"Н.Бухарин, Г.Пятаков "Кавалерийский рейд и тяжелая артиллерия"" - читать интересную книгу автора

на основе специфических кредитно-денежных отношений. Тип связи здесь был
тип кредитной связи, который как раз и рушится при захвате банков
пролетариатом.
Таким образом, мы приводим конкретный пример, иллюстрирующий всю
теоретическую концепцию "марксистов" II Интернационала, за которых
заступается тов.
Сарабьянов. Мы спрашиваем: одно и то же говорит Гильфердинг и говорим
мы? Не нужно обладать большой степенью сообразительности, чтобы ответить
отрицательно.
Гильфердингово рассуждение взято из "Финансового Капитала", как,
вероятно, вспомнит и тов. Сарабьянов. Тов. Сарабьянов точно так же,
вероятно, поймет, что все теперешние писания Бауэров, Каутских и
Гильфердингов есть лишь логический вывод из вышеприведенного рассуждения.
А это у них основной аргумент против революции. Они желают иметь такую
революцию, которая не нарушала бы хода общественного воспроизводства и ни
на минуту не прерывала бы непрерывности производственного процесса
("Kontinuitat des Produktionsprozesses"). Мы доказываем, что таких
революций, по общему правилу (исключения у нас оговорены в книге и заметны
для того, кто умеет читать), не бывает.
И после этого тов. Сарабьянов полагает, что мы придем в трепет от его
"ужасного"
восклицания:
Разве не обращает внимания читателя желание автора отмежеваться от
марксистской теории в эпоху расцвета II Интернационала? Разве так трудно,
прочтя Бухарина, сделать вывод: были революционные коммунисты Маркс и
Энгельс, не стало их, не стало и рев. коммунизма, пока не пришли их
продолжатели - теперешние коммунисты?..
Этот вывод сделать "не трудно". Но это будет, тов. Сарабьянов, в общем
вполне верный вывод. За немногими исключениями марксизм эпохи II
Интернационала, и в том числе каутскианский марксизм, не был в
действительности ортодоксальным. Все учение о государстве было, напр.,
сплошь опошлено и у Бебеля, и у Каутского, и даже у Плеханова, не говоря
уже о других. Грехопадение Каутского и К° не есть результат их
моментального безумия, а имеет свои глубокие исторические корни.
Иначе может думать только поверхностный беллетрист, а не марксист.
Но тов. Сарабьянов в своем полемическом увлечении поистине перестает
даже понимать течение своих собственных мыслей. Он махает шашкой, кричит,
крушит и позабывает о том, что говорит сам. Ибо что-либо одно из двух:
либо в книге нет ничего нового - тогда откуда же заметил наш почтенный
"критик" желание "отгородиться"? Либо такое желание "отгородиться" есть (а
оно действительно есть), - тогда зачем же городить огород о том, что "нет
ничего нового"?
Неуклюже вы гарцуете, тов. Сарабьянов: уже потеряли винтовку.
Подождите, потеряете и остальное.
А теперь мы не без удовольствия поговорим и относительно нашей
"однобокости", "упрощенности" и прочем. Ибо здесь нашего критика можно
прямо поймать in flagrante delicto, по-российски "на месте преступления",
"с поличным". Это "преступление" состоит в том, что тов. Сарабьянов
безбожно списывает наши же мысли и вводит в заблуждение читателя,
выставляя их против нас. Для удобства сличения и для изловления тов.