"Владимир Сергеевич Бушин. Эоловы арфы (Роман в новеллах) " - читать интересную книгу автора

внутренних дел Пруссии Кюльветтеру. Письмо это - резкий и возмущенный
протест ни ответ Гейгера, полученный Марксом в связи с его просьбой о
предоставлении ему прав прусского гражданства. Ответ включен в письмо, и
завтра его будут знать в Кёльне все. Лишь бы вовремя вручить наборщикам!..
- Интересно, господин Энгельс, - с отличной профессиональной выучкой
продолжая держаться доброжелательного тона, сказал Гейгер, - не чувствуете
ли вы себя в редакции... как бы это выразиться?.. Ну, белой вороной, что
ли?
- Не могу даже предположить, - пожал плечами Энгельс, - с какой
стороны в вашу голову залетела такая мысль.
- Эта мысль родилась из естественного сопоставления фактов. - Гейгер
опустил скрещенные на груди руки и широко развел их вдоль стола, как бы
показывая, что намерен сейчас вывалить на стол все упомянутые факты. - О
том, что представляют собой ваши коллеги по редакции в настоящее время, я
уже говорил. А кто они по происхождению? У двух отцы бедные сельские
священники, у третьего отец учитель гимназии в маленьком городке, у
четвертого - крепостной крестьянин!..
- Ну и что? - нетерпеливо перебил Энгельс.
- Как - что? А вы-то сын едва ли не самого богатого человека
Вупперталя...
- Самого богатого.
- Вы наследник крупнейшего дела. У вашего отца есть предприятия даже
за границей, в Англии. Вы богаты! А кроме того, вы молоды, вы чуть ли не
моложе всех остальных в редакции, во всяком случае, Шаппер и Вильгельм
Вольф лет на десять старше вас, Маркс тоже старше...
- Зато я на год старше Веерта и почти на два старше Дронке, -
усмехнулся Энгельс.
- Пусть! Но у Веерта, как и у Вольфа, нет здоровья, Дронке - смешной
коротышка, у вас же здоровье хоть куда, а ваша внешность - это внешность
настоящего немца: высокий и стройный, голубоглазый и русый... Зигфрид, и
только!
Энгельс встал, хотел что-то сказать, но, как иногда с ним случалось в
минуты волнения, он начал заикаться и не мог сразу выговорить то, что
вертелось на языке.
- Что же касается вашего паспорта, господин Энгельс, - Гейгер
торопился говорить, опасаясь, что будет сейчас перебит, - то он в полном
порядке, и ваше прусское подданство ни у кого не вызывает сомнений. К тому
же далеко не пустяк и то, что вы ниоткуда не высылались и не сидели в
тюрьмах, подобно большинству ваших коллег.
- Во-первых, - справился наконец с заиканием Энгельс, - относительно
высылок, ссылок и тюрем Зигфрид сохраняет прекрасные перспективы.
- Ах, не шутите так, господин Энгельс! - Гейгер даже прижал руки к
груди.
- А во-вторых, что вам, в конце концов, от меня надо, господин
исполняющий обязанности?
Гейгер тоже встал, подошел к Энгельсу и ласково взял его за пуговицу.
- Я хочу только одного. Я хочу, чтобы вы поняли, что вы совершенно
случайный человек в этой компании. У вас великолепное будущее, а у них -
ни у одного! - нет никакого завтра.
Гейгер вернулся к креслу, взял со стола небольшой листок бумаги и