"Чисвикские ведьмы" - читать интересную книгу автора (Рэнкин Роберт)ГЛАВА 15– Кочешок… – Уилл вытащил Барри из ларчика и усадил на ладонь. – Говорящий кочешок… – Думаю, мы это уже выяснили, шеф, – сказал говорящий кочешок. – Но кочешок… – в голосе Уилла звучало неподдельное благоговение. – Говорящий кочешок… – Да, да, шеф. Давай не будем делать из этого историю. – Но я имею в виду, что ты овощ. И умеешь говорить. – Ой-ой-ой, – сказал Барри, говорящий кочешок. – Мы слишком часто совали в рот оловянных солдатиков в раннем детстве? – Что?! – Или, быть может, тебя в младенчестве уронили? Это бы кое-что объяснило. – Что ты сказал? – пальцы Уилла обхватили кочешок. – О-о-о! – вскричал Барри. – Пожалуйста, не надо! Хватка Уилла медленно ослабла. – Я пытаюсь оставаться спокойным и собранным, – произнес он. – Уверен, что ты мне не мерещишься. – Он никогда обо мне не упоминал, не так ли? – Кто? – спросил Уилл. – Мой повелитель Хьюго Рюн. – Нет, – признался Уилл. – Ни разу. – Это на него похоже, – заметил Барри. – Пожалуйста, не тискай меня, ладно? Уилл послушно убрал руку и задумчиво поглядел на маленькую зеленую сферу. Потом ошалело покачал головой. – Я разговариваю с кочешком брюссельской капусты, – пробормотал он. – Интересно, что полагается говорить в таких случаях. – Ну, для начала: «Рад познакомиться, Барри». А затем, минут, примерно через десять, можешь добавить: «Большое спасибо за то, что спас мне жизнь». – Что?! – Не «что», а «рад познакомиться». – Я не понял насчет спасения жизни – сказал Уилл. – Хватит одного «спасибо», а сейчас шевелись. – Что? – Похоже, он моносиллабик[62] – заметил Барри. – Или умственно отсталый. – ЧТО ТЫ СКАЗАЛ?! – Я сказал, что ты вот-вот окажешься в большой заднице, шеф. И если ты не хочешь в ней оказаться, то возьмешь вон то видавшее виды одеяло, выкинешь на него все, что стоит взять из сундука мастера Рюна, потом свернешь и с этим свертком выберешься через окно. – Что? – снова вырвалось у Уилла. – А это уже катастрофа, – сказал Барри. – Все. Давай, живо, шевелись. Я знаю, что говорю. Честное слово. – Угу, – согласился Уилл. – Верно. – Тогда шевелись. – Верно, – повторил Уилл. – Я не шучу, – заявил Барри. – Беда приближается. Уилл покосился на дверь. И точно: с лестницы доносились звуки, похожие на удары кувалдой, и грохот тяжелых шагов. Стонали и поскрипывали хрупкие деревянные ступени. А главное Уилл уже ощутил омерзительную вонь. Этот запах было невозможно с чем-то перепутать. – Ты прав, – Уилл сунул Барри обратно в ларчик, а ларчик в карман. Затем подтащил морской сундук мистера Рюна и припер им дверь. Драгоценности и так были рассыпаны по одеялу, оставалось лишь собрать книги по магии и швырнуть их сверху. Рядом кучей валялась одежда покойного магистра, но без нее, пожалуй, можно было бы обойтись. Разве только прихватить что-нибудь из собственных пожиток… Что-то ударило в дверь. И весьма мощно. – Уильям Старлинг? – произнес из-за двери голос густого тембра. У его обладателя был сильный немецкий акцент. – О нет, – пролепетал мистер Уильям Старлинг. Скрутив одеяло, он поспешно связал углы, подхватил трость своего наставника и устремился к окну. Новые удары обрушились на дверь. От косяка отскочило несколько щепок, петли подались. По другую ее сторону Уилл прилагал не меньшие усилия, пытаясь открыть окно – правда, результат был куда более скромным. Похоже, раму заклинило из-за многолетних отложений копоти. Можно было воспользоваться ломиком, но времени на его поиски уже не оставалось. Поэтому Уилл сделал единственное, что оставалось: отступил к противоположной стене комнатушки, потом устремился вперед, чтобы выбить стекло собственным телом. Надо заметить, что комнатушка находилась на четвертом этаже. Нынче такое случается только в кино. Потому что кино – это кино, а реальная жизнь – нечто совсем иное. Киногерой вот может с разгону выпрыгнуть не только с четвертого этажа, но даже с восьмого, и внизу непременно окажется что-то мягкое. Или, по крайней мере, что-то такое, что позволит приземлиться с минимальными потерями для него. Как то: тент, гора картонных коробок, случайно проезжающий мимо воз с сеном, грузовик с открытым верхом, везущий матрасы или спортивные маты. Реальная жизнь, как уже было сказано, – это нечто принципиально другое. Поэтому в реальной жизни внизу непременно окажутся: ограда с копьями, бетонная площадка, усеянная битым стеклом, бассейн, полный аллигаторов. Правда, чаще там поджидает заурядная шайка байкеров-каннибалов или стая кровожадных бешеных цыплят. Уилл выбил стекло и пролетел три этажа навстречу своей неизбежной участи. Тент замедлил его падение. Прорвав ткань, Уилл приземлился на гору картонных коробок,[63] а с нее на проползающий мимо воз сена, с сена соскользнул в открытый грузовик, который перевозил матрасы, а с грузовика плюхнулся на спортивный мат, который кто-то зачем-то бросил на мостовую. – Ф-фу! – выдохнул Уилл, поднимаясь на ноги – целый и невредимый. И как раз в этот момент на него набросилась стая кровожадных бешеных цыплят. – Уау! – завопил он и, с боем прорвавшись сквозь стаю, припустил по улице так, что только пятки сверкали. Восемь минут спустя Уилл сидел в таверне под названием «Латук и Гнилая Кочерыжка» и пытался отдышаться. Эта таверна находилась у причалов на Темзе, и ее частыми посетителями были матросы с барж и лихтеров, пираты, бродяги, контрабандисты, разбойники и уже упоминавшиеся сборщики собачьего помета. В таверне стоял запах корабельного вара, сальных свечей, крепкого табака и бренди, а также не чищенных зубов, потных подмышек и задниц, не знающих (или давно забывших), что такое туалетная бумага. А еще в таверне было очень шумно. Ее стены гудели от хриплых голосов могучих морских волков, и речь шла в основном о ноках, реях, спинакерах, верхних шкотах и якорных цепях. А также о трюмной воде, трапах и новых электрокораблях, которые испытывает Королевских Флот, о веселых девках и том, чем с ними занимаются, и о том, как может сыграть «Брентфорд» в матчах за кубок Футбольной Ассоциации. Одноглазый и одноногий властитель этого царства восседал на своем троне, то есть за барной стойкой, а дама в соломенной шляпке и форме Армии Спасения расхаживала среди посетителей распространяя экземпляры «Боевого Клича». Уилл в своем трауре смотрелся здесь несколько не к месту. Поэтому он выбрал из темных углов тот, что был ближе к двери, и забился туда. Узел из одеяла он поставил под ноги, трость Рюна – у локтя. Перед его носом, на грязном обшарпанном столике, красовалась кружка грога, а дрожащие руки мистера Старлинга крепко сжимали ларчик, обтянутый странной розовой кожей. Наконец Уилл решился отвернуть крышку и взглянуть на лежащий там кочешок по имени Барри. – Большое спасибо за то, что спас мне жизнь, – прошептал Уилл. – Говори чуть погромче, шеф, – тонко прочирикал Барри, – В этом заведении такой гвалт!.. Я ни слова не понял. – Я не хочу говорить громче, – Уилл склонился над ларчиком. – Просто потому что не желаю, чтобы кто-то увидел, как я разговариваю с брюссельской капустой. – О, прости, – сказал Барри. – Здесь не слишком интимная обстановка, тебе не кажется? – Я не об этом, и ты это прекрасно понимаешь. Но еще раз спасибо за то, что спас мне жизнь. – Всегда к твоим услугам, шеф. Полагаю, ты не возражаешь, если я прямо сейчас отправлю тебя домой? – В данный момент у меня нет дома, – уныло произнес Уилл. – Я имею в виду твой родной дом. В твоем времени. – Что?! – Пожалуйста, не надо этих «что». Я могу отправить тебя домой, если хочешь. – О – сказал Уилл. – Так ты и вправду джинн? – Я Кочешок Времени, – заявил Барри. – С планеты Фнааргос. Я направлялся в двадцатый век с дружественным визитом. Но сбился с курса. Не без помощи мистера Рюна. Ничего не понимаю, – пробормотал Уилл. Это было очень искреннее признание. – Слишком долго все объяснять, шеф. Но если хочешь попасть домой, просто дай мне знать. Для меня это… даже не полдела. Уилл задумался. Потом установил ларчик с Барри на обшарпанную столешницу, взял кружку и стал потягивать грог. Не так уж и скверно, если не обращать внимания на подозрительные крупинки, которые плавали на поверхности. Наконец Уилл вытер губы рукой и поставил кружку обратно. – Пока я не могу вернуться, – проговорил он. – Да ты что, шеф? Я думал, ты жаждешь отсюда убраться. Уилл покачал головой: – Абсурд. Бред. Капуста, которая путешествует во времени. В самом деле бред. Похоже, я окончательно свихнулся. – С тобой все в полном порядке, шеф. В полном порядке. Нет, не спорю: у тебя легкое потрясение… или сотрясение… но в остальном все в порядке. Это тебе кочешок говорит. – Тем более я не могу уйти. Я поклялся отомстить за смерть мистера Рюна. И предать Джека-Потрошителя в руки правосудия. Барри присвистнул. – По правде говоря, ты этого совершенно не хочешь, – заметил он. – Так что позволь мне вернуть тебя в твое время, так будет лучше. – Я останусь здесь, – заявил Уилл. – Пока не сделаю это дело. – Ты даже не представляешь, во что ввязываешься, шеф. – Ну и плевать. Я сам так решил. Это дело чести. – А ты славный парень, шеф. Я таких уважаю. Я так и надеялся, что ты это скажешь. То есть… наконец-то я встретил стоящего парня. Впихни меня в ухо, и займемся делом. – Что? – Шеф, – заметил Барри, – ты не мог бы прекратить свои «что»? – Прости, – сказал Уилл. – Я просто не понимаю, о чем ты говоришь. – Ты слишком надолго открываешь мой ларчик. Я не могу дышать вашей атмосферой больше чем пару минут. Ты должен сунуть меня к себе в ухо. И я примусь за дело. – Нет, Уилл покачал головой – причем весьма определенно. Я даже не подумаю пихать тебя к себе в ухо. Тем более ты туда все равно не влезешь. – Влезу. Все будет прекрасно. Поверь. – Не верю. Мы едва знакомы. – Я спас тебе жизнь, верно? И еще не раз тебе помогу. Вот увидишь, как я умею помогать. – Нет, – заявил Уилл. – Исключено. – Тогда прости, шеф. Мы оба проиграем. Ты не вернешься в свое время. Что до меня… – Барри издал тихий звук, похожий на кашель. – Я покойник, шеф, прости. Ах-х… кхе-кхе-кхе… Последовала серия немыслимых скрипов, хрипов и стонов. – Прекрати, – произнес Уилл. – Я тебе не верю. Барри издал жуткий сдавленный звук, и его зеленые листья начали заметно увядать. – Прекрати, – Уилл вытащил Барри из ларчика и встряхнул. Какой-то здоровяк-барочник с любопытством уставился на них. Потом подтолкнул локтем своего соседа, не столь крупного, и указал на Уилла пальцем. – Проснись! – Уилл снова встряхнул Барри. – Я увядаю, шеф. Прощай. – Прекрати, прекрати! Только этого не хватало! Он стукнул кочешком себя по уху. Что-то чмокнуло, потом раздался жуткий шлепок. – О-о-о! – возопил Уилл. – Чтоб меня в задницу отымели! – рявкнул здоровяк-барочник. – Ты видел, Чарли? Или я уже до чертиков набрался? – Не, я тож видел, – ответил Чарли. – Он сунул себе в нос корнишон. Да что ты несешь! – здоровяк крепко двинул его локтем. – У него был кочешок капусты, вроде этой… как ее… брюссельской. И он его р-раз – и прямо в ухо. – А за каким таким чертом? Корн'шон в ноздрю – эт' да. Я сам так развлекался. На севере. Предотвр… щает цингу и прочищает носовые пазухи. Или это я про кант… талуп? Или, мож'т, б… б'клажан… – Эй, парень, – крикнул барочник. – Кто ты там есть, гробовщик, что ли… Что ты только что впихнул себе в ухо? – О-о-о! – простонал Уилл, стискивая руками голову. Речник поднялся и направился к его столику: – Эй, парень, не шути. Вытаскивай эту штуку. – Не могу, – простонал Уилл и принялся царапать голову ногтями. – Спокойно, шеф, – раздался голос изнутри. – А-а-а! – взмолился Уилл. – Выходи оттуда! – Ты что затеял? – барочник протянул в его сторону свою здоровенную лапищу, украшенную татуировками. – Выходи, – простонал Уилл, вскакивая. – Спокойно, шеф. Мне здесь тепло и уютно. В этот момент к диалогу подключился мелкий лодочник по имени Чарли. – Зажми пальцем п… пустую ноздрю, а потом дунь со всей силы. – Это у него не в носу, – возразил его приятель. – Это в ухе. – Убирайся! – Уилл принялся лупить себя по голове кулаками, обратив на себя внимание одноглазого бармена. – Эй, эй, эй! – заорал тот. – Что там такое? – У парня огурец застрял в заднице, – объяснил Чарли. – Да не было никакого огурца! – здоровяк снова толкнул его локтем. – X… хорош руки р'спускать! С этими словами Чарли пнул обидчика по щиколотке. Одноглазый бармен исчез под прилавком в поисках своей миротворческой дубинки. Уилл выл как портовая сирена и лупил себя кулаками по голове. – Ой! – раздался у него в ушах голос Барри. – Прекрати, шеф! В это время лодочники уже тузили друг друга. Одноглазый бармен перемахнул через стойку – трудно было ожидать такой прыти от калеки с деревянной ногой. Уилл бросился вперед, опрокинул стол и окатил обоих грогом. Бармен взмахнул своей дубинкой, но зацепил лишь даму в соломенной шляпке. – Убирайся из моей головы! – орал Уилл. Здоровяк-барочник отвесил Чарли очередного тумака, но тот почему-то замахнулся на Уилла. – Берегись, шеф! – крикнул Барри. – Ниже голову! Уилл пригнулся, и кулак малыша Чарли просвистел как раз у него над головой. – Ты видишь, сколько от меня пользы? – Барри едва успел произнести эти слова, когда трехногий табурет, пролетев по воздуху, сбил Уилла с ног, и тот приземлился как раз на свой узел. – Думаю, нам пора в путь, шеф, – продолжал Барри. – Заглянем в пару местечек, встретим кого надо… ну и так далее. – Вылезай! – простонал Уилл и принялся чесать пальцем правое ухо. – Не могу, шеф. Необратимые последствия и все такое прочее. Но я тебе не помешаю. Места мне надо всего ничего. Одноглазый бармен как раз примеривался, чтобы огреть Уилла своей деревяшкой, но желающих почесать кулаки об него самого оказалось больше. – Нам пора убираться, – заметил Барри. – Только не забудь узел с нашим добром и трость мистера Рюна. Уилл поспешно повиновался. Вокруг уже вовсю свистели кулаки, удары сопровождались отборной бранью. Барочник молотил барочника, матрос – матроса, сборщик помета, о которых мы уже говорили, – сборщика помета. А странствующий епископ, который ошибся дверью, отвесил пинка моряку, который волей судеб носил прозвище Папа Римский. Тем временем виновник потасовки прокрался к выходу и удалился с поспешностью, которая сделала бы честь самому мистеру Рюну. |
||
|