"Эдгар Райс Берроуз. Потерянный континент" - читать интересную книгу автора

деревья и дремучий лес и никаких признаков хоть чего-нибудь, сделанного
человеческими руками.
Перед тем как высадиться, я велел ребятам заменить мягкие пули на
стальные, запас которых был у каждого в поясе и в магазинах. Экипированные
подобным образом мы могли легче управиться даже с тиграми, но следов их
здесь видно не было, и я решил, что они остались на большой земле.
После еды мы пустились на поиски горючего, Тейлора оставили охранять
катер. Я не мог по некоторым причинам оставить Снайдера одного. Я знал, что
он был недоволен моим планом посетить Англию, и я не был уверен, что при
первой же возможности он не бросит нас, забрав лодку и не попытается
вернуться в Пан-Америку.
А в том, что он достаточно глуп, чтобы попытаться все это проделать, я
был совершенно уверен.
Мы углубились приблизительно на милю в сердце острова и, проходя
похожим на парк лесом, вдруг встретили, совершенно уже не ожидая этого,
первые человеческие существа.
Приблизительно десятка два волосатых, полуголых мужчин отдыхали в тени
громадного дерева. Увидя нас, они повскакали на ноги с дикими криками,
похватав лежавшие рядом с ними копья.
Они умчались от нас ярдов на пятьдесят, затем повернулись и стали нас
рассматривать. Явно осмелев из-за нашей немногочисленности, они начали
потихоньку к нам приближаться, размахивая копьями и устрашающе вопя.
Они были невысокого роста, мускулистого сложения, со спутанными и
тусклыми от грязи длинными волосами и бородами. Головы у них, однако, были
хорошей формы, а глаза, несмотря на свирепое и воинственное выражение, были
разумны.
Понимание этих особенностей, конечно, пришло позже, когда появилась
возможность разглядеть их на более близком расстоянии и при обстоятельствах,
менее чреватых опасностью и возбуждением. А в тот момент я увидел с
изумлением, что там, где мы ожидали встретить цивилизованных и просвещенных
людей, всего лишь дикари, пытающиеся на нас напасть.
Каждый из нас был вооружен винтовкой, револьвером и абордажной саблей,
но пока мы стояли плечом к плечу перед наступающими дикарями, я
почувствовал, что не хочу приказывать стрелять в них, сеять смерть и
страдание среди незнакомцев, с которыми нам не из-за чего было ссориться. Я
решил сохранять самообладание до того момента, когда мы сможем попробовать
заговорить с ними.
Поэтому я поднял левую руку на головой, обратив ладонь к ним - самый
естественный жест, означающий, с моей точки зрения, самые мирные намерения.
В то же время я громко сказал им, что мы друзья, хотя, судя по их виду, они
вряд ли могли знать пан-американский или староанглийский, что одно и то же.
В ответ на мой жест и слова они перестали вопить и остановились в
нескольких шагах от нас. Затем, тот, кто был впереди остальных - явно
главный или вождь - серьезно ответил на языке, хотя и в какой-то степени
понятном нам, поскольку в основе его был английский, но до такой степени
искаженный, что все-таки воспринимать его было трудно.
- Кто вы, - спросил он, - и из какой страны?
Я рассказал ему, что мы из Пан-Америки, но он только покачал головой и
спросил, где это. Он никогда не слышал ни о ней, ни об Атлантическом океане,
о котором я сказал, что он разделяет наши страны.