"Н.Бухарин, Г.Пятаков "Кавалерийский рейд и тяжелая артиллерия"" - читать интересную книгу автора

Ольминский "не заметил" в книге ни тракторов, ни электрификации, ни
технической революции на основе этой электрификации? Или, быть может, тов.
Ольминский учился эристике одновременно у Шопенгауэра и у Сарабьянова? Как
тов. Ольминский не заметил, что стержнем всей книжки является как раз
учение о производительных силах, которым мы впервые даем совершенно точное
математическое определение? Или тов.
Ольминский страдает своеобразным дальтонизмом и слеп на все то, что
противоречит его неумеренному желанию представить из нас
социал-разбойников?
"Все это было б так смешно, когда бы не было так грустно".
Смешна логика тов. Ольминского. Грустно за самого тов. Ольминского.
В заключение отметим два выпада. Тов. Ольминский пишет:
Характерна... последняя глава... книги. В ней он (Бухарин) говорит о
том, чего должно или можно ожидать в будущем, но говорит о будущем в
настоящем времени, как будто все ожидаемые завоевания уже достигнуты.
Ах, тов. Ольминский, тов. Ольминский! Не вспоминается ли вам автор
"Капитала", на знание которого вы претендуете?
А еще в I томе "Капитала" имеется небезызвестное место, которое Маркс
писал до всяких социалистических революций, место, где говорится "о
будущем в настоящем":
"Бьет час капиталистической собственности. Экспроприаторы
экспроприируются".
Не был ли и Маркс, грешным делом, "левым ревизионистом"?
Или, быть может, тов. Ольминский вспомнит конец гильфердингова
"Финансового Капитала", где мы находим все тот же так ненавистный т.
Ольминскому praesens:
"In dem gewaltigen Zusammenprallen der feindlichen Elementen schlagt
sich die Diktatur der Kapitalmagnaten um in die Diktatur des
Proletariats"? ("В гигантском столкновении враждебных элементов диктатура
магнатов капитала превращается в диктатуру пролетариата"). Должно быть, и
умеренный Гильфердинг, теоретический вождь каутскианства, превращается у
нашего критика в лицо, страдающее сверхреволюционным зудом?
Не ясно ли, какие все это "сумасшедшие пустяки"?
И когда тов. Ольминский говорит, что "у нас (у партии) закружилась
голова", мы можем ему вежливенько "намекнуть": parlez pour vous, camarade!
Говорите это про самого себя, товарищ!
Суровый критик подводит такой итог нашей работе: "Она в целом - не
научное произведение, а беллетристика, отражающая настроения части партии
к средине 1920 года".
Покорно благодарим за отзыв. И на том спасибо. Нам только кажется, что
посылки тов. Ольминского, на которых он строит свое заключение, даже не
беллетристика.
Это просто наивная болтовня. Болтовня эта продиктована добрыми
чувствами.
Доброта вообще свойственна хорошим людям. Но этого еще далеко не
достаточно для пролетарского коммунизма. Энгельс писал об "истинных
социалистах":
"Немного "человечности", немного реализации этой человечности.., очень
немного о собственности..., немного о страданиях пролетариата, организации
труда, насаждении... кружков для поднятия низших классов народа. И на-ряду