"Сочинитель" - читать интересную книгу автора (Роббинс Гарольд)

12

Джамайка сел, вытянув длинные ноги и положив их на стол. Он бросил короткий взгляд на Джо, склонившегося над своей машинкой, и спросил:

— Ты не выглядишь довольным?

— Я затрахался, — мрачно ответил Джо.

— Не понимаю, о чем ты, — сказал Джамайка.

— Мне предлагают эту работу, писать сценарий в Голливуде, — объяснил Джо.

— Это звучит хорошо, — улыбнулся Джамайка. — За хорошие деньги?

— Да, — ответил Джо. — Но тут есть одна проблема. Я нужен им в Голливуде на следующей неделе, а мистеру Би я был нужен на три месяца. Мне остается еще шесть недель.

— Так скажи мистеру Би, — подсказал Джамайка. — Он разумный человек.

Джо скептически посмотрел на Джамайку. Если верить газетам, на совести мистера Би была половина всех убийств в Бруклине и он был главой всех рэкетиров. Он промолчал. Джамайка понял, что у него на уме.

— Ты вполне мог бы поговорить с ним. Не так страшен черт, как его малюют.

— А не могли бы вы поговорить с ним обо мне? — спросил Джо.

Джамайка покачал головой.

— Не я с ним договаривался, и за свою жизнь я научился никогда не лезть в чужие дела. Так можно нарваться на неприятности.

— Вы можете просто сказать ему, что я не справляюсь с работой, — предложил Джо.

— Даже несмотря на то, что это чистая правда, — сказал Джамайка, — он босс. Я ничего ему не скажу.

Джо встретился с ним взглядом и спросил:

— Вы его боитесь?

— Ты можешь прозакладывать свою белую задницу, — честно ответил Джамайка. — Я всего лишь маленький ниггер, который пытается как-то выжить в этом жестоком холодном мире, — он рассмеялся. — Но тебе не о чем беспокоиться. Самое худшее — это он скажет тебе, что ты должен оставаться на работе. А ведь он может сказать и “о’кей”. Но если ты не спросишь, то уж точно не получишь своего.

Джо несколько секунд смотрел на него — потом вдруг ощутил укол самолюбия.

— А что, я действительно один из худших на этой работе?

Джамайка улыбнулся.

— Самый худший, — спокойно ответил он. — Но ведь это — не твоя любовь на всю жизнь. Ты писатель, а не сутенер. А хорошим сутенером нужно родиться.

— Писателем тоже нужно родиться, — оправдывающимся тоном ответил Джо.

— Не знаю, как насчет писателей, — сказал Джамайка, — но факт тот, что наши доходы с твоим приходом упали больше чем на двадцать процентов. Девочки прохлаждаются, лежа на задницах, а не работают. Ты ни разу не побил ни одну из них. А вспомни, что я тебе об этом говорил. Так ты приобретаешь уважение.

— Я же говорил, что не смогу сделать этого, — сказал Джо.

— Правильно, — с легкостью согласился Джамайка. — Именно поэтому я и не жалуюсь, — он помолчал, потом встал. — Ты действительно нравишься мне, малыш, — сказал он — И я надеюсь, что мистер Би отпустит тебя. В таком случае все будут довольны. Ты получишь, что хочешь, а мы будем снова делать настоящие деньги.

Джо посмотрел на стоявшего перед ним негра.

— Джамайка, вы — это что-то особенное, — сказал он с уважением в голосе — Спасибо вам.

Джамайка кивнул.

— Ну что, ты спросишь его?

— Да, — сказал Джо — Только мне нужно поговорить с отцом перед тем, как встречаться с мистером Би. Это мой отец представил меня ему.

Меньше чем за час Джо доехал на метро от станции на 96-й улице до конца линии “Нью-Лотс” и теперь пересекал Питкин-авеню, подходя к рынку Окна магазинов на авеню горели, но на рынке было темно.

Только один огонек пробивался сквозь закрытую дверь конторы. Джо открыл ворота. Машина отца все еще стояла рядом со зданием конторы. Было уже половина восьмого, но он знал, что отец остается после закрытия рынка, чтобы проверить выручку. Он повернул дверную ручку. Эта дверь, так же как и та, что выходила на улицу, была заперта.

Он уже собирался постучать, когда изнутри раздался пронзительный женский крик. Он автоматически нажал на дверь плечом, и запор тут же выскочил из прогнившего дверного косяка.

Из маленького офиса отца раздался второй крик. Дверь сразу же открылась, офис не был заперт. И тут он, пораженный, застыл в дверном проеме.

Испуганные глаза Джози, повернувшейся к нему, умоляюще смотрели на него.

— Твой отец! — закричала она — Твой отец.

Фил, вытянувшись во всю длину, лежал на ней, его брюки были спущены до колен, его бедра все еще сжаты толстыми ляжками Джози, платье которой было задрано выше грудей. Глаза Фила были почти закрыты от боли, он судорожно ловил ртом воздух, медленно сползая на пол.

Джо схватил пиджак отца со стула, стоявшего за рабочим столом, и достал пузырек с таблетками, который всегда был у отца в нагрудном кармане. Он присел и положил голову отца к себе на колени.

— Дайте воды! — прокричал он Джози.

Дрожа, она схватила со стола всегда стоявший там стакан с водой. Джо быстро всунул таблетку в рот отцу, тот непроизвольно сглотнул и проглотил ее. Джо посмотрел на дрожащую Джози.

— Звоните доктору Гилтину. Скажите ему, что это срочно. И пусть он вызовет “скорую”!

Отец с трудом дышал. Когда Джо повернул голову отца набок, из его рта закапала слюна. Потом его вырвало.

— Доктор Гилтин будет здесь через несколько минут, — сказала Джози, положив трубку.

— Дайте влажное полотенце вытереть папе лицо! — сказал Джо. Он начал вытирать испарину со лба отца.

— Мне так жаль, Джо, — плача, выговорила Джози. — Я не виновата. Я всегда просила его быть осторожным. “Тебе нельзя много трахаться, — вот что я всегда ему говорила. — французская любовь легче и лучше для тебя”. Но он старомодный человек, и ему нравятся старомодные вещи.

— Вы не виноваты, Джози, — сказал Джо, смотря на лицо отца. Оно слегка расслабилось, его цвет был уже почти нормальным, да и дышал отец уже легче. — Дайте еще одно полотенце вытереть ему член, — сказал Джо. — И помогите мне натянуть на него штаны. Не нужно, чтобы кто-либо увидел его в таком виде.

Она все еще плакала и не сделала ничего из того, о чем он просил.

— Мне жаль, Джо, мне так жаль, — повторяла она. — Я больше никогда не позволю ему заниматься этим.

— О’кей. Не беспокойтесь. С ним все будет в порядке, — сказал он. — Теперь уходите отсюда и идите домой. И никому ничего не говорите. Просто приходите завтра на работу, как будто ничего не случилось.

— Спасибо, Джо, — с благодарностью сказала она и побежала к двери. — Спасибо.

Отец пошевелился, потом открыл глаза и, увидев Джо, спросил слабым голосом:

— Что... что случилось?

— Ничего, папа. Ты в порядке. Отдыхай.

— Но что случилось? — хрипло настаивал Фил.

— Ты чуть не перетрахался до смерти! — сказал он; его страх начал перерастать в гнев. — Теперь лежи тихо и отдыхай. Доктор Гилтин будет здесь через пару минут фил глубоко вздохнул.

— А Джози?

— Она хорошая девушка, папа, — ответил он. — Ее здесь не было.

Фил посмотрел в лицо сыну.

— Мне стыдно, — сказал он, глядя ему прямо в глаза. — Я порядком сглупил. Милтон предупреждал меня, но я не обращал внимания.

— Ты не сглупил, папа, — сказал он. — Ты просто человек.

— Но я люблю твою маму, и я не должен был этого делать.

— Теперь все позади, забудь об этом. — Джо услышал, как к зданию подъехала машина. Через несколько секунд, держа свой маленький медицинский саквояж, в офис вошел доктор Милтон Гилтин.

Он взглянул на них.

— Что произошло?

— Я вошел сюда, — начал рассказывать Джо, — и увидел, что отец задыхается на полу. Я дал ему таблетку из тех, что вы прописали.

Доктор Гилтин был неглупым человеком. Он заметил беспорядок в одежде Фила, но не сказал ни слова Он открыл свой саквояж, достал стетоскоп и быстро прослушал фила, одновременно прощупывая его пульс. Потом он проверил кровяное давление и посветил крошечным фонариком в зрачки. Затем он кивнул, набрал в шприц адреналина и впрыснул его в руку филу.

— С вами все будет в порядке, — сказал он — Когда “скорая” повезет вас в больницу, вам дадут кислородную подушку.

— Я не поеду в больницу, — заупрямился Фил.

— Вы поедете в больницу, — твердо сказал доктор Гилтин. — У вашего сердца была серьезная перегрузка, и в таком состоянии вас вполне сможет прикончить обыкновенная ангина. Если все будет в порядке, я отпущу вас утром.

Рассерженная Марта влетела в комнату для посетителей больницы; Джо поднялся со стула навстречу ей. Позади нее он увидел Мотти. Он поцеловал мать в щеку.

— Привет, мама.

Она смотрела на него, так и пылая негодованием.

— Почему они позвонили тебе, а не мне? Я его жена, разве не так? Это мое право — мне должны звонить первой!

— Все правильно, мама, — сказал он. — Но я был прямо там, на рынке, когда это произошло. Я дал ему таблетку и позвонил доктору Гилтину.

— Я все еще не знаю, что случилось, — сказала она. — Дежурные медсестры в больницах никогда ничего толком не скажут.

— У него был сердечный приступ.

— И отчего же так могло получиться? — подозрительно спросила она.

— Поднять двадцать клеток с цыплятами — это может убить и быка, — быстро соврал Джо.

— Дурак, — взорвалась она. — Он же знал, что ему нельзя делать таких вещей. Но твой отец всегда считал себя Самсоном.

— Как он сейчас? — спросила Мотти.

Джо поцеловал ее в щеку.

— Лучше, гораздо лучше.

— Давайте поднимемся в его палату, — сказала мать.

— Подожди минутку, мама, — вмешался Джо. — Доктор Гилтин сказал, что позволит нам войти, как только они закончат обследование.

— Твой отец — шмак, — сказала Марта. — Иногда мне хочется просто убить его, такой он дурак.

Джо укоризненно посмотрел на нее.

— Он чуть было не избавил тебя от этих забот, — саркастически сказал он.

Марта, широко раскрыв глаза, уставилась на него, потом вдруг расплакалась.

— Мой Фил, мой Фил!

Джо обнял ее.

— У него все будет о’кей. Успокойся.

— Это просто счастье, что Джо оказался рядом с ним, тетя, — сказала Мотти.

— Да, да, — сказала Марта, потом посмотрела на Джо. — А откуда ты там взялся? Я думала, ты должен был держаться подальше от Бруклина.

— Мне нужно было задать папе один вопрос, — ответил он.

— Что за вопрос? — настаивала она.

— Не может ли он попросить мистера Би, чтобы он отпустил меня с работы, так чтобы я смог поехать в Голливуд.

Марта посмотрела на него и выпрямилась. Тут она была на страже.

— Не беспокойся. Этот подонок сделает все, что ты хочешь, а иначе ему придется пожалеть, что он родился на свет!

В комнате для посетителей появился доктор Гилтин. Улыбаясь, он подошел к ним.

— Все в порядке. Электрокардиограмма нормальная, серьезной опасности больше нет, кровяное давление — тридцать пять на восемьдесят пять, температуры нет. Ему нужно хорошо поспать ночью, и утром он сможет поехать домой.

— Спасибо, доктор, — благодарно сказала Марта. — Я могу его сейчас увидеть?

— Конечно, — ответил он. — Но помните, что вы должны вести себя спокойно, не волновать его и оставаться в его палате не дольше десяти минут. Я хочу еще удостовериться, что он спит.

— Мы подождем здесь, мама, — сказал Джо. Подождав, пока мать не вошла в лифт вслед за доктором Гилтином, он повернулся к Мотти. — Ты хорошо выглядишь, — сказал он.

— У меня почти пятинедельная задержка, — с сарказмом в голосе ответила она. — По-моему, считается, что именно в это время беременные женщины выглядят лучше всего.

Он попытался вызвать у нее улыбку.

— Этим ты просто осчастливишь Стиви.

Она не улыбнулась; вместо этого она нахмурилась.

— Стиви будет здесь послезавтра. Это будет среда. Свадьба назначена на воскресенье, на двенадцать часов. Это, конечно, если он не заподозрит чего-нибудь раньше.

— Не заподозрит, — уверенно сказал он.

— Я не убеждена в этом, — ответила она, поглядывая на него. — Когда ты собираешься уехать?

— Мой агент сказала, что в субботу, на “Твентиз Сенчури”, с Главного Центрального.

— Понятно, — ответила она. — Ты знаешь, мне все-таки не по себе.

— Ты почувствуешь себя лучше, когда выйдешь замуж, — сказал он.

— Не знаю, — ответила она. — Я нервничаю. Я боюсь. Может быть, свадьбу отложат из-за болезни твоего отца.

— Отец уже утром вернется домой. Все пройдет согласно плану. И перестань беспокоиться.

— Я не могу перестать.

Он улыбнулся.

— А, нормальный предсвадебный мандраж.