"Ричард Длинные Руки – оверлорд" - читать интересную книгу автора (Орловский Гай Юлий)

Глава 10

Играя беспечного гуляку, я шлялся везде, куда допускают, дважды затеял ссору на виду, но обошлось без поединка, зато приобрел некоторую репутацию. К полудню увидел, наконец, Арманда и Телекса. В сопровождении дюжины стражей они направились к мишеням, где упражняются стрелки.

Я похвалил себя за предусмотрительность: со мной лук Арианта, издали раскланялся со всем почтением и любезностью. Они ответили небрежными кивками, телохранители смерили меня настороженными взглядами.

– Любезные принцы! – сказал я восторженно. – Не устаю восхищаться военными талантами вашего родителя. Но, думаю, вы сумеете превзойти…

Телекс смолчал, мал ишшо, Арманд проговорил холодновато:

– Не сомневаюсь. Весь мир будет у ног нашей династии.

– Это будет великолепно, – сказал я еще восторженнее. – Надеюсь, вы сумеете продолжить дело своего родителя. Но, конечно, если проведете некоторые реформы…

Они уже проходили мимо, но теперь Арманд остановился. Все тоже встали, он повернул ко мне голову. Почти прозрачные глаза молодого змееныша метнули острый взгляд.

– Вам что-то не нравится в нашей империи?

В его словах звучала угроза, я сказал торопливо:

– Все безупречно, но я вижу, где можно усилить еще больше!

– Где же? – спросил он брезгливо.

– Позвольте сопровождать вас к лучникам, – попросил я. Он поморщился, кивнул:

– Но если так и не скажете ничего нового…

– Вы вольны меня повесить, – договорил я. – Я даю вам на это право, хотя я вообще-то подданный другого королевства. Но я видел ваших лучников и уже знаю, что можно улучшить.

Двое телохранителей зашли ко мне со спины. Так мы добрались до просторной площадки, где снег частично убран, частично утоптан. На той стороне с десяток раскрашенных деревянных кругов. Стрел торчит много, при нашем появлении круги поспешно убрали и заменили новенькими.

Сердце чуть екнуло, этих лучников Карла я не видел, кто их знает, но ретирадствовать поздно, я на ходу снял лук, натянул тетиву. За мной наблюдали с любопытством.

На лице принцев скептическое выражение, рыцари из лука не стреляют, баловство.

Я быстро натянул тетиву, три стрелы ушли одна за другой, и в центре трех мишеней появились оперенные стрелы. Все, включая принцев, обалдело смотрели то на мишени, то на меня. Я, поворачивая мысли принцев в нужном направлении, сказал веско:

– Если ваших лучников обучить вот так… они смогут наносить ущерб противнику гораздо больший. Это значит, сможете выигрывать сражения с меньшим войском!

Телекс вскрикнул восторженно:

– У нас никто так не стреляет! Сэр… вы даже не подошли к рубежу!

– И так слишком близко, – ответил я любезно. – С вашего любезного внимания, я могу показать вам настоящее умение. Взгляните на эту башню! Представьте себе, что там засела дюжина стрелков. А еще лучше – две дюжины!

Арманд, более сдержанный, спросил отрывисто:

– Впечатляющая стрельба! Вспомогательные войска сразу полягут. А как насчет стрельбы по закованным в железо?

– Вы не по годам мудры, – сказал я льстиво, – сразу смотрите в корень, просчитываете всевозможные варианты! Из вас получится великий завоеватель. Прошу вас, пусть мимо проскачет кто-то из воинов…

Арманд отдал короткий приказ. Мимо мишеней понесся на рослом коне всадник в рыцарских доспехах. Копье острием вверх, наверху раскачивается, дребезжа, цельнокованый шлем.

Похоже, принцу Арманду, как ни подлещиваюсь, я очень не понравился. Всадник несется во весь опор, не каждый лучник попадет в такую мишень. Гораздо точнее стреляешь, если рыцарь прет на тебя. Я торопливо натянул тетиву, взгляд не отрывается от раскачивающегося шлема, стрела сорвалась с сухим щелчком по рукавичке…

Всадник выронил из руки копье, в тот же момент донесся звон. На поле выбежали люди. Мы смотрели; как подбирают копье и шлем, копье вернули всаднику, а шлем бегом принесли принцу.

Телекс завизжал в восторге, остальные возбужденно переговаривались. Стрела засела в шлеме, пробив толстую сталь в районе виска и почти пробив другую стенку.

Армандкивнул,стараясьсохранить невозмутимость, тут же перевел взгляд на вершину башни.

– Хотите сказать, что можно прицельно стрелять с такой высоты?

– Это трудно, – согласился я, – но в моей стране лучники поражают цели и на таком расстоянии, Ваше Высочество. Это для меня лук – баловство, я им пользуюсь в тех случаях, когда никакое рыцарское умение не поможет. Подстрелить гуся в небе, например. А обученные простолюдины стреляют, конечно, лучше. Правда, для этого нужны особые сорта древесины, иные способы сушки, склейки, да и сам клей нужно варить по другим рецептам.

Я видел по его сосредоточенному лицу, как в горячечных планах туча стрел сперва уничтожает половину войска противника, а разгром довершает удар рыцарской конницы.

Он тряхнул головой, голос прозвучал холодно и деловито:

– Не поверю, пока не увижу. Я развел руками:

– Тогда, если Ваше Высочество распорядится положить здесь, на Снегу, два-три шлема… я могу поразить их с верхней площадки. Вам, конечно, тяжело подниматься, вы можете наблюдать здесь…

Он зло свернул глазами:

– Мне тяжело? Я бегаю в турнирных доспехах!.. Нет, посмотрим оттуда. Заодно прикинем, как лучше расставить войска внизу.

Воины по его приказу бегом принесли из казармы доспехи. Шлемов положили четыре, а панцирей так сразу шесть. Арманд перехватил мой взгляд, пояснил коротко, что заодно оценит скорострельность и процент промахов, когда стрелять нужно быстро и много.

По винтовой лестнице поднимались долго. Первыми на самый верх взбежали четверо телохранителей. Мы подождали, пока сверху крикнут, что все чисто. Со мной поднялись оба принца, один из телохранителей, оглядевшись, сразу же поспешил обратно.

На верхней площадке захватило от высоты. Башня, в самом деле, больше похожа на минарет: тонкая, как игла, неимоверно высокая, предназначенная не для обороны, а чтоб пораньше заметить приближающегося врага.

Я прикинул, что доложат оставшимся сторожить вход в башню, наверху никого, на лестнице тоже никого, так что сосредоточатся на охране башне там, внизу, а здесь только трое… Правда, это лучшие воины империи.

– Ваше Высочество, – сказал я, – осмотритесь хорошенько. Если с такой высоты ваши лучники смогут поражать цели, насколько эффективной будет война?

Принц Арманд проворчал:

– Только оборонительная. Я пока не вижу, чтобы также эффективно использовать в наступлении!

Принц Телекс пропищал, подражая брату:

– Да-да, мы только наступаем! Я ответил с поклоном:

– Это позволит в захваченных замках и крепостях оставлять меньшие гарнизоны… да и вообще не поверю, чтобы Ваше Высочество не придумали, как использовать в сражениях умение лучников стрелять дальше и точнее!

Арманд кивнул, его глаза цепко наблюдали, как я вытаскиваю стрелу, как она ложится на тетиву. Мои пальцы в тонких кожаных перчатках цепко сжимают деревянный кончик с лебяжьим пером в расщепе…

Телохранители смотрели на меня хмуро и настороженно. Для них каждый, кто приближается к принцам, – потенциальный враг и убийца. Я подошел к каменному ограждению, внизу человечки совсем маленькие, а доспехи-мишени так и вовсе…

– С какой начинать? – спросил я.

Принц Арманд ответил с нетерпением в голосе:

– С любой. Но постарайтесь поразить еще и на скорость.

– Очень разумно, – похвалил я. – Ваше Высочество, вы проявляете мудрость завоевателя. Но сейчас увидите, чего можно достичь, если лучников подготовить на достаточно высоком уровне.

Я задержал дыхание и, оттянув тетиву, выстрелил. Тут же схватил вторую стрелу, наложил на тетиву, стараясь делать быстро, но не слишком, пусть верят, что у меня простой лук, а все дело в сорте дерева, клее и секретах изготовления.

Принц Телекс завизжал восторженно. Принц Арманд изумленно качал головой. Телохранители, не утерпев, наклонились над парапетом, на лицах впервые проступил жгучий интерес. Даже отсюда видно: шлемы и панцири со звоном подпрыгивают, переворачиваются, а в них остаются торчащие стрелы.

Я выпустил две стрелы в последние мишени, со вздохом усталости отступил от парапета. Моя дрожащая рука начала вытирать лоб. Двое телохранителей оглянулись, но, успокоившись, продолжали наблюдать, как внизу к железу бросились люди.

Пару мгновений я стоял неподвижно, у телохранителей боковое зрение развито очень хорошо, затем быстро вскинул лук. Три стрелы ударили двоим в затылки. Третий успел повернуться, голова дернулась, а в правом глазу затрепетало белое оперение.

Принц Телекс все еще смотрел вниз и что-то выкрикивал, а принц Арманд оглянулся на грохот. Я торопливо сменил лук на оонаженныи меч. Арманд ахнул:

– Что это… значит?

– Захват! – ответил я быстро. – Ваше Высочество, вы в безопасности, но… в плену.

– Мы? В плену?

Он просто не мог поверить в такое безумие, я сказал быстро:

– Я всего лишь хочу переговорить с Его Величеством! На своих условиях. После чего вас освобожу.

Лицо его медленно краснело от гнева. Младший принц все еще смотрел за парапет, взвизгивал, выкрикивал. Я попятился к люку, опустил крышку и вставил в петли засов.

– Вы сумасшедший, – сказал принц Арманд убежденно.

– Можете считать и так, – согласился я. – Во всяком случае, я опасен. Согласны?.. А теперь стойте там, мне нужно передать сообщение.

Держась от них на противоположной стороне площадки, я быстро выглянул за каменный край и крикнул:

– Внимание! Оба принца захвачены в плен. Они будут убиты, если немедленно сам император Карл не прибудет на переговоры.

Внизу остановились, задрали головы. Из рук начали выпадать собранные доспехи. Я отодвинулся, а то вдруг кто-нибудь опомнится и выстрелит, крикнул:

– Принц Телекс, подойдите!

Телекс, наконец, оглянулся, лицо надутое, смерил меня злым взглядом.

– Что за дурь?

Я быстро подошел, держа обнаженный меч перед собой. Телекс испуганно вскрикнул, я грубо ухватил его и, не выпуская из поля зрения принца Арманда, рывком наклонил над краем, чтобы его увидели с земли. Блистающее лезвие меча засверкало в солнечных лучах. Внизу вскрикнули, меч я занес над головой младшего принца.

– Быстро сюда Карла! – заорал я бешено. – Иначе головы его детей полетят вниз!

Краем глаза я следил за Армандом, тот медленно положил ладонь на рукоять кинжала, но не двигается, в глазах разрастается бешенство, ни капли испуга.

Внизу раздались крики, народ заметался взад-вперед, разбежался, а к башне начали сбегаться вооруженные люди. Снизу в деревянный люк постучали, пытаясь поднять, я заорал сверху;

– И не пытайтесь! Иначе сразу убью обоих принцев! Затихло, только доносятся истошные крики с земли, конское ржание, лязг металла. Мне очень не нравилось, как прицельно смотрит на меня принц Арманд.

– Вы оба, – велел я жестко, – сядьте и держите руки за головой.

Арманд спросил хмуро:

– А если этого не сделаем?

– Мне терять нечего, – заверил я. – Изрублю на куски. Должен предупредить, что с мечом в руке я намного лучше, чем с луком.

Очень нескоро снизу донесся крик:

– Его Императорское Величество прибыл!

Я быстро взглянул вниз. Из повозки вылез Карл, за ним едва поспевали, когда он бегом добежал до башни. Я сразу же крикнул, не дав ему раскрыть и рта:

– Твои дети у меня, можешь спросить у своей охраны! Карл крикнул:

– Только ничего им не делай!

– Почему? – спросил я. – Чем они лучше тех, кто погиб, когда твои войска врывались в города и села, убивая всех вокруг?.. А сейчас я решу, что сделать с твоими детьми.

Карл вскрикнул в ужасе:

– Это… это подло!

– Всего лишь современно, – отрезал я мстительно. – Что, не нравится, когда и другие? Это и есть современные методы войны, Ваше Величество. Испытайте и на себе то, что несете другим.

– Но так не воюют! Я нагло хохотнул.

– Это рыцари так не воюют, потому и проигрывают вам. А мы с вами можем и в спину, и ниже пояса, и подножкой не брезгуем… Представьте себе, Ваше Величество, что я сволочь еще большая, чем вы! Представили?.. Не удается? Тогда я вам скажу по великому секрету: в войне дозволено все. Вы полагали, что вы один открыли этот ужасный секрет, так много дающий знающему его? Что ж, добро пожаловать в мир, где и другие воюют… также по-современному! Ты все понял, дурак? А теперь Слушай мои требования.

Я покосился на принцев, бледные и напряженные, слушают с ужасом, а внизу у подножия башни мечется в страхе приплюснутая фигура всемогущего императора.

Долетел тоскливый вопль, полный недоумения:

– Какие? Я – император…

– Забудь, – крикнул я.

– Почему?

– Потому что сейчас я император, – рявкнул я. – По крайней мере для тебя! Но если хочешь, чтобы я убил и твоих детей, как перебил их телохранителей…

Он закричал:

– Нет!.. Не смей! ч Я грубо захохотал:

– Ты мне приказываешь, дурак? Не нравится, когда приказывают тебе? Что, легко и приятно воевать против тех, кто строго блюдет рыцарские правила? Так я – сволочь из того же гнезда, что и ты. Только я такая сволочь, что ты рядом со мной – белоснежный ангел!

Он вскрикнул в муке:

– Что с моими детьми? Умоляю, что с ними?

Я проорал так, что захлебнулся от собственного крика:

– Да вот намерен обесчестить твоего старшего… а потом то же самое проделаю с твоим младшим! Потом обрежу уши и сброшу их тебе, сволочь!.. Можешь поджарить на обед, можешь повесить на стену. Затем вспорю им животы и буду смотреть, как визжат и умирают… Что, я так не сделаю? Ты, сволочь, слишком привык воевать против чистых и благородных людей! Но я – не они. У меня, как и у тебя, нет тормозов.

– У меня есть! – закричал он. – Я себе такого не позволю!

Я грубо захохотал:

– А вот я позволю! Что, не нравится?.. Понял, что у меня арсенал настолько же шире твоего, как твой был шире, чем у благородных рыцарей Зорра? А это значит, что я побью тебя, вонючая гнида, везде и всюду!.. И ты будешь…

Я красочно и с подробностями расписал, что он будет, и как я его буду, и что сделаю затем, и как его поставлю. У подножия башни стало мертво. Никто никогда не слыхал таких омерзительных гнусностей, хотя я всего лишь вспомнил занятия всяких секс-меньшинств и перебросил их на императора, вернее, на императора и себя, где император выполняет пассивную роль, а я его использую для всех удовольствий продвинутых демократов и толерантных общечеловеков.

Когда я замолчал на минутку, придумывая, как использовать императора для скотоложества, все-таки это редкая скотина, снизу из замороженной пустыни донесся жалобный крик:

– Только не трогай моих детей! Только не трогай!.. Я грубо захохотал:

– А что ты мне предложишь, старый дурак? Он прокричал в отчаянии:

– Я дам тебе что хочешь! Ты сможешь купить себе сто… тысячу мальчиков! И делай с ними, что хочешь, только не трогай моих…

Я крикнул, уже чувствуя, что совсем непритворное бешенство захлестывает с головы до ног, и я, в самом деле, перестаю контролировать себя:

– Мразь!.. Чем твой сын лучше сотен тех мальчишек, которые погибли в огне, когда ты велел поджечь пригороды Зорра?.. Чем он лучше тех, которые погибли, сметенные валом воды, когда ты велел разрушить плотину над городом Браушвицем?

Он продолжал кричать:

– Я дам тебе все, что захочешь!..

– Хорошо, – заорал я. – Вот мои требования… Но учти, торговаться не буду. Я зол, я очень зол…

Не успев договорить, я ощутил смертельную опасность и едва успел отшатнуться от сверкнувшего у самого лица стального лезвия. Нож со скрежетом ударил в камень, но я • не успел ухватить за руку Арманда, он с непостижимой скоростью взмахнул им снова.

Амулет, мелькнуло у меня в мозгу. Все это время старший принц старался воздействовать на меня с помощью магии, вот как увешан талисманами и амулетами, а когда не получилось – сумел ускорить свои реакции.

Я отпрыгнул и с ужасом ощутил, что Арманд движется быстро, слишком быстро для нормального человека. В его глазах я увидел свирепую радость и триумф. Я выставил перед собой меч и попытался парировать его клинок, однако Арманд избегал с такой легкостью, словно я двигался под водой.

– Теперь ты умрешь, – крикнул он ломким мальчишечьим голосом, но свирепость хищного зверя звучала в его злом голосе. – Я убью тебя сам… как убил уже десятки человек!

– Ты убивал слуг, – ответил я. – А теперь перед тобой рыцарь. Брось нож!

Он засмеялся.

– Я вырежу твое сердце!

Он бросился вперед, действуя настолько быстро, что я едва направил меч в его сторону, как он проскользнул рядом. Острое лезвие ножа распороло камзол, грудь, глубоко погрузилось в мое тело. Кровь брызнула, как будто под чудовищным давлением.

Арманд захохотал, в глазах появилось безумное наслаждение. Он всматривался в мое лицо, как будто ожидая увидеть в нем нечто необыкновенное, ведь умирающие что-то видят. Я подал руку с мечом назад и, чуть сместив в сторону, ударил, как шпагой.