"Пора убивать" - читать интересную книгу автора (Гришем Джон)Глава 25Отделение Клана в округе Форд было создано в полночь с четверга на пятницу, 11 июля, на небольшой поляне, которую пересекала грунтовая дорога, в чаще леса, расположенного где-то в северной части округа. Шестеро посвящаемых в члены Клана стояли возле огромного пылающего креста, переминаясь с ноги на ногу и повторяя вслед за Великим магистром слова странной клятвы. Дракон Клана, окруженный двумя десятками одетых в белые балахоны членов, в долженствующих местах затягивал речитативом какую-то торжественную песнь, а остальные подхватывали. За пределами поляны посреди дороги стоял часовой; время от времени он поглядывал в сторону языков пламени, поднимавшихся в ночное небо, но главным образом следил за тем, чтобы церемонии посвящения не помешали вдруг нежданные гости. Однако гости сюда не спешили. Ровно в полночь шесть фигур опустились на колени и закрыли глаза, и в этот самый момент головы их были покрыты высокими белыми капюшонами. Теперь и они стали членами всемогущего Клана, все шестеро: Фредди Кобб, брат погибшего, Джерри Мэйплс, Клифтон Кобб, Эд Уилберн, Моррис Ланкастер и Террел Грайст. Дракон Клана осенил каждого величественным жестом, декламируя нараспев гимн. Отблески языков пламени плясали на белых балахонах, в которых терпеливо потели коленопреклоненные неофиты. Скрытые капюшонами лица раскраснелись, рты беззвучно, но страстно молили главу Клана прекратить молоть всякую чушь и побыстрее закончить церемонию. Как только речитатив смолк, все шестеро резво поднялись на ноги и отступили подальше от пышущего жаром креста. Их тут же бросились обнимать новые братья, награждая ритуальными тумаками затекшие от долгого стояния на коленях тела. Тяжелые капюшоны разрешено было снять, и все собравшиеся – новички и ветераны – с гордостью зашагали к находящейся через дорогу грубо сколоченной хижине. Тот же самый часовой сидел теперь на крыльце ее, а те, кто находился внутри, пустили по кругу бутылку виски. Отхлебывая поочередно из горлышка, они начали обсуждать планы суда над Карлом Ли Хейли. Пертл вытащил бумажку, на которой было обозначено время кладбищенской смены – с десяти вечера до шести утра, и теперь решил остановиться, чтобы выпить чашку кофе и съесть кусок яблочного пирога в работавшем всю ночь ресторанчике Герди, расположенном на северной окраине города. Внезапно раздавшийся из висевшей на его плече рации голос сообщил, что Пертла срочно вызывают к шерифу. Времени было три минуты первого, пятница. Пертл положил на тарелку недоеденный кусок пирога и сел за руль, чтобы преодолеть отделявшую его от здания тюрьмы милю. – Что тут у вас такое? – спросил он дежурного. – Несколько минут назад мы получили анонимный звонок – кто-то разыскивал шерифа. Я объяснил, что сейчас не его смена, тогда попросили того, кто остался за него. То есть тебя. Сказали, что дело очень важное, обещали перезвонить через пятнадцать минут. Пертл налил себе кофе и устроился поудобнее в широком кресле Оззи. Зазвонил телефон. – Это тебя! – крикнул дежурный. – Алло, – проговорил в трубку Пертл. – Кто это? – услышал он чей-то голос. – Заместитель шерифа Джо Пертл. С кем я говорю? – Где шериф? – Спит, я думаю. – Хорошо, тогда слушай, и слушай внимательно, потому что это очень важно, а еще раз звонить я не намерен. Ты знаешь такого ниггера – Хейли? – Да. – И адвоката его знаешь – Брайгенса? – Да. – Ну так слушай. Где-то между половиной первого и тремя часами ночи они собираются взорвать его дом. – Кого? – Брайгенса. – То есть я хотел спросить – кто? – Об этом, заместитель, не беспокойся. Слушай меня. Это не шутка, а если ты думаешь, что все-таки шутка, тогда посиди подожди, услышишь, как он взлетит на воздух. Это может случиться в любую минуту. Голос смолк, но трубку еще не повесили. Пертл слушал. – Вы все еще там, алло? – Спокойной ночи, заместитель. – В трубке раздался щелчок. Вскочив с кресла, Пертл кинулся к дежурному: – Слышал? – Конечно. – Позвони Оззи, скажи ему, чтобы сразу ехал к ним. Я буду у Брайгенса. Пертл спрятал патрульный автомобиль в тени кустов на Монро-стрит и прямо через зеленый газон направился к дверям дома Джейка. Ничего настораживающего он не увидел. Стрелки его часов показывали без пяти час ночи. Он обошел вокруг дома с фонариком и опять-таки не заметил ничего необычного. Из соседних коттеджей не доносилось ни звука. Выкрутив на переднем крыльце из патрона лампочку, Пертл устроился в кресле-качалке. Внизу, под верандой, рядом с «олдсмобилем» стоял как-то странно смотрящийся автомобиль – похоже, европейский. Нужно дождаться Оззи и посоветоваться с ним, стоит ли сейчас беспокоить Джейка. В конце улицы замелькали лучи света от фар приближавшейся машины. Пертл скрючился в кресле, уверенный, что с улицы увидеть его невозможно. Мимо дома Брайгенса подозрительно медленно двигался красного цвета пикап. Пертл принял нормальное положение и проводил машину внимательным взглядом до самого конца улицы. Через несколько секунд он заметил двоих, трусцой приближавшихся со стороны площади. Расстегнув кобуру, Пертл достал полицейский револьвер. Чуть вырвавшийся вперед человек выглядел намного массивнее, чем второй, но бежал он более изящно. Это был Оззи. Вторым мужчиной был Несбит. Пертл встретил их на подъездной дорожке, и все трое быстро укрылись в тени крыльца. Они принялись перешептываться, бросая по сторонам настороженные взгляды. – Что именно он сказал? – спросил Оззи. – Сказал, что кто-то собирается взорвать дом Джейка между половиной первого и тремя часами ночи. А потом добавил, что это не шутка. – Все? – Да. Не могу сказать, что он был очень любезен. – Ты давно здесь? – Двадцать минут. Оззи повернулся к Несбиту: – Дай мне свою рацию, а сам иди спрячься на заднем дворе. Проделай это без шума и смотри в оба. Несбит поторопился выполнить приказ. Позади дома у самого забора он нашел в густых кустах небольшую лазейку. Опустившись на четвереньки, он пролез в нее и устроился там, как в гнезде. Весь задний двор оказался у него как на ладони. – Собираешься сказать Джейку? – спросил Пертл. – Не сейчас. Может, через минуту-другую. Если постучать в дверь, то они начнут там включать свет, а в данный момент нам это ни к чему. – Да, но вдруг Джейк сейчас слышит нас? Представь себе: открывается дверь, выходит Джейк и стреляет без предупреждения. Может, он решил, что мы с тобой просто пара ночных грабителей. Оззи посматривал вдоль улицы и молчал. – Слушай, Оззи, поставь себя на его место. В час ночи полицейские окружают твой дом в ожидании того, что кто-то швырнет в него бомбу. Ты что же, предпочтешь в этот момент оставаться в постели или все-таки захочешь выйти? Оззи рассматривал стоявшие в отдалении дома соседей. – Нет, шериф, лучше бы нам их разбудить. А если мы не сможем остановить этого маньяка и в доме кто-нибудь пострадает? Ведь мы же будем виноваты, так? Оззи встал и нажал кнопку звонка. – Выкрути лампочку, – приказал он, ткнув пальцем в потолок. – Уже. Оззи нажал еще раз. Дверь внезапно распахнулась, и шериф увидел Джейка. На нем была мятая ночная рубашка, спускавшаяся ниже колен, а в руке он держал револьвер тридцать восьмого калибра. – В чем дело, Оззи? – спросил Джейк. – Могу я войти? – Да. Что тут происходит? – Оставайся здесь. – Оззи повернулся к Пертлу. – Через минуту я выйду. Сделав шаг в дом, Оззи закрыл за собой дверь и тут же выключил в прихожей свет. В полной темноте хозяин и гость прошли в комнату, выходившую окнами на улицу. – Рассказывай, – негромко попросил Джейк. – Около получаса назад у нас раздался анонимный звонок. Неизвестный сказал, что кто-то собирается взорвать твой дом между половиной первого и тремя часами ночи. Мы решили, что это может быть и не шутка. – Спасибо. – На переднем крыльце находится Пертл, а на задний двор я послал Несбита. Минут десять назад Пертл заметил пикап, ехавший с такой скоростью, что водителю, казалось, было очень интересно узнать, как тут идут дела. Но больше мы ничего не видели. – Вокруг дома посмотрели? – Да. Пусто. Пока еще здесь никто не побывал. Что-то мне подсказывает: на этот раз дело серьезное. – Почему? – Просто ощущение такое. Джейк положил револьвер на диван рядом с собой, потер виски. – Что ты предлагаешь? – Сидеть и ждать. Это все, что мы можем сейчас сделать. У тебя нет ружья? – Оружия у меня хватит и для вторжения на Кубу. – Тогда тебе лучше одеться и взять его в руки. Устроишься вон там, на верхних ступеньках лестницы, у того маленького окошечка. А мы спрячемся снаружи и будем ждать. – Людей у тебя достаточно? – Да, а потом я думаю, что их будет немного – один-два человека. – quot;Ихquot; – это кого? – Не знаю. Может, Клан, а может, и самодеятельность какая-нибудь. Бог его знает. Оба сидели в полной тишине, задумавшись, глядя в окно на пустынную улицу. Над спинкой кресла, стоявшего на крыльце, виднелась макушка головы Пертла. – Джейк, помнишь трех борцов за гражданские права, убитых клановцами в шестьдесят четвертом? Их тела совершенно случайно нашли в Филадельфии, в какой-то траншее. – Да. Я был тогда еще ребенком, но помню. – Их бы вообще никогда не нашли, если бы кто-то не позвонил и не сказал. А ведь это был кто-то из них, из Клана. Информатор. Похоже, для Клана это – обычное дело. Вечно у них там находится стукач. – Думаешь, это Клан? – Во всяком случае, очень на это похоже. Если тут все дело в каком-нибудь одиночке-фанатике – ну, пусть их даже будет двое, – то кто бы стал нам звонить? Чем больше группа, тем больше вероятность того, что кто-нибудь всех заложит. – Вполне логично, однако меня это почему-то не успокаивает. – Ну и, естественно, это может оказаться и шуткой. – Что-то не слышу смеха. – Ты собираешься что-нибудь говорить жене? – Да. Пожалуй, мне лучше пойти к ней. – Я сделал бы то же. Только не включайте свет. А то спугнете их. – Мне бы этого как раз и хотелось. – Я предпочел бы их поймать. Если не сделать этого сейчас, они попытаются вновь, а в следующий раз тот человек может просто забыть о том, что не мешало бы предупредить и нас. Карла торопливо одевалась в темноте. Она была в ужасе. Джейк переложил Ханну на кушетку – девочка что-то сонно пробормотала и вновь заснула крепким сном. Одевшись, Карла положила головку дочери себе на колени и напряженным взглядом следила за тем, как ее муж заряжает ружье. – Я пойду наверх, в комнату для гостей. Не включай нигде свет. Дом окружен полицейскими, так что волноваться не о чем. – Волноваться не о чем! Да ты с ума сошел! – Попробуй заснуть. – Джейк, ты точно сошел с ума! Им не пришлось ждать долго. Со своего наблюдательного пункта, расположенного где-то в кустах перед фасадом дома, Оззи увидел его первым: одинокая фигура неторопливым шагом приближалась к дому со стороны, противоположной площади. В руке у человека было нечто вроде коробочки или ящичка. Не дойдя двух домов, фигура решила срезать угол и направилась прямо через газоны соседей Джейка. Вытащив револьвер и приготовив дубинку, Оззи следил за тем, как человек идет на него. Этого же человека видел и Джейк – через оптический прицел своего охотничьего ружья. Пертл, подобно змее, соскользнувший с крыльца в кусты, был готов к схватке. Резким, неожиданным движением человек продрался сквозь кусты, отделявшие участок Джейка от соседского, и приблизился к стене дома. Он аккуратно установил принесенный ящичек под окном спальни Джейка и Карлы. Покончив с этим, человек повернулся, чтобы бежать, но в этот момент на голову ему обрушилась тяжелая резиновая дубинка. Правое ухо от удара было порвано в двух местах так, что вдоль щеки свисали какие-то лохмотья. Человек вскрикнул и повалился на землю. – Вот он! – заорал Оззи. С обеих сторон дома выбежали Пертл и Несбит. Джейк начал спокойно спускаться по лестнице. – Я сейчас вернусь, – бросил он Карле. Оззи схватил мужчину за воротник и заставил сесть на землю у стены дома. Человек был в сознании, удар Оззи только оглушил его. Установленный под окном ящичек находился всего в нескольких дюймах от него. – Имя! – потребовал Оззи. Голова мужчины качнулась, он застонал, но не сказал ни слова. – Я задал тебе вопрос, – угрожающим тоном напомнил Оззи, склоняясь над задержанным. Пертл и Несбит стояли чуть сбоку с револьверами в руках, слишком напуганные для того, чтобы хоть что-нибудь сказать или даже пошевелиться. Джейк не сводил глаз с ящичка. – Ничего вам не скажу, – услышали они. Подняв дубинку, Оззи со всего маху опустил ее на правое колено сидящего на земле человека. Раздался отвратительный хруст. Мужчина взвыл и схватился за искалеченную ногу. Оззи ударил его в лицо. Человек опрокинулся на спину, затылком проехавшись по стене дома. Неловко перевернувшись на бок, он издал новый вопль. Встав возле ящичка на колени, Джейк прижался к нему ухом. Он тут же вскочил и отпрыгнул на порядочное расстояние от окна. – Там тикает, – слабым голосом сказал он. Оззи склонился над бесформенной фигурой и медленно поднес резиновую дубинку к самому носу мужчины. – Перед тем как сломать каждую косточку в твоем поганом теле, я задам тебе еще один вопрос. Что в коробке? Ответа не последовало. Дубинка опустилась на левое колено. – Что в коробке?! – Динамит. – Сдавленный голос был едва слышен. Пертл выронил револьвер. Несбиту кровь так ударила в голову, что он вынужден был прислониться к стене дома, чтобы не упасть. Джейк побледнел, его колени дрожали. Он бросился к входной двери, крича Карле во весь голос: – Доставай ключи от машины! Ключи! – Для чего? – встревожилась жена. – Делай, что я говорю. Возьми ключи и бегом в машину! Взяв Ханну на руки, он пронес ее через кухню в гараж, осторожно уложил девочку на заднее сиденье машины. Затем помог усесться Карле за руль. – Трогай! И примерно полчаса не подъезжай близко к дому. – Джейк, что происходит? – требовательно спросила она. – Потом объясню. Сейчас нет времени. Просто уезжай. Покатайся где-нибудь минут тридцать. Держись подальше от нашей улицы. – Но почему, Джейк? Что вы там нашли? – Динамит. Машина выехала со двора и растворилась в ночной тьме. Когда Джейк вернулся, рука мужчины наручниками была прикована к газовой трубе, проходившей под окном. Человек стонал, временами извергая ужасные проклятия. Оззи аккуратно за ручку поднял ящичек и установил между сломанными ногами мужчины, ударом дубинки расставив их перед этим пошире. Раздался новый стон, более громкий. Оззи, его подчиненные и Джейк отступили подальше, не сводя глаз с распростертой на земле фигуры. Человек начал плакать. – Я не знаю, как его обезвредить, – стуча зубами, выдавил он. – Тебе стоит поторопиться, – посоветовал ему Джейк. Голова мужчины опустилась, он закрыл глаза, сжал губы. Дыхание его сделалось громким и частым. По лицу потекли струйки пота. Правое ухо походило на поникший осенний лист. – Дайте мне фонарик. Пертл вручил ему свой. – Мне нужны обе руки. – А ты попробуй одной, – велел ему Оззи. Мужчина осторожно положил пальцы на взрывное устройство. – Давайте-ка уберемся отсюда, – предложил Оззи. Вчетвером они укрылись в гараже, как можно дальше от мужчины с ящичком. – Где твои? – спросил Оззи. – Уехали. Ты не знаешь его? – Нет. – Никогда его не видел, – вставил Несбит. Пертл просто покачал головой. Оззи связался с дежурным, тот позвонил Райли, заместителю Оззи, взрывнику-самоучке. – А если он потеряет сознание и бомба взорвется? – спросил Джейк. – У тебя же есть страховка, Джейк. Или нет? – Это был Несбит. – Не время для шуток, – ответил Джейк. – Дадим ему несколько минут, а потом Пертл пойдет и посмотрит, что там с ним, – решил Оззи. – Почему я? – Хорошо, пойдет Несбит. – Мне кажется, это должен сделать Джейк. Дом же его. – Очень остроумно, – заметил Джейк. Они ждали и нервно переговаривались. Несбит опять отпустил какую-то дурацкую шутку относительно страховки. – Тихо! Я что-то слышал, – произнес Джейк. Они замерли. Через несколько секунд до них донесся крик задержанного. Выйдя во двор, мужчины медленно обошли угол дома. Пустой ящичек валялся в нескольких футах от стены. Рядом с человеком на земле лежало несколько шашек динамита. Между ног валялись большие круглые часы-будильник, опутанные проволокой. – Разрядил? – с опаской спросил Оззи. – Да, – тяжело дыша, ответил задержанный. Став рядом с ним на колени, Оззи забрал будильник и провода, но не прикоснулся к динамиту. – Где твои дружки? Никакого ответа. Оззи снял с пояса дубинку и придвинулся поближе. – Сейчас я начну ломать тебе ребра – по одному. Будет лучше, если ты начнешь говорить. Так где же твои приятели? – Поцелуй меня в задницу. Оззи поднялся и бросил быстрый взгляд вокруг – не на Джейка и полицейских, а на соседние дома. Не увидя никого, он занес над головой дубинку. Левая рука мужчины на наручниках свисала с металлической трубы. Дубинка попала точно в левую подмышку. Человек вскрикнул и дернулся. Джейку стало его почти жалко. – Где они? Нет ответа. Чтобы не видеть второго удара, Джейк отвернулся в сторону. – Где? Молчание. Оззи вновь поднял дубинку. – Стойте... пожалуйста, остановитесь, – умоляющим голосом произнес человек. – Так где же они? – Вниз по улице. В паре кварталов отсюда. – Сколько их там? – Один. – Что за машина? – Пикап. Красный «джи-эм-си». – Вызывайте патрульных, – приказал Оззи. Джейк в гараже с нетерпением дожидался возвращения жены. Она подъехала в четверть третьего. – Ханна спит? – спросил Джейк, открывая дверцу. – Да. – Хорошо. Пусть продолжает спать. Мы уедем отсюда через несколько минут. – Куда мы отправимся? – Обсудим это в доме. Наливая кофе, Джейк пытался выглядеть абсолютно спокойным. Карла была напугана, ее дрожь и злость мешали ему сохранять невозмутимость. Он рассказал жене о бомбе, описал задержанного мужчину и объяснил, что Оззи в настоящий момент пытается поймать его сообщника. – Я хочу, чтобы вы с Ханной отправились в Уилмингтон и оставались там с твоими родителями до окончания суда. Уставившись на чашку с кофе, она не произнесла ни слова. – Я уже позвонил твоему отцу и объяснил, что у нас произошло. Они тоже напуганы, они настаивают на том, чтобы ты жила у них, пока все это не кончится. – А если мне не хочется уезжать? – Прошу тебя. Карла. Как ты можешь спорить в такое время? – А что будет с тобой? – Со мной все в порядке. Оззи приставит ко мне телохранителя, и за домом они будут следить круглые сутки. Иногда стану ночевать в офисе. Со мной ничего не случится, обещаю. Ее это, похоже, не очень-то убеждало. – Послушай, Карла, голова у меня сейчас занята тысячей проблем. Мой клиент может попасть в газовую камеру, а до суда всего десять дней. Не могу же я отказаться от него! До двадцать второго я день и ночь буду в работе, а уж когда начнется процесс, ты в любом случае не смогла бы меня видеть. В данное время больше всего мне необходимо сознавать, что вы с Ханной в безопасности. Пожалуйста, поезжай. – Они собирались убить нас, Джейк. Они пытались нас убить. Спорить с этим было невозможно. – Ты обещал отойти от дела, если опасность станет реальной. – Об этом не может быть и речи. Нуз не разрешит мне – до суда почти ничего не осталось. – У меня ощущение, что ты лгал мне. – Неправда. По-моему, я просто недооценил опасность, но теперь слишком поздно. Она прошла в спальню и начала собирать вещи. – Вылет из Мемфиса в шесть тридцать утра. Отец встретит тебя в аэропорту Рэйли в половине десятого. – Да, сэр. Через четверть часа они выехали из Клэнтона. Джейк сидел за рулем. Карла даже не смотрела на мужа. В пять утра они позавтракали в мемфисском аэропорту. Ханна была невыспавшейся, но пришла в восторг, узнав, что летит к деду и бабушке. Карла почти ничего не говорила. Она могла и хотела сказать многое, но, как правило, супруги не спорили в присутствии дочери. Поэтому Карла неторопливо завтракала, пила кофе и смотрела на погруженного в газету мужа. Будто и не случилось ничего. Джейк расцеловал их на прощание и пообещал звонить каждый день. Самолет взлетел вовремя. В половине восьмого Джейк был в кабинете шерифа. – Так кто это такой? – спросил он от двери. – Ни малейшего представления. При нем ни бумажника, ни прав – ничего. А сам он молчит. – Может, его кто-нибудь опознает? На мгновение Оззи задумался. – Видишь ли, Джейк, сейчас это сделать довольно трудно. Слишком много пластыря у него на лице. – Рука у тебя тяжелая, – улыбнулся Джейк. – Ты шутить не любишь. – Он сам меня вынудил. Да и твоих возражений я что-то не слышал. – Нет, я хотел еще помочь тебе. А что там его дружок? – Спал в красном «джи-эм-си», примерно в полумиле от твоего дома. Террел Грайст. Из местных. Живет неподалеку от озера. По-моему, он дружен с семейством Коббов. Джейк повторил имя несколько раз. – Никогда о нем не слышал. Где он сейчас? – В клинике. В той же палате, что и первый. – Боже, Оззи, ты и ему переломал ноги? – Джейк, друг мой! Он оказал сопротивление при аресте. Мы были вынуждены утихомирить его. А потом нужно было провести допрос. Сотрудничать с нами он не хотел. – Что он сказал? – Не очень много. Сказал, что ничего не знает. Я и в самом деле убежден, что парень с динамитом ему незнаком. – Ты хочешь сказать, что они наняли профессионала? – Возможно. Райли осмотрел взрыватель и часовой механизм – он считает, что это очень грамотная работа. Мы могли бы никогда уже больше не увидеть ни тебя, ни твою жену с дочкой, ни твой дом. Часы были установлены на два ночи. Если бы не звонок, ты был бы мертв, Джейк. Так же как и твоя семья. Ощутив головокружение, Джейк опустился на диван. Он чувствовал себя так, будто кто-то ударил его ногой в пах. Его затошнило, чудовищная слабость разлилась по низу живота. – Ты уже отправил своих? – Да, – совсем слабым голосом ответил Джейк. – Думаю прикрепить к тебе кого-нибудь из своих ребят, на постоянной основе. Кого бы ты предпочел? – Мне все равно. – Как насчет Несбита? – Отлично. Спасибо тебе. – И еще. Ты, наверное, захочешь, чтобы об этом знало как можно меньше людей? – Если получится. Скольким твоим сотрудникам известно? – Только мне и тем двоим. Надеюсь, нам удастся сохранить это в тайне до тех пор, пока процесс не закончится, но гарантий я дать не могу. – Понимаю. Но ты все же попытайся. – Попытаюсь. – Я знаю, что ты это сделаешь. Я очень признателен тебе, Оззи. Приехав в офис, Джейк сварил себе кофе и растянулся на диване в кабинете. Он хотел немного вздремнуть, но сон не приходил. Глаза горели, он не мог смежить веки. Пришлось так и лежать на спине, уставившись на медленно вращавшиеся лопасти вентилятора. – Мистер Брайгенс, – раздался по интеркому голос Этель. Ответа она не услышала. – Мистер Брайгенс! Где-то в глубине подсознания Джейк услышал свое имя. Вскочив на ноги, он громко крикнул: – Да! – С вами хочет говорить судья Нуз. – Хорошо, хорошо. На непослушных ногах Джейк двинулся к столу. Посмотрел на часы: девять утра. Полчаса он все-таки подремал. – Доброе утро, судья. – Он старался, чтобы голос его звучал бодро. – Доброе утро, Джейк. Как дела? – Отлично, судья. Готовлюсь к процессу. – Я так и думал. Какие у тебя планы на сегодня, Джейк? «Что у нас сегодня?» – попытался сообразить Джейк, судорожно листая свой блокнот. – Никаких. Работаю у себя. – Тем лучше. Я хотел бы пригласить тебя пообедать у меня дома. Скажем, где-то около половины двенадцатого. – С радостью, судья. Какой-нибудь повод? – Поговорим о деле Хейли. – Отлично. Увидимся в одиннадцать тридцать. Нузы жили в приличном, довоенной постройки, доме довольно далеко от городской площади – в Честере. Семье жены дом принадлежал уже более столетия, и, хотя кое-какой мелкий ремонт и побелка ему не помешали бы, выглядел он все еще очень и очень достойно. Джейк еще не бывал у судьи в гостях, и с миссис Нуз он тоже не был знаком. Однако ему приходилось слышать о том, что она не упускала возможности подчеркнуть свою принадлежность к старинному аристократическому роду, когда-то весьма состоятельному, но впоследствии разорившемуся. Миссис Нуз была так же некрасива, как и ее муж. Марабу, и Джейку на мгновение стало интересно: а какие у них дети? Встретив Джейка у дверей, миссис Нуз соблюла все продиктованные приличиями правила вежливости и даже попыталась развлечь его какой-то незначительной беседой по пути во внутренний дворик, где, сидя в кресле, его честь пил чай со льдом и просматривал корреспонденцию. Рядом стоял небольшой стол, который прислуга накрывала к обеду. – Рад видеть тебя, Джейк, – тепло приветствовал его Марабу. – Спасибо, что заглянул. – Это я вас должен благодарить, судья. А у вас здесь очень славно. За супом и сандвичами с холодной курятиной они начали свой разговор. Будущий процесс представлялся судье тяжким, пугающим испытанием, хотя он никогда не признался бы в этом. Выглядел он очень усталым, так, будто дело уже легло на его плечи непосильной ношей. Он удивил Джейка признанием, что испытывает к Бакли сильнейшее отвращение. Джейк сказал, что прокурор вызывает у него точно такое же чувство. – Джейк, твое требование о перемене места суда сбивает меня с толку, – перешел к сути Нуз. – Я изучил представленные тобой материалы, просмотрел то, что передал мне Бакли, и лишний раз сверился с законами. Вопрос этот очень непрост. В прошлое воскресенье я участвовал в конференции окружных судей, ездил в Галф-Кост. Встретил там своего старого друга по колледжу, Дентона, – он теперь в Верховном суде. А одно время мы вместе работали в сенате штата и были очень близкиж Сам он из округа Дапри, это на юге Миссисипи, и он говорит что у них все только и судачат о деле Хейли. Люди останавливают его на улице, чтобы спросить, как он будет действовать, если обвиняемый или его адвокат подадут апелляцию. Там у каждого свое мнение по этому делу, а ведь Дапри в четырехстах милях отсюда. Так вот, если я дам согласие на перемену места, то куда же мы отправимся? Покинуть пределы штата мы не можем, а у нас, я уверен, люди не только слышали о Хейли, но и вынесли уже ему в душе приговор. Ты согласен? – Да, огласку дело получило очень широкую, – осторожно ответил Джейк. – Скажи мне, Джейк. Мы же не в суде сейчас. Поэтому-то я и пригласил тебя. Я хочу понять, что у тебя на уме. Про огласку мне и самому известно. Так куда же нам его переносить? – Может, куда-нибудь в дельту? – Тебе бы это пришлось по нраву, а? – улыбнулся Нуз. – Естественно. Мы смогли бы подобрать там отличное жюри. Такое, которое действительно разобралось бы в существе проблемы. – Да, и при этом оно было бы наполовину черным. – Я думал не об этом. – Ты и в самом деле веришь, что тамошние жители не решили для себя, виновен Хейли или нет? – Думаю, еще не все. – Ну, и куда же нам ехать? – А Дентон ничего не предлагал? – В общем-то нет. Мы говорили с ним о том, что суд обычно отказывает в перемене места, если к тому нет каких-то исключительных причин. Наш с тобой случай слишком сложен: противников у обвиняемого не меньше, чем сочувствующих ему. Да еще эта огласка. С помощью газет и телевидения об убийстве мгновенно становится известно всем, и детали происшедшего делаются всеобщим достоянием задолго до суда. А уж Хейли... Даже Дентон признал, что никогда ему еще не приходилось слышать об убийстве, столь подробно расписанном на потребу публике. Он тоже считает, что в нашем штате невозможно будет найти беспристрастных и объективных членов жюри присяжных. Предположим, суд состоится в округе Форд, и твоего подзащитного осудят. Ты подашь апелляцию с требованием перемены места. Но Дентон дал мне понять, что будет на моей стороне, – он не видит в перемене места никакого смысла. Он уверен, что в суде большинство поддержит меня в таком решении. Конечно, гарантии нет никакой, да и разговор у нас шел за хорошей выпивкой. Кстати, не хочешь глоток чего-нибудь? – Нет, спасибо. – Я просто не вижу никаких причин переносить суд из Клэнтона в другое место. Если мы пойдем на это, то станем обманывать себя, думая, что где-то можно найти двенадцать человек, которые не сделали еще никакого вывода относительно нашей с тобой головоломки. – Это звучит так, судья, будто вы уже пришли к какому-то решению. – Да, пришел. Суд переноситься никуда не будет. Он состоится в Клэнтоне. Мне и самому это не очень-то нравится, но оснований для перемены места нет. Кроме того, меня устраивает Клэнтон. До дома рукой подать, и кондиционеры в зале суда установлены. Протянув руку к папке, Нуз вытащил из нее конверт. – Вот мое решение, Джейк. Я отказываю защите в требовании перенести место судебного процесса. Копию я направил Бакли, это – для тебя. Здесь же находится и оригинал, и я был бы благодарен тебе, если бы ты сам зарегистрировал его в нашем суде. – Сделаю это с радостью. – Надеюсь, что поступаю правильно. Мне пришлось немало побороться с собой. – Да, задача не из легких. – Джейк почти сочувствовал ему. Вызвав прислугу, Нуз попросил принести джин и тоник. Затем он настоял на том, чтобы Джейк осмотрел его розарий, и почти целый час они провели вдвоем на зеленом газоне, восхищаясь цветами его чести. Мысли Джейка были заняты Карлой, Ханной, собственным домом, но он продолжал галантно изумляться той преданности, которую Марабу питал к своим великолепным розам. Вторая половина пятницы часто напоминала Джейку о днях учебы в колледже, когда он вместе с друзьями, если погода была не ахти, шел в их излюбленный бар, где они с наслаждением пили пиво и обсуждали новые правовые теории либо проклинали своих самоуверенных и беспощадных профессоров, или, когда день был теплым и солнечным, они загружали старенький «фольксваген» Джейка банками с пивом и мчались на берег озера Сардис полюбоваться активистками какой-нибудь женской организации, которые растирали свои великолепные бронзовые тела маслом для загара и не обращали ни малейшего внимания на призывные крики подвыпивших студентов-юристов. Как он скучал по тем беспечным денькам! Свой колледж он ненавидел, как ненавидел его любой студент. Но он скучал по друзьям, по тому времени – особенно по пятницам. Какой спокойной и безмятежной представлялась Джейку его тогдашняя жизнь, хотя временами давление было невыносимым, особенно на первом курсе, когда преподаватели, казалось, просто с цепи сорвались. Сейчас ему не хватало ощущения своей бедности, потому что в те времена, когда у него ничего не было, он и должен никому не был. Так же старались держаться и его приятели. Теперь же, с появлением доходов, Джейку приходилось испытывать постоянные волнения по поводу закладных, переплат, кредитных карточек – всего того, что принято называть «американской мечтой» или «дорогой к богатству». Хорошо, пусть он не станет богатым – но уж состоятельным-то наверняка? Он скучал по своему «фольксвагену», поскольку это был его первый автомобиль. И в отличие от «сааба» за него было заплачено полностью. Временами Джейк с тоской вспоминал свою холостяцкую жизнь, хотя и был, как считали все окружающие, да и он сам, счастлив со своей женой. А еще он очень соскучился по пиву – кружечному, баночному или в бутылке. Какая разница? Пил он только в компании с друзьями, а с ними-то Джейк и проводил большую часть своего времени. Но когда он учился в колледже, он пил далеко не каждый день, а напивался и того реже. Однако несколько раз и ему пришлось испытать тяжкое, мучительное состояние похмелья. Это он тоже помнил. Потом появилась Карла. Он встретил ее в начале своего последнего семестра, а через полгода они уже стали мужем и женой. Она была чертовски красива – это-то и привлекло внимание Джейка. Спокойная, чуточку высокомерная, как и большинство девушек из обеспеченных семей, студенток расположенного поблизости женского колледжа. Однако вскоре Джейк открыл для себя ее теплоту и робость. Он так и не понял до конца, как столь красивая женщина может мучиться от неуверенности в собственных силах. Карла была стипендиаткой отделения изящных искусств, она не имела никаких намерений относительно своей будущей работы. Ну, может, несколько лет учительницей в школе, но и то вряд ли. В ее семье деньги были, и ее матери никогда не приходилось работать. Джейку это нравилось: и обеспеченность семьи, и отсутствие у жены профессиональных амбиций. Ему нужна была такая жена, которая оставалась бы дома, хранила бы свою красоту, растила детей и не пыталась бы натянуть на себя штаны мужа, чтобы командовать всеми и всем. Словом, у них была любовь с первого взгляда. Однако Карла ко всякой выпивке относилась с отвращением. Когда она была ребенком, отец ее любил приложиться к бутылке, и с тех пор у нее сохранились самые неприятные воспоминания. Поэтому на протяжении своего последнего семестра в колледже Джейк завязал насухо. Отказавшись от пива, он даже потерял в весе фунтов пятнадцать. Выглядел он замечательно, чувствовал себя превосходно, плюс ко всему он был по уши влюблен. Но по пиву все же скучал. В нескольких милях от Честера находился небольшой магазинчик, в витрине которого висела фирменная эмблема пива «Коорс». В колледже Джейк предпочитал его всем другим, хотя к востоку от Миссисипи купить его было почти невозможно. В их колледже «Коорс» считался деликатесом, и протащить его в кампус было делом весьма прибыльным. Потом, когда продавать его стали повсеместно, большинство вновь вернулись к привычному «Будвайзеру»... Была жаркая, нет, знойная пятница. От Карлы его отделяло девятьсот миль. Ни малейшего желания возвращаться в офис Джейк не испытывал, тем более что все его дела могли вполне спокойно дождаться завтрашнего дня. Какой-то мерзавец хотел расправиться с ним и с его семьей. Изуродованный взрывом, его дом вычеркнули бы из Национального реестра памятников истории и культуры! До судебного процесса – вершины его профессиональной деятельности – было еще десять дней. Готовым к нему Джейк себя еще не ощущал, а нервное напряжение становилось невыносимым. С предсудебным требованием, столь важным для успеха процесса, у него только что все пошло прахом. И к тому же его мучила жажда. Остановившись, Джейк купил упаковку из шести банок «Коорса». Чтобы проехать шестьдесят миль от Честера до Клэнтона, Джейку потребовалось почти два часа. Он наслаждался переменой обстановки, пейзажем, пивом. Дважды он останавливался по нужде, а один раз – чтобы купить новые шесть банок пива. Чувствовал Джейк себя замечательно. В таком состоянии он мог пойти в одно-единственное место. Не домой, не в офис, не в суд, само собой, чтобы зарегистрировать там эту отвратительную бумажку, что вручил ему Марабу. Оставив свой «сааб» позади замызганного «порше», с банкой холодного пива Джейк пошел по дорожке. Как обычно, Люсьен сидел, раскачиваясь, на переднем крыльце, прихлебывая что-то из стакана и листая подшивку дел, в которых обвиняемые пытались доказать, что действовали, находясь в невменяемом состоянии. Закрыв папку, Люсьен заметил банку с пивом и улыбнулся своему бывшему сотруднику. Ухмыльнулся в ответ и Джейк. – По какому это случаю, Джейк? – Ничего особенного. Просто хотелось пить. – Понятно. А как же жена? – Она мне не указчик. Я сам себе голова. Сам себе хозяин. Если я хочу пива, то буду пить его, и она ничего мне не скажет. – Он сделал большой глоток. – Должно быть, ее нет в городе? – Отправилась в Северную Каролину. – Когда? – Сегодня, в шесть утра. Вылетела из Мемфиса вместе с Ханной. Поживет с ней у своих родителей в Уилмингтоне до конца процесса. У них там на пляже есть неплохой домик, в котором они обычно проводят лето. – Утром она улетела, а после полудня ты уже пьян. – Я не пьян, – ответил с достоинством Джейк. – Пока еще. – И давно ты пьешь? – Пару часов. Купил шесть банок, когда выехал от Нуза, это примерно в полвторого. А ты? – Как правило, я пью начиная с завтрака. Что ты делал у него в доме? – Он пригласил меня на обед, чтобы поговорить о суде. Отказался переменить место проведения процесса. – Что? – Ты же слышал. Суд будет в Клэнтоне. Люсьен сделал глоток из стакана и зазвенел льдом. – Салли! – зычно позвал он. Салли не спешила. – Он как-нибудь объяснил свой отказ? – Да. Сказал, что найти присяжных, которые были бы совершенно неосведомлены о деле, невозможно ни в одном округе штата. – Я говорил тебе про это. С точки зрения здравого смысла это абсолютно верно, но с точки зрения юридической предлог этот весьма слаб. Нуз не прав. Вышла Салли с напитками. Взяв у Джейка его пиво, она поставила его в холодильник. Отхлебнув, Люсьен облизал губы. Вытерев их тыльной стороной ладони, вновь поднес стакан ко рту. – Тебе понятно, что это будет значить? – Конечно. Полностью белое жюри. – Плюс еще канитель с апелляциями, которые посыплются, если Хейли признают виновным. – Не будь столь категоричен. По этому вопросу Нуз уже проконсультировался со своим дружком из Верховного суда штата. Он считает, что Верховный суд поддержит его. Он очень уверен в себе. – Он просто идиот. Я могу показать ему штук двадцать дел, в каждом из которых утверждается, что суд может и должен быть перенесен в другое место. Думаю, он просто боится пойти на это. – Чего ему бояться? – Кое-кто на него давит. – Кто? Люсьен восхищенно любовался цветом золотистой жидкости в своем объемистом стакане. Опустив в него палец, легонько помешал им кубики льда. Он усмехался с таким видом, будто давал понять, что знает нечто, но поделится своими знаниями, если только его начнут молить об этом. – Кто? – повторил Джейк, глядя на друга уже покрасневшими блестящими глазами. – Бакли, – с самодовольным видом выдал секрет Люсьен. – Бакли, – эхом отозвался Джейк. – Не понимаю. – Я знал, что ты этого не поймешь. – Не мог бы ты объяснить? – Думаю, что это мне по силам. Но дальше тебя это не пойдет. Информация в высшей степени конфиденциальная. Пришла ко мне из хорошего источника. – От кого? – Не скажу, не могу. – Кто у тебя источники? – настаивал Джейк. – Я ведь ответил тебе, что не скажу. Не скажу. Ну? – Как это Бакли смог надавить на Нуза? – Если ты в состоянии меня слушать, я объясню тебе. – Бакли никак не в состоянии влиять на Нуза. Нуз презирает его. Он сам сказал мне об этом. Сегодня, за обедом. – Я понял тебя. – Тогда как же ты можешь говорить о том, что Бакли давит на Нуза? – Если ты заткнешься, я поделюсь с тобой информацией. Осушив стакан с пивом, Джейк позвал Салли. – Тебе известно, насколько жесток Бакли, знаешь ты и о том, какую политическую проститутку он собой представляет. Джейк согласно кивнул. – Ты прекрасно понимаешь, с какой жадностью он ждет победы в этом суде. Если он выиграет, то это, как он считает, поможет ему перебраться в кресло Генерального прокурора. – Губернатора, – поправил Люсьена Джейк. – Какая разница. Словом, у него амбиции, так? – Так. – Сейчас он занят тем, что подговаривает своих политических сторонников на территории всего округа звонить Нузу и требовать от него, чтобы суд состоялся здесь, в Клэнтоне. Что-нибудь вроде: если перенесешь суд, прокатим тебя на следующих выборах. Оставишь его в Клэнтоне – поможем при переизбрании. – Я не могу в это поверить. – Ну и прекрасно. Только это правда. – Откуда ты знаешь? – У меня есть источники. – Кто ему звонил? – Один пример. Помнишь того громилу, что был шерифом в округе Ван-Бюрен? Мотли? ФБР добралось до него, но сейчас он уже вышел. У себя в округе очень известная фигура. – Я помню его. – Мне доподлинно известно, что он заходил в дом Вуза с двумя своими головорезами и очень настоятельно потребовал от Нуза, чтобы тот не вздумал переносить куда-нибудь суд. И это с подачи Бакли. – Что ответил им Нуз? – Они долго поливали друг друга грязью. Мотли пригрозил, что в следующие выборы судья не наберет в их округе и пятидесяти голосов. Он пообещал ему напихать в урны для голосования всякого мусора, спровоцировать черных, навыписывать кучу бюллетеней для тех, кто якобы уезжает и будет голосовать в другом месте, ну и прочие предвыборные штучки, которые в ходу у них в округе. И Нузу хорошо известно, что так они и сделают. – А чего ему об этом беспокоиться? – Не будь таким тупицей, Джейк! Он уже старик, а что он умеет делать, кроме того что быть судьей? Ты в состоянии представить себе, что он вдруг начинает заниматься юридической практикой? Да сейчас он получает шестьдесят тысяч в год. Он умрет с голоду, если его не переизберут. И так большинство наших судей. Так что ему ой как нужно держаться за свою должность. Бакли прекрасно знает об этом, поэтому-то он и науськивает своих дружков, говоря им, что грязного ниггера почти наверняка оправдают, если суд перенести в другое место. Вот они и давят легонько на судью. А Нуз что ж – Нуз ощущает на себе это давление. Некоторое время оба сидели в тишине, прихлебывая из стаканов и мерно раскачиваясь в креслах. Пиво в стакане Джейка было превосходным. – Даже больше того, – произнес после паузы Люсьен. – В каком смысле? – В смысле Нуза. – И что же это? – Он получил несколько угроз. Причем не политических. Он напуган до предела. Окружил свой дом полицейскими, не расстается с оружием. – Это ощущение мне знакомо, – негромко сказал Джейк. – Да, я слышал об этом. – О чем ты слышал? – О динамите. И кто же это был? Джейк был ошеломлен. Изумленными глазами он уставился на Люсьена, не в силах выговорить ни слова. – Не стоит и спрашивать. У меня есть связи. Так кто это был? – Никто не знает. – Похоже на работу профессионала. – Спасибо, утешил. – Можешь оставаться здесь. У меня пять пустых спален. Когда в четверть девятого Оззи остановил свою патрульную машину позади красного «сааба», уткнувшегося передним бампером в грязный «порше», солнце уже село. По асфальтовой дорожке шериф направился к высокому крыльцу. Люсьен увидел его первым. – Привет шерифу! – попытался он приветствовать Оззи, но язык повиновался ему уже с трудом. – Привет, Люсьен. А где Джейк? Люсьен кивнул в сторону от себя, где в углу крыльца в кресле-качалке лежало распростертое тело Джейка Брайгенса, адвоката. – Он прилег вздремнуть. – Люсьену очень хотелось чем-нибудь помочь шерифу. По скрипящим доскам Оззи приблизился к находящемуся в коматозном состоянии Джейку, из чьей груди вырывался довольно-таки миролюбивый храп. Несильно Оззи ткнул лежащего кулаком под ребра. Джейк раскрыл глаза и без всякого успеха попытался сесть. – Карла не смогла тебя разыскать и позвонила мне. Она жутко волнуется. Звонила тебе с полудня и нигде не могла застать. Никто тебя и не видел. Она думает, тебя уже нет в живых. Джейк принялся тереть глаза, кресло под ним заходило взад-вперед. – Скажи ей, что я жив. Скажи ей, что ты видел меня, разговаривал со мной и у тебя нет и тени сомнения в том, что я не мертв. Скажи ей, что я позвоню завтра утром. Скажи ей, Оззи, прошу тебя, скажи ей. – Ну уж нет, дружище. Ты теперь взрослый мальчик, ты сам позвонишь ей и все скажешь. Развернувшись, Оззи начал спускаться по ступенькам. Удивлен он ничуть не был. Кое-как поднявшись, Джейк проковылял в дом. – Где тут телефон? – прокричал он Салли едва не в самое ухо. Набирая номер, он слышал, как Люсьен на крыльце залился гомерическим хохотом. |
||
|