"Энтони Берджесс. Заводной апельсин. {журнальный вариант}" - читать интересную книгу автора

сияющие неземными цветами. Они приближались, приближались ко мне, и я
вдруг увидел, что это никакие не статуи, а сам Бог со своей кодлой святых и
ангелов. Они как бы были сделаны из белого мрамора. Белые, развевающиеся
бороды и огромные белые же крылья за спиной. Эти живые статуи надвигались на
меня, будто хотели раздавить, и я услышал свой тоненький голос: "И-и-и-!" И
тут я понял, что нужно избавиться от всего: одежды, тела, мыслей, имени...
Как только я сделал это, так сразу почувствовал неземное блаженство и
успокоение. Бог и все святые одобрительно закивали головами и начали
растворяться, растворяться, растворяться, пока не исчезли совсем...
Очнувшись, я тупо уставился на пустой стакан перед собой и вдруг
отчетливо осознал, что Смерть -- вот единственный ответ на все мои проблемы.
Исчезнуть! Испариться! Сгинуть! К Богу, к черту или к чертовой матери -- все
едино!
Да, но как это лучше сделать? И тут я вспомнил о черном пакете с
черепом и костями. Где-то в нем должна быть моя любимая бритва. Однако,
представив себя с перерезанной глоткой, валяющимся в луже собственной алой
крови, я содрогнулся от омерзения и мигом почувствовал знакомые симптомы.
Проклятый иммунитет работал даже против меня самого! Нет! Надо было все
сделать тихо, спокойно, безболезненно -- лечь и заснуть вечным сном. Конец
должен подкрасться незаметно... Да, но что бы такое заглотнуть? И спросить
не у кого. Не подойдешь же к первому встречному и не скажешь, что я
осточертел себе и миру и хотел бы со всем этим покончить быстро, без шума и
пыли? В конце концов я надумал пойти в публичную библиотеку и просветиться
по части безболезненных самоубийств.
"Вот возьму и брошу им подлянку,-- мстительно думал я, проходя по
бульвару Марганита, Бутби-авеню прямо к задрипанной библио.-- Пускай потом
всю жизнь казнят себя за то, что сгубили младую душу: фазер-мазер с их
вонючим узурпатором Джо, и д-р Бродский, и д-р Брэном со своим министром, и
все остальные, включая хвастливое правительство..."
Несмотря на все свое хвастовство, правительство не очень-то жаловало
субсидиями нашу библио, это средоточие человеческой мудрости, где на полках
пылились миллиарды ненужных слов. Ремонт здесь не делался лет сто, с того
самого времени, когда я, шестилетний, посетил ее с мом и дадом в первый и
последний раз. Это вшивое, заброшенное заведение было разделено на две
секшн. В одной выдавали книги, а в другой была ридальня со множеством.
ньюспейперс, джорналз (и хоть бы один с голыми бабами!). Так вот, я
отправился в эту вторую секшн, где сидело несколько стариков и старух, от
которых воняло бедностью и близкой смертью. Некоторые из них стояли возле
газетных стендов, вычитывая слезящимися подслеповатыми айзами последние
ньюс, чтобы передать их прямехонько своим родственникам на том свете. Другие
медленно листали джорналы, третьи что-то в них читали или делали вид, что
читают, а сами дремали в тепле и старческой атмосфере. А двое так и вовсе
громко храпели, выводя носом рулады, но на этих соловьев никто не обращал
внимания. Наблюдая за склеротичными осколками былой жизни, я и сам начисто
забыл, за каким чертом меня занесло в этот пантеон. Поднапрягшись и проиграв
в уме то, что произошло со мной в "Коровяке", я вспомнил, что хотел отыскать
здесь самый безболезненный способ сведения счетов с постылой жизнью. Я
подошел к шелфу с референской литерачей. В скорбном ряду стояли толстенные
справочники, инструкции, рекомендации, полезные советы на все случаи жизни и
ни одного -- на случай смерти. Я взял наугад какой-то медицинский гроссбук,