"Чарльз Буковски. Сборник рассказов" - читать интересную книгу автора

давно себе глотку перерезал." Кстати, в 1974 году, примерно то же са-
мое он говорил посетившему его Роберту Веннерстену: бухло "вытряхивает
тебя из стандарта повседневной жизни, из того, когда все одинаково.
Оно выдергивает тебя из собственного тела, из собственного разума и
швыряет о стенку. У меня такое чувство, что пьянство - это форма само-
убийства, когда тебе позволено возвращаться к жизни и начинать все за-
ново на следующий день."
В Штатах Буковски всю жизнь оставался партизаном, глубоко окопав-
шимся в подполье изящной словесности. Единственная, пожалуй, вылазка,
закончившаяся успехом (успехом ли?) - когда к нему, наездами жившему в
Лос-Анжелесе, в двери постучался Голливуд. "...На богатую территорию
въехали. Я уже и забыл, что некоторые живут довольно неплохо, пока
большинство остальных жрет собственное говно на завтрак. Когда пожи-
вешь там, где живу я, начнешь верить, что и все остальные места - та-
кие же, как и твоя задрота." Бук познал полную меру известности после
того, как написал сценарий к фильму Барбета Шр°дера "Пьянь" (Barfly,
1987), где в роли молодого, пропитавшегося джином Чинаски снялся Мики
Рурк. При всей склонности автора к самому низменному антуражу и похаб-
нейшим условиям жизни, что так расстраивают голливудских критиков,
фильм стал удивительно популярен в массах. Однако, для самого Буковски
мало что изменилось - подумаешь, набрался материала для еще одной кни-
ги, ставшей кривой гримасой перед ослепительными улыбками героев "фаб-
рики грез" ("Голливуд", [Hollywood],1989). Как и остальные его работы,
эта регистрирует типичное настроение подчеркнутой невовлеченности: мир
продолжает нас наебывать, народ.
Ведь что делает Чарлз Буковски, когда сердится? Правильно, он пишет
книгу. И, по его собственным словам, "Голливуд" - это "роман негодова-
ния". "Наверное, я никогда не верил Голлувуду," - говорил он в ин-
тервью "Книжному Обозрению Нью-Йорк Таймс". - "Я слышал, что это -
кошмарное место, но когда я туда приехал, то обнаружил, насколько в
действительности оно кошмарно, кошмарно, кошмарно, черно, сплошные го-
ловорезы." Основной мотив романа состоит из бесконечных передряг и
подстав, отлично характеризующих создание художественного кинофильма с
крошечным бюджетом - кино, которое почти никто не хочет делать, и за
просмотр которого почти никто не захочет платить. Чем ниже ставки, тем
неистовее борьба за власть - и тем чаще летает в воздухе слово "ге-
ний". Один из таких "гениев" на сомнительной зарплате у продюсеров
Фридмана и Фишмана, выведенных в романе, - некий крутой писатель Вик-
тор Норман, которым Чинаски восхищается как "одним из последних защит-
ников мужского начала в США". Его протагониста Нормана Мейлера и Чарл-
за Буковски иногда сравнивали критики. Молли Хаскелл, например, писала
в "Книжном Обозрении Нью-Йорк Таймс": оба они - "писатели, чье вели-
чайшее достижение лежит в разумности их репортажа, где, по иронии, они
отдают себя более свободно, чем в своих вымышленных работах. Оба писа-
теля сделали фетишем собственную "мужчинность", но контрасты здесь мо-
гут оказаться более поразительными, нежели сходство." В одном месте
Чинаски обеспокоен тем, что на главную роль - его самого - взяли Джона
Бледсоу (он же Мики Рурк), и говорит ему: "Кончай жопой вилять... Он
же не может быть нью-йоркцем. Этот главный герой - калифорнийский
мальчишка. Калифорнийские мальчишки - оттяжники, сидят себе в норке.