"Энтони Берджесс. Заводной апельсин. {журнальный вариант}" - читать интересную книгу авторавашей стороны проделывать со мной такие бесчеловечные трюки! Ну, уж
теперь-то я не попадусь на вашу удочку. Отныне никаких уколов! -- Я ждал, что ты затронешь эту тему,-- невозмутимо произнес д-р Бродский.-- Давай договоримся раз и навсегда. Мы можем вводить тебе препарат Лудовико разными путями. Скажем, орально в виде таблеток или подмешав его в пищу. Но подкожное введение -- самое эффективное. И не противься этому... если хочешь поскорее вылечиться и выйти на свободу. На твоем месте я бы лучше сотрудничал с нами во всем... Две недели и двенадцать лет. Подумай! -- Коварные подонки,-- прошептал я еле слышно.-- Вы загоняете меня в угол. Черт с вами! Я не против ваших изуверских методов. Только музыку оставьте в покое. Было бы верхом несправедливости, если бы я каждый раз помирал, слушая Людвига Ивана, Генделя и других. Хоть вы и беспринципные сволочи, у которых нет ничего святого, но вот этого я вам никогда не прощу. Они напряженно раздумывали над моими словами. Эти бронтозавры были непробиваемы. Наконец, д-р Бродский изрек: -- Определить ту единственно верную грань труднее всего. Мир один, и жизнь одна. Даже самые богоугодные деяния порой связаны с насилием. И такие высокие категории, как Любовь, Музыка, не являются исключениями. Взять хотя бы сам либес акт. Придется рискнуть, тут ничего не поделаешь... Ты сделал свой выбор, парень. Я не совсем понимал все эти премудрости, но поспешил согласиться: -- Можете не продолжать, сэр.-- Я решил подпеть ему и посмотреть, что из этого получится.-- Вы убедили меня в том, что весь этот дратсинг, жестокость и ультранасилие -- страшное преступление против человечества. Я усвоил преподанный вами урок, сэры. Вы открыли мне айзы, и я излечился, Я упивался своим красноречием, представляя Авраама Линкольна и Мартина Лютера Кинга в одном лице, но мои разглагольствования прервал въедливо-недоверчивый смех д-ра Бродского: -- Тебя послушать -- ну ни дать ни взять кающаяся Магдалина,-- с издевкой произнес док (и почему они все время сравнивают меня с этой библейской курвой?).-- Ты прав: покаяние-- это важная морально-этическая категория. Но ты для этого еще не созрел. Позволь уж нам решать, что для тебя лучше... Однако выше голову, парень. Ты на пути к реабилитации и менее чем через две недели превратишься в качественно новую личность. И не через какое-то там абстрактное покаяние, а благодаря последнему достижению медицинской науки. Он сказал "две недели", но они, о друзья мои и братья, показались мне дольше века. За это время я прошел весь путь человечества от сотворения мира и до его далекого будущего. Клянусь мамой, четырнадцать лет в Стае показались бы санаторием по сравнению с тем, что мне пришлось пережить за эти проклятые фортнайт. Сюжеты повторялись с убедительным постоянством: изнасилования, пытки, концлагеря, расстрелы и всевозможные экзекуции с повешением, обезглавливанием и обесчлениванием. С каждым днем во мне росло отвращение и желание умереть, чтобы не видеть всего этого. В одно утро я не выдержал и попытался натянуть ноуз моим торчерам. Разбежался и впендюрился башкой в стену. Но и тут они одержали верх, так как я увидел насилие над собой как бы со стороны и тут же начал кидаться съеденными за завтраком стейками. Еще через два дня я проснулся, как ни странно, без обычной головной |
|
|