"Беги, Четверг, беги, или Жесткий переплет" - читать интересную книгу автора (Ффорде Джаспер)Глава 29. СпасениеСамым тяжким испытанием во время моего заключения в подвалах двенадцатого подземного этажа исследовательского центра «Голиафа» было даже не одиночество, а тишина. Ни гудения кондиционера, ни обрывков разговоров из-за двери - ничего. Я думала о Лондэне, о мисс Хэви-шем, о Джоффи, о Майлзе и ребенке. Что уготовил для него Дэррмо-Какер? Я поднялась и стала ходить взад-вперед по подвалу, освещенному резким светом неоновых трубок. На стене висело большое зеркало, за которым, возможно, скрывалось что-то вроде глазка. В крошечной комнатке рядом размещались туалет и душевая кабина, а у себя в камере я нашла свернутое одеяло и матрац и туалетные принадлежности в открытом кем-то для меня заранее шкафчике. Двадцать минут я изучала укромные уголки и закоулки камеры, надеясь отыскать забытый кем-нибудь грошовый роман или хоть какое-нибудь печатное издание, чтобы нырнуть в него и сбежать. Но комната была пуста - ни карандашной стружки, ни тем более самого карандаша. Я села на единственный стул, закрыла глаза, попыталась представить себе Библиотеку и вспомнить ее описание в Путеводителе и даже прочла на память выученное еще в детстве вступление к «Повести о двух городах». Способности книгопрыгуна сейчас помочь не могут, поскольку отсутствовал текст для чтения, но терять мне было нечего, и я пыталась читать наизусть все, что помнила, - от Овидия до Де ла Мара. Иссякнув, перешла на лимерики и кончила безотказэновскими анекдотами. Ничего. Ни малейшего проблеска. Я раскатала матрац, легла на пол и закрыла глаза, надеясь снова увидеть Лондэна и обсудить с ним свое безнадежное положение. Но ничего не вышло. Колечко, подарок мисс Хэвишем, вдруг сильно раскалилось, послышался какой-то фыркающий звук, и передо мной возникла некая фигура. Это оказалась мисс Хэвишем собственной персоной, и вид она имела весьма недовольный. Не успела я сообщить ей, что страшно рада встрече, как она ткнула в меня пальцем и заявила: - У вас, юная леди, большие проблемы! - Будто я не знаю. Она не ожидала от меня такого беспечного замечания, а кроме того, явно предполагала, что, завидев ее, я тут же вскочу на ноги, поэтому больно стукнула меня по колену тростью. - Ой! - Я поняла намек и вскочила. - Откуда вы взялись? - Хэвишемы приходят и уходят, когда им заблагорассудится! - царственно ответствовала она. - Почему ты мне ничего не сказала? - Я… я не надеялась, что вы позволите мне прыгнуть в книгу самостоятельно, особенно в По, - проблеяла я, ожидая возмущенной тирады, точнее, извержения Везувия. Но не дождалась. Мисс Хэвишем злилась не на меня. - На это мне наплевать, - надменно отрезала она. - Чем ты занимаешься в свободное время в дешевых репринтах, совершенно меня не волнует! - О. Вглядываясь в ее суровые черты, я пыталась понять, что же я в таком случае натворила. - Ты была обязана мне сообщить! - сказала она, подходя ко мне еще на шаг. - О ребенке? - проблеяла я. - Нет, дура! О «Карденио»! - О «Карденио»? За дверью послышалось тихое щелканье, словно кто-то возился с замком. - Это Хренс и Редькинс, - сказала я. - Лучше прыгайте отсюда. - Еще чего! - ответила Хэвишем. - Уходим вместе. Может быть, ты и полная идиотка, но я за тебя отвечаю. Одна беда: четырнадцать футов бетона не так-то легко преодолеть… Придется вычитать нас отсюда. Быстро, дай мне твой Путеводитель! - У меня его отобрали. Дверь приоткрылась, и вошел Дэррмо-Какер, улыбаясь до ушей. - Надо же! - сказал он. - Стоит только бросить книгопрыгуна в темницу, как тут же появляется второй! Он окинул взглядом свадебное платье Хэвишем и сопоставил факты. - Бог мой! Неужто… мисс Хэвишем? В ответ моя наставница выхватила свой пистолетик и выстрелила, не прицеливаясь. Дэррмо-Какер взвизгнул и юркнул за дверь, захлопнув ее за собой. - Нам нужна книга, - мрачно сказала мисс Хэвишем. - Сойдет что угодно, даже техническая инструкция. - Тут нет ничего, мисс Хэвишем. Она огляделась по сторонам. - Ты уверена? Должно же быть хоть что-то! - Я уже смотрела - пусто! Мисс Хэвишем подняла бровь и смерила меня взглядом. - А ну, девочка, снимай штаны и не переспрашивай «Что?» в своей дерзкой манере! Делай, как приказано! Я сделала, как приказано, и Хэвишем принялась вертеть мои брюки в руках, явно что-то выискивая. - Вот! - торжествующе воскликнула она, как вдруг дверь распахнулась и в комнату бросили дымовую шашку. Я проследила за взглядом мисс Хэвишем, но заметила только ярлычок с инструкцией по стирке. Видимо, на лице у меня изобразилось недоверие, потому что она с обиженным видом заявила: - Мне и этого достаточно! - А затем начала читать вслух: - Стирать, вывернув наизнанку, отдельно от других вещей, стирать, вывернув наизнанку, отдельно от других вещей… Мы вынырнули непонятно где, ощущая резкий запах стирального порошка и перегретого металла. Все вокруг было ослепительно белым и плоским. Я стояла на какой-то прочной поверхности, но вокруг, насколько хватало глаз, простиралось сплошное белое поле - вверху, внизу, слева, справа. Мисс Хэвишем, чье грязное платье на фоне этой белизны казалось еще более ветхим, чем обычно, с недоумением оглядела единственных обитателей этого странного пустынного мира - пять четких картинок размером с садовый навес, стоявших рядком, словно мегалиты. Там красовались схематичное изображение тазика с цифрой «60», силуэт железного утюга, контур барабанной сушилки и еще какие-то обозначения. Я коснулась первой картинки - на ощупь она оказалась теплой и очень уютной, будто сделанная из прессованной ваты. - Вы говорили о «Карденио», - напомнила я, все еще не понимая, почему она так злится. - Да-да, «Карденио», - раздраженно откликнулась моя наставница, с интересом рассматривая большие ярлыки с инструкциями по стирке. - Как же это пропавшая пьеса взяла да и вынырнула невесть откуда? - То есть вы хотите сказать, - наконец дошло до меня, - что это рукопись из Великой библиотеки? - Конечно, из Библиотеки! Этот безмозглый паяц Ньюхен рассказал о ней только сейчас, и для ее возвращения нам понадобится твоя помощь… Что означают эти штуковины? - Условные обозначения, показывающие, как правильно стирать, - пояснила я, натягивая брюки. - Хм-м, - протянула мисс Хэвишем. - Похоже, нам придется нелегко. Мы внутри ярлычка с инструкцией по стирке. Но в Библиотеке их нет. Надо перепрыгнуть в книгу, в которой они есть. Я могу сделать это и без текста, но мне нужна целевая книга, чтобы знать, куда прыгать. Существует какая-нибудь брошюра о ярлычках с инструкциями по стирке? - Возможно, - ответила я. - Но я понятия не имею какая. - И тут меня осенило. - А это обязательно должна быть книга о ярлычках? Хэвишем подняла бровь, я тоже. - В инструкциях к стиральным машинам всегда имеются такие указатели с объяснениями. Мисс Хэвишем задумчиво хмыкнула. - А у тебя есть стиральная машина? К счастью, стиральная машина у меня была, и, что еще удачнее, она одна из немногих моих вещей пережила временное разветвление. Я возбужденно закивала. - Отлично. А теперь важный момент: какая у тебя модель? - «Гувер Электрон-тысяча»… нет! «Делюкс-восемьсот»… кажется. - Кажется? Тебе кажется? Лучше бы тебе знать наверняка, девочка, или от нас с тобой останутся только имена на Буджуммориале. Ладно. Ты уверена? - Да, - решительно заявила я. - «Гувер Электрон восемьсот делюкс». Она кивнула, положила ладони на изображение тазика и сосредоточилась. Лицо ее покраснело от натуги, она стиснула зубы. Я схватила ее за руку и через несколько мгновений ощутила, как мисс Хэвишем затрясло от перенапряжения, но мы выпрыгнули из ярлычка и оказались в инструкции к стиральной машине «Гувер». - Не перегибайте сливной шланг, поскольку это может препятствовать сливу воды из машины, - произнес маленький человечек в синем «гуверовском» комбинезоне, стоявший рядом с новенькой стиральной машиной. Мы приземлились в сверкающей чистотой ванной комнате площадью всего десять квадратных футов. Ни окон, ни дверей - только раковина, кафельный пол, краны с горячей и холодной водой и единственная розетка на стене. Вся мебель состояла из кровати в углу, стула, стола и шкафчика. - Помните: для того чтобы запустить программу, надо повернуть рукоятку выбора режима. Извините, - обратился он к нам. - Меня читают. Через секунду вернусь. Если вы выбрали режим белого нейлона, режим стирки, позволяющий обходиться почти без отглаживания, деликатную стирку или… - Четверг!.. - простонала мисс Хэвишем, у которой внезапно подогнулись колени, а лицо стало одного цвета с подвенечным платьем. - Это немного… Я едва успела подхватить ее, прежде чем она упала, и осторожно уложила на маленькую раскладушку. - Мисс Хэвишем, с вами все в порядке? Пожилая леди ободряюще погладила меня по руке, улыбнулась и закрыла глаза. Она явно гордилась собой, но прыжок окончательно лишил ее сил. Я накрыла ее единственным одеялом, села на краешек раскладушки, сняла резинку с волос и почесала голову. При всем моем безграничном доверии к Хэвишем мне все равно было как-то неуютно застрять в инструкции к стиральной машине. - …пока барабан не начнет вращаться. Ваша машина будет сливать воду, а барабан - вращаться до завершения программы… Привет! - сказал человечек в комбинезоне. - Меня зовут Линяйл. У меня нечасто бывают гости! - Четверг Нонетот, - представилась я, пожимая ему руку. - А это мисс Хэвишем из беллетриции. - Господи! - воскликнул мистер Линяйл, потирая сверкающую лысину и задорно улыбаясь. - Из беллетриции, неужели? Тогда вы идете непроторенным путем. Единственный раз… извините… Режим Д: экономичная стирка белья, слабозагряз-ненных льняных или хлопчатобумажных изделий, линяющих при кипячении… Единственный раз ко мне явились гости, когда мы ввели дополнительную инструкцию по стирке шерстяных тканей, уже месяцев шесть-семь прошло. И куда только время уходит? Наш хозяин оказался довольно жизнерадостным парнем. Он немного подумал и предложил: - Чаю хотите? Я с благодарностью согласилась, и он пошел ставить чайник. - Так какие новости? - спросил мистер Линяйл, ополаскивая свою единственную чашку. - Когда новые стиральные машины выпустят, не знаете? - Извините, - ответила я. - Я не в курсе… - Мне хотелось бы перейти во что-нибудь поновее. Я начинал с инструкций к пылесосам, но потом меня повысили до «Гуверматик Т-пять тысяч четыре», затем перевели в «Электрон-восемь-сот», когда «Гуверматик» устарел. Еще просили заняться «Делюкс-тысяча сто», но я сказал, что лучше дождусь выхода на рынок «Лоджик-тысяча триста». Я окинула комнатку взглядом. - А вам не надоедает? - Да что вы! - воскликнул Линяйл, наливая кипяток в чашку. - Когда я отслужу десять лет, то получу право работать в инструкциях к любым бытовым приборам: к миксерам, соковыжималкам, микроволновкам. Кто знает, если я буду стараться, меня могут перевести даже в телевизоры и радиоприемники. Таково будущее честолюбивого человека, занятого физическим трудом. Молоко, сахар? - Спасибо. Он наклонился ко мне. - Руководство думает, что только молодежь способна работать в инструкциях к аудио- и видеоаппаратуре, но оно ошибается. Большинство ребят из инструкций к новомодной технике в лучшем случае полгода на плеерах успели проработать до того, как их перевели. Само собой, их ни один покупатель не понимает. - Никогда прежде об этом не думала, - призналась я. Мы проболтали еще с полчасика. Он рассказал мне, как начал изучать французский и немецкий, чтобы работать и в иностранных инструкциях, затем признался, что неравнодушен к Табите Симпатика, которая служит в «Кенвуд миксерз». Мы поговорили еще о роли домашней техники в изменении структуры общества и о ее влиянии на женское движение, и тут мисс Хэвишем зашевелилась. - Компейсон! - пробормотала она во сне. - Лгун, вор, пес… - Мисс Хэвишем! - позвала я. Она замолчала и открыла глаза. - Нонетот, дитя мое, - прошептала она. - Мне нужно… - Да? - наклонилась я поближе. - …чашечку чаю. - Пожалуйста! - весело воскликнул мистер Линяйл, наливая чай в чашку. Мисс Хэвишем села, выпила три чашки подряд и съела печенье, которое Линяйл припас на свой день рождения в будущем мае. Я представила наставнице инструкциониста из стиральной машины, и она вежливо кивнула, прежде чем объявить о нашем уходе. Мы распрощались с мистером Линяйлом, и тот пообещал почистить приемник для порошка в моей машине - я ляпнула ненароком, что еще ни разу за него не бралась, хотя машине уже три года. Короткое путешествие в документальный отдел Библиотеки для мисс Хэвишем было плевым делом, а оттуда мы нырнули обратно в ее обветшалый зал в «Больших надеждах», где Чеширский Кот и Харрис Твид уже поджидали нас, беседуя с Эстеллой. Кот очень обрадовался нам обеим, но Харрис насупился. - Эстелла! - приказала мисс Хэвишем. - Прошу тебя, перестань разговаривать с мистером Твидом. - Да, мисс Хэвишем, - покорно сказала Эстелла. Пожилая леди переобулась, сменив кроссовки на куда менее удобные подвенечные туфли. - Пип ждет у входа, - едва заметно нервничая, доложила Эстелла. - Прошу прощения, что упомянула об этом, но, мэм, вы опоздали на целый абзац. - Пусть Диккенс еще немного поболтает, - отмахнулась Хэвишем. - Мне надо закончить с мисс Нонетот. Она с мрачным видом повернулась ко мне. Надо было как-то ее успокоить. Я еще не видела Хэвишем в гневе и отнюдь не торопилась восполнить этот пробел. - Спасибо, что спасли меня, мэм, - затараторила я. - Очень вам благодарна. - Ха! - фыркнула в ответ Хэвишем. - Не надейся, что я стану каждый раз вытаскивать тебя из очередной дыры, девочка моя. Так, а теперь, пожалуйста, про ребенка. Чеширский Кот, почуяв неладное, тут же испарился под предлогом составления каталога, и даже Твид что-то пробормотал про граммазитов в «Лорне Дун»[55] и удалился. - Ну? - спросила Хэвишем снова, пристально глядя на меня. Теперь я боялась ее куда меньше, чем прежде, поэтому решила облегчить душу и рассказать ей все. Я поведала ей об устранении Лондэна, о предложении «Голиафа», о Джеке Дэррмо, заключенном в «Вороне», и даже о майкрофтовском Прозопортале. Вдобавок я открыла ей, что очень люблю Лондэна и готова на все, лишь бы его вернуть. - И все это ради любви? Ха! - ответила она, жестом приказав Эстелле уйти, дабы та не набралась от меня каких-нибудь бредовых идей. - И что же это такое, судя по твоему жалкому опыту? Поскольку она вроде бы не собиралась рвать и метать, я осмелела и продолжила: - Мне кажется, вы сами знаете, мэм. Как я понимаю, вы тоже были когда-то влюблены? - Чушь собачья, девчонка! - Разве ощущаемая вами сейчас боль сравнима с любовью, которую вы испытывали тогда? - Ты вот-вот нарушишь мое правило номер два! - Я скажу вам, что такое любовь, - заявила я. - Это слепая преданность, безропотная покорность, полное самоотречение, безоговорочное доверие. Это когда вы верите наперекор себе и всему свету, когда отдаете любимому всю душу! - Очень хорошо, - заметила Хэвишем, с любопытством глядя на меня. - Можно, я это использую? Диккенс не станет возражать. - Конечно. - Мне кажется, - продолжала моя наставница после некоторых раздумий, - что тебя с твоими супружескими проблемами можно отнести к разряду вдовиц, а в качестве вдовы ты мне вполне подходишь. Взвесив имеющиеся сведения - но, вероятно, вопреки здравому смыслу, - я оставляю тебя в стажерах. Все. Ты нужна нам для того, чтобы вернуть «Карденио». Ступай! Я оставила мисс Хэвишем в ее темных покоях среди реликвий несостоявшейся свадьбы. За несколько дней нашего знакомства я успела полюбить пожилую леди и надеялась, что когда-нибудь сумею отблагодарить ее за доброту. |
||
|