"Палуба" - читать интересную книгу автора (Кларк Кэрол Хиггинс)

Воскресенье, 21 июня, 1992 год Оксфорд

Найджел Ливингстон занимал пост комиссара оксфордской полиции вот уже восемь лет. Его еще не было на этом посту, когда исчезла Атена Пополус. После обнаружения останков тела и первой встречи с бывшими одноклассниками девушки в Ллевелин-холле комиссар решил повнимательнее изучить обстоятельства ее исчезновения. Вторая встреча с товарищами Атены была запланирована на следующее утро в особняке леди Экснер. Ливингстон решил заранее пометить все интересующие его вопросы, а также уточнить для себя, кому именно он хотел бы их задать.

Солнце ярко светило, когда комиссар свернул на аллею, ведущую к парадному входу в дом леди Экснер. Очень мило было со стороны хозяйки поместья предложить провести разговор именно здесь. Комиссар подумал об этом сейчас, с некоторым трудом выбираясь из своего автомобиля. В последние пять лет Ливингстон довольно сильно пополнел, килограммов на десять, и теперь, когда ему перевалило за пятьдесят, начал понимать, что для здоровья лучше бы держать себя в форме. А когда он смотрел в зеркале на свое отражение, ему казалось, что он видит отца. Та же красноватая кожа на лице, морщинистый лоб, тяжелая челюсть и густые седые волосы.

Комиссар захлопнул дверцу автомобиля и немного постоял неподвижно, наслаждаясь покоем, царившим в этом красивом поместье. Трудно было поверить, что столь замечательное место до сих пор так и не было сметено строительным бумом, вовсю бушевавшим в Оксфорде. Можно было даже предположить, что кто-то объявил Ллевелин-холл неким государственным историческим заповедником.

Ливингстон приблизился к дверям особняка. Мысли его вернулись к делу, которому он теперь посвящал практически все свое время. Нажимая на кнопку звонка, комиссар задумался о тех людях, с которыми говорил вчера и которых должен был вновь увидеть через считанные мгновения. Первой среди них была, безусловно, Риган Рейли, бывшая соседка Атены Пополус по студенческой комнате, теперь она частный детектив. Следом шел Филипп Уиткомб. Одна девушка, по имени Клер, доверительно сообщила комиссару, дескать, она уверена, что Атена была по уши влюблена в Филиппа и что десять лет назад тот был совсем другим человеком, поэтически возвышенным.

Дверь полицейскому открыла горничная.

— Они все собрались в студии, сэр.

Ливингстон прекрасно понимал, что шок от страшной вести о смерти Атены уже должен был пройти и что ждавшие его люди, вероятно, половину прошедшей ночи проговорили об этой страшной новости. В студии пили чай. Большинство устроилось у камина. На столике посередине комнаты стоял поднос с закусками, которыми комиссар побрезговал еще накануне вечером. По их виду было ясно, что всю ночь “угощения” простояли открытыми на этом же столике.

Филипп Уиткомб, расположившись у окна, смотрел на строгие формы сада. Казалось, вид этого сада оказывал на него успокаивающее воздействие Его невеста, Вэл Твайлер, замерла рядом с ним. Найджел припомнил, что именно так они и стояли весь вчерашний вечер. Может, они вообще за всю ночь не сдвинулись с места?

Леди Экснер влетела в студию следом за полицейским. Сегодня на ней был ярко-розовый спортивного покроя костюм, который, как отметил Ливингстон, более подошел бы его пятнадцатилетней дочери.

— Дорогой инспектор, — воскликнула пожилая леди, — как было благородно с вашей стороны не тащить всех этих милых девушек в полицейский участок. Надеюсь, вам нет особой необходимости допрашивать Пенелопу. У нее после вчерашнего коктейля случился сильный приступ изжоги. Тем не менее, человек она очень ответственный и обязательно присоединится к нам позднее.

Ливингстон подумал, что коли Пенелопа Этуотер появилась в Оксфорде лишь после того, как леди Экснер наняла ее в качестве компаньонки, то нечего было и переживать по поводу неприятности, не позволившей ей присутствовать на сегодняшнем мероприятии. Тем более, что вчера вечером Пенелопа проявила чрезмерный интерес к самым мрачным деталям преступления и даже попросила разрешения поглядеть на найденные останки погибшей.

— Я всегда страшно любила читать про все это в детективных романах, — сообщила она с громким нервным смешком.

Пробормотав несколько слов сожаления по поводу недомогания мисс Этуотер, Ливингстон прошел к камину. Все в ожидании следили за ним.

— Мы произвели вскрытие, — заявил полицейский, — Атена Пополус была задушена. Речи не может идти о несчастном случае. Как вы помните, вчера я просил вас попытаться вспомнить, что говорила вам Атена, пусть даже мимоходом, и что имело бы отношение к ее планам с кем-то встретиться. Или же могло означать, что она регулярно встречалась с кем-то, кто жил или работал где-то поблизости.

Как, собственно, и ожидал комиссар, все ответили, что ничего такого припомнить не могут. Тогда он попробовал пойти другим путем.

— Вернемся к ее семье. Что именно она вам говорила про своих родителей?

Вновь он услышал практически то же самое, что слышал накануне вечером. Атена плохо ладила со своими богатыми и весьма знаменитыми родителями. Раза два она говорила Риган о том, что ее тетю убили летом того же года, когда она поступила в “Сент-Поликарп”. Потом она, правда, не захотела возвращаться к этой мрачной теме. По-видимому, все произошло так: тетя Атены как-то решила вернуться с пляжа домой, чтобы взять забытые там темные очки, предписанные ей доктором, и совершенно случайно натолкнулась на грабителей. Столкновение это закончилось смертью тети.

Атена терпеть не могла “Сент-Поликарп”, ни с кем тут не дружила, поэтому никто и не был особенно удивлен, когда она вдруг исчезла. Тем более что Атена только что вступила во владение крупным опекунским фондом, унаследованным от бабушки.

— Что ж, думаю, кое-кто все-таки был удивлен исчезновением Атены, — голос Клер звучал тихо и был сладким, как мед. — Я знаю, что никто со мной не согласится, но, видите ли, мы девушки-южанки, умеем чувствовать такие вещи. Атена была просто по уши влюблена в Филиппа. Я часто видела выражение лица Атены, когда она читала стихи своего любимого греческого поэта, который только и писал, что о любви.

Филипп побагровел.

— Б-б-безусловно, ты шутишь, т-т-ты не можешь говорить серьезно.

Глаза Вэл сузились, она сжала губы, лицо ее тоже покраснело.

— Что за ерунда! — воскликнула она.

— Подожди, Вэл, дорогая, тебя ведь тогда здесь не было. Я же не говорю, что Филипп был влюблен в Атену. Вот это уж действительно несерьезно. Я просто много размышляла обо всем этом прошлой ночью. В конце концов инспектор сам попросил нас подумать и попытаться вспомнить кое-что о бедняжке Атене.

Кит и Риган сидели на полуизодранном креслице.

— Я не могу поверить своим ушам, — прошептала Кит подруге.

Ливингстон инстинктивно повернулся к Риган, как бы спрашивая ее мнение.

— Мисс Рейли, вы были соседкой Атены по комнате. Вы, может, тоже считаете, что она была по уши влюблена в профессора?

Риган знала, что именно она думает по этому поводу. Десять лет назад она была твердо убеждена, что не кто иной, как Клер была по уши влюблена в Филиппа. Неужели теперь своими необоснованными предложениями она хочет всех запутать?

— Со всей откровенностью могу заявить, что если Атена и была влюблена в него, то я этого не замечала. При этом вы должны понять, заглянуть ей в душу было практически невозможно. Я попыталась сначала, но потом бросила эту затею.

Ливингстон убрал руку с каминной полки и выпрямился.

— Ну что ж, если кто-то из вас вспомнит то, что может, по его мнению, быть полезным при расследовании, прошу дать мне знать об этом.

— Я очень извиняюсь. Я страшно опоздала. — Пенелопа Этуотер с бледным, мокрым от пота лицом буквально ввалилась в комнату. Карманы ее огромного шерстяного джемпера были набиты смятыми платками и полотенцами, концы которых беспорядочно свисали, грозя вот-вот упасть на пол. Сморщенная, мятая юбка перекосилась и едва прикрывала половину щиколоток. Телесного цвета чулки спустились вниз и усталыми складками лежали на спортивных тапочках фирмы “Рибок”.

— Я просто обязана выяснить, в каких магазинах она приобретает все это убожество, — прошептала Кит.

— Вэл, спасибо вам огромное. Ваш чай просто-таки спас мое гадкое маленькое пузико.

— “Маленькое пузико”? — шепотом парировала Риган, обращаясь к Кит.

Как голубка возвращается к своему гнезду, Пенелопа бросилась к подносу с закусками.

— Вы не поверите, но я действительно проголодалась. Несколько часов назад я даже смотреть на еду не могла. Но, как говорится, жизнь продолжается, надо вновь садиться в седло и отправляться в поход…

— Да Бог с ним, с твоим седлом, нам с тобой надо во что бы то ни стало попасть на пароход, который отплывает завтра.

Риган показалось, что голос Вероники звучал немного рассерженно. Это было не удивительно. Она понимала, что Вероника уже настроилась на этот круиз, но ей была необходима компаньонка Пенелопа. С удивлением леди Экснер следила, как Пенелопа накладывала себе кучку канапе на сложенную в форме корзинки коктейльную салфетку.

Ливингстон с очевидным отчаянием в голосе произнес:

— Вам и правда не стоило утруждать себя, мисс Этуотер. Вам не было никакой необходимости приходить сюда. А теперь позвольте мне извиниться за то, что я отнял у вас драгоценное время. Ваше пребывание в Оксфорде и без того краткое. — Он повернулся к Филиппу. — Надеюсь, вы никуда пока уезжать не собираетесь, профессор?

На лице Вэл вновь проступило выражение возмущения.

— Мы с Филиппом отвечаем за проведение летних занятий в “Сент-Поликарпе”. Кроме того, на время отсутствия леди Экснер нам придется следить за этим особняком. Так что найти нас вам удастся в любое время.

— Вот и прекрасно, — ответил Ливингстон спокойным голосом, потом перевел взгляд на Риган. — Мисс Рейли, в отличие от других здесь присутствующих, у вас было больше возможностей услышать что-нибудь, что могло бы оказаться важным для следствия. Я понимаю, все происходило достаточно давно. Вместе с тем, по роду профессии вы должны были приобрести достаточный опыт детективной работы…

: Все принялись наполнять свои опустевшие чашки чаем, а Риган подошла к полицейскому и стала рядом с ним у камина.

— Я уже пыталась что-либо припомнить. К тому же, в колледже я вела дневник. Он, однако, где-то в доме моих родителей в Нью-Джерси вместе с фотографиями того времени. Сейчас родители в отъезде, но вернутся домой на следующей неделе. Вот тогда я и попрошу мать прислать их мне в Лос-Анджелес. Мне кажется, дневник и эти фотографии смогут помочь следствию. — Риган улыбнулась Ливингстону. — В те времена мне казалось, что жить в Оксфорде и не пытаться записать в дневник свои впечатления об этом городе было бы преступлением.

Улыбка слетела с ее лица, оно приобрело задумчивое выражение.

— Конечно, я и предположить не могла, что читать эти записи, смотреть фотографии мне придется в поисках возможных ключей к расследованию убийства. Но, как бы то ни было, я действительно жила в одной комнате с Атеной в течение восьми месяцев, и имя ее не раз появлялось на страницах моего дневника. Не исключено, что там может обнаружиться нечто полезное…

Подошла Вэл, предложила Риган чашку чая.

— Спасибо, Вэл, я больше не хочу.

— Благодарю вас за вашу помощь, — сказал Ливингстон и слегка поклонился.

— Я должна завтра улететь, но хотела бы поддерживать с вами контакт. Буду готова помочь всем, чем смогу, в поисках убийцы.

— Ну и прекрасно.

Риган вдруг показалось, что в комнате страшно душно. Как будто здесь запахло смертью. И тут она поняла: доносившийся из сада в студию аромат цветов напомнил ей запахи, витавшие в “Похоронных конторах Рейли”, принадлежащих ее отцу. Риган повернулась к Кит.

— Давай пройдемся домой пешком.

— Отлично. А по пути домой заскочим в бар, — шепотом ответила Кит.

Они еще раз торопливо пожелали счастья Филиппу и Вэл.

— Я буду думать о вас в день вашей свадьбы, — сказала Риган. — Она ведь назначена на четырнадцатое сентября, не правда ли?

Риган пожала руку Пенелопе и поцеловала леди Экснер в напудренную щеку.

— Уверена, что вам понравится морское путешествие до Нью-Йорка, — произнесла она.

— Я намерена записывать все-все дорожные впечатления, — пообещала окружающим Вероника. — И когда я, наконец, повстречаюсь с вашей мамой, Риган, то должным образом отчитаюсь об этом новом приключении в моей примечательной жизни. Да, Риган, а не могла бы ты прямо сейчас дать мне адрес твоей мамы? Мне кажется, что Нью-Джерси расположен не так уж далеко от Лонг-Айленда, где живут мои племянницы.

— Племянницы? Вы ведь говорили, что у вас там просто родственницы, кузины, кажется? — переспросила Риган.

— Какая разница! Что кузины, что племянницы!

— Ну что ж, — немного помедлив, произнесла Риган, — может быть, вам с моей мамой встретиться где-нибудь в самом Нью-Йорке за обедом, а?

— Прекрасная идея! Мы так и сделаем, — воскликнула Вероника. — Пенелопа, дай мне ручку!

Остаток дня Риган и Кит пытались хотя бы немного насладиться пребыванием в Оксфорде, которое было сильно омрачено. Ближе к вечеру они отправились покататься на лодке, потом пообедали в преподавательской столовой колледжа.

— Кормят тут отвратительно, — ворчала Кит. — К тому же, могу поспорить, что не пройдет и недели, как мы все получим из этого колледжа письма с настоятельной просьбой внести взносы в какой-нибудь фонд.

— Кит, ты изощренный циник, — прошептала в ответ Риган, накладывая себе в тарелку сомнительного вида картофельный салат. — Да и нарисованная тобой перспектива не так уж и страшна: мы ведь всегда сможем притвориться, что никогда никаких писем не получали.

Многие из обедавших рядом преподавателей знали Атену, поэтому и здесь разговоры неизменно возвращались к обнаружению тела несчастной и допросам, проводимым комиссаром Ливингстоном.

Только в одиннадцать часов вечера Кит и Риган, наконец, вернулись в общежитие и поднялись на второй этаж.

— Поскорее бы уже убраться отсюда, — призналась Кит. — Теперь эта комната кажется мне еще более отвратительной, чем прежде. Слава Богу, мы здорово с тобой повеселились в Венеции и Париже на прошлой неделе. Кстати, во сколько у тебя завтра самолет?

— В тринадцать ноль ноль, через час после твоего.

Добравшись до своей комнаты, Риган достала ключ из кармана, открыла замок и толкнула дверь. На полу, у самого порога, лежал конверт на ее имя.

В конверте лежала записка от Филиппа Уиткомба:

Прекрасно понимая, что усилия его тщетны, Филипп Уиткомб попытался все-таки отговорить свою тетушку Веронику от путешествия на “Куин Гиневер” в одиночку. Дело в том, что из-за острого пищевого отравления Пенелопу Этуотер срочно определили в Оксфордский Королевский госпиталь.

Филипп, Вэл, доктор и непреклонная леди Экснер сидели в зале ожидания неподалеку от палаты Пенелопы. Стоны ее разносились, казалось, по всей больнице. Врачи предписали ей больничный режим на ближайшие два дня. В любом случае, Пенелопа не имела ни малейших шансов поправиться к завтрашнему отплытию “Куин Гиневер”.

— Я ни за что не соглашусь перенести эту мою поездку, — отчаянно стояла на своем леди Экснер. — Мне все равно: есть там следующий рейс через две недели или нет. Когда Пенелопа поправится, пусть летит ко мне в Нью-Йорк самолетом, а я отправлюсь кораблем и непременно завтра утром. — Лицо леди Экснер приняло упрямое выражение, прекрасно знакомое Филиппу. Спорить с ней в таких случаях было бесполезно.

— Леди Экснер, у меня есть предложение, — начал было доктор.

— Прошу вас даже не заикаться о том, чтобы я осталась дома, — резко оборвала его Вероника. — Перенести путешествие — значит просто вообще не поехать. Тот, кто колеблется, проигрывает. Сегодня — первый день оставшейся мне жизни, а завтра — первый день моего путешествия, моего отдыха, — улыбнулась леди Экснер, но улыбка получилась неприятной, тяжелой.

— Но ведь мисс Этуотер очень расстроится, когда узнает, что вы уехали без нее, — попытался мягко настоять на своем доктор.

— Ах, я расстроюсь еще больше, если не поплыву на этом корабле. К тому же я вчера ее предупреждала, просила не обжираться. — Леди Экснер поднялась. — Ну, мне пора домой, я должна собраться в дорогу. С Пенелопой ведь будет все в порядке, не правда ли, доктор?

— Сейчас ей действительно неважно, чувствует она себя ужасно. Но, уверен, что очень скоро полностью поправится, — заверил доктор.

— Спасибо, доктор. Филипп, Вэл, нам пора.

— У меня тоже есть предложение, леди Экснер. Могу я рассказать вам о нем? — спросила Вэл.

— Все зависит от рода предложения.

— Я не собираюсь вам предлагать оставаться дома, — мягко проговорила Вэл, — однако считаю, что путешествие понравится вам гораздо больше, если у вас все же будет попутчица.

— Вэл, ну к-кто же согласится, если отплытие уже завтра? — раздраженно проговорил Филипп. — Этот чертов корабль отходит через какие-то тринадцать часов.

Вэл торжествующе улыбнулась.

— Тот, кто уже собрал свои вещи, кто, по ее же собственным словам, “выполнил задание”, и, скорее всего, будет рад возможности провести время в обществе нашей дорогой Вероники… Я имею в виду Риган Рейли.

Риган со всевозрастающим унынием слушала Филиппа, продолжавшего настойчиво уговаривать ее стать своеобразным ангелом-хранителем для его тетушки Вероники на предстоящие пять дней и ночей.

— Если она отправится в круиз одна, то, я уверен, выпадет за борт где-нибудь посередине Атлантического океана. К тому же от второй рюмочки “черри” тетя мгновенно пьянеет. А, как говорят, на всех этих круизах только и делают, что пьют. Наконец, Пенелопа, ты знаешь, обожает есть. Она может перегрызть ствол дуба быстрее целой армии бобров, если за это ее чем-нибудь угостят. Это, собственно, до сих пор и спасало Веронику от проблем с алкоголем, потому что мисс Этуотер постоянно тащила свою компаньонку в буфет, тем самым удерживая от частых походов в бары. Я заплачу тебе д-д-войную ставку, в два раза больше, чем ты получаешь за твои услуги детектива. Все потому, что, если ты согласишься, тебе придется работать двадцать четыре часа в сутки. Я откровенно предупреждаю обо всех возможных трудностях твоей миссии. Дело в том, что леди Экснер иногда ложится спать в самое неожиданное время суток. Порой она не спит до утра, зато потом укладывается часа на три во второй половине дня.

Если она будет следовать такому распорядку и на корабле, у тебя появится немного времени и для себя, — продолжал Филипп.

“Двойная ставка? — размышляла Риган. — Плюс пять дней в море на роскошном лайнере”. Времени у нее было предостаточно. Она ведь даже позвонила Ливингстону и предложила задержаться на несколько дней. Тот, однако, ответил, что на нынешнем этапе расследования ее присутствие вряд ли чем поможет. К тому же, если Вероника будет отсыпаться по вечерам, она сможет тайком бегать навещать своих родителей.

— Хорошо, Филипп, во сколько она за мной завтра заедет?

— Что?! Что ты собираешься сделать?! — принялась орать Кит, когда Риган рассказала ей о просьбе Филиппа. — Риган, знаешь, должна тебе сказать, что на этот раз ты, видимо, совсем с ума сошла.

— Но ведь мне за это прилично заплатят. Так что это будет уже не столь сложно переносить, — принялась оправдываться Риган. — Одно плохо: весь путь до Саутгемптона мне придется протрястись по ухабам в школьном автобусе с этим дурачком Эдвином за рулем. Так что сейчас мне лучше будет попытаться как следует выспаться.

Кит, которая уже успела переодеться, согласно зевнула и залезла под одеяло.

— Что ж, с одним я могу согласиться. Веронику и вправду не следует отпускать одну. И лучше, конечно, если с ней поедет кто-то, вроде тебя. Что касается меня, то я обязательно приеду в Нью-Йорк встретить тебя у трапа. Посмотрю, как твой корабль войдет в порт. Кстати, надеюсь, что морской болезнью ты не страдаешь, и с этим никаких проблем у тебя не возникнет.