"Мартин Бубер. Встречи с Бубeром" - читать интересную книгу автора

природная взаимосвязь, у основного слова Я-Оно - присущая природе
разделенность.
Жизнь ребенка до рождения есть чистая природная взаимосвязь,
взаимоперетекание, телесное взаимодействие; причем жизненный горизонт
существа, находящегося в процессе становления, уникальным образом внесен в
жизненный горизонт вынашивающего его существа и в то же время не может быть
внесен в него: ибо дитя покоится во чреве не только своей матери по плоти.
Эта связь охватывает весь мир, она обладает столь всеобщим характером, что
когда на языке еврейской мифологии говорится: "пребывая во чреве матери.
человек знает вселенную, рождаясь, он все забывает", то это затрагивает и
будит ожидание, словно не до конца разобранная надпись древнейших времен. И
эта связь остается запечатленной в человеке, как втайне лелеемый образ и
образец подлинной связи. Но его тоска вовсе не означает потребности
вернуться к той изначальной со-общности. как полагают те, кто в духе,
который они путают со своим интеллектом, видят паразита на теле природы.
Нет, в этой страстной тоске говорит стремление существа, в котором раскрылся
цветок духа, к связи со своим подлинным Ты, к связи, которая охватывает
целый мир.
Каждое человеческое дитя, как и все живое, находящееся в процессе
становления, покоится, во чреве Великой Матери - в лоне нерасчлененного,
неоформленного изначального мира. Обособившись от него, ребенок вступает в
личную жизнь, и, ускользая от нее лишь в ночные часы (а это случается с
любым из нас еженощно), мы вновь обретаем с ним связь. Обособление от него
не происходит резко и внезапно и не носит характер катастрофы, как при
телесном рождении, ребенку дается время на то, чтобы вместо утрачиваемой
природной связи с миром обрести духовную, т.е. отношение. Исторгнутый из
раскаленной тьмы хаоса, он явился на свет - холодный свет Творения, но он
еще не владеет Творением, он еще должен осуществить его про-изведение и
ввести его в действительность, он должен свой мир узреть, услышать,
прикоснуться к нему, выразить его. Во встрече творение дарует нам откровение
своей оформленности: оно не изольется в те чувства, которые ждут. но выйдет
навстречу тем чувствам, которые постигают и вмещают. То. что будет играть
роль привычного объекта в окружении человека ставшего, необходимо еще
терпеливо и в напряженном делании стяжать тому, кто пребывает в процессе
становления; ни одна вещь не есть составная часть некоего опыта, ничто не
раскрывается иначе как во взаимодействии силы пред-стоящего. Подобно
"дикарю", ребенок живет в промежутках между сном и сном (хотя и состояние
бодрствования по большей части тоже еще сон), в молниеносных вспышках и
отражениях встречи.
Изначальность стремления к отношению обнаруживается уже на самой
ранней, самой непросветленной ступени. Прежде чем может быть воспринято
нечто единичное, неосмысленный взгляд пытается пробиться сквозь пелену
пространства, прояснить его и что-то в нем обнаружить; а в те часы, когда
нет явной потребности в пище, руки, такие мягкие и нежные, словно их еще не
вылепили до конца, делают, казалось бы, бесцельные движения, пытаются что-то
схватить, тянутся навстречу чему-то неопределенному. Пусть эти действия
ребенка назовут проявлением животного начала, это ничего не даст нам для их
понимания. После долгих и неудачных попыток сосредоточить внимание на чем-то
одном, взгляд наконец остановится на красном узоре обоев и уже не оторвется
от него до тех пор, пока ему не откроется душа красного; рука, нащупавшая