"Перекличка мертвых" - читать интересную книгу автора (Рэнкин. Иен)23– Ну, и насколько преуспела? – поинтересовался Ребус. Она ждала его на Арден-стрит. Увидев ее, он спросил, не дать ли ей ключ от квартиры, раз уж они решили использовать ее как офис. – Не сильно, – ответила Шивон, снимая куртку. – А у тебя как? Они прошли на кухню, и Ребус сразу же налил воды в чайник, рассказывая ей о Треворе Гесте и советнике Тенче. Глядя, как он насыпает в чашки растворимый кофе, она задала ему пару вопросов. – Вот тебе и привязка к Эдинбургу. – Вроде того. – Ты, кажется, сомневаешься. Он покачал головой. – Ты сама говорила… и Эллен тоже. Возможно, Тревор Гест – это ключик. Начнем с того, что он весь изранен в отличие от остальных… Ребус вдруг умолк. – Что такое? Он опять покачал головой и стал размешивать кофе в своей чашке. – Тенч уверен, что с ним что-то произошло. Гест употреблял наркотики и неслабо прикладывался к бутылке… Вдруг он ни с того ни с сего едет на север, бросает якорь в Крейгмилларе… встречается с муниципальным советником… и несколько недель работает в дневном стационаре для престарелых. – В материалах дела нет ни единого намека, что он занимался чем-то подобным раньше или потом. – Весьма странно для вора, пусть даже оказавшегося на мели, заниматься подобной деятельностью. – Если, конечно, он не планировал каким-то образом обчистить этот стационар. Кстати, там не упоминали о пропаже денег? Ребус помотал головой, однако достал мобильник и, связавшись с миссис Иди, задал ей этот вопрос. Ответ был отрицательным, и когда Ребус закончил разговор, Шивон уже сидела за обеденным столом в гостиной и снова просматривала бумаги. – А что еще он делал в Эдинбурге? – вдруг спросила она. – Я попросил Мейри выяснить. – Заметив удивленный взгляд Шивон, он добавил: – Не хотел никого посвящать в то, что мы все еще занимаемся этим делом. – И что говорит Мейри? – Ничего определенного. – Так, может, позвонить Эллен? Она была права. Он связался с Эллен и попросил ее быть как можно осторожнее. – Чтобы войти в компьютерную базу и начать поиск, придется зарегистрироваться. – Джон, я давно уже не ребенок. – Так-то оно так, но ведь у начальника полиции повсюду есть глаза. – Все будет нормально. Пожелав ей успеха, он сунул мобильник в карман. – У тебя все в порядке? – спросил он Шивон. – В каком смысле? – Ты в какой-то прострации. Говорила с родителями? – После их отъезда еще нет. – Самое лучшее – это передать фотографии обвинителю и добиться наказания. Она кивнула, но по ее лицу Ребус понял, что его слова ее не убедили. – Значит, если кто-то покусился на самого родного для тебя человека, ты должен поступить именно так, да? – спросила она. – В прокрустовом ложе нет места для маневра. Она пристально посмотрела на него: – В каком еще прокрустовом ложе? – Да в том, в котором я, похоже, всю жизнь нахожусь. Размахнешься – ушибешься. – Как это понимать? – Думаю, надо предъявить фотографии, и пусть решение принимают судья и присяжные. Она все еще сверлила его взглядом. – Наверно, ты прав. – А что еще остается? – добавил он. – Ничего больше не придумаешь. – Это точно. – Ты можешь попросить меня дать в лоб этому недоноску в бейсболке. – А ты что, не забыл, как это делается? – спросила она с чуть заметной улыбкой. – Может, и позабыл немного, – согласился он. – Но отчего бы не попробовать? – Да нет, лучше не стоит. Я просто хотела добиться правды. – Она на миг задумалась. – Когда я думала, что это кто-то из наших… – В таком хаосе, который творился на этой неделе, вполне могло и такое случиться, – резонно заметил он, выдвигая стул и усаживаясь напротив. – Вот это, Джон, меня особенно мучило. Ребус придвинул к себе бумаги: – Теперь ты успокоилась? Он рассчитывал услышать утвердительный ответ. Она кивнула, тоже склонившись над бумагами. – Почему он перестал убивать? Ребусу потребовалось мгновение, чтобы сообразить, о чем она спрашивает. Он как раз готовился рассказать ей, что видел Кейта Карберри напротив Городского собрания. – Понятия не имею, – признался он. – Ведь, войдя во вкус, они обычно нападают все чаще и чаще? – Это только теория. – Они ведь сами собой не останавливаются? – Некоторые, может, и останавливаются. Зависит от того, что у них в голове… Может, агрессия рассасывается. – Он пожал плечами. – Не хочу прикидываться знатоком. – Я тоже. И поэтому мы едем на встречу с одной особой, которая считается знатоком. – Что? Шивон посмотрела на часы: – Встреча через час. За это время надо решить, о чем следует ее спросить… Факультет психологии Эдинбургского университета располагался на Джодж-сквер. Кабинет доктора Ройзин Гилри находился под самой крышей, из окна открывался вид на сад. – Как здесь удивительно тихо, – отметила Шивон. – Я хочу сказать, в студенческие каникулы. – Да, только смею напомнить, что в августе в саду устраивают экстравагантные шоу, – уточнила доктор Гилри. – Поставляющие богатейший материал для исследований человеческой психики, – добавил Ребус. Маленькая комната вся простреливалась солнцем. У доктора Гилри – молодой женщины лет тридцати пяти – были густые вьющиеся светлые волосы, ниспадающие на плечи, и впалые щеки, по которым Ребус сразу определил, что корни у нее ирландские. Когда она улыбнулась его шутке, заостренность ее носа и подбородка стала еще заметнее. – По пути сюда, – перебила ее Шивон, – я говорила детективу Ребусу, что вы считаетесь знатоком психологии преступников. – Я бы не стала утверждать столь категорично, – посчитала нужным возразить доктор Гилри. – Но исследования в этой области открывают перед нами широкие горизонты. В здании бывшего гаража на Крихтон-стрит открылся новый центр информатики, где, в частности, будут заниматься исследованием поведенческих моделей. А при тесном сотрудничестве с кафедрами невропатологии и психиатрии, представляете, чего можно достичь… Она с торжеством посмотрела на гостей. – Но вы лично не работаете ни на одной из этих кафедр? – неожиданно для себя спросил Ребус. – Совершенно верно, – с готовностью подтвердила она. Ройзин Гилри не переставая вертелась на стуле, постоянно меняла положение тела, словно неподвижность считалась в этом кабинете преступлением. Хороводы пылинок кружились в солнечных лучах перед ее лицом. – Может, занавесить окно? – предложил Ребус, сощурившись для придания просьбе большей убедительности. Ройзин вскочила со стула и с извинениями опустила штору. Сделанная из бледно-желтого рыхлого материала, она нисколько не затемнила комнату. Ребус бросил на Шивон взгляд, в котором ясно читалось: мне кажется, что доктора Гилри загнали на этот чердак не случайно. – Расскажите, пожалуйста, детективу Ребусу о ваших исследованиях, – предложила Шивон ободряюще. – Хорошо. – Доктор Гилри сложила ладони, выпрямила спину, поерзала на стуле и сделала глубокий вдох. – Исследования поведенческих моделей преступников проводятся уже давно, но я решила сосредоточиться на жертвах преступлений. Изучая поведение жертвы, можно прийти к пониманию, почему преступник действовал так, а не иначе, и определить, были его действия спонтанными или продуманными. – В этом вы абсолютно правы, – с улыбкой отметил Ребус. – По окончании семестра у меня появилось время для работы над некоторыми собственными темами, и меня заинтересовал небольшой «алтарь» – надеюсь, вы согласитесь с этим названием – в Охтерардере. Некоторые газетные репортажи были весьма красочными, но я все же подумывала съездить туда лично… и тут, словно знак свыше, звонит сержант уголовной полиции Кларк и просит о встрече. – Она еще раз глубоко вдохнула. – Я, конечно, еще не совсем готова… то есть я только начала нащупывать… – Мы можем предоставить вам имеющиеся у нас материалы, – предложила Шивон. – А сейчас мы будем вам очень благодарны, если вы поделитесь с нами вашими соображениями. Доктор Гилри снова сложила ладони, взметнув вверх хоровод кружащихся перед ней пылинок. – Хорошо, – начала она, – поскольку я занимаюсь виктимологией… Ребус снова попытался встретиться взглядом с Шивон, но она не смотрела в его сторону. – …естественно, что охтерардерский «алтарь» возбудил мое любопытство. Это своеобразная декларация, вы согласны? Полагаю, вы рассматривали вероятность того, что убийца живет где-то поблизости или имеет давние связи с этим местом? – Она сделала паузу и после того, как Шивон утвердительно кивнула, продолжала: – И у вас наверняка было и другое предположение: что убийца узнал о Лоскутном роднике из путеводителей или из Интернета? Шивон украдкой посмотрела на Ребуса. – Честно говоря, такую версию мы не разрабатывали, – призналась она. – Охтерардерский Лоскутный родник упоминается на многих сайтах, – снова напомнила доктор Гилри, – посвященных язычеству… мифологии… преданиям народов мира. К тому же любой, кто знает о существовании такого места на Черном острове, мог без труда найти его и в Пертшире. – Не думаю, чтобы это сильно продвинуло нас вперед, – сказал Ребус. – А что, если те, кто посещал сайт «СкотНадзор», – начала Шивон, снова переводя взгляд на Ребуса, – побывали и на сайтах, где упоминается Лоскутный родник? – Ну и как мы их вычислим? – Инспектор задал справедливый вопрос, – согласилась доктор Гилри, – хотя у вас наверняка есть свой специалист-компьютерщик… Но, как бы то ни было, мы должны согласиться, что это место имело какую-то значимость для преступника. – Когда Ребус утвердительно кивнул, она продолжала: – В таком случае, не могло ли оно быть значимым и для жертвы? – В каком смысле? – прищурившись, спросил Ребус. – Сельская местность… лесная глушь… но неподалеку от человеческого жилья. Иными словами, не в такой ли местности жили жертвы? – Ну это вряд ли, – категорично возразил Ребус. – Сирил Коллер стал работать в Эдинбурге вышибалой почти сразу, как вышел из тюрьмы. Невозможно представить его с мятной лепешкой в заплечном мешке. – А вот Эдвард Айли катался туда-сюда по шоссе М-шесть, а ведь это Озерный Край, верно? К тому же Тревор Гест какое-то время провел в Приграничье… – …а также в Ньюкасле и Эдинбурге, – добавил Ребус, выразительно глядя на даму-психолога. – Вся троица сидела по одной статье… вот главная связь. – Это не значит, что нет других связей! – возразила Шивон. – Или что вы не отклонились в сторону, – с милой улыбкой добавила доктор Гилри. – Как это – отклонились в сторону? – не поняла Шивон. – Зациклившись на несуществующих моделях либо моделях, которые подсунул вам преступник. – Чтобы водить нас за нос? – предположила Шивон. – Возможно. В поведении убийцы просматривается такая Ребус, уперев локти в колени, подался вперед. – Вы хотите сказать, что эти три жертвы и есть дымовая завеса? Она чуть пожала плечами. – Дымовая завеса для чего? – не отступал он. Ее плечи снова чуть дернулись. – Выставка малость с изъяном, – наконец проговорила Гилри. – Лоскут куртки… футболка… вельветовые брюки… словом, сборная солянка. Трофеи серийного убийцы обычно более или менее однотипны – – Очень любопытные наблюдения, доктор Гилри, – сказала Шивон. – Но могут ли они сдвинуть с мертвой точки наше расследование? – Я не сыщик, – подчеркнула психолог. – Но, возвращаясь к сельскому антуражу и выставке, которая может быть классическим трюком иллюзиониста… я снова задаюсь вопросом: почему именно эти три человека были выбраны жертвами? – Она несколько раз кивнула, словно подтверждая только что сказанные слова. – Видите ли, иногда люди практически сами отводят для себя роль жертвы, то есть ведут себя так, как необходимо преступнику. Например, женщина оказывается одна в безлюдном месте. Но чаще ситуация иная. – Она внимательно посмотрела на Шивон. – Когда мы говорили по телефону, сержант Кларк, вы упомянули про отклонения от схемы. Они сами по себе могут быть значимыми. – Она сделала паузу. – Но возможно, внимательное изучение материалов дела подтолкнет меня к более определенным выводам. – Она перевела взгляд на Ребуса. – Я уважаю ваш здоровый скептицизм, инспектор, но, несмотря на все внешние признаки, я отнюдь не сумасшедшая. – О чем вы, доктор Гилри, конечно же нет! Она снова сложила ладони, но на этот раз быстро поднялась, давая понять, что их время истекло. – Ну а пока, – сказала доктор Гилри, – рурализм и аномалии, рурализм и аномалии, то бишь привязка к селу и отклонения от схемы. – Она подняла вверх два пальца, желая подчеркнуть важность этих обстоятельств, а затем добавила еще и третье: – И пожалуй, самое важное – нужно, чтобы вы разглядели то, что в явном виде там не присутствует. – Рурализм, – пробормотал Ребус, – а что, есть такое слово? Шивон повернула ключ зажигания: – Теперь есть. – И ты все еще намерена дать ей бумаги? – А почему не попробовать? – Считаешь, ничего лучшего нам не остается? – Может, ты подскажешь, что лучше? Он не нашелся что ответить и опустил стекло, чтобы закурить. Они проезжали мимо бывшего гаража. – Институт информатики, – пробормотал Ребус. Шивон посигналила и свернула направо в сторону Медоуз и Арден-стрит. – Отклонение от схемы – это Тревор Гест, – внезапно нарушила Шивон затянувшееся молчание. – Мы говорили об этом с самого начала. – Ну и что с того? – Нам известно, что он ошивался в Приграничье, а это сельская местность. – И находится черт знает на каком расстоянии и от Охтерардера, и от Черного острова, – добавил Ребус. – Но с ним там что-то случилось. – Об этом мы знаем только со слов Тенча. – Ты прав, – согласилась Шивон. Ребус решительно вытащил из кармана сотовый и набрал номер Хэкмена. – Уже собрался? – спросил он. – А ты никак уже скучаешь? – узнав Ребуса, поинтересовался Хэкмен. – Хотел задать тебе один вопрос. Где именно Тревор Гест проводил время в Приграничье? – Хватаешься за соломинку? – Ты не ошибся, – подтвердил Ребус. – Не уверен, что смогу сильно тебе помочь. Но мне кажется, Гест что-то упоминал про Приграничье в одной из наших бесед. – Мы еще не все записи получили, – напомнил Ребус. – Наши парни, как всегда, расторопны. Дай-ка мне, Джон, адрес твоей электронной почты и через часок глянь в свой комп. Только помни: сегодня пятница – короткий день. – Заранее спасибо за все, Стен, и счастливого пути. – Ребус закрыл мобильник и, повернувшись к Шивон, напомнил: – Пятница – короткий день. Кстати, ты завтра идешь на музыкальный фестиваль? – Не уверена. – Ты же из кожи вон лезла, чтобы достать билет. – Если вечером туда подгребу, еще, наверно, застану выступление «Нью Ордер». – После каторжной субботней работы? – Думаешь совершить прогулку вдоль берега в Портобелло? – В зависимости от того, что мы получим из Ньюкасла, согласна? Давненько мне не удавалось вырваться на денек в Приграничье… Шивон припарковала машину во втором ряду и поднялась с Ребусом в его квартиру. Их план был таков: быстро просмотреть документы, отобрать то, что может заинтересовать доктора Гилри, и пойти в копировальный центр. Пачка отобранных документов оказалась толщиной не меньше дюйма. – С богом, – напутствовал Ребус, провожая Шивон к двери. Снизу донесся истеричный гудок – это сигналил мотоциклист, которого она заблокировала своей машиной. Он раскрыл окно, впустил в комнату свежего воздуха, а потом плюхнулся в кресло, чувствуя, что устал как собака: резь в глазах, боль в спине и шее. Он вспомнил, как Эллен Уайли напрашивалась на то, чтобы он сделал ей массаж. Интересно, с каким прицелом? А впрочем, не важно – он чувствовал лишь облегчение, что ничего не произошло. Живот нависал над брючным ремнем. Он распустил галстук, расстегнул две верхние пуговицы на рубашке. Стало легче, он ослабил вдобавок и брючный ремень. Тренировочный костюм и шлепанцы. Ну, еще и домработницу в придачу. Ребус потер колено. По ночам он стал просыпаться от судорог в ноге. Ревматизм, артрит, ломота – обращаться с этим к врачу бесполезно. Он уже ходил к нему с давлением, и что? Меньше сахара и соли, никаких жиров, займитесь физкультурой. О выпивке и куреве не может быть и речи. Свой ответ Ребус облек в форму вопроса: «Вам не приходило в голову, что лучше заказать табличку с такими рекомендациями, прибить ее к стулу, а самому отвалить домой?» Врач в ответ только кисло улыбнулся. Зазвонил телефон, Ребус громко выругался. Если он кому-то понадобился, почему не позвонить по сотовому. Секунд через тридцать зазвонил мобильник. На этот раз он ответил: звонила Эллен Уайли. – Да, Эллен, – сказал он, посчитав, что не стоит ставить ее в известность, что он как раз думал о ней. – Обнаружила только одну мелочь, связанную с пребыванием Тревора Геста в нашем прекрасном городе. – Ну давай излагай. Он откинул голову на спинку кресла и прикрыл глаза. – Он участвовал в драке на Рэтклиф-террас. Знаешь, где это? – Это там, где заправляются таксисты. Я был там вчера вечером. – На противоположной стороне улицы есть паб «Суониз». – Я там бывал. – А теперь сюрприз. Слушай: Гест заходил туда по крайней мере один раз. С ним повздорил какой-то набравшийся, и для выяснения отношений они вышли на улицу. А одна из наших машин оказалась как раз перед автомастерской. Обоих отвезли в участок и заперли на ночь в камеры. – Так-так?… – До суда дело не дошло. Свидетели показали, что тот парень ударил первым. Геста спросили, желает ли он предъявить обвинение, но он отказался. – Конечно, неизвестно, из-за чего они разодрались? – Попытаюсь выяснить это у копов, производивших задержание. – Да это не так уж важно. А как звали второго? – Дункан Баркли. – Секунду помолчав, она добавила: – Он не местный, хотя… назвал адрес в Колдстриме. Это ведь где-то на Северном нагорье? – Да нет, Эллен, это городишко совсем в другой части Шотландии. – Ребус открыл глаза и выпрямил спину. – Как раз в центре Приграничья. Он попросил ее обождать и пошел за карандашом и бумагой. Через несколько секунд он снова взял трубку: – Я готов. Выкладывай все, что разузнала… |
||
|