"Должны любить" - читать интересную книгу автора (Шумил Павел)

ЧАСТЬ 2

Прощание было шумным и бурным. Эле едва ребра не переломали. Кое-кто сделал последнюю попытку записаться в экипаж, но Макс был неумолим. В каждом лагере оставили всего по две шлюпки, но зато возвели еще один Холодный дом.

Лэн в последний раз инструктировал Степана:

— По легенде мы летим с Южного материка на Северный сворачивать лагеря. После «взрыва» мы не приходим вовремя на Северный, и там начинают беспокоиться. Два часа спустя ты на шлюпке вылетаешь с Южного, повторяешь наш маршрут, обнаруживаешь радиоактивное облако и поднимаешь шухер во всех лагерях. Час на переговоры — и вы даете SOS.

— Лэн, мы все это десять раз обговорили. Все будет тип-топ. И шум в эфире, и паника. Черные ящики запишут все как надо!

Эля поднялась на борт Моби Дика последней. Немного робея, прошла в рубку. Спиид уже сидел в своем любимом кресле первого пилота. Лэн сел в кресло второго. Из пяти кресел в рубке осталось свободным только место капитана. Джоанна и Макс постеснялись его занять.

— Всем пристегнуться, — скомандовал Спиид. Эле ничего не осталось, как сесть в капитанское кресло. Спиид включил на секунду внешний ревун, обернулся и подмигнул ей.

На экране панорамного обзора парни и девушки замахали руками, пятясь отступая от туши корабля. Степан стрельнул глазами вправо, влево и жестом просигналил «подъем». Спиид удовлетворенно кивнул, приподнял машину на полтора десятка метров и завис. Степан окинул взглядом днище и повторил жест. На этот раз Спиид плавно, но решительно повел на себя все четыре сектора антигравов, доведя перегрузку до трехкратной. Земля стремительно провалилась вниз. «Как желудок, — подумала Эля. — Не надо было плотно кушать».

Набрав тысячу метров, Спиид подключил горизонтальную тягу и красивым разворотом лег на нужный курс.

— Шасси.

Лэн зашарил глазами по пульту.

— Левее, — подсказал Спиид. — Еще левее.

Лэн, наконец, щелкнул нужным тумблером.

— Есть убрать шасси, — квитировал он. — Шасси убрано.

Корабль стремительно набирал высоту. Небо на экране из голубого сделалось синим, потом темно-синим с фиолетовым оттенком и почернело. Перегрузка не отпускала. Наоборот, Спиид поднял ее до четырех "g".

— Томми, мы когда в гипер уйдем?

— Когда нужный вектор скорости наберем, — отозвался Спиид. Взглянул на график. — Это будет приблизительно в пятнадцати мегаметрах от планеты.

Теперь Эля знала, на какой прибор смотреть. Цифры на нем менялись до отвращения медленно.

— Томми, сколько это по времени?

— Двадцать минут с копейками с момента отрыва. Расслабься и думай о приятном.

— Еще смеется! Лэн, ты слышал? Совсем распустил команду.

— Ты права, Эльхен. Рано нам расслабляться. Сосредоточься и возьми в уме тройной интеграл.

Джоанна хихикнула.

Хорошо им, космачам, — обиделась Эльвира. — Что им двадцать минут на четырех "g". Их часами на центрифуге крутят.

— Максик, хоть ты заступись за бедную девушку…

— Я разве в капитанском кресле сижу? Ну ладно, не бери интеграл. Брось бяку.

В такой перепалке минуты летели гораздо быстрее. Спиид сбросил перегрузку до единицы, посовещался с Фафиком и убрал вообще. Эльвира всплыла над креслом. Но Спиид протянул руку и включил искусственную тяжесть. Эля с полуметра плюхнулась на край сиденья. Все обернулись.

— Полетать не дадут, — пожаловалась Эльвира, ни к кому конкретно не обращаясь. Оказывается, из-за спешки она забыла пристегнуться.

— Уходим в гипер, — сообщил Спиид. Панорамный экран посерел.

— Убавь тяжесть до лунной, — попросила Джоанна. — Эти перегрузки столько сил отнимают.

Лэн склонился над пультом и передвинул регулятор.

— Особенно не расслабляйтесь. Через три минуты выходим из гипера, — предупредил Спиид. Эля поскорее пристегнулась и подтянула ремни.

Экран вновь почернел.

— Звездочки! — радостно прокомментировала Джоанна.

— Кто засек жертвенник?

— Пол мегаметра, 340, 122!

— Спасибо, Джон, — Спиид уже лихо разворачивал корабль. Край огромного солнца неторопливо выплыл на панорамный экран, прошел две трети, прежде чем остановился. Лэн убавил яркость, солнце покраснело. Бескрайнее, неторопливо кипящее огненное море, до самого горизонта… Жуть!

Джоанна на своем месте раздвинула створки пульта, всунула кисти рук в сенсоперчатки системы управления внешними манипуляторами. Корабль опять нырнул в гипер, буквально на несколько секунд.

— Начинаю сближение, — комментировал Спиид. — Черт! Он вращается!

— Ничего, сетью поймаю, — Джоанна что-то быстро переключала на своем пульте. — Зараза! Сачок маловат будет! Томми, у меня рук не хватает. Я его манипуляторами растяну, а ты плавно наезжай.

— Понял. Работаем!

— Не так быстро. Пусть ухом зацепит… Порвал, гад! Все! Попался!!!

— Кто порвал? — спросила Эля. Экранов ребят ей было не видно, а как вывести картинку на капитанский, она не знала.

— Жертвенник порвал сетку для спасения утопающих, — пояснила Джоанна. Но я его поймала!

— Уходим в гипер, — прервал Спиид. Панорамный экран вновь посерел.

— Томми, а почему экран серый? — поинтересовалась Эля. — В гипере на самом деле все серое?

— Не сейчас, Эльхен!

Экран почернел, и тут же начались знакопеременные перегрузки. Спиид лихо разворачивал корабль. А сразу за разворотом навалилась двукратная перегрузка.

— Эля, ты что спрашивала?

— Почему экраны серые? И долго перегрузка будет?

— Перегрузка — тридцать пять минут. Можно — двадцать, но на четырех "g". А серые экраны — это просто условный цвет. Чтоб с черным космосом не путать. В гипере фотоны не распространяются, так что о цветах говорить бессмысленно.

— Не надо нам четырех "g", — подала голос Джоанна.

— Джон, а знаешь, что с твоей сеткой произошло?

— Порвалась.

— Расплавилась! Пока мы там были, обшивка до двухсот пятидесяти нагрелась.

— Это много? — впервые за полет заинтересовался Макс.

— Это чешуя. При посадке в атмосферу до восьмисот доходит. Но мы там меньше пяти минут кантовались.

Полчаса при двух "g" показались Эле намного короче, чем двадцать минут при четырех.

— Внимание! Идем на Макбет! — объявил Спиид. Перегрузка тут же исчезла, экран посерел. Корабль ушел в гипер. — Джон, приготовься. Сбросишь по моей команде. Ребята, держитесь крепче, деликатничать не буду!

И на самом деле, как только Моби Дик вынырнул, Спиид обежал глазами приборы и лихо взялся за маневрирование. Отрицательная пятикратная перегрузка чуть не вырвала Элю из ремней. За спиной грохнули, закрываясь, гермопереборки. Перегрузка сменилась на положительную.

— Лэн, график скорости, — выкрикнул Спиид.

— Лишних две пятьдесят, мы в коридоре.

Корабль начал тормозить. Перегрузка вновь рвала Элю из кресла.

— Две. Одна восемьсот. Одна шестьсот. Одна четыреста, — периодически сообщал Лэн.

— Черт! — выругался Спиид, и перегрузка еще возросла. Ремни больно впились в тело.

— На границе коридора. Одна. Восемьсот. Шестьсот. По центру коридора. Четыреста. Триста. Двести…

Перегрузка упала.

— Джон, приготовься!

— Сто пятьдесят… Выше возьми! Идем ниже оси коридора.

— Все верно, Лэн! Там сильный южный ветер!

— Пятьдесят. Двадцать. НОЛЬ!

— Джон, приготовься… Пошел!!!

— Вот и ладушки! — весело отозвалась Джоанна.

— Убери манипуляторы!

— Уже убрала!

— У-у-умница!

Вновь навалилась перегрузка. Спиид переключил управление на автопилот, а Лэн вывел на обзорный экран картинку с радара. Все жадно впились в нее глазами.

— Вошел в плотные слои атмосферы, — комментировал Лэн. — разделился надвое… Рассыпался!!!

— Чуть позднее, чем надо, рассыпался…

— Насколько?

— На двадцать километров.

— Ничего, кучней лягут! Фафик, дай прогноз по жертвеннику!

— От двадцати до тридцати пяти процентов обломков жертвенника упадут на территорию острова, — тут же отозвался кибермозг.

— Дьявол! Многовато будет. Мы рассчитывали на пять.

— Ничего. Много — не мало. Их еще найти надо.

— Радиометром? Запросто!

— Скорректируйте высоту взрыва шлюпки, — подал голос Макс.

— А это мысль, — согласился Лэн. И застучал по клавишам, вводя поправки в программу автопилота шлюпки.

Спиид тем временем уводил корабль от острова.

— Готов? — спросил он Лэна.

— Готов.

Спиид включил связь и обменялся парой условных фраз со Степаном.

— Отсчет пошел, — сообщил он Лэну.

— Выпускаем первую шлюпку.

— Шлюпка за бортом!

— Сваливаем!!!

Вновь навалилась перегрузка. Спиид не деликатничал. Ушел в гипер на высоте 150 километров.

— Извозчик! — обругала его Джоанна. — Тебе не людей возить, а…

— Картошку! — подсказал Макс.

— Почему картошку?

— Русская поговорка. Как раз на этот случай.

— Серьезно? — изумилась Джоанна.

— Серьезней некуда, — подтвердила Эля. — «И какой же русский не любит быстрой езды?» Конец цитаты. Это когда ты за рулем. А пассажиры быстрой езды не любят. Водителю хорошо, а пассажирам синяки да шишки. Вот и сленг соответствующий выработался.

— Это не сленг. Это араго. Тайный язык, — не согласился Лэн. Джон, если ты увидишь на заднем стекле мобиля картинку «чайник в треугольнике», о чем подумаешь?

— Передвижная закусочная?

— У вас — закусочная. А у русских — начинающий псих за рулем. За себя не отвечает, держись от него подальше!

— Точно тайный язык, — согласилась девушка.

Моби Дик вынырнул в обычное пространство в трехстах тысячах километров от планеты. Лэн вывел на экран картинку с бортового телескопа.

— Вот наш остров, — указал курсором Спиид. И в эту секунду над островом вспыхнула искорка.

— По-орядок! Лэн, вторую шлюпку!

— Шлюпка за бортом!… Ушла в гипер!…

Через десять долгих секунд рядом с первой искоркой расцвела вторая.

Теперь и нам пора, — прокомментировал Спиид. — Идем в пояс астероидов.

— Не спеши, — остановил Лэн. — Уровняй скорости здесь, а не там. А то получишь булыжник в борт на двадцати километрах в секунду.

— Есть уровнять скорости, кэп! — радостно согласился Спиид.

И вновь навалилась перегрузка…

— Сидишь?! Развлекаешься?! — Глеб ворвался в диспетчерскую ураганом.

— В чем дело? — Кон обежал глазами экраны, снял ноги со стола и отложил журнал.

— Парни SOS дали! Вот в чем дело!!! Нету больше Моби Дика!!!

— Как — нету?!

— Взорвался! Вот как! Радиоактивное облако от него осталось!

— Не может быть! Вот же он. Маневрирует в поясе астероидов.

— Включи эфир, идиот!

Кон надел наушники, минуту слушал, все больше бледнея и лихорадочно шаря глазами по экранам.

— Вызывай начальство! Срочно! Самое высокое, какое сможешь.

— Это тебя начальство сейчас вызовет.

— Глеб, ты не понял! Они угнали корабль! Но об этом нельзя трепаться в прямом эфире. Они сейчас прячут корабль в поясе астероидов.

— Ты что, с ума сошел?

— Я — нет. А они? Видишь — телеметрия продолжает идти с корабля. Парни о ней не знали — и не отключили. А что знали — отключили начисто!

— Ты уверен, что Моби Дик цел?

— Сам смотри!

— А взрыв?

— Кто тебе сказал, что был взрыв? Они? Верь им больше! Не было там никакого взрыва, понял? А вот что будет, когда спасатели придут?… У них же полторы сотни шлюпок. Если их вооружить… Или просто на таран пустить!

— Надо остановить спасателей!

— Первая разумная мысль.

Раздался звонок. Кон вывел окно видеосвязи на большой экран — и вытянулся в струнку перед камерой.

— Что у вас произошло, мальчики?

— Товарищ адмирал! Будет лучше, если вы немедленно прибудете на Старое поле.

— А почему не вы ко мне?

— Потеря времени, товарищ адмирал. Потом вы все равно прибудете сюда.

— Даже так? В двух словах: Что у вас произошло?

— Не могу сказать. Этот канал не защищен. Товарищ адмирал, задержите старт спасателей и… — Константин замялся.

— Понял, сынок. Через сорок минут буду у вас. — Экран погас.

— Нет, ты видел? Есть наверху настоящие люди, — восхищенно выдохнул Константин.

— А то ж!

— Глеб, готовь наглядную агитацию. По дням — когда и куда мотался по системе Моби Дик. Сейчас к нам толпа явится, им надо будет все на пальцах объяснять.

— Я понял, Кон.

Через двадцать минут:

— Кон, ты слышал? На стратегическом военном флоте отзывают офицеров из отпусков. Ты перестарался, запугивая старика. Он наверняка подумал, что на ребят Чужие напали.

— Глеб!!! Ребята УГНАЛИ звездолет. Скажи, ЗАЧЕМ угонять звездолет?

— Не знаю.

— И я не знаю. У тебя схема перемещений готова?

— Суммарную дать, или в режиме мультипликации?

— Мультик. Только комментируй.

Глеб высветил на большом экране схему системы.

— Первые дни. Моби Дик мотается по системе, развозит шлюпки геологов. Иными словами, работает буксиром. Никто никогда не использовал в качестве буксира базовый корабль. Слишком дорого. Но ребят это не волновало, их волновал только объем полученной информации. И прием себя оправдал. За два дня они сняли столько информации, сколько комплексная экспедиция за две с половиной недели.

— Слава героям!

— Не перебивай. Следующий месяц все шло спокойно. Корабль не отходит от планеты. Висит на полярной орбите, периодически садится то на Южный, то на Северный материки. В конце месяца происходит то самое достопамятное собрание.

— После которого ребята словно воды в рот набрали.

— Да. Когда Максим Карельский начал камеры отключать. Две недели было все спокойно, потом они перезагрузили Фафика.

— И мы ослепли и оглохли…

— А корабль заметался по всей системе. Первый визит — сюда.

— Что по этим координатам?

— Пустяк. Десяток миллионов тонн железа и никеля. Потом — сюда.

— А там?

— Марганец. Свинец, алюминий, тяжелые металлы, много всякого. Но марганец — самое ценное, что есть на этом астероиде. Потом — сюда. Вода, углекислота, но воды больше. Затем — сюда. Графит. И — назад, на планету. Снова месяц спокойствия. Затем абсолютно непонятный прыжок к самой звезде. И вновь тишина — вплоть до сегодняшнего дня. Вновь непонятный прыжок к звезде.

— Серия прыжков!

— Да. Два туда, один оттуда.

— И маневрирование.

— Ну и что?

— Они что-то подобрали в космосе. А потом сбросили это что-то на планету. Я сейчас совмещу координаты маневров и географию.

— Я уже совместил. Там остров. И в сигнале SOS указана точка рядом с этим островом.

— Вот засранцы! Спасатели нашли бы вместо острова радиоактивную пустыню. И всему бы поверили.

— Ты же говорил, не было взрыва.

— Теперь говорю, был!

— Ну и напоследок — корабль вновь ушел в пояс астероидов. На этот раз — во второй пояс. По этим координатам располагается никому не интересный каменный астероид неправильной формы. Здесь корабль тонко маневрировал. Видимо, парни посадили и замаскировали его. А к нам гости… Много…

— Ну ты понял, что они задумали?

— Не понял. В смысле, что задумали — не понял. Но они хотят развернуть промышленность. Иди, встречай гостей.

Константин вышел на балкон диспетчерской башни. Девять катеров строем «ромб» заходили на посадку.

— Красиво идут, прокомментировал Глеб.

— Я им маяки включил. Автопилоты ведут.

— Все равно красиво. Сколько же там народа?

— Сейчас узнаем.

Как только посадочные лыжи коснулись грунта, откинулись аппарели грузовых люков, из катеров выкатили бронемобили и, набирая скорость, понеслись к башне.

— Человек тридцать будет, — прикинул Константин. Я иду вниз, встречать, а ты с ходу начинай доклад. Не позволяй им перехватить инициативу, иначе нас с говном съедят.

В лифт помещалось за раз пять человек, или три генерала. Когда Кон поднялся с последней партией, Глеб заканчивал знакомить слушателей с тактико-техническими данными Моби Дика. Вкратце описал цели и задачи эксперимента. В углу молоденький лейтенант-связист разворачивал мобильный комплекс связи.

— А теперь — самое главное, — произнес Глеб, заметив Константина. Сегодня был получен сигнал SOS, в котором сообщалось о гибели Моби Дика. Эта информация не соответствует действительности. На корабле установлена следящая аппаратура для наблюдения за ходом эксперимента. Часть аппаратуры курсанты обнаружили и отключили. Но не всю. Мы по-прежнему получаем телеметрическую информацию с борта Моби Дика. В настоящее время корабль в исправном состоянии спрятан в поясе астероидов. А точнее — на небесном теле 312.553 по каталогу, составленному комплексной экспедицией, или 312.405 по каталогу, составленному курсантами. Повторяю, корабль полностью исправен. Вопросы есть?

Сказать, что Вадим Рогов был зол — значит, ничего не сказать. Он был взбешен. Все планы летели к чертовой матери. Времени в обрез, а теперь и вовсе придется платить неустойку за превышение срока аренды яхты. Это автоматом ставило крест на экспедиции следующим летом…

Торопливо натянув скафандр, набросив на плечо лямку герморюкзака, Вадим отшлюзовался и лунной рысцой направился к палаточному лагерю.

— Вадик, что-то случилось? — встревожилась Маша.

— Пацаны SOS дали. Мы ближе всех, — не стал скрывать Рогов. — Я лечу туда, а вы ждете на планете. Воды, воздуха у вас хватит, а продуктов оставлю по минимуму. Их там семьдесят человек, оголодать могут.

— Что за посудина? — поинтересовался Тимур.

— Была посудина. Моби Дик. Говорят, разнесло в пыль.

Маша ахнула и зажала рот рукой. Тимур тихо выругался.

— Не все так страшно. Это был учебный рейс. Пропали только пять человек. Остальные то ли на поверхность высадились, то ли на шлюпках успели спастись. Вот вам продукты, постарайтесь растянуть на три недели. Мало ли что… — Вадим сбросил рюкзак. — Расскажете остальным сами, а я вылетаю немедленно.

— Ты сказал, их там семьдесят?

— Да.

— СЖО яхты потянет десятерых. Ну, на пределе, пятнадцать.

— А есть варианты? — Рогов пожал Тимуру руку, поцеловал Машу и вышел в тамбур.

Спиид посадил корабль на дно глубокой расщелины. Звездное небо отсюда виднелось узкой полоской. А сила тяжести составляла доли процента от земной. Местное солнце света практически не давало, и лишь ненамного отличалось от прочих звезд.

Сразу после посадки Спиид с Лэном перевели корабль в режим радиомолчания — отключили практически все системы, перевели генераторы на минимальную мощность. Уменьшили гравитацию на главной палубе до лунной, а на остальных и вовсе отключили. Даже свет притушили. Сутки продержали в таком режиме, чтоб обшивка остыла, после чего Спиид на шлюпке облетел астероид, замеряя уровень излучения в различных диапазонах электромагнитных волн.

— Ну как? — встретила его Эля.

— Есть надежда.

— Какая?

— Что близко никто не подлетит… Иначе найдут. Тепло…

На следующий день Лэн со Спиидом вылетели на двух шлюпках и двигателями шлюпок растопили вкрапление льда и замерзших газов на другой стороне астероида. На какое-то время астероид закрыло облако медленно оседающих кристалликов льда. Корабль припорошило тонким слоем ледяной пыли. У астероида на время появилось жалкое подобие атмосферы. Но главное — облако рассеивало тепловое излучение.

— Намного лучше, — констатировал Лэн. Пусть думают, что астероид с куском льда столкнулся.

Макс не вылезал из рубки Моби Дика. С утра до вечера прослушивал эфир. На третий день к нему присоединился Спиид. Комплекс связи 5-D супер, которым оснащались суда космофлота, хоть и чувствительный, но направленного действия. Поэтому ловит далеко не все, а только половину диалога корабль-Земля. Или только Землю, или только корабль — в зависимости от того, как по отношению к Моби Дику располагались корабль и Солнечная система.

Эля заглянула к парням вечером. Ребята спорили над картой звездного неба.

— … Будет здесь раньше всех, — утверждал Спиид. — Ты Рогова не знаешь. Он ближе всех, значит, пойдет к нам.

— Но в его посудину и половина курсантов не поместится. У него свои-то по очереди спят.

Спиид задумался.

Своих Рогов высадит! — уверенно произнес он через минуту. — Пойдет налегке.

— А смысл?

— Какой, к черту, смысл, если мы SOS дали?

— Четыре дня… — подвел итог Макс. — Завтра мне…

— Кто такой Рогов? — поинтересовалась Эля.

Парни вздрогнули и обернулись.

— Легендарная личность, — сообщил Спиид. — Святой мученик. Звездный археолог. Ищет следы иноземных цивилизаций.

— А почему мученик?

— Он двадцать лет ищет — и ничего не нашел.

— Сейчас его экспедиция поблизости от нас работает, — уточнил Макс. Томми говорит, он здесь первым будет. Фафик! Проведи поиск информации по критерию «Экспедиции, в которых участвовал Вадим Рогов». Результаты поиска сбрось на мой компьютер.

— Задание понял, — отозвался кибермозг. — Выполнено.

— Тихо! — воскликнул Спиид и прислушался к голосам в наушниках. Потом переключил звук на большие динамики.

— Томми, что там?

— Земля приказала Рогову повернуть назад. Нашим спасением займется Космофлот.

— Военные? Им-то чего здесь надо?

— … У Рогова есть «6-D гипер»? — на всякий случай спросил Глеб.

— Нет, конечно. На гражданские суда этот передатчик еще не ставят. На линкорах — и то не на всех.

— Плохо. 5-D супер они услышат.

— Плохо, мальчики, но делать нечего. Передавайте открытым текстом, — принял решение адмирал. Лейтенант тут же защелкал тумблерами. Пальцы левой руки легли на шарик трекбола, на экране высветился фрагмент карты звездного неба с координатной сеткой и зелеными точками кораблей. Лейтенант сменил масштаб, и на экране осталась лишь одна точка. Вокруг нее возникла рамка прицела.

— Борт ноль шестьсот пятнадцать! Вызывает Земля-1. Вызывает Земля-1!

Ответ пришел почти мгновенно.

— Земля-1, я борт ноль шестьсот пятнадцать. На связи капитан Рогов. Иду на сигнал SOS. Чем обязан Космофлоту?

— Приветствую, Рогов. Можете возвращаться. На SOS идут четыре линкора.

— Земля-1, я буду там раньше вас на четыре дня.

— Рогов, это не рекомендация, а приказ. Возвращайтесь к своим делам.

— Говорит Рогов. Своим приказывайте, ясно! Я буду там раньше, и это главное!

Адмирал поморщился.

— Дай мне с ним поговорить, сынок.

Лейтенант тут же снял наушники и уступил свое кресло.

— Говорит адмирал. Вадим, это задание не для вас. Возвращайтесь. Четыре дня ничего не решат.

— Там пацаны, адмирал. Позаботьтесь лучше о моих. У них воздуха на месяц, а продуктов на две недели.

Адмирал снял фуражку, провел рукой по седым волосам.

— Вадим, сынок, дело не в том, кто будет там первым. Это дело не для твоей яхты. Чувствую, мне тебя не переубедить… Тогда вот тебе рекомендации: Будь крайне осторожен. Не забывай, что делается у тебя за спиной, и будь готов в любую секунду уйти в гипер. Ты меня понял, сынок, в любую секунду. И береги спину.

— В любую секунду — это значит, не входить в атмосферу…

— Именно так. Не входить в атмосферу и держать ушки на макушке.

— Вас понял. Спасибо, адмирал. Конец связи.

«Товарищ адмирал, я должен быть там. Я знаю корабль и каждого из курсантов.» Нет, не так. Надо — как о решенном вопросе: «Товарищ адмирал, на каком линкоре мне занять место?» — репетировал про себя Константин, спеша в гараж. Прыгнул за руль первого попавшегося уродца — самоходного парадного трапа — и на максимальной скорости, рискуя опрокинуть нелепую машину на поворотах, покатил к адмиральскому катеру.

Успел. Адмирал с удивлением покосился на парадный трап. Но, узнав водителя, все понял.

— Ждите меня на борту, — скомандовал свите. И подошел к вытянувшемуся по стойке «смирно» Константину. Подождал, пока последний из офицеров не поднялся на борт. Обошел трап, присел на ступеньку, покрытую ковровой дорожкой, похлопал ладонью рядом с собой.

— Садитесь, молодой человек.

— Товарищ адмирал…

— Знаю, знаю, вам надо на борт, вы в лицо знаете всех курсантов и лично завинтили каждую вторую гайку на борту. Это хотите сказать?

— Так точно, — смутился Константин.

— Да перестаньте вы в служивого играть. Сядьте, у меня фуражка сваливается на вас глядя голову задирать.

Куратор присел.

— Скажите, Константин, (я вас правильно назвал?) вы всерьез думаете, что мальчики затеяли нечто ужасное? Терроризировать Землю, грабить колонии?

— Я не знаю, что и думать…

— Или я постарел, или мир очень сильно изменился, — задумчиво промолвил адмирал. — Но в годы моей молодости ребятишки играли в великих космопроходцев. «Прямо по курсу планета! Разбудить экипаж! Отключить анабиозные камеры! Шлюпки за борт!»

— Вы думаете?…

— Я вспоминаю молодость. Что бы я сделал, если б мне в голову пришла гениальнейшая идея, как найти инопланетян, и у меня все было — и корабль, и верные друзья, и единственный, неповторимый шанс в жизни!

— Так вы считаете…

— Ну, зачем так сразу: «Я считаю!» Я просто вспоминаю, каким много-много лет назад был желторотый курсант-первокурсник. А вы, Константин, мне скажете, можно ли там, — адмирал ткнул пальцем вверх, — изготовить мощный-премощный двигатель для движения в гипере из того, что есть у ребят? Не просто мощный, а самый-самый мощный в мире!

Константин надолго задумался.

— На Моби Дике стоят движки от танкера, — наконец, произнес он. — У них колоссальный, никогда не используемый запас мощности. Когда строили, легче было взять готовые, серийные, чем разрабатывать новые под несерийный корабль. Если срезать все лишнее, оставить только ходовую часть — корабль полегчает раз в пять-шесть. И, соответственно, во столько же увеличится его радиус действия. А если перекроить силовой каркас, корабль полегчает в пятнадцать-двадцать раз. Ребята смогут забраться очень далеко!

— Ну вот видите, — улыбнулся адмирал. — А вас я на борт не возьму!

— Почему? — по-детски обиженно и совсем не по уставу спросил Константин.

— Потому что вы — их прямое начальство. А над вами есть другое начальство. И вы должны будете разбираться с хулиганами на месте по всей административной строгости. Казнить и миловать. Потом казнить и миловать будет ваше начальство. Ребятишек пропустят через такую мясорубку — от них один фарш останется. А я — дядя со стороны. И надо мной начальства нету.

— То есть, вы их казнить не будете?

— Еще как буду! В пух и перья разнесу! Они меня на всю жизнь запомнят! Но я — не ваше ведомство, и на карьере это не отразится, — улыбнулся адмирал. — Я просто спасатель. И я не буду связан внутриведомственными обязательствами и интересами. А с вами, Константин, я буду держать прямой коннект, не беспокойтесь. Все конфиденциальные новости вы и Глеб узнаете первыми. Как ими распорядиться — решайте сами. Но, скажу по секрету, чем меньше знает начальство, тем легче жить.

— Товарищ адмирал, я все-таки не понимаю, зачем тогда целый флот посылать?

— О, сынок, на это множество причин. А вдруг я ошибаюсь, и молодые люди решили каперством заняться? Шучу, шучу. Но флот застоялся без дела. Флоту как воздух нужна блестяще проведенная операция. Чтоб последний чудак в сенате понял: Флот надежен! Флот эффективен! Флоту по плечу задачи любой сложности на любом удалении! Мы не зря тратим деньги налогоплательщиков.

— Я совсем запутался. Надо потратить миллионы, чтоб доказать, что они потрачены не зря…

— Да, мой мальчик. Любое дело можно сделать хорошо, плохо и по-армейски, — Адмирал поднялся. Константин тоже поднялся, машинально ответил на крепкое рукопожатие адмирала, проводил взглядом улетающие катера.

В чем-то адмирал был не прав с флотом. Но в чем? В глубокой задумчивости Константин отогнал самоходный трап в ангар. Поднялся на лифте.

— А если они в гипер уйдут?

— Кто? — удивился Глеб.

— Моби Дик. Я б на их месте на время в гипер ушел.

Рогов был строг, скуп на слова и осторожен до тошнотворной придирчивости. Поэтому за двадцать лет в его бедно оснащенных, а посему опасных экспедициях не погиб ни один человек.

«Нештатки» все же случались. И тогда появлялся на свет другой Рогов — тот самый, о котором ходили легенды по всему ближнему космосу — отчаянно смелый, всегда успевающий, способный выжать из машины такое, что не снилось даже ее конструкторам.

На самом деле Рогов оставался Роговым — по-прежнему, педантично осторожным и холодно-расчетливым. Он лишь сдвигал рамки допустимого риска. И великолепно знал технику. Не на уровне эксплуатационника, а на уровне разработчика. Знал, какой запас прочности и надежности заложен в каждый узел корабля. Знал, например, что если поднять температуру в активной зоне спин-генератора до шестисот пятидесяти — семисот градусов по кельвину, то можно увеличить мощность генератора на 15% Двигатели, с их тридцатипроцентным запасом надежности, выдержат. Не выдержит лишь система охлаждения генератора. Поэтому ее лучше отключить заранее и заменить внешней.

Вообще, выкачивать из генератора больше расчетной мощности — все равно, что пытаться намагнитить ферромагнетик после точки насыщения. Выход энергии возрастет на копейки, но выделение тепла увеличится стократно.

И сейчас Рогов, поручив управление автопилоту, кончал монтировать внешнюю систему охлаждения. А попросту — с помощью фомки и электродрели прикручивал толстой стальной проволокой к переборкам четыре ствола пожарных брандспойтов. Стволы смотрели точно на матово поблескивающий корпус активной зоны. Все пломбы со спин-генератора были сорваны, защитные кожухи сняты, а датчики герметичности корпуса отключены.

Придирчиво осмотрев дело рук своих, Вадим пустил воду. Подсунув фомку под один из стволов, крякнув, навалился всем телом. Переборка прогнулась, и струя ударила точно в торец цилиндра активной зоны.

— Вэри вэлл, ядрена вошь! — не обращая внимания на фонтаны брызг, Вадим проверил все еще раз и остался доволен: струи равномерно омывали генератор со всех сторон.

Отключил внутреннюю систему охлаждения и сосредоточился на датчиках телеметрии. Температура в активной зоне начала расти. Увеличилась на полсотни градусов, но на этом рост прекратился. Однако, слой воды на полу отсека поднялся до щиколоток. Рогов с местного пульта отключил отсек от контура циркуляции воздуха и перекрыл воздуховоды.

Когда воды в отсеке скопилось по колено, он с загадочной фразой: «Все помпы сосут» запустил насос для откачки воды из отсека. Еще утром этот насос стоял в трюме вторым номером между правым и левым баками с рабочим телом. Теперь же был неэстетично, но прочно и надежно приварен к станине генератора. Вадим открыл одни вентили, перекрыл другие, переведя баки и брандспойты на замкнутый цикл. Поднялся по трапу, задраил люк и прямо в коридоре скинул мокрую одежду. В рубку вошел в одних трусах.

— Теперь — работаем, — сообщил зачем-то автопилоту. Высветил на вспомогательном экране картинку из генераторного отсека. Ввел код аварийной ситуации и плавно поднял скорость яхты до предельно допустимой. Несколько минут выжидал, прислушиваясь и следя за телеметрией генератора. После чего так же плавно увеличил скорость до ста пятнадцати процентов предельно допустимой.

Рамка навигационного экрана окрасилась бордовым цветом. Получив код аварийной ситуации, автопилот не мог блокировать действия человека, но сообщал о нештатной ситуации на борту. На вспомогательном экране клубы пара скрыли генератор.

— Автопилот, на связь!

— Автопилот слушает.

— Прими новые пределы температурных зон безопасности рабочей зоны спин-генератора. Зеленая — 650 по Цельсию. Желтая — 670. Красная — 690. Черная — 720… Отставить! Черная — 705! При достижении черной зоны немедленно катапультировать генератор.

— Принято.

Рогов вышел из рубки, подобрал с пола одежду, развесил по ступенькам трапа. Через пару часов в яхте станет тепло. Через сутки — жарко. Температура в трюме и генераторном отсеке поднимется до девяноста пяти градусов цельсия. А генераторный отсек — он ведь в центре корпуса. Яхта превратится в сауну…

Шесть часов спустя яхта превратилась в русскую баню. Генераторный отсек оказался негерметичным. Жаркий влажный воздух заполнил помещения. Капли конденсата повисли на потолке.

Еще три часа спустя Рогов влез в легкий скафандр с автономной системой жизнеобеспечения. Сухой, прохладный, удивительно чистый воздух наполнил легкие. Вадим блаженствовал. Трое суток в скафандре — это вам не трое суток в русской бане. А все остальное — мелочи. Выигрыш во времени не меньше восьми часов — вот единственное, что имеет значение.

Стекло шлема запотело снаружи и покрылось крохотными капельками.

Когда Лэн пришел сменить вахтенного, Максим, сидя в капитанском кресле, грыз костяшки пальцев. Занимался этим сосредоточенно и самоуглубленно. А в перерывах ожесточенно чесал пятерней взъерошенные, давно не мытые волосы или клочковатую бородку.

— Макс, ты в зеркало давно последний раз смотрелся?

— В чем-то мы прокололись…

— Ты о чем?

Макс опять ожесточенно поскреб шевелюру и взглянул на Лэна безумными глазами.

— Они запретили Рогову садиться. Выслали сюда четыре линкора. Это не правильно, это не так должно быть! Я сутками думаю, все варианты обмозговал, не так это.

— Что — не так?

— Все не так! Я не понимаю, но все не так!!! — Макс вскочил и забегал по рубке. — Все висит на волоске, а я не знаю, почему. Ты знаешь?

— Давай соберем всех, организуем мозговой штурм.

Макс опять попытался засунуть кулак в рот. Ошалелыми глазами взглянул на Лэна.

— А что он даст? Ладно, давай соберем. Только быстрее, все надо делать быстро, очень быстро, время уходит!

Лэн встревожился не на шутку. Дал с пульта сигнал общего сбора.

— Макс, ты часом местную лихорадку не подхватил?

— При чем здесь лихорадка? А-а… Времени мало, надо принять решение, а я не понимаю, ничего не понимаю, теряю контроль.

В рубку ворвались Джоанна, Эльвира и Спиид.

— Садитесь, — с ходу начал Лэн. — Сложилась непредвиденная ситуация. Сейчас проведем мозговой штурм.

У Эльвиры засосало под ложечкой. Может, для космачей Лэн и был другом, но для нее в первую очередь — Капитаном Моби Дика. Именно так — с большой буквы. Это его уверенный голос звучал по трансляции во время перелета. Это он один был в белом парадном мундире на празднике Гипериона.

— Получив наш SOS, Земля послала на помощь целый флот, — продолжал Лэн. — Военный флот. Четыре линейных корабля-матки со всеми вспомогательными судами на борту. Более того, яхте Рогова запрещена посадка на поверхность планеты. Макс считает, что гибель Моби Дика не должна была вызвать такой паники. Какие будут идеи?

— Они нам не поверили, — выпалила Джоанна. — Были же на корабле следилки.

— Если б они следили, они бы знали, что Моби Дик жив, — возразил Макс. — Хватило бы одного приказа. Мол, ребята, кончайте дурью маяться, я все знаю. SOS будем считать учебной тревогой.

— Тогда у нас все в порядке, это заскок Космофлота.

— У Космофлота не бывает заскоков, — отрезал Спиид.

— А чем же вызвано это внимание к Моби Дику? — спросила Эля. — Макс, ты говорил, надо искать, откуда ноги растут. Наш полет — его что, военные заказали?

— Военные? Нет… К полету военные отношения не имеют. Насколько я знаю, военные сами хотели наложить лапу на Моби Дик… Толик говорил. И сейчас хотят, кстати.

— Может, в этом все дело?

— А почему Рогову садиться нельзя?

— А почему вообще в космос такие вливания? Толик говорил, за последние три года финансирование работ, связанных с дальним космосом, увеличилось в два раза. Нам вот полет организовали.

— Мы — из другой оперы. Нас готовят к контакту с иной цивилизацией, — возразил Макс.

— ЧУЖИКИ!!! — выдохнула Эля.

— Что?

— Военные испугались чужиков.

— Глупости, — возмутился Спиид. — Военные от тени шарахаться не будут.

— От тени не будут, — согласился Лэн. — А от чего будут?

— Ты хочешь сказать, что военные нашли чужиков?

— Почему обязательно военные? Военные у Земли сидят. А вот засекретить могли запросто.

— Дальнюю экспедицию не засекретишь!

— Саму — нет. А результаты засекретить можно запросто.

— Тогда и проверить можно. Все данные по экспедициям у Фафика в памяти, — Джоанна уже развернулась к пульту. — Фафик, дай на экран список дальних экспедиций за последние десять лет.

Экран заполнился колонками текста.

— Оставь те, программа полета которых была изменена во время полета.

Осталось около шестидесяти записей. Ребята разделили их между собой.

— А что искать? — поинтересовалась Эля.

— Сравнивай сроки и объем проделанной работы. А еще — сроки перелетов и расстояния. И все, что странным покажется…

— Ну как? — поинтересовался Лэн, закончив свою группу.

— Ничего, — отозвались почти все. Только Джоанна помедлила.

— Джон?

— У меня тоже ничего… Но сто пятьдесят третья комплексная должна была зайти сюда, на Макбет. А пошла на Цусиму. Это не так далеко, в пяти парсеках отсюда. Но там за год до них японцы были. Это как, считается?

— А что-нибудь подозрительное в полете было?

— Ничего. Изучили семь планет голубого ряда. Просто они должны были посетить Макбет, а пошли в другое место.

— Если бы они пошли на Макбет, в другое место пошли бы мы, — резонно возразил Спиид. А Лэн запросил с пульта отчеты по Цусиме. Минуту молчал, потом выругался. Это было так непохоже на всегда сдержанного капитана, что Эле опять стало страшно.

— Что ты нарыл? — тут же среагировал Макс.

— Сто пятьдесят третья никогда не была на Цусиме. Джон, ты гений.

— А где же она была?

— Не знаю. Но отчет по Цусиме липовый. В смысле, слово в слово передран японский. Даже дату не изменили.

— Это оно! — произнес Макс и посмотрел на Элю. — Если они решили, что мы столкнулись с чужиками… Если решили, что чужики завалили Моби Дик…

— То чужики где-то рядом, у них техническая цивилизация, и они уже вышли в космос, — продолжил Лэн. — А тут мы со своими играми!!!

— У них негуманоидная цивилизация…

— Почему это?

— Чему нас учили? «Любите жизнь во всех ее проявлениях».

— Вот военные и наложили в штаны…

— Лэн, мне нужно связаться с лагерями, проинструктировать наших, — принял решение Макс.

— Тебя Земля услышит, — возразил Спиид. — Сейчас Солнечная система как раз за Макбетом.

— А если шифром?

— К нам военные идут. Они землю рыть будут, но шифр раскроют.

— Значит, надо самому лететь. Капитан, ты дашь мне шлюпку?

— Конечно, Макс. Бери любую. И еще — ты можешь передавать нам сообщения, тебя Земля не услышит. Но отвечать мы не будем.

— Земля не услышит, а дальнобойщики услышать могут, — возразил Спиид.

— Максик, обязательно расспроси Толика, — вклинилась Джоанна. — У него дед в министерстве, он все сплетни знает.

— Самое важное чуть не забыл! Если с чужиками в самом деле все на грани конфликта, ребята дадут условный сигнал, мы бросаем все и дуем на Землю. А сигнал будет…

— «Я тебя никогда не увижу», — предложила Эля. — Три раза, как «Мэй дэй».

— Принято! А если отбой тревоги — тогда «Я вернусь к тебе, родная!» Все, целую в щечку и улетаю. Спиид, помоги.

Парни вылетели из рубки чуть ли не бегом. Лэн включил обзорный экран и вывел в рабочий режим гидромеханизмы комплекса шлюзования. На экране внутреннего обзора было видно, как парни спешат к шлюпке. Спиид нес компьютер, а Макс — принтер, и зажимал подмышкой пачку бумаги. Спиид откинул крышку люка и придержал, пока Макс заносил принтер. Потом протянул комп, и парни обменялись крепким, мужским рукопожатием.

Он же насовсем улетает, — думала Эля. — У него опять все получится. Как можно было все предвидеть? Чужиков он тоже предвидел? И Рогова? А может, нет никакого Рогова? Они с Томми договорились?…

И как бы в ответ на ее мысли, Джоанна спросила:

— Лэн, Максик успеет вернуться?

— Не знаю. Если б не Рогов, точно успел бы. А так — не знаю. Макс очень торопился.

На экранах было видно, как Спиид с местного пульта отшлюзовал шлюпку. Как она вертикально пошла вверх и исчезла, отойдя всего на пару километров от астероида.

Они не знают, что Макс улетел навсегда. Бросил нас, бросил все, и затеряется в толпе. Смогла бы я вот так — сутками выкладываться до донышка, а потом все бросить? Никогда. А он смог. Это что? Признак силы, или слабости? Или равнодушия?

«Прочитать шесть раз. После шестого прочтения сразу сжечь.» — с таких грозных слов начиналась инструкция, которую Максим составлял все четырнадцать часов полета от второго пояса астероидов до планеты. Сначала прогонял сон крепким кофе, потом распечатал аптечку НЗ, дважды перечитал инструкцию на оранжевой трубочке с таблетками, нашел в таблице свой вес, возраст — и кинул в рот сразу две пронзительно горьких таблетки. Горькими опасные лекарства делали специально — от детей.

Возбудители подействовали быстро. Голова прояснилась, бесследно исчез песок под веками и отвратительный привкус во рту.

— За допинг меня надо дисквалифицировать и снять с дистанции, — сурово осудил себя Макс, заканчивая инструкцию для «потерпевших». Поставив последнюю точку, приказал компу распечатать в четырех экземплярах — по числу лагерей.

Побриться не успел. Шлюпка вынырнула из гипера и на трех "g" начала маневр по согласованию скоростей для выхода на орбиту. Вмешиваться в управление Макс не стал. Просто указал координаты лагеря на Северном материке, подтянул ремни и попытался получить удовольствие… Шлюпка села на трех "g", пробила наст и на целый метр погрузилась в снег. Произнеся нечто невразумительное, открыл вовнутрь крышку люка. И тут же оказался по колено в снежной крупе. В глаза ударило низкое, ослепительно яркое полярное солнце.

— Девять, восемь, семь, шесть! Считаю до десяти — и спокоен, — сообщил сугробу Макс, вылезая наружу по осыпающемуся склону.

— Максик! — из Холодного дома выскочили три парня и две девушки. — Что случилось?

— Вам на помощь спешит космофлот.

— Круто!!!

— Вау!

— Я привез информацию для размышления. Вот листы, соберите всех и зачитайте вслух. Здесь написано все, что надо знать. А я тороплюсь. Нужно остальных предупредить.

Макс зябко поежился, обхватил себя за плечи и полез обратно в шлюпку.

— Уже улетаешь? Чайку выпей…

— Некогда. Толик в каком лагере?

— В Западном на Южном материке.

Люк захлопнулся с трудом: мешала снежная крупа. Макс поднял машину на двадцать метров. Ребята внизу подпрыгивали, размахивали руками и что-то кричали. Описав круг над лагерем, шлюпка на максимальной скорости направилась к Западному лагерю. Куча снежной крупы у люка начала подтаивать, и лужица побежала наискось через весь салон.

Четыре линейных корабля третьи сутки шли в гипере крейсерским ходом. Адмирал два дня почти без перерыва изучал материалы, переданные кураторами пилотажной и научной групп. И находил все больше подтверждений гипотезе Константина Бушуева. Сигнал «SOS» был отвлекающим маневром. Курсанты задумали какой-то грандиозный астроинженерный проект.

Убедившись в этом, адмирал вызвал четырех лучших экспертов аналитического отдела. Усадил за широкий стол и пару минут рассматривал, словно в первый раз увидел. Пока те не начали нервничать.

— Я собрал вас, господа, чтоб сообщить преинтереснейшее известие. Но сначала — формальности. С этой минуты вы переходите в мое полное подчинение. Все, что увидите и услышите, является государственной тайной. Все текущие дела передадите заместителям. Будете работать только на меня. Вопросы есть?

— Как насчет обеда, сэр? По уставу внутренней службы — обеденное время…

Адмирал рассмеялся. Невинным вопросом Петерсон зондировал серьезность ситуации.

— Я рад, что других вопросов нет. Итак, даю вводную. Насчет педагогического эксперимента учебного Корпуса вы должны быть в курсе. Но, возможно, вы еще не знаете, что наш полет также является учебным. Курсанты отнеслись к эксперименту… несколько серьезнее, чем планировалось. Руководство учебного Корпуса считает, что эксперимент вышел из-под контроля. Что дает флоту возможность провести полномасштабные учения в обстановке, максимально приближенной к реальной. Обращаю ваше особое внимание: О том, что космофлот проводит учение, никто, кроме здесь присутствующих, знать не должен. Ах да, чуть не забыл. Чудо-Юдо Моби Дик жив-здоров и припаркован на одном из астероидов. Успокоил? Теперь есть вопросы?

— Цель учений?

— Для нас — выяснить дееспособность космофлота. Для всех остальных — разобраться в ситуации с Моби Диком. А пока есть время — изучите материалы с борта Моби Дика и постарайтесь установить, что задумали курсанты. Все свободны.

Проводив аналитиков до двери кабинета, адмирал надел фуражку, отдал честь собственному отражению в зеркале и вызвал по видеофону капитана корабля.

— Фарид, если вы не возражаете, я забираю у вас Кудасова вместе со всей командой. И, разумеется, с катером. Что? Нет, сам остаюсь на борту. А вот Кудасова собираюсь отослать с поручением. Так и запишите в журнал — перешел в распоряжение адмирала. Нет, спасибо, он справится.

Следующим адмирал вызвал кавторанга Кудасова, капитана большого десантного катера.

— Садитесь, Святослав. Вы о Рогове слышали?

— Так точно. Идет на сигнал «SOS», будет на месте раньше нас.

Адмирал поморщился.

— Все-то вы, Святослав, знаете… Рогов бросил экспедиционный лагерь, пошел на «SOS». А ваша задача — подстраховать его ребятишек. Просто чтоб люди чувствовали себя спокойно и уверенно. Сядете рядом с лагерем… В общем, программа на ваше усмотрение. На обратном пути мы вас подберем. А вы подберете их. У них как раз срок экспедиции заканчивается. Задача ясна?

— Так точно. Оказать посильное содействие научной экспедиции Рогова.

— Ну, вы лучше меня все знаете. Уточните у штурмана координаты лагеря. Через пятьдесят шесть часов мы выйдем на минуту из гипера, сбросим ваш катер. Дальше пойдете своим ходом. Вопросы?

— Задача ясна. Разрешите приступить к выполнению!

— Действуйте, Святослав. Возможно, у роговцев плохо с продовольствием. Разрешаю устроить налет на продовольственные склады. Ступайте.

— Толик, ты должен вспомнить все, что слышал от деда. Все оговорки, все моменты, когда он одергивал себя, чтоб не сболтнуть лишнего.

— Да не было такого, мамой клянусь! Насчет Моби Дика — было! Военные тоже хотели его к рукам прибрать. Но учебный корпус победил. «Дети наше будущее» — и все такое.

— Тогда почему отчет по Цусиме липовый? Почему сюда флот идет? Почему Рогову садиться запретили?

— Не знаю я! Может, космофлот пронюхал, что мы Моби Дик прячем, и хочет теперь его у корпуса отобрать? Мол, не уберегли?

Максим помотал головой и потер ладонями щеки. Картина не складывалась. Каждое событие вызывает определенный отклик в обществе. Чуть посильнее, или чуть послабее — но прогнозируемой силы. Это как закон природы. Бывают события, которые вызывают лавину. Что такое лавина? Огромные снежные массы лишь ждали слабого толчка, чтоб ринуться вниз.

В случае с Моби Диком происходило нечто странное. Был толчок, была лавина, не было снежных масс…

— Хорошо, — Макс посмотрел на свои ладони, будто на них что-то написано. — Занеси в комп все, что помнишь о тех, кто добивался передачи Моби Дика космофлоту. Подробно, но торопись. У тебя пять часов. Мне надо уйти с планеты до подхода Рогова.

Предстояло сменить правила игры. Вместо гражданских структур играть против космофлота. А какая, собственно, разница? Важна не игра, важна победа. Главное — знать правила, и навязать партнеру свою тактику.

По всем расчетам, яхта Рогова должна была войти в систему через десять часов. Но Спиид утверждал, что Рогов не будет Роговым, если не придет на шесть часов раньше. Оставалось продержаться четыре часа, выйти на орбиту — и нос к носу столкнуться с Роговым. Все должно выглядеть естественно. Хватит ли воспоминаний Толика на четыре часа?

Макс заглянул в Холодный дом. Ребята сидели на толстых поролоновых матах, а Поль с выражением и ехидными комментариями зачитывал вслух «Меморандум Карельского». Умница и красавица Ленок обернулась и показала Максу большой палец. А потом — язык. Макс помахал ей рукой, вернулся в шлюпку и взялся за изучение отчетов экспедиций Рогова. Действие возбудителей кончалось, и вновь хотелось спать.

Рогов вышел из гипера на окраине системы, провел обсервацию и вновь нырнул в гипер. Второй раз вынырнул в ста пятидесяти мегаметрах от планеты. Сориентировал яхту и запустил маневр согласования скоростей на пяти "g". С потолка рубки дождем посыпались капли конденсата. Спин-генератор теперь работал в обычном режиме, можно было восстановить внутреннюю систему охлаждения. Но не было времени.

Из перехвата сообщений Рогов уже знал, что в четырех лагерях на полюсах планеты дела у ребят обстоят хорошо. Сейчас его интересовало только место падения корабля.

Через полвитка он определил это место. Первое радиоактивное облако в верхних слоях атмосферы расползлось уже на десять тысяч километров. Но второе, на высоте трех-пяти километров, оставалось компактным.

В нарушение инструкций космофлота, Рогов снизился до восьмидесяти километров и провел изотопный анализ. Сомнений не осталось — здесь взорвался спин-генератор ходового двигателя. Корпус корабля разрушился, обломки по баллистической траектории вошли в плотные слои атмосферы, и в это время рванул второй спин-генератор. Что же надо исхитриться сделать, чтоб рванул генератор? Отключить генератор может любой школьник. Но взорвать… Нет, ребятишки на такое неспособны. Может, метеорит? В верхних слоях атмосферы? Слишком фантастично.

И так же ясно стало, что летел зря. Живых при таком взрыве не остается. Даже если б каким-то чудом выжили при взрыве, умерли бы от облучения в первые же сутки. Осталось дождаться Космофлота, сдать материалы наблюдений и анализов — и назад…

На локаторе появилась звездочка. Весьма массивное тело выплывало из-за горизонта. Дистанция — сорок восемь мегаметров. Холодок пробежал по спине. Рогов взял на себя ручку управления и на шестикратной перегрузке повел яхту вверх.

— Автопилот, параметры объекта на локаторе!

— Спутник планеты представляет собой каменный…

— Достаточно! — Спутник… Нервы никуда! С такими нервами в лечебницу надо. Бром с валерьянкой пить…

Успокоившись, Рогов еще раз взглянул на экран локатора. Спутник… Каменный шар пяти километров в диаметре. Летит себе по орбите, никого не задевает…

— Автопилот, выведи яхту на полярную орбиту высотой 300 километров. О всех объектах в радиусе пятидесяти мегаметров немедленно докладывай.

— Принято, — послушно отозвался автопилот. — Обнаружен объект. Дистанция — восемь с половиной мегаметров.

— ГДЕ???

Объект массой и размерами напоминал двадцатиместную спасательную шлюпку. Спокойно так шел с южного полярного материка наперерез спутнику планеты. Рогов сверился с реестром. Да, на Моби Дике были именно двадцатиместные спасательные шлюпки…

Максим нервничал. Толик уложился в два часа, и это ломало график. Но оставаться на планете не было повода. Пожав Толику руку и помахав ребятам, Макс поднял шлюпку.

Где наибольшая вероятность быть обнаруженным? Говорят, в Москве — в ГУМе, возле фонтана. А в космосе? Разве что рядом с Зайчиком…

— Ну, Рогов, не подведи, — шептал Макс как молитву, прокладывая курс на спутник.

Не подвел Рогов!!! Как только шлюпка вышла за пределы атмосферы, заверещал сигнал вызова на аварийной волне. Макс вдавил клавишу.

— Яхта «Северный луч» вызывает спасательную шлюпку, идущую на спутник планеты. Повторяю…

— Говорит спасательная шлюпка, — тут же отозвался Макс. С кем я говорю?

— Я Вадим Рогов. Пришел на сигнал «SOS». Представьтесь.

Вместо этого Макс врубил широкополосный сигнал «Слушайте все».

— Внимание! Лагери первый, второй, третий, четвертый! Только что в систему прибыл первый спасатель — Вадим Рогов на яхте «Северный луч». Конец сообщения.

— Спасательная шлюпка, назовите себя, — повторил Рогов.

— Я — Максим Карельский, — Макс включил видеоканал. Тут же вспыхнул экран видеосвязи на его пульте. С экрана на него смотрел человек в скафандре с матовым шлемом. Человек поднял руку и протер лицевой щиток. Шлем оказался не матовым, а запотевшим. Шевельнул ручкой управления, и капли воды забарабанили по шлему и плечам.

— У вас на яхте дождь идет? — изумился Макс.

— У меня на яхте вылетела к черту система жизнеобеспечения. Последствия форсирования ходового двигателя. А вы, Карельский, один в шлюпке, или с вами еще кто-то есть? Вы числились среди пяти пропавших.

— Я один… Я вел самостоятельную программу в поясе астероидов… А когда узнал, что корабль того… вернулся на Макбет. Сейчас проверил все четыре лагеря на поверхности… Все живы, здоровы, в каждом лагере имеются шлюпки, вода, воздух и продукты. Но шлюпки тихоходные, и коллекции в них не влезут. Для эвакуации нужно большое транспортное судно.

— Зачем шли на спутник?

— Я и сейчас туда иду… Вдруг Джоанна там осталась? Это глупо, она бы откликнулась, но вдруг…

— Понятно. Спутник проверим вместе. Потом вы последите за пространством, а я займусь ремонтом. Оставайтесь на связи.

Теперь станут говорить: «Тот самый Рогов, что нашел одного из пяти пропавших на Моби Дике», — подумал он. — И ничего тут не поделаешь. Хоть Маша не так ругаться будет…

Огромный, темный, пустой, гулкий, остывающий корабль. Лэн перенастроил климатику, чтоб во внешнем поясе помещений температура не падала ниже шести по Цельсию. Она упала уже до двенадцати и продолжала снижаться. Во внутренних помещениях было теплее. А в рубке, кубрике и «казарме» поддерживалась и вовсе нормальная, комнатная. Но из-за темноты и тишины в коридорах казалось холодно как в ледяной пещере.

Надев каску ремонтника с фонариком над козырьком, Эля где бродила, а где летала по кораблю. Трудно бродить, если весишь два с половиной грамма. Лунная сила тяжести поддерживалась только в коридорах главной палубы и нескольких помещениях.

В руке Эля сжимала второй фонарь, незажженный, но зато длинный, твердый и увесистый. В случае чего — сойдет за дубинку. В заднем кармане брюк лежал третий фонарик — плоский, аварийный. Пусть это паранойя — с дубинкой бродить по родному звездолету, но так спокойнее.

На ребят вынужденное безделье не действовало. Лэн надолго прилипал к приемнику и рисовал на бумажке столбики цифр. А в свободное время из деталей, найденных в кладовке киберзоопарка, монтировал зверюшку. Блестящее металлическое тело киберсобаки, а на нем удивительно достоверная голова рыси с богатой мимикой. Как ни странно, пушистая голова на металлическом теле смотрелась гармонично и естественно. Словно зверюшка примерила скафандр без шлема. Двигаться она еще не могла, но уже получила имя — Чипа.

Спиид переключил пульт в режим тренажера-имитатора и отрабатывал какие-то чрезвычайно сложные маневры со слабозакрепленным грузом на внешней подвеске. Джоанна программировала киберов. На большом трехмерном экране проволочные фигурки киберов собирали сложную конструкцию из проволочных блоков. Девушка пристально наблюдала. А когда ей что-то не нравилось, останавливала картинку, цепляла провинившегося кибера курсором и учила уму-разуму. И все повторялось сначала.

Когда Джоанне надоедало, забиралась с ногами на диван и что-то шила. Вручную — иголкой и ниткой. А Эльвира не находила себе места. Сказала, что изучает матчасть, и бродила по кораблю неприкаянной тенью. С тремя фонариками…

Зябко закутавшись в свитер, заглянула в оранжерею. Сорвала и съела горький стручок акации.

— Эля, зайди, пожалуйста, в рубку, если не занята, — прозвучал по трансляции голос Лэна.

Чуть до потолка не подпрыгнула! Разве можно так пугать в пустом помещении с лунной силой тяжести. Здесь и так тени в темноте шевелятся!

Когда вошла в рубку, на нее не оглянулись. Все слушали приемник.

— Эля, Рогов засек Максима, — не оборачиваясь, сообщил Лэн. — Максим оповестил всех, что Рогов его обнаружил. Это значит, сюда он не вернется.

— Вот это и случилось… — услышала Эльвира свой безжизненный голос.

— Ну что ты нос повесила? Справимся вчетвером, — обняла ее Джоанна. Я тебе честное слово даю, мы справимся!

— Эльхен, чтоб ты не думала чего, Макс тут ни при чем. Рогов не оставил ему ни одного шанса, — пробасил над ухом Спиид. — Лэн, покажи расчеты!

Лэн поднял с пульта бумажку с цифрами и забубнил:

— От нас до Макбета четырнадцать часов лету. Виток вокруг планеты, чтоб посетить все четыре лагеря — чистых полтора часа. А с четырьмя посадками и подъемами — два с половиной. По полчаса на лагерь — еще два часа. Итого — восемнадцать с половиной часов. Макс шел по оптимальному графику. Но Рогов пришел в систему на восемь часов раньше. И застал Макса у планеты. Понимаешь, это не поддается расчету. Мы знаем время старта Рогова, мы знаем дистанцию, знаем предельную скорость его яхты. Не мог он придти на восемь часов раньше, а пришел…

— А на сколько раньше мог придти?

— Спиид говорит, на шесть. Тогда бы Макс успел. Я бы больше четырех часов за четверо суток не нагнал. А Рогов сумел восемь… Это уже за пределами возможностей техники…

— Засудили одного, осталось их четыре, — сказала Эля.

— Что?

— Песенка про десять негритят. Пять негритят судейство учинили. Засудили одного, осталось их четыре. Мой папа говорил, что всю жизнь работал инженегром. Осталось нас четыре…

Эля ушла в «казарму», залезла под одеяло и попыталась уснуть. Но сон не шел. Шли обрывки мыслей, образов… Тогда она выстроила их в строчки:

Неправильная, фальшивая строка затесалась в середину — про чистейший свет. Не шла она к Максику, никак не шла. Все остальные были правильные, а эта — как о памятнике. Эля рассердилась на строку и… заснула.

— … Вы — тот самый Рогов, который нашел осадочные породы в поясе астероидов у этой, как ее?… — бубнил в наушниках голос назойливого лохматого курсанта.

— Да, мы доказали, что планета-шатун массой с Меркурий когда-то столкнулась с планетой голубого ряда. Ничего веселого в этом нет, — откликнулся Рогов.

— А еще вы подтвердили гипотезу межзвездной панспермии!

— Вирус с Карелии по двенадцати пунктам совпадает с вирусом из Муэнгоа, но по сорока семи отличается. Это не доказательство, это похороны гипотезы. — Рогов поднатужился и извлек пакет размокших, разбухших фильтров. Раздался всасывающий звук, система вентиляции забулькала, из вентиляционной решетки под потолком потекла вода.

— Уже лучше.

— Что вы сказали?

— Это я себе. Максим, вам что, заняться нечем?

— Почему — нечем? Я охочусь за водяными шариками. У меня по всей шлюпке летают шарики воды со сливу размером.

— И у вас тоже?

— Что?

— Не имеет значения.

— Вадим, я, наверно, вам до чертиков надоел, но поймите, не каждый же день встретишь живого Рогова. И как вы думаете, почему Космофлот запретил садиться?

— Это я хотел выяснить у вас. — Вадим слил воду из кондиционера в бак рабочего тела и прикинул, сколько еще раз придется повторить эту операцию. Ведь неизвестно куда разошлись полторы тонны жидкости.

— Жаль. Я надеялся, что вы знаете. На Регуле-3 вы единственный разгадали тайну периодической сейсмической волны.

— Вы что, следили за всеми моими экспедициями?

— Конечно! У меня и сейчас на компьютере все ваши отчеты.

Рогов развернул огромное махровое полотенце, которое решил использовать в качестве половой тряпки и задумался. Если отключить тяжесть, собирать воду будет проще или сложнее? Решил проверить. Щелкнул тумблером. Система вентиляции издала довольный клекот, и выплюнула цепочку колеблющихся водяных шаров с хороший мандарин каждый. Растянув полотенце, Рогов оттолкнулся пяткой и поплыл им наперерез…

Три дня спустя Рогов с Карельским все еще болтались неподалеку от спутника планеты и поджидали Космофлот. Рогов заканчивал осушительные работы на борту и неторопливо пикировался с курсантом.

— … если знать методику, можно.

— Что?

— Все! — отрезал Рогов.

— Э-э… Спасибо. Я запомню эту хохмочку.

Неожиданно и без предупреждения из гипера вынырнули линкоры Космофлота. Распахнули ангары и выпустили на свободу десятки ракетных катеров. Автопилот тут же сообщил об этом Рогову, а Рогов — курсанту. В космосе сразу стало тесно. Впрочем, Вадим узнал маневр. Это построение называлось «Блокада пространства». Ни один корабль не мог уйти с поверхности, или сесть на планету, не оказавшись в зоне 5-минутной досягаемости какого-то корабля Космофлота.

Вслед за ракетными катерами от линкоров отделились десантные транспорты. Эти пузатые, но маневренные машины вместе с катерами сопровождения сразу пошли к полюсам планеты. Рогов глазом знатока оценил красоту маневра. Особенно — группы, садящейся в восточном полушарии. Вход в атмосферу против вращения планеты, гашение скорости чуть ли не на семикратной перегрузке и — вертикально вниз, словно снег на голову. Весь спуск в атмосфере — четыре с половиной минуты! У Космофлота есть чему поучиться!

Пока Вадим с Максом любовались маневрами у полюсов, к ним самим приблизились четыре катера. Ожила связь

— Рогов, Карельский, вас ждут на флагмане. Вы готовы следовать за мной?

— Рогов на связи. Буду готов через три минуты.

— Карельский на связи. Готов. Если вы не будете слишком пришпоривать лошадей. Моя кобылка послушная, но не слишком быстрая.

«Хорошо держится курсант!» — оценил Рогов. Подплыл к пульту, защелкал тумблерами, выводя двигатели в рабочий режим. Окинул взглядом рубку. За трое суток он собрал тысячу двести литров из убежавших полутора тысяч. И рубка приобрела почти жилой вид. Только покоробились от воды листы инструкций на пульте и фотографии красоток на стенах. Фотографии остались от предыдущих арендаторов яхты. Рогов не стал их снимать, ибо свято место пусто не бывает. Завелись бы новые.

Но система контроля газового состава все еще захлебывалась от избытка влаги, и приходилось носить кислородную маску. К чему только не привыкнешь за трое суток ожидания в космосе. Даже к болтливому курсанту Рогов начал испытывать симпатию. К тому же, у курсанта оказались незаурядный ум, великолепный кругозор и странное чувство юмора. По-существу, двое суток они вели словесную игру, и Вадим затруднился бы сказать, кто набрал в ней больше очков.

— Говорит Рогов. К движению готов.

— Отлично, — весело откликнулся пилот катера. — Делай как я!

Катер сменил набор огней «Дрейфую» на «Иду с ускорением» и на минимальной тяге пошел вперед. Рогов занял позицию по левому борту, выдерживая дистанцию семьдесят метров. Шлюпка Карельского, угловато и резко дергаясь, пристроилась справа. Катера почетного эскорта, понаблюдав за ее эволюциями, предусмотрительно отстали метров на триста. За полчаса без происшествий дошли до линкора.

— Яхта «Северный луч», ваш ангар — третий. Проблесковые маяки красный с желтым.

Вадим поискал глазами нужные огни и плавным разворотом с торможением завел яхту в ангар. Развернул на сто восемьдесят, чтоб при старте было легче покинуть ангар и выпустил посадочные лыжи. Тут же под палубой включились гравитроны, и яхта, лязгнув лыжами о палубу, замерла. Из шлюза показалась швартовая команда в скафандрах. Вадим понял, что ангар не собираются герметизировать, и принялся облачаться в скафандр.

— Карельский, твою мать, ты мне фонари снесешь! Переключи автопилот на меня! — бубнила рация. — Я тебя сам отшлюзую.

— Нет у меня автопилота, — огрызался курсант. — Был, да весь вышел.

— Парни, кто ближе, возьмите шлюпку на внешнюю подвеску, доставьте в третий ангар! Я боюсь этого хулигана!

— Сто тридцать третий, беру хулигана за вешалку, веду в третий ангар, — отозвался пилот катера. — Карельский, замри!

Тяжесть в ангаре исчезла, эфир наполнился жизнерадостным матом. Кто-то из швартовой команды взлетел под потолок, но включил движки скафандра и отлетел подальше от створа люка.

А в ангар уже осторожно заруливал катер со спасательной шлюпкой на нижней подвеске. Катер был всего раза в два массивнее шлюпки, поэтому маневрировал с трудом. Отцепил шлюпку и поскорее вылетел наружу. Вновь включились гравитроны. Совсем чуть-чуть. Шлюпка нехотя опустилась на палубу. Откуда-то налетели ребята швартовой команды, защелкнули карабины швартовых тросов, намертво принайтовав шлюпку к палубе.

Рогов опустил забрало шлема, отшлюзовался, спустился на палубу. Дождался Карельского, пожал руку и на правах раньше прибывшего повел к внутреннему шлюзу. Шлюзовая камера линкора оказалась совмещена с кабиной лифта. Пока опускались на один уровень, камера заполнилась воздухом. Рогов поднял забрало. Воздух ему понравился. В меру сухой, с легким запахом хвойного леса. Карельский тоже открыл шлем. Он оказался чисто выбрит и даже аккуратно причесан. Совсем не тот обезьян, которого Вадим видел на экране три дня назад.

У дверей лифта их ждали пять человек. Один — седой в рабочем комбинезоне без знаков различия и четыре офицера внутренней службы при полном параде и даже в белых перчатках. Не обращая внимания на Рогова, офицеры отдали честь Карельскому, предложили следовать за собой и удалились.

— Это похоже на арест, — удивился Рогов.

— Парнишка задержан до выяснения, — сообщил человек в комбинезоне. — А вас мы приглашаем в совет экспертов.

— Что ему инкриминируют?

— Пустяк. Кражу государственной собственности в особо крупных размерах. Если быть точным, угон звездолета. Простите, я не представился. Я — тот самый адмирал, который запрещал вам садиться.

— … Скажите, Карельский, как за столь короткое время вы сумели наделать столько глупостей?

— Я рано вставал и поздно ложился.

— Серьезней, курсант.

— Адмирал, а назовите хоть одну причину, по которой нам не следовало этого делать.

— Устав.

— Каждый болеет за свою команду. Я хочу, чтоб Моби Дик остался учебному корпусу. А высший генералитет Космофлота хочет прибрать корабль к рукам. Назвать фамилии? Кокорин, Якобсон, Кюрье. Разве не так?

— А разве их желания достаточно? — усмехнулся адмирал.

— Сегодня — нет. Но — предположим. Только предположим, что вы завтра уйдете в отставку. По состоянию здоровья, например. Кто займет ваше место? Даю пятьдесят процентов за Кокорина и тридцать за Якобсона. Разве нет? С другой стороны, возвращается Моби Дик. Привозит результаты. Планета голубого ряда бесполезна для человечества. Скандал!!! Так не бывает! Мальчишки напортачили, надо послать проверочную экспедицию! Разве нет? Под такой шумовой завесой можно послать с проверочной миссией тот же Моби Дик, но уже с экипажем из Космофлота. А кого же еще? Все корабли заняты, все экспедиции расписаны на пять лет вперед. А потом — так просто забыть вернуть корабль учебному корпусу в связи с производственной необходимостью.

— Звучит убедительно, — кивнул адмирал. — Якобсон способен на подобную авантюру. Но что в этом отношении меняет ваш план?

— Все меняет. Результаты экспедиции привозит на Землю Космофлот. Ну, во всяком случае, становится гарантом их подлинности. Споры вокруг принадлежности Моби Дика затихают сами собой, поскольку спорить не о чем. А через два года Моби Дик неожиданно возвращается! Принадлежность его учебному Корпусу уже никто не оспаривает. Все обсуждают результаты первого астроинженерного проекта в истории человечества.

— Ишь как завернул! А если ребятишки погибнут?

Макс тяжело вздохнул.

— Адмирал, у вас есть время, чтоб не торопясь, без спешки поговорить о моральных проблемах? Именно не торопясь, и без спешки. Потому как разговор будет долгий.

— Сейчас — нет. Но мы к нему вернемся. — Адмирал вызвал офицера охраны. — В камеру арестованного. В одиночку. Подальше от остальных.

— Есть доставить арестованного в одиночку!

— Как идут допросы?

— Только начали.

— Допрошенных держите в отдельном помещении?

— Так точно.

— Хорошо… Вот еще — в самом начале допроса пусть кто-нибудь входит в допросную и сообщает, что в околопланетном пространстве отловили Максима Карельского. И еще что-то говорит, но чтоб допрашиваемый этого уже не слышал. Сделаете?

— Так точно

— Постарайтесь, голубчик. Тогда мы услышим от ребят много интересного.

— Это жестоко! — выкрикнул Макс.

— Юноша, это правда. А моральные проблемы мы договорились обсудить позже. Разве не так? Уведите!

Когда за Максом закрылась дверь, адмирал связался с Землей. Вызвал Старое поле.

— Константин, я вас не отвлек от срочных дел? Вы знаете, я в восторге от Карельского. Он так все расписал… Еще немного, и сам поверю, что по другому нельзя было поступить. А какие новости с Моби Дика?

— Легли на дно, адмирал. Погасили огни. Потушили котлы. Свернули все паруса. Встали на мертвый якорь. Какие еще раньше термины были? В общем, затаились и выжидают.

— Сколько времени им надо, чтоб привести корабль в полетную готовность, поднять и уйти в гипер?

— Вечность! Сорок минут, не меньше.

— Вот видите, Константин, а вы о них плохое думали.

Вошел Рогов.

— Вадим, вы внимательно следили за допросом? — обратился к нему адмирал.

— Да.

— Странно Максим себя ведет. По-существу, не скрывает, что они угнали и спрятали корабль. Прямо не говорит, но и не отрицает. Сообщил даже, что вернут в целости и сохранности через два года. Но ни слова не сказал о том, чем они намерены заниматься эти два года. А что вы думаете?

— Мне надо переварить информацию. У этого парня много лиц. Сегодня он совсем не похож на того, с которым я три дня общался.

— Я не тороплю. Подумайте… И маленькая просьба — вы уже знаете, что Моби Дик цел. Но не говорите об этом нашим экспертам. Пусть пока все идет по правилам, которые установили ребятишки.

Тяжелая герметичная дверь с лязгом захлопнулась. Клацнули запоры. Максим осмотрел жилплощадь. Два метра длина, два метра высота. Метр ширина. Откидная койка шириной семьдесят сантиметров на одной стенке, откидное сиденье — на другой. Попробовал опустить койку — не удалось.

— Не дергай, — прозвучал металлический голос откуда-то с потолка. — Койка — это после отбоя.

— Молодой человек, мне ваши порядки до фонаря, — обратился к потолку Макс. — Я из другого ведомства. Присяги не давал. Перед Космофлотом чист и незапятнан. Если подам официальную жалобу, у вас будут бо-ольшие неприятности! Можете проконсультироваться у начальства.

— Салага! Я выполняю приказ. Неприятности будут не у меня, а у старлея, — отозвался потолок.

— Тоже верно, — вынужден был согласиться Макс. Потрогал стены, пол, потолок. Пол почему-то был теплый, а потолок холодный. Подышал на блестящий металл двери, нарисовал пальцем рожицу. Зачем-то лизнул. Дверь оказалась соленой. «Морской водой мыли» — подумал Макс. Потом вспомнил об антисептической обработке помещений и поспешно вытер язык рукавом. Он не провел в карцере и пяти минут, но было уже смертельно скучно. Может, облизать стены, слегка отравиться и переехать в госпиталь? А если выйдет передозировка?

— Ох, умру я, умру! Похоронят меня. И никто не узнает, где могилка моя… — затянул высоким голосом как можно жалобнее. Под конец даже всхлипнул для убедительности и с надеждой посмотрел на потолок. Потолок безмолвствовал. Макс прикинул, где могут находиться камеры наблюдения. Если в противоположных углах, то плохо. Но попробовать можно…

— Эй, салага! — прогудел басом чревовещателя, стараясь не шевелить губами.

— Что? — откликнулся своим голосом и принялся озираться.

— Сиди, не дергайся! Заметят ведь. И рот рукой прикрывай, когда говоришь, — опять басом.

— Ты где? — своим голосом.

— Не вертись, балда! Когда порцайку получишь, хлеб не жри. Мякишем глазки залепишь, будешь королем жить!

— Спасибо, так и сделаю. А ты кто?

— Кто-кто? Иван Пихто! У тебя курево есть?

— Не курю я.

— Эх, салага, салага… Пррри-ибыла в Одессу банда из Амура… Ты чего не подпеваешь?

— Я слов не знаю.

— Мурку не знать?! Гоп-стоп, куда я попал? Слушай и запоминай…

И дальше в таком духе, на разные голоса беседуя сам с собой, развлекался минут сорок. Надавал себе мудрых советов и клятвенно пообещал все их выполнить.

Клацнули запоры, дверь распахнулась, и вошла девушка с нашивками сержанта на рукаве. Улыбнулась, обежала заинтересованным взглядом карцер, подмигнула Максу.

— Ужин, курсант! — откинула сиденье, поставила на него металлический кейс и раскрыла. Кейс оказался подносом для невесомости. Шесть тубов различного цвета и размера в эластичных захватах.

— Скажите, а курева у вас нет? — поинтересовался Макс. — Один знакомый просил…

Девушка хихикнула, помахала Максу пальчиками и вышла.

Только кончил есть, как запоры вновь клацнули, и в карцер вошел Рогов.

— Господи, а вас-то сюда за что? — притворно изумился Макс.

— Поговорить хочу, — просто ответил Вадим.

— Прошу прощения, с мебелью напряжонка, сесть некуда.

— Мухтар Максимыч, вас не затруднит?! — возвысил голос Рогов. Потолок не отозвался, но койка лязгнула и слегка отошла от стенки. Макс подергал на себя верхний край, но тот не поддался.

— Тяните за нижний, — посоветовал Рогов. И действительно, нижний край легко пошел вперед, верхний опустился, проскрежетав по стенке, и койка заняла рабочее положение.

— Ишь ты, как хитро, — удивился Макс.

— Если вы не встанете по сигналу побудки, она вас просто скинет на пол, — объяснил Вадим, усаживаясь. — Максим, за последний час я узнал о вас много нового. И у меня возникли вопросы.

Макс знакомым жестом ожесточенно почесал шевелюру.

— Не самое удачное место для откровенной беседы. Все время чувствую взгляд в затылок… Скажите, Вадим, вы когда последний раз посещали альма матер?

— Давно.

— Жаль. Вы нашли бы там много изменений. Например, четыре года назад были заменены почти все учебники, изменены учебные программы. Я как раз поймал начало этого процесса. Поступи я на год позднее — и ничего бы не заметил. Не застал бы смены учебников…

— Что в этом странного? Учебные программы обновляются постоянно.

— Ничего, за исключением пунктика. Представьте на минутку, что новые программы идут с довеском. Незаметно, но постоянно на курсантов оказывается психологическое воздействие. Совсем слабое, почти неощутимое. Но пять с половиной лет — большой срок.

— Это слишком серьезное обвинение, чтоб быть голословным.

— Поверьте, в методиках психологического воздействия я разбираюсь. И кто говорит об обвинениях? Это просто игра ума, нечто вроде теста на сообразительность. Как бы вы поступили?

— Не знаю… Сначала надо узнать, куда направлен вектор воздействия.

— А сам факт, что вашу психику лепят как кусок пластилина, вас не волнует?

— Вы думали об этом больше меня. Поделитесь.

— Хорошо. Можно противодействовать воздействию. Противопоставить ему свое. В пределах учебной группы это подействует. Но не в пределах всего учебного Корпуса.

— Тогда что делать?

— Можно показать психологам, чем кончаются их игры. Например, что они даже представить не могут выверты модифицированной психики. Как вы думаете, что они сделают, столкнувшись с непредсказуемым поведением гомо супер собственного производства? Может, бросят опыты?

— Спасибо, Максим, мне надо подумать. Я все обмозгую и зайду к вам еще раз, — Рогов поднялся и постучал в дверь.

— Вадим!

— Что?

— Простите меня великодушно и не берите в голову. Мне тут скучно, вот я и развлекаюсь. Это игра ума, ничего больше. Даже нянечка в детском саду оказывает влияние на психику ребенка. А учитель просто обязан этим заниматься.

— А замена учебников — это тоже игра ума?

— Нет, это правда. Началось глобальное наступление на ксеноцид. Вселенский гуманизм в галактических масштабах и так далее. Год назад издательства перестали печатать книги, в которых люди с пришельцами воюют. Уэллса — «Войну миров», боевики всякие… Но ведь в этом нет ничего плохого, вы как думаете?

— До свидания, Карельский!

Адмирал встал и поднял руки.

— Тишина в зале! Молодые люди, по порядку. Все успеют высказаться. Начинает аналитический отдел. Что у вас, Маккоун?

— Похвастаться особенно нечем. Но, с другой стороны, поражает уровень подготовки молодых людей.

— Что же они задумали?

— Этого я не знаю, — развел руками докладчик. — Они мастерски это скрывают. Четыре группы, эвакуированные на разные корабли, не контактируя между собой, рассказывают одно и то же. Почти слово в слово. Это сговор. Другого названия я не нахожу.

— А что по вашему мнению произошло с кораблем?

— Вадим Рогов утверждает, что корабль погиб в результате взрывов спин-генераторов. Один генератор взорвался в верхних слоях атмосферы, другой — в плотных. Наши эксперты-радиометристы говорят то же самое. Разведчики обнаружили на одном из островов обломки предметов с корабля. Почему-то, в основном, кресла из шлюпок. Хочу заметить, кресла были заранее демонтированы.

— Абсолютно точно. Курсанты освободили салоны шлюпок от всего лишнего. Кресла хранились в багажных трюмах Моби Дика, — подтвердил адмирал.

— Спасибо. Мы обнаружили также фрагменты сантехники, внутренних переборок и носовую часть шлюпки. Фрагмент шлюпки очень сильно поврежден, его просто вывернуло наизнанку силой взрыва. Однако, эксперты-баллистики и сейсмологи утверждают, что падения корабля на планету не было. Сейсмографы, установленные курсантами, не зарегистрировали падения в океан тела массой двести тысяч тонн. Или ударной волны взрыва, который разнес в пыль тело массой двести тысяч тонн. На ближайших островах не зарегистрировано следов цунами. Вывод — взрывы в атмосфере были фальсифицированы. Следствие из этого вывода — Моби Дик и четыре человека на его борту целы и невредимы. Скорее всего, они сейчас прячутся в гипере.

— Великолепно, Маккоун! Право, великолепно! Вы возродили во мне надежду. Ямато, проведите еще один раунд допросов, но на этот раз сообщите курсантам результаты экспертизы.

— Йес, сэр!

— Терентьев, ваша очередь.

— Слушаюсь, адмирал. Как известно, шлюпка Карельского в момент перехвата шла на спутник планеты. Спутник носит имя Зайчик. Моя группа провела разведку поверхности. На спутнике велись очень серьезные изыскательские работы. Беру на себя смелость утверждать, что на поверхности намечены шестьдесят четыре строительные площадки.

— Что именно наметили построить ребятишки.

— Точно не знаю, сэр. Но это объекты глубокого залегания. Возможно, двигатели.

— Двигатели?

— Да, сэр. Если превратить этот каменный шар в звездолет… На заре космоплавания рассматривались такие проекты…

— А экипаж? Не маловато ли — четыре человека на шестьдесят пять кубических километров корабля?

— Мало, сэр. Но моя группа проверяет другую гипотезу. Превращение спутника в беспилотный корабль-брандер.

— Вот как? Кого же он должен протаранить?

— Звезду…

На долгую минуту зале воцарилась тишина.

— Смелая гипотеза — первым нарушил молчание адмирал. — В чем же цель тарана звезды?

— Вернуть человечеству планету голубого ряда. Дело в том, что все курсанты убеждены: Макбет для человечества бесполезен. На нем существует очень старая, загнавшая себя в тупик, но по-прежнему активная и опасная биосфера. Заселить планету можно только после полного — повторяю, полного уничтожения биосферы.

Как можно уничтожить биосферу целой планеты? Проще всего вскипятить океаны. Для этого надо временно поднять активность звезды. Звезда вспыхнет, океаны закипят, жизнь погибнет. А через сто-двести лет планету можно снова заселять…

— И что показывают расчеты вашей группы?

Докладчик развел руками.

— Не все так просто… Вертикальное падение тела на звезду не вызовет нужного эффекта, с какой бы скоростью ни падал Зайчик. Вплоть до субсветовой. Однако, если тело входит в звезду по касательной, можно подобрать режим, при котором выплеснется фонтан звездного вещества и накроет планету. Вся сложность в дозировке воздействия. Чуть меньше — и катаклизм затронет лишь дневную половину планеты. Чуть больше — и имеем мертвый радиоактивный шар, непригодный для жизни. Однако, расположение площадок и направление скважин говорит именно за то, что на спутнике предполагалось смонтировать двигатели.

— Поясните.

— Все площадки располагаются на одной половине спутника. Стволы скважин пробурены не к центру тела, а параллельно друг другу. Если на спутнике располагать двигатели, то именно так!

— Ямато, об этой гипотезе тоже намекните на допросах. И проследите за реакцией курсантов.

Максим смотрел запись совещания и, за отсутствием карандаша, грыз костяшки пальцев. Адмирал и Рогов молча наблюдали за ним.

— Что теперь скажете, молодой человек?

— Можно просмотреть некоторые места еще раз?

— Пожалуйста, — адмирал протянул пульт.

Несколько минут курсант гонял запись вперед-назад, останавливал, увеличивал чье-то лицо… У Рогова сложилось впечатление, что суть обсуждаемого Максима не интересовала. Он искал что-то свое.

— Спасибо.

— Хотите что-то сказать? — мягко поинтересовался адмирал.

— Ваша гипотеза — пальцем в небо. Уничтожить жизнь на целой планете! Нужно быть военным, чтоб до такого додуматься.

— Мы слушаем вашу версию происходящего.

— Вы думаете, я ее дам?

— Обязательно дадите, Карельский. Это единственный шанс спасти проект, в который вы вложили столько сил. Сейчас только от меня зависит, вернется Моби Дик на Землю, или задержится здесь. Вы ведь проиграли, Карельский. Проиграли по вашим собственным правилам.

— Давайте откроем карты, адмирал.

— Ловлю вас на слове, молодой человек. Итак, вы сказали Рогову, что две недели болтались в поясе астероидов. Но запасы кислорода на шлюпке говорят, что десять дней из четырнадцати вы дышали забортным вакуумом. О том же говорят и запасы продуктов на борту. Стертая память навигационного компьютера тоже не в вашу пользу. И нет результатов двухнедельных наблюдений. С заключением экспертов по фальсификации взрыва корабля вы знакомы. Делаем вывод — корабль спрятан в поясе астероидов не далее, как в пятнадцати часах хода шлюпки. Что-то у вас пошло не так, и вы прибыли на планету. Посетили все четыре лагеря, хотели зайти на спутник, но не успели. Отсутствие одного из пятерых членов экипажа на борту корабля уже ставит операцию на грань провала.

Это — факты, которые самостоятельно выяснил Космофлот. А есть факты, которыми поделился учебный Корпус, и о которых эксперты Космофлота не знали.

Экипаж дал «SOS», сообщил о гибели корабля, но телеметрия по-прежнему идет с борта якобы погибшего корабля. Нам известно, какие небесные тела посещал корабль. Думаю, если мы их посетим, найдем там много-много киберов. Мы знаем, где сейчас находится Моби Дик, И знаем, что на предстартовую подготовку ему надо сорок минут. А нам на высадку хватит десяти. Продолжать?

— Не надо.

— Теперь вы расскажете мне все, а уж я буду решать, оправдан ли риск вашего эксперимента.

— Вот мы и подошли к разговору о моральных проблемах, — оживился курсант. — Допустимая цена риска, стоимость человеческой жизни… Вы готовы, адмирал?

— Здесь нечего обсуждать. Человеческая жизнь имеет наивысшую ценность.

— А я разве спорю? Разговор-то о другом. Возьмем медика, который вколол себе опасный вирус. Он рискует своей жизнью. Но весь институт на год раньше получает результат. Хорошо, пускай не весь институт, а только отдел. Пятьдесят человек сэкономили по году жизни. Это пятьдесят человеко-лет. Именно таким куском жизни рискует медик. А если два года? Сто человеко-лет. Целая жизнь. Риск оправдан!

Теперь возьмем наш проект. Вы знаете, сколько лет и сколько нервов займет согласование во всех инстанциях. Сколько людей будет вовлечено в бюрократическую волокиту. Десять лет болтовни и трепологии — и только тогда, может быть, начнется подготовительный этап. Или — имеем результат через два года. Восемь человеко-лет. Это даже не жизнь. Это детство. Счет в нашу пользу, адмирал.

— Анархия — мать порядка! Так в чем заключается ваш проект?

— Поль, придумай что-нибудь… — умница и красавица бросила подшивку старых комиксов на тумбочку рядом с койкой, перевернулась на живот и с надеждой посмотрела на гляциолога. Поль послушно отложил книжку и задумчиво поскреб нижнюю челюсть.

— Викторина? Леди и джентльмены, кто первым скажет, что означает название этого корабля?

Несколько голов приподнялись над подушками.

— А как он называется?

— Явай.

Минуту царила тишина, нарушаемая легким скрипом извилин.

— Неправильный вопрос, — первым сдался Димон. — Надо на логику или сообразительность, а это на знания. Где их тут взять?

— Явай — это полуостров в Карском море, — раздалось откуда-то с потолка.

— Спасибо, тетенька, — скосил глаза Поль. — Если сдвинуть койки к стенке, можно устроить танцы.

— А музыка?

— Нет проблем, — Поль поднес к губам кулак и очень похоже изобразил соло на саксофоне.

— Койки к полу привинчены.

— Мы что, отвинтить не сумеем?

Кто— то из парней нырнул под койку и сообщил:

— Здесь винты М8, под крестовик с фиксатором для невесомости.

— Парни! У кого есть крестовая отвертка? — во весь голос вопросила Ленок. — Я того на белый танец приглашу. И в щечку поцелую!

Последнее заявление слегка всколыхнуло сонное болото.

— Где ж тебе отвертку взять? Все отобрали…

— Можно монетой попробовать…

— Там же шляпка под крестовик!

— А я монету об косяк двери обточу.

Ребята вяло зашевелились.

— Все твердые незакрепленные предметы будут удалены из помещения, — прозвучал с потолка усталый женский голос. — Во избежание и ты-ды, в соответствии с положением, не помню каким от дремучего года. Не шалите, ребятишки, а то на полу спать будете.

— Как птицу на взлете, — прокомментировала Ленок. — И Толика давно нет. Как утром увели, так и сгинул… На волю хочу-у-у!

— Кто хочет на волю? — неожиданно бодро откликнулся потолок. — Через три минуты с вещами на выход!

— Тетенька, вы серьезно? — уточнил Костик.

— Серьезней некуда. Вас, голуби, на флагман переводят. Все книжки на койку у выхода сложите, я сама в библиотеку отнесу.

Дверь лязгнула и открылась, но никакого «такой-то, на выход, руки за спину» не прозвучало. А прозвучало очень даже оптимистичное:

— Салаги, быстро в каптерку за вещами и в седьмой ангар. Кто опоздает, на флагман пешком пойдет!

Умница и красавица сориентировалась первой. Важной походкой вышла за дверь и рявкнула:

— СМИР-Р-РНА!!!… Вольно, сержант! Где каптерка?

На флагман летели на десантном боте. Но как все изменилось! Ни хмурых десантников, ни злобных окриков офицеров внутренней службы. В каптерке под расписку выдали пакет с личными вещами… Острая на язык девушка-пилот в звании лейтенанта с прибаутками рассадила всех по местам, принесла канистру виноградного сока, стопку одноразовых стаканчиков и скрылась в кабине.

— Случилось что-то хорошее, — заключил Костик с медицинской фамилией Уткин. — Или Толик нам амнистию пробил, или одно из четырех!

— Одно из четырех — это как?

— Ну… — замялся Костик.

— Один раз в глаз или три — по морде! — жизнерадостно подсказал кто-то.

— Ребята, ша! — рявкнул Поль. — Не расслабляться! Еще ничего не кончилось.

Но все же разлили сок по стаканчикам, чокнулись и выпили за светлое будущее. Второй стаканчик — за милых дам, и остатки — по четверти стаканчика — за тех, кто на вахте и на гауптвахте.

— Да-а-а… Это вам не «Овсянка, сэр!»

В ангаре флагмана вышла заминка. Минут десять ждали прибытия еще одного бота, и только потом створ закрылся, а помещение заполнилось воздухом.

Из второго бота высыпали «северяне» — ребята с лагеря на Северном материке.

— Ура!!! — завопил Костик, и обе группы смешались.

— Погорельцы! Сюда слушай! — напрасно пыталась перекричать шум девушка-пилот. Вернулась в бот и рявкнула через внешние динамики:

— Тихо! Все погорельцы сейчас идут за мной в Красный зал!

По дороге заблудилась. Но какой-то лейтенант из местных не дал пропасть красивой девушке. Не обращая внимания на шумную толпу курсантов за спиной, довел до дверей зала. Однако, увидев внутри офицера внутренней службы, исчез. А офицер был совсем нестрашный. Сидел себе в последнем ряду и ковырял скрепкой в ухе. Увидев курсантов, сделал жест пухлой ручкой в сторону первых рядов и даже улыбнулся.

В первых рядах шумели и галдели человек тридцать — недостающая часть экипажа Моби Дика.

— О! Наши прибыли! Теперь мы все в полном составе.

— Точно в полном? — усомнился Поль. — У нас Толика нет. А у вас?

— У нас все. Только на допросах говорили, что Макса в пространстве отловили. Но его пока никто не видел.

— А зачем нас здесь собрали? — Ленок покосилась на пустой стол на сцене, покрытый тяжелой скатертью красного бархата.

— Сейчас узнаю, — Костик направился к офицеру внутренней службы. Пошептался и вернулся. — Говорит, подведение итогов. Ждем начальство.

Голоса поутихли, всем стало тревожно и неуютно. Но ожидание скоро закончилось. В зал вошли четыре человека. Офицер внутренней службы вытянулся и отдал честь.

— Товарищ адмирал, курсанты собраны.

— Спасибо, Феликс. Обеспечьте режим.

— Есть!

За адмиралом шли Толик, Макс и незнакомый человек в штатском.

— Смотрите, Рогов! Про которого Макс говорил, — узнала Тамара.

Откуда-то возникло еще несколько офицеров внутренней службы. Раскрыли кейсы, проверили помещение, отобрали у Димона плеер, запечатали в конверт, положили на столик в уголке. Вышли и закрыли за собой двери.

Вошедшие прошли на сцену и уселись за стол в президиуме.

— Садитесь поближе, леди и джентльмены, не люблю кричать на весь зал. Можно голос сорвать, — произнес адмирал. — Начинаем собрание по итогам первой части программы. Возражений нет? Тогда слово берет Анатолий.

Толик поднялся, выждал минуту и подмигнул.

— Сегодня я узнал много интересного. Вы все знаете, что учебный Корпус организовал эксперимент. Научный рейс корабля с экипажем из курсантов. Но мало кто из вас знал о второй задаче полета — совместных маневрах Космофлота и нашего экипажа. Точнее, о маневрах знали только мы и высшие чины в Министерстве Освоения Пространства и в Космофлоте. Суть маневров — проведение спасательной операции в дальнем космосе. К сожалению, из-за высокого уровня секретности и ведомственной несогласованности никто в учебном Корпусе о второй части не знал. Это грозит нам крупными неприятностями по возвращении.

Еще бОльшими неприятностями нам грозит задержка возвращения из рейса Моби Дика. Как вам известно, эксперимент перерос первоначально поставленные цели и задачи. Космофлот и МОП дают добро на продолжение эксперимента. Но формально корабль принадлежит учебному Корпусу, и может быть отозван в любой момент. У меня все.

Макс, плешивый пес! — возмутилась умница и красавица. — Ты все заранее знал?!

Макс уставился в скатерть, сцепил пальцы и поиграл желваками.

— Не надо ругаться, леди, — поднял руки адмирал. — Даю вам честное благородное слово, что подобная интерпретация событий родилась после жарких споров только три часа назад. У кого-нибудь из присутствующих есть возражения? Нет? Я почему-то так и подумал. Теперь — о планах на будущее. Если вы поторопитесь и сумеете за двое суток эвакуировать с поверхности коллекции и материалы исследований, мы сможем прибыть на Землю в намеченный день прибытия Моби Дика. Вы ведь не хотите, чтоб родные и близкие волновались.

— А как же Лэн, Томми и девочки?

— Как и раньше, — сухо ответил Макс. Можно только добавить, что группа работает по совместному с Космофлотом проекту. Контракт на два года.

— На этом собрание закрываю. На все остальные вопросы вам ответит Анатолий. Ровно через восемнадцать часов в этом же зале состоится собрание экипажа. Ваше присутствие в качестве почетных гостей обязательно! — закончил адмирал. Сейчас в девятом тактическом зале вас ждут пилоты транспортной службы для эвакуации лагерей с планеты. Все свободны.

За все собрание Рогов не сказал ни слова.

— У Геркулесовых столбов дельфины греют спины, — напевал Макс, подстраивая лады гитары.

— Карельский, через две минуты выходим из гипера.

— Парни, только ничего не напортачьте. Ни одного постороннего звука в эфире.

— У меня приказ снять панораму Моби Дика. Я не понимаю ваших с адмиралом игр, но приказ выполню. А ваш 5-D супер нашу аппаратуру не засечет.

С этими словами пилот захлопнул люк пилотской кабины шлюпки. Макс со злостью ударил по струнам.

А ведь все верно! — сказал он сам себе. — Адмирал ведет свою игру, я — свою. Водила ничего не понимает, потому что думает, что мы дудим в одну дуду. А я не понимаю, чего нужно адмиралу. Какого черта он нас прикрывает?

Обидно, что не сложились отношения с пилотом и оператором. Когда в начале рейса Макс сунулся в кабину, получил пистолет под нос и недвусмысленный приказ больше так не делать. Ну и пусть. Пусть сутки с лишним торчат вдвоем в закутке размером с кабину лифта, оставив Максу весь салон. Их проблемы.

В иллюминаторах вспыхнули звезды. Макс включил передатчик и запел:

— Я вернусь к тебе, родная… Нет, не так! Я-а вернусь к тебе, родна-ая… — Откашлялся и взял на полтона ниже. — Я верну-усь к тебе, родная!…

Шлюпка нырнула в каньон.

— Что за экзерсисы в эфире? Карельский, это ты? — условленной фразой отозвался связист флагманского линкора.

— Прошу прощения, локтем включил связь. Я уже у астероида. Сейчас сверну свой лагерь, заберу багаж и через пятнадцать часов буду как штык.

— Принято. Конец связи.

— Конец связи, — Макс выключил передатчик и прилип к иллюминатору. Как раз сейчас шлюпка проплывала над Моби Диком. Но из бокового иллюминатора корабль был не виден. Грустно это — быть рядом и не увидеть…

Приоткрылся люк, высунулся пилот, показал пальцем на ухо.

— Можно говорить, — откликнулся Макс.

— Тебе просигналили морзянкой фонариком через иллюминатор: «У нас все хорошо. Удачи тебе». Что ответить? Я на второй заход иду.

— Ответь медленно и отчетливо: «ОК».

— И все?

— Я морзянки не знаю.

Шлюпка плавно развернулась, Макс прилип к иллюминатору, но опять ничего не увидел. Слишком темно было в каньоне.

Шлюпка коротко помигала посадочными фарами, а через минуту ускорение в два "g" вдавило Макса в спинку кресла. Шлюпка выскочила из каньона, отошла от астероида на десяток километров и нырнула в гипер.

Кому и зачем нужен был этот полет? — устало размышлял Макс, залезая в спальный мешок. Всю обратную дорогу он решил проспать.

Красный зал флагмана был переполнен. То, что собрание не какое-нибудь, а торжественное, внушало оптимизм. На торжественном собрании головы не снимают. Но повестка звучала непонятно и интригующе — подведение итогов учений. Каких учений? Был срочный вылет, была боевая операция, развертывание сил у планеты, были непонятные, нелепые и страшные слухи. Был режим боевой готовности несколько суток подряд. А теперь — учения???

Вторая строчка повестки звучала еще оптимистичнее — награждение отличившихся.

— ТОВАРИЩИ ОФИЦЕРЫ!!!

Зал встал. Когда затихло хлопанье поворачивающихся сидений, за стол президиума на сцене поднялись десять человек. Раздались звуки гимна.

Как только гимн отзвучал и все сели, адмирал взял слово.

— Товарищи офицеры, леди и джентльмены, должен сказать, это плохая тенденция — подводить итоги до возвращения в порт. Но на этот раз сделаем исключение. А то по кораблю поползли такие ужасные слухи, что мне самому страшно. Итак, закончены самые серьезные с момента возникновения Космофлота учения. Закончены с оценкой «Отлично». Все службы показали себя с наилучшей стороны.

Адмирал посмотрел на часы и покосился за кулисы. Кто-то делал ему оттуда знаки.

— Еще две минуты? — переспросил адмирал. — Ну, две минуты я продержусь.

По залу прокатился шумок.

— На первом месте по итогам учений стоит аналитический отдел, — продолжил адмирал. — Поднимитесь, пожалуйста. Не слышу аплодисментов. Эти люди, мозг космофлота, не поддались ни на какие уловки, не попались в ловушки наиболее простого решения и, по существу, разгадали загадку исчезновения Моби Дика.

Адмирал опять покосился за кулисы.

— Готово? Давайте. Внимание! Все смотрим прямую трансляцию из второго пояса астероидов.

Свет в зале притух, зажегся экран за сценой. На зрителей стремительно надвигался астероид.

— Съемка ведется с одного из катеров, — комментировал адмирал. — Сейчас он нырнет в провал… Оп-па… Ничего не видно.

Но оператор уже переключил камеру в инфракрасный режим. Подрегулировал усиление сигнала, и все увидели на дне ущелья силуэт лайнера. Катер снижался, и детали становились видны все отчетливее и отчетливее. На высоте ста метров катер замедлил снижение и пошел над лайнером от кормы к носу. Лайнер был так велик, что не помещался в кадр целиком.

— Сейчас на корабле четыре курсанта, — комментировал адмирал. — Они соблюдают режим тишины.

Внезапно в одном иллюминаторе замигал мощный фонарь. Оператор трансфокатором сделал наплыв. Зал зашумел. Каждый пятый знал морзянку и переводил для окружающих.

Адмирал морзянку знал плохо, но ему перевели.

— Вот вам издержки прямого эфира, — посетовал он. — Больше не буду ничего говорить, а то ребятишки еще что-нибудь выкинут.

Но остальная часть прямого эфира прошла чисто. Катер развернулся, коротко помигал фарами и проплыл над лайнером от носа до кормы.

— Разрешите представить вам экипаж Моби Дика, который мастерски имитировал гибель звездолета. Но все-таки, недостаточно мастерски, чтоб обмануть наших аналитиков. Поднимитесь, ребята.

Под бурные аплодисменты курсанты встали и раскланялись.

— Среди наших гостей находится также Вадим Рогов. Должен признать, он утер Космофлоту нос. Прибыл на место на семьдесят пять часов раньше нас. Виноват, я не смог его отговорить от полета, не раскрывая суть операции. И это наводит на размышления о недоработках. Видимо, на борту каждого судна должна быть своя индивидуальная шифровальная книга. А копия — на Земле.

Рогова встретили долгими аплодисментами и криками из зала.

После этого адмирал вызвал себе на помощь старших офицеров, и те зачитали списки награжденных и повышенных в звании.

По словам связистов, из Красного зала шла прямая трансляция на все корабли эскадры, и даже на Землю.

— … Подводим итоги: Что мы узнали? — задал вопрос Лэн.

— Первое — отбой тревоги. Макс трижды повторил условную фразу, — отметил Спиид. — Второе — наши сворачивают лагеря. Максу доверили шлюпку. А это значит, что дело не в чужиках.

— У меня сложилось впечатление, что Максика торопили. Значит, они скоро уходят из системы, — добавила Эля.

— Следующий вопрос — зачем он сюда прилетал? Все-таки, риск.

— Видимо, и прилетел затем, чтоб показать, что риска нет, все путем. Джон, ты умница. С фонариком — это гениальная идея. Надо было нам больше сигналов заранее придумать.

— Просто ему хотелось хоть краем глаза на нас взглянуть.

— Как-то странно он ответил, — усомнилась Джоанна. — Эльхен, вы азбуку Морзе проходили?

— Нет. Я думаю, он ответил «Ок», что, мол, видел и записал. А потом прочитает.

— Ты думаешь, он нас снимал?

— Ага! Ведь два захода сделал. Лэн, да не волнуйся ты. Если на записи даты нет, он мог ее месяц назад сделать.

— Ну тогда… Тогда сидим еще неделю тихо как мышки, потом проводим разведку на шлюпке, а уж потом…

— На линкорах они до Земли за десять дней дойдут, — прикинул Спиид.

— Знаете, что такое чай по-адмиральски? Мой предшественник любил шокировать гостей. Как-то раз гостем был я. Тонкий фарфор, чашечки, блюдечки, серебряные ложечки, печенюжки какие-то… Ординарец подает чай. Скажу честно, это был великолепный чай. Я отпиваю глоток, тут откуда-то сзади, из-за спины появляется рука ординарца с бутылкой и доливает чашку коньяком. Отпиваю еще глоток — опять появляется рука… Скоро в чашке чистый коньяк, я чувствую, что пьянею, и впадаю в панику. Я не знаю, как остановить это чаепитие. Вообще-то полагалось допить одним глотком и перевернуть чашку вверх донышком…

— Почему вы их покрываете? — в упор спросил Рогов.

Адмирал покачал пузатую рюмку с коньяком.

— Давайте порассуждаем о моральных проблемах. Я не Карельский, так складно говорить не умею. Но вдруг в чем-то вас убедю. Допустим, мы раскроем глаза широкой общественности. Кому от этого станет лучше? Ребятишки с треском вылетят из космоса. Учтите — это лучшие из лучших. Сливки двух старших курсов.

— Вы же сами говорили Карельскому — есть закон, и есть устав.

— Мало ли, что я кому говорил… Закон написан стариками и для стариков. Закон защищает не умного, а сановитого. Будь вы хоть Ньютоном восемнадцати лет от роду, ничего сами сделать не сможете, пока сановитым не станете.

— А если они погибнут?

— Семьдесят человек на три месяца — сколько это человеко-лет будет? Семнадцать с хвостиком. Почему за семьдесят вы не волнуетесь, а за четверых боитесь.

— Ну вот! — Рогов вскочил и забегал по кабинету. — Вы уже и рассуждать стали как Карельский. В безликих человеко-годах!

— Скажите прямо, Вадим, что вам не нравится?

— Все мне не нравится. Этот безумный проект не нравится, не нравится, что вы таскаете меня как свадебного генерала…

— Больше не буду. Вы только не выдавайте старика. И не переживайте так за ребятишек. Бог хранит безумцев. И кто мы такие, чтоб решать их судьбу. У них свое начальство есть. Пусть у Корпуса голова болит.

— А вы будете давить на Корпус, так?

— Грешен, — согласился адмирал. — Буду. Люблю романтиков. Я сам где-то в глубине души романтик.

Глеб откинулся в кресле, положил ноги на край пульта, надвинул сомбреро на глаза и замер.

— И как это понимать? — удивился Кон.

— Ты здесь? Я тебя не заметил. Уйди. Искренне горюет тот, кто горюет без свидетелей. Это сказал Марциал, и я с ним согласен.

— Никак ты выпил? — изумился Константин.

— Выпил? Не то слово. Я пытался напиться вдрабадан. Но сегодня — не берет.

— Так плохо?

— Сам прикинь — Корпус хочет вернуть корабль. Но МОП заинтересовано в продолжении эксперимента. Им хорошо — они ничем не рискуют. Все шишки на Корпус.

— А Космофлот?

Глеб приподнял сомбреро.

— Космофлот поддерживает МОП, но его голос ничего не значит. А финансирует нас МОП. И МОП давит на Корпус. Как ты думаешь, что придумали умники наверху? Угадай с трех попыток!

— Не буду. Говори.

— Возложить ответственность на нас. Мы — эксперты, мы владеем ситуацией. Как мы скажем, так и будет!

— А ты?

— А я выбил нам отсрочку. Две недели на «последний вздох». Сказал, что нужно провести собеседование с курсантами, уточнить детали. — Вновь надвинул сомбреро на глаза.

— Срань! А как хорошо все начиналось…

— Воспоминание о былом счастье усугубляет горе, — откликнулся из-под сомбреро Глеб. — Эм Монтень!

— Что решать-то будем?

— Я уже решил… Все просто. Если мы вернем корабль, начальство нас прикроет. Возможно, даже наградит. Буква закона будет соблюдена. Если будет драка, она пойдет наверху, и нас не коснется. А если наоборот… Понял теперь, зачем я выбил две недели «последнего вздоха»? Хочешь коньяка? Спирт я выпил, а коньяк не люблю. В нос шибает.

Эля перечитала строки и поморщилась: Вроде, все точно, но слишком мрачно. А ведь на самом деле все из рук валится! И сосредоточиться ни на чем не удается. Изматывает ожидание. Скорей бы…

Эльвира взмахнула челкой и продолжила:

— Мне надо к психоаналитику, — сказала она вслух и посмотрелась в зеркало. Сморщила носик. — Еще даже не начали, а я раскисла. Правильно Максик говорил, нечего в космосе энтузазистам делать. Работяги нужны. Может, летопись начать писать? Но это дело серьезное. Хуже бы не было, когда вернемся.

Эля решила посоветоваться с капитаном. Влетела в кубрик — и застала целующихся Лэна и Джоанну. Лэн покраснел и покрепче прижал к себе девушку. А Джоанна хихикнула и замахала ладошкой, мол, выйди, не мешай.

В коридоре Эля прижалась спиной и затылком к холодной стене, решая, не посоветоваться ли с Томми.

— Нет, рано. Может не так понять! Господи, чем же заняться???

Все— таки, решила заглянуть в рубку. Спиид устанавливал новую кнопку на пульт. Открыл несколько лючков в полу и засунул в один руку по плечо.

— Эльхен, ты вовремя! Сунь руку в люк, прими провод.

— Сунула. Какой? Тут их много.

— Тот, который шевелится.

— Поймала!

— Вытягивай на себя! — Спиид поднялся с пола и начал отвинчивать рамку вокруг стекла с надписью: «В случае аварии разбить стекло и нажать на кнопку».

— Томми, а что мы делаем?

— Не могу же я в каждом полете стекло бить…

— А что эта кнопка делает?

— Фиксирует мебель и всякую дребедень.

— Как? Покажи!

— Это же для аварийной ситуации, — Спиид почесал в затылке. — Закончу, сходим в ресторан. Там автономная система есть.

Ресторан состоял из двух залов: В одном все чинно-благородно, столики, скатерти, полированное красное дерево. В другом — стойка бара, высокие табуреты и площадка для танцев. Соединялись залы нешироким проходом с занавеской из бамбуковых висюлек. Эля зябко поежилась. На плечи тут же легла куртка Спиида. А сам он нырнул за стойку бара, бормоча:

— Это должно быть где-то здесь… Странно, нету… Стоп! Если бармен ее нажмет, то как сам выйдет?

— Куда?

— На свободу… Как у вас говорят, на свободу с чистой совестью… Кнопка должна быть у двери!

Там она и оказалась. Даже две. Красная и черная. Прикрытые сдвижным щитком и совсем незаметные. Томми прочитал инструкцию, написанную мелким почерком, но зато на трех языках.

— Жмем?

— Жмем!

— Тогда открой дверь и выйди в коридор.

Эльвира послушно вышла, а Спиид нажал на кнопку. В первый момент Эле показалось, что потолок решил обрушиться… Во второй — что действительно обрушился. И только потом поняла — потолок надулся как подушка безопасности в автомобиле. Намертво прижал к полу столы, стулья, кушетки и прочую мебель. Спиид потыкал в белый упругий пластик кулаком.

— Меньше пяти сотых атмосферы. Слышал, но никогда в действии не видел. Если под таким мешком окажешься, не раздавит, но задохнуться можно.

— Сила! А на место потолок вернуть получится?

— Сейчас попробуем, — Спиид отодвинул упругий мешок плечом и нажал черную кнопку. Пластик неторопливо отступил от дверного проема, поднялся и вновь стал потолком. Спиид поставил на ножки несколько опрокинутых стульев, присел у сломанного столика.

— Сдается мне, что-то мы сделали не так.

— Томми, давай отопление включим по-нормальному. Холодно ведь. Космофлот улетел, а мы живем как в холодильнике.

— Глеб, я уничтожил твой коньяк, — пьяным голосом сообщил Константин. — Алкоголь — зло, а зло должно быть уничтожено.

— Ничего, я нашел здесь на складах полторы тысячи комплектов НЗ, и в каждом по поллитре медицинского спирта. Хочешь, зальем его в титан и будем пить подогретым, как сакэ. Как у наших дела?

— Глеб, ты женат?

— В разводе, а что?

— И не женись. Все бабы — сволочи. Им от нас только одно нужно. Им нужен лев, чтоб надеть на него ошейник и превратить в котенка.

— Ты что, с Томой поругался?

— Я получил у Томы отлуп. Последнее распоряжение начальства слышал? Мы продолжаем курировать полет и сидим на Старом поле, пока не вернется Моби Дик. Это, типа, последнее китайское предупреждение. Захотим домой, в семейный уют, вернем корабль. Не захотим — торчим здесь до посинения. Тома не захотела торчать здесь, или ждать два года. Или я кончаю маяться дурью — это она так сказала — и возвращаюсь в город, или могу не возвращаться вовсе.

— Плюнь и забудь.

— Нет, ты подумай, раньше жены за декабристами в Сибирь шли. А мы тут — дурью маемся…

— Я сказал — забудь. Не стоит она тебя.

— Но я люблю эту сучку! — Константин поднялся из кресла, нелепо размахивая руками. — Люблю, понимаешь? И я не записывался в монахи-отшельники на два года. Меня дела ждут, карьера хотя бы…

Глеб задумчиво подошел к окну, сунул руки в карманы.

— О карьере тоже забудь, — глухо сказал он.

Лэн со Спиидом опять прилипли к приемнику. Ловили скомпрессированные пакеты новостей, распаковывали, прослушивали, просматривали, читали. Распаковать удавалось далеко не все: Гипер гипером, а расстояние расстоянием. Сигнал предназначался не им, поэтому доходил чуть слышным, на грани чувствительности приемника.

— Мальчики, ну что вы — как эти самые, — ругалась на них Джоанна. — Ужин на столе!

— Сейчас идем, Джон. Одну минутку… — вяло отбрыкивался Спиид.

— Там что, медом намазано?

— Сегодня наши должны на Землю вернуться.

Джоанна тоже прилипла к приемнику. Эльвира вздохнула, переставила тарелки на сервировочный столик на колесиках и покатила в рубку.

— Эля, ты гений, — сообщил ей Лэн, капая подливкой на брюки. Джоанна подхватила капли в воздухе корочкой хлеба и отправила в рот. При лунной силе тяжести ловким быть несложно.

К концу ужина перехватили несколько сообщений. Говорилось, что на Землю вернулась экспедиция с Макбета, доставлены уникальные коллекции, в том числе — чучело огромного, покрытого иглами осьминога. Что в порты приписки вернулись с маневров четыре линкора Космофлота, а вместе с ними — экспедиция Рогова. Роговцы, как всегда, сделали массу открытий, но артефактов иноземных цивилизаций, как всегда, не нашли.

О Моби Дике — ни слова…

Эля забралась с ногами в капитанское кресло и задумалась о бренности славы. Вот так — погибнешь, а о тебе даже в новостях не сообщат. Мальчики вяло поспорили и пришли к выводу, что траурные мероприятия прошли раньше, когда никого у приемников не было. Или когда экспедиция дала SOS, или когда Космофлот подтвердил гибель космолайнера. Но, раз элин вонючий ежик прибыл на Землю, то Космофлот поблизости не прячется. И завтра можно начинать работу!

Спиид переместился на место пилота и неторопливо начал оживлять корабль. Вновь экраны заполнились разноцветными квадратиками, понятными только посвященным. Лэн на свой экран вывел список первоочередных работ.

— Томми, завтра вы с Джоном идете на Макбет готовить первую якорную площадку. По дороге высадите меня с Элей на железо-никелевом астероиде, мы запустим производственный комплекс.

— Есть, кэп!