"Энтони Берджесс. Заводной апельсин. {журнальный вариант}" - читать интересную книгу авторапочувствовал запах горелого человеческого мяса. Тут я не выдержал и заорал
благим матом: -- Мне плохо! Меня тошнит, мать вашу... Дайте мне куда-нибудь выблеваться! -- Все нормально. Это тебе только кажется. Сейчас будет заключительная серия,-- успокоили меня, и в зале раздался смех. Если это был юмор, то я бы назвал его черным, так как на экране стали показывать самые изощренные пытки, применявшиеся японцами во время второй мировой войны. Я видел солдат, прибитых гвоздями к деревьям, под ногами которых были разложены костры. Видел, как им отрезают гинеталии и отсекают головы короткими самурайскими мечами, и они катятся, катятся, не переставая издавать леденящие душу звуки. Из обезглавленных туловищ хлещет кровища, а японцы с хохотом фотографируются на память... -- Прекратите! Пожалуйста, прекратите! Я больше не могу этого вынести! -- взмолился я, чувствуя, что вот-вот потеряю сознание. -- Прекратить? Ну зачем же, Алекс-бой? Мы только начали,-- раздался издевательский голос доктора Бродского, а остальные засмеялись, как те японцы... Наконец пленка кончилась, и Главный Садист произнес, удовлетворенно потирая толстые ручонки: -- Для первого раза достаточно. Как ты считаешь, Брэном? Симпатяга Брэном лишь улыбнулся своей кроткой светлой улыбкой. -- Ну вот и хорошо,-- сказал Бродский.-- Можете отвезти пациента в его палату.-- Он подошел ко мне и отечески похлопал по плечу.-- Все идет отлично, парень. Очень многообещающее начало. знал, что о нем и думать. Меня отвязали, сняли железный обруч с раскалывающейся головы и ужасные зажимы с воспаленных глаз. Пересадили в коляску, и медмэн покатил меня по длинным коридорам, напевая какую-то пошлятину про "красотку Мэри". -- Заткнись, пока я тебе не дал в нюх! -- раздраженно гаркнул я. Он только снисходительно похлопал меня по плечу и запел еще громче. Я чувствовал себя препохабнейше, как изнасилованный, и заорал, выплескивая все свое презрение к этой белохалатовой сволочи. После этого мне полегчало. Меня обмыли, поменяли одежду и уложили в постель. Принесли большую чашку крепкого чая со сливками и массой щугера. Наверное, это был кошмарный сон, и все это было не со мной... В палату робко вошел доктор Брэном. Лицо его излучало доброжелательность. -- Ну, как наши дела, друг мой? -- бодренько спросил он.-- По моим расчетам, ты уже должен был прийти в норму. -- Это по вашим...-- обиженно буркнул я. Сделав вид, что не замечает моего враждебного тона, Брэном присел на край бэд и с энтузиазмом произнес: -- Доктор Бродский очень доволен тобой. У тебя поразительная положительная реакция, с очень высоким коэффициентом. На завтра запланировано два сеанса: утром и вечером,-- обрадовал он меня.-- Конечно, к концу дня тебе будет муторно. Но ничего не поделаешь. Придется потерпеть, если хочешь вылечиться от синдрома насилия. Клин клином вышибают, знаешь ли... Главное-- выработать иммунитет против агрессии. -- Вы что, совсем с катушек слетели?! -- возмутился я.-- Неужели вы |
|
|