"Эдвард Джордж Бульвер Литтон. Лионская красавица или любовь и гордость (Пьеса в пяти действиях)" - читать интересную книгу автора

fille bu bouturier {- дочь выскочки. (Франц.)} соизволила принять его
предложение. Отказать мне, да еще с таким презрением! Ну вот этого я ей не
спущу. Я вне себя от бешенства. Отказать мне - подумать только!
Глэвис. Утешьтесь, друг, скажу вам по секрету, по той же причине она
отказала мне.
Босан. Вам! Но это не совсем одно и то же. Ну да все равно. Руку,
дорогой Глэвис, подумаем, как нам унизить ее, mille diables {- тысяча
чертей! (Франц.)}. Я бы хотел увидеть Полину женой бродячего актера!

Хозяин и его дочь выходят из трактира.

Хозяин. Покорный ваш слуга, гражданин Восан, покорный слуга, сударь. Не
угодно ли отобедать, прежде чем отбудете в свой замок, наши кладовые набиты
до отказа всякими припасами.
Босан. У меня нет охоты.
Глэвис. И у меня. Хотя, что за удовольствие путешествовать натощак? Что
у вас там есть? (Рассматривает поданную ему карточку.)

Издали раздаются возгласы: "Ура, принц! Принцу ура!"

Босан. Принц! Что там еще за принц? Мне казалось, во Франции нет больше
принцев.
Хозяин (смеясь). Да это наши парни прозвали его принцем. Он только что
выиграл приз по стрельбе в цель, и теперь его с почестями провожают домой.
Босан. Он? А кто такой этот господин "он"?
Хозяин. Да кто ж еще, как не Клод Мельнот - гордость нашей деревни.
Небось вы слышали о нем?
Глэвис (возвращая карточку хозяину). Не имею чести знать. Бульон, рагу
из зайца, жареный цыпленок, короче говоря, несите все, что есть!
Босан. Сын старика Мельнота - садовника?
Хозяин. Он самый, можно сказать, замечательный молодой человек.
Босан. Замечательный? Что ж у него капуста, что ли, лучше родится, чем
у других?
Хозяин. Нет, он бросил садоводство; отец обеспечил его на всю жизнь.
Теперь он только гений.
Босан. Гений?
Хозяин. Именно. Раз человек занят всем на свете, кроме полезных дел,
стало быть, он гений.
Босан. Это становится любопытно, продолжайте.
Хозяин. Так вот - уже четыре года, как старик Мельнот скончался, а сына
оставил в достатке. С той поры мы стали замечать, что Клода будто подменили:
засел он за книги, уткнулся в латынь, профессора из Лиона нанял в
преогромном алонжевом парике - уж видно, что ученый. Да еще мало того,
наприглашал учителей: фехтованья, музыки, танцев, а потом затеял учиться
рисованию, и даже слухи ходят, что собирается он в Париж, и там из него
сделают настоящего художника. Поначалу наши ребята потешались над ним, но
Клод малый упрямый и храбрый, как лев, он быстро их заставил позабыть свои
смешки; теперь для них его слово - закон, а девчонки, те прямо молятся на
него.
Босан. Что же, юноша далеко пойдет! А почему его прозвали принцем?