"Его волшебное прикосновение" - читать интересную книгу автора (Камерон Стелла)Глава 14— Мужчины могут быть такими несносными. Дэвид поставил чашку на блюдце и опустил газету, которую продолжал читать, несмотря на то что Селина уже давно сидела за столом. — Ты что-то сказала, Селина? — Вот именно! О таком поведении я и говорю. Он положил газету. — Если ты не в духе, то мы можем побеседовать позднее. — Я поднялась в десять, хотя обычно встаю не раньше полудня, только для того, чтобы поболтать с тобой за завтраком. — Не раньше полудня? Селина, но ведь ты всегда любила утро. Дома ты уже в восемь часов каталась верхом. — Но это же Лондон, Дэвид. И сезон. Когда поздно возвращаешься после бала. — Как ты изменилась! Впрочем, ты всегда отличалась своенравием, моя дорогая. — Это несправедливо, Дэвид. Я всегда считала тебя своим другом. — Селину поразило его равнодушие. Дэвид поднялся и подошел к буфету. — Яйца уже остыли, как и оладьи. Но рулет еще теплый. Что тебе принести? — спросил он, стараясь сгладить их размолвку. — Рулет, пожалуйста, Дэвид. И немного джема, — попросила Селина, Но она не смогла сдержаться. — У меня такое чувство, словно ты предал нашу дружбу! Дэвид резко обернулся и едва не выронил тарелку с рулетом. — Предал? Но почему? — Потому что… — Селина с трудом сглотнула. — Потому что мои родители называют меня своенравной, но ты хорошо знаешь, что это неправда. И ты всегда говорил это. Селина смотрела, как он подошел к столу и налил сироп. Она хорошо знала Дэвида, но никогда не видела в нем мужчину. Выпрямившись, Селина произнесла: — Тебе уже двадцать девять. — Что? — недоуменно переспросил Дэвид. — Я сказала, что тебе уже двадцать девять лет, Дэвид, и ты очень красив. Он покраснел и принялся поправлять свой галстук. — Ты высокий и стройный, — продолжала она. наслаждаясь его смущением. — У тебя широкие плечи, и тебе абсолютно не нужны эти толстые жилеты, чтобы… — Селина, — проворчал он. — Зачем ты болтаешь всякий вздор? — Я говорю правду. Ты из тех мужчин, которым ничего не стоит завладеть женским сердцем. Однако я проголодалась. Можно мне рулет? — Я… — Он посмотрел на Селину, потом на предмет, который продолжал держать в руке. — Ну конечно. — Дэвид опомнился и поставил перед ней тарелку. — Это очень важно. — Селина схватила его за руку. — Тебе пора жениться и заводить детей, Дэвид. Я знаю, у тебя много важных дел, но преданная жена всегда поймет и поддержит тебя. Неужели нет женщины, к которой ты питал бы нежные чувства? — Селина, хватит, прекрати. Она не обратила внимания на его предупреждение. — У тебя нет семьи, а я, как сестра, тебе хотела бы посоветовать. Нет нужды подавлять естественные желания… О Боже! Дэвид высвободился из ее цепких пальцев, но продолжал стоять рядом. — Естественные желания чего, Селина? — Ну… — Она провела пальцем по столу. — Желание иметь подругу, детей. Ты ведь очень любишь детей, Дэвид. Я видела, как они толпятся вокруг тебя. — Ясно. — Он обошел вокруг стола, сел на свое место и забарабанил пальцами по столешнице. — Думаю, нам следует многое обсудить. Приношу извинения за свое бездумное высказывание. Мне бы не хотелось проявлять неуважение к твоим родителям, но я осуждаю их грубое отношение к тебе. Селина, ты необыкновенная девушка с добрым сердцем, и мы оба это знаем. Так я прощен? Она улыбнулась. — Мне нечего прощать. Ты же знаешь, как я люблю тебя. Без тебя и Летти я бы не выжила. Дэвид отвел глаза, а Селина уставилась в стол. По давнему соглашению они никогда не обсуждали ее родителей и их поведение. — А мистер и миссис Годвин собираются приехать в Лондон? — Не уверена, но надеюсь, что они скоро будут здесь. Их взгляды встретились, и они поняли друг друга без слов. Дэвид знал, что Селину запирали, и когда он долго не видел ее, то всегда находил способ отвлечь ее родителей и передать еду ей и Летти. — А как поживает Руби Роуз? — поинтересовалась Селина. Дэвид подвинулся на стуле. — Думаю, у нее все хорошо. Она любит пошутить и старается не падать духом. — А ты, Дэвид? Как твое настроение? Он сморщил нос. — Ты же видишь, что я в прекрасном расположении духа. Но мне нужно кое-что обсудить с тобой, Селина. — Правда? — Да. Но сначала я должен объяснить тебе, зачем приехал в Лондон. Селина бросила на него лукавый взгляд. — Разве ты приехал не за тем, чтобы проведать меня? — Не надо кокетничать, Селина. Тебе это не идет. Я ожидал, что мне придется нелегко здесь, но Летти настояла, чтобы я пожил у вас. Это как нельзя кстати при моих скудных средствах. Я рассчитываю завершить свое дело и уехать до появления твоих родителей, — пояснил он и смутился. — Я всегда готова помочь тебе. Дэвид отпил чай и сжал чашку в руках, словно размышляя, что сказать дальше. — Мое нынешнее дело не из легких. Я даже могу потерпеть поражение, но постараюсь довести его до конца. — И что это такое? — Оно связано с Мэриголд, еще одной бедной падшей женщиной. Я узнал про нее от одного человека, который приезжал навестить Руби Роуз. Так что мне придется снова нанести визит этой отвратительной миссис Мерифилд. Селина нахмурилась. — Опять к миссис Мерифилд? И Мэриголд в ее доме? — Да, — удрученно ответил Дэвид. — Меня заверили, что она отчаянно хочет вырваться оттуда. — Значит, ты снова отправишься в этот жуткий портовый район, о котором ты рассказывал. Дэвид прищурился и внимательно посмотрел на нее. — Не помню, чтобы я тебе об этом говорил? Тебе не обязательно знать, куда я пойду. Как ее злило, что все приключения Дэвид переживал без нее. — Но может, женщине будет легче договориться с миссис Мерифилд? Тебе не кажется? — спросила Селина, продолжая намазывать рулет джемом. — Нет. Ты сама не понимаешь, о чем говоришь. — Пожалуйста, Дэвид, позволь мне помочь. Я могла бы поговорить с… — Нет! — отрезал он. — И думать об этом забудь! — А когда ты собираешься туда идти? Он громко вздохнул. — В субботу вечером. А теперь… — О, в этот вечер будет бал в Кастербридже, — перебила его Селина. — Я рад, что ты будешь занята и не станешь мне мешать. А теперь перейдем к другому, более важному предмету. Селине не понравился его тон. — Ты получил деньги, которые я послала тебе? — Да, спасибо, но я не хочу, чтобы ты так беспокоилась. Это мое дело. — Он посмотрел на расстроенное лицо Селины и тут же добавил: — Но я благодарен за любую помощь. Селина радостно улыбнулась, подбежала к нему и крепко обняла. Он засмеялся. — Осторожнее, мисс, а то задушишь меня. Она отпустила Дэвида. — Оставляю тебя твоей будущей жене и детям. Дэвид застонал. — Ну хватит, Селина. Довольно увиливать. Кто этот мужчина? — Мужчина? — переспросила она и почувствовала, что краснеет. — Селина, — с укором произнес Дэвид, — не лукавь. Его зовут Джеймс Иглтон. Но я не знаю, кто он и что значит для тебя. Меня также интересует, почему ты поехала с ним без Летги? Селина понимала, что его интересует, но не думала, что будет так тяжело все объяснять. — Летти сможет все объяснить. — А Летти сказала, что все объяснишь ты. — Ты уже спрашивал Летти? — рассердилась Селина. Он взял девушку за руку и терпеливо ждал, пока она подняла на него глаза. — Ты сама предложила мне спросить Летти, но тут же рассердилась, узнав, что я уже сделал это. — Не понимаю, почему ты так встревожился. Джеймс пригласил меня покататься. День был хороший, и мы решили прогуляться за город, а не в этот скучный парк, где ничего не увидишь, кроме других экипажей. — Но ты поехала с ним одна. Мысли о Джеймсе и о прошедшем дне не оставляли Селину, и она постаралась сосредоточиться на мокрых листьях, которые стучали в окно. Она боялась, что Дэвид прочтет ее мысли. — Летти нездоровилось, но она доверяет Джеймсу, так же как и я. К тому же экипажем управлял мистер Вонтел. — Вонтел? Какое странное имя. — Он с Востока. — Извозчик с Востока — это вместо компаньонки, да? Она просто не могла рассказать всего, что произошло с ней, что она чувствовала, что мистер Вонтел не извозчик. — Ох, Дэвид, ты совсем меня запутал. Кажется, мистер Вонтел — доверенный человек Джеймса. — Доверенный человек, извозчик, к тому же с Востока. Селина, я считаю своим долгом выяснить точно, что за человек мистер Иглтон и каковы его намерения относительно тебя. Сердце девушки тревожно забилось. — Никто в действительности не понимает Джеймса… Он… он человек чести. — Ее щеки сделались пунцовыми. — А почему ты думаешь, что я в этом сомневаюсь? — Потому что твои вопросы полны подозрений. Но я знаю Джеймса, он — джентльмен, и этого достаточно. Он мой близкий друг и… — О Господи, Дэвид обидится, если кто-то еще займет его место близкого друга. — Но не такой, как ты. — Так, — задумчиво произнес Дэвид. — Я думаю, что последнее похоже на правду. Селина внимательно посмотрела на Дэвида, прежде чем вернуться на свое место. Она подняла чашечку и сильно смутилась, когда от волнения пролила кофе. — Мне кажется, что люди полны предрассудков. — Она осторожно поставила чашку на стол. — Все эти сплетни о доме Джеймса и его порядках — досужие домыслы. — И что же эти люди говорят о доме Джеймса и царящих там обычаях? — Я не люблю сплетен. Слишком много тех, кто с завистью разглагольствует про его экзотические восточные привычки и про Лиам. Я не собираюсь ничего добавлять к этим злым слухам. Дэвид положил локти на стол. — Что подразумевается под экзотическими восточными привычками? — Откуда мне знать? Может, это гонг или какая-то курительница. Не знаю, я не бывала в его доме. Люди не верят, будто Лиам — его экономка. Я и сама не поверила вначале, но когда ближе узнала его, то изменила свое мнение. — Кто такая Лиам? — Китайская девушка поразительной красоты. — Сколько ей лет? Селина задумчиво потерла щеку. — Наверное, она моего возраста. Ей лет девятнадцать или двадцать. — И она служит экономкой в доме мистера Иглтона? — Да. — Селина не знала, о чем думал Дэвид. Он повернулся на стуле и уставился на догорающие угли в камине. Молчание затянулось. — Дэвид, можно спросить тебя о том, что меня очень интересует? Он взглянул на нее через плечо. — Пожалуйста, Селина. Нет ничего, о чем бы ты не могла меня спросить. — Дэвид выглядел очень обеспокоенным. Селина выпрямилась. — Что в действительности приводит женщину к падению? Дэвид медленно повернулся к ней. — Мы уже обсуждали это. — Да, но не в деталях. — Почему ты хочешь знать подробно о том, что совсем не должно интересовать такую нежную и хрупкую девушку, как ты? — Я смелая и решительная. И сейчас хочу узнать побольше об этой важной теме, чтобы суметь помочь тем, кто может оказаться жертвой таких прискорбных обстоятельств. Селина заметила, как Дэвид тяжело сглотнул. — Я запрещаю тебе обсуждать с кем-либо эти вопросы, — сурово произнес он. — Тебе ясно? — Нет. — Она не позволит ему уйти от ответа. — Ты ведь уже объяснял, что эти падшие женщины совершенно порабощаются своими плотскими желаниями. — Ну, я говорил не совсем так. — Я хочу знать, что вызывает такие чувства? Кто здесь начинает, мужчина или женщина? Он поднялся, поправил сюртук и сцепил руки за спиной. — Почему ты спрашиваешь? — Так я и думала. Здесь все не так просто, как ты утверждал. И я спрашиваю, потому что хочу знать, как возникают эти приливы страсти? Ты говорил, что женщины просто воображают себе это, да? Дэвид прокашлялся. — Возможно. — Но как это происходит? Это идет изнутри или является результатом того, что она видит? Ну… может, например, вид красивого мужчины вызвать эти ощущения? — Селина, ты такая… Ну, я полагаю, что это возможно, но я не уверен, — ответил Дэвид и покраснел. — Ага, может, это происходит от того, как мужчина смотрит на женщину? И этот взгляд пробуждает в ней страсть и желание? Дэвид подошел поближе и сосредоточенно посмотрел на Селину. — Откуда такие мысли? Она не испугалась. — Ниоткуда. Скажи, Дэвид, может, то, как мужчина прикасается к женщине… если прикасается… Это только мои размышления, но мне кажется, они затрагивают существо вопроса. — Ее голос затих. Дэвид совсем не походил на человека, который видел рациональное зерно в ее словах. Он выглядел очень рассерженным. — Кажется, Селина, мне следует навестить экзотический дом мистера Иглтона. Джеймс вернулся домой вместе с Вонтелом. Тайное наблюдение за развлечениями Лечвитов в так называемом спортивном клубе и последующий разговор с дядей Аш-ус-тусом совершенно испортили настроение Джеймсу. — Он сказал, что останется в Дорсете, — сказал Джеймс и прошел в холл, оставляя грязные следы на черно-белой мраморной плитке. — Старик может создать ненужные осложнения. Вонтел проследовал за ним в библиотеку. — Но ведь ты добился того, чего хотел! Маркиз согласился с тем, что ни мисс Селина, ни Годвины не узнают, кто ты на самом деле, пока ты не дашь ему знать. И он также согласился не говорить никому о смерти твоего отца. — Бог мой! — Джеймс рывком снял перчатки. — Это невероятно, но мой дед ничего не сказал своему старшему сыну о причинах изгнания младшего. Но по поведению дяди ясно, что он ничего не знает. — Твой отец говорил, что старый маркиз был очень скрытным, — тихо произнес Вонтел. Джеймс обернулся к нему. — Мой отец обсуждал это с тобой? Несмотря на промозглый холод, в котором они провели последние восемь часов, Вонтел был в своей обычной темно-синей тунике. Он стоял, широко расставив ноги, и задумчиво смотрел прямо перед собой, теребя черную бороду, — И когда мой отец рассказал тебе про моего деда? — Когда был в угрюмом расположении духа, во время болезни твоей матери. Джеймс закрыл глаза. Столько воспоминаний нахлынуло на него! — Почему ты никогда не упоминал об этом? — Ты не спрашивал. Собственно, твой отец не говорил со мной, он просто размышлял вслух в моем присутствии, зная, что об этом никто не узнает. Глубокая печаль, отчаяние от невосполнимой утраты и ненависть переполнили душу Джеймса. Он верил, что чудовищная несправедливость ускорила смерть его родителей. — Вонтел, мне всегда казалось, что если бы отец не был так удручен смертью матери, с ним никогда не случилось бы это несчастье. — Трудно сказать, Джеймс. — Но почему он никогда не обвинял моего деда? — Не знаю. Похоже, он смирился с тем, что у его отца была причина для такого решения, и он был убежден, что именно Годвины выдумали ее. Мистер Фрэнсис был проницательным человеком, поверь мне, Джеймс. И прости своего деда. — И разделайся с Годвинами, — тихо добавил Джеймс. — Главное, чтобы маркиз сдержал свое слово и не проболтался. — Не сомневайся в этом, — ответил Вонтел. — Он ведь относится к тебе как к своему сыну. Джеймс кивнул и бросил снятую накидку на диван. — Черт, я не был готов к такому утреннему развлечению. Эти Лечвиты настоящие подонки. — Пьяная оргия, за которой Джеймс наблюдал, скрываясь у полуразрушенной церковной стены, все еще стояла у него перед глазами.. — Пусть Лечвиты и их развлечения тебя не волнуют. Главное, чтобы они не мешали нашему делу. Джеймс угрюмо сжал челюсти. — Но они не посмеют прикоснуться к Селине, — прошептал он. Ему показалось, что в темных глазах Вонтела сверкнула веселая искорка. — Что в этом смешного? — рявкнул он. Лицо Вонтела сделалось совершенно бесстрастным. — Ничего, мистер Иглтон. Я уверен, вы хотите уберечь мисс Селину от развратных утех Лечвитов, чтобы самому воспользоваться ею. И едва ваша цель будет достигнута, судьба этой девушки больше не будет волновать вас. — Вонтел, дискуссия окончена. Будь так добр, позови Лиам. Вонтел стоял, переминаясь с ноги на ногу. — Она очень упрямая девушка, — выдавил он наконец. — В самом деле? Я благодарен за это замечание. Так ты передашь ей, что я ее жду, или мне самому отправиться на ее поиски? — Передам, — ответил Вонтел, не двигаясь с места. — Ты центр Вселенной для этого ребенка. Джеймс хотел было что-то сказать, но отвернулся к окну и стал наблюдать за серыми дождевыми облаками. Он не спал с того момента, как вернулся из дома Годвинов. Противоречивые мысли о Селине и о том, чего он в действительности хотел добиться от нее, не давали ему покоя. Он проходил до трех утра, пока не появился Вонтел с докладом о своих наблюдениях. Не оборачиваясь, Джеймс ответил: — Лиам больше не ребенок. И ее злые проделки не должны сходить ей с рук. — Лиам — нежное и очень хрупкое создание, Джеймс. — Чушь! Как только он завладеет сокровищами и выдворит Годвинов из Найтхеда, он забудет о Селине. — Я сейчас позову Лиам, Джеймс. — Хорошо, — ответил тот, не оборачиваясь Эта нежная, доверчивая девушка с золотистыми волосами отдавалась ему так, как ни одна из женщин, которых он знал. И даже без финального акта, не погружаясь в нее, он испытал невероятный восторг. Она думала, что сама контролирует свою судьбу. Он был ее искренним другом, который скомпрометировал бы ее, чтобы избавить от брака с Лечвитом. Он усмехнулся. А она отплатит ему «чувствами». Господи! Эта маленькая глупышка ничего не знает, даже того, что значит быть скомпрометированной. Но какой талантливой ученицей оказалась маленькая Селина в науке страсти! И скоро ли он отважится дать ей новый урок? И сможет ли он устоять и не взять у нее то, что она предлагала по своей наивности? Дверь тихо скрипнула. — Ты хотел поговорить со мной? Джеймс прикусил губу и повернулся к Лиам, которая провела рукой по спинке дивана, ловко копируя леди Анастасию. Джеймс с трудом сдержал смех. — Я недоволен тобой, — произнес он. Лиам грациозно прошла мимо дивана и присела на кресло. Ее шелковая туника, застегнутая на мелкие пуговки, отливала темно-зеленым блеском. — Объясни свое поведение. — Хозяин Джеймс, ты промок? — Черт возьми, Лиам. Не увиливай! Лиам опустила глаза. — Ты сердишься, хозяин Джеймс. Я избегаю разговоров с рассерженными людьми. — Что? — Джеймс быстро подошел к ней. Сегодня ее волосы были заплетены в блестящие черные косички. Джеймс посмотрел на ее изящную шею и отвел взгляд, уставившись на книжные полки. — Что ты сказала, Лиам? Девушка вскочила так резко, что Джеймс отшатнулся. — Лиам! — Не кричи! — Ты ищешь неприятностей, мисс. Как ты смеешь вмешиваться в мои дела? Ты понимаешь, о чем я говорю? Лиам склонила голову и покорно сложила руки на груди. Может, Вонтел прав и ему следует быть осторожным? Но кто знает, что еще может зародиться в этой лукавой головке? — Лиам! — Это был самый маленький паук, — вкрадчиво произнесла она. Он прищурился. — Что? Лиам, ты испытываешь мое терпение. У меня не остается выбора, кроме как… — Ну что? — Она посмотрела на него и смело улыбнулась. — Это было испытание. Догадываюсь, что испытание провалилось, и это заставило тебя страдать. Джеймс только покачал толовой. — И что она сделала? Закричала? Побледнела еще сильнее? Хорошо. Теперь ты видишь, какую ошибку делаешь. — Ты положила паука в коробочку, зная, что мисс Годвин откроет ее. Огромного паука, который наверняка напугал бы любую девушку. Лиам гордо выпрямилась. — Но не меня, а только то глупое ничтожество, которое считает, что муж должен проверять ее спальню, чтобы там не было никаких ужасов. — Ты подслушивала в саду! — И поняла, что тебя нужно защитить от этой глупышки. — Я не собираюсь обсуждать с тобой мисс Годвин. — Но почему? Ты боишься, что я раскрою тебе правду про нее? Он совсем не так хотел построить разговор. — Ты ничуть не раскаиваешься из-за паука. — Нет! — гордо воскликнула она. — Я рада. Теперь ты видишь, что она совсем не подходит тебе. Тебе нужна сильная женщина, а не такая глупышка. В дверь постучали. — Войдите, — ответил Джеймс, не оборачиваясь. — Лиам, ты будешь делать так, как я скажу. Пожалуйста, впредь считайся с моими желаниями и помни свое место. Сложив перед собой руки, Лиам упала перед ним на колени. Она была неисправима. — Лиам! Предупреждаю тебя. Ты будешь делать так, как я сказал. Она хорошо знала, что Джеймс любил ее как сестру и что она всегда могла развеселить его какой-нибудь озорной выходкой. Прижавшись лбом к его сапогу, она произнесла: — Как пожелаете, хозяин. Я к вашим услугам. — Мистер Иглтон. Джеймс обернулся на голос Вонтела. — Да? — У него перехватило дыхание. — Черт возьми! Не слишком ли рано для визитов? Дэвид Толбот и стоявшая рядом с ним Селина недоуменно смотрели на Лиам, застывшую у ног Джеймса. |
||
|