"Мартин Бубер. Встречи с Бубeром" - читать интересную книгу автора

бытия. Это - ночь ожидания, не смутной надежды, а ожидания. Мы ждем
Богоявления, и нам известно только место, где оно произойдет, и это место -
общность".
Бубер не может сказать и никто не может сказать, каким образом
раскроется эта общность, этот дружеский диалог великих религий, эта "Роза
мира", если воспользоваться поэтическим образом Даниила Андреева. Но он
верит, что затмение Бога прекратится и различие букв Писания перестанет
затмевать единство духа. Если кризис древности, кризис распада племенных
религий кончился созданием Главной книги, одной в каждом царстве (Библии,
Корана, Бхагавадгиты) и вокруг этой Главной книги строилась культура средних
веков, то нынешний кризис не может кончиться еще одной главнейшей книгой.
Невозможно стать нулее нуля, бесконечнее бесконечности. Дух всех великих
религий бесконечен, и мыслим только диалог, основанный на движении каждого -
каждого человека и каждого вероисповедания - от буквы к духу. Здесь
возможности безграничны и для чуда нет пределов.
Каким-то шагом в эту сторону можно считать "теологию после Освенцима",
учение о выборе религии как деле личного риска, без доказательств, что мой
выбор лучше другого. Эта идея также предвосхищена в буберовской философии
диалога:
"Религия как риск, готовая сама отказаться от себя, - это питающая
система артерий; как система, обладающая истиной, уверенная и
предоставляющая уверенность, религия, верящая в религию, - венозная кровь,
останавливающаяся в своем движении. И если нет ничего, что может так
исказить лицо людей, как мораль, то религия может, как ничто другое,
исказить лик Божий".
Бубер благоговейно относится к еврейской традиции, он много сделал для
возрождения ее духа. Благодаря публикациям Бубера, хасидские легенды вошли в
сокровищницу мировой культуры и стали лучшим опровержением разговоров о
духовной пустоте иудаизма после Христа. Однако традиция, которую пытается
возродить Бубер,-это борьба за дух веры против буквы в самом иудаизме. Это
не самоутверждение застывшего, а создание живого, способного сказать свое
слово в начавшемся вселенском диалоге. Истина диалога как целого
господствует в сознании Бубера над его отдельными репликами. Это надо
постоянно иметь в виду, читая "Два образа веры", - спор с апостолом Павлом,
попытку возродить подлинного Иисуса, еще не измененного в духе апостолов и
Отцов Церкви.
"Два образа веры", несомненно, вызовут богословскую полемику. Однако
общая идея книги кажется мне почти очевидной. Она хорошо ладится с моими
представлениями о периодических кризисах исторического процесса и выходах из
таких кризисов.
Исторический процесс в целом есть развитие, развивание цельной
веревочки. Но прогресс в частностях достигается порой за счет разрушения
целого, за счет потери Главного, потери смысла бесконечно усложнившейся
жизни; и время от времени Главное приходится находить заново и утверждать
его в какой-то новой форме. То, что верно в истории литературы, верно и в
истории религии. Переход от Ветхого к Новому завету не был чистым
прогрессом, наподобие перехода из начальной в среднюю школу. Что-то было
потеряно.
Я склонен пойти дальше Бубера и сказать, что переход к монотеизму тоже
не обошелся без потерь. В споре с примитивной племенной религией и с