс Хэдли)

Глава 2

Я записал в ежедневнике, что должен нанести визит Вестал Шелли пятнадцатого мая в одиннадцать утра.

За прошедшую неделю я не слишком утруждался работой и не особенно ломал голову над тем, как подготовиться к встрече. Я уже немного ориентировался в каталогах, но даже не пытался вникать в детали.

От Ледбитера толку было мало. Его хватило лишь на то, чтобы ввести меня в курс основных затруднений, сложившихся в отношениях между «Пасифик» и мисс Шелли, но зато это было и в самом деле весьма важно.

За последнее время Вестал выдвинула три требования, и, поскольку Ледбитер никак не соглашался удовлетворить их, она стала давить на Стернвуда, чтобы тот уволил беднягу, Во-первых, она просила, чтобы недавно приобретенное ею норковое манто стоимостью в двадцать пять тысяч долларов было отнесено к накладным расходам, что позволило бы не платить с этой суммы налог, Ледбитер резонно заметил, что такая просьба нелепа и в налоговом управлении посчитают, что в банке все с ума посходили.

Во-вторых, Вестал потребовала увеличить на пятнадцать процентов арендные выплаты со всех обитателей «кварталов Шелли» — многоквартирных домов, протянувшихся на добрых пару миль в южной части Истсайда.

Ледбитер напомнил, что лишь в прошлом году она уже добилась повышения ежемесячных выплат и дальнейшее повышение попросту неразумно. В этом его полностью поддерживала «Харрисон и Форд», фирма, занимавшаяся управлением недвижимостью, которая вела дела «кварталов Шелли». Фирма настаивала, что квартплата и так совершенно несоизмерима с плачевным состоянием домов, и никакие сборщики не сумеют выбить из жильцов лишние деньги.

В-третьих, мисс Шелли потребовала, чтобы банк устроил продажу многоквартирного жилого дома № 334 по Вестерн-авеню, который ее отец приобрел еще в 1914 году. Казалось бы, в этой просьбе ничего предосудительного не было, поскольку недвижимость резко возросла в цене. Однако среди постоянных жильцов этого дома были пятеро, которые проживали в нем с тех самых пор, как дом купил старый Шелли. В банке считали, что интересы таких жильцов должны быть соблюдены, А Вестал получила предложение продать этот дом от некоего Моу Берджеса. Предложение было весьма щедрым, поскольку Моу рассчитывал открыть там первоклассный публичный дом.

Так что помимо любых каверзных вопросов, которые мисс Шелли могла передо мной поставить, мне предстояло каким-то образом справиться с этими тремя требованиями, если я, конечно, рассчитывал продержаться хоть какое-то время.

Утром пятнадцатого мая в самом начале одиннадцатого я на такси отправился из банка в свою однокомнатную квартиру и переоделся. Когда Ледбитер ездил в Клифсайд, резиденцию Шелли, он неизменно облачался в строгий темно-серый костюм. Я решил, что Вестал заслужила большего разнообразия.

Я нацепил белую спортивную рубашку с желтым шейным платком в горошек, канареечный полотняный пиджак спортивного покроя с накладными карманами, габардиновые брюки военного образца и мокасины из оленьей кожи.

Я выглядел скорее как преуспевающий киноактер, нежели как занюханный банковский клерк. Впрочем, именно на такое впечатление я и рассчитывал.

Частная дорога к резиденции Шелли была прорублена среди скал. Она петляла и извивалась добрых три мили, карабкаясь все выше и выше, покуда не уперлась в массивные ворота из кованого железа высотой в пятнадцать футов ярдах в трехстах над уровнем моря.

При виде дома, внезапно показавшегося за поворотом аллеи, я остолбенел.

Я, конечно, ожидал увидеть не простую лачугу, но передо мной был даже не особняк, а настоящий дворец.

Он высился на огромной природной террасе — исполинский сказочный чертог из белоснежного мрамора.

Когда я преодолел сотню мраморных ступеней вверх по лестнице и остановился перед парадным входом, ноги мои с непривычки изрядно подустали.

Не успел я отыскать звонок или дверной молоточек, как одна из дверей распахнулась и в проеме вырисовался Харджис, дворецкий Вестал.

Он был высокого роста, довольно полный, с холеным аристократическим лицом архиепископа, и его бледно-серые глаза обдали меня пронизывающим холодом, словно сибирский ветер.

— Меня зовут Уинтерс, — представился я. — Я хочу видеть мисс Шелли.

Он величаво отступил, пропуская меня, и я оказался в вестибюле размером с Пенсильвания-стейшн.

— Присядьте, сэр.

Он удалился размеренной поступью, с важно задранной головой и спиной настолько прямой, будто проглотил шест.

Я начал осматривать обшитые мореным дубом стены, вдоль которых стояли и висели рыцарские доспехи, секиры, пики и мечи, тускло отблескивавшие в свете, лившемся через высокие окна.

Несколько развешанных на стенах картин, с которых улыбались откормленные розовощекие кавалеры, вполне могли принадлежать кисти Франса Хальса, хотя я мог и ошибаться.

Обстановка стала меня потихоньку угнетать. Я даже пожалел, что вырядился как павлин. И вдруг почувствовал, что побаиваюсь встретиться с Вестал Шелли лицом к лицу.

Мысленно я представил себе Тома Ледбитера в строгом темно-сером костюме, судорожно сжимающего потными пальцами портфель, в ожидании аудиенции в этом давящем холле, уставленном рыцарскими трофеями… в ожидании схватки, в которой — и Том это прекрасно знал — его ждало неизбежное поражение.

Харджис воротился через несколько минут.

— Прошу вас следовать за мной…

Он двинулся по коридору, и я зашагал за ним.

Мы миновали коридор, достаточно широкий, чтобы по нему проехал десятитонный фургон, и остановились перед двустворчатой дубовой дверью.

Харджис негромко постучал, повернул ручку и распахнул дверь.

— Мистер Уинтерс из «Пасифик Банкинг Корпорейшн», — провозгласил он таким тоном, будто представлял третьеразрядного шута из дешевого водевиля. Я глубоко вздохнул, взял себя в руки и вошел. Светлая небольшая комната была вся уставлена цветами. Двустворчатые окна выходили на широкую террасу, с которой открывался изумительный вид на расстилавшийся внизу сад и океан вдали.

Возле окна стоял большой стол, за которым сидела девушка с темными волосами, гладко зачесанными назад и собранными в пучок на затылке; голубые глаза, прятавшиеся за строгими очками без оправы, окинули меня оценивающим взглядом.

При первом взгляде на прическу и очки я перестал замечать девушку — ив этом была моя ошибка. Теперь, после всего, что я узнал о Еве Долан, кажется невероятным, что я тогда не разглядел в ней женщину, которой суждено было сводить меня с ума через каких-то несколько месяцев. Я терпеть не могу женщин в очках, потому и не уделил ей должного внимания; к тому же зачесанные на затылок волосы делали ее похожей на унылую девственницу, а у меня от унылых девственниц делается кисло во рту.

— Мистер Уинтерс? — спросила она, рассматривая мой пестрый наряд.

— Совершенно верно.

— О… Меня зовут мисс Долан, я секретарь мисс Шелли. Присядьте, пожалуйста. Мисс Шелли сейчас занята.

Я вспомнил слова Тома Ледбитера о том, как он ждал часами и часами, а потом его отсылали прочь несолоно хлебавши. Я дал себе слово, что со мной такой номер не пройдет.

— Когда мисс Шелли захочет меня видеть, вы найдете меня в саду, — заявил я и вышел на террасу.

Она что-то сказала мне вдогонку, но я не остановился. Спустившись по ступенькам на террасу, я уселся на балюстраде и закурил.

Нервы мои были натянуты почти до предела, но я упрямо твердил себе, что не уйду, пока не встречусь с этой женщиной. Я решил, что подожду минут пятнадцать, а потом начну действовать.

Пока шло время, я следил за тем, как полк китайцев-садовников неторопливо и любовно ухаживал за садом, подстригая траву на лужайках, подметая аллеи и поливая клумбы. Я выкурил три сигареты. Пятнадцать минут истекли. Я встал и направился в келью мисс Долан.

— Мисс Шелли еще не готова принять меня? — осведомился я, опершись руками о край стола и подавшись немного вперед, чтобы до ноздрей секретарши донесся аромат лавандовой туалетной воды, которой я пользуюсь после бритья.

— Боюсь, что нет. Это может продлиться довольно долго, мистер Уинтерс.

— Дайте мне, пожалуйста, бумагу и конверт. Такого оборота она явно не ожидала. Немного поколебавшись, она указала на полочку, где лежали конверты и бумага.

— Благодарю, — вежливо кивнул я. — Вы не возражаете?

С этими словами я наклонился вперед, выхватил из-под носа мисс Долан ее пишущую машинку, поставил ее перед собой на краю стола, придвинул стул и уселся.

Мисс Долан хотела было что-то сказать, но потом передумала. Она продолжала строчить в блокноте, но было заметно, что моя выходка выбила ее из колеи.

Я отстучал следующее послание:

"Уважаемая мисс Шелли!

Вот уже пятнадцать минут я дожидаюсь встречи с Вами. Мисс Долан сообщила, что Вы можете быть заняты еще довольно долго.

Я человек совестливый и считаю поэтому своим долгом напомнить Вам, что каждая минута, которую я провожу, наслаждаясь в Вашем прелестном саду, это необратимая трата Вашего времени и Ваших денег — особенно Ваших денег. Как гласит старая поговорка: «Пока вкладчик спит, на бирже не дремлют».

Кроме того, кое-что, связанное с норковым манто, требует Ваших незамедлительных указаний».

Я подписал письмо, запечатал конверт, пересек комнату и надавил пальцем на кнопку звонка.

Примерно минуту спустя дверь распахнулась и вошел молодой лакей.

— Отнесите это письмо мисс Шелли, — сказал я.

— Да, сэр.

В гробовой тишине я подошел к окну и стоял, разглядывая сад. Чтобы унять дрожь, я закурил сигарету. Внешне я был спокоен, но внутри меня колотило.

Минуты ползли мучительно медленно. Я то и дело кидал взгляд на циферблат, начиная уже думать, что мой блеф раскусили. Потом в дверь постучали, и я услышал, как она открылась. За моей спиной послышался вкрадчивый кашель. Я обернулся.

Лакей учтиво шагнул в сторону.

— Мисс Шелли вас сейчас примет, сэр. Пожалуйста, ступайте за мной.

Я последовал за ним, но в дверях остановился и посмотрел на мисс Долан.

Она сидела неподвижно и смотрела на меня с озадаченным и даже немного восхищенным выражением на лице.

Я лукаво подмигнул ей и вышел вслед за лакеем.

Признаться, в тот миг я ног под собой не чуял.

Не могу сказать, чтобы я ясно представлял, как выглядит мисс Шелли. При виде же ее, сидящей на высоких подушках посреди огромной кровати под пышным балдахином, я испытал нечто вроде шока.

Это была такая пигалица, что сперва я ее почти не разглядел. Первое, что бросилось в глаза, была бесформенная копна морковно-рыжих волос, торчавших в разные стороны, как у пугала.

Худоба Вестал Шелли была устрашающей. Большие блестящие глаза утопали в глубоких глазницах с темными впадинами. Маленький костистый нос торчал как клюв хищной птицы. Широкий рот завершал картину, а форма губ скрывалась под несколькими слоями кроваво-красной помады.

Мы уставились друг на друга.

— Итак, вы Чед Уинтерс? — спросила она. Голос оказался на удивление мелодичным и контрастировал с ее обликом и худобой.

— Да, мисс Шелли. Я принял дела от Ледбитера. Мистер Стернвуд, конечно, поставил вас в известность… — Я приумолк, поскольку заметил, что она не слушает. Она ждала своей очереди заговорить.

— Это вы написали? — она показала мне письмо.

— Да.

Она окинула меня таким долгим, изучающим взглядом, что мне даже стало неловко.

— Вы очень красивы, мистер Уинтерс. Вы ради меня так нарядились?

— Конечно. Похоже, вы быстро устаете от обыкновенных банковских клерков, мисс Шелли. Во всяком случае, вы сменили уже пятнадцать человек, и я — последний. Вот я и подумал, что смена декораций не помешает.

— Довольно умно с вашей стороны. — Она помахала письмом. — Как, впрочем, и это. Я хотела заставить вас подождать некоторое время.

— Так я и думал. Поэтому послал вам эту записку. Она склонила голову набок, не отрывая от меня глаз, потом поманила рукой к себе.

— Присядьте, пожалуйста.

Я вскарабкался на четыре ступеньки, отделявшие возвышение с кроватью от пола, и осторожно уселся в ногах у мисс Шелли.

— Вы хотели поговорить о норковом манто? — напомнила она, продолжая пожирать меня глазами.

Если я не слишком утруждал себя попытками разобраться во всех тонкостях финансовых дел Шелли за прошедшую неделю, то всем трем пунктам, из-за которых Ледбитер угодил в опалу, я уделил достаточно внимания. Поломав голову, я нашел ключи ко всем трем задачам, но в данный миг не был уверен в том, насколько безопасно могу высказывать свои предложения.

— Прежде чем мы приступим к этому вопросу, — сказал я, — я хочу заручиться вашим обещанием забыть все про наш разговор, если вам мои предложения не придутся по душе.

В ее глазах отразились изумление и любопытство.

— Продолжайте.

— До сих пор, мисс Шелли, вас не удовлетворяло, как наш банк ведет ваши дела. Насколько я наслышан, банк взял на себя смелость давать вам советы, которые вам не нравились. Иными словами, между вами и банком пролегла пропасть разногласий. Так вот, я хочу пересечь пропасть и работать на вашей стороне.

Она внимательно смотрела на меня.

— Вы становитесь мне интересны, мистер Уинтерс. Теперь расскажите о норковом манто.

— Вы просили, чтобы стоимость манто была отнесена банком к накладным расходам. С точки зрения руководства банка и налогового управления такая просьба необоснованна и нелепа.

Она не спускала с меня глаз, лицо ее одеревенело.

— Что касается меня, — продолжал я, — я не прочь немного поживиться за счет государства, если это ничем не грозит, конечно. Но; вот у банка другая позиция.

— Не обращайте внимания на банк.

— Не могу — без банка мне никак не оформить вашу покупку как часть накладных расходов. Банковские отчеты принимаются налоговой инспекцией беспрекословно. Конечно, у банка должны быть все квитанции, подтверждающие расходы, но, по собственному опыту, могу заверить, что квитанции проверяют раз в миллион лет.

— Не останавливайтесь, мистер Уинтерс, я вас внимательно слушаю.

— Единственный способ отнести вашу покупку за счет накладных расходов состоит в том, чтобы выдать ее за что-то другое. — Я выждал пару секунд, потом продолжил:

— А это называется «совершить подлог».

Воцарилось молчание.

Все зависело от ее реакции. Лицо Вестал Шелли ничего не выражало. Глаза ее буравили меня насквозь.

— Не могли бы вы повторить это, мистер Уинтерс? — тихо попросила она.

Признаться, я заколебался. Не слишком ли далеко я зашел? Вдруг она снимет трубку и позвонит Стернвуду?

— На юридическом языке это называется «совершить подлог с целью уклонения от выплаты налога», мисс Шелли. За это могут наложить штраф или даже посадить за решетку.

— А могут они разоблачить нас?

Я облегченно вздохнул. Она сказала все, что я хотел знать Остальное было просто. Испугайся она участвовать в подлоге, моя песенка была бы спета, но в ее голосе не было и тени сомнения. Ее заботило одно — удастся ли ей замести следы.

— Я замыслил все так, что шансов на разоблачение будет не больше одного из пятисот, а такой риск, по-моему, вполне оправдан.

— Как вы это проделаете?

— В 1936 году ваш отец организовал широкомасштабные ремонтные работы на многих принадлежащих ему фермах Эти работы, естественно, относились к накладным расходам, и он включил их в декларацию. Налоговое управление не запрашивало квитанции. Они положились на слово банка, что работы были выполнены. Квитанции сейчас у меня в руках, и я изменил сроки выполнения ремонтных работ, проставив нынешний год. Теперь у меня есть квитанции, которые никогда не видели в налоговом управлении, удостоверяющие, что за ремонт трех ферм вы уплатили тридцать тысяч долларов. Эта сумма, кажется, с лихвой перекрывает стоимость норкового манто, не так ли, мисс Шелли?

— А если налоговые инспектора захотят посмотреть на фермы?

— На это я и отвожу один шанс из пятисот. В этом случае мы, конечно, погорели, но такого случая не будет. У них и без нас хватает хлопот. А рейтинг «Пасифик Банкинг Корпорейшн» у них чрезвычайно высок. Наш банк никогда не проверяют. Это я могу гарантировать.

Она кивнула и улыбнулась. Зубы у нее были мелкие и очень белые.

— Мне кажется, по этому поводу можно распить бутылочку шампанского, мистер Уинтерс. Похоже, вы довольно смекалистый молодой человек. — Она прикоснулась к кнопке у изголовья. — Думаю, что у нас с вами сложатся весьма долгие и приятные деловые отношения.

Вот и все. Удивительно просто. Дверца в волшебную страну, о которой я мечтал, распахнулась. Мне осталось только войти и взять все, что я захочу.

Харджис принес шампанское в серебряном ведерке со льдом и поставил его на столик.

Бутылку он открыл едва заметным движением пальцев, словно играючи, чувствовалось, что ему частенько доводилось это проделывать. Он разлил пенящееся вино по бокалам, протянул один Вестал, а второй мне, после чего удалился, преисполненный достоинства.

— За долгие и выгодные взаимоотношения, мистер Уинтерс, — сказала Вестал, поднимая бокал.

Мы выпили.

Шампанское было, безусловно, самое скверное, что мне доводилось пробовать, настолько дрянное, что мне стоило большого труда удержаться от гримасы. Взглянув на мисс Шелли, я увидел, что она наблюдает за мной.

— Похоже, Харджис решил разыграть нас, — сказала она, отставляя бокал. — Эту гадость пьют мои слуги по праздникам.

Я вдруг вспыхнул от гнева.

— Должно быть, он решил, что для меня это в самый раз!

— Возможно, мистер Уинтерс, — сказала она с улыбкой. — Со старыми семейными слугами порой бывает трудновато. Не обижайтесь. Со временем, узнав вас получше, он измени г свое отношение. Итак, когда мы разобрались с норковым манто, что вы можете предложить по поводу ренты в «кварталах Шелли»?

Если она рассчитывала застать меня врасплох, и просчиталась.

Все эти улыбки, обходительность, шампанское и разговоры вроде «вы очень красивы, мистер Уинтерс» были пущены в ход лишь постольку, поскольку я взялся за дело, от которого отказался Том Ледбитер. Она будет оставаться столь ласковой и обходительной ровно столько, сколько я буду ей нужен. Ей мало было списать стоимость норкового манто на накладные расходы, ее алчная душонка жаждала большего. После манто ей понадобилась дополнительная рента, а повысив ренту, она захочет продать дом № 334 по Вестерн-авеню.

— По поводу ренты? — переспросил я, прикидываясь удивленным. — Если вам нужно, я легко могу это уладить.

— Каким образом?

— Поменяв фирму, которая занимается вашей недвижимостью. Я знаю одну фирму, которая в два счета добьется для вас повышения платы за жилье.

— Тогда чего же мы ждем?

— Письма в «Харрисон и Форд» за вашей подписью, где вы уведомляете, что с первого числа будущего месяца они вас больше не представляют.

— Они собирали ренту для моей семьи больше сорока лет.

— Когда слуга становится бесполезен, всегда разумнее избавиться от него.

Похоже, мои слова задели ее за живое.

— Смотрите, чтобы я в дальнейшем не припомнила вам это высказывание!

— Ничего у вас не выйдет, — резко ответил я. — Я не считаю себя вашим слугой. Пусть ваш дворецкий думает, что мне можно подсунуть шампанское для слуг, — такая выходка ему может дорого обойтись. Да, я для вас, конечно, полезен, мисс Шелли, но не считайте меня своим слугой.

— Не выходите из себя, прошу вас, — голос ее звучал немного испуганно. — И не обращайте внимания на Харджиса. Все же он вам в отцы годится. А мы с вами поладим, я уверена.

Я промолчал.

Своего я добился — она поняла, что вить из себя веревки я не позволю. А не нравится — пусть возвращает Ледбитера.

Помолчав еще немного, я сказал: — Когда буду уходить, я продиктую письмо для «Харрисона и Форда» и попрошу вас подписать.

Она таращилась на меня, шмыгая крючковатым носом. Не знаю, быть может, она полагала, что так выглядит красивее, на меня же она производила впечатление капризной расфуфыренной куклы.

— Да, мистер Уинтерс, вот это утречко! Даже не припомню, когда мне удавалось настолько поладить с представителем вашего банка.

— Тогда у меня есть еще одно предложение, на сладкое: вы, кажется, хотите продать дом № 334 по Вестерн-авеню Моу Берджесу?

Она вскинула голову и пронизывающе посмотрела на меня.

— Да, я вижу, вы хорошо подготовились. Неужели вы нашли решение и на сей раз?

— Никакого решения здесь и не требуется. Берджес хочет превратить ваш дом в бордель. Так что только от вас зависит, хотите ли вы, чтобы дом, принадлежавший когда-то вашему отцу, превратили в бордель?

По тому, как она внезапно нахмурилась, я понял, что поставленный ребром вопрос пришелся ей не по вкусу.

— Вообще-то проблема еще и в жильцах, — сказала Вестал Шелли после некоторого раздумья. — Мистер Ледбитер заявил мне, что я не должна выселять их. Его очень расстроило, что они могут оказаться на улице.

— Это я устрою, не беспокойтесь.

Она приподняла брови.

— Как вам это удастся?

— Об этом вам не стоит беспокоиться, уверяю вас, мисс Шелли. Я обо всем позабочусь, так что все будет шито-крыто.

— Хорошо. В таком случае я хотела бы продать дом.

— Сегодня же днем я улажу этот вопрос с Берджесом.

— Что ж, это очень приятно, мистер Уинтерс. Не ожидала, что вы окажетесь столь энергичным.

— Просто в банке стали забывать неписаное правило: клиент всегда прав.

Вестал посмотрела на стоявшие на столике часы.

— О, это правильное время? Через час у меня важная встреча, а я еще даже не одета.

Отшила она меня, пожалуй, грубовато. Получила все, что хотела, и теперь спешила избавиться от меня.

Я поднялся.

— Рада была познакомиться с вами, мистер Уинтерс, — сказала она, протягивая мне костлявую руку. В моей ладони ее ладонь казалась хрупкой и крохотной, как птичья лапка. — Мне кажется, что вы очень смышленый и прыткий молодой человек, и это меня радует. Я так и скажу мистеру Стернвуду.

Я осклабился.

— Мисс Шелли, есть еще пара пустячков, которые вы бы могли сделать для меня.

— Вот как? — в ее голосе прозвучал ледяной холод. — Что же я могу сделать для вас, мистер Уинтерс?

— Я хочу как можно быстрее уладить ваши дела. Но у меня нет машины. Было бы очень кстати, если бы вы смогли одолжить мне машину на день-другой.

— Но разве банк не должен обеспечивать вас транспортом?

— Я не хочу, чтобы банк раньше времени узнал о переменах, которые мы с вами наметили, — пояснил я. — Но если у вас нет лишней машины…

— Лишней машины? — В ее голосе зазвенел металл. — Да у меня шесть лишних машин!

— Тогда, быть может, вы одолжите мне одну? Она закусила губу. Чувствовалось, что ей чертовски неприятно расставаться с машиной. Как и с чем-либо другим.

— Что ж, пожалуй, да. Только на день или на два. Хорошо, ступайте в гараж, Джо даст вам машину.

— Если вас не затруднит, позвоните ему, пожалуйста. Не хочу, чтобы мне досталась машина такого же класса, как шампанское.

На секунду ее глаза яростно сверкнули, потом она внезапно расхохоталась.

— Наглости вам не занимать, но вы мне начинаете нравиться. Во всяком случае, вы точно знаете, чего вам надо и как этого добиться.

— Пожалуй, вы правы. Кстати, о втором пустячке. Я предвижу, что в будущем мне придется выполнять немало конфиденциальной работы по вашим поручениям. Например, вроде этой истории с налогами. В настоящее время я работаю в общей комнате, где любой может заглянуть мне через плечо и увидеть, чем я занят. В ваших интересах будет, если я получу собственный кабинет.

Она уже не разговаривала со мной снисходительным тоном. Она посмотрела на меня, пожалуй, впервые как на человеческое существо — и вдруг совершенно неожиданно для меня хихикнула.

— Интересно, знает ли этот старый дуралей, Стернвуд, что за клерк у него служит? Держу пари, что нет. Вы далеко пойдете, мистер Уинтерс. Бога ради, можете сослаться на меня при разговоре с патроном. Скажите, что я настаиваю на том, что у вас должен быть отдельный кабинет.

Вот так я заполучил машину и кабинет. Теперь вы поняли, что я имел в виду, когда сказал, что дверца в волшебную страну распахнулась?

А ведь это еще было только начало.