"Через горизонт" - читать интересную книгу автора (Дмитриенко Сергей Павлович)

БЕДНЫЙ ЙОРИК ИЛИ ПРОБЛЕМА ВСЕМИРНОГО ИДИОТА. ДЕЙСТВИЕ

Кругом — только клубящаяся золотистая мгла, ни верха, ни низа, мои органы чувств мне ничего пока не подсказывают, но чувствую я себя в этом плывущем золотом мареве на удивление комфортно. Хеос, как всегда, дремлет. Интересно, как там Лео:

— Лео, ты как?

В ответ — чувство удивления:

— Вот уж не думал, что ты можешь сам вызвать Транспортника.

— А как ты думаешь, когда он нужен, кто его вызывает?

— Не знаю, обычно они все узнают сами и возникают в самый нужный момент. Их просто ждут, и они прибывают. Не слышал, чтобы их кто-либо вызывал. Может быть, Наставники это делают. Спроси у Лидинга или Флейтиста.

— А зачем мне спрашивать, я и так теперь знаю, даром что ли, я надевал эту проклятую корону. Мы теперь, брат, в категории немногих избранных. И должен тебе сказать, что занимаем мы в этом списке не последнюю строчку. Вот так-то.

— Крис, ты думаешь, он знает, где это место?

— Конечно. Вспомни, ведь это Транспортникам доверили переместить этого беднягу со всей его вселенной. Значит, они должны знать, где это место находится. А поскольку никому до сих пор не удавалось поговорить с ними, то и тайна навсегда осталась сохраненной.

— Логично.

— Ну, вот видишь. Так что расслабься и жди. Чувствую, что скоро будем на месте.

— Да? А я вот ничего не чувствую.

— Не удивительно, что не чувствуешь. Здесь, внутри Транспортника, ты ничего и не сможешь почувствовать, мне кажется, что мы как бы выпадаем из нашего пространства и времени. Я пока еще не совсем точно представляю, где мы находимся, но то, что не в нашем привычном мире — это точно.

— Но ведь ты же можешь.

— Я могу, а вот ты — нет. Вспомни корону. Я теперь многое могу, о чем раньше и не мечтал.

— Например, — очень заинтересовался Лео.

— Например, уже знаю, где находится конечная точка нашего путешествия, и могу теперь сам перенести нас туда. Смотри сам. — Я передал информацию Лео.

— Действительно уже близко. Может быть, прыгнем сами?

— Да нет, давай подождем, сейчас уже будем на месте.

И действительно, через мгновенье мы оказались в открытом космосе, а сам Транспортник беззвучно и совершенно незаметно исчез. Такое впечатление, что он здесь и не появлялся вовсе, а просто выбросил нас в наше пространство через какое-то отверстие. Но я знал, что это не так.

Но как бы то ни было, а мы остались сами в этой звездной пустоте, в неизмеримой дали от моей родной планеты. Страшно было даже представить, какое расстояние отделяет нас от нашей Галактики, да и других тоже. Далековато мы забрались. Кругом абсолютная пустота, звезд практически нет, и только далеко впереди виднеется нечто, похожее отсюда на клубок переплетенных веревок. Это мир нашего несчастного. Неожиданно в этой кажущейся пустоте я ощутил еще чье-то присутствие.

— Лео, ты чувствуешь, здесь есть еще что-то или кто-то.

— Да.

— Кто же это?

Мы оба мгновенно насторожились, но быстро успокоились. Это оказались защитные системы.

— Лео, а вон там видишь, какая огромная станция?

— База?

— Да. Поехали, нанесем визит вежливости, да и разузнаем все хорошенько.

И мы исчезли.

Вынырнули мы в пространстве недалеко от самой базы. И странный же вид был у этого корыта.

Вблизи база поражала воображение, как своими огромными размерами, так и своей оснащенностью. Это был настоящий космический монстр, я такого еще не видел. Во все стороны смотрели антенны и разнообразные конструкции непонятного назначения. Защита ее была само совершенство, по своей мощи превосходя все до сих пор мною увиденное. Ее бесформенное тело, составленное из многочисленных сегментов, словно жилы, перевивали светящиеся гигантские жгуты труб силовых установок. А из многочисленных шлюзов хищно выглядывали округлые жала многочисленных боевых челноков. Всю ее окутывало сияние защитного поля. То там, то здесь вспыхивали огоньки причаливающих или стартующих сторожевых кораблей.

Космическая крепость в любой момент была готова к бою.

Было над чем призадуматься.

— Как тебе эта лодочка, Лео? Похоже, что ей никакой шторм не страшен.

— Ты забываешь, какой грозный противник ей противостоит.

— Не грозный, Лео, это слово здесь не подходит. А очень несчастный. Он сам не ведает, что творит. — Я с сожалением покачал головой. — И мне его очень жаль.

— Но остановить ведь его надо. Сам понимаешь, во что может превратиться космос, если дать ему волю.

— Остановить надо, да, но не такими методами. — И я махнул рукой в сторону станции. — И кстати, это им абсолютно не поможет, вздумай он по-настоящему ими заняться.

— У тебя уже что, есть идеи? — заинтересованно спросил Лео.

— Так, некоторые мысли, — уклончиво сказал я. — Пойдем, нанесем визит, а там и разберемся окончательно. И кстати, мне надо бы подумать о своей одежде, а то появляюсь перед незнакомыми людьми в таком вот виде, — и я махнул рукой на свою бежевую куртку и такого же цвета штаны.

— А что здесь не так, тебе в этом неудобно, — удивился Лео, — одежда как одежда, тебе что, нужно что-то особенное?

— Да нет, ничего особенного мне не нужно, — рассмеялся я. — Просто эта одежда, как мне кажется, не предназначена для всяких там приемов, а нас там, на этой станции, наверняка, ждет очередная делегация, и как-то неудобно вот в этом… Хотя, ты конечно прав, это все пустяки, давай двигаем.

И я был прав, Лидинг опять кого надо известил о нашем прибытии, и нас встречала представительная делегация. Но, в отличие от Коры, где на базе мы попали в окружение только военных, здесь делегаций не была однородной. Она состояла и из военных, и из ученых, но последних было большинство. И я совсем не удивился, когда из почтительно умолкшей толпы отделился очень похожий лицом на лисицу человек.

— Сир, мы рады приветствовать Вас у нас на станции. Позвольте представиться, я руководитель базы Дорум, а это, — он обвел рукой притихших сопровождающих, — наши ведущие специалисты.

Мы с Лео в этот момент мгновенно обменялись мыслями на недоступном всем прочим диапазоне.

— Лео, а что, все население этой планеты Мех-Ру такое талантливое, как Норум, Дорум и все прочие, или это только совпадение?

— Нет, Крис, это не совпадение. Представители этой расы фоксов славятся на весь космос своим аналитическим складом ума и исследовательским талантом и по праву занимают ответственные должности в разных важных проектах. И большим достижением межзвездного сообщества было приучить этих больших домоседов покидать свою планету, свой дом.

Я заинтересовался:

— Да? А я и не знал, что такие еще существуют. Мне казалось, что для всех вас так естественно путешествовать в космосе.

— О-о, это была еще та проблема, — рассмеялся Лео. — Они так держались за свои норы, что пришлось буквально насильно вытаскивать их оттуда за хвосты. Но постепенно, хотя и с большой неохотой, они приучились покидать свою планету.

— А интересно, — опять поинтересовался я, — чем это вам удалось выманить их в космос?

— Ты не поверишь, но они — самые большие сладкоежки во всем известном нам космосе. И ради возможности попробовать что-то новое, сладкое и вкусное они готовы даже забыть о своем страхе перед открытым космосом.

Теперь уже рассмеялся я:

— Знал бы раньше, захватил бы с собой пару шоколадок или купил бы шикарный миндальный торт.

— А что, это мысль, — совершенно серьезно согласился со мной Лео. — Этот фокс, — и здесь он незаметно кивнул на лисьеголового Дорума, — будет твоим настоящим другом, если ты предложишь ему шоколад. По-моему, нигде в космосе ничего подобного нет, и твоя планета для них в этом отношении самый настоящий рай. Разреши им, и они бы толпами опускались на Землю и оттуда никуда уже не ушли, она стала бы их второй родиной. Хорошо еще, что ваш мир пока закрыт, хотя конечно, такие талантливые умы вам бы на планете не помешали.

— Очень интересные вещи ты мне рассказал, когда-нибудь мы с тобой об этом еще поговорим, а теперь, дружок, давай займемся делом, — и я поклонился Доруму и его свите:

— Приветствую вас всех, уважаемые.

— Сир, — продолжил глава делегации, — позвольте вам показать нашу станцию. Или вы предпочитаете сначала отдохнуть?

— Мы не устали и, если вы не возражаете, готовы познакомится с вашей базой. Мы с Лео уже побывали на одной такой, но ваша по сравнению с той — настоящий гигант.

— Да, сир, — с готовностью подхватил Дорум, — такой второй станции, как наша, больше нет нигде, она уникум. И оборудование здесь уникальное: самое мощное и совершенное, какое только мы смогли создать, а исследовательские лаборатории — самые оснащенные, это целые исследовательские институты.

— Ну, и каковы успехи? — вежливо, с едва уловимой долей иронии поинтересовался я.

— Если честно, сир, то не очень. Мы только следим за всем, что здесь происходит, да и то только издали, наши приборы едва успевают фиксировать все происходящие изменения. — Его лисья физиономия выражала явное неудовольствие всем происходящим. — Правда, мы окружили эту область пространства всеми имеющимися в нашем распоряжении средствами, но…

— Но?..

— Сир, вы понимаете…

— Да понимаю, — ответил я на его невысказанную мысль, — понимаю, очень хорошо понимаю. Если он вздумает прорваться в остальной космос, то никакие крепости и станции его не сдержат. А рано или поздно, такая ситуация обязательно возникнет.

— Сир, вы исчерпывающе описали ситуацию, это так, вынужден признать. Математические законы строги и действуют во всех областях космоса одинаково, а значит, вероятность его выхода в населенный космос все возрастает.

— И какова уже вероятность?

— Уже три десятых, сир, и потихоньку все растет. — И Дорум со вздохом указал на огромное светящееся табло под потолком, на котором все время менялись цифры, по-моему, миллионные или даже десятимиллионные доли, и беспомощно развел руками. — И нам остается только сидеть и ждать.

По его лисьему лицу было видно как он недоволен всей этой ситуацией.

— Да, веселенькая перспектива. — Я помолчал, потом продолжил. — Ладно, посмотрим, что-нибудь да придумаем. А пока мы готовы познакомиться с вашей базой, господин Дорум, более подробно.

И мы, сопровождаемые целой свитой ученых и военных всех рангов, отправились вглубь.

При ближайшем рассмотрении станция поражала еще больше. Огромные трубы змеились по потолку, под рифленым дырчатым полом тоже угадывались какие-то работающие агрегаты, даже в стенах пряталась аппаратура жизнеобеспечения. Двойные переборки, которыми каждые пятьдесят метров разделялись коридоры, поражали своей толщиной — похоже, что в случае непредвиденной ситуации, каждый такой модуль становился самостоятельным летающим средством. Это было умно, это было оправдано. На станции по моим самым скромным подсчетам находилось что-то около десяти-пятнадцати тысяч людей, такое ее разделение могло спасти большую часть персонала в случае непредвиденной ситуации. Мне нравился такой подход к делу.

Заметно было, что здесь преобладают ученые, хотя военных тоже было немало. Во всем проявлялась спокойная деловая рабочая обстановка, каждый был занят своим делом. И везде, под потолком горели какие-то цифры, вероятно, напоминание всем о медленной, неотвратимо надвигающейся опасности. А я подумал: "Вся эта математика — ерунда, в любой момент монстр может захотеть выглянуть из своего уголка, это так, сделано скорее для собственного успокоения".

Лаборатория, в которую мы мимоходом заглянули, по своему оснащению напомнила мне ту, в которой "пытали" когда-то меня, вот только кресла того, жуткого, здесь я не увидел. Вместо него всюду разные пульты с переливами огней, большие и маленькие экраны, компьютеры со странной клавиатурой и еще всякая научная непонятная мне аппаратура. И везде, за каждым пультом, за каждым экраном, склонившись, сидели десятки людей в белых или голубоватых одеждах. Что-то крутилось, щелкало, измеряло, что-то записывалось, фиксировалось. Изредка раздавались возгласы, в углу группа военных в темных мундирах обступила большой экран и за чем-то с большим интересом следила, в центре, за большим вогнутым столом, группа ученых, склонившись к его поверхности, что-то тихо обсуждала.

Спокойная рабочая обстановка. На нас внимания почти не обращали, только изредка кто-либо из присутствующих поднимал голову и только тогда замечал нас, удивленно глядя на прибывшее начальство, но потом опять склонялся над своими приборами. Похоже, наше прибытие не афишировалось или к таким посещениям здесь привыкли. Хотя я сомневался, что здесь часто бывали посетители, не то место. Просто каждый занимался своим делом, мало обращая внимание на окружающих.

— Дорум, как часто вы меняете персонал на станции?

— Исследовательский состав меняется раз в полгода, а вот военные остаются здесь на три года, потом прилетает новая смена.

— А всякие технические и вспомогательные службы?

— У них тоже контракт на три года.

— А почему именно три года? — Поинтересовался я.

— Тяжело оставаться здесь на дольше, сир. Рядом с этим, — и он кивнул на находившийся рядом с нами огромный овальный экран, — просто невозможно оставаться дольше, как-то незаметно, но это воздействует на людей.

— Понятно. А кстати, как вы между собой, называете этого? — я тоже кивнул в сторону экрана и с интересом посмотрел на замявшегося начальника станции. По его лисьему лицу было видно, как ему неудобно, но он ответил:

— Страшилище, сир.

Я задумчиво посмотрел в иллюминатор, где вдалеке, на фоне очень далеких звезд, виднелся клубок чего-то непонятного туманного.

"Эх, бедный, бедный Йорик. Ты даже не знаешь, что ты страшная угроза всему живому, да и неживому, наверное, тоже. Ты, как ребенок, что-то там мастеришь, пуская слюни, совершенно не замечая окружающего, а оно внимательно, холодно наблюдает за тобой, готовое моментально наброситься на тебя, стоит тебе хотя бы на шаг выйти за пределы дозволенного". Мне стало жалко этого всемогущего и такого несчастного дурачка. Я ведь чувствовал к нему симпатию, он ни в чем не был виноват, его таким сделали, причем без его согласия. И теперь я должен его уничтожить, другого выхода просто не было. Один, но здоровый, должен уничтожить другого, но больного, не поддающегося никакому излечению. Вот ведь кара какая. Мы — разные, но мы и одинаковые, обоих нас, как братьев, связывал этот ОП. Да вот только одному из нас повезло, а вот другому…

И я непроизвольно мысленно потянулся туда, вглубь этого странного образования, где находился этот несчастный. И тотчас же на меня обрушился шквал безумных мыслей. Их и мыслями назвать было нельзя. Это был бред неизлечимо больного мозга, своими видениями и болезненными образами подавляющий, завораживающий и обволакивающий. Выдержать такое было просто невозможно, я мгновенно прервал связь, пока это меня не засосало.

— Крис, что с тобой происходит, — почти кричал у меня в голове голос Лео.

— Сир, что с вами?

Я увидел встревоженное лицо Дорума и не менее встревоженную морду Лео.

— Ничего, ничего, дружок, успокойся. — Мысленно успокоил я своего верного друга. — Это я по дурости попытался связаться с нашим подопечным. Ну, и поплатился. Лео, это просто кошмар, это не передать никакими словами. И гадко, и одновременно завораживает так, что оторваться нельзя.

— Это было глупо, вот так, без подготовки, — продолжал отчитывать меня Лео. — Обязательно должна быть подстраховка, ты ведь прекрасно знаешь, что так нельзя, и все равно действуешь как мальчишка.

— Ну, не ворчи, не ворчи, ведь все обошлось, это произошло случайно. Зато я теперь представляю, какая каша в голове у этого Йорика.

— Что это за имя такое странное?

— Да был в старину один такой несчастный, у которого был шут с таким именем.

— И что?

— Да так, ничего, просто вспомнилось почему-то. Давай лучше успокоим Дорума, видишь, как он встревожен.

И я обратился к начальнику станции:

— Все в порядке. Это я сделал ошибку — попытался порыться в голове у вашего подопечного.

В ответ — потрясенные лица наших сопровождающих.

Мне стало неудобно, я совершенно не собирался ничего такого делать, все получилось как-то самопроизвольно, само собой, под влиянием момента. И совсем не надо было этого им объяснять, вон какие у них удивленные лица. Я их понимал, хорошо понимал. Они здесь годами работали за этой многометровой броней, защищенные всевозможными полями, под гнетом постоянного ожидания беды, а я появился невесть откуда и вот так безрассудно взял, и в первые же мгновения своего пребывания здесь связался с этим жутким монстром.

Чтобы сгладить ситуацию, пришлось продолжить:

— В этом не было ничего безрассудного, поскольку мы, э-э… в некотором роде хорошо знакомы. — И игнорируя их полнейшее непонимание, продолжил, — нам бы хотелось сейчас попасть в свою каюту, это возможно, Дорум?

— А-а? Да…, конечно, сир… Сейчас мы пройдем…, — ошеломленно бормотал тот.

— Вот и чудесно. Потом мы будем готовы встретиться со всеми вами и обсудить решение проблемы.

Здесь я опять услышал встревоженную мысль Лео:

— Крис, ты что задумал?

— Да ничего особенного. Просто надо нам с тобой посмотреть на все это поближе, своими глазами, слетаем туда, посмотрим, что и как, прямо на месте. Ты только взгляни на их лица, — я мысленно рассмеялся, — их всех сейчас удар хватит. Черт меня дернул сказать им, это для них оказалось настоящим шоком. И теперь гораздо легче и проще будет смыться незамеченными из закрытого помещения, что скажешь, мохнатый?

— Надеюсь, что это не опасно, и ты хорошо знаешь, что делаешь, — только и сказал мой напарник.

— Не волнуйся, Лео, все будет нормально. А теперь идем, нас ждут.

И мы направились в наши апартаменты.

Апартаменты представляли собой две смежные небольшие комнаты, явно наскоро переделанные под жилые. В них еще оставались следы недавно наспех снятого оборудования. Пару навесных коек, небольшой столик, пару стульев, крохотная душевая, а на стене — небольшой, красивый, явно выпадающий из всей аскетической обстановки, переливающийся пейзаж какой-то планеты. "Интересно, где они его откопали, наверное, из чьих-то личных запасов, не иначе. Да, обстановочка явно не та, что на базе командора Берена. Все-таки военные живут лучше ученых, это, кажется, справедливо для всех миров. Наверное, считается, что науке удобства не нужны, мешают думать, отвлекают от решения проблем или такой «ненавязчивый» быт устраивают себе сами ученые, вечно погруженные в свои проблемы и часто не замечающие окружающую обстановку".

И словно в ответ на мои мысли я услышал смущенный голос Дорума:

— Сир, приношу вам свои извинения за столь неподобающее жилье, но мы буквально несколько всего часов назад узнали о вашем прибытии на базу.

Я только рассмеялся в ответ:

— Это полнейшая ерунда, дорогой Дорум. — И легкомысленно, не подумав, добавил. — Тем более, что мы не собираемся здесь надолго задерживаться.

Это сбило его с толку.

— Но, сир, мы думали… нам сообщили, что вы… собственно поможете нам с решением этой проблемы, — и он кивнул куда-то в пространство, за борт. — И мы думали… мы надеялись…, — и здесь он окончательно сбился и замолчал.

— Все правильно. Мы поможем вам. Мне кажется, что я знаю, как справиться со всем этим, но надо еще раз все хорошо обдумать и проверить. Я несколько неправильно выразился. Мгновенного решения я не обещаю, но мне кажется, что я понимаю, как подступиться к этой проблеме.

Лисья морда Дорума мгновенно изменила выражение из чрезвычайно растерянного на чрезвычайно заинтересованное и выражала теперь живейшее внимание.

— Сир, можем ли мы чем-нибудь помочь вам в этом?

— Нет, пока нет. Единственное, чего бы нам хотелось — это, чтобы несколько часов нас никто не тревожил.

— Будет сделано, сир Олфин.

Все удалились без дальнейших расспросов.

Вот одна из привилегий важных персон — ничего никому не объяснять. И мне она в данной ситуации очень нравилась.

Мы остались одни. Я присел на узкую жесткую койку, чтобы перевести дух, Лео опустился рядом на пол, совсем по-собачьи положив мне голову на колени. Хеос по-прежнему не выходил из своей спячки, все так же привычно обвиваясь вокруг моей шеи. Иногда мне в страхе казалось, что его нет, но всякий раз в следующее мгновение я ощущал ласковое поглаживание ветерка по своему телу, любовь и бесконечную преданность. И в эти мгновения я благодарен был тем, кто дал мне таких удивительных друзей. С ними я чувствовал себя во сто крат сильнее и увереннее. Я опустил руку на голову моего друга:

— Ну что, стартуем?

— Подожди, Крис. — И умные миндалевидные глаза внимательно посмотрели на меня. — Ты действительно хорошо представляешь, что надо делать? Может быть, не стоит так торопиться, а надо все как следует обдумать.

— Лео, во-первых, я только хочу на все это посмотреть вблизи, а во-вторых, я уже знаю, что и как надо делать и это, честно говоря, мне совсем не нравится, и если я буду с этим тянуть, то у меня просто не хватит духу, понял? И, кроме того, ты тоже в этом всем примешь самое непосредственное участие, вот посмотри. — И я открыл ему свой разум.

По его мгновенной реакции я понял, как ему не нравится все то, что я задумал. Но иного выхода просто не существовало, и он это, так же как и я, хорошо понимал. Оба мы понимали, что то решение, которое я предлагал, не было на стопроцентно верным, но оно было единственно возможным, и это тоже понимали мы оба.

— Хорошо, — согласился со мной Лео, — кажется ты прав. Но риск очень большой, тебе не кажется?

— Согласен, риск большой, очень большой. Но иного выхода просто не существует, и мне кажется, что наши наставники это тоже хорошо понимают. И знаешь, Лео, если я смогу справиться с этим делом, то уже одно это оправдывает мое знакомство с ОП. Если я даже ничего больше не смогу сделать, то и этого будет уже достаточно. Но я смотрю на все это более оптимистично и считаю, что процент удачи достаточно велик. И поэтому отправляемся.

Неуловимое мгновение — и мы в космосе. Вокруг нас почти пустое пространство, редкие звезды тускло мерцают в отдалении, рядом висит окутанная голубым сиянием громада станции, а впереди — наша цель, огромное туманное пятно непонятного мира Идиота.

— Лео, давай осторожно приблизимся к границе. Но только очень осторожно, сдается мне, что он уже знает о нашем присутствии, черт бы побрал мою дурацкую выходку. Ты прав, надо было действовать осторожно. Но что сделано, то сделано. Давай.

И вот мы рядом.

И то, что мы увидели, просто поразило нас. Перед нами протянулось вниз и нависло над нами, закрывая звезды, бесконечное колеблющееся серебристое марево, по всему периметру которого то и дело пробегали сполохи защитных полей. И конца ему не было, я даже примерно не мог сказать, на сколько световых лет протянулись его границы. И нельзя было что-либо рассмотреть внутри него, все мои чувства глохли, как будто вязли в чем-то. Я попытался, используя все мои способности, проникнуть внутрь, но, увы, все мои попытки были тщетны. Идиот-то он идиот, да вот только, так же как и я, примерял на своей голове ОП, а отсюда можно делать и все остальные выводы.

— Лео, — я обернулся к своему другу, — как не хочется мне, но придется забраться туда внутрь. — И я махнул рукой в сторону нависающей над нами стены. — Другого выхода просто нет. Я не могу отсюда проникнуть внутрь, все глохнет.

— А зачем тебе это? Это так для тебя важно? — поинтересовался Лео.

— Я думаю, что все то, что скрывается за этой завесой, поможет мне хоть немного понять его. И тогда будет легче справиться с ним. — Я опять посмотрел на туманную стену, словно делящую пространство перед нами на две части, и ощутил страх, смешанный с восторгом, перед такой мощью. Да, это будет достойный противник. Но как же мне не хотелось видеть в нем противника, а хотелось просто вот так посидеть за одним столом с бокалом старого вина в руке и поговорить по душам о том, о сем. Но некто распорядился совсем иначе, и теперь мне предстояло исправить его страшную ошибку. Я опять почувствовал злость к тому, кто, как игрушкой, так легко распорядился нашими судьбами, сделал из нас то, что мы есть, а потом вот так заставил стоять по разные стороны стены. — Ну, хорошо, Лео, ты готов? Давай потихоньку, как можно более незаметно, он начеку.

Мы стали осторожно приближаться к стене, все время чутко вслушиваясь и всматриваясь в окружающее нас пространство. Естественно, и я, и Лео были наглухо закрыты собственной защитой, но, как мне казалось, осторожность никогда никому еще не мешала. Мы вплотную приблизились к туманному мареву, и я, осторожно протянув руку вперед, коснулся его. Ничего не произошло, если не считать тревожных сполохов защитного поля, но его мы запросто нейтрализовали. Рука моя не встретила никакого сопротивления и спокойно погрузилась внутрь. Тогда и мы с Лео медленно, осторожно двинулись вперед.

По-прежнему не ощущая никакого сопротивления, мы пересекли какую-то тонкую, радужную интерференционную пленку и оказались внутри отсеченного пространства. И здесь я пережил еще одно потрясение. Все внутреннее пространство заполняли какие-то безразмерные, сверкающие, перетекающие одна в одну стальные плоскости. И не было им конца. На сколько хватало глаз, простирались сверкающие стальные поля, изгибающиеся и переходящие друг в друга в немыслимых комбинациях, не было и в помине никакой паутины, которую я видел в передачах Лидинга. И, по-моему, это было лучше.

— Что за черт, Лео? Он что, увлекся выплавкой металла и никак не может остановиться?

Я приблизился к ближайшему стальному зеркалу и осторожно дотронулся до него рукой. Поверхность была гладкой и твердой на ощупь, и отзывалась на стук легким звоном. Чистота и тщательность обработки просто поражали воображение.

— Металл, — я обернулся к Лео, — и сдается мне, что его даже твои когти-лезвия не возьмут. Что скажешь?

— Думаешь, это что-то значит? — отозвался в ответ Лео.

— Не знаю. Может быть, это результаты его новых экспериментов или игр, кто знает.

— Что будем делать?

— Двинемся потихоньку вглубь, посмотрим, что и как там.

И только мы сделали движение вперед, как из ближайшей металлической зеркальной поверхности совершенно беззвучно проступили какие-то непонятные округлые части. Они становились все более отчетливыми, по мере своего неудержимого плавного выдвижения. И вот перед нами возник весь поросший в своей нижней части, нос огромной, совершенно земной атомной подводной лодки, затем выдвинулась и она вся сама. Хищная, безмолвная, с мертвыми, неработающими гребными винтами и наглухо задраенными люками. Неудержимо продолжила свое движение вперед, беззвучно и плавно вошла в другую металлическую плоскость и исчезла.

— Бред какой-то, земная субмарина. К чему она здесь? — Прокомментировал увиденное я. — Или не бред? Тогда что это? Надо ли искать во всем этом смысл или это все совершенно бессмысленно, ты как думаешь?

— Не знаю, — отозвался Лео. — Но уже можно предположить две вещи: или он твой земляк, такой же человек с планеты Земля, как и ты, или, что он здорово покопался в твоей голове, пока ты с ним был в контакте. Ты случайно не служил во флоте?

— Да нет, не служил. Чертовщина какая-то.

В это время где-то далеко впереди опять возникло какое-то движение, и мы с Лео осторожно огибая острейшие кромки металлических плоскостей, устремились туда. Прибегать к моментальному перемещению мы побоялись, нас бы моментально засекли, это я почему-то знал совершенно точно.

То, что мы увидели, походило на бесконечный поезд из цистерн разнообразной формы и размеров. Поезд появлялся из одной металлической стены, несколько раз немыслимо изгибался и исчезал в другой. Движение его было безостановочным, плавным и нескончаемым.

— Лео, у меня идея. Давай заберемся на этот транспорт и немного попутешествуем.

— Думаешь, у нас получится?

— Попробуем.

Мы приблизились к странному составу, подождали подходящую по размеру и форме цистерну и прыгнули на ее платформу.

Все сооружение состояло из ржавых, металлических пластин, наглухо, внахлест приваренных одна к одной на подобии шишки, а саму платформу окружали поручни, на которые я и облокотился. Лео устроился рядом.

— Вот так с комфортом и поедем.

— Только интересно, куда? — Тут же откликнулся Лео.

— Как это куда? — Я перегнулся через поручни и посмотрел вперед на неумолимо вырастающую металлическую стену. — Вперед, сквозь эту стену. Если этот состав так легко ее проходит, то и мы, как его часть, тоже должны пройти.

— Ты думаешь, — как-то неуверенно протянул Лео, — а если не получится?

— Тогда набьем себе шишки, и потом опять будем думать. Но мне почему-то кажется, что трюк сработает.

— Хорошо бы.

В это время мы все более приближались к стене металла. Двадцать метров, десять, три метра, стена ...И абсолютно ничего не произошло. Мы просто пересекли неширокую темную полосу пространства и также безостановочно как и раньше, плавно выплыли на ту сторону.

— Видишь, я же тебе говорил, а ты сомневался. Предлагаю и дальше путешествовать на этом агрегате, куда-то он же должен нас привезти.

— Не уверен, что у него есть какая-то конкретная цель, но предложение принимается.

И сначала мы с интересом стали посматривать по сторонам. А везде было одно и тоже, все те же запутанные металлические плоскости, которым не было конца. Смотреть на это однообразие вскоре стало неинтересно, и я решил было связаться с Лидингом, но в этот момент из ближайшего к нам зеркального сегмента появилось огромное шарообразное тело, сплошь утыканное разнообразными антеннами. Стремительно пролетев мимо нас, оно быстро скрылось где-то в складках металла. Но я успел рассмотреть, что этот шарик был явно неземного происхождения, в боку у него зияло рваное отверстие, и никак из моей памяти он появиться здесь не мог. А потом вдалеке появилась уже совсем фантастическая конструкция, похожая одновременно и на гигантский экскаватор, и на доисторического ящера, закованного в багряный металл. Она медленно беспорядочно кувыркалась, приближаясь к нам. Вся ее дырчатая, перфорированная поверхность была залита желтыми потеками неизвестной густой жидкости.

— Лео, смотри, похоже, что здесь таких экспонатов довольно много, — обратился я к своему напарнику, — мы здесь всего несколько часов, а мимо их уже проплыло приличное количество. Никак не пойму, зачем он это все сюда перетащил, свалка какая-то космических масштабов.

— А может, не свалка, а музей, — отозвался Лео. — Ты ведь тоже думал об этом, верно? Там, возле этих огромных, бронзовых врат, на той планете, помнишь, ты сам говорил мне?

— И что? Какую это имеет связь со всем этим?

— Как это какую? Самую прямую. Он тоже сделал свой собственный музей, правда, экспонаты подобрал для него странноватые, но он и сам, мягко говоря, странная личность, если можно так о нем сказать. И пусть извращенная, но логика во всем здесь, явно, проглядывается.

— О-о, смотри, смотри, — и я указал рукой вправо от нас, — вот это да! Я такого еще не видел.

Из-за ближайшего металлического зеркала выплыла прямо на нас гигантская спиральная конструкция. Она была даже больше нашей базы. Она была больше всего, что я только видел в своей жизни. Это был целый космический город, но опять таки покинутый и полуразрушенный. Башни, башенки, переходы, мосты и масса других непонятных надстроек. Из многочисленных люков и шлюзов торчали куски каких-то непонятных конструкций, многие внешние фрагменты были погнуты или обломаны, а в верхней части зиял звездообразный пролом, в любом из многочисленных лучей которого свободно мог незаметно затеряться самый большой земной небоскреб. И вся эта конструкция плавно и неумолимо надвигалась на нас. Настоящая седая древность. Бог весть, сколько она дрейфовала в забытых, отдаленных уголках космоса, пока странная сила не перенесла ее сюда.

— Лео, боюсь, что нашей приятной поездке пришел конец. Посмотри, это чудовище движется прямо на нас, еще пара минут и наши пути пересекутся. Прыгаем немедленно.

Мы спрыгнули с нашего транспорта и перенеслись немного в сторону, и через пару секунд перед нашими глазами в совершенной тишине космоса произошла еще одна из многих катастроф. Летающий город налетел на наш поезд, разметал его по всему ближайшему пространству, а сам, даже не заметив этого столкновения, также плавно и величественно скрылся в ближайшем зеркале. И, словно нарушив какой-то непонятный нам баланс сил, в ту же секунду с самими зеркалами стали происходить изменения. Они задрожали, покрылись рябью, по ним стали пробегать волны. Потом все опять застыло.

Но в старых формах был уже жидкий металл, нечто похожее на ртуть. После минутной паузы жидкий металл стал отекать, собираться в большие сверкающие сферы, которые начинали плавно вращаться, затем скорость их вращения стала увеличиваться, и скоро вокруг нас и во всем простирающемся перед нами пространстве танцевали тысячи сияющих волчков.

— Лео, ты что-то понимаешь? Я ничего. По-моему, в этом нет никакой логики, но красиво, чертовски красиво.

Перед нами скользили, вращаясь и переливаясь всеми оттенками из бесконечности в бесконечность мириады сфер, и не было им конца.

— Крис, что будем делать дальше, продвигаться вглубь или вернемся?

Я на секунду задумался.

— Нет, наверное, нет смысла приближаться к нему. Не знаю, что из этого может получиться. Не будем рисковать. Все, что я хотел увидеть, я увидел. Возвращаемся на базу и там начнем готовиться.

— Крис, а что ты хотел увидеть? — поинтересовался Лео.

Пришлось признаться:

— Ты знаешь, я все надеялся во всем этом увидеть хоть капельку разумного. — Я вздохнул. — Так надеялся, что хоть что-то найдется, за что можно было бы ухватиться.

— Ты что, надеялся вылечить его?

— Да была такая мысль. Но теперь я вижу, что все безнадежно. Честно говоря, я в этом убедился еще при нашем контакте, просто захотел все увидеть своими собственными глазами. — Я вздохнул. — Как не жаль, но придется уничтожить его, если у нас это получится. Он опасен, очень опасен. Непонятен, бессмысленен и абсолютно непредсказуем, и это при всем том, что сила его чудовищна. Лео, мне становится очень страшно при мысли, что ему вдруг захочется порезвиться на просторах нашей вселенной. Нас всех тогда ничто не спасет. Миллиарды разумных существ в одно мгновение, так ничего и не поняв, могут в секунду исчезнуть. Возвращаемся, Лео, возвращаемся и немедленно.

В тоже мгновение мы оказались на базе в своей комнате. И вовремя.

В дверь вежливо, но настойчиво стучали. Я отворил. В дверном проеме увидал встревоженное лицо Дорума.

— Сир Олфин, я хотел предупредить вас о том, что в сфере наших наблюдений произошли изменения…

— Мы знаем это, господин Дорум, и вам совершенно незачем тревожиться. Это очередные эксперименты вашего подопечного. Ведь такое уже происходило и не раз, верно?

— Да, сир…, — начальник базы замялся. — Я хотел бы сказать еще одно. Сир, с момента вашего появления здесь, на нашей базе, активность его возросла на несколько порядков. Если к этому существу можно применить обычные мерки разумного существа, то я бы сказал, что он волнуется. И к чему это может привести, никто не знает. — Узкое лисье лицо его выражало крайнюю степень волнения.

— Не волнуйтесь, Дорум. Это его реакция на меня. Просто он знает, что я здесь. Наберитесь терпения. Мне почему-то кажется, что скоро все ваши проблемы будут решены. — Я криво улыбнулся. — И вы, и все ваши сотрудники благополучно отправитесь домой.

Но эту хитрую лисицу не так-то легко было сбить с толку. Все-таки, они все в первую очередь были исследователи, и поиски истины для них всегда стояли на первом месте, а может быть, это было врожденное любопытство, кто знает, но это меня в них всегда восхищало. Вот и сейчас любой бы на месте Дорума обрадовался возможности покончить с этим делом и вернуться домой, а он, оставаясь до мозга костей исследователем, только спросил:

— Сир, а что будет с этим объектом, вы возьмете его с собой? И можно будет наблюдать его в стационарных условиях?

Трудно было вот так в глаза ответить правду, трудно было даже вслух сказать то, что я понял уже давно. И я выдавливал слова через силу:

— Нет, Дорум. Объект будет уничтожен, так как представляет огромную опасность для всего живого.

— Но сир, его потеря, это потеря самого ценного объекта для изучения. Никогда еще мы не наблюдали чего-то подобного…

— Нет, Дорум, — я был непреклонен. — Объект должен быть уничтожен. Да поймите же вы, сейчас он занят самим собой и потому для всего окружающего пока не опасен. Но стоит ему полюбопытствовать, что там за пределами его тюрьмы, и мы все пропали. Вы что, всерьез думаете, что вот это вас спасет от него, — и я махнул рукой в сторону рубки. — Все ваши защитные системы разлетятся в пыль, вздумай он только по-настоящему вами заняться. А такой момент рано или поздно, но обязательно наступит. Да что там говорить, — я сел на койку и расстроено махнул рукой, — вы и сами все прекрасно понимаете, только не хотите себе в этом признаться. Это бомба замедленного действия, и когда она разорвется, и что при этом произойдет, никто не знает. И лучше ее обезвредить сейчас, — я замолчал, глядя на расстроенного начальника базы, а потом уже скорее для самого себя тихо добавил, — если это мне удастся.

В каюте повисло молчание, которое никто из нас первым не хотел нарушать.

Я мысленно обратился к Лео:

— А ты что скажешь?

— Наверное, ты прав. Я не могу принимать такие решения, а ты можешь.

— Да я не прошу тебя решать, а только спрашиваю твое мнение. Согласен ли ты со мной или же я ошибаюсь? Что ты думаешь? — И не дав ему ответить, я продолжил. — Лео, понимаешь, мне страшно! Так страшно мне не было никогда. Такая ответственность, такое тяжелое решение. С одной стороны — погибнуть можем мы все, а с другой — для того, чтобы выжить, нужно убить самим. Ничего другого не остается. Да кто я такой, чтобы принимать на себя такой груз? Простой парень с далекой отсталой планеты, которая даже еще и в космос не вышла. Почему я это должен делать, а не наши мудрые и всемогущие Наставники. Я могу им изложить все это, а уж принимать решение, а тем более осуществлять его будут они сами.

— Они не смогут, Крис. У них нет таких возможностей, как у тебя. Вспомни, что только ты смог активизировать Оптимизирующий Процессор. Никто ни до тебя, ни тем более, после не смог и уже никогда не сможет им воспользоваться. Нет, это должен быть ты. Тебе и только тебе принимать и выполнять решение. Тебе доверяют самое ответственное дело, шутка ли, существование самой Вселенной в твоих руках. Сам мастер не может этого сделать. Ты должен гордиться этим.

Я только горько рассмеялся:

— А гордиться-то и нечем. Поверь мне, Лео, я не просил никого о такой чести. Здорово же я начинаю свою деятельность, с убийства живого существа.

— Но почему ты не хочешь посмотреть, что находится на другой стороне, — упрямо гнул свое Лео, — что значит судьба одного в сравнении с миллиардами разумных. И почему ты решил, что убиваешь разумного и почему ты думаешь, что это будет убийство. А я думаю, что тебе предстоит борьба и борьба жестокая, на уровне выживания одного из вас, и дай бог, чтобы этим выжившим был ты. И я боюсь этого решения, так же как и ты.

— Спасибо тебе, рыжий. — Я потрепал его по холке. — Как хорошо, что ты есть у меня. Вместе мы сила, да?

Секунду мы молчали, потом я сказал:

— Ты знаешь, что еще интересно, Лео? Я никак не могу связаться с Лидингом. Странно, все это. В любом месте он должен быть достижим, он мне сам об этом говорил. Что-то происходит непонятное. Посоветоваться не с кем.

— Думаю, что это молчание тоже закономерное. Ты проблему должен решить сам, без всяких оглядок на других.

— А, так ты думаешь, что меня проверяют?

— Может быть и это тоже.

Это меня немного разозлило и привело в чувство. Хорошо же. Что хотели, то и получите.

Весь наш безмолвный разговор не занял и доли секунды.

Я опять обратился к Доруму:

— Пожалуйста, предупредите весь персонал станции о наступающей аварийной ситуации. Сколько вам понадобиться времени на приведение всех систем защиты в максимальную готовность?

— Около двух часов. Но сир, что должно произойти? — встревожился Дорум. — Вы что-то узнали новое об этом существе? Он собирается напасть на базу или покинуть зону своего обитания? …

— Нет, он пока на месте. Это мы собираемся связаться с ним и раз и навсегда решить этот вопрос. И действуйте, Дорум, действуйте. Когда будете готовы, оповестите нас. А мы пока с вашего позволения побродим по базе.

Взволнованный Дорум исчез за дверями, а мы с Лео отправились бродить по станции.

Волновался и я, причем очень сильно, но не хотел это кому-либо показывать. Лео и так это чувствовал, а вот остальные не должны были даже догадываться. Надо было держать марку. Я думал, что экскурсия по базе немного отвлечет меня, даст возможность сосредоточиться на проблеме, но в первые минуты мысли о предстоящем никак не покидали меня. И только грандиозность постройки, по коридорам которой мы вышагивали, заставила на некоторое время отвлечься. Это был настоящий форпост цивилизации, оснащенный всем, чем только обладали межзвездные расы. Первое впечатление при ближайшем знакомстве только усилилось. Мощность и надежность, помноженные на самые передовые технологии — вот как это вблизи выглядело.

Мы с Лео бродили по нескончаемым, извилистым коридорам, то там, то здесь натыкаясь на ее удивленных спешащих обитателей, и постепенно я стал успокаиваться. Мною овладело чувство отрешенности: пусть будет то, что будет, ничего уже изменить нельзя. Эх, оказаться бы сейчас далеко-далеко отсюда, на Земле, рядом с Паолой, бродить по лесу, слушать пенье птиц или даже карканье ворон. Я был на все согласен, лишь бы оказаться подальше отсюда. А потом совершенно неожиданно для меня зазвучали сирены, замигали огни, задвигались внутри переборок какие-то могучие механизмы, и я опять вернулся к действительности. Также совершенно неожиданно возник откуда-то из лабиринта переходов Дорум:

— Сир, все готово.

Я вздохнул:

— Что ж, мы тоже готовы. Где здесь у вас спокойный уютный уголок, где бы мы могли расположиться? Что-то мне не хочется возвращаться обратно в каюту. Или здесь такого места просто не существует?

— Нет, от чего же, такое место есть и не одно. Сейчас, Сир, я провожу вас, следуйте за мной. — Он развернулся, слегка зацепив меня своим хвостом, и опять стремительно стал удаляться в переходе.

— Лео, вперед, а то мы с тобой опять заблудимся.

Следуя как за маяком, за оранжевым лисьим хвостом, мы быстро добрались до ближайшего просторного лифта, поднялись на несколько палуб вверх, потом вышли, немного прошли по коридору и оказались в довольно уютном, на мой взгляд, небольшом помещении. Мягкий приглушенный свет, удобная мебель, красивая неброская драпировка стен с немногочисленными искусно расположенными произведениями искусства — все это вместе создавало атмосферу спокойствия и уюта. Огромное панорамное окно во всю стену позволяло почувствовать себя один на один со вселенной. Во всем этом угадывалась рука мастера.

С наслаждением я растянулся на одном из удобных диванов, Лео по обыкновению устроился рядом, Дорум выжидающе остался стоять у входа:

— Сир, подходит ли вам это место?

— Спасибо, Дорум, это как раз то, что надо.

— Нужно ли вам еще что-либо?

— Нет, больше ничего не нужно, благодарю. Возвращайтесь в рубку и внимательно наблюдайте за объектом, а мы через несколько минут приступим.

Дорум бесшумно исчез, и мы с Лео опять остались вдвоем, если не считать дремлющего на моей шеи Хеоса.

Некоторое время мы просто отдыхали, потом я взглянул на Лео:

— Ну что, рыжий, тянуть дальше не имеет смысла, надо приступать к действию. Ты понимаешь, что мне от тебя надо?

— Скажи, — просто ответил Лео.

— Я сейчас опять вступлю с ним в контакт. Но на этот раз не сам, ты меня подстрахуешь. Ты мне нужен для того, чтобы я смог выбраться обратно. В этот раз мне придется погружаться очень глубоко и сам я просто не смогу вернуться. Вот ты и будешь той ниточкой, которая поможет мне найти дорогу обратно. — Я немного помолчал, потом продолжил. — Была такая легенда у нас на Земле, там из лабиринта герою помогла выбраться нить Ариадны. А теперь ты будешь моей самой надежной нитью, Лео. — Я положил ему руку на голову, и мы некоторое время просто молчали, каждый погруженный в свои мысли. И в это время я почувствовал, как что-то издалека пытается нащупать контакт со мной. И я заспешил.

— Лео, пора действовать, он уже сам пытается меня найти, надо его немедленно опередить, иначе ничего из нашей затеи не получится. Быстрее, Лео, быстрее…

Я поудобнее устроился на диване, Лео подвинулся вплотную ко мне, я положил ему на голову ладонь, закрыл глаза, и все завертелось.