"Владимир Сергеевич Бушин. Эоловы арфы (Роман в новеллах) " - читать интересную книгу автора

обыденное, произнес: - Значит, если вы сейчас сообщите мне, кто автор
статьи <Аресты>, го никто из ваших коллег даже не заподозрит вас.
- Если бы я не знал, - сразу ответил Энгельс, - что ваша должность
включает в себя профессиональный расчет на человеческую подлость и
предательство, я сейчас вызвал бы вас на дуэль.
- Лихо, лихо! - едко усмехнулся Гейгер. - К барьеру выходят
полицей-директор и обвиняемый...
- Вы не полицей-директор, а я не обвиняемый! - резко перебил Энгельс.
- Да, милостивый государь! - впервые за все время Гейгер повысил
голос, и по его лицу метнулась тень бешенства. - Я еще не
полицей-директор, но вы уже обвиняемый, а не свидетель, как в прошлый свой
визит сюда. Вы привлекаетесь к этому делу как соответчик вместе с Марксом
и Корфом.
- Ах вот оно что! - почти весело воскликнул Энгельс. - С этого и надо
бы начинать.
- Я рассчитывал на ваш здравый смысл, на ваше чувство реальности. -
Голос у Гейгера, когда он перестал притворяться, оказался вовсе не
мягким. - Вот вы тут распространялись насчет наслаждения работать в
революционной газете. Это напомнило мне стихи Фрейлиграта о наборщиках,
которые переливают свинцовые шрифты на пули...
- Чтобы драться за свободу печати.
- Да, чтобы драться... Но вы знаете, где сейчас ваш друг Фрейлиграт?
- Конечно. Вот уже шестой день как он арестован и сидит в
дюссельдорфской тюрьме.
- И вас это не пугает?
- Ничуть. Фрейлиграта, как только его освободят, мы пригласим в
редакционный комитет нашей газеты.
- Только его у вас и недоставало!.. А что, если не освободят?
- Будет же суд.
- Конечно, суд будет! Но разве вам не известно, как сейчас работают
суды?.. Вы всё читаете в своей собственной газете? - Гейгер схватил
вчерашний номер <Новой Рейнской> и бросил его на стол перед Энгельсом. На
первой странице, подчеркнутый красным карандашом, ярко выделялся
заголовок: <Смертные приговоры в Антверпене>. - Надеюсь, вам знакомо это
произведение?
Еще бы незнакомо! Ведь его автором был он сам, о чем Гейгер не мог
знать, так как статья опубликована в качестве редакционной, без подписи.
Гейгер снова схватил газету и, порыскав по ней глазами, торопливо
прочитал:
- <...Обвиняемые предстали перед антверпенскими присяжными, перед
избранной частью тех фламандских пивных душ, которым одинаково чужды как
пафос французского политического самопожертвования, так и спокойная
уверенность величавого английского материализма, предстали перед
торговцами треской, которые всю свою жизнь прозябают в самом мелочном
мещанском утилитаризме, в самой мелкотравчатой, ужасающей погоне за
барышом>.
- Неплохо сказано, - спокойно улыбнулся Энгельс.
- Да, неплохо, - зло метнул взгляд Гейгер. - Но я должен откровенно
предуведомить, что когда будут судить вас, то не надейтесь, что в числе
присяжных окажутся сторонники <французского политического