"Джордж Бьюкенен. Мемуары дипломата " - читать интересную книгу автора

На официальных торжествах, за исключением новогоднего приема депутатов,
царь редко вступал в разговор с послами. Он только здоровался с ними, а
затем переходил от одной группы русских к другой, разговаривая кое с кем.
Однажды, это было в 1911 г. на обеде в Петергофе в честь сербского короля, я
очутился в довольно неловком положении. Я был единственным из приглашенных
послов, так как на этом обеде предполагалась моя встреча с принцем Артуром
Коннаутским, бывшим в то время с визитом у царской семьи. В последний
момент, однако, царь сказал его королевскому высочеству, что обед для него
будет не интересен, и что пусть он лучше пойдет на охоту. Этим самым отпадал
всякий "raison d'etre"{12} моего присутствия на обеде, и я помню, как бедный
Столыпин, убитый несколько недель спустя, спросил меня, что я делаю "en
cette galere"{13}. После обеда ко мне подошел один из камер-юнкеров и
предложил мне стать у стены комнаты, мимо которой должен был пройти его
величество, без сомнения желавший поговорить со мной. Я согласился; но его
величество прошел, не обратив на меня внимания; тогда мой друг поставил меня
на другое место, где я мог бы попасться на глаза царю, но опять неудачно.
Так как он хотел повторить этот опыт в третий раз, я заметил, что, если царю
угодно поговорить со мной, он пришлет за мной, но я за ним бегать не буду.
Только перед самым отъездом царь, мимоходом, пожал мне руку и пожелал мне
доброй ночи. Он забыл, отправляя принца Артура на охоту, что я приглашен к
обеду, и поэтому был несколько изумлен моим присутствием.
Только раз я имел мужество подойти к государю на публичном торжестве и
заговорить с ним первым. Это было во время войны, на торжестве спуска в воду
боевого крейсера. Его величество стоял один, наблюдая за предварительными
приготовлениями, и так как мне нужно было передать ему кое-что частным
образом, я подошел к нему и заговорил. Он принял меня очень милостиво и
разговаривал со мною до начала церемонии.
Любопытно, что, несмотря на старинный церемониал и традиционный этикет
императорского двора, с послами иногда обращались, как со слугами, даже
настолько, что на собрании послов вскоре по моем прибытии старейшине было
поручено войти с представлением по этому поводу. Согласно установившемуся
для таких случаев обычаю, посланник, приглашенный на завтрак или обед во
дворце, завтракает или обедает за одним столом с государем. Поэтому, получив
накануне моей первой аудиенции телефонное сообщение из Царского, что я
приглашен к завтраку, я, естественно, предположил, что я буду завтракать с
царской семьей. Я, однако, ошибся, так как по окончании аудиенции меня
посадили за один стол с придворными. Тогда я ничего не сказал, считая, что
вновь испеченному посланнику не подходит быть слишком щепетильным.
На следующий год, будучи приглашен в Царское для представления его
величеству членов только что прибывшей британской делегации, я опять,
несмотря на мои попытки отказаться, должен был завтракать с придворными. Так
как мои коллеги сговорились со мною не принимать таких приглашений в
будущем, я счел момент подходящим для протеста. Поэтому тотчас же после
завтрака я поговорил с главным церемониймейстером. Я сказал ему, что он
поставил меня в очень затруднительное положение. Я являюсь во дворец в
качестве официального британского посла, и он отлично знает, что по этикету
в подобных случаях не принято приглашать меня завтракать с придворными.
Поэтому я выразил надежду, что в будущем такие приглашения повторяться не
будут, и что он постарается устроить так, чтоб я сейчас же после аудиенции
возвращался в Петербург. Граф Гендриков должен был согласиться, что я прав,