"Река тьмы" - читать интересную книгу автора (Грейди Джеймс)

Глава 4 Нимб небожителя

Весной 1990-го машина, угнанная Джудом, резво неслась на северо-восток от Лос-Анджелеса. Солнце садилось, небо стало серым. Джуд знал, что у него в запасе всего лишь несколько часов, прежде чем данные об угнанном «шевроле» будут занесены в компьютеры всех патрульных служб полиции. Надо было спешить, но он чувствовал, что вот-вот заснет за рулем.

На правой обочине появилось зеленое табло с надписью «Площадка отдыха». Джуд съехал с шоссе и заюлил между трейлерами, стоящими на площадке. Их водители мирно спали в своих огромных кабинах. Доберман-пинчер поднял голову над рулем одного из трейлеров и заинтересованно посмотрел в сторону машины Джуда.

«Эти дальнобойные трейлеры никогда не вызывали у меня доверия», — подумал Джуд. Какой-то водитель в ковбойской шляпе важно прошествовал в душевую из своего грузовика с прицепом для перевозки скота, набитого видавшей виды мебелью. Больше в машине никого не было. Джуд остановился, взял из «шевроле» свои сумки и поспешил к грузовику. Заднее стекло кабины было надежно заблокировано высоким черным кузовом. Джуд бросил сумки в кузов и, подтянувшись, влез туда сам. Он устроился за спинкой обшарпанного кресла-качалки рядом с грязным диваном.

Появился водитель. «Не проверяй кузов, — взмолился Джуд про себя, — не проверяй!» Водитель залез в кабину, завел двигатель, сдал назад и выехал на шоссе. Они проехали целых две мили, прежде чем Джуд позволил себе блаженно растянуться на диване. Уснул он сразу. Холодный ветер обдувал его, навевая сны о горячих денечках в прошлом.

Сайгон, 1969 год. Во влажном городском воздухе чувствуется запах жареной рыбы и дизельного топлива. Страсти уже улеглись: со времени массированного наступления партизан прошел год. Установившийся по всей стране хаос был политической победой, но одновременно и военным поражением для сил Вьетконга и их союзников из северовьетнамской регулярной армии.

Жизнь в Сайгоне шла своим чередом, как будто наступление партизан было всего лишь единичным, хотя и неприятным эпизодом в пьесе со счастливым концом. В 1967 году был еще один неприятный эпизод, но о нем мало кто знал. Большинство членов американского Комитета начальников штабов подняли тогда бунт, решив, что в отношении конфликта, в который ввязалась их страна, не проводится адекватной согласованной политики. Однако в Вашингтоне успели принять решение о массовой отставке трезвых голов, а сам факт бунта был засекречен. Так что в этот сентябрьский день 1969 года в Сайгоне был известен только один вариант американских действий, а именно — выиграть войну, чего бы это ни стоило.

Впрочем, мысли Джуда, сидевшего на диване в гостиной дома № 12 по улице Луи Пастера и потягивавшего вместе с двумя другими американцами теплое вьетнамское пиво, были далеки от коллизий внешней политики его страны. Он напряженно размышлял, как ему самому спастись в этой бойне.

Джуд находился во Вьетнаме неофициально. Он все еще числился сержантом в пятом батальоне элитных американских спецвойск, называемых в просторечии «зеленые береты». Об этих спецвойсках трогательно заботились уже убитый к тому времени президент Кеннеди и процветавшее во все времена ЦРУ, но одновременно их люто ненавидели простые сухопутчики из регулярной армии. Официально Джуд был прикреплен к «зеленым беретам», обеспечивавшим бесперебойную работу тыловых подразделений армии США, расквартированных на Филиппинах.

Однако на самом деле Джуд проходил службу в группе исследований и наблюдения командования военной операции во Вьетнаме. Эту старавшуюся всегда находиться в тени группу сформировали из представителей всех родов и видов вооруженных сил и ЦРУ. Официально группа занималась анализом операций в ходе вьетнамской войны, но в действительности она являлась сверхсекретным шпионским подразделением с широкими задачами — от общей разведки до проникновения на территорию Вьетнама, от спасения военнопленных до заказных убийств.

Ни Джуд, ни два другие американца, пьющие пиво, форму не носили. Неотъемлемая часть их формы — зеленые береты и значки парашютистов-десантников — создавали бы труднопреодолимый барьер между ними и другими солдатами из полумиллионной армии США во Вьетнаме, а это было нежелательно. Потому даже этого тайного дома, где находилась группа исследований и наблюдения вместе с Джудом и другими американцами, в Сайгоне как бы не существовало вообще.

Джуд повстречал двух своих коллег — «зеленых беретов» только сегодня. Они представились друг другу и обменялись ленивыми улыбками, прекрасно понимая, чем каждый из них занимается. Потом заговорили о каких-то пустяках. Джуд, правда, не преминул для начала назвать войну во Вьетнаме вонючей и не сулящей ничего хорошего, но потом стал с упоением рассказывать о своих любовных похождениях в младших классах колледжа.

На пороге внутренней двери гостиной появился подтянутый мужчина в строгом костюме.

— Это капитан, — сказал один из новых приятелей Джуда, и они все встали.

— Вольно, — скомандовал офицер. У него были светлые волосы и голубые глаза. Небольшой шрам перерезал его щеку. Ему было лет тридцать; Джуду недавно исполнилось двадцать один. В руке капитана был большой бумажный конверт.

— Вас ждут там, — сказал он Джуду, махнув конвертом в сторону двери в глубине гостиной. — Не волнуйтесь: вас проинструктируют, но это скорее для проформы.

Капитан повернулся к двум другим американцам и улыбнулся.

— А вас я поздравляю. Ваши рапорты об отпуске подписаны.

Перед тем как Джуд вошел в соседнюю комнату, капитан передал ему конверт. Рапорт об отпуске Джуд не писал.

— Зовите меня просто Арт, — сказал капитан.

Инструктаж действительно оказался формальностью. После него Джуд вскрыл конверт и обнаружил там авиабилет и отпечатанный приказ, который он сжег после прочтения. Времени у него было в обрез — только чтобы собрать вещи и успеть на самолет. Лететь он должен был во Вьентьян, Лаос.

По прибытии на место Джуд сразу направился в бар «Белая роза». На столе в баре кривлялась под музыку голая девица в окружении американцев в ковбойках. Они платили девице за право вставить дымящуюся сигарету в ее влагалище. Там уже было целых четыре сигареты, когда в бар неспешно вошел капитан из дома № 12. Теперь на нем был обычный костюм-сафари. Он посмотрел в сторону стола, где сидел Джуд, подошел к стойке бара, быстро выпил что-то и вышел на улицу. Джуд последовал за ним.

— Я здесь, — послышался голос Арта из повозки рикши-велосипедиста.

Арт отвез Джуда в заведение мадам Лулу «Встреча друзей», где бывалая французская проститутка обучала застенчивых лаосских девушек искусству орального секса. Они быстро миновали ряд комнат на нижних этажах, где клиенты получали удовольствие, обильно запивая его виски, и поднялись по лестнице на крышу дома.

Вьентьян не был похож на Сайгон: ночные фонари здесь были тусклыми, и было их намного меньше, чем в столице Южного Вьетнама. Сверху они увидели припаркованный на улице «форд-бронко».

На крыше к ним вышел из темноты мужчина в хлопчатобумажной спортивной куртке и, ухмыляясь, пожал им руки. Тоже американец. Арт был блондином, но этот мужчина оказался еще светлее. «Альбинос», — подумал Джуд. Волосы у мужчины были совсем белыми, голубые глаза сверкали в полутьме настолько таинственно, что, казалось, принадлежат привидению.

— Посмотрите-ка туда, — сказал человек-привидение. — Вот те огни светятся в окнах китайского посольства. Русское посольство вот здесь. А вон там — дипломаты дядюшки Хо. Во Вьентьяне есть даже представительство Патет-Лао — в нескольких сотнях метров от нашего посольства. Мы со всеми очень вежливы...

— Это наша война. И мы побеждаем в ней своими методами, — продолжал загадочный человек. — Мы, пятьсот сотрудников ЦРУ, выполняем здесь намного лучше ту работу, которую во Вьетнаме делают пятьсот тысяч солдат. Там должны были работать только мы. Наш Лаос — отличный пример недорогой внешней политики.

В темноте послышался какой-то шорох. Мужчина в хлопчатобумажной спортивной куртке резко повернулся, выхватив из кобуры под левой рукой браунинг девятого калибра.

— Да это всего лишь азиатский гекон — ящерица. — Арт подмигнул Джуду.

— Я и сам знаю, Монтерастелли, что это такое, — недовольно буркнул сотрудник ЦРУ.

Джуд улыбнулся. Теперь ему было известно полное имя блондина — капитан Арт Монтерастелли. «Теперь нам легче будет общаться».

— Я и не собирался ее убивать, — сказал человек-привидение, когда ящерица юркнула в какую-то щель. — Французы говорят, что если ты начинаешь палить по геконам, значит, «крыша поехала». После этого надо из Азии делать ноги.

— Но вы ведь хотели пальнуть явно не по ящерице, — подыграл человеку-привидению Джуд.

— Понятное дело, — осклабился тот. Вложив пистолет в кобуру, он достал из кармана рубашки сигарету с марихуаной.

— Дать тебе?

— Не курю, — ответил Джуд.

Человек-привидение засмеялся:

— Ну, конечно же, не куришь! Тебя здесь вообще нет! Никого из нас здесь нет! В группе исследований и наблюдения о том, что мы здесь, знает только один старший офицер, да и нам — трем ослам на крыше борделя — это известно.

— А кто этот старший офицер?

— Тебе это знать не положено, — ответил связник из ЦРУ. Он щелкнул зажигалкой «Зиппо». Капитан Арт Монтерастелли и Джуд непроизвольно сделали шаг назад от осветившего их пламени.

— Так кто же после этого из нас параноик? — хохотнул человек-привидение, а потом уже серьезно добавил: — Сержант Джуд Стюарт! Люди, которые умеют наблюдать, знают, что вы отличный вояка. Вы из тех, на кого может положиться Америка; мы думаем, вы наш человек. Мы серьезно приглядывались к вам и уверены, что вы готовы к серьезному делу.

— Принимать это за чистую монету? — раздраженно спросил Джуд. Его так и подмывало сбить спесь с человека-привидения и рассказать ему о серьезных делах, в которых он уже не раз участвовал.

Арт помалкивал. У него было невинное лицо, как у мальчишки.

— И почему только люди во всем пытаются обнаружить скрытый смысл? — отвернувшись в сторону, спросил человек-привидение.

В комнате внизу сладострастно застонал какой-то мужчина.

— Мы хотим, чтобы вы сделали для нас кое-какую работу, — как ни в чем не бывало продолжал человек-привидение. — Работа рискованная — можно и попасться. Но она важная и сверхсекретная. Думаем, вы с нею справитесь. Впрочем, если решите, что не справитесь и скажете «нет», — он пожал плечами, — мы вас поймем.

Затем он и Арт поведали Джуду о том, чего они от него хотят.

Через два месяца — 19 ноября 1969 года — Джуд летел в бомбардировщике Б-52 на высоте тринадцать тысяч метров над территорией вражеского Северного Вьетнама. Самолетом управлял экипаж всего из четырех человек — больше для секретного задания в безлунную ночь и не надо.

В 23 часа 22 минуты самолет вздрогнул, освобождаясь от смертельного груза, полетевшего на землю.

Холод пронизывал Джуда. Он, скрючившись, сидел на тележке в бомбовом отсеке. Его обдувал ледяной ветер, смешанный с выхлопом из двигателей бомбардировщика. Кислород, который он вдыхал через маску, имел металлический привкус и холодил легкие.

Когда перед бомбометанием дверцы люка приоткрылись, Джуд посмотрел вниз, в зияющую пустоту. Он представил себе сидевших за его спиной пятерых мужчин: своего заместителя Кертейна и четверых китайцев-нунгов. Китайцы наверняка побелели от страха, заглянув в зияющую пустоту внизу. «Штаны, наверное, у них теперь мокрые», — ухмыльнулся Джуд. У него самого пока нет, но всякое может случиться.

Кертейну сказали, что его включили в группу на тот случай, если бойцам дядюшки Хо повезет и они советскими ракетами класса «земля-воздух» попадут в старшего группы при прыжке из самолета. Что касается китайцев, то об их судьбе Джуд предпочитал даже не думать — у них было слишком мало шансов выжить в предстоящей схватке с врагом.

«Интересно, что чувствует сейчас Кертейн? Наверное, то же самое, что и я. И прежде всего ему страшно холодно. Как в могиле».

Самолет резко накренился, поворачивая на юго-запад. Джуда бросило в сторону. Его основной парашют прижался к фюзеляжу. Вроде бы обычная перегрузка, но он почувствовал, как мужество оставляет его.

Впрочем, пока все идет нормально. Он вдруг вспомнил, что на вывеске у входа в ресторанчик, где он работал в старших классах школы, было написано: «Вход только в приличной одежде». С этим у нас сейчас все в порядке", — ухмыльнулся Джуд. На нем было теплое нижнее белье, двое носков, двое перчаток — нейлоновые поверх шерстяных. Пальцы у перчаток были отрезаны — хоть и рискованно, но при прыжке десантнику нужна особая гибкость суставов. Перчатки плотно крепились на запястьях липкой лентой. Рассказывали, что во время одной подобной операции у старшего группы на высоте десять тысяч метров ветром сорвало перчатки — это был ужас! Кертейн тогда тоже прыгал, и он видел, как руки старшего превратились в ледышки. Старший не сумел дернуть за кольцо парашюта. «Так глупо счеты с жизнью я не покончу», — подумал Джуд. Поверх теплого белья на нем был черный парашютный костюм, застегнутый на молнии, но ногах — ботинки на толстой подошве с высокими голенищами. Голову плотно облегали два черных капюшона с вырезами для глаз и рта. И уж потом — огромный высотный шлем.

Всю эту экипировку вместе с основным и запасным парашютами инструктор Джуда во время тренировок назвал в шутку «нимбом небожителя».

— Эти вещички стоят немалых денег, — не раз повторял инструктор. — Они обеспечат твою безопасность во время прыжка и в момент касания земли, но потом всю свою экипировку зароешь.

Джуд пристегнул к запястьям альтиметры, а еще один для верности засунул в карман на груди парашютного костюма, застегнул карман на липучки, а шнур от альтиметра намотал на шею.

Джуду рассказывали, что как-то во время подобной операции один парашютист не перестраховался, и ветер сорвал его единственный альтиметр. Бедный малый не знал точно, когда ему следует раскрыть свой парашют. Он сделал это на целых две тысячи метров выше, чем следовало бы, и его заметили с земли. Впрочем, если летишь вниз с бешеной скоростью, можно ли винить тебя за ошибку?

Их группа будет прыгать над джунглями, их примут в свои влажные объятия ярко-зеленые деревья, по стволам которых снуют тропические клопы, прокусывающие кожу до костей. Могут попасться и змеи длиной метров в десять. В джунглях голову одурманивают запах цветов и влажные испарения болот, тигры особой опасности обычно не представляют.

Парашютные стропы повиснут в безлунной ночи на ветках деревьев, обезьяны, конечно же, завопят, а птицы поднимут галдеж. Дай Бог, чтобы армейский патруль не обратил на все это внимания! Дай Бог, чтобы никакого патруля поблизости вообще не оказалось! Хотя бы этой ночью, наперекор всему тому, что говорил ему и Кертейну их инструктор.

Джуд засунул нож в голенище правого ботинка. Второй нож висел в ножнах на левой стороне его груди. Для большей надежности он засунул еще один нож — тонкий, как бритва — в боковой карман и застегнул карман на молнию...

Обернувшись, Джуд посмотрел на китайцев-нунгов. В незапамятные времена их предки пришли в Южную Азию из Китая. Этими четырьмя типами предки вряд ли бы гордились: убийцы и воры. Несколько недель назад Джуд помог бежать им из тюрьмы в Северном Вьетнаме. Тогда они, наверное, думали, что хуже камеры ничего не бывает, но сейчас, находясь в чреве Б-52, они явно были иного мнения, хотя и прошли ускоренный курс подготовки: прыгали с парашютной вышки, совершали марш-броски по пересеченной местности. Нунги проявили тогда все три своих главных воровских инстинкта — украсть, убежать и затаиться. Спать они умели прямо на земле, располагаясь по кругу. Джуд спал в центре. Он щедро одаривал нунгов пивом и тайскими проститутками, которые нунговского диалекта китайцев не понимали.

Готовясь к операции, особое внимание Джуд уделил оружию. Сейчас на его правом плече висела черная брезентовая сумка, в которой находился русский АК-47 с глушителем. В кобуре на левой стороне груди под парашютным костюмом был автоматический «смит-и-вессон» на четырнадцать выстрелов, а к правому бедру прижималась кобура с миниатюрным револьвером с обоймой на два патрона. Эти патроны были особые: продырявив малюсенькую дырку в подбородке человека, они начинали бешеную пляску в его черепе, превращая мозг в месиво. Кроме того, они были покрыты ядом из той самой лаборатории в штаб-квартире ЦРУ, которая снабдила смертельными бактериями группу убийц, начавшую в 1960 году охоту на конголезского лидера Патриса Лумумбу. Спусковой крючок револьвера Джуд мог нажать, не вынимая его из кобуры, чтобы послать смертельную пулю себе в бедро. Оборотни из лаборатории ЦРУ заверили его, что смерть наступит в считанные секунды.

В бомбовом отсеке самолета устройства для переговоров с экипажем не было. «А нам и не о чем говорить», — подумал Джуд. Он вспомнил, как сотрудники ЦРУ представили его и Кертейна членам экипажа. Они оба рассказали свои легенды. Конечно, им никто не поверил. Официально Джуд и Кертейн были включены в состав экипажа. К стенам кабины они прикрепили свои фотографии с какими-то девицами на каком-то пляже — так поступают все пилоты. Разница только в том, что девицы на фотографиях Джуда и Кертейна были подставные, а пляжа, изображенного на снимках, никогда не существовало. Вся эта бутафория понадобилась для того, чтобы в случае вынужденной посадки осматривающие самолет враги не заподозрили присутствие на его борту чужаков.

«Не думай о том, о чем думать не следует», — приказал себе Джуд. И почему-то сразу вспомнил девушку, с которой он учился вместе в старших классах школы, но с которой так и не решился заговорить...

Джуд чертыхнулся. А вдруг он не поймет того, что скажет ему резидент, ожидающий их в условленном месте? Резидент был единственным из оставшихся в живых членов двух групп северовьетнамцев, вывезенных ЦРУ из Хайфона в 1955 году. Спецподготовку он проходил в Сайгоне, а затем был переброшен обратно на коммунистический Север. Он говорил по-французски и по-английски. Кертейн мог объясняться на ломаном вьетнамском... «Мы должны друг друга понять», — с облегчением вздохнул Джуд, но потом опять чертыхнулся. Как быть, если резидент не доберется до места их выброски? А если резидента уже поймали, пытали и все у него выведали? А если он уже никакой не резидент, а двойной агент, завербованный лаосскими повстанцами или китайцами? А если...

«Стоп!» — сказал себе Джуд. Он вложил всю свою волю в это слово, которое могло спасти его от безумия.

На стене неярко мерцала красная лампа. Многого при таком свете не увидишь, и Джуд скорее почувствовал, что нунги встали и сомкнули руки. Он тоже поднялся и схватил протянутую ему руку. Образовавшийся круг замкнул собой Кертейн. Все вместе они подняли руки вверх. Джуд почувствовал, как энергия передается по цепочке от одного участника операции к другому. Он знал, что то же самое чувствуют и китайцы. Ведь это очень важно: хоть немного подвигаться в нужное время и в нужном месте.

Джуд еще на земле связал себя тросом с двумя нунгами. Кертейн привязался к двум другим. Итого, две связки по три человека в каждой. Тросы, связывающие Джуда и Кертейна с китайцами, были длинными; связывающие китайцев между собой — короткими. Нунгам было известно только то, что они будут прыгать. Их убедили, что этот прыжок ничем не отличается от рядового прыжка с парашютной вышки. Им было неведомо, что прыжок из бомбового люка бомбардировщика будет затяжным, что Джуд и Кертейн в нужный момент обрежут свои тросы, а они сами камнем полетят на землю в кромешной тьме и жутком холоде. Может, кто-то из них и сумеет преодолеть охвативший его ужас и дернет за кольцо парашюта, но один спортивный парашют не рассчитан на вес двух человек, и они, привязанные друг к другу, все равно слишком быстро полетят к земле, крича от животного страха и привлекая внимание возможных армейских патрулей...

«Я же полечу как птица, — подумал Джуд. — У меня будет время сгруппироваться, развести руки в стороны. Я раскрою парашют только в последний момент. Я выполню задание. Моя голова будет отлично работать, а моя воля меня не подведет...»

Кто-то похлопал Джуда по левому плечу. Он обернулся и увидел второго пилота в кислородной маске. Пилот несколько раз ткнул большим пальцем правой руки вниз и начертил в воздухе букву "Л".

Лаос.

Джуд отключил свою кислородную маску от бортовой сети и подключил ее к автономному аппарату. Вся группа последовала его примеру.

Джуд первым стал у открытого люка, два китайца — за ним. Потом — Кертейн и его два китайца.

Огромный бомбардировщик качнулся и начал снижаться до высоты двенадцать тысяч метров. Джуд ухватился за холодный люк, чтобы не сорваться в ночной мрак.

Самолет снова перешел в горизонтальный полет. Джуд обернулся и ткнул пальцем в сторону Кертейна. Тот кивнул ему в ответ: встретимся на земле.

Второй пилот помахал им рукой, продолжая внимательно прислушиваться к сигналам, поступавшим на его наушники из кабины. Наконец он ткнул Джуда в плечо.

Выставив плечо вперед, тот вывалился из люка, сразу окунувшись в непроглядную темноту, слыша жуткий вой ветра и оглушительный шум реактивных двигателей. Группа Кертейна последовала за Джудом.

Второй пилот, глядя на них, вспомнил о пингвинах, точно так же прыгающих со льдины в ледяную океанскую воду...

Джуд грохнулся оземь.

— Черт бы тебя подрал! Что ты делаешь в моем грузовике? — Спросонья Джуду показалось, что он слышит голос самого Господа Бога.

Джуд лежал на спине на обочине дороги, густо посыпанной песком. Солнце припекало, небо было ярко-голубым.

— Кто позволил тебе забраться сюда? — продолжал причитать жилистый старикан в видавшей виды соломенной шляпе, застиранной цветастой рубахе и джинсах, заправленных в грубые черные сапоги. Старикан с ненавистью взирал на наглеца, которого только что сковырнул со своих найденных на помойке сокровищ.

Боль пронзила все тело Джуда, и он застонал.

— Негодяй! Когда-нибудь Господь Бог сломает тебе шею! — завопил старикан.

Солнце светило ему прямо в глаза. Он прищурился, чтобы получше рассмотреть орущий на него квадратный рот.

Старикан был... вьетнамцем. Он, как ковбой, широко расставил ноги. Джуду захотелось ухватить старикана за лодыжки, повалить его на землю; но он понял, что сейчас этого делать нельзя ни в коем случае.

— Мне просто надо было ехать, — садясь на песок, сказал Джуд.

— Ему надо было ехать! — завопил старикан и вдруг увидел в кузове сумки Джуда. — Ага! — Как обезьяна, он забрался в кузов и сбросил сумки прямо на Джуда. — Твоим вещичкам тоже надо было ехать?! — Старикан спрыгнул на землю.

Вокруг было пустынно. Они находились на плоской коричневатой равнине, поросшей колючим кустарником. Далеко на горизонте Джуд разглядел зубцы горных вершин.

— Каждому надо ехать! И никто не платит! Никто и цента не даст!

Впереди на расстоянии мили на обочине двухполосного шоссе с черным асфальтом Джуд увидел какие-то строения, какой-то вагончик. Придорожное кафе? Заправка?

— Сколько сейчас времени? — спросил Джуд.

— Сколько времени? Столько же, сколько и было! Не скажу!

Указательным пальцем правой руки старикан сдвинул свою шляпу на затылок, а потом большие пальцы обеих рук засунул за пояс — он как-то видел, что именно так поступают настоящие ковбои в Калиенте, штат Невада, США.

— Заплатишь — повезу тебя дальше, еще и время скажу.

Черта с два! Джуд попытался было произнести эти слова, но они не шли из его пересохшего горла. «На моей стороне сама природа», — подумал Джуд. Еще в Сайгоне его учили: никогда ни перед кем не обнаруживай, что потерял контроль над собой, никого не унижай руганью; преврати свое лицо в бесстрастную маску, пусть лучше тебе будут видны истинные чувства других.

— Нет, спасибо, — тихо сказал Джуд. — Мне и здесь хорошо.

— Вот это да! — Старикан в сердцах сплюнул на песок. — Спасибо... Значит, платить не хочешь? А не будет денег, так ничего не будет!

Он влез в кабину грузовика, поднял колесами тучу пыли и песка и, со страшным скрежетом вывернув на проезжую часть шоссе, умчался прочь.

Туча пыли осела. Джуд продолжал сидеть на обочине пустынной дороги. Ветер гнал по равнине колючки перекати-поле; песок хрустел на его зубах. Где-то между ним, сидящим в пыли, как Будда, и строениями впереди возник мираж — озеро с живительной влагой. Краешком глаза он заметил выбежавшего из кустов суслика: тот встал на задние лапки, посмотрел вокруг и снова юркнул в кусты. Самая настоящая пустыня, но совсем не похожая на высокогорную пустыню в Иране...

Джуд поднялся на ноги. Было жарко, его мучила жажда. Взяв свои сумки, нетвердой походкой он сошел с обочины и, петляя в кустарнике, направился к строениям.

Когда находишься в бегах, ты должен неукоснительно соблюдать два правила. Во-первых, надо постараться, чтобы тебя не видели. Ну а если уж увидели, то надо сделать так, чтобы на тебя не обратили внимания.

Джуд остановился в кустах метрах в пятидесяти от придорожного кафе. На деревянной вывеске, прибитой к столбу у входа, черными буквами на желтом фоне было выведено «У Норы». Напротив входа располагались две бензоколонки, тут же стояло шесть легковушек. Джуд сделал судорожный глоток. Если находящиеся внутри люди увидят его, кто-то обязательно обратит на него внимание.

К кафе примыкал потрепанный вагончик, похожий на указательный палец, направленный в сторону пустыни. Рядом с вагончиком располагался приземистый саманный домик. Под его окнами, закрытыми яркими занавесками, росли хорошо ухоженные цветы.

Машины уехали, как прикинул Джуд, примерно через полчаса. В пяти были мужчины, в одной — две женщины. Новых машин не появилось. Не было видно и грузовиков с хлебопекарни и пивоварни. Бензозаправщик, вероятно, тоже не спешил в эту глушь, как и фургончик со свежими газетами и журналами для трех автоматов у входа в кафе «У Норы».

Стеклянная дверь звякнула, когда Джуд ступил внутрь, всем своим видом стараясь не вызвать подозрений. За стойкой сидела симпатичная женщина с волнистыми светлыми локонами, доходящими ей до плеч, и читала газету. В уголках больших голубых глаз женщины прятались морщинки. Ее белые блузка и брюки не походили на обычную рабочую одежду официантки. Больше в кафе никого не было.

Увидев Джуда, женщина посмотрела поверх его плеча на улицу и не обнаружила там машины.

— Я могу заплатить, — поспешил сказать Джуд.

— Похоже, вы это уже сделали тому, кто вас привез, — ответила женщина прокуренным голосом. — Чего вы хотите?

— Вы — Нора? — спросил Джуд.

— Конечно, — улыбнулась она. — Чем могу помочь?

— Я хотел бы позавтракать у вас. Хорошенько позавтракать. И выпить кофе.

— Садитесь, — сказала Нора, поднимаясь со стула и грациозной походкой направляясь на кухню. — Я принесу кофе и меню.

Джуд уселся на табурет за стойкой. Отсюда удобнее всего было наблюдать за входом. В кафе жужжала муха; на кухне работал телевизор. От порыва слабого ветра несколько раз звякнула входная дверь. Джуд почувствовал запах яичницы с беконом и тушеных бобов. На стойке — в форме подковы — стояли грязные тарелки. Не убраны были тарелки и со столиков в зале.

— Извините за беспорядок, — сказала Нора, возвращаясь из кухни. — Мою уборщицу сдуло как ветром. Недавно.

— Сбежала, значит.

— Ну и хорошо, что сбежала. — Нора поставила перед Джудом чашку с горячим кофе, сахарницу и молочницу.

— Где... — Джуд замолк. Ему не хотелось, чтобы на него обратили внимание. Впрочем, теперь уже поздно думать об этом. — Что это за место? Где оно находится?

Нора улыбнулась:

— Мое кафе находится на шоссе № 127 на полпути между Бейкером и Шошоуном. Это место называют еще Долиной смерти. До Невады отсюда рукой подать... Название этой долины мне не нравится, и я дала ей свое собственное имя.

— Название как название — не хуже других.

— Тоже верно.

Она положила перед ним меню:

— Выбирайте.

— Не могу решить, что выбрать, — сказал Джуд, пробежав глазами по строчкам меню.

— Как у вас с желудком? — спросила Нора.

— Крепкий. Даже луженый.

— Тогда посоветую вам вот это мексиканское блюдо. Кармен очень хорошо его готовит. Правда, перца там хватает. А еще возьмите большой бокал апельсинового сока. Все это обойдется вам всего в шесть долларов.

Нора отнесла его заказ на кухню. Вернувшись, она включила кондиционер и уселась читать газету. Джуд поудобнее устроился на своем табурете.

Полная мексиканка, распахнув створчатые двери кухни, наморщила нос при виде Джуда. Она поставила перед ним дымящуюся тарелку с яичницей, бобами, золотистым картофелем и небольшими маисовыми лепешками. Джуд получил также бокал апельсинового сока и приборы. Кармен еще не успела вернуться на кухню, чтобы досмотреть очередную серию нескончаемой «мыльной оперы», а Нора — дочитать коротенькую заметку о новой волне геноцида в Камбодже, как Джуд уже очистил полтарелки. Затем он выпил четыре чашки кофе, принял три таблетки аспирина, сходил в душ...

По гравию у входа в кафе заскрежетали колеса. Прямо у двери остановился белый «кадиллак». Водитель вошел внутрь. Ему было за сорок — чуть больше, чем Джуду. Как и Джуд, он был плотного сложения. Воротник белой рубашки был расстегнут, на шее висела толстая золотая цепочка, на левой руке красовался роскошный «Роллекс» (обладатель хронометра, правда, не любил говорить о том, что его двоюродный брат купил эти часы всего за пятьдесят долларов в Гонконге — они были поддельными). Ногти мужчины были аккуратно подстрижены, на пальце сверкало кольцо с бриллиантом. Брюки незнакомца были золотистого цвета — в таких выходят играть в гольф. Скуластое лицо задубело от загара.

— Привет, милашка, — фамильярно бросил он Норе.

Она не оторвала глаз от газеты.

Мужчина плюхнулся на табурет за стойкой. Джуд сидел слева от него, Нора — справа.

— Это ты мне, Гарольд? — спросила Нора.

Гарольд обвел взглядом пустой зал. Глаза его задержались на массивной фигуре Джуда.

— Не ему же! — презрительно фыркнул Гарольд.

«Меня приметили», — подумал Джуд.

— Я бы не советовал тебе пускать сюда всех без разбора, — сказал Гарольд Норе, не спуская глаз с Джуда. — Твое кафе легко может потерять хорошую репутацию.

«На меня обратили внимание».

— Это тебе так только кажется, — сказала Нора. — Тебе принести чего-нибудь, Гарольд, или ты просто решил спрятаться у меня от жары?

— У меня есть дело, но для начала не выпить ли нам по чашечке кофе?

— Спасибо, я уже пила кофе.

— А этот парень чего такого особого совершил, что его здесь еще и обслуживают?

Вдруг Джуд, сам того не ожидая, выпалил слова, которые удивили его не меньше Норы и Гарольда.

— Тебе бы следовало научиться вежливо задавать вопросы!

— А тебе, толстячок, никто никаких вопросов и не задает. Впрочем, один все-таки есть. Интересно было бы узнать, когда ты последний раз мылся?

Джуд сумел взять себя в руки. Он отвел глаза и стал рассматривать свою грязную тарелку.

— Ты хотел кофе, Гарольд? — спросила Нора и, не дожидаясь ответа, поднялась со своего места и направилась к кофеварке за стойкой. — Сейчас сделаю.

— Лучше бы предложила мне чего-нибудь сладенького, — развязным тоном сказал Гарольд и вытянул шею, чтобы получше разглядеть бедра Норы, склонившейся у кофеварки. — Послушай, подруга. У меня есть приятели, которые дружат с парнями из Лас-Вегаса. Весь штат живет на деньги от игорного бизнеса. Я и тебя могу пристроить в игорный дом. Ребята тебя возьмут — твое заведение они знают, оно им нравится. Опыт у тебя есть. Да и ты сама всем нравишься.

— Занимайся-ка лучше своим делом, Гарольд. А я останусь здесь с Кармен и этой кофеваркой.

— Дуреха! Ума не приложу, почему такая красотка прозябает в этой дыре!

— Думаю, потому, что благодаря моему кафе таким парням, как ты, есть куда заглянуть.

Кондиционер издал кашляющий звук, остановился, но потом снова заработал.

— Это уж точно. Парням есть куда заглянуть, — сказал Гарольд, снова глядя на Джуда.

— Успокойся, Гарольд, — улыбнулась Нора.

— Тяжело мне с тобой. — Гарольд сделал маленький глоток кофе. — Ты можешь разбить сердце любого мужчины.

— Почему же сердце? — кокетливым тоном спросила Нора. — Моя цель — пониже.

Джуд засмеялся.

— Черт возьми! Над чем это ты смеешься, толстячок?! — взорвался Гарольд.

«Не горячись!» — подумал Джуд, адресуя эти слова то ли себе, то ли Гарольду. Его пистолет лежал в сумке.

— Ты меня уже достал! — раздраженным тоном продолжал Гарольд.

— Не заводись, дружок, — попросила его Нора.

— Нам, жителям этих мест, не нравится, когда здесь болтаются такие бездельники, как ты, — не обратив внимания на слова Норы, продолжал Гарольд. — Ты — бездомная тварь, я таких встречал не раз. Если бы ты был достойным человеком, у тебя был бы свой дом. Это Америка, черт тебя подери! Это не свалка для отбросов вроде тебя!

— Выпей еще кофе, Гарольд, — попросила Нора.

— Лично у меня дом есть. Я его заработал. А еще, — Гарольд сделал многозначительную паузу, — у меня есть друзья в патрульной службе полиции. И я обязательно скажу им, что по шоссе № 127 болтается странный тип. Пусть мои друзья проверят тебя, толстого лодыря!

«Скорее всего ты так и сделаешь, — подумал Джуд. — Придется сыграть с тобой в одну занятную игру».

— "Мы, которых призвали на службу..." — прошептал он слова воинской клятвы.

— Что это ты там бормочешь?! — заорал Гарольд.

Джуд встал. Гарольд напрягся.

Джуд зашел за стойку, где стояла Нора.

— Тебе давно уже пора идти, — сказала та Гарольду. На полке под стойкой стоял пластмассовый таз с грязной посудой. Джуд поставил таз на стойку и положил в него свою тарелку и приборы.

— Вот это да! — рассмеялся Гарольд. Нора вздрогнула. — Так он твой работник! Толстячок-посудомойка! Не позволяй посудомойкам оскорблять твоих клиентов, Нора!

— А ты в число моих клиентов не входишь, — сказала она.

Джуд передвинул таз к другим стоявшим на стойке грязным тарелкам. Он находился уже совсем недалеко от Гарольда.

— Дорогая, — сказал Гарольд, — забудь о своем толстячке. Давай сделаем вид, что его здесь просто нет. Кармен приклеилась к телевизору и от него не отойдет. На шоссе машин нет. А нас здесь только двое, и мы можем отлично провести время.

— Тебе, Гарольд, пора в путь-дорогу, — сказала Нора, внимательно наблюдая за Джудом.

— Но ведь рано или поздно это все равно случится. — Гарольд буквально пожирал глазами Нору. — Ничего с этим не поделаешь, так что расслабься и получи удовольствие.

— Да я скорее умру, — резким тоном заметила Нора. Губкой из таза Джуд вытер стойку. Еще одна горка немытой посуды возвышалась как раз напротив Гарольда. Джуд передвинул туда таз. Гарольд не обратил ни малейшего внимания на все эти перемещения Джуда.

— Нора, ты говоришь глупости, — ухмыльнулся он, показывая большие зубы. — Ты потеряла чувство юмора!

Джуд вытащил из таза грязную вилку и что есть силы ткнул ею в левую кисть Гарольда.

Тот завопил.

Джуд всем своим немалым весом налег на вилку.

Гарольд орал, не переставая. Правой рукой он попытался было толкнуть Джуда в грудь, но тот без труда отбил этот удар и грозно прорычал, выделяя каждое слово:

— НЕ ШУТИ С ОГНЕМ!

— Пожалуйста, пожалуйста, — запросил пощады Гарольд. Струйки крови бежали по его кисти.

Джуд перестал давить на вилку, но не убрал ее.

— Пожалуйста? А что мне будет взамен?

— Все, что пожелаешь.

Джуд мрачно рассмеялся:

— Ты связался не с тем толстячком. Ты стал заигрывать с моей подружкой. И за это я пригвоздил тебя к стойке грязной вилкой. Теперь я могу сделать с тобой все, что захочу... Но если я все-таки разрешу тебе уйти, что ты будешь делать?

— Ничего не буду делать, я правду говорю, мистер...

— Да? Вспомни-ка: ты говорил о своих друзьях в патрульной службе полиции. Так вот, если они заявятся сюда, я посоветую им порыться в папках с уголовными делами. И тогда они обратят свои взоры уже на тебя. Поверь, дружок, мне будет тебя очень жалко...

— Полиция сюда не заявится, я обещаю. — Гарольд заплакал.

— А еще ты говорил о ребятах, которые кое с кем дружат в Лас-Вегасе. — Голос Джуда задрожал от ярости, он снова всем своим весом налег на вилку. Гарольд побледнел. — Так вот, знаешь ли ты, кто такой Джимми-Горбун?

— Нет, — прошептал Гарольд. Кровь ручьем текла по его кисти.

— Ты не знаешь Джимми-Горбуна? Ты, такой крутой парень, не знаешь его? Но, конечно же, о Джимми-Горбуне ты слышал?

— Я?.. Конечно, кто не слышал?

— Все, кто хоть что-то собой представляют, знают Джимми-Горбуна. И я намерен через своих приятелей в Лас-Вегасе передать ему привет. И еще — просьбу успокоить тебя... навеки!

— Нет, не говори им этого! Пожалуйста! Извини меня!

— Извинить?

— Да, извини меня! — взмолился Гарольд.

Джуд убрал вилку. Гарольд застонал, прижимая раненую руку к груди: Его белую рубашку теперь можно было только выбросить. Встать на ноги Гарольд не смог.

— Ладно, я разрешу тебе уйти. И, может быть, забуду о тебе. Но если ты вернешься, то мне или Норе, — Джуд пожал плечами и закончил замогильным голосом, — придется потревожить Джимми-Горбуна одной неприятной просьбой...

— Клянусь Богом, я не...

— У тебя, Нора, есть к Гарольду какие-нибудь поручения? — спросил Джуд.

Нора стояла за стойкой, спрятав под нею руки. Телефон был от нее в нескольких метрах.

— Больше поручений не будет, — ответила она.

— Гарольд, — прошептал Джуд.

Гарольд послушно наклонился и застыл в ожидании.

— Исчезни! — громовым голосом приказал Джуд.

Гарольд вскочил, стрелой пронесся по залу, вылетел через стеклянную дверь и плюхнулся на сиденье своего «кадиллака». Через минуту его и след простыл...

— Простите меня, — сказал Джуд, вытирая кровь со стойки. Бросив губку в таз, он поставил его на место, взял свои сумки и направился к выходу. — Я действительно хочу, чтобы вы меня простили, — сказал он, проходя мимо Норы.

— Не за что мне вас прощать, — сказала она.

— Возможно. — Остановившись, Джуд пожал плечами. — Теперь, во всяком случае, Гарольд не будет вас больше беспокоить.

— А кто такой Джимми-Горбун?

— Понятия не имею.

Нора захохотала, а за нею и Джуд.

— Боже мой, — сказала она, — не знаю, то ли смеяться, то ли плакать.

— То ли застрелить меня, — многозначительно заметил Джуд, все еще не видя рук Норы, спрятанных под стойкой.

— Эта мысль приходила мне в голову.

— Хорошо еще, что вы не приняли такого решения.

— Кто вы на самом деле? — спросила Нора.

— Просто беженец, — ответил Джуд. Вздохнул. И снова пошел к двери.

На пороге он остановился. Нора вздрогнула. Заметив это, Джуд быстро сказал:

— Извините. Я забыл заплатить вам.

— Забудьте об этом. — Она кивнула в сторону лоснящейся от чистоты стойки. — Вы уже отработали то, что были мне должны. Да еще и повеселили меня.

— Ну что ж, спасибо.

— Куда вы теперь? — остановила она его.

— Да так, никуда.

— Без машины... в пустыне... Деньги-то у вас есть?

— Не успел еще все потратить.

— А было хоть что тратить?

— Мне много не нужно — человек я неприхотливый.

— Верится с трудом... Вы в бегах? Вас ищут?

Джуд отвел глаза и посмотрел в окно: шоссе змейкой вилось по пустыне, исчезая в голубеющей дали.

— Не знаю...

— Надеюсь, что не ищут, — вздохнула Нора. — Вы хорошо управились с уборкой. Наверное, раньше работали в ресторане?

— Если это и было, то только в предыдущей жизни, — усмехнулся Джуд.

— Дело в том, — сказала Нора, — что у меня нет ни уборщика, ни шофера, ни сторожа, ни слесаря. В общем, мне нужен мастер на все руки. Тем более что таких, как Гарольд, на этом шоссе хоть пруд пруди.

— Судя по всему, вас это особенно не беспокоит.

— Беспокоиться не в моем характере. Вы, конечно, человек бедовый. Но иногда нужны и такие люди. Конечно, плата будет минимальная. Кармен отлично готовит, и кормить я вас буду бесплатно. Кроме воскресенья — у нас по воскресеньям выходной... Попадете в беду — выкручивайтесь сами. Я об этом даже слышать не хочу. Но зато и от меня подвоха не ждите. — Другого кафе поблизости нет, — продолжала она, — так что, если вы мне не подойдете, то не подойдете никому.

— Да... — протянул Джуд. — Сегодня было много неожиданностей. Слишком много. Надо выпить — я созрел для этого.

— Выпить? Но только сегодня. У меня глаз наметанный. По-моему, от чрезмерной выпивки у вас руки дрожат.

— Это пройдет. Я могу прийти в себя.

— Это ваша забота, не моя. Так договорились?

— Конечно, — сказал Джуд, ставя свои сумки на пол.

— Если ничего не получится, всегда сможете уехать, — сказала она.

— Если ничего не получится, — серьезным тоном заметил Джуд, — вы всегда сможете меня пристрелить.

Нора улыбнулась.

— Это все, что у вас есть? — спросила она, кивнув в сторону спортивных сумок Джуда.

— Я путешествую налегке.

— Хватит заливать.

Повернувшись в сторону кухни, Нора позвала Кармен. Та чуть приоткрыла створчатые двери. Вид у нее был разочарованный: в зале находились не те прекрасные люди, которых показывают по телевизору.

— У Энрика должна быть какая-нибудь старая одежда.

Нора повернулась к своему новому работнику:

— Как вас зовут?

— Джуд, — ей врать он не хотел.

— Так вот, Кармен. Сможете найти какую-нибудь одежду для Джуда?

— Этот парень мелковат по сравнению с Энриком, — сказала повариха и, пожав плечами, повернулась к телевизору.

— Когда мне начинать работу? — спросил Джуд.

— Сейчас и начинайте. — Нора вышла из-за стойки. Блузка у нее на поясе оттопырилась. Может быть, сама по себе. «А может, и потому, что под блузкой у нее револьвер», — подумал Джуд.

Нора взяла свою чашку и пошла на кухню. На пороге она на мгновение остановилась и, не поворачиваясь, бросила Джуду:

— Не забудьте подмести во дворе.