"Владимир Сергеевич Бушин. Эоловы арфы (Роман в новеллах) " - читать интересную книгу автораобыденное, произнес: - Значит, если вы сейчас сообщите мне, кто автор
статьи <Аресты>, го никто из ваших коллег даже не заподозрит вас. - Если бы я не знал, - сразу ответил Энгельс, - что ваша должность включает в себя профессиональный расчет на человеческую подлость и предательство, я сейчас вызвал бы вас на дуэль. - Лихо, лихо! - едко усмехнулся Гейгер. - К барьеру выходят полицей-директор и обвиняемый... - Вы не полицей-директор, а я не обвиняемый! - резко перебил Энгельс. - Да, милостивый государь! - впервые за все время Гейгер повысил голос, и по его лицу метнулась тень бешенства. - Я еще не полицей-директор, но вы уже обвиняемый, а не свидетель, как в прошлый свой визит сюда. Вы привлекаетесь к этому делу как соответчик вместе с Марксом и Корфом. - Ах вот оно что! - почти весело воскликнул Энгельс. - С этого и надо бы начинать. - Я рассчитывал на ваш здравый смысл, на ваше чувство реальности. - Голос у Гейгера, когда он перестал притворяться, оказался вовсе не мягким. - Вот вы тут распространялись насчет наслаждения работать в революционной газете. Это напомнило мне стихи Фрейлиграта о наборщиках, которые переливают свинцовые шрифты на пули... - Чтобы драться за свободу печати. - Да, чтобы драться... Но вы знаете, где сейчас ваш друг Фрейлиграт? - Конечно. Вот уже шестой день как он арестован и сидит в дюссельдорфской тюрьме. - И вас это не пугает? редакционный комитет нашей газеты. - Только его у вас и недоставало!.. А что, если не освободят? - Будет же суд. - Конечно, суд будет! Но разве вам не известно, как сейчас работают суды?.. Вы всё читаете в своей собственной газете? - Гейгер схватил вчерашний номер <Новой Рейнской> и бросил его на стол перед Энгельсом. На первой странице, подчеркнутый красным карандашом, ярко выделялся заголовок: <Смертные приговоры в Антверпене>. - Надеюсь, вам знакомо это произведение? Еще бы незнакомо! Ведь его автором был он сам, о чем Гейгер не мог знать, так как статья опубликована в качестве редакционной, без подписи. Гейгер снова схватил газету и, порыскав по ней глазами, торопливо прочитал: - <...Обвиняемые предстали перед антверпенскими присяжными, перед избранной частью тех фламандских пивных душ, которым одинаково чужды как пафос французского политического самопожертвования, так и спокойная уверенность величавого английского материализма, предстали перед торговцами треской, которые всю свою жизнь прозябают в самом мелочном мещанском утилитаризме, в самой мелкотравчатой, ужасающей погоне за барышом>. - Неплохо сказано, - спокойно улыбнулся Энгельс. - Да, неплохо, - зло метнул взгляд Гейгер. - Но я должен откровенно предуведомить, что когда будут судить вас, то не надейтесь, что в числе присяжных окажутся сторонники <французского политического |
|
|