"Юрий Бурносов. Революция. Книга 1. Японский городовой ("Этногенез" #4)" - читать интересную книгу автора

когда придет время. Храни его и не теряй. Впрочем, потерять сверчка ты не
сумеешь, даже если захочешь. Он будет с тобой всегда.
Бывший полицейский пожал плечами и убрал сверчка в мешочек с патронами.
Он еле слышно звякнул о латунь гильз и упокоился там.
- А вот деньги, - подал старик еще один мешочек. - Здесь достаточно,
чтобы купить билет на корабль, отправляющийся в Россию.
- Но я не хочу в Россию, - возразил Цуда, не решаясь взять деньги.
- Слушай меня, - мягко сказал старик. - Слушай меня, самурай. Все мы
желаем жить, и поэтому неудивительно, что каждый пытается найти оправдание,
чтобы не умирать. Но, если человек не достиг цели и продолжает жить, он
проявляет малодушие. Он поступает недостойно. Если же он не достиг цели и
умер, это действительно фанатизм и собачья смерть. Но в этом нет ничего
постыдного. Такая смерть есть Путь Самурая. Если каждое утро и каждый вечер
ты будешь готовить себя к смерти и сможешь жить так, словно твое тело уже
умерло, ты станешь подлинным самураем.
- Ты меня не понял, старик! Я не боюсь смерти! - повысил голос Цуда. -
Я просто не хочу в Россию! Я ненавижу эту страну, которая всегда желала
моему народу зла.
- Поэтому ты и поедешь туда.
Цуда вздохнул, протянул руку и взял мешочек с деньгами. Он оказался
тяжелее, чем тот, что с патронами.
- А теперь иди, - сказал старик. - И помни, что последователь нэмбуцу
повторяет имя Будды на каждом вдохе и на каждом выдохе и никогда не забывает
о нем. Точно так же слуга должен думать о своем хозяине. Никогда не забывать
хозяина - вот что главное для слуги.
- Но... ворота? Они же закрыты?
- Помни о сверчке, самурай, - улыбнувшись, промолвил старик. - Всегда
помни о сверчке.

* * *

В узком коридорчике, на полу, присыпанном сенной трухой, лежал мертвый
надзиратель Хотака. Голова бедного надзирателя была свернута набок, изо рта
и ушей огромной лужей натекла кровь, в которой кишели блохи. В камерах еле
слышно шумели другие узники, которые понимали: что-то происходит, но что
именно - не могли даже догадываться.
Цуда осторожно пробрался мимо трупа, стараясь не наступить в кровь.
Револьвер он сжимал в руке, будучи готов применить оружие в любой момент.
Пару раз он оглянулся - не идет ли следом старик, но того не было видно.
Цуда даже не был уверен, застанет ли старика в своей камере, если вдруг
вернется обратно - да и человек ли он вообще?!
Снаружи было уже совсем темно, сторожа негромко перекрикивались между
собою, и Цуда скользнул вдоль стены в направлении ворот. Разумеется, ворота
были закрыты, но у Цуда в мозгу вертелись слова старика: "Помни о сверчке,
самурай! Всегда помни о сверчке!" Поэтому бывший полицейский совершенно не
удивился, когда увидел возле ворот молодого Фунакоси, спешившего куда-то со
светильником в руках.
Цуда ударил его ножом в печень, когда Фунакоси проходил мимо.
Надзиратель слабо вскрикнул, Цуда ударил его еще раз - под ложечку, оттащил
к стене и снял с пояса связку ключей. Один из них должен был подойти к