"Джордж Бьюкенен. Мемуары дипломата " - читать интересную книгу автораразрешение, я сказал, что его величество вскоре будет принимать в прощальной
аудиенции японского посла по случаю его назначения министром иностранных дел в Токио. Виконт Мотоно очень хорошо расположен по отношению к России, и его величество может с успехом использовать его могущественное влияние для помощи России. Япония уже снабдила русскую армию оружием и аммуницией, и в настоящее время как раз возможно, что ее можно было бы побудить послать контингент войск на русский фронт, если бы ей была предложена существенная компенсация. Одобряя эту мысль в принципе, император спросил, не могу ли я сделать каких-нибудь указаний на характер компенсации. Я ответил, что я не могу сделать определенного предположения, но что я скорее делаю вывод из одного замечания, сделанного виконтом Мотоно в одном из наших недавних разговоров, что для его правительства была бы весьма приемлема уступка русской, т.-е. северной, половины Сахалина. Император сразу же сказал, что об этом нечего и говорить, так как он не может уступить ни одной пяди русской территории. Я отважился напомнить его величеству знаменитое изречение Генриха IV: "Париж стоит обедни", но без успеха. Когда я увидел, что императору не совсем по себе, я не пытался продолжать разговора и спросил в заключение, не предполагает ли его величество возвратиться в Царское. "Да, - ответил император, - я надеюсь там быть через несколько недель, и я буду очень рад вас видеть. У нас с вами будет тогда длинная беседа". Штюрмер и его могущественные придворные друзья, подозревавшие меня в том, что я работаю против них, старались устроить так, чтобы я не мог иметь частной беседы с императором. Однако, что меня удивило всего больше после выражения его величеством горячей благодарности за внимание, оказанное его обычай, за здоровье короля и не надел знаков ордена Бани. Что Штюрмер боялся, как бы я не использовал своего влияния на императора во враждебном ему направлении, было очевидно из перемены его тактики, когда я попросил через несколько недель обещанной мне аудиенции. Мне случилось быть у него на обеде в честь виконта Мотоно, отъезжавшего японского посла, вечером того дня, когда я написал ему, что император выражал желание видеть меня по своем возвращении в Царское. К моему большому удивлению, я удостоился на этот раз впервые самого лестного приема как со стороны хозяина, так и хозяйки. В ответ на восхищение, выраженное мною по поводу цветов на обеденном столе, последняя спросила меня, какие из них нравятся мне всего больше, и два растения, на которые я указал без всякой задней мысли, были присланы на следующее утро в посольство. После обеда Штюрмер подошел ко мне и сказал по-французски: "Вы видите, г. посол, что ваши опасения по поводу назначения г. Б. (отъявленный германофил, против назначения которого на высокий пост в министерство иностранных дел я недавно протестовал) были неосновательны. Я глубоко сожалел бы, - продолжал он, если бы сделал что-нибудь такое, что не встретило бы вашего одобрения. Мое сильнейшее желание состоит в том, чтобы мы всегда работали вместе в самых близких отношениях и с полным доверием, и чтобы вы и впредь на многие годы продолжали представлять вашего государя в Петрограде". На самом деле меня просили двое из членов императорской фамилии сделать попытку убедить императора порвать со Штюрмером ввиду того, что он не пользуется доверием союзных правительств, и позондировать у его величества почву относительно возможности возвращения Сазонова. Я намерен был сделать |
|
|