Дьяченко АнатолийТугеза

Анатолий Дьяченко

Тугеза

Фофан в 2-х частях

ОН - до 85

она- до 35

ОНА- за 45

Первая часть

ОН: /Накачивая мышцы/ Кам ту геза... Ту-ду, Э-э-э-э-э...ту-ду. /Качается. Залетает бабочка. Жизнерадостно хохочет, порхает, кружится. Ну как все бабочки ведет себя непосредственно. Садится, куда хочет, сидит, мурлыча, сколько надо. Опять.../

ОН: Эй ты? Корова!? Кам ту геза... Ту-ду. Э! Ту-ду. Ну что разлеталась? Не видишь что ли? Эй! Я к тебе обращаюсь. /Положил гантели/.

она присела.

ОН: Фиу! /Лениво свистнул/ Фиу! Фу-у-у-у-у. /Дунул/. Ты смотри /Подошел ближе. Набрал полные легкие./ Э! Фу-у-у-у-у-у-у-у-у. Хэ. Заколыхалась. Дура! Не понимает. Дура! Это я к тебе. Да, да. Иди сюда. Дрессировка бабочек. Ко мне! Ты сидишь на вкусном цветке и кушаешь мед. Вокруг летают птички, откладывают яички. Тебе хорошо. Тебе очень хорошо под теплыми лучами солнца. У тебя закрываются глаза. Опускаются крылья. Тебе хорошо. Так хорошо, что никуда не хочется лететь. Ты засыпаешь, ты засыпаешь... Спа-а-а-ать!!! /Подходит к ней и уже почти взял, но она уверенно вспорхнула./ Гм! /Пошел на место тренировки, хотел продолжить, но она проскочила подсамым носом, чуть не сев на голову./ Ты что? Ты? Гусеница зеленая. /она опять со смехом пронеслась мимо. Он неловко отмахнулся./ Я же тебя раздавлю сейчас. /Ищет. Находит газету, сворачивает в трубочку. Следит за ней, как в подзорную трубу. Крадется,замахивается... Она улетает./

ОН: Кс-кс-кс-кс-кс-кс-кыс-кыс-кыс. Фиу!Фиу! Ц!Ц!Ц!!! Кыс! Сидеть... Сидеть не двигаться. Хя!!! /Обрушил удар. Она улетела/. Падла. Ты посмотри какая. Как вас только эти... клюют на лету? /Убегает/.

она: Куда же? Ускакал. Какой смешной жук.

Входит ОН с сачком.

ОН: Хенде хох!

она: /захохотала/. И не сьешь. Ха-ха-ха-ха. Ой какой смешной. Какой неповоротливый.

ОН: /Прыгнул/. Ху! /Упал/.

она: /Увернулась/. Ку-ку!

ОН: Вот жопа! Ну иди сюда! Лучше сама сдайся. Ну?!

она: Устала! /Вспорхнула и села в безопасном месте./

ОН: Ишь куда залезла. А ну пошла! /Машет сачком, топает ногами/. Пошла оттуда. Брысь! Брысь, говорят! Что ты туда забилась?! /Пытается достать ручкой сачка./ Су-ка. А! /На нее/ А!!! /Пугает/ А-а-а-а-а-а-а-а-а!!!!!!

Входит ОНА - мать.

ОНА: Ты что?! С ума сошел? Что ты орешь? И так соседи как на дурочка смотрят. На люди стыдно выйти.

ОН: /не отвлекаясь от охоты/. Когда я хочу понять, кто эти человеки с умными масками на лицах, я представляю их во время оргазма и весь их мерзкий, как они сами, мир сразу рушится.

ОНА: Что ты там гундишь?

ОН: Гны, гну, гны, гны.

ОНА: Что ты там делаешь?! Положи сачок.

ОН: А я мальчик дурачок, у меня в руках сачок. А я мальчик дурачок...

ОНА: Тьфу! /Вышла/.

ОН: /Бабочке/. Что ты тут порхаешь как дура! Иди займись лучше чем-нибудь полезным. Совести у тебя нет. Соседей бы постыдилась. С утра до вечера только и знаешь, что мешаешь бездумно и бессмысленно на головами трудящихся, над реками и озерами. /Упал в кресло/. А ты когда-нибудь на море была?! Или ты сухопутная? А в ресторане? Тоже не была. И в школе не училась и институт, наверняка, не закончишь. Темнота! /Посмотрел на свои ноги/. Ноги подкачать надо. Вот смотри, месяц дельту качаю, а она и не видна даже. Видишь? А все потому, что в городе живу. Городской я. Дерьмо ем. Бегаю по магазинам, помойкам, по-вашему, и ем дерьмо. А из дерьма, сама понимаешь, золота не сделаешь. Но ты, я вижу, тоже не очень. Блеклая какая-то. Больная что ли? Сейчас все больные, даже голуби какие-то засранцы стали. Три пера из задницы торчат и те как пластмассовые. А почему? Потому что жрут дерьмо. Если раньше дерьмо было составным компонентом нашей плоти, то сейчас мы только из него и состоим. Поэтому лети от сюда, зеленое гавно.

Входит ОНА.

ОНА: Ты ел?! /Пошла в противоположную кулису/.

она: Как тут душно. Воздуха! Воздуха! /Носится по комнате/.

ОН: Вон окно! Придурошная какая-то. Ты что не видишь что ли?! Вон! Вон окно! Что ты о стекло колотишься? Ну давай, разгонись посильнее. Не выбей смотри. Давай пошла. Ты дых! Получила? Вот форточка. Вот она. Ну ты, тупая. Сразу видно дикая. Тебе страшно, наверное. А?! Летела, порхала, цветочки, ягодки и тут на! Стресс!

она: Какой глупый жук. Ты мешаешь мне. Я пугаюсь и никак не могу попасть.

ОН: Слушай? Ты меня каким, таким видишь? /Скорчил рожу/. Да? Гав! Гав! Р-р-р-р-р-р-р. Гав! Да?

она: Хи-ха-хи-хи. Ты все равно меня не поймешь. Меня ловили люди с крыльми, которые чирикали и свистели гораздо лучше тебя. Ты очень медлителен и по твоему рту и глазам видно все, о чем ты думаешь. А глаза у тебя как у рогатых, которых любят мухи. От тебя даже запах такой же, когда близко.

Входит ОНА.

ОНА: Ты ел?! /Ушла в другую кулису/.

ОН: Ты наверное, не понимаешь, что здесь стекло. Стекло! Стекло! Видишь? Специально стучу, тебе показываю. Через него нельзя вылететь на улицу, надо только форточку. Сюда! Смотри! Смотри, куда полетела? Сюда надо. Ну давай, я тебя подгоню. Да ты не бойся. Я женщин не трогаю. Давай! Давай! /Гонит ее в направлении окна/.

она: Ну что ты от меня хочешь? Лучше бы не прыгал и не мешал. Устала я. /Села/.

ОН: Ну что уселась?

она: Какой ты беспокойный! Отстань.

ОН: Я хочу тебя спасти. Понимаешь. Нихт ферштейн?!

она: Отстань. Что привязался. Фу какой противный.

ОН: Балда! О! Еще одна. Хлоп. Хлоп и мимо.

она: Жук навозный. Ты моль поймать не можешь не то, что меня./Входит ОНА/.

ОНА: Ты ел, последний раз спрашиваю?! /Ушла/.

ОН: Бестолочь! Взлетай. Я тебе сейчас окно открою. /Входит ОНА/.

ОНА: Я тебя открою. Я тебе открою! Ты его заклеивал, что открывать будешь. Ишь нашелся. Не смей трогать окно. Откроешь,будешь сам красить,понял? Будешь сам свою краску сдирать и снова красить. Ты смотри на него. Хватит! Целый день с одной бабочкой носишься. /Уходит/.

ОН: /Бабочке/. Ну давай в форточку. Еще раз попробуй. Может получится. Ну что ты раскисла. Подожди. /Убегает/. /Входит ОНА с пылесосом/.

ОНА: Ты посмотри на него! Бездельник. Родила придурка такого. Говорила мне мать - сделай аборт. Сделай, послушайся старуху. Нет! Родила сыночка. Ско-ти-на. Скотина, каких свет не видывал./Включила пылесос/. Сейчас я тебя, сейчас я тебя поймаю. Ну-ка иди сюда. Ты гляди, проститутка такая. А ну! Полезай в трубу немедленно. Он и так у меня дурак, так еще за тобой целый день лазить будет.

она: Что она кричит?! Что вы ко мне прицепились. Ой! Чуть не попалась. Прямо ветер из штуки этой какой-то странный. /Входит ОН/.

ОН: Ты что делаешь? Ты что делаешь? /Выключил пылесос/. /ей/ Иди сюда. Иди, моя маленькая. Вот я тебе кушать принес. Хлебушка с водичкой.

ОНА: Ты что с ума сошел?! Ты что дурак!? /Включает/.

ОН: Не трогай ее!

ОНА: Я убью ее, дрянь такую!

ОН: Не смей! /Отталкивает. Они борются за обладание шлангом пылесоса. ОНА падает/. И не смей ее трогать, поняла! /Выключил/. Я твоих соседей никого не трогаю.

ОНА: /Рыдает/. Мать. мать родную, из-за бабочки вонючей чуть не убил. Боже мой. Чуть мать из-за бабочки какой-то, дряни этой не убил. Какой же ты гад. Сволочь. Ублюдок, а не сын.

она: Как вы кричите. Зачем?

ОН: Ну извини, мам. Я не хотел.

ОНА: Что не хотел? Разве можно мать так толкать?

ОН: Извини, мама, я не буду так больше.

ОНА: Аболтус.

ОН: Случайно получились.

ОНА: Мать из-за бабочки какой-то чуть на тот свет не отправил.

ОН: Ну, мам, ты сама виновата. Я побежал ей кушать принести, а ты в это время самосуд устроила.

ОНА: Какой самосуд?

ОН: Она бы погибла, если бы попала в пылесос.

ОНА: Прямо там погибла. Я бы ее выпустила потом.

ОН: Ой, не надо выпустила, ты этот, как его, хреновину эту раз в месяц вытряхиваешь.

ОНА: Ничего.Ничего бы с ней там не стало.

ОН: Стало. Она бы погибла.

ОНА: Ну и что? Погибла. Ои их сколько летает. Бабочку пожалел. Мать родную чуть из-за бабочки не убил. Смех! Кому расскажешь? Смех! Смех один.

ОН: Ну ладно. Все?

ОНА: Ой-хи-хи-хи-хи... Ты что ее хлебом?

ОН: А чем? Макаронами что ли?

ОНА: Бабочки хлеб не едят.

ОН: Ну и мясо тоже. Пусть попьет тогда. Ты молока не купила?

ОНА: Ты что? Ты в своем уме. Это же не кощка.

ОН: Что ты предлагаешь?!!!

ОНА: Не ори на мать.

ОН: ...!!!

ОНА: Сахарку ей положи. Конфетку.

ОН: Да?

ОНА: Конечно.

ОН: /ей/ Сахар будешь?

она: Что?

ОН: Сахар будешь, я спрашиваю?

она: Я не понимаю.

ОН: Сахар будешь?

ОНА: Сахар?? /ему/ Принеси, покажи.

ОН: Не понимает по-нашему.

ОНА: Конечно.

ОН выходит. ОНА быстренько включает пылесос и..., входит ОН.

ОН: Я так и знал. Какая же ты, мама. Как тебе не стыдно. Сплошное лицемерие.

ОНА: Что не сдыдно? Что не стыдно? Я пропылесосить хотела, раз уж достала его.

ОН: Да?

ОНА: Конечно. А ты сразу рад радешенек к матери прицепиться. Только и смотришь, где придраться можно.

ОН: Нужна ты мне. /Уходит/.

ОНА: У, блядь!!! /Замахнулась шлангом на нее/.

она: А-а-а-а-а-а-а-а-а-а-ааа!!! Полетела по квартире. ОНА за ней. Но никак достать не может/.

Входит ОН. Стоит и смотрит на тщетные попытки матери, которая залезла на стул.

ОН: Помочь?

ОНА: А-а-а-а-а-а-а! /Падает, потеряв от неожиданости равновесие/.

ОН: /Подхватив ее/ Вот это твоя сущность. Твоя, мать, сущность.

ОНА: Ты, зачем, мать, оскорбляешь? Зачем, мать, оскорбляешь? Да когда это кончится.

ОН: Не трожь.

ОНА: Да когда это кончится.

ОН: Да никто тебя не оскорблял.

ОНА: Нет, оскорблял, я сама слышала.

ОН: Да что ты слышала?

ОНА: То, что надо.

ОН: Да не слышала ты ничего, просто выкручиваешься.

ОНА: Я не слышала?

ОН: Ты?!

ОНА: Слышала!!!

ОН: Повтори.

ОНА: Щас! Повторять я еще буду тебе. Он меня оскорбляет, а я ему повторять должна.

ОН: Мама!

ОНА: Что мама?

ОН: Я, наверное, скоро умру.

ОНА: Почему? Ты чего?

ОН: Я умру, мама. Скоро.

ОНА: Чего это? Ну-ка посмотри мне в глаза. Что такое? А?!

ОН: .........

ОНА: Ты что заболел чем-нибудь?!

ОН: Наверное.

ОНА: Ты что?

ОН: Да...

ОНА: Да ты что. Еще не хватало. Надо к врачу сходить.

ОН: Я был недавно.

ОНА: ??????

ОН: Говорит, что здоров.

ОНА: Ну?!

ОН: Я умру.

ОНА: Перестань глупости говорить. /Внезапно/. Ты что, сыночка... /Разрыдалась/. Как же ты умрешь?

ОН: Примета.

ОНА: Какая еще примета.

ОН: Ну есть. Я тебя просто не хотел расстраивать. Понимаешь. Умру я.

ОНА: Иди ты. Нет. Нет. Нет. Ты что-то скрываешь. Я же вижу, что ты скрываешь что-то от меня. А ну говори. Что там еще. Что еще за примета. Симптом что ли?!

ОН: Нет. Примета народная.

ОНА: Ты не верь в эти глупости. В них одни дураки верят. /Смотрят друг на друга/.

ОН: Прощай.

ОНА: Ты что?! Что ты такое говоришь? Ты что, сынок? Сыночка моя. Как же так. Как же я буду без тебя. Что такое. Что с тобой случилось? Тебя хотят убить? Из-за девчонки, да? Из-за подстилки какой-то. Наплюй на нее, брось ее на хрен, их у тебя еще знаешь сколько будет... До северного полюса раком не переставишь. Когда?

ОН: Что?

ОНА: Когла они...? Это.

ОН: Это? Да нет. Меня никто не собирается убивать.

ОНА: Собирается!

ОН: ???!!!

ОНА: Я вижу, что собираются.

ОН: ?!

ОНА: Я чувствую. я давно чувствую, что у тебя что-то не так.

ОН: ?!

ОНА: По голосу чувствую. Ты же смотри, какой стал. Ты же раньше таким не был. Посмотри, что она с тоюой сделала?

ОН: ?!

ОНА: Да.Да. Это моя вина. Прости... Прости... Это я должна была заменить тебе и отца и мать. Не смогла, прости.

ОН: Не надо, мама.

ОНА: Нет. Раз виновата, так виновата.

ОН: Ну ладно...

ОНА: Или ты болен...?

ОН: Мама...

ОНА: Посмотри мне в глаза. Болен? Я же вижу, что болен. Этим? Да?! Этим?!

ОН: Чем?!

ОНА: Этим?!

ОН: Чем этим?!

ОНА: Ну сам знаешь чем?!

ОН: ?????

ОНА: Без этого значит?

ОН: Чего этого.

ОНА: С девочкой своей без этого спал.

ОН: Да ну!

ОНА: От нее, от нее заразился? Я убью ее, суку такую. Это она специально. Специально тебя заразила. Я по телевизору видела, доктор предупреждал и у нас на работе плакат висит, чтобы были бдительными. А ты у меня простачок. Побежал за первой юбкой. Нельзя бабам верить. Сколько раз я тебе говорила нельзя. Бабы сволочи. У них голова ни о чем не болит, только чтоб цели своей развратной добиться. У них ума-то по настоящему нет. Чувства одни, да нервотрепка из-за этого. А чувства это... Сегодня есть, завтра другого встретила. Особенно эти молодые сейчас. Все проститутки. Все до одной. Ей говоришь, что она проститутка, а она хоть бы что, стоит улыбается глазами своими овечьими...

ОН: Мам...

ОНА: Ты у врача был...?

ОН: Я же сказал.

ОНА: А врачи сами не хрена не знают. Они сами все в медицину пошли потому, что извращенцы все. Разве может здоровый мужчина каждые полчаса на эти смотреть. Они еще и ошибиться могли. У меня где-то адрес был. Так мы к этому врачу сходим.

ОН: Мама.

ОНА: Да что мама, мама. Температура есть?

ОН: ???

ОНА: Померяй. Где градусник?

ОН: Не знаю.

ОНА: Надо срочно смерить температуру и вызвать скорую помощь. Как ты себя чувствуешь. Дай лоб!

ОН: Нормально.

ОНА: Ну а чего умирать собриешься?

ОН: Примета такая есть.

ОНА: Какая?

ОН: Если птица в окно залетит, значит умрет кто-то.

ОНА: А почему ты?

ОН: Ты мать, ты не можешь умереть раньше меня.

ОНА: Почему?

ОН: Ну хоронить, поминки больше некому.

ОНА: Тьфу. Тьфу. Дурак. Тьфу. У тебя в голове только одни глупости. Дурак какой, надо же такое выдумать. Да тебе еще жить да жить, что мне уже. Жизнь отлетала. /Пауза/. А где птица?

ОН: Вон!

ОНА: Какая это птица?

ОН: А кто?

ОНА: Это бабочка. Фу-у-у-у-у-у. Как ты меня напугал. Бестолковый. Бестолковый мо-о-о-о-ой. Бес-тол-ко-о-о-овы-ы-ы-ый. /Плачет/. Какой же ты у меня дура-чо-о-о-ок. Ду-ра-чо-чок.

ОН: Раз крылья есть, значит тоже самое.

ОНА: Перестань глупости говорить.

ОН: Я поэтому и хотел пригреть ее, приласкать. Мало ли что? Может она оттуда, откуда-то прилетела.

ОНА: Откуда? Оттуда?

ОН: Ну-у-у-у-у-у-у. Хрен его знает откуда.

ОНА: Нет. Это наша.

ОН: Почему?

ОНА: Ее бы пограничники сбили.

ОН:?!?!?!

ОНА: Я слышала, сосед из армии пришел, как раз там служил. Говорит, муха не пролетит.

ОН: Ну а вдруг?

ОНА: Что вдруг?

ОН: Венется обратно, расскажет, как тут с ней обращались. Мать с сыном. Проклянет нас и смерть может из-за этого. Кто его знает. Как оно связано? Убил комара, а он может этой ночью должен был укусить какого-нибудь гения, который должен был проснуться и что-то изобрести. Осенить его должно было. А комара уже нет и все стоит на месте.

ОНА: Не говори глупости...

ОН: Глупости... А вдруг это моя смерть.

ОНА: Работать тебе надо. Тогда мысли дурные в голову лезть не будут. Иди поешь, остыло уже.

ОН: Ты бабулю не трогай. /Уходит/.

ОНА: Ладно. /Посмотрела, что сын ушел и бабочке/. Бабуля. Бабуля! Ну иди сюда. Иди ко мне. Вот тебе сыночек кушать принес. Он у меня хороший, сыночек, хороший. Это я на него так кричу по-матерински, а он у меня один. Единственный мой. Ты не обижайся на нас. Не жалуйся там никому. Вот. Поешь. Поешь, не бойся. Мы тебя не тронем. Живи у нас сколько хочешь. Всем места хватит. Только смерть не посылай. Ладно? Не надо. Так нам тяжело. Так тяжело. Одна сына воспитала. Что я могла. Ну не хулиган, и в школе не последний был. Странный немного, но сейчас, говорят, все такие. Чего это ты так косишься? О-о-о-о-о-о-о-о! Глаза-то у тебя какие? Никогда не думала, что у бабочек глаза такие. Страшные глаза. Как и не бабочка ты вроде, а другое что-то. О! Господи! /Перекрестилась/. Только тебя нам нехватало. Что?! Хм! Как будто говоришь. Тьфу! Тьфу! Сатана! Тьфу! Тьфу! Тьфу три раза, не моя зараза. /Входит ОН/.

ОН: Чего тут? Ест?

ОНА: Нет.

ОН: А чего?

ОНА: Смотрит.

ОН: Ну это нормально. Главное не обижай ее. Да?! Сиди. Сиди. Мать у нас добрая. Иногда только...

ОНА: /Обняв его/. Мы хорошие.

ОН: Да, да.

ОНА: Мы не будем ссориться больше. /ему/ Правда?

ОН: Ага.

ОНА: Ты не обижаешься на нас?

ОН: А она не обижается? Да?

ОНА: Смотрит, смотри, как.

ОН: Значит не слепая.

ОНА: Ну да... Тоже правда. Посади ее куда-нибудь.

ОН: На стульчик на мой, на детский, пусть сидит.

ОНА: Пусть.

ОН: Садись. Может на стол накроем, на маленький.

ОНА: На твой?

ОН: Угу.

ОНА: Ну давай. Давай накрой.

ОН: Вот смотри.

ОНА: Что?!

ОН: Даже комната озарилась.

ОНА: Чем?!

ОН: Ну чем-то.

ОНА: Почему?

ОН: Ну так мы к ней по хорошему, то и она к нам.

ОНА: Да. Точно.

ОН: /Накрывает на стол/.

ОНА: Хорошая птичка. Хорошая.

ОН: ???

ОНА: Бабочка хорошая. Ты нам счастье принесешь. Правда?

ОН: Принесет. Принесет. Главное животных не обижать, потому что и не животные они вовсе, а мы сами, только в других жизнях.

ОНА: Перестань. Глупости какие-то.

ОН: Чего ж глупости. Смотри, как она на твою сестру похожа.

ОНА: Тьфу! Тьфу! Тьфу! Замолчи. Прости, господи!

ОН: Заколдовали ее.

ОНА: Кто?

ОН: А кто его знает. Злой волшебник.

ОНА: Ты корми лучше гостью. Я тебя с детства учила животных любить. Помнишь, как мы в зоопарк ходили?

ОН: Не...

ОНА: Ну вот. Ой! Время сколько. Побежала я на работу. Заболталась тут с вами. /Уходит/.

ОН: Вот и остались мы с тобой вдвоем. Ты и я.

она: Ты и я?

ОН: Жаль, что мы с тобой говорим на разных языках. Должны понимать друг друга. Видимо, когда-то могли. А потом каждый подумал, что он лучше и перестал понимать другого. Но это больше к нам, скотине двуногой, относится, вы-то между собой по-моему отлично ладите. Живете как в раю. Ни тебе ответственности за поступки, ни тебе обманов. Какие есть такие есть. Не лицемерите друг перед другом. И в том ваше отличие. Входит ОНА.

ОНА: Я пошла.

она: Тебе говорят.

ОН: Главная проблема - раскоординированность.

ОНА: Я пошла.

она: К тебе обращаются!

ОН: Раскоординированность - это несоответствие...

она: Тебя зовут?

ОН: Зовут?

ОНА: Ты что? Оглох совсем со своей бабочкой.

ОН: А?!

ОНА: Я говорю, я пошла.

ОН: Ну иди.

ОНА: Пошла я.

ОН: Только недалеко.

ОНА: На работу.

ОН: Веди себя хорошо.

ОНА: Чего?

ОН: Не заступайся ни за кого на улице.

ОНА: ???

ОН: Потому что ты у меня одна, а мало ли хулиганов теперь ходит. К девке пристанут, а ты рыцарствовать полезешь.

ОНА: Ясно. /Уходит/.

ОН: А они, девки эти, может только того и ждут, чтобы их кто полюбил, сами спровоцируют ребят... а ты полезешь рыцарствовать. Это тоже от раскоординированности все.

она: Сколько пустого в твоей голове. Тебе надо пробиться туда, где живут все.

ОН: Ну вот, например, я. Ананист. Ананист с двадцатилетнем стажем. У вас такого просто не может быть, потому что возбуждает не чужая жена, а прекрасное. И я хочу ее не как чью-то жену, а как женщину.

она: Букашки. Вам, наверное, кажется, что вы большие и главные. Вы так много говорите, что не понятно, когда добываете пищу. Так вот, это только между собой вы большие, а между другими

- очень маленькие и чем выше поднимаешься, тем крохотней.

ОН: У вас нет этих глупостей. Вы целомудренны от того, что свободны. Мы же зажаты, связаны придуманными законами, по которым на что-то имеем право, а на что-то нет.

она: Вы копошитесь и занимаетесь всякими глупостями, тогда как все мы делаем только то, что хотим. И никто не может заставить нас жить иначе.

ОН: И вот по этим законам я должен иметь одну женщину, одну родину и все это любить.

она: Мы знаем, что скоро умрем и делаем все, чтобы прожить себе в удовольствие. Знаешь, как приятно сесть на пахучий цветок и подставить крылья солнцу. Это самое большое удовольствие в нашей жизни.

ОН: Сначала, мне было стыдно подходить к девушкам, знакомиться с ними, или я им не нравился, или они были уже заняты. А сам я человек тихий, я не могу драться за свой кусок мяса. И вот я приходил домой, залазил в ванную и любил тех, кого не мог себе позволить в реальной жизни. В своем воображении я заставлял их вытворять чудеса, сексуальные бури проносились в моей голове, принося досаду. Я не уважал себя после этого. Я клялся, что это в последний раз. Но он не наступал. Проходило время и я, как самец, готов был удовлетвориться еще и еще раз.

она: Жизнь в такие мнгновения переходит в вечность и таким образом вдыхаешь бессмертие, постигаешь невесомость души. И если бы не люди с крыльями, которые охотяться за нами, я была бы самой счастливой на свете.

ОН: Но это так долго. Это надо встречаться, дружить, говорить всякие глупости, целоваться. Очень долго целоваться, а я бы не смог. В своем воображении я рвал на них платья, я сдирал в подьездах трусы, и успевал сделать свое гнусное дело до появления кого-то из жильцов. Жертва благодарила меня, она тоже хотела этого, но раскоординированность мешала нам быть бабочками. И это без конца. Я доставал спрятанную от матери колоду порнографических карт и любил.

она: Но и это случается так редко. Люди подрались между собой и клевали друг другу глаза. Потом одного из них поймал пушистый и страшно разорвал.

ОН: Их всех вместе и по одиночке. Как хотел. Это очень стыдно. Стыдно, что кто-то узнает. Будут смеяться, рассказывать друг другу, какой, мол, я дурак. Драть, мол, их надо. А как? Ведь они не хотят кого-нибудь другого. И я не имею права по закону насиловать их, потому что за это в тюрьме будут насиловать меня. А это так страшно, поэтому лучше всего быть одному. Не тратить ни на кого время. Женщину не надо ублажать, с ней не надо идти в ресторан, спаивать, врать, что любишь, нет страха, что намотал, нет обид, истерик, измен. Нет ничего. Даже той, с которой ты был так близок.

она: Мы все дружно и хорошо живем, пока один из нас не сделает чему-то плохо.

ОН: Просто сбросил нагрузку, давление и живи дальше. И мечтаешь о светлой и чистой, о большой и пылкой, о вечной и юной. Поэтому я до сих пор не женат. Я их даже бояться стал. А вдруг. Вдруг я не смогу. Вдруг я уже не умею. Вдруг она осмеет. Даже если не осмеет, все равно ужасно не смочь. Ужасно, когда хочешь, когда наконец-то получил наяву тот кусок мяса, которые всю жизнь терзал как мираж. И если в нем ты всегда победитель, то как невозможно быть проигравшим. Такое впечатление, что ты уже не только это, но уже ничего не способен сделать на свете, гвоздя забить не в состоянии. То есть ты такое ничтожество, которое живет непонятно зачем. Как будто у тебя кроме сексуальных не было никаких других целей. Как будто те цели и не главные вовсе. А все в жизни только ради того, этого ужасного оргазма, ради которого делали все самое чистое.

она: Все сдвигается, и даже превращается в землетрясение и ужасные грозы. Один ваш рогач ударился лбом в дерево. Дерево терпело, а нам было его ужасно жалко. И вот однажды рогач, чтобы показать всему стаду, что он самый большой и сильный, так ударил дерево, что вырвал его с корнями. И тогда вздрогнула земля. И две земли пошли одна на другую, и молнии расщепили землю: и погибло все стадо вместе с теми, кто любил рогача, и теми, кто ненавидел.

ОН: То боишься ответственности и, отдышавшись, снова бросаешься в эту бездну. Оргазм! Оргазм! Вот что освещает наши лица. Вот настоящее человеческое, истинное лицо. Все остальное ананизм. Духовный ананизм. Игра.

она: Оказывается это дерево родилось специально...

ОН: Мы все страшно больны.

она: Чтобы держать две земли, где-то очень, очень далеко отсюда сьедаемые соленой водой. Где живут совершенно другие бабочки.

ОН: Имя этой болезни оргазм. Оргазм правит миром! Вот смотри, что у меня есть. Это шприц! Шприц для оргазма. Я нахожу вену и ввожу в нее оргазм. Сначала я пил. Тайком. Я все в жизни делаю тайком. Но пить недостаточно. Нет процесса. Приготовления нет. Возни вокруг события. Просто купил. Налил в стакан и несколько минут оргазма, а потом ты превращаешься в бабочку, которая сидит на пахучем цветке, подставив крылья солнцу.

она: Ты должен все бросить и уйти. Нет в вашей жизни ничего важного, ничего нужного. Вы не сможете заставить Землю светить Солнцу. Поэтому уходи отсюда в жизнь. К тебе придет смысл всего.

ОН: Приходит понимание бессмысленности. Человечество никогда не заставить Землю светить Солнцу, а значит главное это вот. Вот эта любовь ко всему. Но вино только на минуты дает освобождение, и я взял шприц и теперь знаю, что варю себе свободу на несколько часов, а иногда и суток. Я буду все это время смотреть в себя и улыбаться миру, в котором живу. Я понял, что только в этом состоянии понимаю его. Мы понимаем друг друга. Мы становимся одним целым. Или, точнее, исчезаю я. Я растворяюсь в нем. Мир чист без моих мыслей. Какой же я грязный, какие мы все грязные, если глядя на солнце, ругаем мать, родившую нас взглянуть на него. Сейчас в меня войдет свобода. Свобода? Это тысячи мелких иголочек, летящих хрустальным перезвоном, переходящим в электрические разрядики от макушки до кончиков пальцев на ногах. Как будто руки опытного массажиста вооружены миллиардом светящихся игл, и он, с виртуозностью пианиста, в одно мгновение пробегает сложнейшую партитуру по всему телу. Тебе будет понятней, если залезть в ветки маленькой елочки. Кровь приливает к голове.

Вбегает ОНА.

ОНА: Что ты делаешь? /Вырывает из рук шприц/.

ОН: Мама. Ты здесь?! А-ха-ха-ха-ха. Ты меня обманула? Где же ты пряталась?

ОНА: Наркоман. Понял ты кто. Неужели ты не знаешь, что из этого бывает?!

ОН: Мама.

ОНА: Не перебивай мать.

ОН: Это не наркотики.

ОНА: Не наркотики? Знаю я, какие это не наркотики. Наркотики это самые настоящие.

ОН: Мам.

ОНА: Да что мам, мам. Ты думаешь или нет? Или вперед делаешь, а потом только о последствиях... Тут, конечно, чем угодно заболеешь.

ОН: Мама. Это не наркотики.

ОНА: Не надо! Не надо нам тут. Знаем мы, что это такое. Я сама все видела.

ОН: Да что ты видела.

ОНА: Видела, как ты тут себя. А потом дурные по улицам ходите. И под машину попадешь, никто не заступится: пьяный был и все. А обо мне...

ОН: Подумал!

ОНА: О чем ты подумал?

ОН: Я подумал, что уже вышел из того возраста, когда родители пасут своих детей. Вышел. И стыдно врать. Стыдно. Я пошла на работу, а сама, небось, под столом в кухне сидела или в кладовке заперлась. Противно.

ОНА: Так как же тебя остановишь? Когда ты вон что вытворяешь. За тобой же как за ребенком малым ходить надо.

ОН: Отстань. Понимаешь?! Отстань. Не надо за мной ходить. Дай сюда шприц.

ОНА: Ты наркоман. Ты наркоман.

ОН: Это не наркотик. Это специальное лекарство для наращивания мышц.

ОНА: Каких еще мышц?

ОН: Вот этих.

ОНА: Не ври. Что ты врешь матери. Как тебе не стыдно? Каких мышц? Ты что думаешь, что я дура? Дура, да? Я не дура. Не дура я. Понятно. И хватит меня здесь обманывать: не наркоман он. Наркоман, Наркоман ты.

ОН: Хорошо. Пусть наркоман.

ОНА: Видишь, сам же признаешься.

ОН: Мать. Иди сюда.

ОНА: Я иди? Да я сейчас вызову... Понял? Пусть тебя заберут на лечение дурака такого.

ОН: Пусть.

ОНА: Вот и все.

ОН: Да.

ОНА: Замолчи!!!

ОН: Хорошо.

ОНА: Выбрасывай свою бабочку чертову. Завтра же на работу пойдешь. Понял?

ОН: Да.

ОНА: Не да...

ОН: А как?

ОНА: Ты мне не дразнись. Ты посмотри на него, наркомана такого. Как он с матерью разговаривает. Где лекарство?

ОН: Мама...

ОНА: Я не мама тебе. Я тебе, наркоману, не мать.

ОН: Женщина!

ОНА: ?!?!?!?!?!

ОН: Это не наркотик, это для мышц.

ОНА: Я сама слышала, как ты ей тут расказывал про иголочки, которые в вас, наркоманов, впиваются. Это дьявол. Сатана вас всех идиотами сделал. Мне соседка говорила, как он, молодых особенно, крутит.

ОН: Я ей ничего говорить не мог.

ОНА: Я своими ушами слышала. Что значит не мог.

ОН: Это же бабочка, как я мог с ней разговаривать? Ты что?

ОНА: Очень просто.

ОН: Как.

ОНА: А вот так.

ОН: Ну как вот так?

ОНА: Как надо, так и говорил.

ОН: Да тебя раньше меня в психушку заберут, если ты такое скажешь.

ОНА: Не заберут. Я сама слышала.

ОН: А бабочка ему отвечала.

ОНА: Да отвечала.

ОН: И что же она такое говорила интересно.

ОНА: Глупости всякие.

ОН: Какие всякие.

ОНА: Что мы, трудящиеся, не сможем заставит Земялю светить как Солнце.

ОН: Это я говорил.

ОНА: Что ты лжешь? Что ты лжешь? Ты ей тут про маразм рассказывал, а она тебе про жизнь свою, что мы, трудящиеся...

ОН: Это я сказал.

ОНА: Ты повторил. Повторил за ней.

ОН: Мама, нам надо лечиться обоим.

ОНА: Не могу я больше. Не могу с тобой. Сдохну скоро от твоих всех этих. Не могу. Нет у меня больше сил. Ну какой сын себя так с матерью ведет. Боже мой! Боже мой. Это все. Больше так не могу. Никакого просвета. Год за годом, а ты все хуже и хуже. Хоть бы в чем повезло. Хоть бы ну вот столечко. Хоть бы лоторею выиграть, хоть бы монетку на земле найти. Хоть бы продавец в твою пользу в магазине общитался. Так нет. Все к одному. Не могу, не могу я так больше, сыночек. Сы-но-чек не мо-гу. Не мо-гу. Хоть бы ты меня пожалел. Один ты у меня защитник на всем мире. А тебя самого спасать надо. Не могу... /Вспорхнула бабочка и полетела/. Стой!

ОН: Ты что?!

ОНА: Стой! Ты куда, стой! Назад! Куда это она?!

ОН: Мам, не сходи с ума. Домой она полетела.

ОНА: А что ей здесь плохо?

ОН: Здесь?

ОНА: ........

ОН: Конечно.

ОНА: Чем это мы ей не угодили?

ОН: Орешь ты целый день. Перепонки болят. А у нее они еще меньше наших.

ОНА: Я не ору!

ОН: Ну кричишь.

ОНА: Разговариваю я так.

она: Как тяжело попасть в эту дырочку. И почему я все вижу, а ударяюсьо воздух.

ОНА: Правее бери. Еще несчастье одно. Ой!

ОН: Что такое?

ОНА: Чуть на голову не села.

ОН: Ну и что?

ОНА: Испугалась, что... Ой? Что это?

ОН: Где?

ОНА: В голове?

ОН: Ну-ка. Это?

ОНА: Да.

ОН: Какашка.

ОНА: Какая еще?

ОН: Птичка какнула.

ОНА: Бабочка что ли?

ОН: Значит бабочка. Сама виновата. Нечего пугать животных. У них, как у людей, от испуга расстройство происходит.

ОНА: Первый раз вижу, чтобы бабочки какали.

ОН: Ну хоть не написала.

ОНА: ???????

ОН: Да.

ОНА: Врешь.

ОН: Ну что врешь. Вот попробуй своей рукой. Вот. Ну?!

ОНА: /Осмотрев палец/ Фу! /Уходит/.

ОН: Вот и фу! /ей/ Что же ты так неакуратно. Такая красивая, а гадишь как последняя.

Входит ОНА И вытирает голову полотенцем.

она: Я не хотела.

ОНА: Не хотела. Смотри в следующий раз. Тут тебе не улица.

она: Я хочу улететь.

ОНА: А тебя никто и не держит. Лети себе куда надо.

ОН: ?????

она: Мне мешает застывший воздух.

ОН: Ты чего?

она: Помогите мне.

ОНА: Ну, конечно. Ты мне на голову нагадила, а я тебе помогать буду. Сама прилетела, сама и выметайся.

ОН: Ты что, мать?

ОНА: Что?

ОН: Ты с кем разговариваешь?

ОНА: С ней, не понятно что ли?

ОН: Понятно. Но...

ОНА: Вишь, говорит, помочь ей. А я, говорю, нечего было на голову гадить.

ОН: ?????

ОНА: Прилетела тут расфуфыренная. Хлебни теперь нашей... Бычок ей, видишь, не понравился, который дерево бодал.

ОН: Какое дерево мам, что с тобой?

ОНА: Это она тебе рассказывала.

ОН: А откуда ты знаешь.

ОНА: Слышала.

ОН: Как?

ОНА: А я вижу и слышу всех, кто против моего сына зло затевает.

ОН: Бр-р-р-р-р-р-р-р-р. И она?

ОНА: Но я же должна была определить?

ОН: Ну и?

ОНА: Вот нагадила. И так все из рук валится, так она еще... на голову самую.

ОН: Слушай!!!

ОНА: Что?

ОН: Так это ж к счастью.

ОНА: Какому счастью?

ОН: К настоящему.

ОНА: Что.

ОН: Ну если птичка на голову накакала, значит повезет.

ОНА: Да ну тебя...

ОН: Клянусь.

ОНА: С чего ты взял?

ОН: Примета есть такая.

ОНА: Что?

ОН: Что? Повезет теперь.

ОНА: Да ну...

ОН: Я тебе говорю повезет. Примета есть. Проверена уже.

ОНА: Да?

ОН: Ну что я тебе врать буду.

ОНА: Да. Ты мне, пожалуйста, не ври. Не ври больше, хорошо?

ОН: Я тебе честно говорю. Если накакала птичка, значит к удаче. Повезет тебе значит.

ОНА: /ей/ Да?

она: Не знаю.

ОНА: А я, на тебя наорала. Ты извини меня, ладно?

она: Я не обижаюсь.

ОНА: Ну давай я тебе окно открою. Иди сюда. Иди!

она: А!!! /Летит и, ударившись о стекло, упала/.

ОНА: Куда же ты, глупая. Ну вот теперь будешь между рамами метаться. Я же к тебе по-хорошему, а ты... Чего испугалась. Глупенькая...

ОН: Подожди я достану ее.

ОНА: Ну открой окна, если неудобно.

ОН: А красить?

ОНА: А что красить. Сама покрашу. Приду с работы и покрашу.

ОН: Ты только не следи за мной, мама.

ОНА: А ты не это...

ОН: Ну, мам. Я же тебе говорю, что это для мышц. Культуризм называется.

ОНА: Знаю. Ты ей тут про него рассказывал.

ОН: Да это... Ну ладно...

ОНА: Все равно не ладно. Раз Бог не создал шприц этот, значит и не нужен он вовсе.

ОН: Ну хорошо.

ОНА: Я слышала ты тут хвастался.

ОН: Ну правильно хвастался. Просто пыль в глаза пускал.

ОНА: Кому?

ОН: Ну ей, кому? Прелестная девушка.

ОНА: Ой! Девушки ваши- это девяносто процентов блядства и один процент губной помады.

ОН: /ей/ Руку давай. Куда ты? /ЕЙ/ Скажы ей: пусть не боится.

ОНА: /ей/ Не бойся его. Он тебе помочь хочет.

она: Не надо, я сама.

ОН: Что?

ОНА: Она говорит, что сама.

ОН: Ну сама, так сама. /она мечется между стеклами, не может вылезти/. Чего мучиться?

ОНА: Не доверяет она тебе.

ОН: Напрасно.

ОНА: /ей/ Подала бы руку да летела, куда глаза глядят.

ОН: ?????

ОНА: Молчит.

ОН: А ты еще.

ОНА: /ей/ Руку дай.

она: Отойдите. Я сама вылезу.

ОНА: Сама говорит. Давай отойдем.

ОН: Давай. Она просто не соображает, что к чему. В природе такого нет.

она: /Забила крыльями и вот, вот.../ Ай!!! /Сильно ударилась о стекло. Упала/.

ОН: Я не могу спокойно смотреть на это. Переведи ей. Сердце кровью обливается.

ОНА: Он говорит, что ему тебя жалко. Давай не выделывайся, а берись за его руку и вылазь.

она: Хорошо. Только пусть он будет осторожен. Чтобы не стереть пыльцу с крыльев.

ОНА: Да он сможет. Он в детстве знаешь, сколько животных в дом приволакивал.

ОН: Ну давай. /С трудом вытаскивает ее, но в какой-то момент сильно сжал/.

она: А-а-а-а-а-а-а-а!!!! /Упала/. А-а-а-а-а-а!

ОН: Тебе больно? Я не хотел. чесное слово. Прости меня, пожалуйста. Прости я не хотел. Я не думал, что тебе так будет больно. Что болит? Рука? Может спинка. Прости меня, пожалуйста. Я не специально. Я не хотел.

она: Как больно.

ОНА: Ну что ты наделал, болван, это же бабочка, а ты своими ручищами лезешь. Отойди. Давай, голубушка, я тебе помогу. Не бойся. Не бойся меня. /ему/ Все мышцы свои качаешь. Железяки эти свои тягаешь. Вот и видел, что сделал?

ОН: Мама, я же не специально.

ОНА: Специально, не специально, вот результат на лицо.

ОН: Ну я же попросил прощение.

ОНА: Что ей твое прощение. Может у нее позвоночник сломан.

ОН: Бабулечка, красивая моя. Извини. Я не специально.

она: Я сама виновата. Ко мне никто не должен прикасаться.

ОН: Ну что делать. Ну хочешь я на тебе женюсь.

ОНА: Совсем что ли?

ОН: А что. Очень даже здорово. Смотри какая красавица. Изменять мне не будет. Молчит все время. Какая разница кого любить. Ты бога своего любишь, а даже в глаза его не видела.

ОНА: Это не я, а соседка. Я так, балуюсь.

ОН: Неважно. А я буду любить ее. Любить можно икону, сучок дерева, камушек, горсть земли. Картину, музыку, которая вообще не существует, а только вызывает ассоциацию, и даже не самую музыку, а то, что она создает в твоем воображении, любить можно фантазию, которую придумал сам. А если мы с ней поженимся, отпадет масса проблем. Свадьба дешевле. В книгу рекордов занесут. Слава, деньги. А можно и тихо, не афишируя. /ей/ Правда?

она: Так не бывает.

ОН: Бывает. Раз я это придумал, значит уже бывает.

она: Но это невозможно.

ОН: Почему?

она: Мы слишком разные.

ОН: Мы все абсолютно не похожи. Главное видеть в друг друге миллионы предыдущих и миллиарды будущих поколений. Главное быть свободными от законов, придуманых для рабов. А настоящая свобода, когда испытываешь оргазм от любви к миру, А не к себе и себе подобным.

она: Но я не могу жыть здесь.

ОН: Я пойду с тобой.

ОНА: Куда это вы пойдете?

ОН: Куда, куда. Что ты лезешь в нашу семейную жизнь.

ОНА: Что значит лезешь. Я мать и вправе знать, куда собирается сын.

ОН: Ты что не понимаешь?

ОНА: Что?

ОН: Что человек не может жить в таких условиях.

ОНА: Привыкнет. Человек ко всему привыкает.

ОН: Ты что, действительно не понимаешь.

ОНА: А что я соседям скажу, ты подумал?

ОН: А почему ты им вообще должна рассказывать?

ОНА: Потому что они спросят, где мой сын? А я что скажу? Пошел с бабочкой в леса и поля?

ОН: Да не их это соседское дело. Куда я пошел и с кем.

ОНА: Они и так на тебя как на дурака смотрят.

ОН: Это ты. Ты из меня дурака сделала.

ОНА: Как это, интересно?

ОН: А так. Ходишь направо, налево, трындишь, все этим придуркам рассказываешь.

ОНА: Это не придурки, а люди.

ОН: Эти люди придурки.

ОНА: Сам ты придурок.

ОН: Все! Я ухожу.

ОНА: Не пущу. Не пущу меня позорить. Нет. Только через мой труп. Все.

ОН: Я не могу больше здесь жить. Понимаешь. Не могу. Я не могу больше здесь жить. Понимаешь. Не могу. Я не могу видеть эти ублюдские рожи. Я поубиваю всех этих выблядков. Этих скотов. Этих соседей, которые все суки и бляди. Твари, гниды. Тьфу. Будь они прокляты. Чтоб они все сдохли. Тьфу!! Я убью их! Убью! Убью!!! Всех!!! Вс-е-х!!!

ОНА: Прекрати! Прекрати, я тебя сказала. У тебя припадок. У тебя истерика. Замолчи! Замолчи немедлено или я вызываю врача.

ОН: Вызывай! Вызывай! Плевать я на него хотел. Пусть едут. Пусть. Я вообще выброшусь из окна. Повешусь. Отравлюсь, но им меня не взять.

ОНА: Взять, взять. Пусть тебя там полечат, а то уже совершенно от рук отбился. Убьет он всех. А ты стал таким, какк они, ты же человеком еще не стал. Ты же сам бабочка. Точно такой же. О! Два сапога-пара. Бабочки перелетные. Давайте! Летите! Так легче жить. Так бабочкой и дурак проживет. А вы по-людски, как люди все нормальные, поживите. Чтобы уважение к вам и почет под конец жизни пришло.

ОН: Да на хрена мне твое уважение. Не нужен мне ваш почет.

ОНА: А что ты хотел? Свободы? Свободы тебе захотелось. Свобода - это деньги. А ты работать не хочешь.

она: Свобода - это когда не играешь в жизнь.

ОН: Это когда не надо лицемерить ни перед соседями, ни перед самим собой. Пойдем отсюда!

ОНА: Куда?

ОН: К чертовой матери.

ОНА: Идите, идите. Проголодаетесь, вернетесь. Ты смотри, какие самостоятельные, она-то может и выживет, а ты как миленький прибежишь. Свободы им захотелось. А палец о палец хоть ударили для этого. Никуда не пойдете. Все, я сказала. Все.Сиди дома. Женись на ком хочешь, хоть на тряпке половой, хоть на бачке сливном, а из дома я все получается. Ты же видишь. Я уже и так и так, а все плохо. Не знаю я в чем моя вина. Видит Бог я тебе добра хочу. Видит Бог. Самой в жизни тяжко было, вот хотела, чтобы сыну, сыну легче, а оно видишь как выворачивается.

ОН: Мам...

ОНА: Да, сынок.

ОН: Мне надо уйти.

ОНА: Куда, сынок?

ОН: Куда-нибудь. Мне надо пожить одному. Я должен прийти в себя. Я вышел из себя, понимаешь, вышел и потерялся. Мне нужно собраться с мыслями и найти себя, и ты мне в этом не поможешь. Мне никто в этом не поможет. Понимаешь?

ОНА: Да, сынок.

ОН: Прости меня. Я не хотел тебя обидеть. /Берет куртку. ей/ Полетели.

ОНА: Куда полетели?

ОН: ..............

ОНА: Куда ты собрался?

ОН: Но мы же...

ОНА: Ты так ничего и не понял.

ОН: Ну как же так? Как так? Ты же? Мы же? Я же только что? Ты что?

ОНА: Что? Что я. Я сказала живи, с кем угодно, но позорить семью я тебе не дам. Не хватало, чтобы мой сын был бродягой.

ОН молча падает как подкошенный, то ли потерял сознание, то ли это жест говорящий о бессилии и бессмысленности дальнейших разговоров.

ОНА: Извини, сынок, но долг матери воспитывать своих детей. Ты у меня ненормальненький. Это мой крест. И я буду его нести до конца. Будут спрашивать, я на работе и не вздумай куда-нибудь уйти. Сам знаешь... /Уходит/.

она подползает к нему. Не плачь.

ОН: Отстань.

она: Не плачь, мой большой муж.

ОН: Не трогая меня. Я сам себя ненавижу, ненавижу за свою слабость. Трусость. Я не могу. Я так воспитан. Я ударю ее, я ее убью, но я потом перестану жить. Я сойду с ума от совести. Понимаешь.

она: Да.

ОН: Да откуда? Откуда ты можешь понять. Вы же все без роду, без племени. Трах бах и вперед, разлетелись в разные стороны. Инкубатор.

она: Но я понимаю, как тебе трудно.

ОН: Это наши законы. Понимаешь, она меня родила. Она меня вырастила и я не могу, не имею права быть таким. Но я больше не могу. У меня нет больше сил. Ты же видишь мы совершенно разные люди. У меня с тобой больше общего чем с ней. Это ужасно. Я ненавижу ее. Ненавижу.

она: Ты любишь ее. И она тебя любит. Все дело в вашей любви. Все из-за нее.

ОН: Да. Все дело в этой ужасной, всепожирающей, жестокой любви. Все из-за нее.

она: Все из-за меня.

ОН: ??!!

она: Мы не пойдем никуда, мы будем жить здесь.

ОН: А как же ты?

она: Я попробую приспособиться.

ОН: Правда?

она: Конечно.

ОН: А ты не умрешь в неволе.

она: Так бывает только в сказках, а в жизни неволя только закаляет, делает сильным.

ОН: Можно я тебя поцелую. Или сначала поженимся. Как у вас?

она: .............

ОН: Ну как у вас заключаются браки.

она: Никак. Просто двое начинают летать рядом. Есть с одного цветка, пить одну каплю росы.

ОН: Как здорово. Есть с одного цветка и пить из одной капли росы.

Звонок телефона.

ОН: Да. - Да, мама. - Дома. - Сижу дома. - Да. - Как ты сказала, так и делаем. - Дома сижу, что тебе еще нужно. - Хорошо, я посмотрю воду, и утюг посмотрю. - Нет. - Никуда я не собираюсь. - Я передумал. - Мы будем жить дома. - Нет. Это она так сказала. - И не надо меня проверять через каждые десять минут. - Иди себе на работу и все. /Положил трубку/.

она: Она волнуется за тебя.

ОН: Зачем? Чего обо мне волноваться. Чего? Я сижу целыми днями дома. Я ведь... Я ведь точно такая же бабочка... как и ты. Я же боюсь о стекло и как ты не могу выскользнуть из этога мрака и холода.

она: Бывают холодные дни, но все ждут, когда появится солнце. Все ждут лучших времен. И они обязательно наступают. Земля тем и хороша, что рано или поздно: после любых морозов все снова расцветает.

ОН: А мне кажется, что рано или поздно мы все погибнем, или планеты столкнутся, или солнце погаснет, или сами задушим себя своей вонью. И все эти соседи, все эти люди, которые тратили целые жизни на разные глупости, окажутся круглыми дураками, потому что даже следа не останется не только от них, но и от всей их идиотской цивилизации.

она: Нет. Рано или поздно все вы станете бабочками. Нас станет так много, как много бывает цветов на диких полях. Земля станет невесомой.

ОН: И что?

она: И тогда...

ОН: Да?

она: Ну-у-у-у-у-у...

ОН: Мы сожрем всю Землю, пока у нас вырастут крылья. Ведь сначала надо поползать мерзкой гусеницей.

она: Зачем ты так?

ОН: А что я такого сказал? Гусеница - это тоже природа.

она: Да вы омерзительней в тысячу раз и ты, и твоя мать, и вам подобные.

ОН: Вот это ты напрасно. Свою мать могу оскорблять только я. Остальным это не прощается.

она: Ты первый меня оскорбил.

ОН: Я тебя не оскорблял.

она: Ты назвал меня мерзкой гусеницей.

ОН: Ну а что это не правда? Мы сразу рождаемся с руками и ногами. А вы сначала шамкаете листики и только потом превращаетесь в то, что ты сейчас из себя представляешь.

она: Но что омерзительного в гусеницах? По-моему они органичны.

ОН: Однажды, когда я был маленьким, мне за шиворот упала большая зеленая гусеница.

она: Ну и что. Наверно, ее сдуло ветром или она поскользнулась на росе.

ОН: Я не знаю, чего ради она свалилась мне за шиворот, но я чуть не умер.

она: Но гусеницы безобидны. Она ничего бы тебе не сделала.

ОН: Она была омерзительна. Она была похоже на микрозмею: холодная, извивающаяся и сжимающаяся своими кубиками, быстро перебирающая ножками. Мне казалось, что она лезет в меня. Она выделяла какую-то желтую жидкость, которая тянулась за ее задницей по моей юной коже. И сам факт того, что кто-то без моего разрешения, да еще такой мерзкий, ползает по моей спине, привел меня в ужас. Я разделся догола. Я терся всеми видами моющихся средств, но как сейчас помню, кожей помню тот след, который эта гадость оставила на мне.

она: Это потому, что ты о себе слишком большого мнения. И ваш плод не всегда прекрасен.

ОН: Не тебе об этом говорить. Ты его не видела.

она: Видела. Мы дольше живем.

ОН: Вы?

она: Мы живем генетической памятью своих предков. Поэтому рыбы идут на нерест. Люди с крыльями...

ОН: Какие люди с крыльями... Люди - это мы.

она: Да?

ОН: Конечно. А с крыльями - это птицы.

она: А у нас вас называют наоборот. Вы так много говорите и поете. Но это неважно. Люди... Птицы, по-вашему, летят на юг и на север своими караванными путями. И мы подчиняемся этому закону. И мы знаем и помним все, что знали и помнили наши предки.

ОН: Бред! Это бред! Ты специально говоришь об этом, чтобы унизить меня, меня как представителя этого вида животных. И это в то время, когда я чуть мать родную из-за тебя не убил.

она: Это из-за тебя. Я здесь не при чем.

ОН: Как это не при чем? Ты что не видишь, что я люблю тебя.

она: Это значит, что ты любишь омерзительную гусеницу. /его передернуло/.

ОН: Ну зачем об этом напоминать.

она: Надо любить природу в ее многообразии. От помоечных мух и навозного жука, от клопа, пьющего твою кровь, моли, которая ест твою шапку из шкуры, которую вылизывала чья-то человеческая мама.

ОН: Звериная.

она: Пусть будет по-вашему.

ОН: По-нашему только и будет.

она: Со совим и останетесь.

ОН: Нет уж. Мы всех за собой потянем.

она: Прощай, я улетаю. /Вспорхнула и вырвалась из его рук/.

ОН: Стой! Не улетай. Я не могу без твоих рук. Я успел так привязаться к тебе. Мне кажется, что ты идеальный для меня вариант. Я буду о тебе заботиться, я буду лелеять и холить тебя. И в то же время не возникнет сексуальных вопросов, которые мучают меня всю жизнь. Моя жена - бабочка, буду говорить я своим друзьям. А может быть мы будем первыми и после нас будут жениться на дельфинах и выходить замуж за слонов. Кто-то поймет, что ему лучше с собаками, чем с людьми, или с птицами. Они создадут вокруг себя почти сказочный с сегодняшней точки зрения, мир и будут в нем равными с другими.

она: Да! Это сказка. Красивая как моя о Земле-бабочке.

ОН: Я знаю много людей, которые к животным и к природе относятся лучше, чем к себе подобным.

она: Да, такие люди есть, но к ним относятся как к больным.

ОН: Но мы ведь полюбим друг друга.

она: Я не люблю тебя.

ОН: Почему?

она: Ты не умеешь летать.

ОН: Ну и что.

она: С тобой скучно.

ОН: А если я научусь.

она: Учись. Хи-хи. /Вспорхнула и ударилась о стекло/. Никак не могу привыкнуть.

ОН: Постой. Останься, не улетай. Зачем ты открыла во мне столько чувств и мыслей. Я ведь не смогу больше быть другим. Я сойду с ума.

она: Ты будешь здоров. Это вокруг все сумасшедшие и твоя мать тоже.

ОН: Я люблю тебя.

она: А-ха-ха-ха-ха-ха-ха!!!

ОН: /Испугано/. А!!!!!! Уйди! Уйди!

она: Что случилось!

ОН: Не подходи. Только что я видел огромное чудовище.

она: ??????

ОН: Это была ты. Иногда так бывает, что глядя на какой-нибудь предмет, все остальные вырастают до исполинских размеров. На востоке такое достигается специальной системой дыхания. Галька на дорожке превращается в огромные глыбы. Предметы меняют свою структуру, их можно взять /ОН берет огромную иголку/ И ударить!!!

она: А!!!!!

ОН: /Пригвоздил ее иголкой к полу/. Ударить в цель сквозь видимость предмета и рука войдет, как в масло, даже если разбила камень. Хя! /Навалился на иголку всем телом, сильнее вогнав ее в пол/.

АНТРАКТ

Вторая часть

она проткнута иголкой за ушко, которой привязана веревка - нитка.

ОН: Лети! Лети! Не бойся. Я уже так много раз делал. Теперь ты никуда от меня не денешься.

она: Какой ты жестокий.

ОН: Я справедливый. Я к тебе с добром, ты мне чем ответила? Отказом. Не хочешь жить по-человечески, живи как зверь на цепи.

Входит ОНА.

ОНА: Что делаешь?

ОН: Приручаю жену.

ОНА: Садист! Как ты можешь. Какое ты имеешь на это право?

ОН: Мама! Кончай рисовки.

ОНА: Что?

ОН: Кончай тут изображать.

ОНА: Я изображать?

ОН: Ты, ты.

ОНА: Значит так. Мое терпение лопнуло и я вызвала врачей.

ОН: Да? И где они?

ОНА: Сейчас придут.

ОН: Да ну.

ОНА: Да. Придут и заберут тебя... куда телят не гонял.

ОН: Слушай, мам! И не надоело тебе надо мной издеваться. А? Может хватит. Может выпустишь меня на волю.

ОНА: Дуракам на воле делать нечего.

ОН: А я исправлюсь. Я буду хорошим, послушным. Я буду всегда все делать так, как ты скажешь. Играть только во дворе. Только в нашей песочнице. Не буду трогать без разрешения спички и другие зажигательные приборы, а так же легковопламеняющиеся предметы. Не буду без твоего разрешения включать телевизор и утюг. Засовывать пальцы в розетку. Пустишь?!

ОНА: Куда?

ОН: Погулять. Мы с соседскими девчонками в дочки-матери сыграем. Я буду матерью. Я им, блядям, такую жизнь устрою, как ты мне.

ОНА: Ты матери спасибо сказать должен.

ОН: Дура ты, мама.

ОНА: !!!!!

ОН: Дура. /ей/ И ты дура. Женщины все дуры. Девяносто девять процентов блядства и один губной помады. В мозгах. ХИ-хи-и-хи-хи-хи-хи. В мозгах у женщин. У всех женщин губная помада.

ОНА: Ты сошел с ума. /Снимает трубку/. - Алло?! - Пришлите скорую помощь. - Да. - Я уже вызывала. - Да. - Правильно.

ОН: Замечательно. В следующий раз номер не забудь набрать и кого забирать, а то приедут тебя со мной перепутают и привет.

ОНА: Замолчи.

ОН: Сумасшедшим можно было всегда говорить то, что они думают. Во все века им за правду не рубили головы.

ОНА: Потому что они не были опасными для окружающих.

ОН: Это я опасен?

она: Отпусти меня.

ОН: За полцарства, золотая рыбка.

она: Как я тебя ненавижу.

ОН: Ненависть губит мир иллюзий, а мы в нем жиивем.

ОНА: Отпусти ее! Выпусти немедленно.

ОН: Ты же сама только вот с пылесосом гонялась. Она же, стерва, тебе на голову гадила.

ОНА: Не нагадила, а опорожнилась.

ОН: ...?

ОНА: Так это к счастью, говорят. Ясно?

ОН: Это кто же тебе сказал?

ОНА: Не помню. Читала где-то.

ОН: А-а-а-а-а-а-а-а-а.

ОНА: Это ты у нас все знаешь, книжки в руки не возмешь. Выпусти человека.

ОН: Так она же тебе смерть принесла.

ОНА: Почему это мне?

ОН: Пу что ты из нас двоих самая старая. По законам природы ты должна раньше меня.....

ОНА: А может она за тобой прилетела? Наркоманы все болеют.

ОН: Да?

ОНА: Конечно.

ОН: И тебе меня не будет жалко.

ОНА: А чего тебя жалеть. Ты сам себе эту могилу вырыл.

ОН: Мам! А соседи.

ОНА: Перекрестятся соседи.

ОН: А совесть? Тебя ночью...

ОНА: Что совесть?

ОН: Ну мучить?

ОНА: Нет. Я здоровая. Я об этом себе мозги не забиваю.

ОН: Мам!

ОНА: Что?

ОН: Я читал недавно, что сейчас в продуктах так много всякого...

ОНА: Дерьма.

ОН: Да. Дерьма. Что когда оно переваривается и поступает в кровь, вся эта химия, происходит реакция и что-то такое, что человек начинает быть агрессивным, злым. И вообще склонен совершать непредсказуемые поступки. Отец насилует дочь, сын убивает мать.

ОНА: Это ты к чему?

ОН: Ты что сегодня кушала?

ОНА: Яичницу... и этот как его... Да ну тебя. Ты на себя посмотри.

ОН: Открой дверь.

ОНА: Что?

ОН: Дверь открой.

ОНА: А что?

ОН: Пришли.

ОНА: Кто?

ОН: Врачи пришли. Ты же вызывала врача?

ОНА: Да.

ОН: Ну вот, он приехал, открывай.

ОНА: Я не слышала. /Уходит/.

ОН: Давай быстрей, быстрей, а то уедет... Подумает, что дома никого и уедет. /Входит ОНА/.

ОНА: Что ты врешь?

ОН: /лег как больной/ Здравствуйте, доктор.

ОНА: Ты чего?

ОН: Мама, отойди. Дай людям пройти.

ОНА: /Осмотрелась/. Где?

ОН: Где, где. Отойди, говорят, дай пройти людям.

ОНА: Что ты орешь на мать.

ОН: А что ты встала посередине. Проходите, пожалуйста.

ОНА: Проходите. Пусть проходят.

ОН: Я умираю, доктор, но дело в том, что я не хочу жить.

ОНА: ????

ОН: Дело в том, что... наклонитесь, пожалуйста, я вам на ухо...

ОНА: Почему это на ухо? Что значит на ухо. Я его мать. Я должна знать, что с моим сыном случилось. Я всю жизнь свою на него угробила и имею право знать, что там и к чему... А?!?!

ОН: Мама!

ОНА: Что мама?!

ОН: Ты мешаешь. Доктор просит, чтоб ты села. Осторожно!!!

ОНА!!!?

ОН: Ты что не видишь, куда идешь?

ОНА: Чего это не вижу. Вижу. Еще как вижу. Это у молодых сейчас зрение никуда не годится, а у нас еще слава Богу.

ОН: Стой! Ты ослепла что ли?

ОНА: Да что такое?

ОН: Разуй глаза. Она какая-то ненормальная, чесное слово. Чесное слово, больная какая-то, особенно в последнее время.

ОНА: Я больная? Да я здоровее вас всех вместе взятых. Это он дурак. ОН от рождения чекнутый. Мне еще в детстве врач говорила, что гений родился. А сами понимаете. Гений это тот же дурак только не опасен, не лезет с ножами да веревками, а этот что творит? Вон у соседей спросите. Пусть они вам расскажут, как он со своей матерью разговаривает.

ОН: Не верьте ей. Вот то, что я вам скажу, истинная правда.

ОНА: Ах, ты подлец. Подлец, что задумал. Мать родную решил в дурку упрятать. Не выйдет. Не выйдет. Я здорова.

ОН: Ни один псих не признается в своей болезни.

ОНА: Я здорова.

ОН: Несамокритично относится к заболеванию.

ОНА: Где он?

ОН: Кто?

ОНА: Доктор.

ОН: Я же говорил, что она живет в придуманом мире. Она ничего не понимает, что вокруг нее происходит.

ОНА: Понимаю.

ОН: Нет.

ОНА: Да.

ОН: Нет.

ОНА: Да!!!

ОН: Она с бабочкой на человеческом языке разговаривает.

ОНА: А ты? А ты?

ОН: Что я?

ОНА: А ты собирался на ней жениться.

ОН: А ты мне дала согласие.

ОНА: Ничего я тебе не давала. Я хотела тебя отвлечь от улицы. Чтобы ты по подворотням с дружками не шлялся. Он говорил, что любит ее.

ОН: Кого?

ОНА: Бабочку.

ОН: Я? Бабочку?

ОНА: Да.

ОН достает спички и поджигает ей крылья.

ОНА: Что ты делаешь! /Бросается сбивать с нее пламя/.

ОН: Видите?! Вот и все.

ОНА: Она принесла мне счастье.

ОН: Где оно? Где оно твое счастье?

ОНА: Я знаю, как жить дальше.

ОН: Озарило тебя?

ОНА: Да. Да! /Выдергивает из бабочки иглу/.

ОН: Положи на место.

ОНА: Хватит надлюдьми издеваться. Забирайте его к чертовой матери. Все. Я решилась, забирайте. Нечего тянуть. Доктор! Это мой сын. Я как мать зла ему не желаю, но посмотрите, как он себя ведет. Ой! Ой. Сердце. Доктор. Чего-нибудь. Таблеточку. Любую. Любую, доктор. Ага, спасибо. Спасибо, доктор. Запить не надо, я так. Вот легче. Легче уже. Вы у нас первый раз? Лицо что-то мне очень ваше знакомо. Вы знаете часто. Очень часто вызываем. Отца нет. Надо хоть чем-то припугнуть. Вот и вызываю. Вы уж не обижайтесь на одинокую женщину. Я в слудующий раз другого вызову. Спасибо. Спасибо, что приехали и за таблеточку спасибо. Легче. Легче стало. На много легче. Что вы хотите сказать? На ушко. Ага. Слушаю.

ОН: Не верьте ей, доктор.

ОНА: Пойдемте я вас провожу. /Уходит/. Вот эти. Эти четыре раза в день. Уколы. Полоскание и домашний режим. Постельный. Поняла. Спасибо. /Возвращается/. Доктор сказал...

ОН: Доктора не было.

ОНА: В смысле?

ОН: Не было никого, я придумал врача, я показал тебе, чтобы ты увидела, как больна сама.

ОНА: Ты мне с больной головы не сваливай. А то я быстро их назад позову. Пока не уехали далеко. Ой! Сердце! Сердце.

ОН: Я болен. Не могу встать.

она: Вот возьмите.

ОНА: Спасибо. Спасибо, доченька. Спасибо большое.

она: Вы не можете друг без друга. В одиночку вы погибнете.

ОНА: Он мне всю ддушу вымотал.

она: Вам не хватает своей жизненной энергии, от этого вы болеете и злитесь. Сын вызывает раздражение и вы срываете на него зло. В свою очередь в ответ он посылает вам сильный энергетический поток.

ОНА: Матом-то.

она: За счет которого вы до сих пор живете.

ОНА: Все?

она: Да.

ОНА: Так просто?

ОН: Да, да. Я тоже что-то подобное слышал.

ОНА: Откуда ты мог слышать? Целыми днями дома сиднем сидишь.

ОН: А соседка рассказывала.

ОНА: /ей/ Скажы, ты случайно залетела в наш дом.

ОН: Нет. За тобой, конечно.

ОНА: .......

ОН: Сколько уже мух, комаров за тобой прилетало, а все вытянуть не могут.

ОНА: Значит, нужная я здесь.

ОН: Ну вот покрупнее прислали, тоже, видишь, не берет тебя.

ОНА: Ду-рак ты. Кто же так с матерью разговаривает? Я ж, наверное, жизнь прожила и получше тебя знаю, как жить надо.

ОН: Вот и прилетели узнать, как ты тут?

ОНА: Ты зачем прилетела?

ОН: Скажы, зачем?

она: Я пришла судить вас.

ОН: ?????

ОНА: Чево?

она: Вы умираете и должны исповедаться.

ОНА: Чего это умираем?

ОН: ?????

ОНА: Но ты же скказала, что мы это...

ОН: Нужны друг другу.

ОНА: И потом. Почему ты?

ОН: Почему не таракан какой-нибудь или паук?

она: Каждому свое. К кому-то посылается муха, к кому-то комар, к кому-то паук. Мы смотрим на вас и вашу жизнь со стороны. Через нас проходит информация о вашей жизни. Ведь вы не считаете нас за людей, вы думаете, что мы ничтожества, которых нужно раздавить и еще при этом испытать чувство брезгливости. Ни перед кем вы не бываете так откровенны и искренни, как перед нами.

ОН: Доносчики.

ОНА: Кто бы знал. Значит, ты, можно сказать, наша судьба.

ОН: А я тебе говорил. Я как чувствовал, что это все неспроста. Не может козявка бесцельно жить и рождаться только затем, чтобы падать за шиворот и серить на головы. Этого мало. А оно, видишь, как получается. Аж главнее нас.

ОНА: К природе бережным надо быть. Я тебе сколько раз говорила...

ОН: Исповедуйся, исповедуйся. Давай, вали все на меня. Давай.

ОНА: Перенести нельзя? Ну чтобы мы собрались. Дела закончили.

она: Ты давно их закончила.

ОНА: Когда это?

она: Когда отправила в деревню свою мать. Чтобы не платить за ее будущие похороны.

ОНА: Так это когда было?

она: Это было в твоей жизни.

ОНА: Ну так интересно, где бы я взяла деньги? Она, конечно, дом продала, но мы на них квартиру купили эту.

ОН: А я?

она: А ты и не жил.

ОН: Так я пошел.

ОНА: А я?

ОН: Ну а что ты? Тебе же ясно сказали, что все.

ОНА: Так спаси меня.

ОН: Против природы не попрешь. До свидания.

ОНА: Куда ты?

ОН: Жить наконец-то.

она: Ты уже все прожил.

ОН: ????? Так ты же сама...

она: Ты не жил, но все прожил. В тебе нет смысла. Собирайтесь.

ОН: Уже?

она: Пора.

ОН: Так сразу?

она: Да. На ваше место идут другие. Этот процесс нельзя затягивать.

ОН: Тьфу! /Встает, собирает вещи/.

ОНА: /Плачет/. Го-с-по-ди, про-сти. Про-сти, го-спо-ди. Ой, что же это бу-у-у-у-у-де-е-е-е-е-ет. Гос-по-ди. /Ходят из комнаты в комнату, собираются/.

ОНА: /ему/ Куда штучки свои наркоманские?

ОН: Да не наркоманские. Это специальный состав.

ОНА: /ей/ Смотри, что с собой тащит.

ОН: Да безобидное это.

она: Пусть берет, что хочет.

ОН: Последняя воля покойного.

ОНА: Ой, бабуленька, что ж так-то? Куда же нас? Господи, прости-и-и-и-и-и-и-и.... /Плачет/.

ОН: Перестань. Тошно слушать.

ОНА: А ты матери замечаний не делай.

ОН: Иди ты.

ОНА: /ей/ Вот ты видела? Его даже смерть не остановит. Могила не исправит.

ОН: /Кривляя ее/ Я знаю, как дальше жить. Я знаю... Просветление у нее. Что вы знаете? Ни хрена вы не знаете. Врете на каждом шагу себе и другим. Детей себе в удовольствие рожаете, сами не зная, зачем мучаетесь на этом свете.

ОНА: Бессовестный.

ОН: Иди ты.

ОНА: Господи, чтоб ты сдох. Прости, Господи.

ОН: Чтоб ты сдохла. Чтоб ты сдохла. Ненавижу тебя, дуру набитую.

она: Собирайтесь.

ОН: Я готов.

ОНА: Я тоже. Помогите надавить, не закрывается.

она: Давайте.

ОНА: Вот так. Есть. /ей/ Можно я вам шепотом? Заберите у него эту баночку. Он меня ночью отравит. Я клянусь. Вы посмотрите на него.

она: Покажи мне, что у тебя там?

ОН: Ну жидкость специальная.

она: Какая?

ОН: Не знаю. Название трудное.

она: Тем более дай посмотреть.

ОН: Да на.

она: Ну и что с ней делать?

ОН: Нюхать.

ОНА: О! О! Я же говорила наркоман он.

она: И что?

ОН: Понюхай, узнаешь.

она: /Вдыхает из бутылки/ Ах! /Замерла в одно мгновение/.

ОНА: Что такое?

ОН: Хана!

ОНА: Что тыы сделал?

ОНА: Засушил по-вашему.

ОНА: ?!

ОН: Это такая гадость, специально для бабочек для коллекции замораживают.

ОНА: А оттаит?

ОН: Это я так сказал замораживают. На самом деле мгновенная смерть. Без изменения окраски и прочих форм.

ОНА: И что?

ОН: Ничего. Пусть себе красуется. У меня такой еще не было.

ОНА: А как узнают?

ОН: Кто?

ОНА: Ну не знаю.

ОН: Соседям не растрындишь, никто ничего не узнает. Смотри как живая. Просто она решила у нас подзадержаться.

ОНА: Зачем?

ОН: Не поняла она нас с первого раза. Поэтому продолжает выполнять задание, сидит себе в коробочке и следить за нами в щелку.

ОНА: Смотри, чтоб с ней ничего не случилось.

ОН: Талисман мой будет. Много ли нам, Богом проклятым, надо. /ей/ Ссука. А напугала как?

ОНА: И как прокралась неслышно. А?!

ОН: Да-а-а-а-а-а-а.

ОНА: Надо окна закрыть, пока опять какая-нибудь зараза...

ОН: /протыкая ее иголкой/ И в коллекцию. И ведь не поверят, если рассказать, что такое случилось.

ОНА: Главное мы с ней... И так и сяк подьезжаем. И то ей и другое.

ОН: Я даже жениться собирался.

ОНА: А она. Ты погляди. Сжечь ее надо, стерву, а не в ящике держать. Не заслужила она такого почета.

ОН: А она и не влезет. Здоровая больно. На стенку приколю. Смотри как естественно смотрится.

ОНА: У! Сука.

ОН: И накакала ведь.

ОНА: Это она от страха, когда я на нее пылесосом. Хи-хи-хи-хи. Уделалась от страха.

ОН: Гадина! Собака.

ОНА: Собаке-собачья смерть. Тьфу! /Плюнула на нее/.

она: /Как ни в чем не бывало вытерла плевок/. Вы готовы?

ОН: Мама.

ОНА: А!!! Свят! Свят! Свят!

она: Готовы, я спрашиваю?

ОНА: /ему/ Ты же говорил, что навсегда.

ОН: Ну да. Вон в ящике сколько уже лет.

ОНА: /ей/ Ты обманула нас?

она: Ваша бутылочка выдохлась. Ты, видно, давно занимался коллекционированием.

ОН: В школе.

она: Я жду.

ОНА: /Берет чемодан/.Го-то-ва-а-а-а-а-а-а. /Плачет/. Прости. Прости нас. Прости нас, Господи. Я не хотела.

ОН: Готов. /Взял сумку/.

она: Пойдемте.

ОН: Ага. /Стоит на месте/.

она: Пойдемте же.

ОНА: Не могу.

она: Идемте. /И они как под гипнозом двинулись за кулисы/.

ОН: Ай! Комар!

она: Комар?!

ОН: Комар укусил.

ОНА: Большой.

ОН: Здоровый, ссука такая. /Заметив взгляд бабочки/. Хорошенький с носиком длиненьким. С лапками такими.

ОНА: Хвостиком? Зузит так зи-и-и-и-и-и-и-и.

ОН: Не зи--и-и-и-и-и-и-и-и-и. А з-з-з-з-з-з-з-з-з-з-з-з. Во! Во!

ОНА: З-з-з-з-з-з-з-з-з-з-з-з-з-з-з-з-з-з-з-з.

ОН: Вот он! Держи его!

ОНА: З-з-з-з-з-з-з-з-з-з-з-з-з-з-з-з-з-з-з-з.

ОН: З-з-з-з-з-з-з-з-з-з-з-з-з-з-з-з-з-з-з-з.

ОНА: Вот он. Возле тебя.

ОН: Вижу.

ОНА: З-з-з-з-з-з-з-з-з-з-з-з-з-з-з-з-з-з-з-з.

ОН: Что?

ОНА: З-з-з-з-з-з-з-з-з-з-з-з-з-з-з-з-з.

ОН: Что? /ей/ Он что-то говорит?

она: Где он? Я его не вижу.

ОНА: Вот он. Вот. /Отмахивается/.З-з-з-з-з-з-з-з.

ОН: Тихо! Тихо!! Он говорит что-то.

ОНА: З-з-з-з-з-з-з-з-з-з-з-з.

ОН: Так! Так! Понял. Понял.

она: Что такое?

ОН: Ура!!!

она: Что случилось?

ОН: Спа-а-а-а-си-и-и-и-бо-о-о-о-о! Проща-а-а-а-а-ай! Спа-а-а-си-и-и-тель на-а-а-а-а-ш.

ОНА: Что он сказал?

она: Что такое?

ОН: Он сказал, что смертная казнь переносится.

она: Да?

ОН: Да. Своими ушами слышал.

она: Странно? Кому вы понадобились?

ОН: С высоты виднее.

ОНА: С высоты, конечно. С высоты всегда виднее. Я когда на кране работала то всех видела, кто где пьет или любовью в рабочее время занимается.

она: Ну что ж.

ОН: Ну что ж. Не получилось немного, как хотелось. В следующий раз может? /ей/ Ты не расстраивайся.

она: Я все выясню.

ОН: Разумеется.

ОНА: Вы улетаете?

она: Да.

ОНА: Я вам окно открою.

она: Не надо я так.

ОНА: Ну конечно. Вы у нас гостья. /С треском отодрала зимнюю ленту. Распахнула/. Вот. Пожалуйста. Летите.

она: До свидания. /Выпорхнула/.

Они оба как по команде сели и обмякли.

ОНА: На сколько отстрочка?

ОН: Не насколько.

ОНА: ???????

ОН: .......

ОНА: А комар?

ОН: А где ты его видела?

ОНА: Без очков...

ОН: Не было его.

ОНА: Обманул?

ОН: Угу.

ОНА: Так он тебе ничего не говорил.

ОН: Ну если не был, то и не говорил, наверное.

ОНА: .......

ОН: ......

ОНА: Что же теперь?

ОН: Будем ждать.

ОНА: Опять? Опять ждать?

ОН: Всю жизнь.

ОНА: Зачем ты ее обманул?

ОН: Страшно стало.

ОНА: Не нужны мы оказывается никому.

ОН: .......

ОНА: Букашки нужны ...

ОН: Тихо!

ОНА: Что? А мы нет.

ОН: Когда все люди превратятся в бабочек, они станут бессмертны.

ОНА: Почему?

ОН: Потому что бессмертие - это отсутствие осознания своей значимости.

ОНА: Ты опять за свое? Соседям не скажы.

ОН: Ты знаешь?

ОНА: Что?

ОН: Вот все лица, даже лица вождей я могу представить во время оргазма, а вот твое нет.

ОНА: Да?

ОНН: Угу.

ОНА: Хорошо это? Моргазма когда нет?

ОН: Теперь я уже не знаю.

ОНА: Значит не дура я?

ОН: Нет. Мам. Нет.

ОНА: Хочешь погулять?

ОН: Ага. /Целует ее/.

ОНА: Сходи. Поиграйся рядышком.

ОН: А-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-!!!!!!!!!

ЗАНАВЕС