"Сонавайтесь, Флетч!" - читать интересную книгу автора (Макдональд Грегори)ГЛАВА 25Выпитое виски разморило Флетча. Он попрощался с миссис Сэйер, поел приготовленное ею жаркое, около шести вечера завалился спать. Шесть часов в Бостоне соответствовали полночи в Риме. Кто-то покусывал его за ухо. Прохладное тело прижалось к нему. Набухший сосок терся о предплечье. Тело пополнее, чем у Анджелы. Немного. Нога поглаживала его ноги. Вперед-назад, вперед-назад. – Сильвия! Даже в темной комнате он увидел разметавшиеся по подушке волосы его будущей приемной тещи. – О Господи, Сильвия! – Слишком поздно, дорогой, – она подсунула под него свое правое бедро. – Как писано в Библии: «Они познали друг друга в его сне». – Это же инцест! – И что из этого, дорогой? Теперь она полностью лежала под ним, ее бедра выписывали восьмерку. Груди вдавливались в ребра. – О Боже! Действительно, было слишком поздно. И оставалась единственная возможность избежать перелома одной из частей его тела. – Это не инцест, дорогой. Наконец, улегшись на спину, Флетч смог взглянуть на фосфоресцирующий циферблат. Только восемь вечера. – Вы что-нибудь поели? – спросил он. – Конечно. Зачем мне ждать от вас очередного подвоха. – Вы сами не так уж просты, графиня ди Грасси. – Куда вы подевались вчера вечером? Я два часа ждала обеда. – Пошел прогуляться. – Я знаю. Сукин сын, – она села. – Только от вас можно ждать такого. Помолоть языком и уйти, оставив меня голодной. Никакой вы не шеф-повар. Вы – сукин сын! То же самое и с картинами – вы лжете, лжете, лжете! Хотите ограбить меня. Флетч положил руку ей на спину. – Я оставил дверь незапертой. Швейцар впустил вас в подъезд? – Мне пришлось ждать, ждать. Вы не отвечали на звонок. – Я спал. Сидя в постели, в темноте, графиня ди Грасси заплакала. – О, Флетч! Вы мне поможете? – Помогу? – Вы должны мне помочь. – Должен? – Менти умер. Я – вдова. Без гроша в кармане. Без гроша! – Да. – У меня ничего нет, Флетч. – Ну, что-то вы по наследству получите. – Анджела молодая, красивая. Умная. У нее впереди целая жизнь. А я? У меня ничего нет. – Она – ди Грасси, Сильвия. – Она? Я – графиня ди Грасси. – Я знаю. – Я вышла замуж за Менти. – И его картины. – Это мои картины. Менти хотел отдать их мне. Я в этом не сомневаюсь. Сколько раз он называл их «нашими картинами». – Сильвия, вы можете меня выслушать? Не мне решать, чьи это картины. Или Менти упомянул о них в завещании, или нет. Если упомянул, они отойдут только вам, или Энди, или вам обеим, в полном соответствии с его волей. Если нет – лишь итальянский суд может определить, кому они принадлежат, при условии, разумеется, что мы их разыщем. Сильвия легла, крепко прижалась к нему. Флетчу вспомнилось, как она лежала на пляже в Канья, с накрашенными ногтями рук и ног. – Флетч, скажите мне правду. Вы знаете, где картины? – Сильвия, я приехал в Бостон, чтобы работать над биографией Эдгара Артура Тарпа-младшего. Она легонько шлепнула его по груди. – Вы лжете. Всегда вы мне лжете. – В данном случае, нет. – Если вы пишете большую книгу, то где пишущая машинка? Где ваши записи? Вчера вечером я прошлась по квартире. Никто не пишет тут никаких книг. – Я еще не начал. Меня отвлекали. – Отвлекали! Вы нашли картины, – он чувствовал боком ее жаркое дыхание. – Где они? Он уже проснулся. И хотелось ему отнюдь не говорить. Он промолчал. Сильвия положила на него ногу. – Где картины? А, Флетч? – Вы умело ведете переговоры, Сильвия. – Вы мне поможете, Флетч. Правда? – Сначала помогите мне. – Америка! – вскричал Флетч. Телефон зазвонил в самый неподходящий момент. Продиктовали телеграмму. От Энди. Анджелы ди Грасси. «ПРИБЫВАЮ В БОСТОН ВОСКРЕСЕНЬЕ ШЕСТЬ-ТРИДЦАТЬ ВЕЧЕРА. РЕЙС „ТУЭ“ 540. СИЛЬВИЯ С ТОБОЙ? ЛЮБЛЮ. – ЭНДИ». – Дерьмо, – процедил Флетч. Она никогда не могла уложиться менее чем в десять слов. – О Боже. Что же это я делаю? – Продолжим, Флетч, – отозвалась с кровати Сильвия. – Хорошо, – выдохнул Флетч. Второй звонок уже ничего не прервал. – Слушаю. – Ты пьян? – Флетч узнал Джека Сандерса. Из трубки доносился шум редакции. – Нет. – Ты спал? – Нет. – Чем это ты там занимаешься? – Не твое дело. – Все понял. Но ты уже кончаешь? – Остынь, Джек. – Подожди, Флетч. Я в запарке. – Я тоже. – Действительно, в запарке. Можешь ты выслушать меня? Одну минуту. – Нет. – Чарльзтаун в огне. Кто-то решил спалить весь город. А у меня некому готовить статьи к печати. – И что? – Один литобработчик пьян в стельку, второй, вернее, вторая беременна и только что уехала рожать. Я ничего не могу поделать. Их дневного сменщика тоже не найдешь. Его жена говорит, что он отправился то ли на хоккей, то ли на баскетбол. Мне недостает трех репортеров. Двое в отпуске, у третьего – грипп. Для литобработки остался один парнишка. Такой материал ему не по зубам. – Похоже, у вашей газетенки не хватает денег, Джек. – Да кто мог предполагать, что в обычную октябрьскую субботнюю ночь разверзнется такой ад? – Надо предвидеть любые неожиданности. – Ты сможешь приехать? – Чтобы готовить статьи в номер? – Да. – Ты спятил. – Сам я не справлюсь, Флетч. Не могу я один выпустить целую газету. – Сколько сейчас времени? – Без десяти девять. – Когда ты освобождаешься? – Материалы на первую полосу сдаются в десять двадцать. – Джек, меня подозревают в убийстве. – Тебя – да, но не Ральфа Локе. – Я не знаю города. – Зато умеешь складывать слова. – Я уже забыл, как это делается. – Пожалуйста, Флетч. Ради нашего прошлого. Я не могу больше говорить. В темноте Флетч посмотрел на Сильвию, перебравшуюся на его половину кровати. – Ну, хорошо. Мерзавец. |
|
|