"Юрий Буйда. Кенигсберг" - читать интересную книгу автора

8

Всю вторую половину декабря мы с Конем по ночам разгружали пароходы в
торговом порту, а днем сдавали зачеты, поэтому ходили слегка очумелые. Мы
зарабатывали деньги, чтобы встретить Новый год в лучшем ресторане города,
где когда-то возвращавшиеся из десятимесячных походов китобои прикуривали от
сторублевок и пили шампанское, закусывая его обмокнутыми в сахар розами.
После расформирования китобойных флотилий знаменитые гарпунеры подались кто
куда, но в большинстве своем поспивались и оказались среди бичей,
появлявшихся иногда у киоска Ссан Ссанны.
За несколько дней до праздника меня разыскала Катя с поручением от
матушки:
- Вера Давыдовна хотела бы встретить Новый год с вами. Будем только мы
с Павликом, мама и вы. То есть вы с другом, - безжалостно уточнила она. Он
всегда носит золотое кольцо в ухе?
- Он родился с этим кольцом в зубах, вот и приходится носить его в ухе.
Каждая его мысль стоит столько же, сколько кольцо.
- И столько же весит? - Она улыбнулась, показав красивые желтые
зубки. - Значит, договорились.
Катя ушла, пританцовывая на высоких каблуках, а я закурил у окна в
коридоре и сказал себе, что, если эта дрожь внутри не уляжется, к Новому
году у меня случится приступ пляски Святого Витта...
В полдень тридцать первого, подремав после тяжелой ночи в порту
(разгружали химудобрения в мешках), приняв душ и побывав в лучшей
парикмахерской, надев лучшие костюмы-тройки и повязав свежие галстуки, два
лучших в этом мире парня, то есть мы с Конем, отправились перекусить в
лучший ресторан, поскольку до урочного часа - девяти вечера - нам просто
нечем было заняться. В кармашек жилета я сунул часы-луковицу - настоящий
Павел Буре чистого серебра, полученный моим дедом в 1915 году за отличную
стрельбу из рук генерала Брусилова.
К обеду мы заказали водки и помянули моего непутевого брата Костяна,
годовщина смерти которого приходилась на предновогодье.
- А я ведь плохо его знал, - сказал Гена, когда мы отобедали и заказали
еще один графинчик. - Знал, что он тебе двоюродный, что малахольный, что
стихи пишет, что незадачливый картежник, что вы росли вместе...
- На самом деле он вырос в библиотеке, - сказал я. - И первой его
женщиной была библиотекарша, пожилая девушка в шерстяных носках и вязаных
перчатках, из обрезков которых высовывались пальцы с обкусанными ногтями.
Она жила в том же доме, где и библиотека, и единственным существом, о
котором она заботилась, был огромный черный кот кавалерийской стати. Похоже,
она его побаивалась. И чтобы избавить ее от этого страха, Костян как-то
пришел к ней в гости с бутылкой красного крепленого и коробочкой пилюль для
страдавшего какими-то там глистами котяры. Хозяйка держала кота, а Костян
засовывал ему под хвост пилюлю с ниточкой... Да я правду говорю! Наконец он
поджег ниточку - и ровно через четыре секунды (мы с ним рассчитывали время
по хронометру) котяру разнесло на мелкие кусочки, которые безутешная хозяйка
при помощи безутешного друга отскребали от стен до самого утра и так устали,
что утром им ничего не оставалось, как соединиться, подобно другим миллионам
мужчин и женщин, и это у них так здорово получилось, что через неделю