"Тень Земли" - читать интересную книгу автора (Сыченко Игорь Алексеевич)Глава 3Две недели прошли, как одни сутки. Нет, они не пролетели быстро: каждый день был копией предыдущего и проходил в выполнении несложной работы по дому. Хозяин, к счастью, так и не объявился. Кейт уже стала приспосабливаться к местной жизни, училась жить здесь и более того: она старалась понять мир и людей, населяющих его — в этом и была отдушина. Она следила за людьми и анализировала их поступки, но аборигены имели иную жизненную систему координат, поэтому некоторые детали оставались за гранью понимания. Мирика стала хорошим источником информации, но, к сожалению, единственным. Она оказалась довольно разговорчивой, в отличие от своей соседки, которая практически всегда молчала. Всю жизнь Мирика была рабыней и знала очень мало об окружающем мире, но, тем не менее, смотрела на новенькую свысока. Такое отношение забавляло. На вопросы Кэтрин она отвечала с некоторой неохотой, а порою и удивлялась, спрашивая, зачем той знать о каких-то глупостях. Очевидно, местное отношение к жизни отдавало некоторой апатией к окружению. Так Мирику удивил вопрос о государстве, в котором они находятся, но ответила, подумав, что там, откуда Кэтрин родом, по её мнению, ничего не знают о Хевимской Империи. «Итак, Хевимская Империя», — тогда подумала Кейт. — «Очень похоже на Римскую империю, причём не только названием». — Империя? — Да, Империя, — улыбаясь, ответила Мирика, — это такое огромное государство. — А другие страны? — Других стран нет. Такой ответ был, мягко говоря, интригующим, и Кейт решила уточнить: — Весь мир принадлежит Империи? — Да. Потрясает? «Не столько потрясает, сколько ужасает», — подумала Кейт, но вслух согласилась. Кое-что начало становиться на свои места. Хевимская Империя очень напоминала перезревшую Римскую Империю. И психология её жителей была соответствующей: сотни лет культура варилась сама в себе и топталась на месте. В итоге безразличие стало нормой их существования. Люди не видели ни целей, ни смысла жизни. Полная стагнация развития. — Хозяин часто устраивает пиры. Гости говорят, что за Великим морем, есть государство, — добавила Мирика. — Да? — аппетит знаний разыгрался не на шутку. — Можешь мне рассказать? — Я ничего не знаю. Я даже никогда не видела этого моря. Не знаю, что это такое. Я родилась в этом доме и никуда да не выезжала. Всю жизнь я здесь. — А-а-а… А хозяин? Как его зовут? — Разве тебе не всё равно? — Нет, — осторожно ответила Кейт, боясь пробудить подозрение. — Господин Лори… — всё же ответила рабыня. Это был максимум того, что удалось выжать из Мирики. И вот сейчас Кейт шла по неширокой тропинке и думала об этом мире. Она выросла на Земле, где уже лет сорок почти нет никаких войн и революций, и её убеждения находились в резком противоречии с миропониманием аборигенов, что, конечно, не могло повлиять на решимость узнать больше… С того разговора прошло несколько дней, и как-то раз Кэтрин приказали отнести еду сторожевому псу Рору, лай которого она слышала, когда её привезли в поместье. Она боялась собаки и старалась избегать встречи, обходя будку. Удивительно, но ему сделали небольшой домик в лучших традициях собачьего комфорта, чего Кейт никак не ожидала увидеть. Рор действительно оказался довольно большим. В России его бы назвали волкодавом. Чёрная, как смоль, шерсть свисала с пса практически до земли. Пёс был чем-то схож с представителями кошачьих. Похоже, угловатость форм морды и тела была визитной карточкой животных этого мира, но на людей почему-то не распространялся. Даже промелькнула мысль, что люди не являлись коренными обитателями. Да, определённо, здесь крылась какая-то загадка… Кейт остановилась в пяти метрах от собаки, боясь подойти ближе. Она оценивала цепь: метра четыре, не больше. Пёс встал и мощно гавкнул. Девушка подпрыгнула от неожиданности, руки закололи маленькие иголочки. Пёс вскочил и бросился, но цепь его каким-то чудом удержала, зазвенев кольцами. — Спокойно, спокойно, хороший пёсик. Рор — хоро-оший пёсик, — проговорила Кэтрин и, подойдя ближе, положила миску. Рор, чуть не сорвав цепь, бросился к еде. Едой, к счастью, он выбрал мясо, лежащее в миске. Девушка отошла в сторону, наблюдая, как куски пропадают в его пасти. Говорят, собаки чувствуют страх, и Кэтрин собирала всё мужество, чтобы преодолеть его. Вскоре пёс расправился с едой, и Кейт попыталась забрать посуду. Не получилось: он снова громко гавкнул и дёрнулся в её сторону, девушка метнулась обратно, цепь остановила пса. «Может быть, чёрт с этой миской», — подумала она, но в голове тут же промелькнула идея. — «Рискованно, но стоит попробовать». Как можно более спокойно, делая маленькие шажки, она стала приближаться к Рору, который при каждом её движении обнажал гигантские клыки. Цепь натянулась до предела. «Если она не выдержит, мне конец», — с ужасом подумала Кейт, но не отступила. Хотелось рвануть отсюда, но она заставляла себя идти дальше. Вот осталось всего пара шагов, и девушка протянула руку… — Гав!!! — Ай! — отскочила Кейт, на лбу выскочил пот, а собака, похоже, смеялась, если оскал можно было принять за улыбку. «Вторая попытка», — приказал внутренний голос, — «только бы цепь выдержала». И снова протянутая рука приближалась к собаке, а цепь натянулась, казалось, она вот-вот слетит с петли. Пёс дёрнулся, встав на дыбы — и рука коснулась носа. В такой позе он и остался стоять, слушая монолог эмоций человека. — Спокойно, зачем так? Ты не должен быть таким агрессивным… Пёс так и стоял, внимая голосу, непонятно откуда льющегося на него. Поток оказался столь успокаивающим и согревающим, что прежняя злость мгновенно унеслась, словно развеянный ветром туман. Мысли животного были просты и очевидны. Ему открылся новый набор чувств, эмоций другого существа, столь глубоких, что его разум не мог воспринять их в полном объёме. Он впервые думал! Думал не о том, что съесть или кого убить, или то были не его мысли, такие прекрасные и такие глубокие? Поток успокаивающих волн сходил, уплывал вдаль, откуда и явился. Он желал большего: ещё, ещё немного тепла и мыслей, и мог остаться той собакой, которая существовала до этого. Другое существо поняло это, и обещало, что вернётся. Оно устало, для него это было слишком сложно и тяжело. Тепло уходило вдаль. Он уже стал чувствовать прикосновение к кончику носа, горячей руки… Кэтрин прочитала последнюю мысль, и контакт медленно перешёл в заключительную стадию и прервался. Пёс опустился на землю и смотрел на человека, подарившего ему то, чего он никогда не чувствовал: любовь, внимание, тепло. Кэтрин почувствовала отклик, и произнесла уже вслух: — Сегодня я ещё вернусь. Позволь мне забрать миску. Девушка погладила Рора по голове и, забрав посуду, удалилась. Вечером она вернулась, как и обещала. Пёс её ждал. Почувствовал знакомый запах, он завилял хвостом, чего раньше никогда не делал. — Ждёшь, да? — улыбаясь, спросила Кейт, ставя миску Теперь она знала, что в жизни этого существа было слишком мало тепла, и не удивительно, что, ощутив его в полной мере, пёс стал относиться к ней, как к своему другу. И Кейт тоже больше не чувствовала себя одинокой и загнанной в угол. Всё неожиданно изменилось. Каждый раз, встречаясь здесь, они помогали друг другу. Собаке хотелось добра, а Кейт — общения с тем, кому можно излить свою душу, и для этого совсем не требовалось слов, достаточно понять чувства. Казалось невероятным, но не только человек способен понимать другого человека: часто в жизни животные становятся близкими друзьями. Рор никому не сможет рассказать о её беде, никому не проговориться, только он мог стать самым надёжным другом во враждебном мире. Кейт сидела и гладила животное. Ладонь легла на голову, и она погрузилась в мир другого существа. Как ни странно, но у них было много общего. Оба были несвободны и одиноки. Оба скучали по своей родной стихии, как две рыбы, выброшенные на берег и бьющиеся о камни берега. После диалога на душе становилось легко и свежо… — Эй! Ты что делаешь? Кейт отпрянула, контакт разорвался. Она не успела закончить финальную стадию — в голове запульсировала боль. «Что это было?» — промелькнуло в голове. — Что ты делала? — отчётливо раздался голос. «Меня заметили! Этого ещё не хватало!» Кейт взглянула в ту сторону, откуда донёсся голос. Темнота скрывала человека, но она всё же разглядела силуэт. Мужчина шагнул в её сторону, и девушка попятилась, по-прежнему не зная, что ответить. Рычание пса остановило его. Кейт, воспользовавшись замешательством, схватила пустую миску и побежала прочь, а парень стоял, смотря то на убегающую девушку, то на озлобленную собаку… Больше всего Кейт боялась, что этот, казалось бы, незначительный случай, выплывет и станет известен всем, но и на следующий день никто не указывал на неё пальцем и не говорил, что она ведьма. Неужели, обошлось? Самое печальное то, что она даже не запомнила лица незнакомца, может быть, и он тоже не запомнил? На это Кэтрин и надеялась, подходя на следующее утро к будке. Рор встретил её радостным лаем, таким громким, что его было слышно и в поместье. Кейт подождала, пока он поест, и уже собиралась уходить, как услышала знакомый голос: — Подожди. Девушка ничего не ответила. В бегстве не было смысла: теперь-то он её точно запомнил. — Прости, я вчера тебя напугал… Меня зовут Фэви… Я конюх… Кэтрин оценивала его действия: этот человек вёл себя необычно, хотя откуда она знает, что здесь «обычно»? Наверное, Фэви понял, что быстрого ответа она не получит, поэтому продолжил: — Я был здесь вчера вечером… — он замолчал, подбирая слова. — Проходил мимо. Было как-то слишком тихо, обычно Рор ведёт себя шумно, но в последнее время притих. Я заглянул… В мои обязанности входит смотреть за всеми животными, в основном за лошадьми. Рор стал таким тихим, обычно он такой… — …агрессивный? — помогла Кэтрин. — Да, это хорошо для сторожа, она никого не подпускает. Даже меня, а тебя ждёт с нетерпением. Я в замешательстве. — Почему? Ему нужно всего лишь немного внимания. Ты что, следишь за мной? — Нет, нет… мне просто так показалось. Кейт поняла, что этот пустой разговор ни к чему не приведёт, и перешла к делу: — Чего ты от меня хочешь? Такого он точно не ожидал. Это было видно по его смущённому молчанию. — Я вчера видел очень странную картину. — Ничего странного. Я просто гладила собаку. — Тогда почему ты сразу убежала? Мне можно рассказать. Я никому ни слова… — К сожалению, мне нечего тебе рассказать, — и это было правдой. Кейт молча направилась в сторону поместья, говорить на эту тему с аборигенами не хотелось. — Я никому не скажу, это останется тайной, — уже вслед сказал он. Девушка остановилась — следовало бы его поблагодарить за молчание, но это стало бы для него подтверждением подозрений. Кейт была уверена: то, что вчера видел Фэви, не понималось им до конца. Произошло что-то странное, это он точно знал, но не более. У поместья царило небывалое оживление. Две кареты, запряжённые парами мохнатых лошадей, остановились у входа. Их встречала целая армия рабов, наверное, все, которые работали в поместье. «Неужто хозяин соизволил явиться», — подумала Кейт, но ошиблась. Из первой кареты вышел мужчина лет тридцати пяти — сорока. Надзиратель подошёл ко второй и, опустив голову, открыл дверь. Из кареты вальяжно вышла женщина, облачённая в столу, поверх которой был накинут плащ. Вслед за ней появился мальчик лет десяти, важно посматривающий на прислуживающих рабов. Женщина что-то приказала надзирателю и повернулась к мужчине, который уже стоял около неё. Они перекинулись парой фраз, и он с мальчиком направился в поместье. Похоже, что женщина всё же была здесь главной, может быть она жена хозяина, тогда придётся называть её хозяйкой. Кэтрин заметила неподалёку спешащую к карете Мирику, и остановила её вопросом: — Кто это? — Хозяйка с сыном. — Они надолго уезжали? — Они приезжают сюда только летом. — А-а, ясно. А тот, что с мальчиком?.. — Мирика не дала закончить. — Это не мальчик, а сын Хозяина, значит тоже Хозяин, — поправила она, а Кейт подумала: «Не много ли Хозяев на один дом?» — А тот мужчина, который с ним. Это его Учитель. К нему нужно обращаться так: Учитель или Мудрейший. Не держи Кейт себя в руках и не будь положение так печально, она бы засмеялась. Сколько в таком обращении надменного, а остальные не смеют даже назвать себя людьми. Может быть, для них это нормально, пускай, но только не для неё. — Как их имена? — спросила Кэтрин. Мирика призадумалась, но ответила: — Хозяйку зовут Фрея. Хозяина — не помню. Да и вообще, какая разница?! Кейт посмотрела в сторону карет. Рабы брали вещи и несли их в усадьбу, надзиратель распоряжался работами. «Неужели он увлечён своей работой? Неужели и ему нравится — Мирика, сколько Империя владеет всем миром? Собеседница покосилась на неё, как будто был задан запрещённый вопрос, и ответила: — Не знаю. — Твои родители были свободны? — спросила Кейт. — Нет. — А их родители? — Нет. Зачем ты задаёшь такие глупые вопросы? Должно быть так. Ты что? Чем-то недовольна? У тебя есть еда и жильё. Глупая ты какая-то … Да, их жизнь уже многие сотни лет питала безразличие к чьей-либо судьбе, даже к своей. Кейт не могла не отметить, что такая система оказалась вполне устойчивой, но всё же гнильца подъест когда-то это общество… Кэтрин не успела ответить, потому что в этот момент донёсся голос надзирателя. — Эй, вы! Идите сюда! — Это нам, — бросила Мирика и послушно стала спускаться по лестнице. Кейт не стала дожидаться повторного приглашения и последовала за ней. Фрея вошла в родной дом, но чувство радости по-прежнему не наполняло её: жизнь уже давно превратилась в нечто монотонное, вялотекущее. Единственным смыслом жизни оставался сын, и только в нём она чувствовала своё спасение от этого мёртвого мира, от людей (нет, рабов!), которые окружали. Но сейчас он был с Учителем, Мудрейшим, знающим множество наук и учений: математику, геометрию, богословие и ещё многое то, что необходимо образованному человеку, чтобы отличаться от чёрного люда. Как они надоели! «Хм… Рабы… Презренные полулюди-полуживотные, не способные ничему научиться». Фрея бросила взгляд на одного из них: грязный, глупый, имеющий в потребностях только есть и пить. Абсолютное ничтожество. Говорящая скотина. Она очень устала с дороги, и хотелось отдохнуть, но разве можно оставить без присмотра надзирателя и рабов? Слуги всегда норовят что-нибудь украсть. — Надзиратель, пускай эти шелка отнесут в мою комнату, — приказала она. — Будет исполнено, Госпожа, — ответил он и крикнул двум разговаривающим рабыням на пригорке: — Эй, вы! Идите сюда! Одна пошла сразу, а почему-то другая задержалась, но всё же догнала. «Бросить всё и пойти отдохнуть», — решила Фрея и направилась к лестнице, ведущей на второй этаж — туда, где находились покои. Она поднялась наверх, рабыни поравнялись с ней и застыли в ожидании приказа. Фрея остановилась у двери своей комнаты и, повернувшись, нарочно, прекрасно зная, что руки у рабынь заняты, приказала той, что несла огромную охапку ткани: — Открой дверь! Та, как ни в чём не бывало, перекинула тяжёлую кладь на одну руку и отперла дверь. Фрея вошла первой и приказала положить ткань на кровать. — Ты, — она указала на рабыню, которую выбрала своей жертвой на сегодня. Очень хотелось, чтобы кому-то стало ещё хуже, чем ей, — останешься. Когда другая вышла, хозяйка продолжила: — Чего стоишь? Не видишь бардак? Приберись! Глаза рабыни блеснули, почему-то насмешливо, но всё же она приступила к работе. «Это уже что-то! И что-то нестандартное!», — подумала Фрея. Она была заинтригованна: ни разу в жизни она не видела такого взгляда. Женщина попыталась вспомнить: видела ли её тогда, приезжала в последний раз, но не смогла. — Стой! — приказала Фрея. — Дай мне виноград. Рабыня выполнила приказ, но при этом, вопреки всем нормам поведения, её глаза были опущены. — Когда подаёшь, нужно смотреть в глаза. Ты что? Не знаешь? Или ты украла?! — Нет. — Не сметь разговаривать, пока я не разрешу! Почему не пришла сразу? О чём вы разговаривали? Отвечай! Только не ври! Рабыня ответила не сразу: — Я спросила: «Сколько лет существует Хевимская Империя?» Фрея улыбнулась, а потом рассмеялась. Этот вопрос почему-то её развеселил, однако было странно, вернее, необычно, что эта девчонка интересуется подобными вопросами.. — Тебя действительно это интересует? Хорошо, я скажу тебе. Империя владеет всем миром полторы тысячи лет! — последние слова она произнесла с особой гордостью. — Что тебе это даёт? Ты не стала свободнее, ничего не произошло, не изменилось. Рабыня молчала. — Я спросила. Отвечай. — Мне это ничего не даёт. — К чему же эти вопросы? — Вы… — Молчать! — внезапно вскипела Фрея. — Меня называть только Хозяйка, или Госпожа. Ясно? — Да. — Не верно! Я не слышу! — Да, Госпожа, — рабыня склонила голову. «Что ж так-то лучше», — думала Хозяйка. — «А что, собственно говоря, меня так разозлило?». Злость внезапно схлынула, как будто кто-то отодвинул её подальше. — Я тебя здесь раньше не видела. Тебя купили недавно? — Да, Госпожа, — почему-то с неохотой ответила рабыня. — Кто? А впрочем, я всё поняла. И когда? — Две недели. — Две недели, — шепотом повторила Хозяйка, как будто это что-то ей говорило. — И откуда ты? — Из леса. — Не врать! — Я говорю правду, госпожа. «В лесу одни дикари, а ты, крошка, меньше всего похожа на дикарку. Взгляд слишком независимый, спину пригибаешь неохотно», — думала Хозяйка. — «Что ж, хорошо, скрывай своё происхождение», — решила она, и тут же спросила у себя: «Почему мне кажется, что я поступаю правильно?» В любом другом случае она бы не пожалела плёток и наказала непослушную девчонку, но сейчас она слишком устала и появилось ещё одно обстоятельство: эта негодница почему-то ей нравилась именно тем, чего не должно было быть в рабах — своей независимостью. Стало интересно: можно ли дикаря научить чему-нибудь? Ещё в поездке с Учителем состоялся разговор на эту тему, она сошлись на мнении, что невозможно, но всё же она решила провести эксперимент, считая, что Мудрейший согласится на него. В итоге, конечно, он выставит изыскания, как свои, на суд Ассамблеи, но это её не интересовало. Был важен сам процесс, тем более что игра обещала быть интересной. — Чем ты интересуешься? — Всем. — Это хорошо. Здесь есть библиотека, ты не умеешь читать. Тебя научат. Учитель научит тебя. Я хотела нанять работника, но мне кажется, из тебя получится неплохой библиотекарь. Ты рада? — Благодарю… Хозяйка. Настроение Фреи поползло вверх, но она не понимала почему. «Что ж будь, что будет. А библиотекарь мне действительно нужен». — Можешь идти. Стой! Как тебя зовут? — Кейт. Кэтрин понимала, что ей несказанно повезло. Теперь она могла узнать об этом мире гораздо больше: в её распоряжении оказалась целая библиотека — настоящий кладезь знаний! И почему только Фрея доверила ей, бездарной дикарке? Наверное, у неё были свои причины, но всё равно выглядело довольно странно. Может быть, просто не подумала? В любом случае, ей придётся изучить местный алфавит и язык. Умение читать подразумевает знание не только алфавита, но и самого языка. Это и был камень преткновения: местного языка она не знала. Говорят, что чем больше языков изучил человек, тем легче ему даётся следующий. Это верно, но аборигены были уверенны, что она говорит на их языке, а фраза «на самом деле тебе кажется, что я говорю на твоём языке» наставила бы в тупик любого из них. Довольно-таки глупая ситуация… Как бы там ни было, она ещё раз поблагодарила судьбу за выпавший ей шанс. Книги располагались в просторном помещении на первом этаже. Стеллажи шли по периметру, а центр занимало несколько столов. Учитель привёл её сюда этим же вечером, и Кейт с жадностью стала разглядывать бесконечные вереницы обложек. Книги на удивление оказались довольно хорошего качества. Очевидно, книгопечатание здесь дошло до технологий печатного станка: многие явно не писались вручную, но были и более древние, уже больше походившие на рукописи. Учитель обещал её научить чтению и алфавиту, и начать обучение с завтрашнего дня. Кэтрин чувствовала, что здесь кроется нечто большее, чем просто желание иметь библиотекаря, но поругала себя за постоянное желание сунуть нос куда-нибудь ещё, вместо того чтобы радоваться моменту. Кэтрин покрутила в руках одну из книг, и каково же было её удивление, когда она увидела латинский алфавит и арабские цифры! Это нельзя списать на простое совпадение! Скорее всего, здесь есть связь. От такой мысли мурашки пробежали по телу. Что ни говори, а здесь крылась какая-то тайна. Кейт спросила о происхождении языка. Учитель рассказал обычную историю, которую рассказывают детям младших классов об удобности алфавита перед иероглифами. Всё было обычно в этом рассказе кроме одного. Он упомянул человека, который первым предложил использовать символы. Кейт задала элементарный вопрос: — А что за человек? — Кто он и откуда пришёл до сих пор неизвестно, он представился путником из дальних земель, но никто не знает с каких… «Факт очень интересный. Не может ли этот человек быть выходцем из нашего мира? Нет, вряд ли. Но тогда, как же по-другому?» Следующего дня Кэтрин ждала с нетерпением, но со знаниями пришлось подождать и делать вид, что изучает алфавит. Не хотелось лишних вопросов, и так, при разговоре с Хозяйкой она позволила себе слишком много, но как оказалось, сделала верный ход. Кейт правильно выбрала момент, и всё получилось. — Мне сказали, что ты способная ученица, — сказал Учитель, когда она смогла прочитать алфавит и правила составления чисел. — А вы? Как считаете? — Ко мне обращаться только Учитель, — напомнил он, впрочем, без всякого раздражения в голосе. — А что касается твоего вопроса, то… я думаю, это так. Кейт слегка улыбнулась. — Скажи, почему ты решила научиться читать? — спросил он, откинувшись на спинку стула. — Я хочу узнать всё об этом мире. — Всё знать невозможно, но в наших силах узнать многое. Кейт кивнула, признавая его правоту. Её вдруг начал мучить вопрос о работе гипердвигателя. Почему он работает, ещё никто до конца не понимает. Это открытие было сделано случайно, в истории подобное случалось не раз, но, как говорится, случайность — проявление необходимости. Подобные случайности никогда не возникают сами собой. Им предшествует глубокая теоретическая подготовка, как например, работы Флейса и Корбучова «Теория единого информационного поля». Конец XXI века стал рывком в этой области науки. Приходит такое время, когда накопленные знания прорываются вперёд, уводя с собой новые поколения учёных… Кейт остановила поток мыслей, сейчас они только мешали. — Это простое любопытство или нечто другое? — спросил Учитель. — Я не хочу оставаться вечно в таком положении. — Да, положение человека в обществе напрямую зависит от его способностей. — Учитель, как… — Как раб может стать свободным? — догадался он. Было тяжело задать такой вопрос, точнее произнести слово «раб» по отношению к себе. Нет, Кэтрин не считала себя невольницей, по крайней мере, внутренне она была свободна. — Есть два пути. По закону, любой раб может выкупить свою свободу. — За сколько? — Это зависит от того, сколько заплатили за раба при покупке. Если цена не превышала пяти тысяч, то пять тысяч, если больше, то она соответствует сумме, уплаченной при покупке. — Пять тысяч это много? — Свободный может купить небольшой деревянный дом за шесть тысяч медных монет. — А второй путь? — Тебя может отпустить хозяин, или его близкие родственники по мужской линии. «Такой ход событий маловероятен», — грустно подумала Кейт. — Ты давно в рабынях? — Пару недель. — Ничего, ты привыкнешь. — Вы считаете это нормальным? — А почему нет? Кто-то рождается рабом, кто-то Хозяином. Так решил Бог. «Вот только не надо врать про выбор богов — не оригинально», — подумала она и больше решила к этому вопросу по возможности не возвращаться… Жизнь начала понемногу налаживаться. Работа по хозяйству особо не надоедала. Почти всё время Кейт проводила в библиотеке, состоящей более чем из трёхсот книг. Свободным оставался только вечер, когда она заглядывала к Рору. Пёс сердился за редкие визиты — скучал. За пять дней, что прошли с момента приезда Фреи и разговора с Учителем, Кейт уже приноровилась к чтению. И здесь крылся какой-то сложный механизм передачи информации в этом мире. Обнаруживала себя ещё одна странность: Кейт не понимала слов, но стоило их только произнести вслух, как смысл становился понятен… Сегодня Кейт, наконец, отыскала карту мира. Она казалась неполной так. Люди ещё не оплыли Земной (или какой тут?) шар. Это сразу бросалось в глаза, потому что западная часть карты не сходились с восточной. Кейт прикинула максимальную хорду, исследованной области с запада на восток, она оказалась порядка 15000 км. Чуть меньше половины длины по экватору, если судить по земным меркам. На такой площади мог поместиться ещё один континент, а может и больше. Если верить карте, эта планета состояла из одного большого континента, напоминающего формой Австралию, вокруг которого как зёрнышки разбросаны цепи островов. Континент назывался Перниа. Большую часть севера материка покрывали льды, юг утопал в зелени, это была земля лесов. Вероятно, он в основном располагался в северном полушарии, и лишь ненамного уходил в южное. С юго-востока находился относительно большой остров, Эртикноу, куда указал Учитель со словами: «Мы здесь». Если все сделанные предположения верны, то место, где сейчас находилась Кейт было на градусов десять — двадцать южнее экватора. И такая погода! Этот мир гораздо холоднее, чем она предполагала ранее. Хевимская Империя занимала практически четверть территории континента — всю его юго-восточную часть. С востока и юга Империю омывал океан. Север и запад был территорией варваров. По центру Империи пролегала цепь гор. Вся остальная область была равниной, только на севере, вдоль границы, возвышались горы, призванные защитить Империю от орд северян. Западная граница не обладала естественными преградами. Наверное, там набеги были обычным делом. Учитель сказал, что это старая карта, и она не отражает реальное положение дел. Тем не менее, всё рассказанное им давало некоторое представление о мире. — Эта карта врёт, — заявил тогда он. — ? — Посмотри дату. — 1843. — Сорок лет прошло… — Что изменилось за эти сорок лет? Учитель как-то пренебрежительно отмахнулся, и она не стала спрашивать. Что-то подсказывало, что этого делать не стоит. Кейт знала, что Учитель недавно приехал с материка. Может быть, там что-то произошло? Она не имела ни малейшего представления, что могло послужить причиной его отказа отвечать. Возможно, здесь существовала некоторая система кастовых знаний, и посторонним запрещалось вторгаться в чужие области, а может быть, он просто не хотел говорить на эту тему. Так или иначе, но она оставила вопрос до поры до времени. Сейчас Кэтрин направлялась к Рору. День уже приближался к концу. Она подошла к псу и поставила миску с едой. Тот, несмотря на свои размеры, ласково потёрся носом о её руку, требуя внимания, но в одно мгновение резко повернулся в сторону и зарычал. Кейт бросила взгляд туда же — в глубине кустов виднелась человеческая фигура. — Кто здесь? — Это я, Фэви. — Почему ты пришёл снова? — Потому что я могу помочь тебе. — Даже так? — Кэтрин действительно удивилась. — И в чём же заключается эта помощь? Фэви сделал несколько шагов навстречу, и полная луна осветила его худое лицо. Пёс враждебно зарычал. — Пожалуйста, успокой Рора. — И не подумаю. — Почему ты так меня боишься? Я тебе ничего плохого не сделал. Кейт сама задалась этим вопросом. Действительно, с чего ей бояться этого человека, тем более что он не выдал её тайну, хотя имел такую возможность. «Ну, давай поговорим…», — подумала Кейт и погладила Рора, призывая его успокоиться. Пёс сел и прекратил рычать, но всё равно в воздухе чувствовалось напряжение. Кэтрин ощущала, как злость дрожит в могучем теле пса. Казалось, ещё чуть-чуть и собака сорвётся. — Чего ты хочешь? Фэви улыбнулся и спросил: — Ты колдунья? — Нет. «Неужели он ожидал другого ответа?» — Это хорошо, — тихо произнёс он. «Чего это он поверил на слово?» — возник логичное сомнение, а парень тем временем продолжал задавать странные вопросы: — Значит, вся история про Богов верна? — Какая история? — Про то, как произошёл наш мир, — пояснил он, но Кейт это ничего не говорило. — Я не понимаю. — Ты посланница Богов. Это говорится в легендах. Теперь-то я понял… — Что? — странное поведение парня ставило в тупик. — Только посланники Богов знают язык животных, им везде сопутствует удача… «М-да, богиня из меня как из жирафа дельтаплан. Хм… Лестно, но… Так чего же ты от меня хочешь?» — …Почему ты не скажешь это? Она даже на секунду растерялась, настолько глупым и неуместным казался вопрос. Но теперь Кейт поняла, почему относилась к Фэви с опаской: он всё время чего-то не договаривает. Какая-то странная отрицательная энергия исходила от этого человека. Рор, с присущим животным особым чувством, тоже испытывал, если не отвращение, то какое-то отторжение. Фэви отталкивал, производил гнетущее впечатление. — Что ты от меня хочешь? — Я хочу помочь тебе. — В чём ты хочешь мне помочь? — Мне кажется, ты стремишься избавиться от принадлежности человеку. Это не подобает Посланнику Богов. Верно? Кейт кивнула вместо ответа. — Я буду счастлив, зная, что помог тебе! — Ты предлагаешь побег? — Да. «Сделает он это точно не бесплатно. Чего-то хочет за помощь. Знать бы чего? Надеюсь, не будет просить увеличить рождаемость лошадей». — Фэви, ты меня принял не за ту. Он приподнял голову и посмотрел на неё пытливым взглядом. Кейт попыталась догадаться, о чём он сейчас думает, но не получилось. «Не побежит ли он сейчас рассказывать всем?» — испугалась она. — Я никакая не посланница, Фэви. — Но разве ты не разговаривала с животными? «Ну и зачем мне его переубеждать. Пусть думает, что думает. Так он хотя бы сохранит мою тайну». — Мне бы не хотелось говорить больше на эту тему. Всё идёт именно так, как нужно, — произнесла она. — Мне кажется, кони уже заждались своего хозяина. Фэви часто закивал и неуверенно сделал шаг назад — Иди, я тебя не держу. Последние слова придали ему решительности, и парень скрылся. — Странный он какой-то. Да, Рор? — спросила девушка и погладила пса. — Давай, поешь. Теперь уж никто не помешает… Кэтрин заинтересовало то, о чём говорил Фэви. И неизвестно что больше повлияло: любопытство или стремление больше узнать об этом мире. Интуиция подсказывала, что здесь может быть ключ к разгадке. Всё следующее утро она провела в библиотеке в поисках подходящей литературы. Книга нашлась, когда уже все поиски показались напрасными: Кейт достала с полки очередную стопку, но не смогла удержать, верхняя книга в толстом кожаном переплёте соскочила и, упав на пол, раскрылась. Она быстро, чтобы этой оплошности никто не заметил, поставила стопку на стол и подняла книгу. Страница, на которой раскрылась книга, украшалась заголовком: «Создание мира». «Не про это ли говорил Фэви?» — подумала Кэтрин и села за стол. Девушка с осторожностью пролистала её: книга была старой, написанной от руки, некоторые листы отсутствовали или были надорваны. Наконец, она открыла первую страницу, на которой был текст: «Давным-давно, тогда, когда ещё не существовало земли, воды и неба, был только первородный хаос, Великий Бог, отец Бога Солнца и Земли, чтобы творить мир, создал себя. Упорядочивая хаос времени и огня, он созидал первый мир…» «В принципе, — размышляла она, — ничего необычного, довольно характерно. Сначала боги создают сами себя из некого божественного материала, который существовал вечно. М-да… хотя эта мысль необычна для античности. Вероятно, здешнее понимание мира продвинулось немного дальше, чем я думала. Что дальше?» «…Тогда ещё не существовало ни света, ни тьмы, ни земли, ни воды. В таком мире не было заключено смысла. Тогда он создал землю, наполнил моря водой, по небу разбросал звёзды. Вторым этапом создания стал Его дом — Луна, которая сияет и днём и ночью, поливая всех живущих своим божественным светом. Но Земля была безжизненна… (дальше листа не было) …Он отобрал лучшую сотню мужчин и женщин и забрал их с собой, чтобы создать новый мир взамен разрушающегося от несовершенства. Этот Второй мир не должен подчиняться несовершенству людей. Здесь всё происходит с позволения Его и только Его. Вместе они создали этот великий мир». «Вообще странная идея. Здесь явно пропущено что-то важное… очень важное. Скорее всего, история повернулась так, что этот бог как бы ушёл от главного и создал собственный мир. Или второй вариант: Бог ушёл из той реальности, бросив своих созданий», — прервалась Кэтрин и продолжила чтение: «…Этот мир оказался лучше, чище проклятого, затерянного в глубинах пространства и времени. И теперь каждый раз, когда Он смотрит с Луны на нас, Он радуется благополучию жителей и скорбит по старому миру и людям, которые вынуждены влачить существование в неведении завтрашнего дня…» — Дай мне книжку, — строго произнёс голос сзади. Кейт вздрогнула от неожиданности и обернулась. Это был Учитель. Он взял книгу и посмотрел, что она читает. — Ты интересуешься богословием? — Лишь с познавательной точки зрения. — Почему? — Мне интересно. Учитель отложил книжку и сел за стол, постучав по нему пальцами. Пауза затянулась, он о чём-то задумался и спросил: — Ты не веришь в Богов? — удивился он. Разговор пошёл не так, как хотелось. Они вступили на тонкий лёд. — А вы, Учитель? Он смягчился и снисходительно посмотрел на неё. «О! Да мы страдаем тщеславием», — отметила Кэтрин. — «Этим можно будет воспользоваться» — Естественно, я верю. Существует один Бог, который живёт на Луне. Луна — его глаз. И он смотрит на нас. То, что вы там придумали сонму божков — это ерунда. Он — один. «А чем ваш Бог лучше? Эх, Учитель, если бы на моём месте сидела настоящая дикарка, она бы убила тебя за такой ответ. Не можете вы посмотреть на мир другими глазами, поставить себя на место другого человека. А это полезно бывает». — Ты же веришь в Богов? «Похоже, лучше сказать: «Да», а то будет нелогично». — Да. — В каких? — Бог Электричество, он живёт в молниях; Гравитация, он живёт в Земле, Бог Земли. Существует ещё много богов. — Забавно… — задумался он, — и как разграничивается власть? — По действиям, я уже указала. — Ах да. Забавное деление. Когда-то было такое…. И кто по-твоему создал мир? Кэтрин пожала плечами. Как она могла объяснить? Хотя и современная наука до сих пор не в силах ответить на этот вопрос. Да и вряд ли ответит. Изложи сейчас всю теорию, которую накопило человечество за тысячелетия, что вряд ли возможно в двух словах, она раскрыла бы себя. Учитель не столь глуп и наивен как Мирика, хотя порою и оказывается высокомерным. Несмотря на своё мифологизированное мышление, он действительно способен думать. — Он начало всего, что мы видим вокруг нас, — подняв указательный палец, поучающее наставлял он, не дождавшись ответа. «Аминь», — мысленно добавила Кейт. Как хотелось задать вопрос: «А кто начало ему?», но сдержалась от укольчика. — Почему Учитель отнял у меня книгу? Это плохая книга? — спросила девушка. — Нет, я обрадовался, что она нашлась. Я искал её несколько лет. Она была здесь? — Да. Он стал перелистывать книгу. — Учитель, а кто такие посланцы богов, люди, которые знают язык животных? Мужчина повернулся к ней: — Это древнее поверие, что в трудные времена Боги отправляют своих посланников. Они, в частности, знают язык животных, им всегда сопутствует удача, — он усмехнулся. — Знай ты язык животных, я бы подумал, что ты одна из них. Тебе очень везёт, — произнёс Учитель, и Кэтрин не могла не согласиться. — И ещё: человек, который поможет им в осуществлении дел, может просить любую награду. Но это мифы древних. Ничего общего с реальностью они не имеют. — Почему такого не может быть? — Потому что невозможно узнать язык животных, — по-прежнему снисходительно улыбнулся он. — Всё это ерунда от первого до последнего слова. «Объяснение типа: этого не может быть, потому что не может быть никогда. Увы, Учитель, вы опять неоригинальны». — Почему? — Кейт было интересно, каков будет ответ. — Чтобы его узнать, — продолжал он с интонацией, с которой разговаривают с ребёнком, спрашивая: «Сколько тебе лет, малыш?» — необходимо, чтобы кто-то тебя научил, а так как животное не может никого и ничему научить, то и узнать, как они говорят, не представляется возможным. — Мне кажется, что у природы есть чему поучиться. — Ерунда, — пренебрежительно отмахнулся он. — Все животные — твари. — Но ведь они созданы Богом. — Он создал их и природу только для людей, чтобы они могли пользоваться как своей собственностью. «Мы не можем ждать милостей от природы. Взять у неё — наша задача. Так, кажется, размышляли люди в начале XX века, и к чему это привело? Тут вы заблуждаетесь, Учитель. Вы, как софист, проповедуете ложную истину». — А что, если появится человек, способный на диалог с животными? Учитель внимательно посмотрел на её, словно хотел найти что-то новое, а потом сказал: — Исключено. — Если сделать допущение. — Тогда Ассамблее придётся пересмотреть свои взгляды. — Ассамблея? — Научный комитет. Туда входят самые светлые головы Империи. — И вы тоже? — Да, — гордо произнёс он. — А как туда попасть? Учитель снова, изучая, посмотрел на неё, улыбнулся и залился смехом. Смеялся он долго и громко, и, наконец, подавив его в себе, ответил: — И не думай даже. Туда просто так не берут. Нужны не только знание, но и понимание, и ещё многое другое, что тебе не под силу. И к тому же ты — не мужчина. — Это что-то меняет? — Да. Общеизвестно, что у женщин объём мозга меньше, чем у мужчин, — его голос при этом обрёл некоторую суровость. «Защитная реакция», — оценила его поведение Кейт. — Некоторые животные гораздо крупнее человека. Учитель ведь не думает, что они умнее людей. Дело не в объёме, а в содержании. Где-то во дворе послышался цокот копыт и какие-то выкрики, Кэтрин не стала заострять внимания. Видимо, он хотел что-то возразить, но не стал, а лишь изумился находчивости: — Ты делаешь большие успехи. — Это лишь благодаря таланту Учителя. Комплимент ему понравился, о чём свидетельствовала улыбка. Напряжение спало, а Кейт мысленно порадовалась одержанной победе, вспомнив знаменитое изречение Вольтера: «Торжество разума заключается в том, чтобы уживаться с людьми не имеющими его». Конфликт был замят. — Префект Лори и Проконсул Вэкки! Хозяин приехал! — неожиданно воскликнул Учитель. Он направился к двери, а Кейт обернулась и посмотрела в окно. Во дворе стояла карета, запряжённая парой мохнатых лошадей. Из нее, улыбаясь, вышел Хозяин, и пытался вылезти тот самый толстый павлин! «О, Боже! Только не это!» Ближе к вечеру был устроен пир с размахом по случаю приезда важного гостя. Вино лилось рекой, на столе дымилось жареное мясо, звучала музыка. Обычный ужин на трёх имперских вельмож. Подобные вечера часто перерастали в вакханалии, такое в Империи считалось нормой. Богатый народ не стеснялся своих желаний, тем более что была возможность удовлетворить все свои потребности. Да и к чему ограничивать себя, когда всё есть и больше ничего не надо?.. Впрочем, вечер начался недавно и всё ещё находился на первой стадии радости. — За твоё назначение, Вэкки. За проконсула! Пусть этот успех будет ещё одной ступенькой к твоему возвышению, — предложил тост Лори, в очередной раз наполняя чарку вином. Все выпили. — Великолепное у тебя вино, — со звоном поставив бокал на стол, сказал Вэкки. — Моё. Выращенное, кстати, здесь, вопреки всяким заявлениям, что земля непригодна. — Они действительно врут! Просто боятся, что кто-то отнимет у них хлеб. Ввозить сюда вино дорого; конкуренции им не выдержать. — Да. Когда-нибудь этот остров станет процветающим. Благодаря новому проконсулу, — польстил Лори. — Спасибо. Я постараюсь. Это теперь моя работа. Учитель, вы недавно были в Эрении. Что говорят о нас? — Наш остров считают важной частью Империи и признают его большой потенциал, как в производстве, так и в торговле. Но есть и недостатки. — Какие? Я вижу только достоинства. — У нас слаборазвита инфраструктура. Одного порта недостаточно. Он уже не справляется с потоком грузов. Нужно либо расширять его, либо строить другой. — А ваше мнение? — поинтересовался проконсул Вэкки, стараясь поудобнее разместить себя на большой скамье.. — По-моему, нужно построить ещё один. Я даже приглянул место. Для строительства подойдёт… Впрочем, мне нужна карта… — Раб! Карту! — приказал Лори, и её тут же принесли. — Итак, — продолжил Учитель, разворачивая карту острова, — эта бухта лучше всего подходит для строительства порта. Очень удобное место: недалеко от Фернии и в тоже время упростит торговлю с западными землями. К тому же, довольно глубокая, и сгодится для военного флота. Вокруг леса, достаточно материала для строительства. — А дикари? — Я думаю, это не сложная задача для армии. К тому же, живой материал. Рабочие всегда нужны. — Их нужно обучать. Это и долго, и хлопотно. Сомневаюсь, что их можно научить чему-то путному. тому же, довольно глубокая, и сгодится для военного флота. ростит торговлю с восточными землямильства порта. — Посмею вам возразить. В ваше отсутствие, я по просьбе Хозяйки взялся обучать дикарку, — сказал Учитель. — И что? Она научилась складывать мозаику? — Вэкки и Лори дружно засмеялись шутке. Внезапно Хозяин замолк, как будто его осенило. — Вы сказали «она»? — Да. Очень способная девчонка. — Учитель, это случайно не та, что я купил у проконсула? — Я не знаю, не спрашивал. Раньше я её здесь не видел. Наверное, та самая. В зале повисло молчание. Хозяин долго думал, решая, позвать её или не стоит. — Я же говорил, что мой товар самый лучший! — воскликнул Вэкки, разрывая тишину. — Отчего же такие невеселые? Как будто появилась проблема. Вот у меня настоящие проблемы: работы много, дел невпроворот! Эх, давайте, выпьем ещё! — он взял графин и разлил по чаркам вино. — Порты, дороги строить, с дикарями разбираться. Как они мне надоели, хотя замечу, что доход с них немалый. Давайте, выпьем за то, чтобы Эртикноу очистился от этого сброда. За Империю и Императора! Да живёт он вечно! — Ура! — прокричали три глотки и приняли жгучий напиток. После очередной порции настроение заметно поползло вверх. — Действительно, великолепное вино! — продолжал расхваливать Вэкки. — А не мог бы я рассчитывать на некоторое понижение налогов на виноделие? — улучив момент, ненавязчиво спросил Лори — Пойми, друг, не я решаю эти вопросы. Хотя, конечно, я предложу Имперскому экономическому совету. Я бы хотел пробить дополнительные льготы, но сомневаюсь, что моё прошение удовлетворят. На границах неспокойно: варвары то и дело нападают на приграничные районы. Империи нужны деньги. — В добавление к существующим послаблениям это было бы замечательно, — сказал Лори, отламывая кусок дымящегося мяса. — Как пограничные территории, мы уже платим на десять процентов меньше. Я хочу добиться пятнадцати, плюс льготы для виноделов. Это существенно подымет экономику. — Вы гений, — произнёс Хозяин и закусил. — Мне об этом уже говорили. Давайте выпьем за это. Фокус с глотанием ещё одной порции вина был провёрнут с фантастической скоростью. Закусывая изрядной порцией мяса, Учитель сказал: — Вы знаете, что через четыре дня в Эрении будет большой праздник? — Нет. Нам об этом ничего не известно. А в честь чего будет торжество? — На Праздник Лета приедет сам Император. — Великолепная новость! — Не один. Его будет сопровождать императрица, сын и дочь, Дина. — И сколько они пробудут в Эрении? — Не знаю, но думаю, не больше недели. Это точно. Вэкки сделал себе заметку. Решение проблем не терпит отлагательств. Он хотел вернуться в город послезавтра и принять ответственность, которую возлагает на него Империя. Праздник в честь назначения затянулся на несколько недель. Пора бы приступить к работе. — А что будет? — Ярмарка, бои гладиаторов, скачки, наложницы… — Давайте выпьем за семью Императора! — воскликнул Вэкки, поднимая чарку, снова наполненную вином. Расправивший с очередной порцией Лори спросил у Учителя: — А что мой сын? Как его успехи? — Для двенадцатилетнего мальчика он довольно умён. Занимается с охотой, не ленится. — Где он сейчас? — В библиотеке. — Сын! — воскликнул Префект. Но никто не шёл. Лори позвал ещё раз. Лишь тогда мальчик появился. Он медленно вышел из библиотеки и направился в сторону ждущих его взрослых, на лице была видна задумчивость. — Отец? — Ты раньше отличался дисциплинированностью. У тебя что-то случилось? — Нет, я думал над вопросом. — И над чем ты думал? — поинтересовался Лори. — От названия сущность не меняется. Это так? Все переглянулись, не понимая откуда у мальчишки взялся такой сложный вопрос. — Да, это так. — Отец, как ты считаешь? Можно ли поставить человека в один ряд со столом? — Конечно, нет. Человек — не вещь. — Тогда почему мы приравниваем рабов к вещам? — Они не люди, так как не способны ничему научиться, — Лори был заинтересован: с чего это его сын стал задумываться над этим, но затуманенный алкоголем мозг не хотел думать над любыми, пусть и мало-мальски сложными проблемами. — Иди, сынок, мы потом об этом поговорим, — сказал он, но тут же забыл о своём обещании: его занимали вещи далёкие от мыслей сына. Вскоре они должны были переместиться в термы, где можно было бы поплескаться в горячей воде и продолжить веселье уже не только в мужской компании… Кэтрин снова перечитывала историю сотворения мира. Было в ней что-то особенное, не свойственное религиям Земли, но девушка никак не могла уловить, что именно. Впрочем, она не являлась специалистом в теологии и вполне могла ошибаться. «…Этот мир оказался лучше, чище проклятого, затерянного в глубинах пространства и времени. И теперь каждый раз, когда Он смотрит с Луны на нас, Он радуется благополучию жителей и скорбит по старому миру и людям, которые вынуждены влачить существование в неведении завтрашнего дня». Кейт отложила книгу и, закрыв глаза, подумала: «Идея довольно нетипичная, но, возможно, что-то в ней есть. Если предположить, что существо оставило этот мир, то по идее оно живёт на Луне. Но на Луне нет ничего живого, это факт неоспоримый. Просканировали там всё вдоль и поперёк. А что, если его нельзя обнаружить скан-лучём? Бредовая мысль. То, что нельзя обнаружить i-лучами, не существует в принципе. Идея создания мира интересная, но не выдерживает критики…» Из раздумий её вывел детский голос: — Принеси мне книжку. По математике. Она стоит на той полке. Кейт открыла глаза и посмотрела на мальчика. Это был сын Хозяина, который сейчас со своими друзьями наслаждался едой и напитками. Приказу она подчинилась — книжка легла на стол. — Что ещё? — Обращайся ко мне, как к Хозяину. Ты разве не знаешь? Кейт игнорировала, пытаясь вернуться к предыдущим мыслям. Похоже, мальчика такое отношение задело: — Ты не ответила на мой вопрос. Отвечай, а не то… — Не то что? — Сейчас я пойду к отцу, и он тебя накажет, — грозно заявил мальчишка, Кэтрин не на шутку испугалась, сердце чуть не выпрыгнуло: она оказалась на миллиметр от гибели. Он уже встал из-за стола и направился к двери, как его остановили слова: — Ты требуешь, чтобы к тебе обращались уважительно, как к Господину, но в тоже время при первой же встретившейся проблеме сразу бежишь за помощью — противоречие. Если хочешь, чтобы к тебе относились с уважением, заслужи его. — Заслужить? Я не служу рабам. Они служат мне. — Ты умный мальчик, но многого не понимаешь, — отметила Кэтрин, здесь она не лукавила. — Чего? Я знаю то, что мне положено знать, — сказал он. «Если он не ушёл, значит, ребёнок не до конца испорчен системой», — решила Кейт и мысленно вздохнула с облегчением. В голову пришла вполне простая мысль: Учитель говорил, что вольную может дать Хозяин, и мальчик тоже обладал таким правом, а значит, если с ним удастся договориться, то свобода могла стать вполне реальной. — Почему ты сейчас не ушёл? Это был бы самый лёгкий путь решения! — Зачем, я могу сделать с тобой всё что угодно. — Возможно, но зачем? Для утверждения собственного «Я»? — Научилась читать и теперь считаешь себя умной? Ты осталась той же… — Верно, — перебила Кейт на нужном месте. Мальчик посмотрел на девушку, во взгляде читался вопрос. «Да, он очень любопытный. Именно это его остановило». — Кем бы человек ни назвался, он всегда останется тем же. — Рабы — не люди. Все так говорят. — А кто же они? — Вещи. — Разве вещь умеет разговаривать? Вещь не может быть человеком, так же как и человек — вещью. Раб — тоже человек, его только называют по-другому. Но от названия ничего не меняется. Разве не так? Что изменится, если мы будем называть стол как-нибудь по-другому? Ничего. Ничего, кроме названия. «Роза пахнет розой, хоть розой назови её, хоть нет», — закончила она цитатой из Шекспира. Мальчик задумался. Сейчас в нём происходили очень странные метаморфозы, совершенно нетипичные для людей этого мира. «Если он разберётся с этим вопросом, то сможет вырваться из замкнутого круга», — подумала Кэтрин и спросила: — Как тебя зовут? — Эрди, — задумчиво ответил он. — Хорошее имя. Красивое. Мне нравится. Зачем мне тебя называть по-другому? Он подошёл к рядом стоящему столу и тихо сказал: — Это новая идея. — Тебя это пугает? Мальчик пожал плечами. Кэтрин его понимала: он привык во всём подражать взрослым. Чтобы быть способным думать самостоятельно, нужно пройти большой путь. Для большинства землян думать — это нормально, поскольку к этому располагало открытое общество и доступность информации, но если рассматривать человека, воспитанного на мифах, то можно увидеть совершенно другую картину. Для него старый путь, тысячекратно проверенный предками — лучший путь. Можно много спорить на счёт того, какая из двух дорог лучше: каждая имеет свои положительные и отрицательные стороны. Одна может привести к нестабильности и революциям, другая — к застою и регрессу… — Ты — способный мальчик, Эрди… — Я — Хозяин, — перебил он, но в его голосе больше не было агрессии. — Хорошо, пусть будет так. Теперь я отношусь к тебе уважительно. Я вижу, что ты преодолел самого себя. А это самое трудное. Ты можешь гордиться. — Чем? — с непониманием спросил Эрди. — Ты сделал шаг, который до тебя сделали лишь немногие. Но это не главное… — А что главное? — всё с тем же недоумением спросил он. — Главное, чтобы, сделав этот шаг, ты не отступил, а пошёл дальше по дороге. Мне почему-то кажется, что тебе это под силу. Возникла небольшая пауза, после чего мальчик спросил: — Почему ты так считаешь? — Ты же можешь думать. Я вижу. Пойми, Эрди, до всего нужно дойти самому. — Зачем? Я — Хозяин. Мне подчиняются десятки рабов. Какой мне прок от этого? — Каждый из нас живёт во имя чего-то. Жизнь не должна быть напрасной. Быть Учителем престижно, а быть мудрым важно. Но ты поймёшь это позже. Всему своё время. — Считаешь, что я не очень умён? — Бутону нужно время, чтобы раскрыть свою красоту. Так же и со знанием. Как ты думаешь, я права? Их глаза встретились. Донёсся голос Хозяина: — Сын! Но Эрди ещё некоторое время продолжал смотреть в глаза той, которую он считал рабыней, или уже не считал? Кэтрин прочитала глубокие переживания в глазах ребёнка. Это было, как найти растущий цветок в разрушенном жестокостью городе. Вскоре снова донёсся голос Лори. Обмен взглядами прекратился, и мальчик вышел. Кейт осталась одна, оценивая, всё ли правильно она сделала. Если допущена ошибка, то этот короткий диалог станет началом конца. «Что ж, надеюсь, ошибки не было». Учитель сказал, что даровать свободу может Хозяин и его ближайшие родственники по мужской линии, то есть в частности и его сын. Свобода в обмен на новое восприятие мира — хорошая сделка, а главное — честная: свободу от пут на свободу от мифов. Мальчик вернулся скоро. Эрди подошёл к столу и, собирая книги, сказал: — Я подумаю. Возможно, ты права. Он снова вышел, а девушка улыбнулась. Она посеяла зерно сомнения в справедливость этого мира, и надеялась, что оно вырастет в древо мудрости. Кейт снова углубилась в чтение. Через полчаса в библиотеку вошёл Учитель. Он, как будто не замечая её, прошёл мимо, остановился у книг и, повернувшись, спросил: — Это ты? «Глупый вопрос. Конечно же, это я. Похоже, он пьян!» — Я не понимаю вопроса Учителя. — Ты говорила с сыном Хозяина? — он был на взводе. «Кажется, ему наступили на любимую мозоль». — Да. — Зачем? — Любой образованный человек должен задумываться над истинами, которые кажутся ему неоспоримыми, а не слепо следовать мнению большинства. — Кто тебе дал право обсуждать эти глупые мысли?! — закричал он. — Хочешь занять моё место? Ты не годишься на это! — Конечно. У меня нет Вашего таланта и ума. Я не хотела оскорбить Учителя и прошу его прощения. Лесть снова подействовала, и он смягчился, хотя дыхание было столь же тяжёлым. Она подумала: «Нехорошо обманывать людей», но другого выхода не было, а жить хотелось так же сильно, как и всегда. — Тебя ждёт Хозяин, — опускаясь на стул, бросил он. — Иди! Кэтрин словно ударило током. Она в один миг всё поняла, но не знала, как избежать встречи. Кэтрин медленно вышла из библиотеки. Насколько она уже успела изучить планировку здания и расположение комнат, Хозяин сейчас находился на втором этаже. В центральном холле повсюду виднелись пятна вина и куски еды. Рабы усердно заметали следы пира. Кэтрин непроизвольно поморщилась: настолько ей стало противно. «Может быть, сбежать?» — подумалось ей, но в этот момент Учитель вышел из библиотеки и весьма яростно посмотрел на неё. Выхода не было: если она отступит, то её мгновенно повяжут, и тогда даже призрачного шанса не промелькнёт на горизонте, а сейчас у неё, несмотря ни на что, всё-таки теплилась надежда… Комната хозяина дома была роскошной: мраморный пол, дорогая мебель, шикарные ковры, явно не из дешёвого материала, маятниковые часы, обрамлённые золотом, красочные картины, на которых красовались пейзажи, дорогие вазы с различными растениями стояли по углам, а балкон обвивали декоративные «лианы». Сам повелитель этого богатства сидел на роскошном диване и наслаждался дурманящими напитками. Его ноги омывала Мирика. Взмахом руки он отпустил рабыню. Только за ней захлопнулась дверь, Кейт спросила: — Вы хотели меня видеть? — Хотел… Хотел, — неприкрыто оценивая её с ног до головы, ответил он, разливая содержимое графина по двум чаркам. — Проходи. Садись рядом со мной. — Пожалуй, не стоит, — вежливо сказала она. — Это я решаю, что стоит, а что — нет. Спорить с подвыпившим Хозяином не следовало, Кейт прекрасно понимала, что это может обернуться серьёзными проблемами, сердце забилось быстрее. Хозяин, передавая ей чарку со словами: «Выпей вина», развалился на диване и хлебнул свою порцию. Кейт понюхала содержимое, и оценила: «Что за гадкое пойло. И это они называют вином?» Она сделала вид, что отпила и прокашлялась, насколько позволяло актёрское мастерство. — Жгучая вода? По всей видимости, он по-прежнему принимал её за дикарку. — Да, что-то… — Тогда ещё. Кейт не спорила. Он налил себе ещё. Когда Хозяин отвернулся, она незаметно выплеснула вино в горшок с цветами, ничего другого на расстоянии вытянутой руки не было, если, конечно, не считать самого Хозяина. — Ты уже догадалась, зачем ты здесь? — Да, но… может не сегодня. Его рука легла ей на плечи. — Я заплатил десять тысяч за «не сегодня»? «Животное!» — А жена? Сын? — И что? Это отнюдь не мешает. — Вам не кажется, что я должна узнать о вас побольше? — Кейт надеялась, что он утомится и заснёт. — Зачем? — Но как же, Хозяин — могущественный человек. — Да! — гордо выкрикнул он, заглатывая вино. — Я — Префект, у меня целый легион в подчинении! — и прошептал: — и все только ждут моего приказа, чтобы беспрекословно подчиниться моей воле и умереть за меня и за Империю. Запах перегара стал невыносим, и Кейт отвернулась. Почувствовав, что он сильнее сжимает плечо, она предложила: — Давайте выпьем ещё. — О! понимаю, — сказал он, протягиваясь в графину, — так веселее… «Ничего ты не понимаешь, павлин надутый!» Получив наполненную чарку, Кейт проследила: когда он пил содержимое, вылила вино в тот же горшок. — А легион это много? — Кэтрин продолжала заговаривать зубы. — Да. Это шесть тысяч воинов и семьсот всадников. — О-о, как много. И во многих сражениях вы участвовали? — Я прекрасно помню своё первое сражение с варварами, — ответ не соответствовал вопросу, что было хорошим знаком. — Это произошло лет двадцать назад, когда я был ещё юнцом. Благодаря знатной фамилии я сразу получил в подчинение десять человек, став десятником, и меня направили на границу, на дальний рубеж. Эти болваны надумали напасть на караван с продуктами, который мы сопровождали. Ха! Дикари, они ничего не могли сделать против брони, их луки не пробивали её, из огнестрельного оружия одним залпом мы уложили половину. Ха! Помню, как-то одно племя, лет пятнадцать назад, мешало нашему распространению на острове и посмело контратаковать, но мы отбили атаку. Тогда я приказал уничтожить всю деревню. Ох, как они визжали… — он словно смаковал воспоминания, — словно свиньи. Да они и были животными, — Лори засмеялся, хотя ничего весёлого в гибели людей не было. Его понесло, он говорил о сражениях, об искусстве войны, о величии Империи, смеялся над глупыми кочевниками, не умеющими толком воевать и о многом другом, а Кейт слушала, не забывая подливать вино, благо его было много. Под конец получасового монолога, он прервал себя и загадочно произнёс, еле ворочая языком и заикаясь: — …Однако… мы отвлеклись. Вернёмся к делу. Сердце чуть не выпрыгнуло из груди, когда Хозяин схватил её за руку, его волосатая лапища соскользнула с плеча и пошла вниз. Кейт поняла, что словами его не убедить. Это было действительно бесполезно. Она оттолкнула его со всей силой, скорее даже рефлекторно, чем сознательно. Хозяин отлетел на кровать и, ударившись головой о стену, замолчал. Наступила тишина, он больше не шевелился. Даже не дышал! Она убила его, это конец. Прошла секунда, и, Кэтрин поняла, что натворила, её охватил страх. Она хотела было кинуться к выходу и уже повернулась к двери, но замерла: там стояла Хозяйка. От ужаса застыла кровь. Фрея смотрела на неё испепеляющим взглядом. Кэтрин замерла на месте, боясь пошевелиться, но деваться было не куда, только что на её глазах убили мужа, пусть он был «не очень хорошим человеком», но… — Нм… б… — раздался невнятный голос. Кейт затуманенными глазами посмотрела в сторону кровати. Хозяин повернулся на бок и ещё раз пробурчал что-то непонятное. Он был жив! «Господи, он был жив!!!» Ноги подкосились, и Кейт рухнула на диван. Руки затряслись, слёзы и нервный смех брызнули одновременно… Фрея лежала на диване и наслаждалась ночной тишиной. Листья деревьев ещё шуршали в такт лёгким порывам ветра. Шелест успокаивал и клонил в сон. Она закрыла глаза. И тут же всё великолепие звуков нарушилось: сверху что-то упало. «Это ещё что такое?» Женщина сразу догадалась, что происходит. Веселья после пира являлись довольно обычным делом. Поднявшись с дивана, женщина направилась наверх, в комнату Хозяина. Чего она хотела добиться, сама не понимала, но что-то заставило это делать. Да, она стояла рядом и видела всё, но злость на жалкую рабыню улетучилась мгновенно, когда Лори пробурчал что-то невнятное. Он напился до такой степени, что лёгкий толчок лишил его равновесия, а несильного удара головой хватило, чтобы тот заснул. «Девчонка уложила Префекта. Об этом пойдут анекдоты, все будут над ним смеяться. Но это уже его дело. И так все знают о его сладострастии…» — она посмотрела на лежащее без движения тело. — «Как ты жалок! Префект!» — Мирика! — позвала она. Рабыня примчалась незамедлительно. — Накрой Хозяина. Пока та выполняла приказ, Фрея стояла и думала, как поступить с Кейт. Хозяйка отметила, что унижение Лори доставило ей немалое удовольствие. Она посмотрела на девушку: та находилась в удручённом состоянии. «Кажется, она изрядно испугалась». Мирика уже закончила и замерла около Хозяйки. Фрея тут же приказала: — Накрой стол в библиотеке. — На одного? — Не на полтора же! Иди, выполняй! Мирика скрылась с глаз, а Хозяйка подошла к рабыне. Истерика уже прошла, но слёзы ещё не высохли. — Пошли со мной, — сказала Фрея. Её мучили очень интересные вопросы. — Что вы со мной сделаете? — трясущемся голосом спросила Кейт. — А что я с тобой должна сделать? — ответила Фрея и добавила: — Иди за мной… Кэтрин всё ещё било дрожью, когда они спустились вниз и вошли в библиотеку. Девушка почему-то осмотрелась, словно прошло уже много времени. Раб спешно накрывал столик. — Оставь всё как есть. Уходи. Проследи, чтобы никто сюда не входил, — приказала ему Фрея и повернулась к Кейт. — Садись. Это всё тебе. — За что? — Ты первая, кто отказала ему. — Разве это редкость? — Кейт успокаивала себя, но руки по-прежнему тряслись от напряжения. — Да. — Что вы от меня хотите? — Ответа. — На какой вопрос? — Я бы сказала, на многие. Кейт поняла, что её уже давно раскусили и Фрея понимает, что она не та, за которую себя выдаёт. Это факт; вопрос состоял лишь в последствиях. — Как ты относишься к Хозяину? Скажи правду. Ты его ненавидишь? — Да, — откровенно сказала Кейт. Она прекрасно понимала, что это может стоить ей жизни, но врать она больше не собиралась. Что-то перегорело внутри… — Верю. Сейчас ты сказала правду. Если бы ты соврала, я бы наказала тебя. Ответь на следующий вопрос: почему? За то, что он хотел сделать? — Нет, не только. — А ещё за что? — Он считает себя человеком, которому позволено всё. — И что в этом плохого, такова жизнь. Встречаются и такие люди. Это нормально. — И это вы называете нормальным? — завелась Кэтрин. Она устала притворяться, устала видеть безразличие этих людей, устала от непонимания, а произошедшее стало последней каплей, девушка уже практически не контролировала свои слова. — Да откройте же глаза, наконец! Вы живёте в мире с шорами на глазах, вы ничего не видите кроме своей собственности и денег. Откройте глаза и посмотрите на то, что вокруг вас: нищета, безысходность, отсутствие цели. Вы, наверное, считаете, что, уча детей тому же, чему учили вас, вы двигаетесь вперед? О, вы жестоко ошибаетесь! Само знание не имеет цены, если его не использовать и не развивать. Это вы зарубаете в зародыше. Вы топчитесь на месте. Из века в век, из поколения в поколения одно и тоже, одно и тоже. Ваш путь никуда не ведёт, потому что, чтобы идти нужно создавать, творить, ошибаться, спотыкаться, но идти, идти. А вы стоите и смотрите, смеётесь над людьми, которые пытаются сделать хоть какие-то самостоятельные шаги. Вы не можете создавать что-то новое, сотни лет прозябания, летаргического сна, чего угодно, но только не движения. И это ваш мир? Вы хотите жить в нём?! Хотите, чтобы в нём жили ваши дети. Вы хоть раз задумывались над тем, что останется после вас. Вы, — Ты забываешься, — в голосе Хозяйки возникли металлические ноты. — Нет, я прекрасно помню кто я. Фрея улыбнулась и спросила: — Ну и кто же ты? Скажи мне правду. Я знаю, что ты не лесная дикарка и не купленная рабыня. Отрицать это ты больше не можешь. Рабыня бы никогда не сопротивлялась воле Хозяина и не произнесла бы такую речь. Я вижу, у тебя отличное образование. Отрицать это бессмысленно. Я не слепая. Кто ты? — Если я скажу, то вы меня не поймёте, — попыталась уклониться Кейт, хотя прекрасно понимала, что назад пути уже нет. «А, может быть, она как раз готова услышать ответ именно сейчас?» — подумала Кэтрин. — Откуда ты? — Если я скажу, вы отпустите меня? — Я не могу этого сделать. — Да, но вы можете попросить Эрди. — Не в твоём положении ставить условия. По-моему ты сейчас говоришь глупости, не стоит испытывать моё терпение, а я смертельно устала и хочу спать. Не забудь: ты — рабыня, и я могу сделать всё, что захочу. Кейт обдумывала ситуацию. Фрея была права, но и у неё была ещё одна уловка. — Если я скажу, то вы будете обязаны отпустить меня. И более того, вы даже не сможете об этом никому рассказать. У вас не будет выбора. — Почему? — вероятно, Фрея была удивлена силой и уверенностью в голосе, это поставило её в тупик. — Вы действительно хотите узнать? — Да. — Я из Федерации Северных Государств. Фрея сначала внимательно смотрела на девушку, а потом рассмеялась: — Северных?! И где же она находится? Среди льдов? На каком острове? — Уж поверьте, не на острове. — Все земли уже открыты. Вряд ли остался достаточно солидный кусок суши, чтобы угрожать нам, конечно, я не беру Симирию и Долерас. Ты врёшь! Кейт не стала её убеждать, в этом не было смысла. Сейчас интересовали только последствия. — Ладно, мы сейчас обе устали, а ты, кажется, вообще бредишь. Поговорим об этом завтра. «Она не поверила. Может это и к лучшему», — подумала Кэтрин и кивнула. Фрея вышла. — «Да, действительно, к лучшему». — Девушка вспомнила о Лори. Префект сейчас тихо спал, но стоит ему проснуться, как возникнут новые проблемы: — «Нужно бежать! пока он не очнулся. Иначе может быть поздно», — решилась она… |
|
|