"Жребий Флетча" - читать интересную книгу автора (Макдональд Грегори)ГЛАВА 21С магнитофонной ленты. Приемный блок 8 «Люкс» 8 (Оскар Перлман). – ... Да. – Позвольте начать с того, мистер Перлман, что моя жена в восторге от вашей колонки. – В гробу я видал вашу жену. – Простите? – капитан Нил аж отшатнулся. – В гробу я видал вашу жену. Всегда одно и тоже. «Моя жена в восторге от вашей колонки», – несомненно, Перлман говорил, не вынимая сигары изо рта. – Что бы я ни сделал, будь то пьеса, книга или газетная колонка, в ответ я услышу: «Моей жене понравилось». Когда я прихожу на вечеринку и пытаюсь увести разговор с моей персоны или моей работы, я заранее знаю, что меня ждет. Я спрашиваю: «Вы видели вчера Нуриева в Национальном театре?» Мне отвечают: «Моей жене он понравился». Вы видели последнюю картину Бергмана? «Моей жене понравилось». Как насчет последней пластинки Нейла Диамонда? «Моей жене понравилось». Вы читали новый роман Джо Гореса? «Моей жене...» Как бы вы отнеслись сегодня к королю Лиру? «Моя жена полагает его шовинистом. Почему он чего-то ждет от дочерей?» Или моей жене нравится, или нет. В кого превратились американские мужчины? Неужели в безмозглых дикарей? Зачем прятаться за мнение жены? Или у мужчин более нет глаз и ушей? Взять, к примеру, вас. Почему вы не говорите, что моя колонка понравилась вам? Или вы от этого перестанете быть мужчиной? У вас выпадут волосы на теле и начнет расти грудь? Неужели вы считаете возможным говорить только о хоккее да боксе? – Мистер Перлман, я всего лишь полицейский... – Вы трахаете свою жену, не так ли? – Никогда еще я не встречал таких странных, эксцентричных, возможно, больных людей, как жур... – Она говорит, что ей это нравится? Вы верите всему, что говорит ваша жена? Как вообще можно верить тому, что говорит жена? Почему бы вам просто не сказать, что вы в восторге от моей колонки? Я работаю только для жен? Фред Уэйринг работал для жен. И посмотрите на него. Он изобрел миксмастерс. Нет, он изобрел блюда быстрого приготовления. Может, он только радуется, когда мужчины подходят к нему и говорят: «Моей жене нравится ваша работа». О Господи, ну что вы все стоите. Присядьте, пожалуйста. У меня такое чувство, что я продал вам содержание моей очередной колонки. С вас семнадцать тысяч долларов. Не волнуйтесь. Хотите сигару? Играете в карты? Случается проигрывать? Может, выпьете? Сам я капли в рот не беру, но спиртного тут хватает. О Господи. Ну что же я так разошелся. Как поживает ваша жена? Я же приехал сюда поразвлечься. Но не получилось. За вечер проиграл двенадцать сотен баксов. Эти говнюки из Далласа. И Сент-Луиса. Уф! Двенадцать сотен баксов. Что? Пить не будете? Карты наверняка меченые. Потому-то они и обдули меня на двенадцать сотен. – Мистер Перлман, скажите, когда вы сможете ответить... – Хоть сейчас. Значит, старине Марчу вставили ножницы в зад? Он заслуживал этого более других. Все вокруг сейчас только и пишут об этом. По мне, забавного тут мало. Объясните, что в этом забавного? Я вас отблагодарю. – Мистер Перлман! – Не кричите на меня. Я не позволю, чтобы на меня кричал провинциальный коп. Пусть и ветеран. – Послушайте, я знаю, что вы, журналисты, всегда задаете вопросы. Я тоже задаю вопросы. Потому и пришел к вам. Это ясно? – О Боже. Да у него истерика. Вы совсем не играете в карты? Напрасно. Помогает расслабиться, снять напряжение. – Мистер Перлман, вы работали у Уолтера Марча? – Давным-давно. В одной из его газет. Двадцать пять лет тому назад. Большинство участников конгресса когда-либо да работали у Марча. Почему вы допрашиваете меня? – Я задаю вопросы. – Это не вопрос. – Вы начали публиковать вашу юмористическую колонку в его газете7 – Вы говорите, она юмористическая? Благодарю. – Впервые она появилась в его газете. Правильно? – Да. – Затем вы продали эту колонку, созданную для одной из газет Марча, вашингтонской, если не ошибаюсь, национальному синдикату? – Интернациональному. Жены всего мира в восторге от моей колонки. – Почему вы ушли от Уолтера Марча и продали колонку другому газетному объединению? – Чтобы не умереть от голода, либо этот человек начисто лишен чувства юмора. Даже у его жены нет чувства юмора. Он отказался публиковать мою колонку в других своих газетах. Я дал ему на раздумья достаточный срок. Два или три года. – Правда ли, что он помогал вам создавать колонку? – Правда ли, что деревья растут корнями вверх? «Правда, – ответит вам мудрец, – если вы ходите на голове». Он дозволял печатать колонку. Раз от разу. Обычно, обкорнав наполовину. На странице, отведенной под некрологи. Он так помогал мне, что обеспечил бесплатные похороны. Такой популярностью пользовался я у тамошних похоронных бюро. – А после того, как вы подписали контракт с синдикатом, он подал на вас в суд, так? – Он проиграл процесс. Нельзя подавать в суд на талант. – Но дело разбиралось в суде? – В суде его осмеяли. Жена судьи обладала чувством юмора. – И что потом? – Что, потом? – переспросил Перлман. – Миссис Марч говорит, что все эти годы вы недолюбливали друг друга. – Старушка Лидия предлагает меня на роль убийцы? Эта дама всегда отличалась острыми коготками. – Все эти годы между вами сохранялись напряженные отношения? – С какой стати? Мы же разошлись в разные стороны. Он издавал свои газеты. Я писал свою колонку. – Кто-то сказал мне, что Марч не отказывался от мысли заставить вас публиковать колонку в его газетах. – Да кто мог такое сказать?! – Если вас это интересует, Стюарт Пойнтон. – Милого вы нашли собеседника. Он правильно произнес мою фамилию? – Нет, и меня это удивило. Он постоянно называл вас Оскаром Уорлдманом. – На него это похоже. – Вы меняли фамилию? – Нет. Просто Пойнтон не может произнести правильно ни одну фамилию. Он – ходячая совесть мира. – Пожалуйста, ответьте на мой вопрос, мистер Перлман. – Не отказался ли Марч от мысли публиковать мою колонку в своих газетах? Видите ли, во многих городах моя колонка печаталась в конкурирующих с Марчем газетах. Полагаю, она привлекала читателей. Да, наверное, он мог бы подумывать над тем, чтобы переманить меня на свою сторону. – Скажите, а каким образом Уолтер Марч мог добиться того, чтобы вернуть вашу колонку «Марч ньюспейперз»? – Меня это тоже интересует. – Мистер Перлман... – Я с детства сам себе хозяин. И если чего не хочу, то и делать не буду. – Вам известно, что на Уолтера Марча работали частные детективы? – Кто вам это сказал? – Вы, журналисты, обычно предпочитаете не указывать источник информации, не так ли? – Кто вам сказал? – К примеру, Ролли Уишэм. – Ролли? Милый паренек. – Так вы знали о существовании частных детективов Уолтера Марча? – Если это хорошие детективы, как я мог знать о них? – Уолтер Марч пытался вас шантажировать? – На чем? Жизнь моя кристально чиста. Как новорожденный котенок. Последовала пауза. Вытянувшийся на кровати Флетч закрыл глаза. – Где вы были в понедельник в восемь утра? – прервал молчание капитан Нил. – В моей спальне. Спал. – Вы были в коридоре, неподалеку от «люкса» Марча? – Не был. – Вас там видели. – Это невозможно. – Мистер Перлман, миссис Марч подробно описала нам, как она выбежала через открытую дверь «люкса», увидела вас в коридоре, уходящего, раскуривающего сигару, побежала к вам, дабы попросить о помощи, узнала, а затем бросилась к «люксу» Уилльямсов и забарабанила в дверь. – В голове у нее помутилось, так что ей могла привидеться и зеленая зебра. – Вы не помните, что видели Лидию Марч в коридоре, в понедельник, в восемь утра? – Не видел даже во сне. Капитан Нил, мы играли в покер до половины шестого утра. Я спал до одиннадцати, может, до половины двенадцатого. – С кем могла бы спутать вас миссис Марч? – Роберт Редфорд не приехал на этот конгресс. – Вы готовы повторить под присягой, что вас не было у номера Марча в понедельник в восемь утра? – Любой суд признает Лидию Марч не заслуживающим доверия свидетелем, если встанет вопрос, кого и где она тогда видела. – Только на это вы и рассчитываете, мистер Перлман? – Вы хотите узнать, кто убил Уолтера Марча? Я вам скажу. Уолтера Марча убил Стюарт Пойнтон. Он намеревался убить Льюиса Грэхэма, но перепутал фамилии и номера комнат, в которых их поселили. |
|
|