"А.М.Буровский. Вся правда о российских евреях" - читать интересную книгу автора

книжного народа. Накапливалась, с каждым годом становилась все богаче
культурная тради ция. Что-то забывалось, что-то навеки оставалось в копил ке
народной памяти. Записанным, между прочим! В виде текстов. Люди, умершие
невероятно давно, становились как бы современниками еврея и X, и XX веков.
Различия игнорировались, потому что оставалось главное - жизнь в одной
культурной традиции. А сделанное этими людьми оказывалось востребовано в
"сейчас".
Герои еврейской истории незримо присутствовали в сознании если не
всякого - то почти всякого еврея. Не особенно люблю Бабеля - но как хорошо у
него видно и это! Вот бредет еле живой герой, приехавший в Петрог рад:
"Невский млечным путем тек вдаль. Трупы лошадей отмечали его, как верстовые
столбы. Поднятыми ногами лошади поддерживали небо, упавшее низко. Раскрытые
животы их были чисты и блестели". И герой вспоминает: кто это из знаменитых
евреев погиб на самом пороге цели? И вспомнил: Маймонид18.
Многие ли русские парни вспомнят в такой момент смерть Пржевальского на
пороге новых великих от крытий? Французы - Бальзака, который женился на
любимой женщине уже умирающим? Англичане - лорда Байрона, умершего от холеры
в Греции, куда он привел трехтысячный отряд Добровольцев, на пороге великих
дел? Европейцу очень даже есть кого вспомнить - но наши культурные герои
живут в нашем сознании иначе, чем в сознании евреев.

Герои еврейской культуры

Александр Сергеевич Пушкин - традиционно, с середины XIX в. - культовая
фигура в русской куль туре. Все народы Российской империи - тоже тради
ционно - воспринимают эту фигуру как культовую. Сейчас не место выяснять,
насколько это разумно или справедливо; сейчас важнее, что сама трактовка
образа А.С. Пушкина, понимание его личности очень различны в русской и
еврейской среде. Это тем более поразительно, что еврейские интеллигенты, как
правило, настолько асси милированы, что уже и сами не отделяют себя от
русской среды, и русские никак не видят в них "чужаков". Пуш кина
воспринимают по-разному люди, сказавшие первое "мама" на русском языке и
жившие в едином культурном поле русской-российской-русскоязычной культуры.
Эти люди слабо различают, а порой и вообще не различают "своих" и "чужих" в
этом поле.
Их вкусы, интересы и взгляды сформированы одним и тем же языком,
культурными ценностями, образом жизни и правилами жизни в одной исполинской
империи. Но оцен ки Пушкина, сами подходы к трактовке образа - различны.
Легко заметить, что "классическая" трактовка образа Пушкина всегда включает
некоторую ретушь.
Вообще значимые деятели в глазах христианского об щества остаются "как
бы немного святыми". Это хорошо прослеживается на Западе в историографии Р.
Бэкона и Карла Великого, даже в XVII веке применительно к Ри шелье и лорду
Кларендону. В России - в "канонизации" образов Петра I, Ивана IV, даже
Екатерины II.
Давно известно, что ушедшие культурные эпохи пере живаются долго, если
не вечно. В работах современных греческих филологов прослеживаются подходы,
типичные для Византии19. Ю. Лотман много раз отмечал, что в петер бургский
период русской истории культура московского периода вовсе не исчезает,
ценности и представления этой эпохи продолжают жить в новых формах и чаще