"Николай Булгаков. Я иду гулять " - читать интересную книгу автора

ключом! - а это ужас, целый скандал, пожалуются, сами надерут уши - короче,
нет ничего страшнее.
Все другие мои друзья, которые появились потом (ведь с Колей мы пошли
учиться в разные классы), могли не убежать, а могли бы и убежать.


Мы облазили все на свете. Даже чердаки. Они во всех трех флигелях были
совершенно разные. Это было самое захватывающее мероприятие в жизни - лезть
на чердак (темный, мягкий, безлюдный, непонятный...). На чердаке было
пыльно, но совершенно великолепно, все видно сверху, а не снизу, и вся жизнь
во дворе - кто-то сидит, кто-то пошел, кто-то банально играет (и нас, где
мы, не видит!) - представлялась уже какой-то другой, как будто в щелку
из-под одеяла. То есть интереснее! Я уж не говорю про салют! Когда был
салют, мы кричали с чердака, даже с крутой нашей крыши, на которую по этому
случаю залезали, рассекречиваясь, не выдержав: "САЛЮ-ЮТ!!"
Потом мы не дыша один за другим (ох, каково последнему!..) спускались с
чердака по страшно крутой лесенке, боясь, как бы в этот момент не открылась
одна из дверей верхнего этажа - тогда все!.. Ни назад, ни вперед!.. Стали бы
кричать или еще что-нибудь, шапку с головы, например, сорвали - у взрослых
был такой приемчик, чтобы не убежал.
Но жить без лазания на чердак было нельзя.
Нам разрешалось ходить "за ворота". В каждом московском дворе были
раньше ворота - они запирались на ночь, и дворник (мне рассказывала соседка,
Полинка, как я ее всегда за глаза называл) открывал только своим, а всяким
там жуликам не открывал (чтобы они что-нибудь не украли). Так что выражение
"за ворота" было - а ворот не было, от них остался только столб, возле
которого была каменная тумба - чтобы сани зимой, разъезжаясь во все стороны,
не корябали дом. Тумба тоже осталась от прошлого. На нее кто-нибудь из нас
время от времени просто вскакивал.
В заднем флигеле, в той же квартире, что и дядя Коля, жил Комар - Вовка
Комаров, он был года на три старше нас. Когда мне было лет шесть, мы с ним
очень дружили. У меня был трехколесный велосипед. Комар иногда со мной
ездил, держась за руль и поставив одну ногу на ось, а другой толкаясь.
Однажды мы с ним доехали так до Исторического музея, то есть до Красной
площади. Ничего себе! Мы оставили наш транспорт при входе, а сами пошли
смотреть музей. Я помню, что сначала шли кости и кости... А в конце было
поинтереснее: сапог Петра и клетка Пугачева. Насмотревшись, мы тем же
образом вернулись домой. Уже темнело. Было страшновато. "Коля, тебя мать
искала", - сказали мне во дворе. Да-а... Но все обошлось. И я сам, кажется,
не сказал матери, куда мы ездили. Она бы запретила, конечно, так делать.
И все-таки не ходить за ворота было нельзя.
У меня дома на буфете стоял большой самовар. Я на него иногда
поглядывал. Ужасно интересный агрегат для нашего времени! Столько всякой
возни, краников и труб, и всего лишь ради чаю - это нам импонировало!
Конечно, однажды я не удержался и решил растопить дома самовар. Тем
более, мы были с другом Игорем, и было смелее.
А чем? Углем? Дровами? Дров уже не было нигде. Да и ходить искать
что-то - слишком долго. Я решил газетами. А что может случиться? Мы же
смотрим.
Я набил газет в самовар и зажег. Пошел дым. Много дыму почему-то (а