"В.А.Брюханов. Заговор графа Милорадовича " - читать интересную книгу автора

Павловичу (ниже мы остановимся на подробностях этой акции). В этом тексте
совершенно недвусмысленно говорится о совещании великого князя именно с
Милорадовичем и Воиновым в Зимнем дворце поздно вечером 25 ноября.
Адаптировано, разумеется, содержание беседы: там якобы обсуждалось, "какие
бы нужно принять меры, если бы, чего Боже сохрани, получено было известие о
кончине возлюбленного монарха", причем Николаю приписывается, что он
настаивал на немедленной присяге "старшему своему братцу, как законному
наследнику престола" - будто бы кто-то этому возражал!

Едва ли этот текст был известен Трубецкому, который 3 декабря мог
видеться с Опочининым лишь мельком и в последний раз в жизни.

Как видим, Николай Павлович в те дни придерживался версии, немедленно
после совещания высказанной Адлербергу! Спустя годы Николай I решил
полностью отделаться от неприятного эпизода.

Теперь легко объясним и закат карьеры Воинова после 14 декабря - иначе
Николай и не мог относиться к нежелательному очевидцу. Нескрываема и
антипатия Корфа в его книге к этому генералу - наряду с мелкими выпадами по
адресу Милорадовича; это четко зафиксировали безжалостные критики Корфа -
Герцен и Огарев, хотя и не догадались о причинах.

Упоминание Лопухина и Куракина в свидетельстве Трубецкого очень
любопытно. Конечно, в рассказе, адаптированном по меньшей мере тремя
рассказчиками (последовательно Милорадовичем, Опочининым и Трубецким) и
записанном многие годы спустя, могли появиться любые прегрешения против
истины. В данном же эпизоде наличие персонажей, отсутствовавших на месте
действия, представляется неслучайным, а разъяснение этому дается зачеркнутой
черновой записью в другой редакции воспоминаний Трубецкого.

Там рассказу о совещании великого князя с Милорадовичем, Лопухиным и
Куракиным предшествует прямая речь Опочинина к Трубецкому утром 26 ноября (в
этой редакции названо ошибочно 25 ноября - тут, вероятно, Трубецкой танцевал
от даты своей предшествовавшей беседы с Рылеевым, позабыв, какой интервал
времени разделял эти эпизоды, и не сразу сообразив, что эта беседа не
происходила одновременно с указанным совещанием - см. ниже!): "Знаешь ли,
что я теперь попал в честь и люди, которые давно уже раззнакомились со мною,
начинают делать мне визиты; сегодня был у меня даже кн[язь] Алексей
Борисович Куракин, который уже три года не был у меня. Потом он мне
рассказал, что вчера поздно вечером"... - и далее рассказ о совещании
великого князя с Лопухиным, Куракиным и Милорадовичем, аналогичный
вышеприведенному, с незначительным отличием словесных формулировок - его
хвостик мы также уже привели выше.

Таким образом, инстанций, передававших этот рассказ, было, оказывается
не три, а даже четыре. От этого свидетельство, хотя и содержащее неточности,
приобретает дополнительный смысл: позиции Милорадовича, Лопухина и Куракина
были строго согласованы и быстро корректировались за кулисами.

И без этого ясно, что безмолвная поддержка Лопухиным и Куракиным речей