Сцена 5

Другая часть площадки.

Входят Призрак и Гамлет.

Куда ведешь? Я дальше не пойду.

Так слушай.

Я готов.

Уж близок час мой,

Когда в мучительный и серный пламень

Вернуться должен я.

О бедный призрак!

Нет, не жалей меня, но всей душой

Внимай мне.

Говори, я буду слушать.

И должен отомстить, когда услышишь.

Что?

Я дух, я твой отец.

Приговоренный по ночам скитаться,

А днем томиться посреди огня,

Пока грехи моей земной природы19

Не выжгутся дотла. Когда б не тайна

Моей темницы, я бы мог поведать

Такую повесть, что малейший звук

Тебе бы душу взрыл, кровь обдал стужей,

Глаза, как звезды, вырвал из орбит,

Разъял твои заплетшиеся кудри

И каждый волос водрузил стоймя,

Как иглы на взъяренном дикобразе;

Но вечное должно быть недоступно

Плотским ушам. О, слушай, слушай, слушай!

Коль ты отца когда-нибудь любил…

О боже!

Отомсти за гнусное его убийство.

Убийство?

Убийство гнусно по себе; но это

Гнуснее всех и всех бесчеловечней.

Скажи скорей, чтоб я на крыльях быстрых,

Как помысел, как страстные мечтанья,

Помчался к мести.

Вижу, ты готов;

Но даже будь ты вял, как тучный плевел,

Растущий мирно у летейских вод,

Ты бы теперь воспрянул. Слушай, Гамлет;

Идет молва, что я, уснув в саду,

Ужален был змеей; так ухо Дании

Поддельной басней о моей кончине

Обмануто; но знай, мой сын достойный:

Змей, поразивший твоего отца,

Надел его венец.

О вещая моя душа! Мой дядя?

Да, этот блудный зверь, кровосмеситель,

Волшбой ума, коварства черным даром —

О гнусный ум и гнусный дар, что властны

Так обольщать! — склонил к постыдным ласкам

Мою, казалось, чистую жену;

О Гамлет, это ль не было паденьем!

Меня, чья благородная любовь

Шла неизменно об руку с обетом,

Мной данным при венчанье, променять

На жалкое творенье, чьи дары

Убоги пред моими!

Но как вовек не дрогнет добродетель,

Хотя бы грех ей льстил в обличьях рая,

Так похоть, будь с ней ангел лучезарный,

Пресытится и на небесном ложе,

Тоскуя по отбросам.

Но тише! Я почуял воздух утра;

Дай кратким быть. Когда я спал в саду,

Как то обычно делал пополудни,

Мой мирный час твой дядя подстерег

С проклятым соком белены в сосудце

И тихо мне в преддверия ушей

Влил прокажающий настой, чье свойство

Так глубоко враждебно нашей крови,

Что, быстрый, словно ртуть, он проникает

В природные врата и ходы тела

И свертывает круто и внезапно,

Как если кислым капнуть в молоко,

Живую кровь; так было и с моею;

И мерзостные струпья облепили,

Как Лазарю, мгновенною коростой

Все тело мне.

Так я во сне от братственной руки

Утратил жизнь, венец и королеву;

Я скошен был в цвету моих грехов,

Врасплох, непричащен и непомазан;

Не сведши счетов, призван был к ответу

Под бременем моих несовершенств.

О ужас! Ужас! О великий ужас!

Не потерпи, коль есть в тебе природа:

Не дай постели датских королей

Стать ложем блуда и кровосмешенья.

Но, как бы это дело ни повел ты,

Не запятнай себя, не умышляй

На мать свою; с нее довольно неба

И терний, что в груди у ней живут,

Язвя и жаля. Но теперь прощай!

Уже светляк предвозвещает утро

И гасит свой ненужный огонек;

Прощай, прощай! И помни обо мне.

(Уходит.)

О рать небес! Земля! И что еще

Прибавить? Ад? — Тьфу, нет! — Стой, сердце, стой.

И не дряхлейте, мышцы, но меня

Несите твердо. — Помнить о тебе?

Да, бедный дух, пока гнездится память

В несчастном этом шаре. О тебе?

Ах, я с таблицы памяти моей

Все суетные записи сотру,

Все книжные слова, все отпечатки,

Что молодость и опыт сберегли;

И в книге мозга моего пребудет

Лишь твой завет, не смешанный ни с чем,

Что низменнее; да, клянуся небом!

О пагубная женщина! — Подлец,

Улыбчивый подлец, подлец проклятый! —

Мои таблички, — надо записать,

Что можно жить с улыбкой и с улыбкой

Быть подлецом; по крайней мере — в Дании.

(Пишет.)

Так, дядя, вот, вы здесь. — Мой клич отныне:

«Прощай, прощай! И помни обо мне».

Я клятву дал.

(за сценой)

Принц, принц!

Входят Горацио и Марцелл.

Принц Гамлет!

Да хранит вас небо!

Да будет так!

Илло, хо-хо,20 мой принц!

Илло, хо-хо! Сюда, сюда, мой сокол!

Ну что, мой принц?

Что нового, мой принц?

О, чудеса!

Скажите, принц.

Нет; вы проговоритесь.

Не я, мой принц, клянусь вам.

И не я.

Как вам покажется? Кто мог бы думать?

Но это будет тайной?

Да, клянемся.

Нет в Датском королевстве подлеца,

Который не был бы отпетым плутом.

Не стоит призраку вставать из гроба,

Чтоб это нам поведать.

Да; вы правы;

Поэтому без дальних слов давайте

Пожмем друг другу руки и пойдем:

Вы по своим делам или желаньям, —

Ведь есть у всех желанья и дела

Те иль другие; я же, в бедной доле,

Вот видите ль, пойду молиться.

Принц,

То дикие, бессвязные слова.

Сердечно жаль, что вам они обидны;

Да, жаль сердечно.

Здесь обиды нет.

Обида есть, клянусь святым Патрикием,

И тяжкая. А что до привиденья,

То это честный дух, скажу вам прямо;

Но узнавать, что между нами было,

Вы не пытайтесь. А теперь, друзья, —

Раз вы друзья, студенты и солдаты, —

Исполните мне просьбу.

Какую, принц? Мы рады.

Вовек не разглашать того, что было.

Принц, мы не станем.

Поклянитесь.

Ей-же,

Не стану, принц.

И я не стану, ей-же.

Нет, на моем мече.

Ведь мы клялись.

Как должно, на моем мече, как должно.

(из-под земли)

Клянитесь.

А! Это ты сказал! Ты здесь, приятель? —

Вот, слышите его из подземелья?

Клянитесь же.

Скажите клятву, принц.

Молчать о том, что видели вы здесь,

Моим мечом клянитесь.

(из-под земли)

Клянитесь.

Нic et ubique?21 Переменим место. —

Здесь станем, господа,

И вновь на меч мой возложите руки,

Что будете о слышанном молчать:

Моим мечом клянитесь.

(из-под земли)

Клянитесь.

Так, старый крот! Как ты проворно роешь!

Отличный землекоп! — Что ж, отойдем.

О день и ночь! Все это крайне странно!

Как странника и встретьте это с миром.

И в небе и в земле сокрыто больше,

Чем снится вашей мудрости, Горацио.

Но отойдем.

Клянитесь снова, — бог вам да поможет, —

Как странно бы себя я ни повел,

Затем что я сочту, быть может, нужным

В причуды облекаться иногда, —

Что вы не станете, со мною встретясь,

Ни скрещивать так руки, ни кивать,

Ни говорить двусмысленные речи,

Как: «Мы-то знаем», иль: «Когда б могли мы»,

Иль: «Если б мы хотели рассказать»,

Иль что-нибудь такое, намекая,

Что вам известно что-то; так не делать —

И в этом бог вам помоги в нужде —

Клянитесь.

(из-под земли)

Клянитесь.

Мир, мир, смятенный дух!

Они клянутся.

Так, господа,

Я вам себя с любовью поручаю;

И все, чем только может бедный Гамлет

Вам выразить свою любовь и дружбу,

Даст бог, исполнится. Идемте вместе;

И пальцы на губах, я вас прошу.

Век расшатался — и скверней всего,

Что я рожден восстановить его!

Ну что ж, идемте вместе.

Уходят.