"Юрий Буйда. Кенигсберг" - читать интересную книгу автора

все, как один, придерживавшие рукой кобуру. Ну да, разумеется, преступник
должен бежать с места преступления. Кто бы сомневался.
- Такси! - закричал я дурным голосом, размахивая руками. - Мотор!

6

- Моп твою ять, - сказал Конь, выслушав мой рассказ о судебном
заседании и поступке Андрея Сороки. - Вот зараза. - И добавил тоном ниже:
Пригодился, значит, мой ножичек.
- Я так думаю, что сейчас этот ножичек надежно заделан цементом в
какой-нибудь щели под носом у судей и ментов, - предположил я. - Ты будущий
юрист...
- Но и большой дурак, - перебил меня Конь, - и мне хотелось бы на
какое-то время в этом качестве и остаться. Ага?
На следующий день в университете только и разговоров было что о "диком
процессе" и героическом поступке неизвестного мстителя, вступившегося "прям
как у Фолкнера" - за поруганную честь женщины, презрев законы человеческие -
"прям как у Клейста" - ради высшей справедливости.
В общежитии к нам в комнату ломились любопытные, и Конь велел мне
собираться: "Пиво пить пойдем".
По пути к киоску Ссан Ссанны он только раз открыл рот:
- Ты говоришь, что подсудимый этот даже не захрипел?
- Ни звука. Только хрустнуло что-то.
Заказав четыре пива, мы пристроились за столиком, который лучше других
был освещен уличными фонарями. Конь достал из кармана бутылку водки, из
другого - химический карандаш, лизнул свою жуткую ладонищу и написал: "Он
сюда явится". Я машинально кивнул, боязливо поглядывая на поллитровку. Гена
покачал головой:
- Не-ет, брат, сегодня мы с тобой будем говорить на отвлеченные темы,
что в переводе на русский означает...
- Напьемся, - мрачно завершил я его тираду. - Я ж не против. Но при
условии, что за героя нашего мы пить не будем. Не надо ему почестей и чести,
Гена, - что случилось, то и случилось. Не литературь.
Он кивнул.
Первую мы выпили молча и не чокаясь, как на поминках.
- Знаешь, какие дела в основном рассматриваются в судах? - начал Конь,
задумчиво жуя корку хлеба, посыпанную серой солью. - Девяносто девять с
половиной процентов - мелкие хищения да драки. За весь прошлый год по
области - шесть убийств, четыре изнасилования, одно разбойное нападение. На
самом деле, конечно, чуть больше, статистику правят, и ты знаешь - кто и
почему, но не сильно правят. И вот на твоих глазах серая статистика...
- Мглистая, дымная, серная, - вставил я.
- ...превращается в ад кромешный. Преступник зарезан в зале суда.
Милиционер в обмороке, другой - намочил в штаны. И судья хохочет, как
какая-нибудь второсортная оперная дьяволесса. Преступник же, поймав на миг
судьбу за узду, дышит где хочет, и в эти мгновения он - прав, черт возьми, а
мы со своим правом - не правы. Но ведь это мгновения! Разумеется,
незабываемые и все такое прочее. Я понимаю, почему ты не хочешь поднимать
тост за Сороку. И я понимаю, почему мы с тобой не в силах его осудить. С
одной стороны, случился фарс в аду на смех всем чертям, а с другой настоящая