"Караван мертвецов" - читать интересную книгу автора (Шумил Павел)

ПАТРУЛЬ

День прошел спокойно, на второй к вечеру встретили еще один форт без воинов. Правда, в этом форте было около десятка стариков, да четыре молодых парня вернулись из набега на табуны соседей. Доре показалось, что между Гребом с одной стороны и Мириам с Крисом с другой произошел короткий, беззвучный, но яростный спор. Победило большинство.

— Опять вмешательство, — Греб стукнул кулаком по луке седла. — Перепахаем историю. Разорвем кольцо.

— Никто ж не знает, что здесь перед войной было. Летописи в войну погибли. Значит, могло быть все, что угодно, — отозвался Крис.

— Ладно, до утра делайте свое все-что-угодно.

Дора чувствовала, что этот короткий разговор как-то связан с ней, только как? Так и не разобравшись, робея, изложила свою просьбу. Мири и Крис поддержали. Греб печально поглядел на нее, на Криса и собрал совет мужчин. (Советом вождей кланов язык не поворачивался назвать, так как из всех вождем был один Греб, но он не местный.) Рассказ о порядках, которые установила Дора в соседнем форте встретили с недоверием. Но тут Мириам заявила, что молодые оскорбили кэптэна Дору и вызвала всех четырех на бой. Совет пришлось прервать. Мириам взяла в каждую руку по мечу и в три минуты намяла всем четверым бока. Причем, била только ногами и локтями. Мечами же лишь отбивала клинки противников. После чего извинилась перед парнями и шепнула, что сделала это не со зла, а чтоб Дора их на бой не вызвала: Дора шутить не любит, терпит-терпит, а потом головы снесет.

Совет продолжили. По существу возражений не было, не хотели лишь пускать рабынь бараков дежурить на вышки. Но, когда Крис указал, что на четыре вышки нужно восемь дозорных, и два раза по восемь на смену (а где их взять?) — скрепя сердце, согласились.

Созвали общество. Собрание прошло спокойно, потому что вели его свои мужчины. Чуть что, ссылались на соседний форт. Женщинам выступать не давали, несогласных баб, а также тех, кто стоял с ними рядом, убеждали плеткой. На матку надел железный ошейник один из стариков. В общем, как сказал Крис, консенсус был найден, демократия восторжествовала.

Ночью Греб долго сидел за картами. Когда все же собрался лечь, обнаружил, что его место рядом с Мириам заняла Дора. Уткнулась носом в плечо его жены и сладко спит.

— Это что за лезбиянство? — шепотом осведомился он.

— Тише, разбудишь, — отозвалась Мири. — Мы обиделись на Криса. Днем почемучкой дразнит, а ночью Тавией кличет.

— Это ее проблемы. А я тут причем? Я спать хочу. Где я спать буду?

— Греб, любимый, ты же взрослый человек. Постели себе где-нибудь.

Утром Рэй сообщил через браслет, что вечером семь человек разыскивали караван кэптэна Телима. У одного из них не было кисти правой руки. Дора испугалась.

— Рэй, Рэй, догони их и скажи, что кэптэн Телим через месяц будет в Ашене! Пусть в Ашен едут и там ждут! Обязательно догони!

— Это очень важно?

— Вопрос жизни и смерти.

Наступила долгая пауза.

— Дора, а я смогу вместо них в Ашен поехать?

— Нет! Ни в коем случае! И не думай! Тебя убьют там! Пусть они туда едут.

— А их там не убьют?

— Убьют! Обязательно убьют! Я надеюсь. Может, не всех, но кого-то точно убьют.

— Дора, они не смогут поехать в Ашен, — в голосе Рэя послышалось неподдельное облегчение. — Они твоим бабам начали одежду рвать да грудки щупать, так те осерчали, обиду затаили, а потом озоровать начали. Ну, и мне пришлось помочь. Тех троих, которые сразу не умерли, так в землю и зарыли. Говорят, так положено. Так что теперь у нас сорок шесть лошаков.

— Вы их всех убили?

— А что делать, если твои бабы за луки схватились? Утыкали стрелами, но ведь стрелы без наконечников, глубоко не втыкаются. Одному в глаз попали, двоих я на меч взял, одному Мудра палкой ноги перебила. Остальных чем попало забили. Теперь на меня дуются, разговаривать не хотят.

— Рэй, мои все целы?

— А что им будет? Выпорол слегка, чтоб за оружие не хватались, так это заживет. А они на меня обижаться вздумали. Не перестанут, вечером опять выпорю.

— Рэй, миленький, не надо их пороть. Их похвалить надо. Они мародеров побили, которые мой караван разорили.

— Они без спросу схватились за оружие. Балуешь ты их. Ладно, рабыни твои, пороть не буду. До вечера.

Выехали в самом мрачном настроении. Греб поругался с Крисом, Дора была напугана происшедшим с караваном, вдобавок с неба моросил мелкий холодный дождь. Тропа стала скользкой. Все сидели нахохлившись. Может, поэтому заметили встречный отряд только столкнувшись с ним нос к носу.

— Вы поедете с нами, — сказал один из воинов. — С вами будет говорить Всемогущий.

Воины разъехались, откружая кольцом маленький отряд Греба. Было их человек десять.

— Кто главный, — властно спросил Греб.

— Я — ответил один из воинов. — Всемогущий приглашает вас в гости. Он хочет с вами говорить.

— Именно со мной? Пусть едет сюда.

— Он говорит со всеми, кого мы встречаем. Он набирает армию и предложит вам вступить в нее. Вступить в армию Всемогущего — высокая честь для любого воина.

После этих слов все десять воинов обнажили мечи и трижды выкрикнули:

— Слава Всемогущему!

Греб слез с лошака и подошел к командиру.

— Ты почему верхом, когда я перед тобой стою? — молниеносно выхватил свой необычный меч с маленькой овальной гардой и, продолжая движение, несильным с виду ударом перерубил шею лошака у самых плеч. Голова упала на землю. Из обрубленных жил толчком выплеснулась кровь. Тело мягко завалилось на бок. Все произошло так быстро и неожиданно, что всадник даже не успел вытащить ногу из стремени. И теперь тщетно пытался вытащить ее из-под обезглавленной туши. Дора застыла с открытым ртом. Она знала, как сложно перерубить легким мечом густую гриву. Даже на бойнях редко кому удавалось отрубить голову одним ударом тяжелого мясницкого тесака. А Греб уже как ни в чем не бывало, возвращался к своему лошаку.

— Мири, ты хотела согреться. Можешь размяться, но не убивай.

— Спасибо, любимый! — весело ответила девушка и соскочила на землю. — Эй, ну что встали? Кто на меня? Давайте все разом!

Два меча в ее руках со свистом описывали восьмерки. Один воин спешился и шагнул ей навстречу, выставив перед собой меч. Мири ударила по его клинку с двух сторон, словно в ладоши собиралась хлопнуть. Раздался звон и клинок воина сломался пополам. Девушка отступила на два шага.

— Я сказала, все разом! Что я, так и буду с вами по одному возиться?

Воины спешились, обнажив мечи окружили Мириам полукругом.

— Начали! — выкрикнула девушка и бросилась в атаку. Зазвенели мечи. Кто-то покатился по траве, чей-то меч взлетел высоко в воздух. В следующую секунду Мириам перебросила через себя воина, и он сбил двух других. Тут же, ударом пятки в пах, подбросила другого воина в воздух. Бросилась на землю, и два воина столкнулись над ней, выронив мечи, а она, распрямившись как пружина, швырнула их в разные стороны. Спина девушки окрасилась алой кровью. Еще один меч, описав дугу, упал к ногам лошака Доры. Рукоять все еще сжимала рука, отрубленная у запястья. Мириам, обхватив воина за талию, раскрутив в полоборота, бросила в другого, рукоятью меча врезала по зубам третьему, высоко подпрыгнув, ударила пяткой в грудь четвертого. И замерла, широко расставив ноги. Драться больше было не с кем. На ногах осталась она одна. Остальные корчились на земле, рыча, воя и ругаясь. Дора осмотрела поле боя. Двое умирали. Один был проткнут мечом насквозь, у другого разрублена ключица. Один из воинов прижимал к животу обрубок руки.

— Я же приказал не убивать! Почему не послушалась?! — обругал девушку Греб.

— Господин, прости засранку. Но это не я, честное слово. Первого вон тот убил, а второго — этот дылда проткнул. Я не виновата. — Мириам подошла к командиру, все еще пытавшемуся вытащить ногу из-под мертвого лошака, намотала хвост на руку и оттащила тушу в сторону. Несколько раз воткнула один из мечей в землю, очищая от крови, бросила в ножны.

— А этому кто руку отрубил? — наседал Греб.

— Ну виновата. Ты же только убивать не велел. Прости пожалуйста.

— Едем, — скомандовал Греб. Мириам вскочила в седло и маленький отряд проехал мимо ошеломленного воина с обломанным клинком.

— Мири, ты не ранена? У тебя спина в крови, — спросил Греб совсем другим голосом, когда место боя исчезло из вида.

— Спина цела. На спине не моя кровь. Один гад по руке рубанул. Подальше отъедем, надо будет зашить рану, — Мириам показала глубокий порез ниже локтя на левой руке. Греб обеспокоенно осмотрел.

— Господин, ты не сердишься на Мири? — спросила Дора.

— Конечно, нет, — ответила за него сама Мириам. — Это все был спектакль. Чтоб запугать солдат. На солдат очень сильно действует, когда баба целое отделение раскидает.

— Господин, поэтому ты Мири драться заставил?

— Поэтому, поэтому, — буркнул Греб. — Это ее работа. Будут нас бояться, в следующий раз стороной обойдут. А нам вокруг орды еще долго кантоваться.

— Ну и глупо, — Дора надула губы и отвернулась.

— Что глупо? — насторожился Греб.

— Будут нас бояться, из луков издали перебьют.

— Черт! Я об этом не подумал.

— У нас же много сонных шариков, — осмелела Дора. — А ты, господин, очень нехорошо поступил. Ну просто очень нехорошо. Так никто-никто не делает.

— Не умею я так драться, как Мириам. Никто не умеет, неужели тебе непонятно?

— Я не об этом. Ты лошака убил. Лошаков нельзя убивать. Это хуже, чем маленького ребенка убить.

— Что, лучше бы я человека убил?

— Конечно! Он воин! А лошак не виноват. Он тебе ничего плохого не сделал.

Крис, до этого молчавший, вдруг резко рассмеялся. И так же резко оборвал смех.

Остановились у ручья. Мириам распаковала вьюк со своими врачебными штучками, и Греб занялся ее раной. Дора с интересом наблюдала. Во врачевании она разбиралась плохо, а кэптэн должен знать все. Греб намочил салфетку какой-то жидкостью, стер кровь. Намочил другую салфетку, раздвинул края раны и начал грубо орудовать ей прямо в ране. Обильно пошла кровь. Блеснул металл. Греб выдавил в рану густую желеобразную жидкость, которая ослабила кровотечение, приготовился зашивать.

— Стой! — воскликнула Дора — там железо внутри, осколок меча.

— Это не осколок меча. Это мои косточки железные, — грустно усмехнулась Мириам. — Помнишь, я тебе говорила, что меня сделали?

Крис подал изогнутую дугой иголку, и Греб быстро зашил рану. Смазал чем-то сверху, перебинтовал руку.

— Через два дня заживет. В полевых условиях лучше не форсировать процесс. По коням!

Все вскочили на лошаков, лишь Дора сидела на прежнем месте с изумленной застывшей физиономией.

— Дора, ты что, не выспалась?