"Фаддей Булгарин. Мазепа " - читать интересную книгу автора

весьма основательно, не полагалась на мое снисхождение. Но каким образом
Наталия узнала о времени пытки? Как она попала в подземелье?.. Вот это
загадка, которую мы должны разгадать. Если эту шутку не состряпал наш
проклятый иезуит, то очевидно, что между моими людьми есть изменники,
которых надобно извести, как ядовитых гадин. Время все откроет! Только
надобно терпенье, а твой единственный порок, Орлик, нетерпеливость! Ты не
можешь представить себе, сколько мне стоило труда преодолеть справедливый
мой гнев и негодованье!.. Сердце мое чуть не лопнуло от внутренней борьбы.
Но я победил себя и этою победою над собою восторжествую над моими врагами!
Какая была бы польза, если б я вспыхнул, разгорячился... даже убил Огневика?
В глазах Наталии я был бы чудовищем; хотя бы она и забыла со временем
Огневика, но всегда бы ненавидела меня, его убийцу. Пусть он умрет
естественною смертью...
- Понимаю! - подхватил Орлик. - Порошок или пилюли сделают свое дело.
Конечно, это лучше!..
- Это совсем не лучше, и ты не понимаешь меня, Орлик, - примолвил
Мазепа. - Я хотел сказать, что, когда он умрет естественною смертью, тогда
Наталия простит мне, ибо я пытал его как врага, не знав о ее любви к нему.
Но мне не нужна смерть его. Напротив, я дал бы год собственной жизни за его
исцеление.
- Признаюсь, что я вовсе не понимаю ничего! - сказал Орлик, склонив
голову и размахнув руками.
- Поймешь, если я скажу тебе, что Огневик будет примирителем моим с
Палеем.
- Неужели вы, ясневельможный гетман, искренно желаете примирения с
Палеем и верите в его искренность?
- Верю или нет, это мое дело; но мне надобно помириться с ним;
необходимо нужно, чтоб Палей верил моей искренности, и никто лучше не убедит
его в этом, как воспитанник его и первый любимец, Огневик. Его же весьма
легко убедить теперь в чем угодно, потому что никто так не расположен всему
верить, как влюбленные, особенно когда от его верования зависит успех их
любви. Скажу тебе одним словом, что Огневик есть теперь главное веретено в
моей политической машине и мы должны беречь и лелеять его как зеницу ока!
Прошу тебя, верный мой Орлик, наблюдай сам за его исцелением и прикажи, чтоб
скрывали от всех пребывание его в моем доме. Навещай его, приобретай его
доверенность и дружбу твоими ласками... Прошу тебя об этом... Преодолей
себя! Все это необходимо нужно к моему и твоему счастью. Но вот и Мария!
Ступай с Богом, Орлик, до завтра!
- Что новенького, Мария? садись-ка да порасскажи мне, - сказал гетман.
- Кажется, что новости мои вам неприятны, ясневельможный гетман, итак,
мне лучше молчать, потому что я не умею, подобно другим, лгать пред вами.
- Ого! Да ты не на шутку сердишься, Мария! Когда же я гневался на тебя
за твои вести! Я гневался на тех, которые говорят про меня вздор, а не на
тебя. Как друг твой, я не скрывал перед тобой чувств моих. Я имею к тебе
полную доверенность, Мария, ибо убежден, что ты предана мне искренно.
Ломтиковская тотчас догадалась, что гетман имеет нужду в ее помощи в
каком-нибудь важном деле. Она вознамерилась воспользоваться сим случаем к
удовлетворению своего любопытства и корыстолюбия.
- Вы шутите, ясневельможный гетман, говоря, что имеете ко мне полную
доверенность, - отвечала она с притворною досадой. - Передо мною сокрыто то,