"Заговор Древних" - читать интересную книгу автора (Грацкий Вячеслав)

Глава семнадцатая

Клубок стремительно несся вперед, лавируя меж деревьев, перепрыгивая валежины и выворотни, протискиваясь средь густых зарослей. За ним также ловко и бесшумно следовала девушка, а по пятам, будто стадо обезумевших вепрей, сквозь лес продирались ее спутники. За спиной вовсю трещали кусты, хрустели ветви и молодые деревца, случайно задетые крепкими плечами. Иногда ей даже хотелось оглянуться, проверить, может действительно, вепри?

Они бежали все утро. Пару раз останавливались, переводили дух и снова неслись вперед. Виста лихорадочно напрягала память, пытаясь не пропустить знакомые окрестности и надеясь подобраться к ведьмаку незамеченным. Но ее планам не суждено было сбыться. Вырвавшись из густых зарослей на очередную поляну, она замерла, оказавшись прямо перед логовом ведьмака. Сзади, тяжело дыша, из кустарника вывалились ее спутники.

Клубок подкатился к дому и остановился возле ног Тайкеса, мирно сидевшего на завалинке. Он с любопытством подхватил клубок, покрутил в руках, осматривая.

— Кто это для вас расстарался? — он задумчиво потер переносицу, брезгливо отбросил клубок, и, наконец, обратил внимание на людей.

— Что-то вы долго… — улыбнулся он. — Я уже заждался, подремать успел… Так-так, в ваших рядах пополнение.

Он с интересом изучал Лютобора. Атаман же, пробуравив Тайкеса тяжелым взглядом, наморщил лоб, пытаясь что-то вспомнить, пробормотал:

— А ведь где-то я уже видел этого мерзавца!

Мстислав хмурился, чувствуя, как учащается пульс. Он хорошо запомнил, с какой легкостью Тайкес вырезал охрану князя и едва не прикончил самого витязя. Несомненно, перед ним находился самый опасный противник из всех, кого он успел повстречать в течение своей короткой, но достаточно бурной жизни. Страх заворочался внутри, змеей обвился вокруг сердца, слегка сжал, пробуя на прочность. Мстислав стиснул зубы. Бессмысленно обманывать себя — он боялся этого человека, несмотря на его бездоспешность, несмотря на его невысокий рост и совершенно не богатырское сложение! Да, он боялся его, но теперь это не имело никакого значения. Он будет биться с ним, и он должен победить, потому что путь к ведьмаку лежит через него. И пусть на стороне Тайкеса хитрость и воинское умение, но он всего лишь убийца, обыкновенный наемный убийца! Не то, что он, Мстислав, лучший воин в княжьей дружине! Правда, в младшей дружине, но это уже не столь важно. Важно другое — в руках витязя судьба самого князя, да что князя — судьба всей Руси и… судьба девушки по имени Виста! Он просто не может не победить!

Мстислав расправил плечи, выдавил из себя снисходительную усмешку.

— Нам не нужна твоя жизнь, — сказал он. — Нам нужен ведьмак!

— Ишь ты, какой шустрый, — удивился Тайкес. — Да я вроде свою жизнь тебе и не предлагал…

— Где ведьмак? — угрожающе спросил Мстислав.

— Где ж тебя, парень, научили так грубить? — по-прежнему спокойно поинтересовался Тайкес. — Неужто в княжьих палатах? Впрочем, чему я удивляюсь, там всякого отребья навалом!

Мстислав молча снял с себя перевязь с Лунным мечом, передал ее девушке, обнажил второй меч.

— Готовься к бою, тварь.

Тайкес лениво поднялся, потянулся, хрустнув суставами.

— Да мне не нужно готовиться, парень, я же не обвешиваю себя мечами, как гирляндами! Кстати, ты не хочешь выбрать тот, что длиннее? Мне кажется, немного чародейства тебе не помешает!

Но Мстислав мотнул головой.

— Я не хочу, чтобы тебя убил мой меч! Я хочу убить тебя сам!

— Постой, Мстислав, — неожиданно вперед витязя заступил Лютый. — Дозволь мне сначала! У меня к нему старый должок.

— Опять твой знакомец? — повернулся к нему удивленный Мстислав.

— Я сам удивляюсь, — развел руками Лютый. — Похоже, Мстислав, наши дороги не зря пересеклись. С тобой куда не сунусь — все лица знакомые, сначала оборотень, теперь вот этот ублюдок!

— Эй, парни, — окликнул их Тайкес. — Сколько можно болтать, давайте быстрее, я еще не обедал… Ежели дрожь в поджилках, так можете все сразу, что время-то зря терять.

— Много чести будет, ежели все сразу! — процедил Мстислав. — Будь осторожен, Лютый.

К Лютому подскочила Виста, что-то зашептала на ухо, но тот отмахнулся, отодвинул ее в сторону. Затем торопливо застегнул шлем, и, прикрывшись щитом, решительно шагнул навстречу Тайкесу.

— Ты помнишь Муромский лес? — ярость бурлила в голосе атамана, готовясь выплеснуться на врага.

— Избавь меня от воспоминаний! — скривился Тайкес. — Я не запоминаю всех букашек, что угодили под мой сапог!

Он встретил Лютого презрительным взглядом, но уже в следующее мгновение ему пришлось змеей извиваться под обрушившимся на него градом ударов, а его улыбка быстро сползала, сменяясь неким подобием озабоченности. Очевидно, он не ожидал от пожилого воина такой прыти.

С любопытством подался вперед Мстислав, заметив несколько интересных и эффективных приемов, от которых Тайкес увернулся лишь в самый последний момент. Лютый действовал столь быстро и ловко для своего возраста, что витязь едва не поверил в его победу.

— Тайкес играет с ним, — прошептала Виста.

К несчастью, она была права. Увлекшись отличной техникой боя в исполнении Лютого, Мстислав не сразу обратил внимание на чрезмерную пассивность Тайкеса, практически не отвечавшего на атаки противника. Он ловко уклонялся, иногда придерживал меч Лютого, но чаще просто уходил в сторону, несмотря на благоприятные моменты для встречной атаки. Лишь изредка он делал быстрые атакующие движения, но всякий раз резко обрывал их, не доводя до удара.

— Чего он добивается? — тихо спросил Мстислав. — Почему не убьет сразу?

Девушка пожала плечами.

— Может быть, разогревается перед боем с тобой…

Лютый выдыхался. С каждой минутой его движения замедлялись, он все чаще проваливался вслед за ударом. В один из таких моментов Тайкес не стал сдвигаться в сторону, лишь чуть-чуть повернулся, пропустил клинок Лютого вплотную к себе и резко ударил носком сапога в запястье противника. Рука атамана разжалась, но раньше, чем его меч коснулся травы, он успел ударить с другой руки, пытаясь зацепить голову противника окованным железом краем щита.

Тайкес ловко поднырнул под щит, кувырком ушел в сторону. А Лютый вдруг зашатался, бросил удивленный взгляд на свой левый бок, где сквозь разрезанную кольчугу стала просачиваться кровь, упал на колени, навалился на щит, удерживаясь от падения.

— Ну что, старик, вижу, ты не хочешь умереть в постели, ждешь славной смерти в бою? — усмехнулся Тайкес.

Он медленно подходил к Лютому, поигрывая мечом.

— Оставь его! — крикнула Виста.

Тайкес удивленно посмотрел на нее.

— Если наемный убийца проявляет гуманность — жди беды, — заметил он насмешливо. — Помнишь такую мудрость, детка?

— Я помню другую, если можешь убить — не медли! — ее глаза вспыхнули торжеством.

Тайкес дернулся назад, еще не понимая, откуда ждать опасности, но уже чувствуя, что где-то ошибся, что-то не учел. Услышал знакомый щелчок, хорошо знакомый ему щелчок, производимый маленьким, размером с ладонь, самострелом, но уклониться уже не успел. Маленькая стальная стрела, сорвавшаяся с руки Лютого вонзилась точно в шею. Тайкес отлично знал, как эффективно это оружие на близкой дистанции, он знал, что Ночные Лезвия широко используют его. Щелкни оно в руках Висты — он успел бы увернуться. Но Лютый находился слишком близко, да и появление самострела в его руках оказалось слишком неожиданным.

Тайкес тут же вспомнил, как перед боем Виста шепталась с Лютым — тогда же она и передала ему самострел!.. Зажав кровоточащую рану, Тайкес бросился назад, в дом. Или его хорошая, хоть и запоздалая реакция, или неверная рука Лютого, но рана оказалась не смертельная! Главная артерия не задета, трахея цела — он будет жить! Конечно, если они не добьют его.

Словно уловив его мысль, лицо девушки прорезала хищная усмешка. Она рванулась вперед, но ее остановила железная рука Мстислава. Она попробовала освободиться, но, наткнувшись на его суровый взгляд, прекратила трепыхание.

— Это бесчестно!

— Это жизнь, а не ваш дурацкий поединок! — отчаянно вскрикнула она. — Сейчас ты рискуешь не только своей жизнью и честью! От тебя зависит судьба князя, и ты не можешь погибнуть просто от переизбытка дурости, что зовешь честью!..

— Лучше помоги Лютому! — тихо, но четко сказал витязь.

Его глаза вспыхнули таким гневом, что она не посмела ослушаться. Поспешно склонилась над раненым, стараясь не глядеть в сторону Мстислава, страшась снова увидеть то, что, кажется, только что мелькнуло на его лице — презрение к ней.

— Тайкес! — громыхнул голос Мстислава. — Укажи дорогу к ведьмаку, и мы оставим тебе жизнь.

Мстислав стоял перед входом в дом, раздумывая, не войти ли ему туда, когда Тайкес появился вновь. Лицо Тайкеса осунулось, побледнело, на шее алел свежий шрам, но глаза по-прежнему пылали неугасимым огнем.

Они сшиблись в полном молчании. Мстислав знал, что нельзя вступать в бой, полыхая гневом, как змей пламенем. Он прекрасно знал, что чистое сердце и холодный ум есть слагаемые победы, но поделать с собою уже ничего не мог. Гнев разрывал его на части. Гнев на Висту и Лютого, за их бесчестные приемы, на себя, за то, что эти люди — его друзья, на Тайкеса, за то, что тот, хоть и наемный убийца, но сражается честно, а значит, нет оправдания его друзьям.

А еще он злился, потому что ему пришлось биться не с демоном в человечьем обличье, вырезавшим в прошлый раз княжьих дружинников, как цыплят, и опозорившим его, обезоружив и оставив в живых. Увы, но раненый Тайкес был не похож на того демона, в лучшем случае на его бледную тень. Да, он оставался по-прежнему опасен, даже смертельно опасен, но демоном он уже не был!.. И винить за это надо было Висту, эту настоящую подколодную змею, умело свившую в его сердце гнездо и беспрестанно травившую его ядом…

И все-таки, несмотря на бушующую ярость, несмотря на раненого противника, это был, пожалуй, лучший бой в его жизни. Он сражался, используя столь разнообразную технику боя, что временами удивлялся себе. Когда же и где он успел изучить ее?

И вдруг, самым краем глаз, он заметил длинные ряды могучих воинов, обступавших поляну. Они стояли в полном боевом облачении и лишь шлемы мирно покоились в руках, обнажая суровые мужественные лица. Судя по доспехам и оружию воины принадлежали разнообразным народам. Но самые могучие стояли вовсе без доспехов, их мощные развитые фигуры были небрежно прикрыты лишь звериными шкурами, а в толстых, перевитых чудовищными мышцами руках лежали огромные каменные топоры. Все воины стояли в одном плотном строю, плечом к плечу, стояли молча, хмуро наблюдая за боем и не выказывая никаких чувств. Витязь не знал кто они, не знал откуда они здесь взялись, но почему-то твердо ощущал, что не должен ударить лицом в грязь, не должен их подвести. Иногда кто-то из воинов недовольно качал головой, одним прыжком приближался к витязю и будто сливался с ним в единое целое, а на Тайкеса тотчас же обрушивался ураган сильных и неожиданных ударов…

Мстислав постепенно теснил Тайкеса, заставляя его защищаться и отступать, а тот никак не мог понять, откуда молодой витязь владеет столь изощренным арсеналом боя. Манера боя витязя менялась столь быстро, что Тайкес едва успевал приспосабливаться к нему, едва успевал защищаться, так что о контратаке не могло быть и речи. Он ждал лишь ошибки витязя, одной единственной ошибки, потому что ни один человек не может вести бой без ошибок.

Испарина выступила на лбу Тайкеса, в глазах проступил и быстро спрятался страх, но Мстислав успел заметить, успел ощутить его растерянность и постарался усилить натиск. Еще чуть-чуть дожать и все — Тайкес сломается! И пусть победа над раненым противником не принесет ему славы, пусть, ведь не будешь же объяснять, что иной раненый опаснее десятка здоровых бугаев. Главное, что он на один шаг приблизится к проклятому ведьмаку, а значит приблизит освобождение князя!

Глаза Мстислава зажглись победным торжеством. Он больше не видел витязей, окружавших поляну, он видел только свой завершающий удар, он даже наметил место, куда должен был упасть поверженный враг. Оставалось совсем немного, когда с ясного безоблачного неба сорвалась и ударила в него молния. Подбородочные ремни лопнули, шлем покатился по траве, а прямо перед витязем показалось хищное, оскаленное в жуткой гримасе лицо Тайкеса. Его глаз неожиданно подмигнул Мстиславу, а затем рукоять его меча обрушилась на витязя, погрузив в беспамятство.

Он очнулся быстро. Голова разрывалась от боли, но самая жуткая боль жгла изнутри — Тайкес перехитрил его! Мстислав заскрипел зубами, попробовал разлепить глаза. Мир закружил вокруг него в безумном хороводе и витязь поспешно зажмурился.

— Ты плохой боец, — тихий голос Тайкеса раздался совсем рядом, заставив витязя вздрогнуть. — Много силы, мало ума. Удивительно, как тебя раньше не прибили. Еще удивительнее — что меня остановило. Что ж в тебе такое… Странное…

Тайкес замялся, подыскивая слова, но витязь уже не слушал его. Он вдруг понял, что все это уже было с ним. Похожий бой, похожие слова, все, как в тот роковой день, когда он потерял старшего брата…

Также падал в траву шлем, падал он сам, обливаясь кровью из разбитого носа, а рядом высилась фигура старшего. Ты опять проиграл, говорили его глаза, ты опять увлекся, значит, ты труп, а его меч возносился вверх, будто он намеревался пригвоздить младшего к земле. В тот день Мстислав почему-то испугался. Меч брата был учебный, из дерева, и никак не мог пробить тонкой, но прочной кольчуги на теле младшего. Да и не бывало такого, чтобы старший тыкал его в грудь, обычно он вонзал меч в землю, рядом с младшим, что и означало конец боя. Но Мстислав отчего-то испуганно вскрикнул, остановив движение старшего…

Будто ледяные пальцы коснулись сердца витязя и Мстислав почуял приближение смерти. Он приоткрыл глаза, намереваясь встретить ее, как полагается воину, лицом к лицу. В глазах еще прыгал в сумасшедшей пляске лес, но сквозь него вдруг отчетливо проступил силуэт Тайкеса, вознесшего клинок таким до боли знакомым движением, что губы Мстислава шевельнулись сами собой, сложившись в полузабытое имя.

— Ладомир!

Мстислав не понял, что остановило завершающий удар, то ли имя брата, неведомым путем обретшее волшебную силу, то ли мелькнувшая за спиной Тайкеса Виста, злая и сосредоточенная. Но удар не последовал. Тайкес вздрогнул всем телом, не оглядываясь, отмахнулся от девушки, та полетела прочь с почему — то довольной улыбкой, а глаза его впились в лицо Мстислава с такой силой, будто хотел убить взглядом.

— Что??? Что ты сказал?

Сильные руки рывком подняли Мстислава, встряхнули, а глаза по-прежнему сверлили витязя, будто надеялись вытащить наружу нечто очень-очень ценное. Почувствовав себя немного лучше витязь попытался высвободиться из рук противника, но тот держал крепко. Мстислав покосился на его меч, лежавший в траве. Сейчас бы кулаком промеж глаз, мелькнула мысль, но воплотить ее в дело он не успел. Ноги Тайкеса неожиданно подогнулись и он стал сползать вниз, цепляясь за витязя, так что опешивший Мстислав невольно придержал обмякшее тело. Укладывая его на землю, витязь нащупал нечто твердое на его спине — это торчал нож, вбитый по самую рукоять. Витязь оглянулся на девушку, поймал ее счастливый взгляд. Значит, это ее удар в спину остановил Тайкеса!

Странно, но Мстислав не почувствовал радости. Даже наоборот, почему-то болело сердце, будто пронзив врага, лезвие дотянулось и до него. Повинуясь смутному, непонятному чувству вины перед умирающим, Мстислав уложил его голову на колени, прислушался к его бормотанию.

— Имя… Назови имя отца… — шептал Тайкес.

— Моего отца? — удивился Мстислав, пожал плечами, почему не сказать. — Его звали Кречет Белое Перо. Он был великим воином… Никто не мог победить его в открытом бою! Потому его подло убили разбойники, захватив врасплох, безоружного…

Мстиславу было больно говорить об этом. Он был единственным, кто уцелел во время той резни, какую учинили разбойники в его доме. Когда они ворвались во двор, мать сунула ему в руки деньги и велела бежать к брату, то есть к его дяде, в Царьград. Обратно, на Русь, он вернулся спустя несколько лет. Выросший и заметно окрепший, он вернулся, лелея две заветные мечты — вступить в легендарную дружину князя Владимира и найти убийц отца. И если первая сбылась на удивление легко — Владимир крайне радушно и благожелательно принял его, сделав доверенным дружинником по особым поручениям, то вторая так и осталась мечтой. Поди, попробуй, отыщи на Руси среди тысяч и тысяч разбойничьего люда тех самых убийц…

Глаза Тайкеса закрылись, а когда открылись вновь, на витязя смотрел будто другой человек. Жестокость ушла из его лица, глаза осветились непонятной радостью, даже некоей умиротворенностью.

— Не разбойники, нет, — прошептал Тайкес. — Это были не разбойники, Мстислав…

— Откуда ты знаешь? — голос Мстислава дрогнул.

Что-то происходило у него внутри, что-то перекручивало душу, вытаскивая на свет нечто давно забытое… Он вгляделся в лицо Тайкеса. Неужели этот наемник что-то знает про его отца?

Губы умирающего скривились.

— А ты ведь первый… назвал меня… Мстислав… Твое сердце признало. Разум — нет. Доверься сердцу, Мстислав. Оно всегда думало у тебя быстрее…

Сердце забилось с такой силой, будто готовилось выпрыгнуть из груди и убежать в лес, подальше от этой глупой, тупой головы, ничего не видящей и не замечающей. Ум Мстислава еще пыжился, искал какие-то объяснения, оправдания, но язык, повинуясь внезапному порыву, вновь повторил заветное имя:

— Ладомир?

Губы Тайкеса — или Ладомира? — расплылись в счастливой улыбке.

— Ты — живой? — глупый вопрос сорвался с языка Мстислава.

Разум наотрез отказывался признавать в этом человеке, едва не убившем его, родного брата, но чувства, чувства били через край, сжимая в стальные тиски сердце, перехватывая дыхание. Всматриваясь в лицо умирающего, витязь вдруг с ужасом понял, что не может узнать в нем брата. Юный отрок, какого он помнил, совсем не походил на этого закаленного жизнью мужчину.

Ну что ж, пусть так, пусть он не может узнать лица брата, но он не может не узнать его удара! Ведь Тайкес ударил плашмя, хотя мог запросто отрубить башку! Мог, но не сделал этого. Он ударил так, как всегда бил его старший брат, пытаясь остановить разъяренного младшего…

— Ладомир, брат!

Мстислав бережно, чтобы не задеть рану, обнял его. Подобие усмешки плясало на непослушных губах Тайкеса, нет, теперь уже Ладомира, но глаза его подозрительно блестели.

— Брат, ты сказал, что знаешь, кто убил отца? Если не разбойники, то кто? Скажи, я найду их!

— Все они мертвы, Мстислав. Я убил их. Остался тот, кто послал. Я не смог. Или не захотел. Не знаю. Слишком долго я искал…

— Кто? Назови мне его имя, брат? — голос Мстислава стал хриплым.

Ответ на этот вопрос показался ему сейчас важнее всего на свете, важнее поисков ведьмака, даже важнее нашедшегося брата!

— Ты не поверишь. Но я не хочу унести это с собой…

Глаза Ладомира устало закрылись, похоже, его силы были на исходе.

— Это тот, кому ты служишь. Тот, кого ты хочешь спасти. Князь Владимир…

— Нет! — прошептал недоверчиво витязь. — Не может быть!

— Будешь… мстить, — губы умирающего еле-еле шевельнулись, — подучись… убивать… у этой… Висты…

Ладомир умер, умер уже во второй раз в жизни Мстислава, но теперь — в последний. Смерть смягчила черты его лица, разгладила морщины, и только теперь витязь смог уловить сходство между тем серьезным подростком, которого он помнил, и этим суровым воином.

— Ты поверил ему, Мстислав? — в голову Мстислава ворвался злой голос девушки. — Ты поверил? Это ложь! Если бы он был твоим братом, разве ты не узнал бы его раньше, еще тогда, в той злополучной роще? Неужели не понятно, что это еще одна ловушка! Им не удалось остановить тебя силой, теперь они пробуют хитростью, возненавидишь князя — сам остановишься! Такие подставы нередко практиковали в моем клане и всегда с неизменным успехом! Опомнись Мстислав, не вздумай верить ему!

Она кричала еще что-то, но Мстислав уже не слышал ее, полностью погрузившись в свои мысли. Откликнулся Лютый.

— Обожди, Виста. Быть может, он сказал правду… Я кое-что знаю о нем! Несколько лет назад, под Муромом, я встретил его в первый раз… Он пришел в нашу шайку, чтобы убить одного из нас, но по ходу дела едва не перебил всех… Так вот, тот человек, которого он убил, бахвалился на пьяную голову, что служил раньше в дружине Владимира. Служил до тех пор, пока не принял участие в каком-то тайном деле, после чего ему и еще целому отряду дружинников пришлось покинуть Киев и разбрестись по дальним заставам. А уж оттудова, от безделья и скуки, он ушел к нам…

— Это совпадение! — воскликнула девушка. — Он наемный убийца, который за деньги будет убивать кого угодно и где угодно, даже в лесу среди разбойников!

— А это — тоже совпадение? — тихо спросил Мстислав, указывая на перстень на пальце покойного. На нем отчетливо серебрился рельефный силуэт хищной птицы — кречета. — Это перстень отца…

Дом встретил девушку как старую, добрую знакомую. Она живо представила огромного, мощного, но добродушного пса, который повизгивая от удовольствия вертелся возле нее, норовя лизнуть. По каким причинам дом столь радушно отнесся к ней, можно было только догадываться, но Виста сильно подозревала, что оказалась единственной, кто пожалел это несчастное существо. Не зря в их первую встречу ведьмак остерегал ее от проявления чувств, предпочитая, видимо, более суровое обращение.

Уловив желание девушки пообедать, дом быстро накрыл на стол, однако, еду мужчинам ей пришлось выносить наружу. При их приближении к порогу дом принимался нервничать — двери и ставни начинали хлопать, а домашняя утварь дрожать и подпрыгивать…

Мстислав механически жевал, не глядя бросая в рот всю пищу, что подсовывала ему девушка, время от времени поглядывал на фамильный перстень. Если у витязя и оставались какие-либо сомнения, то этот перстень развеял их окончательно и бесповоротно.

Совершенно противоположное действие перстень произвел на девушку. Теперь она была абсолютно уверена, что Тайкес не был братом Мстислава, что его предсмертное признание лишь очередная ловушка хитроумного ведьмака и старейшин клана. Ночные Лезвия всегда готовили свои операции скрупулезно, не упуская из внимания не одной детали. Неудивительно, что они раскопали подноготную витязя, раздобыли фамильный перстень и подготовили подобный вариант на случай гибели Тайкеса. Но, понимая состояние витязя, она больше не стала делиться своими соображениями. Да это сейчас и не было столь важно — брат он или не брат. Важнее было, поверил ли он в убийцу отца…

Наконец, витязь поднялся, поднял тело Тайкеса и, не обратив внимания на предостерегающие слова Висты, отнес его в дом. Тот заходил ходуном, в витязя полетела посуда, сверху посыпались какие-то склянки, но Мстислав и бровью не повел. Утварь билась об его кольчугу, усыпая пол осколками, хрустела под ногами, но витязь продолжал неумолимо двигаться. Он уложил Ладомира на стол, поцеловал его, и неторопливо удалился. Разжег небольшой костер, подпалил несколько сухих веток и забросил их вовнутрь и на крышу.

Дом занялся не сразу. Казалось будто он отчаянно сопротивлялся какое-то время, мелькавшие то тут, то там языки пламени то и дело гасли, но ветер неожиданно усилился и предрешил его участь. Вскоре огромный ревущий столб пламени охватил дом и людям пришлось отойти на край поляны.

— Нам надо идти, — неожиданно сказал Мстислав.

Виста пристально поглядела на витязя. Именно сейчас решалась судьба великого князя. Лицо витязя было злое, собранное.

— Мы должны спешить! Русь ждет князя!

— Куда? — недоуменно спросил Лютый. — Мы по-прежнему не знаем, где его искать!

— Я понимаю, но мы должны искать…

В горящем доме что-то с шумом лопнуло и людей оглушил раскатистый хохот.

— Ведьмак! — первым узнал голос Мстислав. — Где ты спрятался, проклятый?

Пламя над домом неожиданно изменило форму, причудливо изогнулось и сложилось в гигантское лицо.

— Он самый! — огненные губы изогнулись в усмешке. — Только не предлагайте мне честный бой, ребятки! Развлекайтесь уж как-нибудь без меня!

— Я найду тебя, грязный урод! — пообещал витязь.

— Зачем тебе я? — прикинулся удивленным ведьмака. — А может тебе все-таки нужен не я, а, скажем, душа князя?

— Где ты спрятал ее, ведьмак? Наверняка, в каком-нибудь кристалле, алмазе, скорее всего, не так ли? — спросила Виста.

— О-о-о, это наша маленькая девочка-убийца? — ведьмак удивленно приподнял бровь, словно только разглядел ее. — Белоян все-таки спас тебя… Впрочем, я так и предполагал. Он любит кичиться своим гуманизмом!

— Зачем ты здесь, ведьмак? Если ты не хочешь сразиться, зачем ты здесь? — спросил Мстислав, сжимая кулаки.

— Ну, как же, должен же я вкусить этот сладкий миг торжества, взглянуть на ваше бессилие… Приятно все-таки!.. — он довольно рассмеялся. — Но на самом деле я принес вам радостную весть!

Они молча смотрели на него, а ведьмак, похоже, радовался, глядя на их явное недоумение.

— Я скоро верну душу вашего князя! Вы же этого добиваетесь или нет?

— Ты лжешь! — одновременно вскричали Мстислав и Виста.

— Что за молодежь пошла! — ведьмак осуждающе покачал головой. — Можете передать вашему медведеглавому, что не далее, как завтра, князь придет в себя и будет чувствовать себя гораздо лучше!

— Это какая-то подлая хитрость, — заметил Лютый.

Огненная голова вдруг накренилась, вытянулась в сторону людей и они были вынуждены отшатнуться, спасаясь от страшного жара.

— Хитрость? — переспросил ведьмак. — Нет, Лютобор, я не душегуб какой-нибудь вроде тебя, который только и ждет удобного случая ударить в спину!

Сотканное из языков пламени лицо ведьмака повернулось к витязю.

— Кстати, Мстислав, у тебя опасная компания! Этот разбойник зарежет вас при первой же возможности! А эта девка… Слишком привыкла убивать, слишком привыкла распоряжаться телом, как полезной вещью… Из нее не выйдет порядочной жены, если ты вдруг что думал на этот счет!

Ведьмак неприятно расхохотался, а его огненная голова стала медленно уползать назад, растворяясь в бушующем пламени.

— Прощайте! Но имейте ввиду, я не лгал вам! Князь скоро восстанет! И будет умнее и краше прежнего, — раздался короткий смешок и голова окончательно исчезла.

— Что означают его слова? — немедленно спросил Мстислав, но заметив хмурое лицо Лютого и прикусившую губу Висту, уточнил вопрос. — Он действительно хочет вернуть князя?

— Это ложь! — воскликнул Лютый. — Я не знаю, что он задумал, но колдуны не отступают от задуманного, если им не прижечь хвост! Мы должны во чтобы то ни стало разыскать его!

— Лютый прав, у нас теперь вообще нет времени! — согласилась Виста. — Он обещал завтра вернуть князя, поэтому мы должны достать его раньше!

— Что он хочет сделать с князем? — нахмурился Мстислав. — Что он замыслил?

— Я могу только гадать. Возможно, он хочет поселить в князя чужую душу, но это опасно, обман легко заметят, — принялась рассуждать девушка. — А быть может, он нашел способ подчинить князя своей воле?

— Так или иначе, но нам надо спешить. Вот только где искать этого гада? — Мстислав в сердцах ударил кулаком в дерево.

Они надолго замолчали, пока Виста не решилась заговорить.

— Мстислав! У меня есть вариант!

Порывшись в карманах, она достала на свет небольшое перышко.

— Что это? — изумился Лютый.

— Это самый быстрый путь к ведьмаку! — Виста улыбнулась, но улыбка вышла вымученной. — Если ты не передумал спасать князя, Мстислав, я найду его для тебя!

Девушка говорила непонятно, но сейчас было не время доискиваться до скрытого смысла ее слов.

— Что значит — передумал?! Как бы там ни было, Владимир мой князь, я присягал ему и буду спасать любой ценой! — он с силой сжал челюсти, заставив желваки шевельнуться. — Если ты можешь помочь — действуй без промедления!

Виста подбросила перышко высоко вверх, что-то пробормотала. Тотчас воздух заискрился, затем искры обозначили контуры человечьего тела и вскоре на поляне стоял рослый мужчина с обаятельной улыбкой.

— Я рад снова видеть тебя, красавица! Вижу, ты решилась?

— Решилась, Змиулан, решилась… Нам необходима твоя помощь!

— Ты готова платить?

— Готова! — решительно сказала девушка, встретив взгляд Змиулана.

— Замечательно! Чего же ты хочешь от меня, прекрасная дева?

— Нам нужно найти ведьмака, точнее его жилище! И как можно быстрее!

— Что за ведьмак? — вскинул Змиулан брови.

Виста махнул рукой в сторону горящего дома.

— Совсем недавно он жил здесь! Нам нужно найти, где он прячется теперь!

Змиулан пригляделся к пламени, зачем-то принюхался, а затем молнией метнулся прямо в огонь.

— Где ж ты нашла такого шустрого приятеля? — витязь изумленно смотрел ему вслед, вопросительно посмотрел на Висту.

— Это долгая история, расскажу как-нибудь в другой раз! — она отвернулась, стараясь не встретиться с ним взглядом.

Какие-то смутные подозрения заворочались в глубине его памяти, но он не успел их разгрести, как из огня выскочил довольный Змиулан.

— Все отлично! Я знаю, где он! Этот дурень имел глупость воспользоваться огненной стихией для своей проекции! — Змиулан просто лучился счастьем. — Эх, чего только не сделаешь ради прекрасного!

Он попытался обнять девушку, но та отстранилась, заметила, как нахмурился витязь.

— Потерпи!

Змиулан пожал плечами, щелкнул пальцами и обратился в столб пламени, откуда тотчас донесся его голос.

— Прыгайте сюда и побыстрее!

— Прямо в огонь? — с опаской поинтересовался Лютый.

— Быстрее, я сказал! Я не могу удерживать проход вечно!

Первой решительно прыгнула девушка, затем витязь и, наконец, Лютый.

Они очутились на пологом склоне невысокой горы, сплошь покрытой густым лесом. Лишь самая вершина горы высилась обнаженной, словно грозя небу острым каменным клыком.

— Ваш ведьмак глубоко внутри. Туда мне не проникнуть, там сильная защита… — сообщил им Змиулан, плотоядно поглядывая на девушку. — Вход в его логово вот там.

Он не глядя махнул рукой себе за спину, а другой уже снова обнимал девушку, и в этот раз она уже не противилась. Глаза витязя грозно сверкнули, а рука легла на меч.

— Я скоро вернусь, ребята. Дождитесь меня здесь, — сказала Виста.

Она протянула обереги витязю.

— Возьми, может понадобится срочно волхва позвать…

Мстислав не шевельнулся.

— Ты куда это собралась? — процедил он, с ненавистью глядя в похотливую морду Змиулана. Он уже все понял, он вспомнил, кто такой Змиулан, и теперь чуял, как в нем нарастает буря.

— Мне надо расплачиваться, — просто сказала она. — У меня уговор с ним.

Она кивнула в сторону Змиулана и тот радостно ощерился.

— Расплачиваться? — прорычал витязь. — Но почему ты не сказала об этом раньше?

— А что бы это изменило? Нам надо было быть здесь!

— Это изменило бы все! — с яростью крикнул витязь, его глаза медленно наливались кровью. — Это моя миссия, это я спасаю князя, а не ты! И я не позволю!

Он прыгнул, готовый голыми руками рвать и душить это гадкое создание по имени Змиулан, начисто забыв о Лунном мече, забыв о князе, забыв обо всем на свете, кроме одного — эта нечисть претендует на Висту! На его Висту!

Глаза Змиулана полыхнули огнем. Не привычным, человеческим огнем гнева, а самым натуральным пламенем, Мстислава отбросило с такой силой, что он полетел далеко в кустарник.

— Мстислав! — испуганно крикнула Виста.

— Не волнуйся, — поспешил успокоить ее Змиулан. — С ним все в порядке! Отлежится малость, будет как новенький!.. Нам пора, девочка моя…

Он приподнял руки, готовясь произнести какое-то заклинание, но сделать это не успел. Лютый обрушился на него сзади, обхватил, сцепив руки в замок. Куда я полез, подумал Лютый, когда его уши заложило от рева Змиулана, ведь все честно, уговор есть уговор… Но вот беда — он не мог не влезть! Мстислав и Виста уже несколько дней сражаются с ним бок о бок, у них общий враг и общая цель, и вдруг какая-то нечисть посягает на его боевых товарищей! Бросается витязями направо и налево, гребет под себя красивых девок… Мразь какая-то! Он стиснул изо всех сил руки…

Сотней раненых медведей взревел Змиулан, ощутив через рубаху смертельный жар серебра. Серебряная кольчуга, та самая, что уже выручила атамана при встрече с покойной ведьмой, выручила его и в этот раз.

— Отпусти! — прокричал Змиулан. От него уже повалил дым. — Проси, что хочешь!

— Все выполнишь? — деловито уточнил Лютый.

— Все!!!

— Хорошо. Тогда, во-первых, освободи Висту от ее опрометчивого обещания…

— Освобождаю Висту от нашего уговора! Она больше ничего не должна мне! — проревел он. — Отпусти!

— Во-вторых, обещай не преследовать всех нас из мести…

— Обещаю не преследовать всех вас из мести! — с готовностью откликнулся Змиулан. — Отпусти же!!!

Атаман разжал руки. Еле живой, дымящийся Змиулан бросил на людей полный ненависти взгляд и исчез, не проронив ни слова. Тем временем из кустарника выполз встревоженный Мстислав, и, заметив невредимую девушку, поспешил к ней, хромая и спотыкаясь.

А девушка задумчиво стояла, уставившись в землю и вычерчивая там что-то носком сапога. Мстислав подскочил к ней и, ничего не говоря, заграбастал в свои объятия, сжал с такой силой, что у нее внутри что-то хрустнуло. Но ни звука не вырвалось из ее уст…

— Ничего себе! — ахнул атаман, глядя на целующуюся пару. — Он, значит, в кустах отлеживается, пока я ее спасаю, рискую жизнью, а вся благодарность — ему!.. Уйду я от вас, злые вы!